Я закрыл за собой дверь изнутри и приложился к ней спиной. Сложно как-то… Ей-богу, сложно. Спать я сегодня точно не буду. Эх… Поскорее бы утро. Я должен всё выяснить. Должен!
Всю оставшуюся ночь я занимался чем попало: то рассматривал скатов и рыбёшек в прозрачном фрагменте пола рядом с кроватью (видно их было плохо), то выходил на заднюю площадку и, уместившись на гамаке, разглядывал созвездия, то, опустив ноги в бассейн, сидел на его краю, размышляя о Лизе.
Когда горизонт засветился светлой неоновой нитью, я решился. Нужно пойти к ней, ведь уже утро. Я чувствовал, что она тоже не спит и, скорее всего, как и я, сидит где-то там, на задней площадке своей водной виллы и терзается вопросами. И если так, то можно спуститься в воду и пройти под хижинами на её сторону. Что я и сделал. Вода была совсем остывшая и даже местами холодная, но это не было для меня проблемой, а скорее, способом освежиться и приободриться, ибо я знал, что предстоит непростой разговор. Море убаюкивающе шумело, и я чувствовал, что на мою спину падают холодные капельки-осколки от заблудившихся волн, которые врезались в деревянные сваи. Проходя под её домиком, мне захотелось поднять голову и вглядеться в половые доски надо мной. Что в них можно было увидеть? Быть может, я надеялся заметить проседание каких-то из них, что указало бы на передвижения Лизы. Но… Нет. Пары секунд хватило, чтобы понять – я ничего не увижу. Да и почему-то во мне была глубокая уверенность, что она сидит у бассейна. Почему-то я это знал.
Да. Она была именно там. Я прошел чуть в сторону, чтобы она меня увидела, и даже хотел окликнуть её.
– Поднимайся, – сказала она, с грустью глядя куда-то в светлеющую даль.
– Откуда ты знаешь, что это я? Ты же даже не посмотрела, кто это…
Она улыбнулась уголком губ.
– Поднимайся, Ром.
Я поднялся по лесенке и подошёл к ней. Лиза сидела, опустив одну ногу в бассейн, а вторую поджав под себя.
– Привет, – сказал я.
Девушка подняла на меня свои глаза и улыбнулась, но улыбка была грустная. И всё равно я понял, что она рада меня видеть снова.
Я уселся вплотную рядом с ней, опустив обе ноги в бассейн, взял её руку и сцепил своими руками в замок. Затем глубоко вздохнул и произнёс:
– Говори.
– Это будет не очень понятно… Но ты поверь мне…
– Я пойму, говори, – настойчиво перебил я её.
– Ну, понимаешь…– сказала девушка и вновь замолчала.
Она замешкалась. Подбирает слова. Что ж такое-то! Неужели все-таки…
– Ты замужем?
– Ну… Как тебе сказать…
Так и знал! Вот это «как тебе сказать» мне очень не нравится.
– Скажи, как есть.
– И да и нет.
– Как это… Разводишься, что ли?
Я почувствовал некое облегчение. Это же нормально, жить можно. Да по сути, если бы и была замужем… Плевать! Она, скорее всего, не любит его. Не страшно, в общем.
– Нет, не развожусь… – тихо прошептала она, а потом посмотрела в мои глаза. Она изучала их долго, будто снова искала в них что-то. И вдруг резко отвернулась в сторону океана, а затем воскликнула в сердцах куда-то в небо:
– Боже! Как меня угораздило! Влюбилась в симуляцию…
Эмм…Что?..
– В смысле? – удивленно прожевал я.
– Рома, это всё программа. Океан – программа, эти домики – программа, в целом, этот курорт – программа! Господи… Да вот даже вон тот скат – программа!
– Я не понимаю, Лиза, ты о чем?
– И… И ты… Ром, и ты – программа. Как же тяжело это каждый раз тебе говорить…
– Что за бред, Лиза! Как понять «каждый раз»?! Ты мне только первый раз эту чушь говоришь! – вспылил я.
– Это шестой наш разговор. В первый раз у меня это вышло не очень удачно, мы поссорились…
– Я думаю, мы можем и в шестой раз поссориться, – глухо буркнул я.
Мне не нравились эти её шутки.
– С чего ты решила, что всё вокруг программа, и я тоже программа? – продолжал я раздражаться. – Я же вот чувствую тебя, чувствую эти чертовы доски, чувствую утренний ветер. И ты это тоже чувствуешь.
– Ты чувствуешь, потому что в тебе это так заложено – ощущать всё, что написано под тебя.
Я нервно рассмеялся.
– Ты хочешь сказать, Мальдивы написаны под меня? Вот это да! А жизнь то налаживается, Лизонька!
– Перестань…
– Это ты перестань! Что за бред ты несешь! Я-то с ума схожу, в чем дело… А она выдумала какую-то пургу и меня этим грузит…
– Опять поссоримся… Я, наверное, не с того всегда начинаю…
– Не хочу ссориться. Прости.
Я поднял её руку и поцеловал. Она же во время этого жеста сильнее старалась сжать замок наших пальцев.
– Ты мне не веришь? – осторожно спросила она.
– Ну, конечно, не верю! – воскликнул я, но при этом во мне шевельнулось сомнение в своих словах.
– Скажи, что ты делал вчера?
– Купался, ездил на водном мотоцикле, отдыхал… Потом, вечером, мы гуляли с тобой, танцевали тот дурацкий танец.
– Это было месяц назад.
– Что?! Лиза…
Это уже реально несмешно.
– Вчера мы с тобой ныряли…– продолжала она, – с трубками в масках. Я подумала, что отход от твоего сюжета как-то поможет тебе переучить самого себя.
Я молчал.
– Каждый раз, как в первый, мы гуляем и потом ты поешь мне песню из «Иван Васильевич меняет профессию», каждый раз ты предлагаешь покататься на водном мотоцикле следующим днём. Каждый раз мы проваливаемся друг в друга в божественном поцелуе. И… Каждый раз… Каждый раз, Ром… Ты ничего не помнишь…