Мир-Ок. Люди в моей голове

– О чём ты сейчас задумалась? Может, у тебя осталось какое-то несбывшееся желание? – Лара словно прочитала мои мысли.

Я замялась, глупо и непоследовательно было с моей стороны после принятого решения пожертвовать жизнью сожалеть о несбывшихся мечтах. Но, чёрт возьми, почему я не могу высказать то, что на душе, перед шагом в пропасть.

– Понимаешь, сейчас холодно, на душе и так тоскливо, а тут ещё низкое серое небо. (А так и было, за время нашего разговора солнце глубоко зарылось в тучи). Вот если бы мне ещё разок подставить лицо ласковому солнышку. Я ведь ни разу в жизни так и не была на море. Нет, я видела Балтику, но я имею в виду тёплое море тропических широт… Увы, я ни разу не плескалась в морском прибое под жарким солнцем и не нежилась на горячем песке, – и я с грустью замолчала, прекрасно понимая бесперспективность своих мечтаний.

Внезапно лицо Лары просияло, и она, хитро подмигнув мне, широко улыбнулась: – Ну, эта «беда» легко поправима, я же ангел, и кое-что в моей власти. Думаю, ты заслуживаешь встречу с морем. Одного дня тебе будет достаточно?

Рот сам открылся от удивления. О чём она говорит? Как такое возможно? Я сидела, не зная, что ответить, и Лара, видя моё замешательство, внезапно заразительно расхохоталась. Сама не зная почему, я тоже начала смеяться, да так, что на глазах вновь выступили слёзы. Отсмеявшись вдоволь и сняв тем самым нервное напряжение, с тайной надеждой я спросила: – Что ты имеешь в виду, говоря про море?

Ангел загадочно улыбнулась и, вдруг резко наклонившись ко мне, прошептала в самое ухо:

– Мечты сбываются! У тебя 1 день, наслаждайся! – и прикоснулась губами к моему лбу.

От неожиданности я зажмурилась, а когда открыла глаза, чуть не сошла с ума от мгновенной смены декораций. Не веря своим глазам, я моргнула, но и после этого фантастический пейзаж вокруг не исчез. Я оказалась на чудесном пустынном пляже с горячим белым песком, надо мной светило яркое солнце, а у ног плескалось тёплое изумрудное море. От потрясения я не могла вымолвить ни слова и тупо рассматривала узоры на купальном костюме, в который было упаковано сейчас моё тело. Неужели это реально? Но через несколько секунд я всё же пришла в себя, и из моей груди вырвался радостный вопль, я вскочила на ноги и с восторгом маленькой девочки бросилась в ласковые волны, поднимая за собой стену прозрачных солёных брызг.

Глава 15. Маленький сюрприз

– Боже, Крис, милая, что с тобой?! – Эд в ужасе метнулся к жене и подхватил её за плечи, чтобы она не упала.

Даже в слабом свете звёзд было видно, что лицо Кристины бело как полотно. Она с благодарностью повисла на руках мужа. Если бы не он, то удержаться на ногах ей бы вряд ли удалось и она упала бы в мерзкую жижу, что несколько минут назад фонтаном выплеснулась из её недр. Эд помог ей присесть и обнял, голова Крис бессильно склонилась на грудь любимого.

– Что же это? Держись, Крис, не сдавайся! – шептал Эдуард, растирая и целуя ладони Крис, что стали вдруг холодными как лёд.

Голова была неприятно тяжёлой и сильно кружилась, мысли путались, словно не могли всплыть на поверхность мутного водоёма, заросшего ряской и тиной. В ногах и руках ощущалась слабость, а саму Кристи бил озноб. Эд чуть не плакал, не зная, чем помочь своей девочке. Он пытался согреть её теплом собственного тела, крепко прижимая к себе любимую, бормотал слова утешения и дышал на её озябшие руки. Эдуард совершенно забыл о том, что сам несколько минут назад еле волочил ноги, он был так напуган видом Кристины, что своё самочувствие мгновенно отошло даже не на второй и не на десятый план, а вообще стало для него абсолютно неважно. Эд нежно брал в ладони её лицо, белое как мел, заглядывал в глаза, которые так и норовили закатиться за веки, гладил по волосам и, наконец, с облегчением заметил, что состояние Крис начало улучшаться. Руки, возможно, благодаря стараниям супруга стали согреваться, щёки чуть порозовели, и лицо уже не казалось посмертной гипсовой маской, Кристи смогла поднять голову и, слегка улыбнувшись, осознанно взглянула на мужа. Улыбка получилась вымученная, но девушка торопилась успокоить любимого, видя, как он терзается в беспокойстве о её здоровье, и поэтому попыталась форсировать события.

– Не торопись, отдохни, сейчас ты придёшь в себя, – Эд всё ещё тревожился, но от сердца немного отлегло – Кристи жива! Он был бесконечно признателен жене за эту пусть слабую, но всё же улыбку. Она вновь зажгла в нём огонёк надежды, который светился в его глазах тихой радостью и любовью.

– Ну, хватит обниматься. Вы только растрачиваете попусту силы, которые вам нужны, чтобы удачно завершить наше маленькое путешествие, – скривился Захарий в презрительной гримасе. Ему явно надоели все эти «телячьи нежности», ведь его холодное прагматичное сердце давно разучилось любить. Он стоял поодаль, скрестив руки на груди, и взирал на происходящее с неподдельным презрением.

Эд оглянулся на голос, оторвав взгляд от Кристи, и удивлённо уставился на застывшего, словно изваяние, Захара Александровича. Всё внимание мужчины было сосредоточено на Крис, и он напрочь забыл не только то, что рядом есть ещё кто-то кроме жены, но и то, где они сейчас находятся. Но когда смысл произнесённых слов дошёл до Эда, то он буквально взорвался от негодования.

– Негодяй! Неужели ты не видишь, как ей плохо? Затащил нас в эту дыру и беспокоишься только о том, чтобы у Крис хватило сил привести тебя к финишу, а что с ней будет, плевать. Да ты мизинца её не стоишь, да что там мизинца, даже её волосок ценнее тебя в миллиарды раз! – Эд с шумом выдохнул через раздувающиеся ноздри, вдохнул, пытаясь успокоиться, но в этот момент в мозгу вспыхнула страшная догадка.

– А может, это ты её отравил своим мерзким пайком? – взревел Эдуард. Кровь бросилась ему в лицо, и он, опять запамятовав, что их спутник неуязвим, метнулся к нему, стараясь схватить его за грудки. Но, чего и следовало ожидать, оказался тут же отброшен назад неведомой силой и чуть не сбил Крис, с ужасом наблюдавшую эту сцену.

– Не говорите ерунды, милостивый государь! Кристина нужна мне в качестве проводника живой, с какой радости мне её травить? Это идёт вразрез с моими планами, кроме того, вы тоже ели, и с вами всё в порядке, – у Захария не дрогнул ни один мускул, он стоял не шелохнувшись, словно отчаянная атака Эда прошла для него незамеченной. Прямой как истукан этот мерзавец был непоколебимо уверен в своей правоте и глядел свысока на пытающихся подняться измученных молодых людей.

Но Эдуард не отступал, он сжал кулаки и процедил сквозь зубы, страшно сверкая глазами: – А вот здесь ты промахнулся, как раз я проглотил кусочек твоей чёртовой пищи только сейчас, вот пока и здоров! (При этих словах Кристи удивлённо вскинула брови). Так вот, ты наверняка задумал оставить нас здесь, бросить как отработанные батарейки, а чтобы легче было это сделать, начал подмешивать в еду яд. Но не рассчитал с дозой, и вот результат! Убийца!

Эд снова хотел рвануться к Захарию, но жена, зная, чем это опять кончится, повисла у него на плечах.

– Полегче с обвинениями, молодой человек! Вы несёте чушь! Никто вас не собирался травить, просто это прогрессирует тлетворное влияние Мир-Ока на ваши слабые тела, – Захар Александрович презрительно скривил губы, досадуя на нелепые выпады Эда.

– Хотя… – Захарий прищурился, с любопытством рассматривая Кристи. – Здесь может быть совершенно другая причина, вполне банальная и тривиальная, – он перевёл взгляд на смотрящего исподлобья Эдуарда.

– Возможно, недомогание вашей супруги объясняется её… интересным положением, – его губы растянула гадкая ухмылка.

Эд никак не мог взять в толк, о чём это он говорит, и тупо продолжал таращиться на виновника их бед. Зато Кристи похолодела, мгновенно ощутив, что, возможно, это самое простое и верное предположение. Нет, она, конечно, была не против иметь детей, но узнать об этом сейчас было так неожиданно.

– Очнитесь, я пытаюсь сказать, что ваша жена беременна, – Захарий помахал рукой перед носом Эда и затем сделал ей округлое движение, как бы изображая раздувшийся живот, с ехидцей поглядывая на недогадливого супруга.

– Беременна? Но как такое возможно? – Эд был оглушён и не мог до конца осознать услышанное.

Здесь Захарий не выдержал и оглушительно расхохотался. Вдоволь отсмеявшись, он вытер выступившие слёзы и произнёс: – До чего может дойти мужчина в своей тупости! Вы же супруги. А в семье бывают дети, – терпеливо втолковывал он, – или у вас платоническая любовь и вы только за ручки держитесь? – Захарий вновь противно хихикнул.

Эд уставился на живот жены. Он не знал, как реагировать. Мужчина очень ждал этого момента. Он хотел, чтобы по дому бегали малыши, похожие на них с Кристиной. Но сейчас он оказался к этому абсолютно не готов. В его фантазиях Крис нежно сообщала ему о предстоящем радостном событии тихим вечером у камина, он подхватывал её на руки и кружил, кружил по комнате… В душе, несмотря на всю свою практичность и немногословность, он оставался неисправимым романтиком, однако не признавался в этом даже себе. Поэтому известие о долгожданном первенце не просто застало его врасплох, оно обрушилось на него словно ведро ледяной воды. Это было столь неожиданно, что Эдуард, и так будучи тугодумом, сейчас буквально завис, словно его любимый компьютер от перегрузки. Эд никак не мог понять, как ему относиться к этой новости. Безусловно, ребёнок – это здорово, но сейчас это так некстати, так неуместно… Да к тому же это радостное известие пришло из грязных уст мерзавца и оказалось этим опошлено. И ещё Эд вдруг осознал, что он очень боится за Крис. Вдруг беременность отнимет у неё силы, так необходимые ей сейчас для выхода из лабиринта. Как он – муж – сможет защитить свою любимую? Как он сможет ей помочь в этой ситуации? Он остро почувствовал всю свою беспомощность и понял, что испытывает к нерождённому малышу в данный момент не самые добрые чувства. Он воспринимал его сейчас скорее, как угрозу жизни Крис, как нежданного агрессора, пытающегося забрать у него супругу. Эд его уже почти ненавидел…

Мужчина нежно обнял Кристину, словно пытался укрыть её от всех бед, потом отстранился и заглянул в её тёмные бездонные глаза, которые ещё резче выделялись сейчас на бледном лице. Во взгляде супруги он попытался найти опровержение догадки Захария. Он понял, что переживает сейчас исключительно за жену и не хочет этого ребёнка. Мысль была чудовищна, ужасна сама по себе. Как можно не желать рождения собственного ребёнка от любимой женщины? Он пробовал вытеснить эту мерзость из головы, но она занозой засела в его сознании. Он надеялся, что Крис облегчит ему задачу, сказав, что это неправда. И ему не придётся страдать от мук совести за свои «неправильные» чувства. Но, увы… Кристи лишь смущённо пожала плечами. В её взгляде был переплетён целый клубок эмоций: растерянность, неуверенность, надежда, тревога, нежность, любовь и ещё много чего, только твёрдой убеждённости в невозможности её интересного положения не было.

– Так ты действительно беременна? – Эд постарался придать голосу радостные нотки, хотя всё его существо просто вопило: «О нет!!!».

Крис, мгновенно уловив фальшивость интонации, в раздражении оттолкнула руки супруга: – Откуда мне знать, теста на беременность с собой я, знаешь ли, не захватила.

Услышав предположение Захария о зародившейся в ней жизни, она сначала удивилась, но потом, несомненно, обрадовалась. Она даже ни на секунду не задумалась о дополнительных трудностях, которые принесёт ей беременность в сложившихся обстоятельствах. Она полагала, что муж будет счастлив, так же как она, от обрушившегося на них радостного известия и была совершенно сбита с толку его, мягко говоря, странной реакцией. Тем более что они уже давно задумывались о наследнике.

– Неужели ты не рад и не хочешь, чтобы у нас появился малыш? – Крис вспыхнула, и губы у неё предательски задрожали.

Эд не понял, почему Кристи так резко ответила на его вполне резонный вопрос. Всё-таки мужчины гораздо менее чутко улавливают нюансы в общении, чем дамы, и уж тем более им трудно понять ход мыслей последних. Поэтому он был слегка задет её словами, но отнёс её раздражение к возможным побочным эффектам ожидания ребёнка. И как истинный джентльмен, посчитав, что женщина не права, попытался загладить перед ней свою «вину».

– Ну что ты, котёнок! Как ты могла такое предположить? Конечно, это прекрасно! – Эд и сам уже почти поверил в то, что говорил, задвинув в дальний ящик свои трусливые мысли о несвоевременности долгожданного счастья. Он взял жену за руки и притянул к себе, хотя душу его разрывали противоречивые чувства.

Захарий понял, что его догадка о беременности Крис просто вывела из строя и без того измотанных «непростой прогулкой» супругов. А это его абсолютно не устраивало. Драгоценное время, отпущенное живым на пребывание в Мир-Оке, стремительно утекало, а они находились на перепутье, то есть Крис ещё даже не выбрала магистральное направление их дальнейшего пути. Что уж говорить о финише. Вечный странник опасался при потере проводника, читай Кристины, сбиться с дороги и заплутать в бесконечных разветвлениях Мир-Ока. Поэтому ему нужно было как можно скорее мотивировать этих людишек на движение вперёд.

– Кристина, ау! – попытался привлечь к себе внимание Захарий. – Смею заметить, чем меньше времени и сил вы будете тратить на внутрисемейные разборки, тем больше шансов будет у вас родить здорового ребёнка в новом мире. Успокойтесь и постарайтесь максимально быстро восстановиться для продолжения нашего «путешествия».

– Как не горько это признавать, но, кажется, здесь он абсолютно прав, – тяжело выдохнул Эдуард и опустился на прозрачную плоскость под ногами, искрящуюся миллиардами звёзд. Крис осторожно присела рядом. Она положила голову мужу на плечо, как бы извиняясь за свою вспышку раздражения. Девушка хотела только одного: побыстрее выбраться из этого ужасного места, а уже потом можно будет разобраться: как Эд относится к её беременности. Разборки им сейчас точно не помогут.

Если не брать во внимание их отчаянное положение и окинуть всё вокруг беспристрастным взглядом, то картина, представшая их взору, несомненно, вызвала бы эстетическое наслаждение. Торжественная бездонная чернота окружающего пространства только подчёркивала яркость мерцающих звёздных россыпей. Не было ничего лишнего, что могло бы отвлечь от созерцания этого великолепия. Здесь, как ни странно, присутствовала нормальная сила притяжения, что позволяло не перепутать, где верх, а где низ, поэтому, устремив взгляд «в чёрные небеса» высоко над головой, утомлённые путники могли наблюдать на бесконечно тёмном фоне медленно плывущие полупрозрачные фигуры. Супруги поневоле стали следить за ними взглядом, потому что в этом огромном, но пустом Мир-Оке глазу зацепиться больше было просто не за что. Белёсых созданий было слишком много, и они иногда сталкивались, то есть, конечно, это был не физический контакт, когда два тела, ударившись, разлетаются в разные стороны. Напротив, призраки преспокойно сливались, переплетались и разъединялись вновь, не причинив друг другу абсолютно никакого вреда, они словно выписывали причудливые па какого-то фантастического танца. Это было непривычно и слегка пугающе. Но усталые путники всё же не отрывали глаз от этого завораживающего зрелища. И вскоре с удивлением отметили: насколько по-разному выглядят эти создания. Одни из них были почти великаны, а другие настолько малы, что могли бы, наверное, уместиться на ладони. Ещё призраки отличались степенью прозрачности, то есть некоторые были настолько осязаемы, что, казалось, летают манекены, закутанные в белый саван, когда другие скорее напоминали лёгкие облачка, и их облик едва угадывался в размытых очертаниях. Супруги смогли различить здесь не только мужчин и женщин, стариков и детей, но и сущностей, абсолютно не похожих на людей, идентифицировать которых они уже были не в состоянии. Однако их спасительницы, то есть Дины, среди них не было. Полёт белых теней был безмолвным, убаюкивающим, и у путников поневоле начали сами собой закрываться глаза. Усталость и нервное напряжение брали своё. Бездонная пустота под ними словно была накрыта пуленепробиваемым стеклом, но эта твердь сейчас была им мягче и приятнее перины. Противная жижа и мерзкая слизь с коварными провалами остались позади. Испепеляющего зноя здесь тоже не наблюдалось, наоборот, температура была на редкость комфортной. Всё это как нельзя лучше способствовало расслаблению и отдыху. Для Эда и Крис их небольшая размолвка показалась сущим пустяком, и они, снова почувствовав близость, бессильно склонили головы друг к другу и незаметно стали погружаться в объятия Морфея. Слишком много потрясений выпало на их долю в последнее время, поэтому мозг просто отключил сознание, чтобы дать телам и душам спасительный покой.

Захарий пренебрежительно фыркнул, глядя на этих слабаков, и, оценив ситуацию как невозможную для немедленного продолжения пути, тоже принял горизонтальное положение, чтобы не стоять словно часовой, карауля сон супругов. Ему не особо требовался отдых, но и тратить понапрасну силы, стоя на ногах как статуя, было явно излишним. Он вальяжно разлёгся и, подперев ладонью щёку, с превосходством взирал на спящую парочку. Они были в его власти, но он не мог заставить их силой идти дальше, поэтому ему пришлось терпеливо ждать, когда они хоть немного придут в форму. Теперь он практически не сомневался в успехе своего предприятия, так как у него появился сильный козырь в виде будущего ребёнка. Умудрённый опытом «старик» знал, что женщина всё сделает для своего дитятки. А сейчас Кристине нужно для этого побыстрее выбраться из Мир-Ока, и это как нельзя кстати совпадало с его планами. Захарий довольно улыбнулся и, смежив веки, позволил себе слегка вздремнуть.

Глава 16. Одной мечтой меньше

Закат догорал. Солнце быстро тонуло в океане, посылая прощальный привет своими последними лучами. На побережье стремительно наступала ночь. Тропики отличаются очень коротким периодом вечерних сумерек. Только что яркое солнце слепило глаза и припекало тело, и вот уже всё окутано ночной мглой и приятной прохладой.

Усталая, но бесконечно счастливая, сижу у кромки воды, устремив взгляд на темнеющий океан – величественный и бесконечно прекрасный. Волны неспешно набегают на берег, облизывая остывающий песок, и иногда дотягиваются длинным языком до моих ног. Конечно, я подозревала, что провести день на океанском пляже это приятно, но даже представить себе не могла, что это так весело. Время, отведённое мне, промелькнуло незаметно. Я плескалась в тёплых волнах, загорала, снова бросалась в воду, со смехом пытаясь поймать хоть одну рыбку из десятков тех, что косяками кружили на мелководье, а затем обессиленная валилась на горячий песок. Как сумасшедшая я не могла остановиться и только под вечер немного утомлённая задержалась на суше дольше, начав возводить сказочный замок. Мелкий песок приятно струился сквозь пальцы, щекоча кожу, и я так увлеклась «стройкой», что опомнилась только тогда, когда от песочных башенок пролегли длиннющие густые тени.

Вот и всё… Неужели это было со мной? Я просто опьянела от солёных брызг, лёгкого бриза, горячего солнца и ощущения, что этот безграничный океан и пустынный пляж только мои. Всё было настолько потрясающе, что этот день, наверное, запомнится мне как лучший день в моей жизни.

Вот и всё… С лёгкой грустью я следила, как гаснут последние лучи. Как жаль, что этого никогда не повторится. Но я была бесконечно благодарна Ларе за столь шикарный, королевский, фантастический прощальный подарок. Моё тело малодушно нашёптывало мне о возможном повторении подобного блаженства, но душа была готова к осознанной жертве, и твёрдая убеждённость в правильности принятого решения взяла верх над трусливыми мыслями о возможных путях отступления.

Вот и всё… Я спокойно ожидала окончания сказки, но чем темнее становилось вокруг, тем больше я начинала беспокоиться за Крис и Эда, физически ощущая, как летит время. Возможно, именно в эту минуту им срочно нужна моя помощь, а я прохлаждаюсь на пляже. Где же Лара? По привычке потянула вверх запястье левой руки, чтобы взглянуть на часы, но их там не оказалось. Пляжный костюм не нуждается в таком строгом аксессуаре. Есть даже такое понятие, как «гавайское время», это время, когда никуда не нужно спешить. Поэтому наручные часы здесь смотрелись бы неуместно. Но всё же, сколько сейчас времени? Вернее спросить: сколько времени я провела здесь, потому что в Москве сейчас, возможно, даже другое время суток. Чтобы определить, который сейчас час в моём родном городе, нужно понять, в каком часовом поясе я в данный момент нахожусь. Какие это острова: Гавайи, Сейшелы или ещё что-то? Да, впрочем… какая разница. В данный момент это не так и важно. Время, как и всё в этом мире, относительно, а как оно течёт в Мир-Оке – неизвестно вообще.

Вот уже и ночь вступила в свои права, в небе зажглись яркие звёзды, такие огромные, что, казалось, до них можно достать рукой, если высоко подпрыгнуть. Воздух теперь не был столь жарок, как днём, и мне пришлось закутаться в полотенце. Глядя на бескрайний тёмный океан, освещённый лишь сиянием созвездий, я вдруг остро ощутила своё одиночество на таком прекрасном, но абсолютно безлюдном берегу. Я ощутила себя маленькой песчинкой с пляжа, которую случайно унесли с собой на обуви отдыхающие, и она вдруг оказалась в огромном мегаполисе. Рядом не было миллиона других песчинок, которые создавали иллюзию дружной семьи. И песчинка была чужой и совершенно потерянной в этом городе. Так и я поняла, что совершенно не гармонирую с этим морским побережьем. День был великолепен, и казалось, что он будет длиться вечно, но ночь вернула меня с небес на землю, в полумраке я ясно увидела, что этот день на море был взят мной словно напрокат из другой жизни. Ночь стёрла яркие краски, обнажив истину. Я здесь совершенно одна и абсолютно не вписываюсь в окружающий меня прекрасный ночной пейзаж. Воздух был наполнен ароматом тропических цветов и ночными шорохами насекомых, волна тихо накатывала на берег, лаская песок и, смущаясь, быстро отступала, словно молодой неопытный любовник, слышались взмахи крыльев, пение диковинных птиц и лёгкий шелест ветра в кронах широколиственных вечнозелёных деревьев. Одна я была абсолютно чужая на этом празднике жизни, и мне давно была пора находиться сейчас в другом месте. Где-то там далеко-далеко от меня ждала помощи моя сестрёнка из другого мира. Удивительно, несмотря на то что я узнала о ней совсем недавно, Кристина стала для меня близкой. Я думала о ней с нежностью и тревожилась за её дальнейшую судьбу. Ощущая ответственность старшей сестры, я боялась не успеть прийти к ней на выручку в момент опасности. Поэтому всё больше и больше начинала волноваться, нервно расхаживая вдоль линии прибоя. Время шло, или мне так казалось, но ничего не менялось. Я по-прежнему была на берегу тёплого моря. Не зная, чем себя занять, начала швырять камни в морскую пену, стараясь «испечь блинчики», но не могла сосредоточиться на этом занятии, так как мысли мои витали далеко отсюда. С каждым разом броски становились всё интенсивнее, отражая нарастающую степень моего беспокойства. Но это я заметила только тогда, когда поранила руку об острый камень, со злостью метнув его в море. Я больше не могла спокойно смотреть на идиллию, раскинувшуюся вокруг, этот песок, это море, эти пальмы, эти звёзды… Всё мне опротивело и казалось приторно-сладким.

– Хватит! Я больше не хочу быть здесь! – прокричала я во всё горло, но, испугавшись отчего-то звука своего голоса, закончила фразу почти шёпотом: – Я готова…

Зажмурившись, чтобы не видеть окружающего великолепия, и, зажав уши, чтобы не слышать эти ночные звуки, сливающиеся в сладкоголосый счастливый хор, я бросилась ничком на песок.

Сколько я так пролежала в темноте и тишине, сказать не берусь, но это позволило мне немного успокоиться. Первое, что я увидела, открыв глаза, это звёзды, висевшие над головой. Меня по-прежнему окружала безоблачная тропическая ночь. Я тяжело вздохнула: ничего не изменилось, я та же одинокая беспомощная песчинка, которая вместо того, чтобы спасать сестричку, застряла на неизвестном, возможно необитаемом, острове. Села, упираясь ладонями в холодный песок, и с тоской взглянула на величественно раскинувшийся безразличный и безмолвный океанский простор. Стоп. Я вдруг поняла, что что-то всё же неуловимо изменилось. «Безмолвный»! Ага, в уши больше не льётся этот несносный елей южной ночи, и более того меня теперь окружала полная тишина. Я с недоумением огляделась. Как такое возможно? Прибой по-прежнему накатывал на берег, в воздухе порхали крыльями разнообразные мошки, качались ветки пальм, но всё это происходило беззвучно. Ни шума прибоя, ни стрекотания цикад, ни шелеста листьев, ни крика птиц не долетало больше до моих ушей. Я что оглохла? Мне стало слегка не по себе. Помотала головой, подёргала себя за уши, однако звук так и не включился. А скоро стало происходить вообще что-то невообразимое: линия горизонта начала приближаться… Звёзд становилось всё больше, а моря и берега всё меньше. Я потёрла глаза, окружающая действительность словно тонула в бездонном тёмном звёздном небе. Не успела я как следует испугаться, как всё растворилось во мгле. Не было больше ласкового моря, мягкого песка, высоких пальм. Меня окружал только блеск холодных звёзд. Всё рассыпалось как карточный домик, всё было лишь сладким самообманом, который рассеялся, как утренняя дымка.

На мне вновь была обычная домашняя одежда: старые уютные джинсы и футболка с длинным рукавом. От шикарного купального костюма не осталось и следа, «наверное, и загара на коже тоже нет», – вдруг с грустью подумалось мне. Всё было лишь сном. Сейчас я стряхну с себя остатки наваждения и окажусь у себя дома. Устало провела ладонью по лицу, стараясь снять липкую паутину сновидения и окончательно вернуться в реальность. Но с удивлением заметила… прозрачность своей ладони. Это меня озадачило. Окинув взглядом себя с ног до головы, поняла, что всё моё тело, мягко говоря, не совсем материально и сквозь него вместо привычной обстановки моей скромной квартиры я вновь созерцаю лишь черноту да звёзды. Или я ещё сплю, или… Это Мир-Ок.

На этот раз переход в другое измерение удался мне не просто легко, я его совсем не заметила. Как только я осознала, что уже совершила переход и оказалась в другой реальности, градус настроения резко повысился. Моё призрачное тело заискрилось энергией, я была рада оказаться здесь, я стремилась сюда как никогда раньше, я была готова к встрече с этим миром, была готова остаться здесь навсегда, и Мир-Ок раскрыл мне свои объятья. Мне было легко и приятно находиться среди этого звёздного хаоса. Теперь светящиеся точки не казались мне уже такими холодными и далёкими, напротив, мерцая, они подмигивали мне как старой знакомой. Обратив мысленный взор к моей прежней жизни, я вдруг ощутила её в прошлом. Но конец моего существования в физическом теле, как ни странно, не вызвал у меня сожаления. Было радостное предчувствие чего-то нового. Меня переполняла непонятно откуда взявшаяся убеждённость, что всё идёт так, как надо. Я уже здесь, назад вряд ли вернусь, да я и не ставлю себе такой задачи и все силы с радостью брошу на спасение Кристи. Но где же её искать? Раньше, в мои предыдущие посещения Мир-Ока, я всегда оказывалась рядом с Крис, а сейчас, насколько хватало зоркости моих глаз, меня окружали лишь бесконечные гирлянды созвездий. В какую часть этого удивительного Первомира меня забросило? Я терялась в догадках. Но нужно было что-то делать, и я, поддавшись внезапному спонтанному желанию, слегка оттолкнувшись ногами от невидимой опоры, без малейшего труда преодолев местное притяжение, взмыла вверх. Это напомнило мои полёты во сне. Говорят, что человеку снится, что он летает, когда растёт. И если исходить из этой логики, то я должна бы быть сейчас ростом не меньше трех метров, так как мои полёты во сне сопровождали меня всю жизнь. И сейчас опыт левитации в сновидениях оказался как нельзя кстати, у меня словно включилась мышечная память и тело перешло в режим автопилота. Мне даже не пришлось задумываться, что именно я должна делать, чтобы лететь. Теперь, когда были разорваны ниточки, связывающие меня с моей прежней реальностью, я стала полноправной частью этого мира, и это дало мне несомненные преференции. Некоторое время я просто наслаждалась свободным полётом, это оказалось намного круче, чем плавать в океане. Тело было практически невесомым, и я легко выделывала фигуры высшего пилотажа. Вдоволь накувыркавшись и вполне освоив новый способ передвижения, я решила перейти к целенаправленному полёту. Это было легко сказать, но трудно сделать, так как я понятия не имела, в каком направлении мне двигаться в поисках сестрёнки. Хотелось выбрать верный путь, чтобы не потерять драгоценное время. Однако, несмотря на неослабевающую тревогу за Кристину и Эда, меня вдруг охватило пьянящее чувство свободы и уверенности в своих силах. Поэтому я, недолго думая, полетела, как говорится, куда глаза глядят, полагаясь лишь на собственную интуицию и зов крови.