Глава 21
Всё же я понимала, что взятый мной тайм аут закончился. Дорога в институт и обратно занимала немало времени, я тратила его на то, чтобы анализировать всё, что узнала. Строить версии на основе слов родственницы Лены не собиралась – слишком мало было доверия её словам. Эмоции – другое дело, им вполне можно было доверять.
Женщина совершенно точно любила своего младшего брата Петра и не любила его жену Машу и их дочь Ольгу. Самое интересное было в конце – её реакция на мой вопрос, как они узнали о смерти Ольги. Несомненно, их предупредили. Но кто и что именно им сообщил? Почему после этого они так настойчиво стали звать Лену к себе?
Ни о какой заботе о девочке здесь не было и речи – это очевидно. Тогда получается, что им намекнули на деньги. Следовательно, тот человек знал, что Максим перевёл Лене большую сумму или о завещании Виктора, что было ещё невероятней. Кто же он? Зачем ему было нужно, чтобы Лена переехала к родственникам? Я боялась, что ответ прост – там было гораздо проще убить девочку, чем под присмотром Максима.
Толчок в спину прервал мои размышления, сегодня давка в метро была ещё больше, чем обычно. В последнее время Илья часто завозил меня в институт и, если позволяла работа, отвозил домой. Мне было неловко, я просила его не беспокоиться, но он отвечал, что ему только в радость.
Сейчас, зажатая толпой в метро, я с тоской вспоминала уютный салон его машины. Женщина передо мной решила в этой толчее почитать газету, бумага почти касалась моего лица. Пытаясь отодвинуться, я с недовольством смотрела на неё и вдруг похолодела. Слишком неожиданно было вот так увидеть родное лицо, смотрящее на меня со страницы жёлтой прессы.
Я пробежала заметку глазами и задохнулась от острой боли. В ней говорилось о помолвке Максима с дочерью его партнёра по бизнесу. На нечёткой фотографии рядом с ним была девушка, которую я видела на пикнике в доме отдыха и потом, в ресторане. Не доехав до нужной станции, я выбралась на платформу и опустилась на лавочку. Что ж, он и правда освободился от меня, а что я хотела? "Рано или поздно это должно было случиться", – уговаривала я себя. Вот только сердце не слушало никаких уговоров, оно просто болело. В тот день я так и не добралась до института.
***
Конец года – самое суматошное время, сплошные хождения по магазинам и закупки подарков к предстоящим праздникам. Мне нравилось бродить по украшенным новогодней мишурой залам. Это создавало радостное ощущение предвкушения и поднимало настроение. Сейчас я как раз нуждалась в подобном, поэтому согласилась, когда Илья предложил помочь с поездками по торговым центрам. У меня были кое-какие задумки. Но в основном мы просто ходили по магазинам в огромном комплексе, выбирая разные весёлые и непрактичные новогодние мелочи.
Тонко чувствуя моё подавленное состояние, Илья всеми силами пытался вывести меня из него. Его шутки и подначки растормошили меня и вызвали ответный смех. Обрадованный успехом, он чмокнул меня в щёку и обнял за плечи. Я снисходительно улыбнулась, повернула голову, продолжая изучать витрины, и натолкнулась на знакомый взгляд. За стеклянной стеной дорогого бутика стоял Максим и смотрел на нас. Улыбка мгновенно сползла с моего лица, я остановилась. Илья решил, что я присматриваю покупку, и тоже притормозил, всё ещё держа меня за плечи.
Спокойно-равнодушное выражение лица Максима заставило моё сердце сжаться. Он вежливо кивнул мне, как старой знакомой. Я не ответила, а он не отвёл глаза. Несколько минут мы стояли, глядя друг на друга через хрупкое стекло, превратившееся в непреодолимую преграду. Илья наконец заметил, на кого я смотрю, его рука на моём плече напряглась.
Из глубины магазина к Максиму подошла уже знакомая мне девушка с красивым пакетом в руках. Дотронулась до его локтя, от чего во мне резко вспыхнула злоба, и, не добившись реакции, проследила за его взглядом. Глядя в её глаза, я просто утонула в ненависти – очень неприятное было ощущение. Эта немая сцена была полна такого напряжения, что окружающие люди невольно чувствовали его и обходили стороной. Так что перед нами образовалось свободное пространство.
Илье всё это надоело, он пошёл вперёд, потянув меня за собой. Хорошее настроение было испорчено. Мой друг больше не пытался меня развеселить, его лицо было мрачным и отрешённым. Не сговариваясь, мы решили уехать. Я спустилась к выходу и ждала Илью, он отправился в подземный паркинг за машиной и должен был за мной подъехать. На улице было холодно. Руки замёрзли даже в перчатках, и я пожалела, что не пошла с Ильёй в гараж.
Входные двери разъехались, и вышел Максим. Повернул голову, заметил меня и подошёл ближе.
– Привет, – в голосе ноль эмоций.
– Здравствуй.
Он стоял напротив в расстёгнутом пальто. Шарф свободно висел на шее, оставляя его горло открытым. Поёжившись от холода, я машинально протянула руки и поправила шарф, закрывая ему грудь и горло. В безразлично-насмешливом взгляде вдруг промелькнула тоска. Я резко отдёрнула руки, ругая себя за глупость.
– Не стоит. У тебя теперь есть о ком заботиться, – он пытался меня задеть, но сам поморщился, как от боли.
– Мне так захотелось, – моё упрямство проявило себя.
– Ты всегда делаешь, что хочешь. Захотела – пришла, захотела – ушла!
Это было несправедливо, но я не обиделась. Лишь пыталась понять, как ему рассказать, что он ошибся тогда, с платьем. Рядом раздался резкий гудок, я оглянулась. Илья припарковал машину и открыл мне переднюю дверь. Я перевела растерянный взгляд на Максима, он усмехнулся:
– Иди, а то замёрзнешь.
Захлопнув дверь, я увидела, как из торгового центра вышла невеста Максима и взяла его под руку. Мы отъехали, а они направились к стоянке. И тогда я подумала: "Хорошо, что не успела ничего ему рассказать, пусть всё остаётся как есть".
***
После праздников началась сессия, которую я успешно сдала, а затем зимние каникулы. Встал вопрос, что с ними делать, куда поехать? Илья предлагал жаркие страны и отдалённые уголки, а я не хотела никуда уезжать. Была у меня одна причина, которую я не могла озвучить своему другу, боясь его расстроить – я собиралась встретиться с Леной.
Девочка уже знала, что мы с её опекуном расстались, и очень грустила по этому поводу. В письме она сообщила, что на Новый год Максим со своей невестой Оксаной приезжал в Испанию, и, проведя там две недели, вернулся обратно. А Лена упросила его хотя бы ненадолго взять её с собой в родной город. Ей очень не хватало на праздник снега и привычной новогодней атмосферы. Сейчас девочка была дома и хотела со мной увидеться. Я тоже соскучилась и с радостью предвкушала нашу встречу. Только была одна проблема – мы не знали, как её организовать. Ей не разрешалось одной выходить на улицу, а я теперь не могла к ним прийти. Просить же о свидании Максима не собиралась.
Мы вместе долго ломали голову, пока не придумали, как нам казалось, хитроумный план. Лена с охранником ехала в торговый центр, я приезжала туда же. И мы собирались ненадолго пересечься в одной из примерочных кабинок. Я согласилась на этот план, потому что он был самым безопасным из всех задумок девочки. Например, она хотела сбежать от охраны, а потом сделать вид, что просто потерялась. Здесь же Лена была всё время под присмотром.
Отвлечь охранника на минутку, чтобы я смогла перейти в её кабинку, было несложно. Достаточно попросить его что-нибудь принести. На самом деле план был не так уж и хорош, но я не смогла ничего лучше придумать – не в женском же туалете нам общаться! Мы договорились о времени и месте встречи и собирались держать связь с помощью сообщений по телефону.
С самого начала всё пошло не так. Я едва не опоздала из-за пробок на дороге, мой автобус еле полз. Лена уже была в торговом центре и слала нетерпеливые сообщения одно за другим. Наконец я приехала и заняла нужную кабинку в нужном магазине. Теперь оставалось ждать, получится ли у Лены отвлечь охранника. Она с этим блестяще справилась. И когда парень понёс какую-то вещь продавщице на обмен, я скользнула к ней. Мы обнялись, тихо смеясь.
Я разглядывала девочку. За это время она немного вытянулась и повзрослела, по крайней мере, мне так показалось. И ещё, конечно, загорела. Общались мы шёпотом, чтобы нас не засекли. Лена не отпускала меня, было видно, что она тоже соскучилась. Вдруг шторка в нашу кабинку резко отодвинулась. Мы как по команде повернули головы и застонали – на нас мрачно смотрел Максим.
– Нет! Я не знала, что он за мной следит! – отчаянно воскликнула Лена, хватая меня за руки.
– Ничего страшного, не беспокойся. Просто из нас никудышные конспираторы, – я успокаивала её, хотя у самой сердце ушло в пятки. Я думала, нам сейчас достанется. Но Максим отпустил охранника и отвёл нас в кафе. Усадил за столик и, заказав еду, обратился к девочке:
– Могла бы просто сказать, что хочешь с ней встретиться. Я бы тебе не мешал.
– Ага! А кто запретил мне даже спрашивать о ней?
Максим поморщился. Они говорили обо мне в третьем лице, как будто меня тут не было. Впрочем, закончив с Леной, её дядя повернулся ко мне:
– А ты о чём думала? Где твоя голова? Тайные встречи они устраивают!
Я молчала, что тут скажешь, и разглядывала его. Он был рядом и так далеко. Мне очень хотелось дотронуться до него, почувствовать его руки на своих плечах, его губы… Нет, не надо об этом думать! Я судорожно сжала кулаки, Максим перевёл взгляд на мои пальцы и замер. Озадаченно посмотрел на меня и требовательно спросил:
– Где твоё кольцо?
– Какое кольцо? – я всё ещё не понимала, о чём он.
– Обручальное, конечно!
Лена удивлённо вскинула глаза.
– Ты что, вышла замуж?!
Если бы не девочка, я, скорее всего, не стала бы ему отвечать. Но врать ей не хотелось, и я покачала головой.
– Нет, я не замужем, – потом посмотрела на Максима и усмехнулась, – это было платье моей подруги. Мы готовились к её свадьбе, а ты не стал меня слушать.
Он побледнел, его глаза впились в моё лицо. Не выдержав выворачивающего душу взгляда, я отвернулась. Мы пробыли в кафе ещё минут двадцать, но разговор не клеился. Нам с Леной было неуютно общаться рядом с её дядей, и вскоре они ушли. Через несколько дней девочка написала мне уже из Испании, она снова вернулась туда.
Глава 22
Каникулы закончились, я опять погрузилась в учёбу. Илья тоже был загружен работой, когда он успевал заниматься, я не представляла. Теперь видеться нам удавалось не каждый день, что очень огорчало моего друга. Меня тоже затягивала рутина. Я даже как-то пожаловалась Илье и накликала на свою голову приключения.
Я сидела дома и корпела над курсовой, когда зазвонил телефон. Сердце радостно подпрыгнуло – на дисплее отразился номер Максима. Впрочем, радость мгновенно ушла, едва я услышала его голос, он был в ярости.
– Всё, ты меня достала! Я долго терпел, но у тебя с головой проблемы! Если ты хотела войны со мной, считай, ты её добилась! Теперь не жалуйся, – он бросил трубку, не дав мне вставить ни слова. Я ошарашенно смотрела на телефон в своих руках. Что это было, о чём он говорил? В последние дни я ни с кем не общалась по поводу расследования, не было ни времени, ни новых идей. И что значит, я добилась войны, что он собирается делать?
На следующий день я это узнала. Выйдя из дома, испытала дежавю. Снова машина Егора догнала меня, и снова он открыл дверь и приказал садиться, только теперь я догадывалась, куда мы поедем. Егор повернулся ко мне и покачал головой.
– Ну ты и дура! Зачем слила информацию журналистам?
Я молчала, говорить с ним всё равно бесполезно, не он здесь главный. Мысли судорожно метались в поисках ответа на загадку, о каких журналистах шла речь?
Как я и ожидала, мы опять приехали в охранное агентство "Сфинкс", только на этот раз в кабинете не было Максима. Всё тот же тучный дядька предложил мне сесть, но был уже не так весело настроен и красавицей больше не называл.
– Вот мы и снова встретились. Не послушал меня тогда Максим, снял с тебя наблюдение и получил по полной. Что ж ты глупая такая? Разве не понимаешь, что опасные игры плохо заканчиваются?
Угроза в его голосе была вполне реальной. Я догадывалась, что своим ответом разозлю его ещё больше, но сказать то, что ему бы понравилось, не могла.
– Понятия не имею, о чём вы говорите. Я ничего не делала.
– Ну да, конечно, ничего! И информацию о завещании Виктора не ты слила? И в адвокатской конторе Олега тоже не ты вынюхивала? И это не твоя работа? – он бросил мне на колени газету. Прямо на передней странице была большая статья с названием "Брат на брата". Я бегло просмотрела её, в ней практически прямым текстом говорилось, что Максим сам заказал убийство брата. В качестве причины выдвигалась версия о том, что Виктор собирался забрать свои деньги из их общего бизнеса. Ещё сообщалось, что у него было завещание, которое после его смерти исчезло. Делались разные предположения, что в нём могло быть, но все они были далеки от истины. И имя Лены, к счастью, не упоминалось ни в каком контексте.
Никогда ещё я не соображала с такой скоростью, несмотря на страх. Тот, кто заказал статью, не видел самого завещания, это было мне ясно и могло бы помочь защититься. Однако я прекрасно понимала: если сообщу, что читала документ, моё положение станет ещё хуже. Поэтому решилась только признать, что работала в конторе и там узнала о существовании завещания. Сообщила, что устроилась к Олегу Петровичу в надежде выяснить то, что поможет остановить покушения на Лену. Но почти ничего не успела, потому что меня быстро уволили.
Мужчина мне не поверил и отпустил со словами:
– Деточка, ты не знаешь, с кем связалась. Этого поганого журналиста мы уже вычислили и хорошо потрясли. Он, конечно, божится, что информацию ему прислали по почте из анонимного источника, но мы покопаемся и докажем вашу связь. А потом Макс подаст на тебя в суд, и ты будешь всю жизнь расплачиваться за свою глупость. И это самый лёгкий для тебя вариант. Попробуешь ещё что-нибудь выкинуть – пеняй на себя!
***
То, что было дальше, я могла бы назвать войной, только психологической. Видимо, пытаясь вывести меня из равновесия и заставить совершить опрометчивые поступки, которые помогут доказать мою причастность к публикации, они давили мне на нервы. За мной постоянно и, практически не скрываясь, следили. Часто звонили на телефон, особенно по ночам, и молчали в трубку. В газете бесплатных объявлений дали мой номер, указав, что пишу за плату курсовые и контрольные. И я сначала неделю отбивалась от желающих. А потом эту заметку послали на почту моего декана, и меня чуть не исключили из института.
Во время ужасной беседы на кафедре я радовалась, что у них не хватило фантазии придумать про интимные услуги. Впрочем, это могло быть ещё впереди. Однажды в магазине мне в сумку подкинули неоплаченный товар. Я чудом успела заметить его в двух шагах от выхода, случайно заглянув в неё.
Они добились, чего хотели. Я стала плохо спать, вздрагивала от каждого звонка, обходила стороной магазины и еле удерживала себя на улице, чтобы не начать озираться. Только помочь им в их доказательствах не могла. Но тяжелее всего было другое. Самым страшным для меня было знать, что все эти вещи происходят с разрешения или даже одобрения Максима. Не мог же он быть не в курсе, раз эта охранная контора действовала в его интересах.
Я с тоской вспоминала, что совсем недавно он сам защитил меня от похожих выходок Бориса. Мои родители ещё не забыли, как я расставалась с неудачливым ухажёром, и я очень боялась, что они снова пострадают. Слава богу, пока их не трогали, сосредоточившись исключительно на мне.
Но однажды, сидя на лекции, я получила сообщение с незнакомого номера: "Зимой на дачах часто случаются пожары". Я выбежала из аудитории, даже не спросив разрешения у преподавателя. Выскочила на улицу и металась по скверу перед институтом, не зная, что делать – холодный зимний воздух не отрезвлял меня.
В отчаянии я набрала номер Максима, боясь, что он просто не возьмёт трубку. А когда услышала его голос, закричала:
– Максим, пожалуйста, не трогай моих родителей! Можешь доставать меня, если хочешь, только не их!
– Ты сошла с ума? О чём ты говоришь?
Я молчала, глотая слёзы, что ещё сказать, не знала.
– Что такое с твоими родителями? Ладно, я сейчас подъеду. Ты где?
Дрожащим голосом я объяснила, где нахожусь, и он отключился. Ожидая его, я пыталась успокоиться, чтобы поговорить без истерик. Но нервы у меня к этому времени уже были ни к чёрту. Когда Максим подошёл, я сжалась и бросила на него затравленный взгляд. Он с удивлением вгляделся в меня и обеспокоенно спросил:
– Что с тобой такое? Что-то случилось с родителями?
Я подумала, что он издевается – со мной именно то, чего они и добивались, и молча показала сообщение. Он прочитал и нахмурился.
– И что это значит?
Я быстро заговорила, надо было убедить его оставить родителей в покое:
– Максим, признаю, я сама виновата! Тебе могло показаться, что я странно себя вела. Конечно, я не передавала никакой информации журналистам и не заказывала статей. Но понимаю, что ты мог так подумать и решил меня наказать. Только мои родители тут ни при чём! Они точно ничего не знали, не надо их пугать!
– Подожди.
Он достал телефон и отошёл в сторону. А я опустилась на лавочку, стараясь унять дрожь. Когда подняла глаза, он уже стоял рядом и мрачно смотрел на меня.
– Вот что, пойдём в машину. Там не так холодно.
Забравшись на переднее сиденье, я отодвинулась подальше от Максима и уставилась вниз. Сидела и наблюдала, как дрожат мои руки.
– Посмотри на меня! На улице ты пыталась сказать, что не говорила журналистам о завещании? Это правда?
Я кивнула.
– Но ты о нём знала?
Я опять кивнула и обрадовалась, что он не спросил, видела ли я его.
– Ты узнала об этом у Олега?
– Борис говорил, что было завещание.
– Борис? – он задумался, глядя в сторону. – Да, он мог. Но почему сейчас?
Через минуту Максим вздохнул и повернулся ко мне.
– Я понимаю, ты мне не поверишь, но я не знал. В "Сфинксе" перегнули палку. Я просил их только выяснить правду, а они пока не получили никаких доказательств – одни догадки. Прости! Тебя оставят в покое.
Я действительно не поверила, в голову сразу полезли мысли о плохом и хорошем полицейских. Подумала, что успокаивая меня, он тоже хочет что-то выведать – похоже, у меня всё-таки началась паранойя. Пробормотав спасибо, я стала открывать дверь.
– Подожди, отвезу тебя домой.
Я бросила на него испуганный взгляд, пыталась понять, что ему опять нужно?
– Нет, нет, не надо. Я сама, – выбралась из машины и медленно побрела в сторону метро, гадая верить ли ему? Действительно ли весь этот кошмар закончился? Когда повернула к переходу, то заметила, что он всё ещё не уехал.
***
Максим не обманул, меня действительно оставили в покое, только благодарности я не испытывала. Слишком сильным было ощущение предательства после всего пережитого. Илья старался поддержать меня и не раз заводил разговор, пытаясь разобраться, что происходит. Я молчала, как партизан. Во-первых, не хотела его впутывать, а во-вторых, было очень стыдно, что сама во всём виновата. Он же уговаривал меня уехать ещё тогда, в доме отдыха.
Сейчас, когда у него с работой стало полегче, мой друг стремился проводить со мной как можно больше времени. Я была ему благодарна, рядом с ним мне становилось спокойней. Несмотря на то, что преследование закончилось, моя нервная система ещё не восстановилась после психологической войны.
Однажды Илья отвозил меня из института домой, ему нужно было по дороге заскочить к приятелю. Когда я увидела, где он остановился, меня охватила паника – немного впереди был офис Бориса. Илья собирался ненадолго отлучиться, но посмотрев на меня, притормозил и испуганно спросил, почему я так побледнела? Пришлось ответить, что меня укачало. Я еле справилась с собой, чтобы не вцепиться в его руку и попросить поскорее уехать отсюда.
Глава 23
Из писем Лены я знала, что Максим так и не продвинулся в своих поисках. Девочка давно хотела вернуться домой, но он не разрешал, опасаясь за её безопасность. Между тем уже наступила весна, скоро должен был быть её день рождения. Я тоже родилась весной, только на месяц позже.
Лена сокрушалась, что придётся отмечать праздник в Испании. И строила нереальные планы, как бы она встретила его дома со мной, Максимом и здешними подругами. Прекрасно понимая, что её мечты несбыточны, я пыталась отвлечь девочку, предлагая альтернативные варианты. В конце концов, Лена поддалась на мои манёвры и перешла от сожалений к обсуждению предстоящего веселья.
Наша переписка и мне помогала отвлечься от тревожащих мыслей. Моя нервная система потихоньку восстанавливалась, но периодически накатывали волны страха и беспокойства. Я просматривала сайты по организации праздников, копировала интересные фотографии и посылала Лене. Она выбирала понравившиеся идеи и изучала местные магазины в поисках их воплощения. Девочка с радостью сообщила, что Максим пообещал приехать поздравить её.
За несколько дней до события Лена прислала огорчённое письмо. Она никак не могла найти у себя некоторые детали для праздника и умоляла купить их здесь и передать с её дядей. Меньше всего мне хотелось сейчас с ним видеться. Воспоминания о нашей предыдущей встрече отзывались страхом и напряжением. Но у меня была своя причина, чтобы согласиться на это – я собиралась передать девочке подарок.
Проехав после института по магазинам, я закупила всё, что было нужно. Осталось одно – связаться с Максимом. Оказалось, Лена уже его предупредила, он спокойно договорился вечером заехать ко мне домой.
Я специально не стала готовиться к визиту – домашний спортивный костюм и никакой косметики. Сложив все вещи в пакет, собиралась вручить его на пороге и попрощаться. Но всё получилось не так, как задумала. Я не успела подойти к двери на звонок. Впустил Максима отец, нахмурился и не подал руки, всё ещё не простив ему моё состояние после нашего расставания. Однако в дом пригласил, и мне ничего не оставалось, как провести его в свою комнату.
Максим тоже не торопился уходить, уселся в кресло, заглянул в пакет и стал задавать вопросы – вот уж не думала, что ему будут интересны такие мелочи. Пока мой гость изучал содержимое пакета, я потихоньку изучала его. Он был немного усталым, небритым, но для меня всё ещё очень притягательным. Я удивлялась сама себе. Даже сквозь боль и непрошедшее чувство предательства меня тянуло к нему. Было интересно, изменится ли это когда-нибудь? Стану ли я свободной от него?
Погрузившись в свои мысли, я не сразу заметила, что Максим отложил пакет и смотрит на меня. Похоже, он хотел что-то сказать, но почему-то медлил.
– Мы установили наблюдение за Борисом. Вчера он встречался с Оксаной. Думаю, та статья – их рук дело.
– Странно, зачем твоей невесте вредить тебе? – удивилась я.
– Моей невесте действительно незачем. А вот бывшей невесте, может, и есть зачем, – пристально глядя мне в глаза, он пояснил: – Я отменил помолвку ещё зимой, сразу после отъезда Лены.
Вот как! Отменил, так отменил, в нашей ситуации это мало что меняло. Видя, что я никак не реагирую на его слова, Максим поднялся и вдруг нерешительно спросил:
– Тебя и твоих родителей больше не беспокоят?
– Нет! – мой ответ прозвучал слишком резко, я не смогла скрыть эмоций. Он вздохнул и покаянно произнёс:
– Мне очень жаль, что всё так получилось. Ты сможешь меня простить?
Я отвела взгляд. Врать не хотелось, говорить правду – тоже.
– Понятно!
Захлопнулась дверь, он ушёл. Весь вечер я раздумывала над его словами. Не о наших отношениях – здесь почти ничего не изменилось, а о его бывшей невесте. Брошенная женщина могла жаждать мести. Интересно, что она каким-то образом объединилась с Борисом, который говорил мне о причастности Максима к смерти брата. Это лишь укрепляло подозрения в том, что они оба стояли за историей со статьёй. Но, поскольку рассталась она с женихом недавно, то не могла иметь отношения к покушениям на Лену. И с точки зрения моего расследования не представляла для меня интереса.
***
В день рождения Лены я послала ей горячее поздравление, а следующим утром получила подробный отчёт о том, как всё прошло. Девочка была очень довольна. Все наши задумки удались, она благодарила меня за помощь и подарок. Зная, что наши дни рождения рядом, Лена намекала на ответный сюрприз и сожалела, что не сможет вручить его лично.
Мои близкие уже начали расспрашивать, как я хочу отметить своё двадцатилетие. Я пока отнекивалась, устраивать большое торжество не было настроения. К тому же я вообще не любила этот праздник – он напоминал мне о трагедии, которая сопровождала моё рождение. Даже в конкретной дате я не была уверена. В доме ребёнка врачи определили, что когда меня подкинули, после родов прошло не больше суток. Поэтому в метрику как день рождения записали дату, когда меня нашли.
Илья так многозначительно улыбался на все мои возражения, что я начала беспокоиться. Слава богу, всё оказалось не так страшно. Он просто снял небольшой зал в ресторане и пригласил моих родителей, Наташу с мужем, Светку и ещё нескольких институтских друзей и подруг. Гости не готовили никаких речей, мы отдыхали под красивую живую музыку и общались. Я пила шампанское, чувствовала себя легко и уже не жалела, что согласилась на это.
В разгар праздника ко мне подошла Света и заговорщицки прошептала на ухо, что меня спрашивают внизу. Заинтригованная, я спустилась в холл ресторана и увидела Максима. Он стоял с огромным букетом и красивым пакетом в руках. Нахмурившись, я отошла в сторону. Мои гости периодически выходили покурить и освежиться и бросали на нас заинтересованные взгляды. Хорошо, что Ильи не было видно.
Максим, не обращая внимания на чужой интерес, вручил мне цветы и подарок от Лены. Чувствуя неловкость, я ждала, когда он попрощается. Он не торопился, стоял и смотрел на меня со странным сожалением в глазах. Я даже не пыталась гадать, что оно означает.
– Ты очень красивая, этот цвет тебе так идёт! Хочется схватить тебя в охапку и увезти туда, где мы будем только вдвоём.
Он протянул руку и дотронулся до моей щеки, погладил её, прикоснулся к губам. Я отшатнулась – щёку жгло, как после ожога, а сердце пыталось выскочить из груди. Максим опустил руку, его пальцы сжались в кулак.
– Прости, я сам всё испортил…
Он ушёл. Остаток праздника я была уже не в таком радужном настроении. Сильно болело в груди и хотелось плакать от тоски и невозможности изменить прошлое.