В погоне за временем

Глава 20

Ребята неторопливо покатили следом. Сережа всю дорогу до Старой Ладоги качал головой и тихонько посмеивался, а Леля так расслабилась, что даже задремала. Перед поворотом на Старую Ладогу Виноградов растормошил подругу.

– Давай, Лелишна, просыпайся, а то непонятно куда ехать дальше. Нам в саму крепость надо?

– Не, – зевая сказала она, – нам надо в монастырь, в Успенский. Хотя, конечно, хочется по крепостным развалинам походить, но потом успеем. А где мы сейчас?

Она стала внимательно смотреть в окно, пытаясь сориентироваться на местности. Везде была весна. Она чирикала, зеленела, улыбалась солнечными лучами и сияла белыми подснежниками. Леля радостно заулыбалась ей в ответ. За городом было хорошо, в окошко задувал чистый и свежий воздух, сразу захотелось выйти из машины и пойти прогуляться.

– Чудесное место – Старая Ладога, – сказал вдруг Сережа, отвечая ее мыслям. – Хотя таких крепостей в Ленинградской области несколько, но именно здесь всегда охватывает ощущение причастности русской истории. Гордости, что ли… Пусть развалины, село заброшенное, а место чудное. Сейчас модно говорить – энергетика хорошая, но мне это определение не нравится. Техническое слово к ощущению души как-то не клеится. Скажешь, как обидишь.

– Согласна, не по-русски звучит. Может слово «дух» подходит?

Сережа усмехнулся:

– «Здесь русский дух, здесь Русью пахнет». Правда, в детстве мы Пушкина вспоминали, когда навозом в деревне завоняет. Но в данном случае лучше фразу не подобрать.

Они неторопливо ехали вдоль Волхова, отмечая произошедшие за последние годы изменения. Никольский монастырь обновили, сделали красивым и аккуратным. Старую крепость превратили в музей, теперь она в основном выглядела безопасным туристическим объектом. Правда, опытный глаз Виноградова подметил халтуру в новодельной кладке. Но Леля этого не замечала, ей все нравилось.

– Ничего, в дождь заметила бы…

– А почему?

– А потому, что такая кладка насквозь протекает. И это плохо. Вода на старые стены течет и наверняка размывает их.

Но это мрачное замечание настроения не испортило. Все вокруг было такое свежее, умытое, ясное. Все обновлялось и жило так радостно, что сердиться не было никакого желания.

Они подъехали к небольшой речке Ладожке и за ней через мостик увидели сделанные из красного кирпича стены древнего Успенского монастыря. В нем тоже шел ремонт. Но пока чистили только здания. Территория вокруг была в запустении, кое–где стояли развалины уродливых советских построек.

Ребята медленно поехали вдоль забора, соображая, что делать дальше. Поразмыслив, решили поискать могилу Твердышевой. Кладбище, правда, не сохранилось, но в надежде, что им повезет, они вышли из машины и пошли, прогуливаясь, через монастырский двор. Увидев старые ворота, ведущие к реке, Леля радостно побежала к ним.

И тут ее насторожил крик галок, разместившихся на ветвях прибрежных деревьев. Леля удивленно остановилась. Такого количества птиц она еще не видела. Их было несколько сотен. На фоне едва распустившихся листиков они выглядели довольно зловеще. Казалось все деревья покрывает черная шевелящаяся тень. Галки сидели, наблюдая за людьми, вполне спокойно. Но как только ребята попытались выйти из ворот монастырского двора, птицы начали предупредительный галдеж.

– Сережка, они что на нас нападут?

– Да вряд ли. Это у Хичкока птицы на людей нападают, а здесь, может, им просто не очень нравится, что мы их тревожим. Или у них свои разборки.

– Нет, они на меня смотрят. Такое ощущение, что следят глазами, куда я собираюсь идти. Жутковато как-то.

– Не придумывай, пожалуйста. Пошли, вон там какие-то камни торчат из земли, вдруг надпись надгробная есть, хотя это и не похоже на кладбище. Но хоть что-то.

– Да, действительно, надо бы взглянуть.

Ребята совсем немного спустились вниз по склону, как галки вдруг слетели со своих мест и, шумно крича и хлопая крыльями, стали кружить над их головами. Леля от неожиданности вскрикнула и побежала, а огромная стая непонятно почему разозленных птиц, понеслась следом с победными криками. Сережа схватил первую попавшуюся палку и начал махать ею, пытаясь разогнать стаю, но получилось не очень эффективно.

С визгом Леля забежала обратно на территорию монастыря. Она решила спрятаться в церкви, но галки почему-то оставили ее в покое, едва она ворвалась за ворота и с удвоенной силой набросились на Виноградова. Героически сражаясь, он отступил к подруге. И с удивлением отметил, что как только он отошел на определенное расстояние, мерзкие птицы успокоились, расселись на своих ветках и стали победно отряхиваться. Очевидно, их конкретно куда-то не пускали. Галки следили за ребятами своими круглыми глазами, периодически возбужденно перекрикиваясь, но не предпринимали никаких агрессивных попыток ровно до тех пор, пока Сережа не попытался снова пробраться к берегу. Тут же раздался гвалт, и стая закружила над его головой, загоняя за монастырскую ограду.

Ребята были обескуражены таким поведением.

– Может, у них брачный период? Ты не в курсе? – Виноградов пытался найти разумное объяснение.

– Откуда я знаю? Я же технарь. К тому же, они больно умные и явно что-то охраняют. Смотри, вон женщина сюда идет, может, ее предупредить, чтобы не ходила?

– Нет, не поверит. Если что, конечно, поможем, а так неудобно. Вдруг они только на твою красную куртку реагируют.

– Очень смешно. Даже быки на красный цвет не реагируют, да будет тебе известно.

Женщина, тем временем, вышла за ворота и спокойно пошла по тропинке куда-то по своим делам. Ребята молча смотрели ей вслед и делали это так выразительно, что она даже обернулась. Леля улыбнулась в ответ и обреченно произнесла:

– Эти галки нас караулят. Вот мерзавки! – и погрозила им кулаком.

– Значит, мы на правильном пути, раз они нас туда не пускают, – оптимистично сказал Сережа, – Послушай, они ведь на нас не сразу напали, а только когда мы уже прошли какое-то расстояние.

– Да, вначале они только кружили, а драться стали, когда я подошла близко вон к тому кусту. Но там вроде ничего не торчит из земли. Надгробие намного правее.

– Странно и интересно. Мистика какая-то, без ангелов нам явно не обойтись. И куда они запропали? Мокий, Феодорит! Нужен ваш совет, – позвал он друзей.

И они с удовольствием услышали родной голос:

– Ну, наконец-то позвали, а то мне уже скучно. Феодорит говорит, не вмешивайся, они должны сами определиться. Человек идет по человеческому пути, нам нельзя встревать без разрешения.

– Конечно, – продолжил тихий голос Феодорита, – зато они нашли, где искать. А разгони мы сразу птиц, так и прошли бы мимо.

Он махнул рукой, и Леля увидела, как стая галок с шумом снялась и улетела на другой берег реки.

– Эти галки – привет от Сайгона. Ему здесь нельзя находиться. Монастырь для бесов невыносимое место. А галок наслать в его репертуаре. Но он глуп и не понял, что только помог вам. Они ведь должны были вас куда-то не пустить. Зато теперь мы знаем куда.

Мокий был очень доволен.

– Давай, давай! Пошли скорее. Ну, в каком месте они напали?

– Вот, именно здесь. Только тут ничего не видно.

Ребята присели на корточки и стали разгребать еще холодную землю.

– Подожди–ка. Совсем забыл, – Сережа скинул свой рюкзак и достал оттуда небольшую саперную лопатку. – Вот так будет быстрее и надежнее.

Несколько взмахов, и лопата ударилась о твердый камень. Сергей начал методично и терпеливо расчищать поверхность. Камень был обычный, серый, но через некоторое время стало понятно, что он обработан человеческими руками, так как имел округлую и плоскую форму.

Еще через полчаса работы стало видно, что перед ними большой плоский камень размером два на два метра. Летом его невозможно было бы найти: примерно в десяти сантиметрах под землей, весь поросший травой, он вообще никак не выделялся бы на поверхности. Только весной можно было нащупать его контуры.

Работа по очистке камня заняла довольно много времени. Леля сбегала к машине за ведром, и они терпеливо поливали его водой, отмывая поверхность, в надежде обнаружить какую-нибудь надпись или рисунок.

Ангелы предупреждали их о редких прохожих. Завидев их, они усаживались на берегу, как просто отдыхающие на природе. Наконец, труд был завершен.

Перед Лелей и Сережей лежала огромная плита с рисунком, выдолбленным по всей поверхности. Они тщательно расчистили от земли все выемки и замерли от удивления. То, что в конце концов получилось, потрясло их до глубины души. Это было изображение человека в полный рост, в тунике, с широко раскрытыми руками, как будто он изображал собою крест. Но это было НЕ Распятие. Это была просто человеческая фигура в виде огромной округлой геммы.

В восторге Леля прошептала:

Простерши руци крест образуем.

Многи силы в нем показуем.

Небесна Царя есть скипетръ сущий

Над царствы земли власть имущий.

– Это откуда? Я забыл, – тоже шепотом сказал Сережа, чувствуя важность момента.

– Из письма монахини Твердышевой к сестре, – торопливо зашептала ему в ответ Леля. – Неужели ты не помнишь?! Мы нашли, что искали. Спасибо галкам. А я их еще мерзавками обозвала. Ну, давай, ложись сюда.

– Это еще зачем?! – сразу нормальным голосом сказал Сережа. – Да и куда ложиться-то?

– На камень, это же ясно. Руки, ноги, – полностью на фигуру. Не зря же она в человеческий рост изображена. Посмотри, она и сделана словно ложе.

– Лель, ты фантазируешь уже … – начал Сережа. Но его перебил Мокий.

– Давай, спортсмен, все равно ведь не отстанет. С ней проще согласиться, полежишь минутку, и все.

Сережа взглядом попросил у Феодорита поддержки, но тот пожал плечами и кивнул головой, в смысле – не спорь лучше.

– Понятно, сговорились. Решили простудить, уложить на мокрый, грязный камень, да еще почти зимой. Да-а, такое не каждый придумает, – ворчал спелеолог, тем не менее, послушно укладываясь.

Леля внимательно руководила его действиями.

– Ногу левее и голову опусти. Да положи ты ее полностью, не держи на весу. Так нечестно. Полностью ляг, ну пожалуйста.

Она для надежности придавила его сверху руками. И тут раздался скрежет, от которого Сережа утрамбовался в камень, как влитой.

– Что ты сделала? – испуганно спросил он. – Я куда-то провалился.

– Да нет, если только чуть-чуть, – встревожено отозвалась Лелишна, – А откуда такой звук?

Звук действительно нарастал, казалось, что-то тяжелое с трудом сдвигают с места.

– Ух ты, – восторженно воскликнул Мокий, – здесь проход образуется.

– Какой проход? Где? Подо мной? – Сережа пытался подняться, но не мог. Камень был скользкий, и при этом он плотно лежал в углублении, так что не мог самостоятельно даже сесть.

– Лель, да вынь ты меня отсюда! Мне же ничего не видно, что происходит.

– Извини, давай руку! – Она помогла ему выбраться, заодно объясняя происходящее.

– Изображение ушло вглубь и, наверное, сдвинулся какой-то механизм. Проход образуется как раз рядом с тем надгробным камнем, который ты заметил. Вон Мокий руками машет.

В возбуждении они бросились к ангелу, забыв обо всех предосторожностях:

– Ну, что там? Видно что-нибудь?

– Тихо, Лелечка, – раздался спокойный голос Феодорита, – не привлекайте внимания, здесь все-таки монастырь, кладбище. Мокия ведь никто не слышит, а на ваш крик вся Ладога сбежится.

Леля виновато закрыла рот рукой.

– Ой, спасибо, что напомнил. Сережка, кричи шепотом, а то нас в милицию заберут за вандализм.

Она, прикусив губу, подбежала ближе и увидела обалдевшее от счастья лицо Виноградова.

– Вот это да! Сбылась мечта идиота, – спелеолог даже охрип от волнения.

В наклонной части небольшого холма, в том месте, где только что лежал камень, образовалось отверстие достаточное большое, чтобы в него мог войти человек. Почти вертикально вниз шли полуразвалившиеся ступеньки.

– Ой, как интересно! – Леля сразу же рванулась посмотреть, но в Сереже уже проснулся профессионал.

– Куда? Стоять!!!– схватил он ее за шкирку. – Надо подготовиться. Мы туда влезем не раньше, чем я возьму все необходимое. Понятно?

– Да понятно, понятно! Пусти! – стала выворачиваться Леля, – Спокойно, я никуда не полезу, не надо меня больше держать.

Сережа разжал руку:

– Извини, я испугался за тебя. И, кстати, надо замаскировать все, что мы раскопали. Я буду собираться, а ты засыпь камень старой листвой. Мокий, Феодорит – смотрите, чтобы никто не появился.

– Я так понимаю, командир ставит ангелов «в дозор»? – поинтересовался Мокий.

– Попрошу без лишней критики, – спелеолог был непробиваем, как скала, и уже не принимал никаких шуток.

Он быстро собирался. А Леля сфотографировала камень с десяти позиций, потом лаз, потом общий вид, потом вид со стороны монастыря. Увлекшись, она могла продолжать фотосессию еще долго, но вмешался Виноградов. Получив выговор за безделье, Леля с сожалением заложила дерном и засыпала ворохом старых листьев уже столь любимый ею камень.

Виноградов, тем временем, сходил в машину и вернулся оттуда с кучей полезных вещей, вроде троса и фонаря. Он перепаковал свой рюкзак, выдал Леле на голову платок и в руки фонарь, а потом спросил невинным голосом:

– Слушай, может, я туда один схожу, а ты меня здесь подождешь? А?

– Фигушки, даже думать не смей. И, кстати, нам фонари не особо нужны. Ангелы светятся в темноте очень приятным светом. Мы уже лазали вместе по подвалам, – добавила она гордо.

– Хорошо. Мокий, посмотри, пожалуйста, там не опасно?

– Ну хоть кто-то сообразил попросить, удивительные вы люди, – произнес Мокий и уже через мгновение сообщил:

– Здесь большая зала, потолок довольно высокий, похоже на подземную часовню, есть ходы в две стороны. Ничего опасного не вижу.

– Опасность может быть не видна, так что будьте ко всему готовы, – добавил Феодорит.

– Всегда готовы, – радостно ответил Сережа и, привязав веревку, стал спускаться вниз. Спуск оказался неглубоким, не более трех метров. Леля полезла следом и почти свалилась вниз, так как часть ступеней не выдержала вторичной нагрузки и обвалилась. Тихо охнув, она оказалась на земляном полу, но не ударилась, так как Сережа успел ее подстраховать.

– Ужас, назад полезем по канату? – жалобно простонала она, глядя на кусочек неба над головой и висевшую веревку.

– Не страдай, лазанье по канату сдавать не будем, только подтягивание на перекладине, – Сереже стало смешно, но взглянув на ее обреченное лицо, он добавил:

– Не бойся, я вылезу сам, а потом вытащу тебя. Это мне вполне по силам.

Леля сразу перестала об этом думать и начала оглядываться по сторонам. Они стояли в небольшой зале, из которой уходили два коридора в неизвестных направлениях.

Феодорит и Мокий, склонив головы, предстояли большому каменному кресту и слегка светились, от этого казалось, что и сам крест мерцает золотом. Подойдя поближе, Леля увидела, что огромное Распятие вырублено прямо в скальной породе, блестевшей вкраплениями слюды и кварца. Перед Распятием из того же камня был сделан высокий престол, на котором лежала каменная доска с какой-то надписью. Чтобы разглядеть ее получше, Леля стала сдувать пыль, чихнула и, не удовлетворившись результатом, решила протереть доску рукой. Тяжеленная на вид плита неожиданно легко сдвинулась с места.

– Смотри, она двигается – радостно обернулась Леля, – Под ней может быть тайник!

– Подожди, ничего не трогай, – зашипел он, но было поздно. Раздался знакомый скрежет и камень, который закрывал проход в часовню, медленно вернулся на место. Тишина, которая возникла, была абсолютной до ужаса.

Если бы не ангелы, Леля, наверное, заплакала бы от страха. Она тихонько предложила:

– Я попробую пододвинуть обратно. Дверь, наверное, откроется?

– Ничего. Не трогай. Больше. – Отчеканил спелеолог. – Механизм не работал лет триста, он может вообще больше не сработать. Смотрим, что надо и потом попробуем выйти, все ясно?

– Вполне, – виновато прошептала Леля.

Сережа кивнул головой и включил фонари. Они стали тщательно осматривать подземелье. Кроме креста, столика с доской и двух проходов, больше ничего не было видно. Сережа решил изучить начало коридоров, а Леля встала перед огромным крестом и принялась его рассматривать.

Крест был вписан в круг и покрыт красивым плетеным орнаментом по всей поверхности. Нижняя его часть образовывала постамент, испещренный замысловатым узором из древнеславянских букв.

– Тут что-то написано? – спросила она Феодорита.

– Да, это охранительная молитва Честному Кресту от врагов. Начинается словами «Да воскреснет Бог и расточатся врази Его». Очень сильная молитва.

– Здесь, наверное, молились о помощи в лихие времена.

– Конечно, все подземелья строились для того, чтобы в них прятаться самим и прятать все ценное от грабежей. И, конечно, везде были подземные церкви или часовни, чтобы люди могли молиться Богу даже под землей. Тогда это было не менее важно, чем хлеб и вода.

Повинуясь внутреннему порыву, Леля опустилась на колени и, перекрестившись, проговорила:

– Помоги и спаси нас, Господи!

Ангелы бесшумно опустились рядом, склонив головы.

С трепетом в душе, Леля неумело помолилась, а потом искренне залюбовалась простой красотой этого алтаря. Свет, исходивший от ангелов, освещал крест снизу, и она вдруг увидела, что концы перекладин действительно блестят в четырех местах.

Это было так необычно, что Леля встала, подошла вплотную и осторожно провела по кресту кончиками пальцев. И, действительно, с краю оказалась металлическая вставка в виде креста, но размером не больше ладони. Крест был запылен, но после того как Леля на свой страх и риск все-таки протерла его краешком рукава, засверкал сильнее. Леля попыталась его взять, и он вдруг сразу вынулся. Леля даже зажмурилась, решив, что сейчас рухнет потолок или закроются проходы, но ничего не произошло. Тогда она аккуратно вынула со всех концов перекладин оставшиеся кресты и положила их на стол. Кресты были немного разные с виду и очень красивые.

– Феодорит, а мы можем это взять? Мне почему-то кажется, что это то, что мы искали.

– Я думаю, да – произнес Феодорит, – в любом случае, такая вещь должна быть у людей. Это необычные кресты, сделанные по заказу. Я чувствую их силу.

– А для чего они здесь?

– Древние, по всей видимости, воспринимали их как святыню. Они вставили их в каменный крест для освящения алтаря. Но нельзя исключать, что их здесь прятали. Ведь маленький крест можно унести, а большой нет.

– А я не буду воровкой?

– Конечно, нет. Ты вернешь святыню людям. Здесь они исчезнут, а святыня должна служить.

– Мы подарим их Успенскому монастырю после того, как найдем наш город, – торжественно пообещала Леля,

– Конечно, – улыбнулся ангел.

– Ну, как успехи? Нашли что-нибудь? – Сережа подошел, отплевываясь от пыли. – Просыпалась какая-то труха, – пояснил он, тряся головой.

Леля гордо и торжественно показала ему свою находку. Он присвистнул и долго молча ее разглядывал.

Лелишна уже потеряла терпение, когда он, наконец, значительно произнес:

– Обалдеть! Целых четыре креста, и два из них с Христом в виде Ангела Великого Совета. Такие кресты, по–моему, стали делать только в XVII веке. А этот, очевидно, более ранний. Ты нашла исключительно редкую вещь, да еще в двух экземплярах. Фантастика!..

– А другие два?

– Тоже очень красивые, но на них Христос изображен в виде человека, это привычные Распятия. А эти два – даже не знаю, что сказать. Покажи–ка, как они стояли?

Они, не торопясь, все еще раз внимательно изучили и сфотографировали. Потом, решив, что пора вылезать, и что можно будет вернуться позднее, потянули на себя каменную дощечку. Раздался скрежет, который вдруг резко перешел в гул, потом снова в скрежет, и все остановилось. Камень почему-то не отодвинулся, и выход не появился. У Лельки от ужаса округлились глаза, Сережа молча забрался по канату на самый верх и попытался отодвинуть камень руками. Он висел на веревке, пыхтел от напряжения и ощупывал все, что попадалось под руку. На него сыпалась земля, песок, камни, но ничего не происходило. Наконец, он спрыгнул вниз и посмотрел на Лелю:

– Только не вздумай реветь. Не пропадем.

– Конечно, – поддержал его Мокий, – ты же мечтала побродить по катакомбам. Представилась отличная возможность.

– Ну, если вы так считаете, то я тоже рада, – она кисло улыбнулась.

Но потом прижала руки к груди и жалобно проговорила:

– Только я очень боюсь, я ничего не умею, я не спортивная, и вдруг мы кого-нибудь там встретим?

– Ну и что? Вежливо спросим: Вы не скажете, как нам пройти в библиотеку Иоанна Грозного? Вдруг нам повезет? – пошутил Сережка, даже довольный намечавшимся приключением.

– Я имела в виду крыс размером с собаку или еще какую дрянь, сам ведь говорил, – обиженно прошептала Леля.

– Лелечка, у вас нет другого выхода. Надо идти, – Мокий тепло улыбнулся Леле и ей сразу стало легче.

– Да, действительно, что это я? Раз надо – значит, надо, – расхрабрилась она и бодрым голосом спросила:

– Ну, в какой проход пойдем?

И тут же тихонько добавила:

– Может, кто знает, какой покороче и побезопаснее?

Все рассмеялись. Сережа достал компас и пояснил:

– Для самых отважных, я думаю, подойдет правый. Он уходит вниз и, похоже, под реку. Нам же стоит прогуляться по левому. Что думают ангелы?

– Мы не можем руководить, но опасности явной нет. Выход есть не очень далеко, только неясно, сможете вы через него выйти или нет.

– А что нам помешает?

– Он закрыт кирпичной кладкой, но она новая, в один кирпич.

– Ну, это нам пару раз плечом ударить.

Он повернулся к Лельке и, взяв ее за руку, проинструктировал:

– Во-первых, – не волнуйся: первый раз всегда страшно. Здесь есть две известные пещеры: Танечкина и Староладожская. Я был в обеих и не один раз. Нам надо идти в сторону храма Иоанна Предтечи, там все основные выходы. У меня нет с собой карты, но здесь до храма действительно близко, я тебя не обманываю.

Компас у нас есть, так что направление не потеряем.

– А во-вторых, у вас есть друзья, – Мокий скромно улыбнулся, – Ангелы в пещере – отличная альтернатива фонарю и компасу.

Леля рассмеялась и благодарно улыбнулась,

– Спасибо, ребята, не волнуйтесь, я уже совсем не боюсь.

– Ну и отлично.

Сережа пошел впереди, освещая дорогу. Леля шла, аккуратно ступая за ним след в след. Ей было очень страшно ступить мимо. В голове сидели кадры из фильма про Индиану Джонса, где героиня шла по шевелящимся скорпионам и паукам, сама этого не зная. А в ее представлении ничего ужаснее и быть не могло.

Но пол был из плитняка и довольно сухой, дышалось вполне нормально, так что даже было странно – откуда здесь вообще берется воздух. Казалось, что еще чуть–чуть, и они выйдут на поверхность.