Защитить великое равновесие

Но судьба распорядилась иначе. Лейссанн погибла первой, за ней, вскоре, последовал ее брат. А отец получил страшные ожоги, прикрывая отступление своего народа из горящего леса, и тоже не дожил до конца войны. Так вот и получилось, что в сумятице великого переселения народов оказалось, что только Моррисс, младший сын Верховного Вождя знал все тонкости управления обществом лайонов и всей сложной структурой Великого Леса. Потому и оказался во главе общества. Все думали, что временно. И впрямь, многие его решения оказались весьма спорными и абсолютно не способствовали улучшению обстановки в Лесу и обществе.

А еще оказалось, что среди его потомков нет Слышащих. Старший сын, Корринн был самым никчемным дипломатом из всех, известных Нюррсс. Складывалась ситуация, что следующий Верховный Вождь будет избран из другой семьи. И это событие совсем не за горами, если принять во внимание приближение новой войны. В которой лайоны могли противопоставить оружию пришельцев только таланты Слышащих.

В таком контексте, попытка заманить в свою семью дочь Кхаррика и Лейссанн, столь популярных, но мертвых, героев, причем, сразу сделать ее матерью, неспособной занимать столь ответственный пост, несомненно, качнула бы весы в сторону родичей Верховного Вождя.

Но сама Нюррсс помнила слова отца, что судьба лайонского общества будет решаться на границе, и не желала перебираться в столицу. И уж тем более, становиться марионеткой в руках родственников. Однако, несмотря на свое раздражение, вызванное действиями Верховного Вождя, девушка понимала, что необходимо как-то попытаться наладить отношения со столичной верхушкой. А наилучшим кандидатом для этого являлся Карраивву. И только надежда переговорить с ним и попытаться донести свое видение сложившейся ситуации удерживала ее на поляне собраний.

А столичные гости упорно удерживали дистанцию, не смешиваясь с местными жителями. Старый распорядитель, Боррсс, все больше хмурился, их поведение начинало походить на прямое оскорбление. Ларрсс непрерывно сновал от одной группы к другой, безуспешно пытаясь создавать видимость общения. Среди членов клана Воинов постепенно назревало недовольство невежливым поведением гостей.

Ситуацию спас старый распорядитель, громогласно пригласивший Верховного Вождя и Главного Стратега занять место во главе стола. К чести Карраивву, он сразу прервал затянувшийся разговор и направился к накрытому столу. Нюррсс уловила всплеск сильного раздражения, несомненно принадлежащий ее дяде, когда он был вынужден последовать за ним.

И девушке пришлось приложить заметные усилия по контролю своих собственных эмоций, когда ей пришлось сесть рядом с Корринном. Уравновешивало ситуацию только то, что с другой стороны у нее сидел Карраивву. Правда, по левую руку от Стратега сидела его жена, которой он уделял большую часть своего внимания. Даже на предвзятый взгляд Нюррсс, женщина оказалась на удивление красивой, мягкой и простосердечной. Руиссанн тепло поздравила девушку с совершеннолетием, с уважением отозвалась о ее Выборе. А затем живо интересовалась у нее и Ларрсса особенностями жизни в Приграничье. И высказывала искреннее недоумение тому, как им удается выживать в столь трудных условиях. Нюррсс Руиссанн напомнила маленького ребенка, только познающего огромный, окружающий его, мир. Карраивву был с ней бесконечно терпелив, разъясняя непонятное и делясь собственным опытом жизни на границе.

– Я с детства преклонялась перед подвигом Лейссанн! – заявила Руиссанн, недоуменно качая головой. – Пожертвовать жизнью, ради защиты других, способны немногие. Но больше всего меня удивляло то, что она решилась перебраться из столицы в такую глушь!

– Если присмотреться внимательнее, то наши условия жизни, принципиально, ненамного отличаются от жизни в центральном поселении! – довольно сухо ответила Нюррсс. – Дома создаются по общему принципу, просто они несколько меньше по размеру, хотя, с освещением и водоснабжением все в порядке. Набор продуктов совпадает с рекомендованным перечнем, одеждой все обеспечены. А тонкие шелка при нашем образе жизни просто неуместны!

– Но ведь, и вам, наверное, хочется иногда отдохнуть от войны, послушать музыку, потанцевать! – огорченно всплеснула руками Руиссанн. – Особенно, когда вы так молоды!

– У нас есть свои музыканты, но и они обучены владеть оружием! И времени для репетиций у них не так много, – грустно улыбнулась Нюррсс, пытаясь смягчить свою отповедь. – А поводов для праздников становится все меньше и меньше! Однако сегодняшний день – исключение! И танцы, непременно будут!

С этими словами она показала рукой в дальний конец поляны, где уже пробовал свои силы сборный оркестр, объединивший местных и приехавших музыкантов.

– Представляю себе, что это будет за музыка! – пренебрежительно фыркнул Корринн, уязвленный тем, что Нюррсс упорно обходила его своим вниманием. – Такая же примитивная, как и еда!

При этих словах не только Карраивву, но и Верховный Вождь неодобрительно посмотрел на своего сына. Нюррсс же подавила вспышку ярости и громко заявила, глядя при этом на своего дядю:

– Еда, действительно, могла бы быть более изысканной, будь у нас больше свободных людей для ее выращивания. Или если бы наши гости догадались прихватить с собой какие-нибудь деликатесы!

Верховный Вождь недовольно нахмурился, его прилюдно ткнули носом в явное пренебрежение интересами своих соплеменников. Столичные жители прибыли на границу в сопровождении значительного количества носильщиков-обезьян, которые принесли на своих могучих плечах не только гостей, но и их многочисленные пожитки. И ничего полезного для жителей Приграничья.

– Нам и в голову не приходило, что ситуация у вас настолько тяжела! – лицемерно улыбаясь заявил он. – После столь катастрофического сокращения числа Слышащих трудно держать все под контролем!

Бросив быстрый взгляд на Карраивву, Нюррсс увидела, что и его брови гневно сошлись на переносице, а по скулам гуляют желваки. Девушка поняла, что только нежелание развивать скандал за праздничным столом удерживают его от того, чтобы обвинить дядю во лжи. Он-то знал, что Военный Клан регулярно присылает донесения в столицу Не только с помощью местных Слышащих, но и с птицами-вестниками.

Ситуацию опять спас Боррсс, громогласно объявив, что оркестр готов и можно начинать танцы. Карраивву, еще раз, мрачно взглянул на Верховного Вождя, затем подал руку своей жене и первым вышел на поляну. Следующую пару составили Ларрсс и одна из жен Верховного Вождя. Нюррсс надеялась отсидеться, но поймав сердитый взгляд Ларрсса, поднялась со своего места, ожидая, что Корринн, из вежливости, последует за ней. Однако ее двоюродный братец, и тут, оказался в своем репертуаре.

Повинуясь строгому взгляду своего отца, Корринн тоже поднялся со своего места, но при этом окинул Нюррсс презрительным взором и довольно громко заявил:

– Я думал, что ты сначала сходишь переодеться во что-нибудь, более подходящее для танцев! Не собираешься же ты танцевать в доспехах и при оружии?

А вот, это уже было прямым оскорблением! Ушки девушки прижались к голове, на руках и ногах непроизвольно выскочили когти, и тут-то, и прозвучал бы вызов на поединок, который, непременно, закончился бы трагически, но Нюррсс услышала осторожное прикосновение к своему разуму, потребовавшее сохранять спокойствие. На нее словно выплеснули ушат холодной воды, гнев мгновенно улегся в глубину души, сменившись трезвым расчетом. Мудрая знала свое дело!

Девушка глубоко вздохнула, выдавила из себя улыбку и с изрядной долей сарказма заметила:

– Для настоящего Воина доспехи являются второй кожей, с ними не расстаются ни на трапезе, ни в постели! Но если тебя пугает мое оружие, то я могу его, на некоторое время, оставить!

В мгновение ока, освободившись от перевязи с арбалетом и пояса с двумя мечами, Нюррсс с насмешливой улыбкой протянула руку кузену, делая жест, которым обычно мужчины приглашают на танец женщин. Лицо Корринна побагровело, и он уже открыл, было, рот для резкого отказа или очередной гадости, но поднявшийся со своего места, Верховный Вождь бросил на своего сына гневный взгляд и сам протянул девушке руку в приглашении на танец.

– Самая известная женщина Приграничья достойна, иметь в танце не менее презентабельного кавалера! – льстивые слова мало увязывались с едва сдерживаемым раздражением и гневом, которые ощущала Нюррсс.

Но слова, доказывавшие, что дядя был не таким, уж, плохим дипломатом, поймали ее в ловушку. Нюррсс склонила в легком поклоне голову и вслед за дядей вышла на поляну. Следом за ними последовали остальные молодые жители Приграничья, разбившиеся на пары. Над поляной собраний зазвучала изящная и легкая мелодия, подчиняясь ее прихотливому ритму, пары танцующих закружились по поляне.

Как и предполагала Нюррсс, танец доставил ей довольно мало удовольствия. Не то, что бы она не любила танцевать, но в этот раз все складывалось так, что она, невольно сравнивала себя со столичными родственниками. Движения девушки были легкими и грациозными, но сравнивая себя с Руиссанн, Нюррсс понимала, насколько ей не хватает развевающихся шелков и колыхания длинных, легких локонов женственной прически. И обожающего взгляда любимого мужчины. Движения Карраивву были под стать танцу его жены: изящные, легкие и полные достоинства. Нюррсс же вся извелась, слушая утомленное пыхтение своего дяди и вздрагивая от его прикосновений.

К ее великой радости, Верховный Вождь решил ограничиться одним танцем, с последними звуками музыки поспешил откланяться и вернуться обратно, к столу. Нюррсс решила было, и вовсе, удрать с поляны, но к ней подскочил Ррейсс и пригласил на следующий танец. Мелодия сменилась на более простую и быструю, что было гораздо привычнее для клана Воинов. Молодежь немедленно развеселилась, повороты перемежались с прыжками и подбрасываниями партнерш. Нюррсс радовала возможность показать, насколько хорошо она владеет своим телом, особенно слыша повизгивания, которые издавала Руиссанн, когда ее муж пытался проделать с ней нечто подобное. И, тем не менее, Карраивву смотрел только на свою жену.

Настроение Нюррсс окончательно упало, и как только окончился танец, девушка забрала оружие и улизнула с поляны. Ей нестерпимо хотелось поговорить со своей наставницей. Как только девушка покинула свободное пространство поляны, освещенное мерцающими лианами и многочисленными фонариками, заполненными светящимися жучками, она словно слилась с Великим Лесом, став одной из его теней.

Нюррсс быстро вскарабкалась на ближайшее из больших деревьев и продолжила свой дальнейший путь, перемещаясь по ветвям и лианам, образовывавшим единую сеть, как бы, второй ярус леса. Она недовольно передернула плечами, вспомнив, что столичные родственники упорно предпочитали ходить по земле. Да, еще и в обуви! Умом, она понимала, что жизнь в столице значительно отличалась от той, что вели жители Приграничья. Но сама Нюррсс посещала этот единственный, большой, город цивилизации лайонов вместе с матерью, когда ей было всего три года, о чем у девушки сохранились весьма смутные воспоминания.

Отец и наставница говорили ей, что Эостанн был единственным местом, где, некогда, вместе жили лайоны и их Творцы. И только в этом городе, находившемся довольно высоко в горах, живые дома лайонов перемежались с каменными строениями. Отец рассказывал, будто там было настолько много камня, что он чувствовал себя неуютно. Наставница Нейссанн утверждала, что каменные строения необходимы для целого ряда мастерских, например тех, где изготавливалось оружие. И что полностью отдохнуть и сосредоточиться Слышащие тоже могли лишь в каменных домах. И ходить по каменистой почве высокогорья, горячей днем и обжигающе холодной ночью гораздо удобнее в обуви.

У Нюррсс тоже были подобные сандалии, защищавшие подошву, но оставлявшие свободу когтям. Их она использовала, когда перемещалась по самой границе между лесом и территорией пришельцев. В тех местах слишком велика была вероятность, наступить на что-то ядовитое. Конечно, девушка прекрасно воспринимала все сигналы, подаваемые живыми составляющими леса, но обходить все ловушки было нерационально, а успокоить их пением тоже требовало много сил и времени.

Однако и верхние пути на окраине Великого Леса не всегда безопасны, особенно после того, как в тех местах потрудились Говорящие с растениями, живущие в пограничной зоне. Лианы и плетущиеся растения в той части Леса стали совсем иными, чем в жилой зоне. Они стремились схватить и умертвить все то, что не успело подать соответствующий сигнал. Особенно бурно они реагировали на гнев или страх.

Та же часть леса, где находилось родное поселение Нюррсс, была вполне безопасна, поэтому не прошло и нескольких минут, как она добралась до огромного Великого Дерева, которое служило жилищем ее наставнице. Девушка совершила последний прыжок и мягко приземлилась на толстой ветви, в основании которой прилепилась маленькая хижина. Хижина была пуста, но Нюррсс чувствовала, что наставница неподалеку. Она взглянула вверх, и обострившееся, ночное, зрение позволило ей заметить кончик белого хвоста, мелькнувший двумя ветвями выше. Двумя прыжками, Нюррсс преодолела расстояние, отделявшее ее от наставницы.

Нэйссанн, в расслабленной позе, лежала на довольно тонкой ветви, свесив с двух сторон босые ноги, подперев рукой голову и легонько помахивая длинным хвостом, выглядывавшим из-под короткой туники. Грива ее была абсолютно белой. Как и легкий пушок, покрывавший все остальное тело. И уже было непонятно, то ли это от возраста, то ли такой была ее изначальная масть. Сколько себя помнила Нюррсс, Нэйссанн всегда была белой.

– Доброй ночи, Нэйсс! – поприветствовала ее девушка, осторожно усаживаясь возле ствола дерева. – Как хорошо, что ты еще не спишь! Мне так много нужно тебе рассказать! И спросить!

– Большую часть того, что произошло на поляне, я прекрасно слышала! – лукаво улыбнувшись, промолвила наставница. – А вот то, что ты намереваешься спросить, я выслушаю с огромным интересом!

Нюррсс недовольно насупилась, Нэиссанн в очередной раз напоминала, насколько мастерство Мудрой Слышащей превосходило ее собственное.

– А я постоянно советую тебе, больше времени уделять моим занятиям! – пожурила девушку Нэйсс, отвечая на ее, невысказанные, мысли. – Даже твой отец признавал необходимость, совершенствовать гармонию души и тела! Воинов в твоем клане еще достаточно, а талантливых Слышащих остались единицы!

– Тогда почему же вы велели мне скрывать мой талант? – огрызнулась Нюррсс, наставница, явно, наступила на больную мозоль.

– А я полагала, что после сегодняшнего мероприятия ты должна была сама это понять! – нахмурилась старая женщина. – Даже предполагая в тебе латентный талант Слышащей, который может быть передан по наследству, твои, столичные, родственники были весьма настойчивы в желании, заполучить тебя в семью! А знай они, о реальной силе твоего таланта, тебе было бы не отвертеться! И даже Карраивву оказался бы на их стороне!

Нюррсс вздрогнула, услышав имя того, кто тронул ее сердце. Старая наставница пристально взглянула на ученицу и добавила:

– Впрочем, у тебя еще есть время все изменить! Ты можешь доказать наличие таланта и уехать в столицу, поставив условием, что мужем твоим станет тот, кого ты выберешь сама.

Девушка тяжело вздохнула и печально покачала головой:

– Ты же знаешь, кто мил моему сердцу! Но у Карраивву уже есть жена, и он любит ее всем сердцем, а для меня там уже нет места! Быть же простой самкой-производителем – это не по мне! Я хочу, чтобы меня любили так же, как отец любил мою мать!

– Да, знаю! – голос Нэисс неожиданно потеплел. – И ты, моя девочка, попала в ту же ловушку, что и многие, другие, Слышащие! Мы можем слышать истинные чувства людей и сравнивать их между собой, исключая, таким образом, для себя возможность, создания видимости счастья.

– Так ты, поэтому, осталась без семьи? – догадалась Нюррсс.

– У меня была в чем-то похожая, грустная, история, – печально кивнула головой Нэисс. – Следуя за своим, юношеским, максимализмом, в молодости я отказалась от создания семьи, посвятив себя служению обществу. Гораздо позднее я поняла, что материнская любовь порождает не менее сильное, ответное, чувство, но было уже поздно, и детей у меня не появилось. Такое происходит очень со многими Слышащими, потому-то наш талант так редок в обществе. Его, просто, некому передавать по наследству! Я искренне радовалась, что Лейссанн пошла по другому пути!

– Что ты под этим понимаешь? – недоуменно спросила Нюррсс.

– Лейссанн не сразу полюбила твоего отца! – тихо пояснила старая женщина. – Но любовь Кхаррикка была так сильна, что вызвала ответное чувство. Он сумел сделать твою мать счастливой!

– Отец любил ее всю жизнь, даже когда ее уже не было с нами! – печально прошептала Нюррсс. – И я хотела бы, однажды, встретить такую же любовь! Но вот, детей-то у меня теперь не будет!

– А это – еще одно, порочное, правило нашего общества! – недовольно нахмурилась Нэиссан. – Мы так печемся о том, чтобы не ранить чувства наших детей, что отказываем им в возможности появиться на свет! Признаю, тебе было не легко расти без матери, но хотела бы ты, чтобы тебя умертвили одновременно с ней? Или чтобы ты, и вовсе, не появлялась на свет? Да, и для своего отца ты была светочем, поддерживавшим его жизнь после смерти Лейссанн!

Нюррсс молчала, раздумывая над словами наставницы. Ее отец, и в самом деле, после смерти Лейссанн не приводил в свой дом других женщин, но к дочери относился с бесконечной нежностью и любовью. И защищая свой народ, он думал, прежде всего, о жизни и счастье дочери.

– Кхаррикк надеялся, что ты будешь достойной сменой своей матери, продолжишь дело, за которое она отдала жизнь! – с напором продолжила Нэиссанн. – А для этого ты должна остаться в Приграничье. Лейссанн, первая, поняла уровень твоих способностей, потому-то и требовала скрыть их от посторонних людей. Ей, самой, многое пришлось претерпеть, чтобы вырваться из силков своей семьи. И пусть, они прикрываются высокими словами о благе для общества, но ты-то чувствуешь, что в основе их устремлений лежит обыкновенный эгоизм!

Нюррсс кивнула, соглашаясь со словами наставницы. Та внимательно посмотрела на ученицу и добавила:

– Теперь ты понимаешь, почему отец готовил из тебя Воина! Помимо того, что в наше сложное время каждый лайон должен уметь постоять за себя, такой Выбор давал тебе больше времени и возможностей, чтобы определиться в жизни. И принести больше пользы своему народу!

– Что касается пользы для людей, так я всецело – за! – со вздохом промолвила Нюррсс. – А что касается Выбора, так Карраивву, вряд ли, поменяет свои чувства к жене.

– Что касается Карраивву, – ехидно заметила Нэисс. – Так неплохо было бы дать ему шанс, узнать тебя получше!

– Каким же образом? – удивилась девушка. – Не могу же я все здесь бросить и поехать за ним в столицу!

– Зато, можно сделать так, чтобы он остался здесь, неподалеку от тебя! – наставница была весьма настойчива.

– Как я это устрою? – ошеломленно потрясла головой Нюррсс.

– А тебе самой ничего и не надо устраивать! – продолжала разъяснять Мудрая. – Верховный Вождь спит и видит, как бы поставить на место твоего отца лояльного семье человека. А члены твоего клана хотят видеть во главе своего соплеменника. Ррейсса или тебя. Из всех вариантов наиболее выгоден Карраивву, он знает специфику нашей жизни и, в то же время, имеет хорошие связи в столице. И он будет прислушиваться к твоим советам, особенно, если ты, по-умному, поддержишь его назначение.

– Ррейсс меня возненавидит за это! – пробурчала Нюррсс, поглядев в сторону поляны, откуда все еще неслись развеселые мелодии.

– Нет! – покачала головой старуха. – Позлится – и простит! Парнишка к тебе неровно дышит, ты знаешь это не хуже меня! Но не надо забывать, что у него совсем нет дара Слышащих, а это – существенный недостаток для вождя! У твоего отца этот талант был. И у Карраивву тоже есть, только, после смерти своего отца, он его совсем не развивает. С ним, просто, некому заниматься. На завтра назначен Большой Совет клана, включающий всех, прошедших процедуру Выбора. Тебе непременно надо в нем участвовать и попытаться продвинуть предложенный мной план.

– А почему ты, сама, не хочешь участвовать в совете? – недоумевала Нюррсс, памятуя, что ее наставница была самым влиятельным, после вождя, членом приграничного клана.

Наставница вздохнула и принялась разъяснять ей, как малому ребенку:

– Мне нужно, чтобы приехавшие из столицы гости посчитали меня, выжившей из ума, больной, старухой! Только тогда Моррисс решит, что все идет по его собственному плану. Тебя он считает наивной девчонкой и, как дипломата, ни во что не ставит. Как и Ларрсса. Приезжих Слышащих ты тоже сумела обмануть. А если кандидатуру Карраивву начну поддерживать я, Верховный Вождь забеспокоится и что-нибудь придумает, чтобы утащить твоего брата обратно, в столицу. И просто из принципа, навяжет нам кого-то другого. Моррисс, до сих пор, не может мне простить той оценки, что я дала ему при попытке вступить в касту дипломатов. На место Верховного Вождя он прорвался только потому, что я и Кхаррикк были, по уши, втянуты в войну с пришельцами. А потом не считали нужным тратить много сил и времени на его смещение. А зря! Его правление, самым пагубным образом, сказалось на нашем обществе. Но страшнее всего оказался бы полный раскол среди лайонов, тогда можно считать, что пришельцы нас победили окончательно! Подумай над этим до утра, моя девочка! И лучше тебе остаться у меня в хижине. Мои друзья постерегут наш покой.

И в самом деле, приближаясь к домику наставницы, Нюррсс видела нескольких, седых, ветеранов, как бы, отдыхавших от дневных забот. Но она прекрасно понимала, что будь на ее месте кто-либо другой, ему было бы, так просто, не пройти. Еще за несколько дней до прихода в клан гостей из столицы Нэйссанн заявила, что плохо себя чувствует, и не только не собирается принимать участие в празднике, но и запрещает кому-либо беспокоить себя.

– А почему ты так настойчиво дистанцируешься от наших гостей? – поинтересовалась Нюррсс, поудобнее устраиваясь в развилке.

– Со стороны мне удобнее оценивать потенциал Слышащих, прибывших с Верховным Вождем. И в особенности, разобраться в той стратегии, которую они применяют. Ты тоже должна была почувствовать ее на себе!

Девушка кивнула головой и недовольно прищурилась, вспомнив постоянные попытки повлиять на ее эмоциональное состояние во время церемонии и заставить изменить решение:

– И не скажу, чтобы она мне понравилась!

– Такое, прямое, давление на любое, разумное, существо было запрещено Советом Мудрых! – мрачно ответила Нэисс. – Но совет, почти в полном составе, отбыл с планеты, и некому стало следить за соблюдением правил. А у Верховного Вождя есть достаточно стимулов, чтобы уговорить людей, помогать его замыслам, даже используя нечестные приемы.

– Ну, наших людей у него не очень-то получается, перетянуть на свою сторону! – резонно заметила Нюррсс.

– Твои друзья, своими глазами, видели, к чему приводят воинские столкновения с пришельцами! – парировала Нэисс. – И в отличие от жителей глубинных районов, прекрасно понимают, что от их оружия не спрятаться, даже за каменными стенами! Поэтому все блага, что предлагает им Верховный, весьма эфемерны. Немного радости в изысканной еде и красивой одежде, если постоянно думать, что каждый день или кусок могут стать для тебя последними!

– Что ж, жители столицы настолько глупы, что не понимают этих, простых, вещей? – искренне удивилась девушка.

– Не суди их строго! – с тяжелым вздохом ответила ей старая наставница. – Если бы сейчас были другие времена, я, сама, отправилась бы с тобой в путешествие, чтобы показать столицу. Это – удивительный город, настоящий центр культуры, искусства и науки! Его создавали наши прародители под руководством самих Творцов! Именно там обучали талантливую молодежь и учили ее быть выше, чем просто одними из симбионтов Великого Леса.

– Что-то я не заметила, чтобы наши гости в чем-то особенно превосходили нас, если только умением, не по делу, задирать свои носы! – недовольно пробурчала Нюррсс, вспомнив своего несостоявшегося жениха.

– А это – тоже последствия войны! – сокрушенно покачала головой Нэисс. – В прежние времена существовал непреложный обычай, предписывавший всем молодым лайонам, за год до совершеннолетия, отправляться в путешествие по Великому Лесу, чтобы понять и прочувствовать все грани его жизни. Насколько важна каждая деталь, вплетенная в узор взаимосвязей жизни леса. И те, кто, в силу своей профессии, потом оседал в столице, прекрасно помнили важность всех, иных, занятий для жизни всего общества. А после большого пожара и панического бегства, от путешествий отказались, тем более, что на границе леса постоянно шли военные стычки. И общество не имело права терять молодых людей. Да, и сам Лес, в тех краях, уже совсем не тот, что раньше! Вот, и живут теперь в столице и ее окрестностях так, будто Лес существует для того, чтобы удовлетворять их потребности, а горные склоны и Великие Деревья защитят лайонов ото всех опасностей!

– А разве не они помогли нам остановить пришельцев? – недоуменно поинтересовалась Нюррсс.

Старая женщина с сожалением покачала головой:

– Великие Деревья способны только поддерживать заданное равновесие! А направление изменений или усовершенствований задают им Говорящие с Лесом, то есть ученые, хорошо разбирающиеся во всех взаимосвязях симбиоза нашей экосистемы. И умеющие повлиять на ее развитие. Перед войной у нас существовал большой клан, сохранявший знания, доставшиеся нам от Творцов, и мудро вносивший свои небольшие усовершенствования. А чтобы защитить остатки Великого Леса от огненного нашествия пришельцев, Говорящие с Лесом пошли на значительные изменения в экосистеме, создавая не только механизмы защиты, но и нападения на наших врагов. В тот момент, это был вопрос нашего, общего, выживания, а теперь я боюсь, что изменения заходят слишком далеко. Страшно даже подумать, что будет, если Великие Деревья признают своими врагами всех разумных! А сейчас я не уверена, остались ли в живых хоть кто-нибудь, способный предугадать наступление этого момента и предотвратить катастрофу!

– Ты говоришь какие-то ужасные вещи! – дрожащим голосом пробормотала Нюррсс, привычный ей, мир трескался и расползался по швам, враг оказался не только снаружи, но и изнутри. – Как нам победить столько бед и несчастий?

– Поэтому-то так важно, снова сплотить общество! – твердо заявила Нэиссанн. – Тогда появится возможность, найти очередное, нестандартное, решение, способное спасти наш мир. И в этом деле у тебя весьма важная роль! И чтобы ей соответствовать, сейчас тебе необходимо лечь в моей хижине и хорошо выспаться.

Наставница упруго вскочила на ноги и поманила девушку за собой. Добравшись до сплетенной из живых ветвей хижины, старая женщина приказала девушке раздеться и лечь в ее постель, состоящую из упругого основания, покрытого коконом мягких листьев. Нюррсс предполагала, что после столь насыщенного событиями дня, ей не удастся уснуть, но тихая мелодия, которую мурлыкала Нэисс, сидящая возле двери, довольно быстро убаюкала ее, и девушка погрузилась в сон. Мудрая знала свое дело.