Путешествие на запад, или Как Кощей на свадьбу ходил

Глава 23. Всё заканчивается

Не долетев до самой ближней деревни с полмили, Горыныч начал сворачивать к лесу и смутно виднеющемуся замку Кощея, что Ивана совсем не устраивало. Он пристально посмотрел вниз. Ну да высоко, но не смертельно же, так что, встав, он просто спрыгнул вниз, а старый змей даже не подумал дёрнуться в его сторону, чтобы подхватить.

– Лови же! Шестиглазый! – долетел сверху голос Яги и смешок Горыныча:

– Да, что ему будет-то? После того, что с ним этот злодей сотворил.

Слова Ивану очень не понравились, но проблемы следует решать по очереди, и сейчас главная – найти Мару. Так что, запалив глазки и сгруппировавшись, он, что те булыжники, что иногда с неба падают, треснулся об землю. Пробив яму на пару метров и наглотавшись пыли, встал и попробовал отряхнуться, а заодно и проверить себя на предмет целостности. К счастью, всё оказалось не только цело, но и вполне себе в рабочем состоянии. Хотя, может, дело вовсе и не в везении, если принять во внимание ту последнюю фразу змея.

Но отмахнувшись от лишних мыслей, богатырь рванул к дому, веря, что она ждёт его там. Да, он ушёл не сказавшись, воспользовался её отсутствием, но она простит и поймёт. Ведь Мара единственная, кто может его понять. Нет, кто всегда понимает.

Дом выглядел лучше, чем обычно, но, тем не менее, некоторое запустение присутствовало. Несобранная ещё с осени листва. Заледеневшие, не желающие отпускать зиму, нечищеные уже несколько месяцев дорожки. Покосившиеся пугала, проглядывающие из сугробов и всё ещё больше напоминающие снеговиков. Угол крыши завалился, по той же самой причине, что снег никто не убирал, так что дома наверняка сыро.

Иван поёжился, но вовсе не от свежего ветра, а от предчувствия чего-то неизбежного, необратимого. Толкнув скрипучую дверь, он вошёл внутрь, уже зная, что там никого нет.

Неужели она вернулась к нему? Почему?

Богатырь почувствовал, словно враз силы его покинули, а тяжесть на плечах давит с такой силой, что нет никакой мочи ей сопротивляться. Рухнув на скамью у стола, он пробежался мутным взглядом вдоль досок и только сейчас заметил уголок бумаги, торчавший из-под треснувшей миски.

Отодвинув нехитрую утварь, Иван потянул листочек и пробежал взглядом строчки. И…. Она что, с ним попрощалась? Неужели то, что он видел в её глазах, было лишь притворством? Нет!

– Нет, – прошептал он уже вслух, упрямо качнув головой, и резко встал, – Не верю! Просто что-то случилось плохое, поэтому ей пришлось так написать, – мысль показалась здравой, а главное обнадёживающей.

– С плохим я просто разберусь. По-своему, – пообещал он воздуху вокруг, до хруста сжимая клочок бумаги в руке, и сунув мятую записку в карман, решительным шагом направился к выходу.

***

Кутаясь в шаль и подслеповато щурясь, статная некогда женщина, чуть сутулясь, стояла на балконе и смотрела, как Кощея сгружают с зелёного бока Горыныча. Зрелище было вроде даже знакомым, но столь затёртым, что сквозь дыры многие детали было уже и не рассмотреть.

«Или это уже память просто подводит? Значит, времени совсем не осталось», – мелькнула мысль и, поправив выбившиеся седые волосы, женщина повернулась и пошла в комнату.

– Разворачивай! Чё ты его ногами-то вперёд заносишь? – раздался знакомый голос Яги, – И что значит «всё равно неживой»? Вертай, говорю, как положено! – яростно шумела старушка в праведном негодовании.

Резко раздался глухой удар чего-то тяжелого по чему-то тупому, следом звук падения тела, треск разорванной ткани и… повисла тишина. Противно прожужжала мимо уха муха.

«Надо же, уже проснулись?» – проводила её взглядом женщина в шали, зачем-то этому удивившись.

– И чего? – раздался сдавленный шёпот дворецкого, нарушив тишину, – Может не будить его? Ну, пока….

– Чёй-то? – язвительный голос Яги торжествовал, но говорила она тоже шёпотом, – Нет, именно что разбудим, и прямо так, не затаскивая.

Звук вылетевшей из бутылки пробки, прозвучал раскатом грома, и женщина в чёрном плавно сдвинулась к двери, позволив себе чуть улыбнуться. Резкий запах разнёсся по воздуху, и послышалось сдавленно кряхтение.

– Мм? – прохрипел уже Кощей, оглядывая сначала окруживших его домочадцев, а потом и себя, заодно и отмечая, что грудь, пусть и прекрасная, но всё же не к месту выглядывает из порванной рубахи. Подняв горящие оранжевые глаза, всё ещё чуть мутные после принятых ядрёных эликсиров Яги, царь нашёл глазами именно её и расплылся в глупой улыбке, – Неушто ты так постаралась? – многозначительно ткнул он себе пальцем в грудь, явно намекая на то самое.

– Я?! – тоже ткнула пальцем Яга, но уже удивлённо и уже в себя, прикидывая с какого такого вдруг, она могла такое вытворить?

– Ну да, – схватив за подранный край и оттянув, продемонстрировал он его старушке и ехидно прищурился, – Не зря же облик-то меняла? Сис… грудь себе ещё это…, – наглядно показал Кощей, поведя руками по дуге туда-сюда возле своей груди.

Дворецкий что-то посчитал на пальцах, поправил очки и уважительно посмотрел на старушку.

– Не меньше четвёртого, – кашляя в кулак, пробормотал он.

– Смотри, как бы я тебе ещё четыре в штаны не добавила, – погрозила ему сухеньким кулаком Яга и снова вернула взгляд на царя, – Ты чего это? До сих пор, что ли не отпустило? – подошла она и заглянула по очереди в чудесные глаза злодея, а потом и в рот, рассматривая язык, – Вот же тьфу на тебя!

Оттолкнула она его от себя, но Кощей и не думал падать, а лишь хитро прищурился и хрипло рассмеялся, а потом только осмотрелся ещё раз. Задержав взгляд на женщине в дверном проёме, резко стал серьёзным и встал. Что-то шепнул, оправил снова целёхонькую одёжку и шагнул к женщине, заглядывая под шаль.

– Ты как? Душа моя? – обеспокоенно поинтересовался он, но заметив лёгкую улыбку на лице женщины, вздохнул с облегчением, – Боялся, что опоздал.

– Ты и опоздал, – прошелестела Мара, трогая рукой лицо царя, – Хорошо выглядишь. Давненько тебя таким не видела.

– Да это…, – отвёл в сторону глаза Кощей, почувствовав легкое, но крайне неприятное касание вины.

– Угу, – кивнула женщина, снова зябко кутаясь в шаль, – Не оправдывайся. И знаешь? – Кощей тут же вернул взгляд, вопросительно вздёргивая бровь, – А побудь таким? И до, и после. А то твой драный плащ за бесконечные годы не менее бесконечно раздражает.

– Хорошо, – кивнул Кощей, беря Мару под руку и вздыхая, – Когда?

– Сегодня, – вернула ему вздох женщина, – Сейчас. И ещё, – она на секунду замолчала, а Кощей вдруг поёжился, предчувствуя упрёк, – Мог бы и раньше. Я хотела попрощаться по-людски с ним, а не так.

– Так будет лучше, – упрямо выдвинул челюсть царь и сверкнул глазами.

– Не знаю, не знаю, – попыталась ухмыльнуться Мара, но вышло лишь жалкое подобие улыбки, – Влетит тебе, а ещё и объясняться придётся.

Яга, идущая за их спинами, шмыгнула носом и что-то тихонько пробурчала, а Кощей, дёрнув ухом, удивлённо обернулся:

– И ты туда же?

– А чё? – ощетинилась старушка, – Ванька хороший парень. Жалко его.

Помотав головой от недоумения, Кощей посмотрел уже на дворецкого в поисках если не поддержки, то хотя бы мужской солидарности, но тот, помня об угрозе Яги и скосив на неё глаза, лишь натянуто улыбнулся и неопределённо развёл руками.

– Да, брось, – погладил истончившуюся, почти прозрачную руку спутницы Кощей и ободряюще улыбнулся, – Он сильный, переживёт.

– Переживёт, – кивнула Мара, глядя в по-весеннему яркое синие небо, где пока кружили только вороны, – И ты за этим проследишь лично, понял? – ткнула она в грудь царю.

– Да понял, понял, – заворчал он и снова вздохнул, тоже посмотрев в небо. Уже завтра всё снова изменится.

***

Иван шёл по ставшей уже такой знакомой тропе мимо озера с русалками, потом налево, чутка по болоту, а там и до замка совсем не далеко. Вот только странное дело, озеро было, а русалок в нём нет. Как и вездесущих мавок, упырей, лесовичков, лесавок, аук и прочих. Никто не шептал за спиной, не сыпал сверху веточки и шишки, не путал дорожки, не пел, не плакал – лес, словно вымер, а такой тишины Иван отродясь не помнил.

И даже погруженный в свои мысли, он не мог этого не отметить и не насторожиться. И решил для начала к Лешему заглянуть. Вот только и тут дуб был, а самого Лешего нет. И как Иван ни стучал по стволу, как не ходил вокруг дерева, но так никто и не вышел.

Почесав голову и озадаченно посмотрев вверх, богатырь пытался понять, что собственно дальше-то? Идти в замок напролом или попробовать-таки понять, что происходит?

Решив, что сидеть лучше, чем стоять, Иван привалился спиной к стволу и неожиданно нашарил под корнями интересный предмет. Достав и посмотрев, довольно причмокнул, лихо с громким «чпок!» вытащил зубами пробку и прямо так из горлышка сразу ополовинил бутылку.

Сразу стало теплее в животе и легче в голове, а решение, пусть и глупое, выскочило прямо перед ним и запрыгало перед глазами.

– Действительно, чего сидеть, чего думать? – пробормотал под нос Иван и встал, допивая остатки заначки Лешего, – Когда можно пойти и самому всё увидеть.

Но стоило ему шагнуть на тропу, как он упёрся в два желтых глаза и помотал головой от неожиданности. Помотал, видно слишком резко, потому что перед глазами поплыло, а чёрных котов стало два.

– Баюн? – предположил Иван, а потом подозрительно сощурился, – Или Баян? – ткнул он пальцем и хохотнул, а потом снова нахмурился и зачем-то погрозил котам всё тем же пальцем, – И не вздумайте мне тут в уши мурлыкать!

Глазки включились сами собой, и мир сразу вернулся на место, а кот остался в единственном числе и очень укоризненно смотрел на богатыря. Грустно вздохнув и презрительно фыркнув, Баюн развернулся к Ивану спиной и, нервно дёрнув хвостом, сделал несколько шагов по тропе, а потом резко прыгнул в сторону.

Так как Иван уже решил меньше думать и больше делать, то просто пожав плечами, пошёл за котом. Да даже если Баюн его к бабке приведёт, то тоже не плохо, она точно знает, что тут творится.

Вот только кот и не думал вести богатыря к избушке, а наоборот заводил всё глубже в лес, туда, куда и сама бабка, похоже, не часто заглядывала. Звери тут были совсем одичавшие, растения густые и колючие и главное по-прежнему пусто. Иван хотел уже было озвучить эту мысль вслух, как заметил впереди упырей, зябко трущих собственные плечи и шмыгающих остатками носов. Болотом и рядом не пахло, но идя цепочкой, многочисленная нежить ломала босыми ступнями наст, оставляя в грязном снегу лоскуты кожи и истлевшей одежды.

Иван чуть затормозил, снова пытаясь понять что происходит, но снова в голову ничего подходящего не лезло, зато скосив глаза, он увидел ещё одну цепочку нежити. Мавки вперемешку с лесовиками шли в том же направлении, что и упыри. Да и кот, затормозивший чуть впереди него, обернулся и ждал, показывая ухом в ту же сторону.

Передёрнув плечами от предчувствия чего-то нехорошего, Иван пошарил в воздухе пальцами и, к своему удовольствию, нащупал там меч. Тот самый Кощеев. Резко вытащил и поглядел на ярко сверкнувший камень в рукояти. Мощь от оружия прокатилась по руке, и через спину ушла в ноги, а Иван сразу почувствовал себя увереннее.

– Ну и ладно. Ну и посмотрим, – кивнул он сам себе и снова двинулся за котом.

***

Мара присела на край круглого гладкого алтаря и осторожно погладила рукой по поверхности. Хотя на самом деле это был не алтарь, а просто сруб старого очень большого дуба. Прикрыв глаза, женщина подставила лицо солнцу и синему небу и чему-то улыбнулась.

– Присядешь? – не открывая глаз, похлопала она ладошкой по твёрдой поверхности. Ничего не ответив, стройный мужчина с ярко оранжевыми глазами присел рядом и тоже посмотрел на солнце, сощурившись от его весенней яркости.

– Всё заново, да? – тихим голосом прошелестел он и ещё тише добавил, – Снова.

– Только не говори, что скучать будешь? – также тихо и всё ещё улыбаясь, ответила женщина.

– Скучать ты мне не дашь, – покачал головой Кощей и вернул улыбку, – Но да, сожалеть о тебе такой буду. Пока ты снова…

– Да, моргнуть не успеешь, – хмыкнула Мара и закашлялась, а потом тяжело вздохнула, – Помоги? – протянула она руку Кощею, всё ещё не открывая глаз.

Тоже вздохнув, мужчина встал и помог женщине лечь. Заботливо подоткнул шаль, посмотрел и, подумав, что этого мало, снял с себя сюртук и положил сверху.

– Не в первый же раз, – удивлённо повернула к нему голову Мара, наконец, открыв глаза. Но вот только результат остался тем же. Абсолютно белые, почти сливающиеся с белком, с еле заметным, сжавшимся почти в точку зрачком, её ещё недавно прекрасные глаза увидеть уже ничего не могли, – Свидимся…, – начала она, но и это ей не удалось, губы двигались всё ещё что-то пытаясь шептать, а вот звуки с них уже не слетали.

– Молчи, – приложил ей палец к губам Кощей и огляделся.

Нежить со всего леса стекалась к алтарю, становясь кругом, но не подходя близко. Грустно и в тоже время с затаённой надеждой они смотрели на Мару, они ждали…. Почтительно, молча, торжественно. И вдруг. Звенящую тишину, нарушил хлесткий взмах острого железа. Деревья слева чуть вздрогнули, а потом и с грохотом завалились. По толпе прошёлся возглас изумления, а потом и негодования.

Кощей махнул рукой, возвращая утраченную тишину, и укоризненно посмотрел на гостя, появившегося тут совсем не к месту, но он его ждал. Иван….

Мужчина в белой рубашке стоял среди сваленных деревьев, в окружении разнообразной нечисти, с горящим мечом в руках и зло смотрел на него, а потом он перевёл взгляд на алтарь. Прищурился, вздрогнул и как-то резко обмяк. Меч выскользнул из рук богатыря, тут же радостно сверкнув камнем на рукоятке, а Кощей почувствовал его тяжесть уже у себя на пальце и, опустив глаза, погладил кольцо.

А когда поднял взгляд обратно, то увидел перед собой кулак и, не успевая увернутся, получил им же по носу. В уши ворвался громкий хруст, а переносицу обожгло болью. Вот же чёрт!

Тем не менее, от второго удара богатыря, Кощей уже увернулся, попутно вправляя на место хрящи и утирая кровавые сопли.

– Научил же на свою голову, – буркнул он и вернул Ивану тем же, но промазал. Да как так?

Кощей мельком бросил взгляд в лицо богатырю и опешил от той злости, что он там увидел. Глаза Ивана уже не просто горели, а полыхали синим пожаром, губы стянулись в линию, а ярость, с которой он пытался его достать, была безгранична. Такой жажды убийства у Ивана он ещё не видел. И главное даже слово вставить некогда, ну чтобы хоть как-то этому дурню всё объяснить.

За их спинами мелькнула тень, а потом на плечи богатыря упало что-то черное, быстро обвившись вокруг шеи. Иван успел просунуть пару пальцев под верёвку, но удержать её или тем более разорвать всё равно не вышло. Сжавшись ещё чуть, жгут, больше похожий на лозу, выпустил шипы, прокалывая толстую кожу героя. Несколько секунд Иван ещё стоял, прожигая Кощея взглядом, а потом резко побледнел и рухнул наземь.

Кощей облегченно перевёл дух и присел рядом, глядя как чёрная лоза отползает в сторону и скручивается там в клубок.

– Я, кончено, понимаю, ты олух бессмертный, – подошла Яга, поманив к себе клубочек, – но ведь всё равно же олух!

– Главное что бессмертный, – задумчиво потёр нос злодей и снова посмотрел на богатыря. Бледность с его лица вроде ушла, но глубокие тени под глазами остались, – Да друг, хреново, верю. Но люди и не такое пережить могут.

– Вот ты зачем ему столько оставил-то? – всё ещё ворчала Яга, шаря по груди парня руками и проверяя, что не прибила его случайно, а потом резко остановилась и, не мигая уставилась на Кощея, – Только не говори, что ты…?!

– Хорошо, не буду, – пожал плечами Кощей, вставая. Посмотрел на алтарь, где всё ещё лежала Мара и вздохнул. Подхватил на руки Ивана и кивнул в сторону леса, – Нам тоже следует уйти. А ему, – он кивнул на богатыря в своих руках, – Сначала лучше с тобой поговорить. Ну как очнётся.

– Да знаю я, – отмахнулась Яга и охнула, прижимая руку к пояснице, – Загоняли вы совсем меня.

– Слышь, старая? – хмыкнул Кощей и язвительно улыбнулся, – Ты про яблоки опять забыла.

Яга резко остановилась, уставилась на Кощея и часто захлопала глазами, потом хлопнула себя по лбу и выругалась. Шагнула вперед, но замешкалась и на мгновение обернулась, глядя как над алтарем поднимается чёрное марево, а вороны, кружившие в небе, опускаются кругами всё ниже.

Как только они войдут в лес, стая опуститься, закроет собой тело седовласой женщины, подхватит её дух, дабы проводить сквозь врата. Стать её крыльями, закончить старый цикл.

Нежить, что так и не смогла уйти сама, что застряла тут по разным причинам, уйдет вместе с ней. Не вся, кто-то всё равно останется, но их будет мало, они будут прятаться, и люди смогут пожить спокойно. Правда недолго, ибо ведомые людскими пороками, очень быстро появятся и новые русалки, и новые упыри, и прочие неупокоенные души.

А утром, с первым лучом солнца, алтарь рассыплется в прах, насыщая собой землю. Врата снова откроются, и Мара – молодая, сияющая, новая, вместе с жаворонками вернётся в этот мир. Вместе с весной, вместе с теплом, вместе с радостью.

Вот только она не будет помнить прошлого, даже её саму и Кощея очень смутно, а его…. Яга посмотрела на Ивана и вздохнула, его и вовсе не узнает.

Глава 24. И всё начинается заново

Сначала появился звук в ушах, тонкий, противный, скулящий на одной ноте, постепенно истончающийся…. И внезапно, разом, получивший объем и многообразие: скрип снега, тихое перешёптывание, треск горящей древесины, шум ветра высоко в ветвях просыпающихся деревьев.

Потом, в нос ворвались запахи: терпкий – от дыма над костром, свежий – от тающего снега, затхлый – от старой шкуры, в которую он почему-то был завёрнут, и резкий – явно от какого-то зелья….

А потом, потом он всё вспомнил и, заорав, резко сел. Глаза пекло так, словно в них горячего пека насыпали, а в груди, там полыхало всё синим пламенем. Перед самым носом и впрямь была бутылочка с зельем, которую держала знакомая сухонькая рука, а подняв глаза, он смог рассмотреть и лицо Яги. Старушка участливо смотрела на него, а за её спиной мельтешила знакомая фигура Лешего, который вроде и порывался подойти, но так и не решился.

– Проснулся, милок? – кивнула Яга и убрала бутылочку, – Ну вот и ладно, вот и хорошо….

– Хорошо?! Что «хорошо»?! – поднял на неё злой взгляд Иван и прорычал, – Где он?!

– А зачем он тебе? – сузила глаза старушка, словно беря его в прицел, – Убить? Так сам же знаешь, не выйдет. Пар выпустить? Ну, тоже, такая себе идея. Стоит ли? Вот так вот друга терять?

– Друга?! – Иван попробовал вскочить на ноги, но ноги были чем-то туго связаны, а отбросив шкуры, он увидел тот самый чёрный жгут и зло посмотрел на Ягу.

– Для тебя же расстаралась, – хмыкнула она и ткнула в него пальцем, – Он не виноват. Это бы всё равно случилось. И ты, кстати, тоже.

– Так что случилось?! – зыркнул мужчина на старушку и ткнул пальцем в обратную, – И да, виноват. Ещё как виноват, потому что он знал!

– И что? – вспорхнула руками Яга, – И я знала, и он, – ткнула она себя за спину, где стоял Леший, тут же выставивший перед собой руки и замотавший головой, – Да и ты знал, – снова ткнула она в богатыря, – Или ты забыл, кто такая Мара?

– Нет, конечно! Она…, – продолжал злиться Иван, но с каждым словом Яги это делать становилось всё труднее, а в голову сами собой полезли истории, когда-то давно им услышанные.

Да он вроде знал, как и все, что Мара богиня, что она и злая, и нет, что к кому-то приходит молодой и прекрасной, а к кому-то старой и жуткой. Богиня смерти, богиня перерождения. Но всё это было словно само по себе, словно не про его Мару. Словно не про него….

Резко сжавшись и потеряв способность дышать, Иван царапнул грудь и почувствовал, как из угла глаза потекла слезинка, прожигая себя путь, словно горячий уголёк. Неужели всё? Но если истории правда, то…. Сердце гулко вздрогнуло, он шумно втянул воздух и словно наивный мальчишка с надеждой посмотрел на Ягу.

– Но она же вернётся? Должна вернутся!

– Конечно, вернётся, – кивнула Яга, поковырявшись в зубах, – Только понимаешь какое дело….

Иван похолодел, почувствовав, как вдруг тело стало каменным. А говорят надежду убить тяжело.

– Если бы как обычно, ну раз в год, то да, а тут вишь как, вековой цикл закончился, – вздохнула Яга, – Так что не просто весна новая, но и сама Мара будет новая. Она…

– Меня не вспомнит, – тихо закончил за Ягу Иван, не понимая, откуда он это знает, но пришедший вдруг ответ был единственно верным и, увы, не опровержимым.

Старуха кивнула и похлопала его по плечу, а богатырь почувствовал, как жгут ослабил хватку и постепенно сползает с его ног, свиваясь клубочком возле Яги. Только вот вставать больше не хотелось, а потому он лёг обратно, внезапно почувствовав себя старым, беспомощным, неживым.

«Что ему теперь делать?» – молотом билась мысль в пустой голове. И ответа он не знал. Да и не хотел знать. Он вообще ничего больше не хотел.

Холодные, яркие, безупречные звёзды смотрели вниз с чистого неба, колкими лучами пронзая ажурные ветви старых дубов. Пронзительная тишина висела в лесу, и только потрескивание костра, да вздохи этих двух, всё ещё говорили, что он жив.

Он не знал, сколько уже лежит вот так. Тело не чувствовало ни холода, ни тепла. Только глаза неотрывно продолжал смотреть в небо, которое изрядно посветлело, смягчив звёздный свет, и постепенно растворяло их самих в утреннем зареве.

В какой-то момент перед ним появилось знакомое лицо Кощея. Смутно мелькнула мысль, что он его зачем-то искал.

«Зачем?» – попытался вспомнить Иван, но это уже казалось не важным и мысль, сама собой, просто тихо утекла в сторону.

Кощей пощёлкал перед его лицом пальцами, нахмурился, потрогал лицо и следом зашарил по груди. Внутри словно что-то щёлкнуло и стало жарко. Он почувствовал свои ноги и руки, и пальцы, и тело, которое тут же скрючило от невыносимой боли.

– Прости, – снова нависли над ним яркие оранжевые глаза, глядевшие на него с сочувствием, – Но я обещал, что ты не умрёшь.

Внезапно закашлявшись, Иван сел и с трудом выплюнул на снег сгусток крови, а потом равнодушно посмотрел на Кощея.

– Зачем? – шершавым голосом выдавил он из себя.

– Хороший вопрос, – кивнул злодей и протянул ему руку, – Идём. Тут именно тот случай, когда надо один раз увидеть.

Вставать не хотелось, но рука сама легла на ладонь Кощея, а тело само подняло себя на ноги.

«Да даже в упырях жизни больше, чем сейчас в нём», – мелькнула дурацкая мысль, но Иван даже не поморщился на неё в ответ, а словно кукла, ведомая кукловодом, бездумно переставляя ноги, последовал куда-то за Кощеем. Ведь какая разница, куда и что дальше.

***

Место, где ещё вчера торчал пень векового дуба сглаженный дождями и ветрами, сегодня выглядело иначе. Всё вокруг замерло, словно в ожидании чего-то крайне важного. Воздух над землёй дрожал и шёл маревом, а ноги вязли в нём, словно они шли по воде.

На самом краю поляны Кощей остановился, и Иван тоже, равнодушно глядя вперёд. Сзади подошли Яга с Лешим и тоже замерли. Послышался аппетитный хруст яблока, перемалываемого чей-то крепкой челюстью. Кощей дёрнул ухом и обернулся.

– Сейчас? – возмутился он, ткнув в Ягу пальцем, – Нашла время!

– Ты вон, – кивнула она в центр поляны и достала следующее яблоко, – Туда смотри.

Первый луч солнца, ослепительной вспышкой, вырвался из-за виднокрая, пронзил лес и упал точно туда, где ещё вчера был пень. Земля словно облегчённо вздохнула, а воздух на поляне начал сворачиваться спиралью в центр, где ярко светился пятачок зелени, среди грязного снега. Быстро тая, идя ноздреватыми проталинами, меняя очертания, старые сугробы словно кипели. Вода быстро впиталась в землю и из неё пробились первые весенние цветы, хрупкие с виду, но способные проломить крепкий наст и выжить во льду и холоде.

Поляна на глазах становилась яркой, пёстрой от зелени и цветов. На месте старого пня, появился молодой росток быстро вытягивающийся вверх. Ветви росли и переплетались, становясь всё гуще и толще. И вот, уже молодой зелёный дуб шелестит листвой под лучами яркого солнца, а внизу у его корней, в золотом свечении, ещё не чётко, но можно уже было рассмотреть хрупкую человеческую фигурку.

В небе зачирикал первый жаворонок, а Иван моргнул, почувствовав, как снова забилось его сердце. Рвано, тревожно, но оно билось, разбуженное вновь возродившейся надеждой.

Фигура под дубком села, и волна тёмных волос потекла по хрупким плечам. Богатырь робко сделал первый шаг, а потом побежал. Рухнул на колени и, схватив за плечи фигуру в белом коротком платье, заглянул ей в лицо.

– Мара? – глухо похрипел он и сам испугался своего голоса, а девочка подняла на него свои глаза и удивлённо захлопала длинными ресницами.

– Кто? Я? – она нахмурилась, словно что-то вспоминая, а потом светло улыбнулась, – Мне нравится, – кивнула она, – буду Марой.

Девочка завертела головой, глядя как вокруг, расходясь от поляны, всё становится зелёным. На деревьях набухли почки, а слаженный шум от тока соков по стволам слился в ровный гул, который можно было отчетливо услышать. Протянув хрупкую бледную руку, девочка дотронулась до лепестков подснежника и радостно рассмеялась, вскочила на ноги и закружилась по поляне.

Иван тоже встал, но так и остался на месте, не в силах с него сойти. По лицу снова скатился «уголёк» слезы, а грудь судорожно втянула вкусный весенний воздух.

Легкими шагами, словно в танце, Мара приблизилась к троице всё ещё стоявшей на краю леса. Помолодевшая Яга, утирала слёзы и радостно улыбалась. На голове Лешего расцвели цветы, сделав его похожим на клумбу, а Кощей, так и оставшийся в своём сюртуке, выглядел несколько нелепо, но и он тоже, улыбался. Не своей жуткой привычной ухмылочкой, а ласково, совсем по-человечески.

Подхватив девочку руками, он подбросил её в воздух, а потом усадил на плечо. Девочка откинула назад волосы и, блестя глазами, что-то зашептала царю на ухо. А потом…, потом она повернулась к нему и призывно замахала рукой.

– Братик?! – закричала она звонким голосом.

Иван снова сделал вроде лишь шаг, но ноги сами принесли его к ней. Замерев, снизу вверх он смотрел в смеющееся лицо и не знал что сказать. Это была она Мара, но она была девочкой, наверное, по годам как Настька, а может даже помладше.

– Ты ведь мой братик, да? – похлопала девочка богатыря по голове, а потом протянула к нему руки. Кощей криво усмехнулся и передал Мару Ивану.

Едва успев подхватить, мужчина сжал хрупкое детское тельце в руках, стараясь даже не дышать, чтобы случайно не раздавить. Забравшись уже к нему на плечи и усевшись поудобнее, не хуже какого генерала на коне, Мара ткнула рукой и скомандовала:

– Вперёд!

И хоть «конём» был именно он, но спорить Иван не стал, а просто пошел, куда она ему указала. Они запетляли по тропкам леса, который оживал позади их следов. Радостно пели птицы, распускались цветы.

В какой-то момент лес резко закончился, и Иван с удивлением рассмотрел впереди людские домишки, всё ещё прячущиеся среди грязных сугробов. Девочка на его плечах снова рассмеялась, а над головой раздалось хлопанье крыльев. Посмотрев вверх, богатырь робко улыбнулся, провожая взглядом стаю жаворонков. Словно неся на крыльях саму весну, они мчались вдаль, а следом за ними таял снег, и расцветали цветы. Удивлённые люди выходили на улицу и радостно смеясь, тыкали руками в небо. Действительно, настоящее чудо не часто можно увидеть.

– Братик? – дёрнула его за ухо Мара и показала опустить её на землю, – Тебе пора, – махнула она рукой в сторону деревни и крепко обняла богатыря.

Иван открыл рот, ведь надо было что-то сказать, но что сказать он так и не придумал. Из леса, словно из воздуха, появился Леший, подхватывая Мару и, потоптавшись на месте, тоже махнул ему рукой.

– Ты заходи, – вздохнул он и, повернувшись спиной, понёс прочь его счастье.

Цветущий мир вдруг поблек, снова становясь пустым. А Иван, наконец, полностью осознал случившееся. Тело скрючило от боли, и он заорал, пытаясь хоть часть её выпустить наружу.

– Братик…, – едва слышно прошептал он, дотрагиваясь до мокрой дорожки на своей щеке, и с трудом сдвинул, ставшие вдруг деревянными, ноги.

А за его спиной, провожая ссутулившуюся фигуру богатыря, появились Кощей и Яга.

– Баюна приглядеть пошли, – попросил он женщину, скосив на неё глаза.

– Да знаю я, – огрызнулась та и тоже напомнила, – А ты к царю сходи! А то даже если сам не помрёт, то эта сволочь и помочь может.

– Смотри в оба, чтобы не помер, – погрозил он Яге пальцем и жутко ухмыльнулся, сверкнув глазами, – А я уж схожу к царю, поговорю. Лично.

Конец книги.