Оркестр на полуслове вдруг заиграл кто во что горазд: барабанщики отстукивали каждый своё, а единственный струнный музыкант безразлично мучил инструмент. Началась абсолютная музыкальная вакханалия. Я продолжал петь, хотя меня, наверное, не очень было слышно, но меня это не интересовало. Изображая практически все движения Куравлёва из советской комедии «Иван Васильевич меняет профессию», я медленно приближался к девушке. Смеялись теперь все.
Ну а что? Серенада такая.
– Падла снег, падла снег, всё заморосило…
– Там нет такого! – покатывалась девушка. Она уже просто держалась за живот.
– Только б всё! Вот это вот всё… Нее напраааснооо быыыылооо!
Я резко подхватил плачущую от смеха девушку на руки и закружил вокруг себя. Остальной народ заголосил, засвистел, заулюлюкал.
– Пойдём гулять, ну их всех, – сказал я, глядя на лежащую на моих руках девушку.
Сейчас она уже молчала. Просто улыбалась и смотрела в мои глаза, будто бы искала в них что-то. И каждый раз, когда я что-то говорил, её прекрасный взор опускался и следил за движением моих губ, а затем снова окунался в мои очи.
– А как же танцы? – тихо спросила она.
– Они ещё долго будут, мы вернёмся. Я предлагаю пойти искупаться.
– Я боюсь скатов…
– Я тоже их боюсь. Тогда не пойдём купаться.
Девушка снова засмеялась. Но смех уже был мягкий и как будто шепчущий: «Мне с тобой хорошо».
– Может, опустишь меня на землю?
Лунная дорожка шевелилась на водной глади. Над головой высыпались звезды, перемешанные в причудливых ультрамариново-сиреневых завихрениях Млечного пути. Ночное мальдивское небо, так же, как и дневное, было прекрасно. Мы снова шагали по шипящим ночным волнам, которые, подступая, омывали наши ступни гребешками прохладной пены. Шли держась за руку и молчали. Я и Лиза что-то чувствовали внутри. Не нужно было никаких слов, наши души общались безмолвно, передавая импульсы друг другу через сцепленную руку. Холодный лунный свет застилал её прекрасное лицо, на котором блуждала смущенная улыбка. И в один из моментов я почувствовал какую-то резкую перемену. Радость вдруг сползла с её лица.
– Слушай… Я… – сказала Лиза.
Что-то не так.
– Что?
Она остановилась и молча посмотрела на меня. Весь её лунный силуэт слабо излучал какое-то непонятное беспокойство.
О, Господи… Все-таки, она замужем.
– Ладно, ничего… Пойдём назад? Посмотрим, что за танцы, – вдруг сказала она беззаботно.
Не хочет пока говорить. А зачем тогда начинала? Что не так? Ладно, не хочет, значит, на то есть причина. Ещё впереди много дней. Но мне это не нравится.
– Хорошо, пошли.
Она виновато посмотрела на меня и положила голову мне на плечо. Так, в такой позе, мы и дошли обратно.
Там-тамы отбивали замысловатые мелодии. Шёл интересный хоровод танцующих туристов за одним из Шляпой. Каждый старался повторять движения впереди идущего, так как движения Шляпы не всем было видно. И в итоге, уже к концу вереницы танцующих все эти жесты были совсем не похожи на те, что исполнял вожак. «Танец змея» – так называлось развлечение. Всем оно очень нравилось – это можно было понять из смеха и улюлюканий участников. Я не люблю этого «змея», но это не значит, что из-за меня не должна веселиться девушка рядом со мной.
– Пошли! – потянул я Лизу за руку.
– Куда? К ним? Нее..– смеялась она, но все же поддалась.
Я видел, как ей хорошо и весело в этом танце. Её смех окроплял фибры моей души, заставляя сердце звучать в такт барабанов. Главное – здесь и сейчас. А всё остальное мы выясним потом.
Вдоволь повеселившись на площадке у костра, мы решили уйти, и я повел её гулять по территории острова. Мы опять шутили и смеялись, обсуждали кино, книги, говорили абсолютно на разные темы. Нам было хорошо вдвоём. Остановив её у большой пальмы, листья которой закрывали обзор лишним взглядам (народ гулял повсюду, так же, как и мы) я её поцеловал. Это был божественный поцелуй, такой, какого не было у меня никогда, такой, что заставило моё сердце колотиться как бешеное, такой, что…
Она плачет? Боже мой, почему она плачет?
И действительно, из её глаза скатилась одинокая слеза, прямо во время поцелуя. Может, от счастья? Нет, я чувствовал, что это отнюдь не слеза счастья. А что же это?
– Лиз, скажи мне, что с тобой?
– Я… Это всё… Я не могу.
– Ты не можешь ответить мне взаимностью?
– Могу. И я отвечаю! Но…– она опустила голову и взяла мои руки, – Я даже не подозревала, что так всё будет.
– Но ведь это же хорошо, что именно так. Разве нет?
Она немного помолчала, а потом тихонько сказала:
– Ром, пойдем в свои домики, нам нужно поспать. Утро вечера мудренее.
Не готова она ещё сказать мне, в чём дело. Не готова. Ну что ж, будем ждать. Но отступать я не собираюсь, что бы там ни было. Сегодня я понял, что она нужна мне. Нужна, как пляжному песку бирюзовая волна.
Мы отправились к деревянному пирсу, который уходил вдаль с россыпью хижин по краям. Всю дорогу шагали и молчали. Но в этот раз молчание было не о любви.
– Мы ведь завтра утром встретимся? – спросил я, когда мы остановились на центральной дорожке между нашими бунгало.
– Конечно, встретимся.
– И ты мне завтра всё расскажешь? Расскажешь, что тебя так гложет?
Она вздохнула:
– Думаю, что да.
Перед тем, как мы разошлись, у нас снова был долгий поцелуй, и через её горячие губы я почувствовал, что как будто она решается проститься со мной. Нет! Я не готов её отпустить! Завтра утром всё наладится, мы поговорим и всё решим. А пока ночь. Ночь сомнений, размышлений и беспокойного сна. И я даже не задумывался, пригласит ли она меня сейчас к себе или нет. Я не хотел этого. Пусть курортный роман и предполагает романтический отдых со всеми сопутствующими свершениями (даже в первую ночь), но для меня это был не просто курортный роман. Мне казалось, что я еще не все сделал, для того, чтобы заслужить близость с ней. И впереди еще много шагов.