Вечно молодые

Глава 6

Прошло шесть недель, но нападений не было с тех пор, как я перешла границу.

О последнем мне рассказал Игорь на нашей первой прогулке. Один раз. И если бы я не была дурой и думала головой, то воспользовалась бы этим моментом и расспросила подробнее. А теперь я не знала ничего. И к тому же не представляла, с какой стороны к нему зайти. Он обносил себя высокими стенами, и иногда казалось, что я все-таки одна из его лопаток для песочницы.

С Кейт про это разговаривать было бы кощунством. Олли – тоже не вариант, если я хотела сохранить все свои кости целыми.

Игорь на все мои вопросы мрачнел и повторял, чтобы я отстала, и тоже самое делала Мел. Дели просто отнекивалась, что не знает подробностей, потому что в тот момент она была в замке, ее очередь была оставаться. И все, как один, твердили, что это не мое дело.

А это ужасно раздражало, но они привыкли так жить. Умирает один, на его место приходит другой и так по кругу, постоянно.

Вечно молодая шайка, отрицающая реальность.

Я пришла на место мертвой девочки, которую не успели подготовить. Оказалось, что она пробыла тут всего три месяца, и Игорь отказался приглядеть за ней, когда его об этом попросила Олли, из-за гордыни или вредности. Или девчонки, как наиболее правдоподобный вариант. Лично я ставлю именно на это.

Чувство вины – лучший мотиватор. Теперь Игорь и Олли были косой и камнем: Олли не хотела меня ему отдавать, Игорь же делал все, чтобы заполучить и искупить перед собой вину за смерть другого человека.

Зато закрыт гештальт по вопросу, почему по ощущениям моя жизнь напоминала детскую площадку?

С утра и после обеда я тренировалась со всеми, в промежутках меня почти каждый день, за исключением некоторых выходных, которые особенно удавались, забирал Игорь. Мы шатались по замку или сидели у него, ездили к океану или он плелся за мной на лекции в университет и разговаривали, разговаривали, разговаривали.

Постоянно.

Его будто прорвало с тех пор, как я почти разбила его машину. Как будто, если он мне не расскажет все, о чем знает, не покажет все, что умеет, меня ждет неминуемая мучительная смерть, а его разорвет от того, что это все в нем храниться.

Единственное условие – не спрашивать его о мертвой по его вене девчонке. Лучше прикинуться дурой.

Он не делал скидку на то, что он прожил тут 24 года, а я всего третий месяц. Он хотел запихнуть это все в меня в минимальные сроки и был уверен, что это возможно.

И тут случилось невозможное – я стала сдавать.

Слишком уставшая от постоянного напряжения и тренировок, я не успевала восстанавливаться и, если первые недели три это еще можно было пережить, то с каждыми следующим днем вставать с кровати становилось все тяжелее. Я пропускала все больше ударов в спарринге, я перестала постоянно заниматься с грушей, пару раз засыпала просто у него за столом, и он относил меня к Верховной сирене, которую это приводило в шок.

В первый раз я проснулась от того, как Кейт с Мел корчатся от смеха, наблюдая за пялящимися на меня Игорем и Олли. Лица обоих выражали полное недоумение.

Мы так не спали.

Изначально я включалась от каждого шороха, и сразу же мозг обрабатывал информацию с бешеной скоростью. Я не зевала, не тратила тридцать минут на то, чтобы подняться с постели, я просто входила в новый день с разбегу. Но не сейчас.

Когда Игорь, только вышедшей из душа после тренировки, в очередной раз вручил мне капучино с мятным сиропом и хотел объявить его план на сегодня, я не выдержала и взмолилась:

– Игорь стоп! – выставила руки вперед, спасаясь от него, в надежде, что он пощадит мой напиток. – Мне нужен тайм-аут.

Он нахмурился, не понимая, что я имею в виду. Внимательно оглядывая меня на предмет неисправности. На нем были как всегда шорты, футболка, кеды, на мне – цветастый сарафан в пол. Я предпочитала плестись переодеваться, если у него по плану тренировка, надеясь, что мой вид в нормальной одежде хоть иногда пробивается в него, и он перестанет ставить меня на путь воина. Платья становились короче, вырезы откровеннее, но бесполезно.

– В смысле… я только…

– Я больше не могу так, из пяти вечеров на этой недели, четыре я вырубалась у тебя за столом… мне нужна передышка. Дай мне хотя бы один день… – он сжал стакан со своим кофе, который я, кстати, не опознавала. Я никогда для него не готовила и не знала, что он предпочитает, зато он прекрасно ориентировался в том, что нравилось мне.

Игорь подошел к Олли что-то коротко ей прошептал, она посмотрела на меня, потом на него, нахмурилась и стала его отчитывать. Это было ясно из того, как она тыкала своим указательным пальцем в его грудь! Это было достаточно комично, поскольку он был реально выше ее и шире раза в три. Но впервые за все время, которое я его знаю, он принимал то, что она ему говорила, молча кивал и хмурился, не перебивая. В конце она утвердительно кивнула, и он вернулся ко мне.

– Олли дала добро, мы уезжаем на весь день. Без вечерней тренировки. В ваш загородный дом. Вернемся завтра к вечеру. Вещи можешь с собой не брать, там есть все необходимое.

– Я не понимаю… просто попросила тебя оставить меня в покое на один день, а не…

– Мы просто сошлись на том, что да, тебе нужна передышка, и поскольку ты меня охраняешь…

– Скорее, ты таскаешься за мной хвостом.

– Ой, да ладно, тебя не пугает тот факт, что ты проведешь со мной ночь в доме, относительно далеком от цивилизации… может, я покажусь тебе привлекательнее, чем обычно?

– Ты же понимаешь, что я могу оторвать тебе руку, а затем ею же тебя забить на смерть? – но он уже смеялся надо мной.

Я почти не бесилась.

Я привыкла!

Ладно, я не привыкла и была на грани, но я научилась не показывать ему.

Это только потешило бы его самолюбие.

Несмотря на то, что большую часть времени он выдавал полезную информацию, она смешивалась с пошлыми комментариями, и это перестало меня раздражать через пару дней. Было похоже на белый шум. Он просто был такой и все, я не обязана была как-то на это реагировать. По крайней мере, он периодически заставлял меня улыбаться.

Это походило на дружбу, только очень странную извращённую дружбу. Потому что я не воспринимала всерьез его слова и действия, а он просто кидался из крайности поведения старшего брата в поведение потенциального бойфренда. Больше всего это не нравилось двум людям – Олли, потому что она говорила, что из-за него я должна вляпаться в неприятности по самое горло и любые доводы о том, что я не собираюсь быть с ним ближе, чем сейчас, ее не убеждали. Она только качала головой и молча уходила. И Алисе, которая раньше занимала большинство его времени и теперь была нещадно вытеснена и сдана Мел, чтобы она с ней нянчилась. Это было замкнутым кругом, потому что меленькая принцесса доводила сирену воды практически до греха. Чем больше Алиса хотела привлечь внимание Игоря, тем хуже становились ее выходки. Я все чаще обнаруживала ее у него в постели в бессознательном состоянии, а его в дурном расположении духа, потому что она опять что-то учудила, и он полночи искал ее по местным злачным местам.

Чем больше он на нее злился, тем больше проводил времени со мной, и тем больше она ненавидела меня. Порочный замкнутый круг.

– Сэм, чего застыла… пошли… – слова вырывают меня из мыслей, и я следую за ним на автомате, тараща глаза на Мел, которая тоже ничего не понимает. Нагнала его уже почти у входа.

– Ты что реально хочешь увезти меня куда-то, и мы там будем только вдвоем?

– Да, – он открыл передо мной дверь, а я встала как вкопанная.

– А если я не хочу?

– Мы можем начать пререкаться, но в итоге Олли тебя заставит, мы пришли к компромиссу в этом вопросе, и она мне доверяет. Там сильные защитные чары и мы будем в безопасности…

– Я бы могла и тут отдохнуть!

– Нет, не могла бы! Хватит упрямиться, пойдем, – я сложила руки на груди и уставилась на него, говоря, что не сдвинусь с места. Он закатил глаза. – Пока Олли не передумала, иначе она запряжёт тебя тренироваться! – он подходит совсем близко, – Я обещаю вести себя хорошо! Можем поселиться даже в разных комнатах. – Мой взгляд выжигает неприличные надписи на его накаченных руках, – Прекрати, ты меня глазами убедила, и я готов пойти на то, чтобы спать на разных этажах! Как скажешь!

– Кто поведет? – я выскальзываю в открытую им перед собой дверь.

– Я!

***

Через полтора часа мы тормозим на берегу океана у небольшого трёхэтажного дома белого цвета с деревянной открытой верандой. Он как будто сошел с картинки, которая иллюстрирует идеальную семейную виллу. Я вижу светлые занавески, которые колышутся в каждом окошке, ловцы снов над дверью и цветы в горшках. Последнее наверняка создано заботливыми руками Дели.

От него веет невозможным, практически удушающим уютом. Мне хочется упасть уже на его ступеньках и забыть о своей привычной жизни. Возможно, позже я решусь доползти до качелей, которые расположены на крыльце, с накиданными на них маленькими подушечками… такими милыми, что у меня почти инфаркт от увиденного.

– Не стесняйся, это все твое! – заставляю оторвать глаза от этого уютного великолепия и посмотреть на источник звука в этом идеальном месте.

Он вытаскивает из машины свою дорожную сумку, что поднимает одну мою бровь в вопросе.

– Это ваш дом, а не мой. Не думаю, что хоть одно платье подойдет мне по росту.

– Ха-ха-ха, что будем делать?

– Что хочешь, я собираюсь поплавать, а потом поспать, тебе не обязательно следовать моему плану.

– Но я же твой страж… – мой обычный сарказм.

– Расслабься, сегодня ты не мой страж, я не твой страж! Выбирай любую комнату, но, на мой взгляд, на третьем этаже лучше всего!

Он бросает сумку на веранде и шагает к океану, попутно снимая с себя футболку. Я провожаю взглядом, отлично сложенный, накаченный, я знаю, что он тренируется по расписанию сирен. Это тело ему не досталось просто так, как и мне мое. Он беззаботно идет и выбрасывает футболку где-то на середине своего пути.

Я говорю себе «Сэм, отвернись! Хватить пялиться на идеальные дельты своего… не знаю, как его назвать, но просто хватит!». Мы проводим слишком много времени вместе. Я знаю, что у него нет татуировок и шрамов. Знаю, что он предпочитает на завтрак, но никогда для него не готовлю. Я знаю, что он единственный человек во всем мире, который спит лицом к солнцу и высыпается!

Но я не могу определиться, кто он мне.

Друг. Враг. Брат. Или кто-то, кого я предпочитаю игнорировать.

Морской бриз дотрагивается до моих плеч, поглаживая, заставляя забыть, что я тут одна, что я ничего не помню, что мне снятся незнакомые люди через ночь… во снах они обнимают меня и говорят, что любят. Но это всего лишь сны, они остаются в темноте, а когда наступает рассвет, рядом вновь никого нет.

Воздух – мой друг, он единственный всецело обо мне заботится. А не так как сирены и Игорь. В моменты, когда им нужно искупить свои грехи.

Я даю бризу обернуться вокруг своей руки, и он растекается по каждой клетке моего тела, пока брожу по дому, рассматривая его светлое великолепие. Кажется, в какой-то момент я даже попыталась с ним заговорить.

Игорь был прав.

Третий этаж определенная форма пентхауса.

Окна длинной в две стены, которые можно занавесить плотными хлопковыми шторами. Огромная двуспальная кровать с белым бельем. Светлые доски пола, светлая мебель. Все ослепительно белое. Странное ощущение, что-то между больницей и раем, потому что за окном потрясающий вид на океан.

Я упала на кровать и минут пять изображала снежного ангела на самых мягких в мире простынях, улыбаясь словно идиотка. Просто потому что здесь и сейчас не было разрешено дурачиться, а Игорь изображал дельфина, явно собираясь переплыть океан.

У нас была определенная степень счастья, когда впервые за долгое время никто никому ничего не был должен.

Глава 7

Просыпаюсь.

Игорь стоит надо мной без футболки, с еще мокрыми волосами, капли с которых приземляются на мою шею и, скорее всего, они меня и разбудили, а не его пальцы, застывшие где-то в районе моего плеча, так и не достигнув цели.

Думаю о том, какие красивые у него глаза, хотя сейчас они источают жесткость, противоположную беззаботности, с которой он уходил в сторону воды.

– Уже утро?

– Ничего не получится! Нам нужно уходить! – он выдавил из себя вымученную улыбку, которая должна была претендовать на саркастическую, но не случилось…

– Что не так?

– Просто мы выбрали неудачный день! Обещаю, мы исправим это в следующий раз! Пошли!

Он тащит меня за руку, и вот я только что была в горизонтальном положении в своей постели, а в следующий миг мы стоим у машины. Он проворно закидывает сумку на сидение. Проверяет какие-то клапаны и уровень чего-то там под капотом.

Он никогда не сомневался в своей машине.

– Что-то случилось?

– Достань оттуда какую-нибудь футболку, я за рулем! – приказывает он, пиная сумку, игнорируя вопрос. – Тебе тоже не мешало бы переодеться, это – не лучший наряд для… – но он не хочет говорить, для чего. Быстро натягивает темно-зеленую футболку, которую я нашла первой в его шмотках, с надписью «Only God can judge me» и заводит авто. – Я же говорю, тебе нужно переодеться, в сумке есть кое-какая одежда.

Я все еще стою и не решаюсь шевелиться. Просто не понимаю, что происходит, а когда я чего-то не понимаю – я не хочу это делать. На это накручиваются остальные принципы сирен… о том, что никто нам не указ. В итоге я стою, как вкопанная, и двигаю лишь зрачками, ловя его движения, и то, как он сжимает челюсть от злости, роется в сумке и кидается в меня джинсами и майкой.

Четко в лицо.

Ловлю на автомате.

– Это переходит всякие границы, ты сказал, что одежда мне тут не понадобиться, а сам… – он смотрим на меня стальным взглядом и отрезает голос маньяка:

– Ничего не могу поделать с тем, какой я заботливый! – стискиваю зубы и повторяю свой вопрос:

– Что происходит?

– Ничего такого, с чем я не мог бы справиться.

– Это не ответ!

– Смирись и залезай в машину, пока я тебе в этом не помог!

– Сколько можно… – я недовольно запрыгиваю в салон, не открывая двери, он должен возмутиться, что я порчу обивку его малышки, но он тяжело выдыхает и срывает машину с места. – Ты меня выволакиваешь из постели, и мы куда-то мчимся! Что за черт? – но он делает вид, что оглох, просто пялится на дорогу и шипит:

– Переодевайся! Я и глазом не моргну! Буду паинькой, просто сделай то, о чем я прошу! Там кеды, джинсы и майка! Прошу тебя! – последнее он сопровождает долгим и тяжелым взглядом, и мы вот-вот свернем с дороги, на которую он не смотрит.

– Скажи мне что происходит! – шиплю я.

Он сжимает челюсть и качает головой.

– Почему ты просто не можешь послушать меня?

– Потому что никто никогда посвящает меня в происходящее! Я что сахарная?

– Сэм… просто…

– А вдруг я могу помочь?

Он резко выпускает весь воздух из себя и выпаливает:

– Темные прорываются, – вот и оно… новость можно сравнить с огромной волной холодной воды. Я почти забыла, зачем я здесь, и почему он заставляет меня драться каждый день.

– Где? Куда? Что? – чувствую себя полной идиоткой, потому что у меня было несколько вариантов, но ни один из них не связан с тем, чтобы умереть сегодня.

– Ты задаешь ненужные вопросы! Тебя это не должно коснуться!

– Игорь! – возмущенно верещу его имя, сажусь на колени на сидение и кричу на него, что есть силы! – Что значит, не должно коснуться! Я должна там быть! Я им нужна! Я не могу остаться в стороне! Куда ты меня везешь?

– Подальше от всего, что могло бы тебе угрожать!

– Если ты меня увезешь от сирен, – при этом я застываю, потому что впервые сама назвала их так, – ты не вернешь Лану!

Он бьет по тормозам! Нас жутко заносит, и я улетаю в дверь, процарапав ногтями борозды в сиденье, пытаясь уцепиться хоть за что-то. Поднимается огромный столп пыли и, хотя кто-то из нас на автомате разгоняет ее, я все равно начинаю кашлять. Как только машина полностью останавливается, он бросается в мою сторону. Секунда, и я уже лежу на сидение, а он навалился и рычит мне в лицо каждое слово:

– Ты понятия не имеешь о том, что будет происходить! Ты никогда с этим не сталкивалась! А я выношу для себя урок с первого раза! Переодевайся! И прекрати задавать ненужные вопросы! Просто постарайся выжить! И не остаться вечно молодой! – он снова оказывается на месте водителя так же быстро, как перенесся ко мне. Я стискиваю зубы и молча роюсь в сумке, достаю кеды к остальным вещам, которыми он уже в меня кидался, и сбрасываю их под ноги.

Натягиваю джинсы под сарафан, шнурую кеды, разворачиваюсь к нему спиной и стаскиваю платье, чтобы сменить на футболку. Я жду, когда он как-то прокомментирует это, но он молчит, и когда я разворачиваюсь к нему, он все еще смотрит прямо перед собой на дорогу. Его лицо скорее смахивает на статую, чем на обычного Игоря.

Это реально пугает.

– Волосы! Собери их! – я послушно сматываю их в стандартный пучок. И думаю, что он не договаривает. Если бы нам не грозила опасность, он бы не стал требовать, чтобы я переодевалась и уж точно, чтобы забирала свои волосы. Мы подъезжаем к лесу, но не въезжаем в него, он резко выкручивает руль вправо и мы начинаем двигаться совсем в другую сторону. Сначала я не совсем понимаю, что происходит, но через несколько секунда в том месте, где мы должны были заехать в лес, появляется внедорожник.

Черный внедорожник с открытой кабиной!

Из которого торчат люди, одетые во все темное и они стреляют в воздух.

Поправочка: пока они стреляют в воздух.

Я смотрю на Игоря, который крепче впивается руль, и сильнее вдавливает педаль газа в пол.

– Они медленнее, если никто не появиться наперерез, тогда оторвемся! Звони Олли, скажи, что они нас достали, – он передает мне свой мобильный, и я лихорадочно ищу номер в телефонной книге, почти не удивляюсь когда узнаю, что она у него записана как «Мама-медведица», но уже давно знаю, что фигурирую там как «Бездушное создание».

Олли берет трубку через пол гудка.

– Игорь! Вы успели свалить?

– Это Сэм!

– Значит, нет.

– Они нас нашли.

– Где вы?

– Мы едем на восток, вдоль леса, одна машина за нами, навскидку, 5—6 человек. Пока они слишком далеко.

– Нет, Сэм, нет! Вам нужно менять направление, иначе, вы будете зажаты между второй группой.

Я вижу пролет в лесу и резко выворачиваю руль у Игоря из рук, который от неожиданности дает мне это сделать, и мы ныряем вглубь леса. Как раз в нужный момент, когда наперерез нам возникают два байка метрах в двухстах от нас.

– Какого черта… – но он послушно перехватывает руль, и мы углубляемся в чащу. Дороги тут нет, но пока деревья растут достаточно не плотным рядом, для того, чтобы как-то мешать нам проехать. Плюс врожденные инстинкты. Игорь – четверка, скорость его реакции превышает обычного человека в несколько десятков раз.

– Олли, мы скользнули в лес, за нами еще два байка.

– Скажи Игорю, что мы идем, но нам нужно время! Включи на мобильном маячок, чтобы мы знали, куда двигаться!

– Хорошо…

– И постарайся не влезть в неприятности, если что, дай Игорю делать свою работу!

А вот и оно.

Весь воздух выбивается из моих легких. Неверие ранит меня больше, чем возможная пуля в лоб. Я быстро соображаю, что Олли ждет от меня слов подтверждения, поэтому отвечаю безразличным голосом:

– Обещать не могу!

– Сэм… – вопит она в трубке, но я отключаюсь, и нахожу опцию маячка, как раз в тот момент, когда первая пуля пролетает рядом и разбивает лобовое стекло.

Я застываю с открытым от удивления ртом, смотря сквозь пространство. Шестеренки в моем мозге крутятся с такой лихорадочной скоростью, что я практически не успеваю за ними. Игорь отвлекается и шипит:

– Чтобы сейчас не пролетело в твоей сумасшедшей голове – забудь!

– Олли сказала, что им нужно время, а если будет уже слишком поздно? Расстояние с мотоциклами уменьшается слишком быстро.

– Им нужно какие-то 15 минут! Сирены очень быстрые… – я чувствую, как по моей руке стекает теплая вязкая жидкость. Кровь. Пуля оцарапала мою кожу, и он замечает это. Я дотрагиваюсь до раны, пытаясь собрать капли гранатового цвета. Смотрю на пальцы, перепачканные моей же кровью, и происходящее обретает совсем другой смысл.

– Они пристрелят нас быстрее, чем к нам доберутся сирены…

Он смотрит перед собой, лавируя между деревьями, взгляд жесткий, пальцы впиваются в руль.

Он знает.

Что я права.

– Ок, – выдыхает, – бери руль и гони отсюда пулей, я их задержу!

– Ты предлагаешь, чтобы я оставила того, которого должна охранять ценою жизни…

– Ты мне ничего не должна! – в этот же момент он выпрыгивает из машины.

Воздух…

Я бью по тормозам, сосредотачиваясь на том, чтобы не разбиться, пока меня заносит, что дает ему возможность опередить все мои действия.

Он приземляется аккуратно между двумя байками, на каждом из которых сидит по парню, и сбивает их, хватая за шиворот. Оба отлетают по инерции на несколько десятков метров, один тормозит о дерево и замирает, я надеюсь, что удара достаточно для того, чтобы он не поднялся и так и есть, он даже не шевелится. Со вторым завязывается драка. Он тройка, татуировки в отличие от татуировок Игоря горят белым и видно, что он вода. А воде в лесу делать нечего. Игорь перемещается к нему и хватает за горло, поднимает над землей. Делает несколько ударов в корпус и отбрасывает в ближайшее дерево. Этого достаточно для того, чтобы он не встал больше в следующие полчаса.

В этот момент рядом с ним пролетают несколько пуль. Он подпрыгивает, отталкивается от дерева и собирается переместиться к внедорожнику. Остался буквально еще один толчок, но первая пуля прошивает его левое плечо, вторая – икру.

Его подхватывает поток воздуха от одного из темных и обрушивает на ближайший валун. Мой мир сужается до картинки его тела, выгибающегося под неестественным углом, и я нахожу себя уже в крике, который зарождается в моем горле:

– Нет!

Он отлетает на землю и не шевелится. Пока на меня им наплевать, он – жертва, которая уже к тому же практически обезврежена.

Страх и паника.

Страх и паника поднимаются по моему позвоночнику к макушке и заполняют каждую клетку моего тела. Чувствую, как иголки впиваются в мой желудок и легкие, просачиваются в кровь, разносятся по каждой клетке тела, наполняя инстинктом.

Темные спешиваются в тридцати метрах от него, их всего шестеро. Парни, которым слегка за двадцать. Трое из них двойки воды и еще трое – тройки чего-то там еще. Их татуировки горят голубым светом.

Игорь поднимается на четвереньки и трясет головой. Из ран пульсацией вытекает кровь, но не такими страшными объёмами, как это было бы, если бы они задели артерию.

Они не знают, но я проштудировала все учебники по первой медицинской помощи, к которым получила доступ, главная цель была не помогать, а правильно оценивать состояния раненного противника или в том случае – друга. Я не особо горжусь тем, что смогла решить, какой у него статус, только когда нам грозит опасность.

Еще один выстрел в то же плечо, я должна была хотя бы вскрикнуть, когда Игорь заваливается на спину, но просто мое сердце пропустило еще один удар.

Злость захватила меня быстрее, чем я могла строить причинно-следственные связи.

Я отталкиваюсь от кожаного сидения мустанга и приземляюсь между ними. Медленно поднимаюсь на ноги. Господи, мне бы еще хотя бы 10 сантиметров роста, чтобы выглядеть на каплю более внушительной.

– Оу, это что-то новенькое, точнее новенькая.

Они разглядывают меня с интересом. Я разглядываю их как добычу. Вздергиваю подбородок и вкладываю в свой взгляд максимум холодной ненависти. Они все равно меня недооценивают. Точно так же, как это делали Игорь и Олли.

– Ты согласился на стража и взял свежак? Милое личико, жаль, что придется его испортить.

Все мерзко засмеялись, чем выключили в моей голове свет.

И я впервые ступила во тьму за ними.

Перемещаюсь к нему вплотную и отталкиваю волной воздуха. Выпускаю ее слишком близко от тела, и его не просто отталкивает, будем считать, что на его грудную клетку приземляется бетонная глыба.

Остальные пятеро приходят в движение. Один пытается схватить меня за руку, я его опережаю, заламываю за спину и вырываю из сустава. Он орет жутким гортанным криком. Я могу только догадываться, насколько больно ему сделала только что. Следующий хочет сбить меня с ног с помощью толчков земли, но я просто подпрыгиваю, перелетаю к нему. Он оказывается на лопатках, два удара в его челюсть, и разбиваю свои костяшки, оставляя следы крови на его щеках. Это больнее, чем драться с грушей! Он теряет сознание после еще двух, и в этот момент, чьи-то руки хватают меня за плечи и стаскивают с него. Я вырываюсь, пытаюсь найти опору и после нескольких секунд барахтанья по земле наконец-то ее обнаруживаю. Нога упирается в корень, дает возможность собраться и перебросить придурка, который меня тащит через себя. В момент, когда он летит, я перемещаюсь, кладу свою руку ему на грудь и добавляю инерции в его движение, он ударяется о землю с такой силой, что из его носа начинает течь кровь, но мне некогда думать, о том, что кажется, переборщила с силой. Еще двое. Один из них выкидывает в меня одну за другой волны огня, но я гашу каждую из них, продолжая двигаться к нему, пока он не упирается в дерево спиной. Я подхожу к нему вплотную и хищно скалюсь:

– Свежак, говорите? – на что он начинает истошно орать.

– Прикончи ее Нил! Эта тварь сейчас меня убьет. – Я оборачиваюсь и вижу как тот, кого зовут Нил, наставляет на меня пистолет. А дальше все происходит слишком быстро даже для меня, потому что я перестаю отдавать отчет в своих действия. Одна мысль: я не стану вечно молодой!

Сначала я чувствую, как мои волосы распадаются из пучка мягкими волнами на плечи. Темный стреляет в тот момент, когда я оказываюсь рядом с ним, пуля попадает в парня, которого я прижала к дереву. Мгновенно на его груди распознается красное пятно, он сползает по стволу и падает лицом на землю. По спине пробегает мерзкий холодок страха, на его месте должна была быть я. Ужас, умноженный на злость. Я ломаю руку, которая держит пистолет в локте в ту же секунду. Парень орет, как сумасшедший, его крик будет сниться мне ночами, но я обдумаю это позже. Вижу, что Игорь больше не пытается встать, и мечтаю, чтобы он просто потерял сознание и не видел всех тех вещей, которые творю.

– Ты – мерзкая дрянь! – голос того-кого-зовут-Нил возвращает мои мысли к нему, но я пропускаю мимо ушей, я тащу его за шиворот к его уже или почти мертвому товарищу! Я хочу, чтобы он увидел, что наделал.

Что я наделала.

Он продолжает осыпать меня проклятьями, я впиваюсь в его горло, поднимаю над землей и бью головой о дерево, потом еще раз и еще. Я так зла на себя, на Игоря, на них, что не могу остановиться, после нескольких ударов его речь затихает. Я смотрю в его закрытые глаза и до меня доходит. Вероятность того, что я проломила ему череп или сломала позвоночник, слишком велика.

Кто-то взводит курок возле моего затылка. Звук щелчка в пустом лесу заставляет меня замереть. Еще одна волна адреналина простреливает мое тело. Она такая неожиданная, что я дергаюсь и разжимаю пальцы. Тело мальчишки падает на землю рядом со мной, а я все еще разглядываю его. Как причудливый предмет, не понимая, для чего он придуман.

– Хорошая, маленькая сирена. – Бархатный голос обволакивает тишину.

Я облизываю губы, впиваюсь в нижнюю зубами, просто чтобы не терять контакт с реальностью. Медленно поднимаю руки у головы, показывая, что я безоружна. Как будто это может меня спасти, от ощущения дула в волосах:

– Черт! – ругаюсь вслух шепотом.

Он медленно начинает по-звериному меня обходить и зависает сбоку. Теперь холодный металл касается моего виска, и я пытаюсь не забывать дышать, но разворачиваю лицо к нему, упираясь в дуло лбом.

Ярко-изумрудные глаза. Я ниже мальчишки, и наверно меньше почти в два раза.

Ему где-то между двадцатью и двадцатью пятью, и я сама внутренне себе улыбаюсь, сколько в нас схожести.

Сглатываю, в попытке освежить пересохшее горло и жду, что он выстрелит.

Жду своего последнего вдоха.

Хорошо, что Игорь без сознания, я не хочу, чтобы он видел, как это произойдет. Это раздробит остатки его сердца в пыль.

Но парень не стреляет. Он просто пристально разглядывает меня.

Я снова отворачиваюсь в профиль от него. Вдыхаю глубже, пытаясь не дать слезе скатиться по моей щеке. Адреналин вымывается из моей крови, и я не хочу ничего, кроме как упасть прямо к его ногам, свернуться калачиком и уснуть.

– Если ты собираешься терять сознание, то делать это рядом с парнем – плохая идея! Особенно, если этот парень темный.

Он делает еще шаг и оказывается напротив меня. Его губы застывают в полуулыбке ребенка, который нашел подарок под новогодней елкой, а глаза бегают, изучая мое лицо.

Я чувствую, как он дышит. Как его дыхание щекочет ветер, и тот рассказывает мне об этом.

А мне… я должна его ненавидеть с первого взгляда… но почему-то мои мысли вертятся только вокруг того, чтобы он меня не прикончил прямо сейчас.

Опускаю глаза и шепчу. Одними губами:

– Я не хотела, чтобы все так получилось!

Он задерживает дыхание, а я не понимаю, почему это сказала. Затем вновь возвращаю взгляд к его глазам:

– Давай, стреляй! Убей сирену – спаси сотню темных! – вижу легкое движение его гортани от моих слов.

– Ты новенькая?!

– А что, у тебя предпочтение для убийств по старшинству?

– Нет, просто ты слишком близко к сердцу принимаешь то, что происходит. – Я молчу, и он продолжает. – То есть слухи все-таки правдивы и сахарный блондин на самом деле взял себе девчонку в охрану. – Я все еще не произношу и звука. – Почему ты?

Я честно не собиралась ему отвечать, но легкое движение дула у моего лба нежно мотивирует мой инстинкт самосохранения.

– Я не знаю! – огрызаюсь в ответ.

– Хм… – он поджимает губы, и я пытаюсь не думать о том, какой он красивый. Черные волосы, слегка длинноваты и зачесаны назад, открывая большие зеленные глаза с густыми темными ресницами. У него достаточно массивный нос и пухлые губы. Трехдневная щетина покрывает идеальные мужественные скулы. На нем черная футболка и свободные, низко сидящие на бедрах джинсы, и я нахожусь достаточно близко, так что даже не пытаюсь игнорировать наличие кубиков пресса под его одеждой. Когда он улыбается, слегка видно, что его клыки выделяются на общем фоне идеального ряда зубов.

Он хищник. Как и я. Только у него в руках отличное средство от сирен. А мои руки все еще подняты на уровень глаз.

– Ты пялишься на меня! Но можешь продолжать, потому что мне это нравится.

– Я не пялюсь!

– Именно пялишься!

– Ты приставил пистолет к моему лбу, я просто пытаюсь…

– Не упасть в обморок к ногам темного?

Я закатываю глаза и делаю глубокий вдох.