В погоне за временем

– Точно, точно, мне Маринка рассказывала, что он ее в монастырь сослал. Что, телефон-то работает? – беспокойно спросила Леля.

– Батарейка села, надо спуститься в машину, оттуда позвоним. Пошли, все равно здесь оставаться нельзя.

Они стали спускаться по тропинке, тревожно оглядываясь по сторонам. Чтобы Леля меньше фантазировала про всякие ужасы, Сережа стал отвлекать ее историческими подробностями:

– Василий Третий был женат на Соломонии Сабуровой двадцать лет, но у них не было детей. Они ездили на богомолье, кстати, именно в эти места, но все бесполезно, Господь им детей не давал. Тогда он решил развестись и жениться на молоденькой литовской княжне Елене Глинской. Но по тем временам это было неслыханно. Царь не может развестись со своей венчанной женой! В истории это был первый случай, представляешь? Ему запретили все русские священники, даже византийский патриарх. Но он сделал по-своему. В результате, когда он Соломонию сослал, выяснилось, что она была беременна. Но царь уже влюбился в молодую и оставил все, как есть. Царица родила в Покровском монастыре сына и сказала, что ребенок вскоре умер. Но, как было на самом деле, никто не знал. Ведь Соломония прекрасно понимала, что ее сына просто убьют, если узнают, что он выжил. Для нее единственным выходом было спрятать ребенка. Кстати, известный исторический казус: когда уже в двадцатые годы прошлого века вскрыли детскую могилу в Покровском монастыре, то там в усыпальнице нашли деревянную куклу в красивой одежде. Вот так. Возможно, что первый сын царя, законный наследник престола, выжил и стал разбойником.

Он помолчал, но не дождавшись никаких комментариев, решил, что можно продолжить.

– А Василия Третьего Господь наказал: по сути на его сыне от второго брака, Иване Грозном, род Рюриковичей прервался. Федор Иоаннович единственный выживший сын Грозного был больным и царствовал недолго, и после его смерти недолго поцарствовал Годунов, а потом вся страна погрузилась в тяжеленное, так называемое Смутное Время, когда не могли выбрать нового царя. И в результате Россия чуть не перешла в польское владычество. Еле отмолили грехи. Уникальный феномен. Народ отказался принять католическую веру и подчиниться полякам, хотя боярство уже согласилось. 1612 год – Минин и Пожарский, неся пред собой Казанскую Икону Божьей Матери, освободили Москву. Выбрали на царство Романовых. Кстати, теперь празднуем этот день каждый год – 4 ноября. День Казанской иконы и День народного единства.

– Да, ничего уже не помню, даже странно, – вяло прокомментировала Леля, – Ведь все десять раз проходили. Слушай, мне в голову пришла мысль, а Покровский монастырь, это тот, который в Суздале?

– Ну да.

– Ее сослали в Суздаль?!

– Ну да. Не улавливаю мысли? – заинтересованно проговорил Сережа.

– Так вот о какой опальной царице пишет Твердышева – о Соломонии!!! Это она передала шкатулку с крестами следующей опальной царице Евдокии Лопухиной.

– Точно, – Сережа даже остановился. – Ну ты, Соловьева, голова! Как у тебя мозг-то устроен. Поражаюсь. А шкатулку ей дали здесь, когда они приезжали молить о ребенке. Гениально!

– Согласна, – Леля скромно потупила глаза, но тут же сжалась, как от боли,– Сереженька, как же мы будем Марину выручать? А? Ведь у нас нет клада Кудеяра, а они не поверят, это точно.

– Ну придумаем что-нибудь. Не страдай так сильно, ты ни в чем не виновата, правда.

Но Леля покачала головой и бегом побежала к парковке, где стояла их машина. Марининой машины рядом не оказалось. Там вообще никого не было, все вокруг казалось тихим и спокойным. Но как только они подошли к машине и сели в нее, откуда ни возьмись, показался большой черный автомобиль и перегородил им выезд. Потом с другой стороны подъехала еще машина и встала так, чтобы отрезать все возможные отходы. Ребята молча наблюдали за этими маневрами, благодарно улыбнувшись ангелам, которые сразу стали видимыми и одним своим видом внушали им спокойствие.

Глава 27

Из первого автомобиля вышел Лев Григорьевич в элегантном пальто и шляпе и, придерживая полы от ветра, пошел в их сторону. Сережа решил тоже выйти из машины, попросив Лелю сидеть внутри. Разговор должен быть мужским, объяснил он. Они отошли в сторону, и Леля вся извелась, глядя, как они вежливо общаются между собой. Наконец, они разошлись, и через некоторое время бандиты уехали.

– Ну что? Почему они укатили? Где Марина?

– Марина в частном доме, который они сняли для проживания. С ней все в порядке, ее кормят, и она в тепле и чистоте. Мы можем ей позвонить, в течение получаса по этому номеру. Потом он работать не будет, при необходимости дадут другой.

Леля тут же стала набирать телефон.

– Подожди, – остановил ее Виноградов, – Ты не знаешь, что мы скажем, звонок только один и должен быть по существу, без лишних эмоций.

– Что они хотят?

– Они хотят слишком много. Они уверены, что мы ищем клад, точнее, уже у цели. По поводу Кудеяра – им начхать, кто его спрятал, им важно содержимое. Они хотят присутствовать при раскопках и готовы даже с нами поделиться. Но это так, для красного словца, я думаю. Хотя все равно, клада-то у нас нет.

– И что мы будем делать, пойдем в милицию?

– Леля, бандиты даже в кино предупреждают – никакой милиции. Нам просто никто не поверит. Они ее заставили позвонить Славке и сказать, что она срочно поехала в Нижний Новгород к маме на пару дней, и мы с тобой тоже. Поэтому никто ни о ком не волнуется. Уверен, что и звонок из Нижнего организуют. Марина сделает, что угодно, лишь бы защитить Славу. И мы не имеем право его подставлять. Мы в полном тупике. Но должны придумать выход.

– Милые ангелы, нужен совет в земных вопросах. – Леля посмотрела на них жалобно.

– Мы не знаем, как вам поступить, но мы можем найти клад, – тихим голосом произнес Мокий.

Леля с Сережой удивленно уставились на них.

– На полном серьезе? – проговорили они одновременно.

– Конечно, сейчас не время для шуток.

– И где?

–Нам нужно немного времени. Будьте благоразумны. Ни один человек не должен пострадать.

И они исчезли, оставив ребят в полном недоумении.

Леля опомнилась первой и сразу стала набирать телефон для разговора с Мариной. Марина говорила на удивление спокойно и доброжелательно. Она сказала, что уверена, что все разрешится к лучшему и готова подождать, пока они закончат поиски.

– Да, Лелечка, – сказала она под конец беседы, – если будет звонить Николай, не говори ему ничего, пусть к нам не заезжает, а едет сразу в Нижний. Скажи, я потом ему сама перезвоню. А то он собирался заехать по дороге. Ну, чтобы не получилось некрасиво – он приедет, а нас нет.

– Хорошо, – ответила Леля, и вдруг, не выдержав, почти разревелась в трубку, – Мариночка, прости нас, ради Бога. Так все глупо получилось, я должна была тебе все раньше объяснить.

Но разговор тут же прервался. Леля с тоской посмотрела на телефон и отдала его Виноградову.

– Все, она повесила трубку, или они разъединили.

Он обнял ее за плечи и слегка прижал к себе.

– Что будем сейчас делать, Лелишна? – тихо спросил он. – Надо устроиться куда-то на ночлег, нам нельзя к Славке возвращаться.

Она беззвучно кивнула. Они посидели немного в тишине, и Сережа прошептал ей прямо в ухо:

– Как мыслишь, почему она сказала про Николая?

Она так же беззвучно пожала плечами.

– А я вот думаю, – очень тихо ответил он сам себе, – чтобы мы обязательно ему позвонили, она уверена, что он сможет нам помочь. У нас остался телефон?

Леля полезла в сумку и также молча подала ему бумажку, на которой была схема проезда в Немятово, вместе с номером Николая.

Виноградов взял листок и вышел из машины. Леля проводила его удивленным взглядом и, подумав, вылезла следом. Сережа отошел довольно далеко в сторону, огляделся и только потом стал набирать номер. Леля подошла поближе и окликнула:

– Эй! Ты чего?

– Ничего! Не шуми, везде могут быть жучки, вдруг они нас слушают? Я уже один раз лопухнулся и недооценил эту братию. Так они нас быстро вычислили. А сейчас нельзя их на Николая навести. Хотя не представляю, чем он может нам помочь.

Разговор с Николаем оказался очень лаконичным. Он почти ни о чем не спросил, молча выслушал рассказ и назначил встречу завтра в Успенском соборе Кирилло-Белоозерского монастыря ровно в 15 часов. Посоветовал не делать глупостей и ждать его. Сережа пересказал все это Леле и добавил от себя:

– Не внушаем мы с тобой никому доверия, ангелы нас попросили не делать глупостей, и Николай – тоже.

Глава 28

Как и все люди на свете, Лев Григорьевич считал себя вполне хорошим человеком. И, действительно, он никого не убивал и не грабил. Он даже никого не обманывал, всегда предлагая свою цену за любую антикварную вещь. Если граждане отказывались, то это их вина, что он был вынужден ее отобрать. Ведь надо было обязательно сохранить редкость для последующих поколений. А сохранность гарантировали только хорошие коллекционеры. Он считал преступлением, если ценности хранились дома, без специальных условий и боролся с человеческим невежеством всеми способами. Вот и сейчас он был озабочен благороднейшей миссией – сохранить для потомков ценнейший старинный клад. Ведь даже представить страшно, как могут им распорядиться некоторые дилетанты, и будет совсем безобразие, если вмешается государство, и все разворуют еще в милиции.

Поэтому он был серьезно раздражен создавшейся ситуацией, когда командование над всей операцией взял в свои руки Ровшан. Как-то странно быстро он все захапал. Ведь это была его и только его тема. А теперь он командует им и его специалистами, как хочет. А ведь на самом деле этот жулик всю жизнь имел дело с ворами и черными археологами и понятия не имеет об истинных культурных ценностях! Конечно, его иногда принимало общество любителей старины, но только потому, что он обычно оплачивал ужин. «Как несправедливо!» – рассуждал Лев Григорьевич, сидя на веранде дома, который был снят для проживания на время операции.

А ведь он был неправ. Ровшан Маратович по праву занимал достойное место в этой компании. И не только из-за денег. Все они, белоручки, пользовались его способностью быстро найти нелюбопытного покупателя или замять ненужные разговоры. Сам же Ровшан считал себя даже слишком добрым и отзывчивым человеком. Сколько раз он страдал из-за желания помочь. Вот и сейчас ему просто стало жалко бедного Леву, который не сможет выжать максимума из этой ситуации.

Если бы не он, сидел бы Лева у себя в квартире с одной монеткой и мечтал об остальных.

– Эх, все приходится делать самому, – мысленно рассуждал Ровшан, сидя напротив антиквара на той же веранде, и потягивая коньяк мелкими глоточками.

– Дорогой Лев Григорьевич, почему бы тебе не выпить? От твоего кислого лица хочется шоколада наесться, а мне вредно.

– Не сегодня, мне нужна светлая голова, от коньяка я вялым становлюсь.

– Ну и отлично, это то, что надо! Отдохни, все идет по плану.

– Не нравится мне ваш план, – огрызнулся антиквар. – Я и в клад не верю. Надо было брать их на квартире вместе с монетами. Так нет, притащились сюда. Хорошо хоть нашли. Почти случайно.

– Э-э, ты опять драматизируешь! Клад есть, что-о они по-твоему ищут? – тягуче рассуждал Ровшан, развалившись в кресле, чем еще больше раздражал антиквара.

– Не знаю, может, библиотеку Ивана Грозного или гроб Вещего Олега? У этих красных следопытов всякая ерунда в голове может быть. Когда я с ним у машины разговаривал, он аж побледнел, узнав, что они проблему со своей подругой закроют только после того, как мы клад заберем.

– Люди жадные и трусливые, не осуждай их. Все расскажут, как миленькие, я уверен, завтра уже все будет ясно. Ты договорился о встрече?

– В общих чертах. Сегодня вечером я им позвоню.

– Никуда не денутся, в машине наша прослушка, пусть принимают решение. А если будут выпендриваться, тогда добавим неприятностей.

Ровшан благодушно улыбнулся и спросил:

– Что твоя Алла Сергеевна? Приедет?

– Она сказала, что при необходимости прилетит.

– Осторожная дама.

– Еще бы.

– Только очень жадная. Скажи, Левушка, – философски зевнул Ровшан, – и чего люди такие жадные?

Лев Григорьевич слегка передернулся от такого обращения, но не стал поправлять, а только кисло улыбнулся. Настоящий охотник должен уметь ждать. И он подождет, когда можно будет избавиться от наглого азербайджанца.

Ребята стояли около своего автомобиля и боялись в него сесть, одна мысль о том, что их подслушивают, вызывала желание ходить пешком. Но ехать было надо. Они решили остановиться в гостиничном комплексе около Кирилло-Белозерского монастыря. Им повезло, сезон еще не начался, и свободных мест оказалось много. Ребята выбрали номер подешевле, но он все равно оказался очень симпатичным. На стене висела большая фотография монастыря, а деревянные кровати были застелены покрывалами в синюю клеточку. Такими же были и шторы. Создавалось ощущение загородного уюта и дачного отдыха.

– Представляю, как хорошо здесь летом, – проговорила Леля, в изнеможении плюхаясь на кровать. – Чур моя у окошка, я люблю спать под форточкой.

– Мне все равно, – рассеяно ответил Сережа, – где тебе удобнее.

Он все время о чем-то мыслил и прикидывал в голове, так что Леля, вначале вежливо молчавшая по этому поводу, не выдержала и спросила:

– Виноградов, сознавайся, о чем ты думаешь?

– Я думаю про меру измерения.

– Не поняла. – Она устало потерла глаза. – Прости, я что-то плохо соображаю, ты вообще про что?

– Да про нашу гору – Мауру. Помнишь в тексте из шкатулки даны точные размеры этой горы в саженях?

Леля кивнула головой и села на кровати, чтобы слушать. Ей не хотелось, чтобы Сережа обиделся, увидев, что она думает о другом.

– Так вот. Когда мы припарковались и прогулялись по монастырю, я вспомнил очень интересный исторический факт. Летописи рассказывают о золотом поясе князя Шимана, который был сделан в меру Гроба Господня. Этот пояс был мерой, по которой строили Успенский собор Киеве, а потом и все русские церкви. Это длина называется ростовой саженью. Понимаешь, раньше все церкви и монастыри измерялись в этих саженях. То есть в нашем послании эти цифры даны не просто так! Они точно определяют размеры горы в тот момент, когда она прилетела. Ведь сейчас там совсем другие очертания. Столько лет прошло, водохранилище построили, все изменилось. Короче, нам надо вычислить основание горы там, где оно было, а не там, где оно есть.

– Гениально, но что это нам даст? – Леля оживилась. – Хотя не исключено, что мы тогда сможем найти нужное место. Ведь в моем видении старцы стояли лицом к реке почти у подножия горы, а вовсе не на ее вершине. Я стояла на камне и видела их внизу.

Она закрыла глаза, чтобы вспомнить картину. Потом пожала плечами, что-то прикидывая:

– Слушай, а сколько эта сажень в сантиметрах?

–174,6 сантиметров. Кстати в 50-е годы в Чернигове нашли такой золотой пояс и именно такой длинны. Сейчас в музее в Киеве хранится.

– Надо же! Может это и есть пояс Шимана?

– Есть такая теория. Правда, этих саженей была целая куча. Но мне кажется, что в данном случае измеряли все-таки мерой Гроба Господня.

– Откуда ты все знаешь? Я вот математик и ничего про измерения не помню.

– Да ладно, можешь не восхищаться, – отмахнулся Сережа, – Просто мы это изучали. Короче, нам надо туда еще раз съездить и все внимательно просчитать.

– Согласна, надо обязательно будет съездить, но, – Леля покривилась как от сильной боли, – к сожалению, придется заняться этим позже. Сейчас главное – это Марина.

– Кто бы спорил! – согласно кивнул головой Виноградов и стал разбирать свою сумку.

Всхлипнув от бессилия, Леля спрыгнула с кровати и с отчаянием в голосе проговорила:

– Какие они все гады противные! Своей непомерной жадностью все испортили!

Она сжала свои кулачки и с ощущением непоправимой беды зажмурила глаза. Ей казалось, что ужаснее ситуации и быть не может, чувство вины жгло ее изнутри, хотелось плакать и кричать одновременно.

Сережа бросил сумку, молча подошел и обнял ее. Он сильно прижал ее голову к своему плечу, чтобы она почувствовала, что он рядом и готов помочь.

– Мы справимся, я тебе обещаю, – произнес он.

Прошло несколько минут, прежде чем она кивнула и, собрав волю, приказала себе успокоиться. Потом, чтобы показать Сереже, что она уже успокоилась, как ни в чем не бывало, спросила:

– Виноградов, я очень тебя огорчу, если первая займу душ?

Он тут же отпустил ее и ответил:

– Ни капельки, мне надо подумать. Очень интересная задачка получилась.

Когда через полчаса Леля вышла из ванной, Сережи в комнате не было.

Но пока она стояла с полотенцем и размышляла, переживать ей или нет, он появился в дверях. Сережа принес пакеты с едой и, высыпая содержимое на стол, поинтересовался:

– Лелишна, ты, случайно, не волновалась? Извини, что ушел, не предупредив. На меня такой голод напал, что я чуть не умер. А потом я подумал, что вдвоем из номера пока не стоит выходить. Они сразу жучков напихают, и мы не сможем здесь разговаривать. Дождемся наших ангелов, и потом будет ясно, что делать.

– Да я никуда и не хочу. У меня настроения совсем нет, – она горестно вздохнула, – лучше бы я была заложником. А ты бы меня выручал. Хоть не было бы этого противного чувства вины, что из-за тебя человек страдает.

– Леля, – с укоризной проговорил Виноградов, – сколько можно себя мучить? От этого что? Есть какой-нибудь толк? Эмоции – самый плохой советчик во всех вопросах. Ты должна доверять ангелам, они четко сказали – ни один человек не должен пострадать, или ты думаешь, они не держат свое слово?

Леля только раскрыла рот, чтобы выступить с ответной речью, как раздался знакомый веселый голос:

– Соскучились?

Оба с облегчением выдохнули:

– Не то слово!

– Ну почему вас так долго не было?! Я вся извелась, – воскликнула Леля. Она едва не заплакала от радости. Тревога, не отпускавшая ее ни на секунду, куда-то улетучилась в один момент. Ангелы стояли рядом и ласково смотрели на нее.

– Лелечка, с тобой все в порядке? У тебя был грустный вид. Не надо переживать. Мы нашли для вас клад, как и обещали. – Голос Феодорита был лучшим лекарством. И как она могла сомневаться, что все будет хорошо?

Глава 29

История о кладе оказалась совсем непритязательной и обычной: никаких разбойников и страшных похищений. А в исполнении Феодорита даже немного печальной. Ангел вещал тихим голосом, как обычно без особых эмоций, довольно монотонно излагая только необходимые факты.

– Легенда о сокровищах этого края сейчас совсем забылась. А ведь были времена, когда за местечко Крохин Посад шли бесконечные споры и судебные тяжбы. Сейчас там все затоплено водой и никому нет дела. Так уж получилось, что река Шексна почти полностью утратила свое старое русло в результате постройки Волго-Балтийского канала и Рыбинской ГЭС. Трудами человеческими произошло «чудо», вместо длинной, широкой реки, в которой ловили знаменитую шекснинскую стерлядь – два огромных водохранилища и немного болот.

Необходимо отметить, что ныне затопленный город назывался Белоозеро и был не маленьким городишком, а представлял из себя цветущую столицу местного княжества. Нас интересует семья по фамилии Гордеевы, которая проживала в этом городе, как вы уже догадались, в части под названием Крохин Посад. Гордеевы были весьма состоятельны и на свои деньги построили церковь, в подвале которой находился их семейный склеп. Однако, Господь попустил нашествию на этот город эпидемии чумы.

Господа Гордеевы не стали дожидаться, когда беда постучит и в их дом, а собрали вещи и укатили в свое имение под Нижним Новгородом. Правда, они собирались вскоре вернуться, поэтому не стали забирать с собой золото, опасаясь ограбления в пути, а просто сложили все ценности в сундуки и отнесли в свою церковь. Там они похоронили их в одной из пустующих гробниц и замуровали вход в подвал до своего возвращения.

Но, к несчастью для жителей, страшная эпидемия терзала этот город более десяти лет. Она то оставляла его, то возвращалась за новыми жертвами. Семья Гордеевых так никогда и не вернулась за своим имуществом, опасаясь заразной болезни. В конце концов, и все жители были вынуждены покинуть город, навсегда бросив свои дома. На другом берегу реки ими был построен новый город Белозерск. И со временем все, что было связано с этой трагедией, забылось. Осталась только легенда о сокровищах в мертвом городе. Она несколько преувеличивает их количество, но они действительно существуют.

Честно говоря, о сокровищах Гордеевых слышали многие, даже настоятели близлежащих монастырей, поэтому местечко Крохин Посад, где стояла наша церковь, всегда являлось предметом торга и разбирательств. Монахи считали, что откапывать клад очень опасно, это может вызвать новую эпидемию. Поэтому ставили препоны желающим купить эти земли и хранили тайну основательно. И хотя никто толком уже не знал, что и где надо искать, желающие все равно находились. Но человеческая память не вечна, поэтому вскоре все про них окончательно забыли. Церковь несколько раз перестраивалась, а на данный момент весь город находится под водой Шекснинского водохранилища.

Но, – Феодорит сделал торжественную паузу, – нам повезло! Именно в том месте, где зарыт наш клад, существует так называемый Крохин брод. Там мелководье, и Рождественская церковь видна из–под воды. Как вы уже догадались, именно в ее подвале и спрятаны необходимые сундуки.

Он немного помолчал и, не дождавшись вопросов, закончил рассказ:

– Клад на месте, друзья мои! И вы вполне можете его найти.

Ребята сидели на кроватях и переваривали информацию. Но, как тут же выяснилось, мысли у них были очень разные. Первой высказалась Леля:

– Все очень интересно, только у меня один вопрос: а чуму мы, случайно, не раскопаем?

Увидев удивленный взгляд Сережи, она смутилась:

– А что? Я на всякий случай спросила.

– Я тебя умоляю, не придумывай дополнительных ужасов. Теперь всем известно, что чуму переносили крысиные блохи, кусавшие людей, – пояснил Виноградов. – Об этом раньше не догадывались, поэтому и не могли с эпидемией справиться. К тому же, за пять столетий крысы и блохи, надеюсь, все передохли.

Виноградов хмыкнул, представив, какой вопль издаст Лелишна, если увидит крысу, не говоря уже о блохе.

– Самый важный вопрос, – улыбнувшись своим мыслям, продолжил он, – который меня лично беспокоит: Как мы преподнесем эту информацию Доберманычу? Он ведь не идиот: должна быть связь с посланием из шкатулки.

Но эта мысль меньше всего беспокоила Лельку.

– Какая разница, – махнула она рукой, – для них главное деньги, а не историческая справка.

– Не скажи, надо ведь заставить их организовать раскопки прямо в воде, а это тоже стоит денег. А где деньги, там нужны основания для трат. Нет, надо все продумать.

– Ладно, давай продумаем. Только чуть попозже. Сегодня уже мозг не работает.

– Лелечка, милая, они ведь нам позвонят сегодня.

– А ты назначь встречу на завтра и мы успеем все решить, – она мило улыбнулась и потянулась за бутербродом, – предлагаю пир! За Маринкину свободу! Феодорит, Мокий! Как здорово, что вы есть! Спасибо вам!

– Сдаюсь! – ответил Сережа и принялся за еду, – честно говоря, мой мозг тоже плохо работает без пищи.

Весь вечер они провели в номере, обсуждая подходы к кладу, и даже звонок Льва Григорьевича не нарушил их хорошего настроения. Без внутреннего напряжения не обошлось, но Сереже удалось вполне уверенно потребовать разговора с Мариной, после которого он вежливо попросил дать им время до завтрашнего вечера.

Но от Льва Григорьевича нельзя было просто так отвязаться, он занудливо попросил объяснений, намекая на возможные неприятности. Он противно шелестел губами о трубку, высказывая свои требования, но Виноградов был спокоен и вежлив. В итоге, выдержав довольно длительное давление антиквара, Сережа не уступил и категорично пообещал дать исчерпывающую информацию завтра в пять вечера и не раньше. Затем потребовал полную безопасность для всех и в первую очередь для Марины, иначе неприятности могут возникнуть у обеих сторон.

Лев Григорьевич был несколько удивлен тоном разговора, но по сути остался доволен беседой. «Они знают точно, что клад есть и знают где, иначе этот спелеологический умник не корчил бы из себя бизнесмена», – решил он и удовлетворенно улыбнулся Ровшану. Деньги уже рядом, надо их только взять.

На следующий день Леля проснулась от звука хлопнувшей двери. Она подскочила на кровати и увидела, что Сережа куда-то ушел. Взглянув на часы, Леля стала быстро одеваться, понимая, что времени до пяти часов не очень много, а умная мысль никого еще не посетила.

Собравшись, она села у окна и стала ждать Сережу, пытаясь придумать, что сказать бандитам. Думать не очень получалось. Леля смотрела в окно и разглядывала туристов, собиравшихся после завтрака у автобуса. Один мужичок не вполне трезвого вида пытался им продать какую-то вещь, расхваливая свой товар очень назойливо. Народ отмахивался от него и отходил в сторону, но тот все равно приставал ко всем подряд. Она с любопытством изучала, как реагируют люди в такой ситуации. Кто-то вежливо отказывался, кто-то делал вид, что не замечает, а кто-то посылал на русский манер. И тут, к ее изумлению, к пьянице подошел Сережа и, немного поторговавшись, стал доставать деньги из кармана. Купив эту вещь, он радостно похлопал мужичка по плечу и, чуть не расцеловав, побежал к своей машине. Леля в недоумении смотрела, как ее друг укатил в неизвестном направлении. Проводив его удивленным взглядом, она посмотрела обратно на продавца и заметила, что дядька, покупавший что-то в ларьке, услышав шум отъехавшей машины, резко оглянулся. Злобно сплюнув и пихая в карманы свои покупки, он рванулся к стоявшей у обочины черной Волге и помчался следом за Сережей так, как будто от этого зависела его жизнь.

– Ничего себе! – присвистнула Леля, – хорошо хоть он не видел, как Сережа торговался. Хотя почему хорошо? Может, он купил какую-нибудь ерунду. Нет, вряд ли. Он так обрадовался, определенно что-то нужное приобрел.

Ее любопытство разгорелось с новой силой.

Ждать пришлось недолго. Виноградов вернулся с целой охапкой книг и в отличном настроении.

– Лелишна, пока ты дрыхла, меня посетила гениальная мысль.

– Иначе и быть не могло! – усмехнулась она, – объясни, пожалуйста, что ты купил у этого дядьки, я умираю от любопытства.

– А-а, понятно. Гениальная мысль меня посетила, когда ты уже проснулась и смотрела в окно. Я приобрел у него кусок старой медной пластины. Он нашел ее где-то в лесу и решил продать туристам. Я, очевидно, переплатил, но мысль, когда я ее увидел, того стоила. Короче, я придумал басню для Льва Григорьевича.

Он удовлетворенно сложил руки на груди:

– Требую твоих восторгов!

– Вначале расскажи, чем восторгаться-то надо.

План Виноградов был действительно очень прост. Если нет никаких вещественных доказательств существования клада, надо их создать самим.

Увидев медную пластинку, он сразу решил, что это идеальная вещь, на которой можно создать мнимую карту сокровищ. Что может быть проще? У них просто есть карта, и они по ней ищут клад. А эту карту оставили сами господа Гордеевы своим потомкам. Упоминание о горе Маура взято специально, чтобы потомки вспомнили, где было их родовое имение – рядом с горой в городе Белоозеро. Все просто! Может, у них этих имений было великое множество, надо же объяснить, какое именно нужно. А история про гору, которая прилетела, была всем известна как легенда, объяснявшая ее странный вид.

Осталось только нацарапать схему поиска на дощечке. И все.

– Действительно, все гениальное – просто, ты – молодец! – Леля встала на цыпочки и поцеловала Виноградова в щеку. Он отчего-то вдруг смутился и слегка покраснел. Леля от неожиданности тоже покраснела и, чтобы загладить неловкость, спросила:

– А зачем столько книг?

– Как зачем, мы ведь должны где-то карту срисовать, нам ведь не современная нужна, а старинная. Вот смотри, как интересно.

Книжки были посвящены историческим и святым местам Белозерья. Одна из них оказалась музейным сборником выступлений на конференциях по этой теме. Редко читавшая такие книги, Леля с трудом понимала даже названия статей. Но с усердием решилась вникнуть во все, скрупулезно собираемые учеными мелочи. Вдруг что-то пригодится в их поисках?

– Да, музейное дело не для меня, – вздохнула она, – не хватит терпения, но так интересно!

– Не увлекайся, надо искать только нужную информацию. Книжки наши, я их уже купил, остальное потом изучишь.

– Ладно, кончай меня воспитывать. Вот смотри лучше – древняя карта города Белоозеро, обалдеть! Как они ее составили-то?

– Супер! Давай ее сюда. Это то, что нам нужно! – Сережа деловито начал изучать карту.

– Ага, вот и Рождественская церковь. С нее и начнем.

Работа кипела полдня. Они прочитали и изучили столько сведений по этому краю, что у Лельки сложилось ощущение, что она может идти работать экскурсоводом. В конце концов, слегка одурев от обилия информации, они составили настоящую карту сокровищ.

– Феодорит, Мокий! – гордясь собственными трудами, позвал Сережа, раскладывая эскиз карты. – Посмотрите, пожалуйста, найдем мы по ней нашу церковь или нет?

– Карта неплохая, но друзья, зачем вы ее подписали буквой «г»? – произнес Феодорит после внимательного изучения.

– И зачем гроб с крестиком внутри нарисовали?

– Но мы ведь не написали фамилию полностью, – оправдался Сережа, – а с гробом более эффектно.

– Правильно, надо еще череп с костями нарисовать! – усмехнулся Мокий. – Пусть думают, что по Шексне плавали пираты и это их клад. Творческий полет нельзя тормозить! – и еще веселее добавил. – А давайте еще парочку ложных путей нарисуем. Пусть поищут!

Феодорит улыбнулся:

– У меня есть еще одно замечание. Со временем медная дощечка окисляется, особенно в сыром месте, и изображение на ней может сохраняться только в окисленном слое.

– Я уже это продумал, – деловито ответил Сережа, – Я нанесу на нее грязь, начерчу на ней план, сфотографирую ее, а потом мы все сотрем. И скажем, что решили ее почистить, и в результате все стерлось. Поэтому она выглядит не так старинно. Я как археолог, конечно, должен это знать. Но, может, Леля решила ее помыть.

– Конечно, главная дурочка – это я. Хотя я действительно этого не знала.

– Осталось только четко определиться с легендой. Итак, мы нашли клад с монетами, печатью и медной пластиной. Печать привела нас к шкатулке, а та, в свою очередь, к письму Твердышевой. В нем есть стихи. Помните: Простерши руки крест образуем… – Сережкины глаза загорелись от возникшей идеи, – нам надо на пластине написать эти же стихи. Или нет! Мы нарисуем изображение с камня в Старой Ладоге, ну, на которое вы меня уложили, помните? И все будет связано в одну цепочку. Понятно, что остается только пойти и взять клад. Ура, все сходится.