Часть четвёртая. Избранник богов
Глава 1
«Избранник богов» самый красивый, самый большой, самый надёжный и самый роскошный корабль, построенный на верфях Айристона. Его борта сверкали позолотой и свежей краской – алой и синей, на трёх высоких мачтах гордо раздувались алые квадраты парусов, а ближе к корме, на четвёртой мачте, бугрился синий треугольник косого паруса. Ровный сильный ветер, наполнявший паруса, трепал на верхушках мачт тканые ало-золотые вымпелы. Ярко начищенные бронзовые щиты, закреплённые вдоль бортов, бросали золотые блики на прозрачную зелень морских вод, а резная золочёная фигура в виде обвившей бушприт змеи с грозно раскрытой пастью, важно кланялась набегающим волнам.
От носа до кормы корабль насчитывал пятьдесят шагов, в ширину – двадцать. В задней части находилась высокая надстройка, где разместились роскошные каюты. Под палубой – обширные трюмы, склады и два кубрика – для матросов и солдат. На носу и на крыше надстройки были установлены две катапульты, укрытые чехлами от постороннего взгляда, а по правому и левому борту – два водомёта, жидкость в которые подавалась ручной помпой из баков, спрятанных в трюмах. К каждому водомёту прилагались два бака: один с горючим маслом, другой с инфликтом. Инфликт – особая жидкость, получаемая из растёртых тел одного вида медуз, в изобилии водившихся в мелких водах моря Лайонса. Прикосновение этих тварей к незащищённой коже вызывало сильнейший ожог, сопровождавшийся жгучей болью, которая проходила, если место ожога обильно смочить уксусом. На Лайонсе инфликт применяли для наказания преступивших закон граждан и непослушных рабов: достаточно было нескольких ударов вымоченным в жидкости куском каната, чтобы жертва надолго запомнила порку. А приговорённых к смерти преступников принародно опускали в бочку с инфликтом – человек погибал через несколько минут от болевого шока.
На корабле Санхар использовал инфликт для защиты. Стоило какому-нибудь пиратскому кораблю попытаться взять их на абордаж, как из раструба водомёта на нападающих изливалась струя огненно-жгучей жидкости, почти мгновенно парализующей человека и отбивающей всякую охоту продолжать сражение.
Санхар назвал свой корабль «Избранник богов», потому что такой титул присвоили ему и Грациану жители Лайонса. Прошло более ста лет с того дня, когда нога принца Санхара, сына королевы Санризы и короля Лианда, бессмертных правителей Трикора, ступила на этот пустынный остров. С тех пор здесь вырос прекрасный город Айристон – столица Лайонского королевства, множество многолюдных селений и тысячи богатых ферм, а население возросло до сотен тысяч человек: фермеры, лесорубы, пастухи, рыбаки, моряки и корабелы, мастера, работники и рабы. Появились местные вельможи и знать, чиновники и богатые мастера, воины и стражники. Появилась даже королевская династия: Элфина, приёмная дочь Санхара и первая королева Лайонса, вышла замуж за одного из своих приближённых офицеров и родила нескольких детей. После её смерти на трон взошёл старший сын королевы, а после него престол унаследовала его единственная дочь Элфина Вторая Мудрая – нынешняя правительница Лайонса.
Видя, что Лайонс процветает и развивается, у руля стоит сильный и мудрый правитель, Санхар не вмешивался в дела смертных. Он проводил дни в неге и развлечениях: охоте, любви, турнирах и забавах, наслаждаясь заслуженным отдыхом. На одном из уединённых Лайонских островов он построил великолепный замок, мало уступавший королевскому дворцу. У него был свой небольшой двор, обширный гарем, преданная и верная дружина, роскошная быстроходная яхта и сонм услужливых слуг. Но вскоре бездеятельная и бездумная жизнь сибарита наскучила Санхару. Вновь потянуло на поиски приключений. И тогда ему пришла в голову мысль о кругосветном путешествии. Но он больше не желал притворяться простым путешественником или безродным бродягой – за долгие годы правления и роскошной жизни он привык к привилегиям своего положения, и не желал больше терпеть неудобства и нищету.
Несколько лет у него ушло на постройку соответствующего цели корабля. Но когда «Избранник богов» сошёл со стапелей, он стал одним из лучших, если не самым лучшим кораблём из когда-либо созданных на Аквии. Внутренняя отделка кают соответствовала вкусу и положению владельца и отличалась целесообразностью и сдержанной роскошью. Помещения, предназначенные для Санхара, состояли из гостиной-кабинета, спальни, гардеробной и ванной комнаты. Вторая половина надстройки была оформлена с той же роскошью, и предназначалась для Грациана, если бы тот согласился отправиться в путешествие вместе с товарищем. Но давний друг и любовник, осуществив свою мечту – роскошная вилла на удалённом уединённом острове, юные красивые прислужники и рабыни, принимающие исключительность господина, как естественность, – отказался трогаться с насиженного места, эфемерной радости приключений предпочитая стабильность и спокойствие. Поэтому в путешествие Санхар отправился один, даже без вечного и самого преданного друга Акса – бессмертного и разумного пса. Акс, как истинный сухопутный хищник, предпочитал морю сушу, и перспектива провести многие месяцы на ограниченном колеблющемся ненадёжном клочке деревянной поверхности его не вдохновляла. К тому же, за долгие годы строительства и становления королевства, когда Санхар большую часть времени проводил в море, предоставив Акса самому себе, несколько ослабила его собачью преданность и дружбу. Он привык к полной свободе и независимости, и, если можно так сказать, немного одичал. Декадами и месяцами он пропадал в горах и на просторах Лайонса, за многие годы изучив почти каждую его пядь. Не было, казалось, такого уголка и клочка земли, куда не ступала бы лапа Акса или не сунулся его любопытный нос, не осталось ни одного высокого дерева или скалы, где бы он не оставил свою метку. Потому единственное, на что согласился Акс, это, чтобы Санхар переправил его на Восточный континент, так как он хотел проведать родные места и поохотиться в обширных лесах Северного Гальса и дебрях Вудбита по дороге в Трикор. Санхар не мог приказывать другу, а на уговоры тот не поддавался, потому он согласился расстаться с Аксом на неопределённое время.
Раз Акс направлялся в Трикор, Санхар попросил его отнести родителям письмо, подробно описав в нём свои приключения и свершения за прошедшие десятилетия. Письмо поместили в плотно закрывающийся серебряный футляр и прикрепили к ошейнику пса.
Он высадил Акса на побережье Северного Гальса, с грустью с ним распрощавшись, и направил корабль на юг через узкий пролив, разделяющий Западный и Восточный континенты, который моряки называли Врата Бурь, за сильные ветры, дувшие там, и многочисленные шторма, особенно часто бушевавшие в осенние и весенние месяцы. Но крепкому устойчивому судну не были страшны даже самые сильные шторма. Без приключений миновал «Избранник богов» опасный участок и, подняв все паруса, подгоняемый сильным северным ветром, помчал на юг, стремясь к новым приключениям.
Санхар сидел за столом с богато инкрустированной золотом и полудрагоценными камнями столешницей, положив ноги на обитую бархатом скамеечку. В руках он держал развёрнутую карту, на которой были изображены два изумрудных полушария с причудливыми тёмными пятнами континентов и островов. Мысленно лорд прокладывал маршрут, ещё точно не определившись, куда плыть. Первую цель путешествия он знал точно: Алмост. Он давно хотел побывать в этой древней южной стране, откуда была родом его мать, и откуда начался её бессмертный путь. А вот с дальнейшим курсом он не определился – то ли на запад, то ли на восток.
Из раздумий его вывел слабый всплеск тревоги. Санхар оторвал взгляд от карты и насторожился, словно пёс, почуявший врага. Через мгновение он понял, что опасность грозит издалека, и, прикрыв глаза, открыл разум для восприятия. Тут же пришло знание окружающего пространства. Это было так, словно он мгновенно воспарил в высоту и окинул орлиным взглядом просторы. Он не видел конкретно корабль, море, облака, далёкий берег, тающий в дымке горизонта. Он просто ЗНАЛ, что его «Избранник богов» находится в двадцати кемах от ближайшей земли, что на севере собираются тучи, грозящие штормом, который пройдёт стороной, а потому беспокоиться не стоит, и что их догоняет пиратский корабль. Он находился на расстоянии пяти кемов, но быстро шёл по ветру – маленький, шустрый и быстроходный.
Санхар, не спеша, сложил карту, положил её в нишу для свитков в книжном шкафу, и вышел на палубу. Так как корабль шёл под полными парусами, матросы, в основном, бездельничали, играя с солдатами в кости, или дремали, развалившись на бухтах канатов в тени парусов. Санхар отыскал взглядом сержанта Сенека, командира отряда, и жестом подозвал к себе. Тот приблизился и вежливо склонил голову.
– Воины готовы к битве? – спросил Санхар, глядя на двух спорящих о выигрыше игроков.
– Они всегда готовы, милорд, – ответил сержант.
– Нас догоняет вражеский корабль. Если он попытается напасть, мы примем бой. Поднимай людей, Сенек.
– Слушаюсь! Готовить катапульты или водомёты?
Санхар на мгновение задумался.
– Водомёты, – ответил он. – И заправь их инфликтом – не хочу уничтожить корабль. Уж очень он хорош.
– Слушаюсь, милорд! – с готовностью отозвался сержант, нисколько не удивляясь, откуда у господина такие сведения. Повернувшись к бездельничавшим солдатам, он рявкнул во всё горло:
– Отряд! Тревога! По местам!!! Расчехлить водомёты! Открыть баки с инфликтом!
Солдаты вскочили, будто ужаленные, и начали метаться по палубе, словно бы беспорядочно, но это только казалось. Каждый занимал закреплённое за ним место: лучники стали вдоль бортов, укрывшись за прибитыми к ним щитами, катапультчики подбежали к катапультам и присели у основания, дожидаясь соответствующей команды; стрелки замерли у водомётов, а их помощники спустились в трюм и вставили пропитанный смолой рукав в бочку с инфликтом, замерев у ручек помпы. Мечники присели вдоль бортов, дожидаясь своей очереди вступить в бой.
Санхар и Сенек поднялись на крышу надстройки, и лорд поднёс к глазам подзорную трубу. Он сразу увидел в кильватере маленькую тёмную точку, медленно, но верно приближающуюся. Сердце его радостно трепыхнулось. А вот и первое приключение! Давно он не разминался в хорошей драке!
Приказав спустить несколько парусов, чтобы замедлить ход, Санхар начал ждать.
Через полчаса пиратский корабль приблизился настолько, что уже без подзорной трубы можно было рассмотреть его во всех подробностях, даже голубой вымпел на мачте – знак корсара.
Ещё через полчаса он подошёл почти вплотную, и оттуда подали знак остановиться. Санхар приказал спустить паруса. «Избранник богов» замедлил ход и лёг в дрейф. Корсары, сделав ловкий манёвр, приблизились к судну боком, и забросили абордажные крюки, прикреплённые к канатам. Как только два корабля прочно соединились, Санхар подал знак, и на полезших по абордажным лестницам и доскам корсаров хлынула струя обжигающего инфликта и полетели тучи стрел вступивших в бой лучников. Атака оказалась столь неожиданной и сильной, что нападающие растерялись. Инфликт, пропитывая одежду и затекая под панцири, обжигал кожу, словно кипящее масло, а, попав в глаза или рот, вызывал слепоту и удушье. Корсары падали на палубу, катаясь и крича, словно припадочные, стараясь сорвать с себя одежду. Те, кого не достала убийственная струя, попали под ливень смертоносных стрел. Капитан корсаров слишком поздно осознал, что попал в ловушку. Он приказал рубить канаты и поднимать паруса, но мечники Санхара хлынули на палубу его корабля во главе с господином, и не дали ему уйти.
Бой получился коротким, и нельзя сказать, что жестоким. Солдаты Санхара брали корсаров в плен, а не безжалостно убивали, как можно было ожидать. Когда сопротивление сломили и всех оставшихся в живых повязали и собрали посреди палубы, корабль осмотрели и обчистили, перенеся всё самое ценное на «Избранника богов». Пленных поместили в клетку, расположенную между двумя мачтами, а корабль взяли на буксир, отправив туда нескольких опытных матросов. «Избранник богов» вновь поднял паруса и продолжил путь.
Санхар приказал выдать пленным бочонок с уксусом и объяснить, что нужно делать, чтобы избавиться от жгучей боли. Корсары, пострадавшие от инфликта, были почти голыми, сорвав с себя пропитанные жидкостью одежды, и сейчас тщательно вытирали обожжённые места. Несколько человек особенно сильно пострадали от инфликта – их облило с головы до ног – и сейчас лежали без сознания. Капитан корсаров – высокий рыжеволосый гигант, раненый в плечо, заботливо ухаживал за ними, смачивая тела уксусом, чем удивил Санхара. Он не ожидал от пиратского предводителя столь трогательной заботы о своих людях.
Капитану помогал юноша лет восемнадцати, со светло-жёлтыми, коротко стрижеными на затылке волосами и длинной чёлкой, спадающей на ярко-голубые сияющие глаза особенного, как у варваров, разреза. Юноша был очень красив, строен и гибок, и его полуобнажённое белокожее тело невольно привлекло внимание Санхара. Он заметил, что юноша тоже украдкой смотрит на него, и уловил всплеск его эмоций, которые вызывал в нём.
Познав когда-то Грациана и став его долговременным любовником, Санхар никогда больше не имел сношений с другими мужчинами, даже когда их любовная связь окончательно прекратилась. Санхара не тянуло к другим мужчинам. Но этот пленный юноша затронул в его душе какую-то струну, всколыхнул давно забытые чувства, которые он когда-то испытывал к Грациану.
Уходя в поход, Санхар не взял с собой ни слуг, ни рабов, ни женщин. Зачем тащить за собой старые вещи, если будет возможность приобрести новые? Если бы на корабле корсаров оказалась хорошенькая женщина, Санхар бы не преминул сделать её своей наложницей. Но, увы, женщин среди корсаров не нашлось. Зато обнаружился красивый соблазнительный юноша с выраженным интересом к особе Санхара, и грех было не воспользоваться представившейся возможностью…
Глава 2
Штиль застиг корабль, когда он почти достигли северной оконечности Гритланда. На горизонте, даже невооружённым глазом, легко различались скалистые берега острова Вин, хорошо памятного Санхару. Это у его коварных берегов разбился и затонул корабль, на котором вельх плыл в своё первое большое путешествие. И это отсюда он бежал с мальчиком Грацианом, впоследствии ставшим его другом и любовником и ещё одним Бессмертным.
Четыре дня «Избранник богов» простоял в нескольких кемах от берегов Вина. Стояла изнуряющая жара, редкая в этих широтах. Матросы и солдаты, изнывая от безделья и жары, устроили соревнование по погружению. Они прыгали за борт и старались достичь неглубокого здесь дна. Не каждому это удавалось, ведь, хотя море изобиловало в этих местах коварными отмелями и подводными рифами, но под кораблём была глубина не менее десяти человеческих ростов.
Не желая париться в душной каюте, Санхар разместился под полотняным тентом, натянутым над палубой. Он поставил здесь столик, два кресла, пригласил в компанию сержанта Сенека, и угощался прохладным шипучим вином из холодной кладовки, расположенной на самом дне трюма. Они с усмешками наблюдали за прыгающими за борт ныряльщиками и вполголоса обсуждали достоинства и недостатки того или иного претендента на победу. Внезапно их благодушный разговор прервал хриплый голос, донёсшийся от клетки с пленными:
– Капитан!.. Капитан!..
Санхар повернул голову и увидел, что его зовёт пленный капитан корсаров.
– Чего тебе? – спросил лорд.
– Мои люди страдают от жажды… Дайте хоть немного воды!..
Санхар мгновение смотрел в тёмные мрачные глаза пиратского капитана, затем протянул к Сенеку руку и потребовал:
– Дай ключ.
Сенек отстегнул от пояса ключ, запирающий замок клетки, и предложил:
– Разрешите мне, милорд.
– Нет… Я сам. Сиди.
Он встал и приблизился к узилищу. Хватило одного взгляда, чтобы понять: капитан не врёт. Пленные, в самом деле, страдали от жары и жажды, потому что обвисшие паруса не давали тени, а полуденное солнце палило нещадно. Санхар отомкнул замок, открыл дверь и кивнул:
– Выходи.
Высокий, могучего сложения капитан, согнувшись, протиснулся через узкую низкую дверцу.
– Вон бочка с водой и ведро. Можешь набрать и отнести своим людям.
Капитан приблизился к бочке, поставил под слив ведро и вынул пробку. Пока вода лилась тонкой струйкой, он выпрямился, взглянул на море, и весь напрягся, увидев недалёкий берег. Санхар уловил сильный всплеск эмоций и острое желание прыгнуть за борт и уплыть в сторону земли. Желание было столь сильным, что Санхар подумал, что он сейчас так и поступит. Вполне понятное желание. На его месте Санхар так бы и сделал. Побег мог стать вполне удачным: корабль застыл неподвижно, матросы заняты игрой. Пока они соберутся, пока спустят шлюпку, пока организуют погоню – беглец мог достичь рифов и укрыться среди камней.
Но капитан Интон подавил желание побега, так как знал, что обречёт своих людей на мучения и, возможно, смерть, как месть за его побег. Он решил до конца разделить судьбу товарищей, и его благородство приятно удивило Санхара, давно переставшего чему-либо удивляться.
Подхватив наполнившееся ведро, капитан вернулся в клетку. Ведро быстро опустело и капитан вновь приблизился к двери.
– Нет, не ты, – сказал Санхар и указал на юношу. – Он.
Паренёк взглянул на Санхара и смутился. Он взял ведро и вышел из клетки. Подставив ведро под струю, тоже взглянул на море, но у него не возникло даже мысли о побеге. В его голове роились мысли о Санхаре, окрашенные нежностью и теплотой, какие Санхар когда-то улавливал в душе юного Грациана.
Набрав воды, юноша подхватил ведро и направился к клетке. Но Санхар забрал у него ведро и передал его капитану. Замкнув замок, приказал юноше:
– Ступай за мной!
Тот смутился ещё больше и покраснел. Бросив на своего капитана растерянный взгляд, он послушно поплёлся следом за вельхом. Уходя, Санхар ощущал тяжёлый взгляд капитана, страх и смущение идущего следом юноши, но не произнёс ни слова.
Он привёл пленника в каюту, сел в любимое кресло, и несколько минут молча рассматривал стоящего у порога юношу, словно оценивая перед продажей. Пристальный взгляд привёл того в замешательство, и он потупился, замерев, словно кролик перед удавом.
Юноша выглядел привлекательно: утончённые, несколько женственные, черты, гладкая, чистая, упругая кожа, стройное тело с невыраженной мускулатурой, длинные ровные ноги, нежные руки, узкие бёдра и неширокие плечи.
– Как тебя зовут? – спросил Санхар.
– Эльм… господин… – негромко ответил юноша, робко взглянув на лорда.
– Чем ты занимался на пиратском корабле? Ты не похож на бравого вояку.
– Я был гнездовым…
Это означало, что он сидел на верхушке мачты в специальной бочке, так называемом «гнезде», и осматривал горизонт в поисках проходящих мимо кораблей.
– Так это ты заметил мой корабль?
– Да.
– И капитан решил нас преследовать?
– Да…
– Тут вам не повезло… Дичь оказалась не по зубам. Ты знаешь, что вас теперь ждёт?
– Нет, господин…
– Если я сдам вас властям Гритланда, как пиратов, вас повесят. Но я могу отдать вас работорговцу, как пленников, тогда вы станете рабами, но будете жить. Что ты предпочитаешь, Эльм?
Юноша замялся, желая что-то сказать, но боялся либо стеснялся. Наконец, он осмелился и тихо произнёс:
– Я бы хотел служить вам…
– Мне? А что ты умеешь делать?
– Всё, что прикажете, господин…
– Всё, что прикажу? – задумчиво повторил Санхар и улыбнулся. – Что ж… Сейчас проверим… Подойди!
Юноша медленно приблизился. Санхар взял его за талию и усадил себе на колени. Сердце юноши затрепетало, но не от страха, а от волнения.
– А теперь поцелуй меня.
Юноша облизал пересохшие губы и посмотрел в глаза Санхара. Его взгляд затуманился, дыхание участилось. Он осторожно положил руки на плечи мужчины, наклонился и неуклюже чмокнул его в губы. Санхар засмеялся, поняв, что юноша неискушён и неопытен, словно девственница. Одной рукой он обнял его за талию, другую ладонь положил на затылок, наклонил к себе и припал к его губам долгим, нежным, страстным и умелым поцелуем. Оторвавшись спустя несколько минут от вспухших повлажневших губ, произнёс:
– Вот так это делается… Понравилось?
– Да! – выдохнул Эльм.
– Хочешь ещё?
– Да, господин.
– Я тебе нравлюсь?
– Очень! Вы… такой красивый… Как бог!
– И ты согласен стать моим рабом, наложником, любовником?
– Да, господин, согласен!..
Санхар снова привлёк юношу и поцеловал. Тот осмелел и попытался неумело ответить. Санхар несколько минут ласкал его тело, наслаждаясь гладкой молодой кожей, а затем спросил:
– Ты уже спал с мужчиной?
– Нет…
– Значит, я буду у тебя первым?
– Да.
– А твои товарищи знают о твоей… склонности?
Эльм неопределённо пожал плечами.
– А что скажет капитан, когда узнает обо всём?
Этот вопрос привёл юношу в смущение, но не поколебал решимости.
– Он поймёт… Капитан Интон хороший человек…
– Ну что ж… Тогда стань на колени и прими свой статус.
Санхар достал из шкатулки с разными разностями серебряный ошейник, какой, обычно, носили наложницы – украшенный чеканным орнаментом и мелкими драгоценными камнями, и надел на шею опустившегося на колени Эльма.
– Отныне ты мой раб, а я твой господин, – произнёс он традиционную фразу, и юноша поцеловал ему руку в знак покорности.
Санхар порылся в сундуках с запасной одеждой и отыскал кое-какие вещи для нового раба. Вручив их Эльму, сказал:
– Ступай и вымойся, от тебя плохо пахнет. Впредь всегда следи за своей чистотой. Я не люблю нерях, и за грязь или порванную одежду буду наказывать.
– Слушаюсь, хозяин, – склонил голову раб. Взяв в охапку одежду, он поспешно покинул каюту.