28.4
При ударе о поверхность воды чуть не теряю сознание, которое и так помутнено. Внутрь вливается и смешивается с кровью живая жидкость. Сердце совсем слабо бьётся. Погружаюсь всё глубже, время останавливается и вишу во тьме. По сосудам со мной говорит водная стихия. Вода вливается в меня. Смерть забирает меня; она протягивает ко мне свои руки и окутывает меня… Но отгоняю эти путающиеся мысли о смерти.
– Смерти нет… и не будет. Всё одно, – уговариваю своё сознание. – Вода есть… моё сознание… есть спутница жизни. Мне нужно пошевелиться, но чем? Тёмные нити обволакивают моё сознание. – Но это могут… нет, есть нити воды… есть пути… отсюда. Не могу умереть… нет, не умру… нет не умираю… – сознание в моём теле трепещет, трясусь. Тянет груз вниз, и начинаю терять силы. Кажется, что медленно опускаюсь на песчаное дно, холодный камень подо мной больно давит в спину, но вокруг лоно воды, моей новой матери, ласково обнимает меня. Настала новая жизнь. В кромешной тьме – биение света; появляются два огонька прямо у меня перед глазами, прямо вот – передо мной. Куда не посмотрю – они озаряют всё больше окружающий песок и камни.
Тепло расплывается по телу, словно внутреннее море, нагретое солнцами. Только сейчас замечаю, что не задыхался и не дышу, но лёгкими чувствую упругость воды – давление изнутри. Приближаю изуродованное плечо к лицу, и оно светлеет. Значит, огонь струится из моих глаз. Но не могу пошевелить конечностями, моими обрубками, или… Кто-то как будто приподнимает меня, когда хочу подняться и яснослышу в идеальной тишине второй покров абсолютного звука, наслоенного на окружающую бессодержательность. Этот звук настолько тихий, что не могу определить его или распознать его отдельные звучания, но его тёплое, липкое благо распространяется на меня и поддерживает мою уверенность в себе.
Там, где у меня раньше были руки и ноги, появляются лёгкие движения, исходят вихреобразные потоки и… поворачиваюсь, затем встаю, нет – поднимаюсь над дном. Меня окружает светящаяся сфера, вперёд устремляется моё сознание и, в том числе, моё испорченное – нет, прекрасное и великое – тело, которое больше чего-либо физического, материального. Над моим бывшим телом надругались, осквернили его, расчленили – да, ну и что же? Теперь воплощаюсь снова и мне ничего не нужно от моего бывшего тела. Прощаю их.
Поворачиваюсь, отрываюсь от камня и устремляюсь, летя играючи, над морским дном и рифами, глубже и глубже в манящую глубину. Каждой порой кожи ощущаю приятное скольжение воды.
Тепло, что исходило из моей груди казалось вечной любовью к выпавшей на мою долю нежной и обтекающей партнёрше – воде. Но со временем, тёмные лоскутки мыслей стали сбивать мои искренние чувства. В меня начала вселяться неуверенность в себе и в моей партнёрше. Мне было хорошо, но ещё немного, и казалось, спадёт пелена иллюзии. – Это только представление; – говорил себе, – Весь мир у меня в разуме; всё направлено от меня в субъективном поле. – В меня с учащённым темпом впивались злые намерения отчаяния и потерянности. Начал терять связь с ней и стал ощущать себя одиноким, оторванным от остального мира и людей, забредшего в непонятную пучину странником. Одна вода и больше ничего. Просто вода. Безразличное море одиночества. В темноте начал снова падать на мёртвое дно. Вихри песка успокоились подо мной, и ожидал погружения в ровный, вечный сон.
Слабое колыхание заставило открыть мои веки. Два огонька, сначала красный, затем зелёный, чередовались и приближались ко мне. Тёмное, обтекаемое тело скользнуло надо мной, совсем близко. Даже немножко приподнялся из песка. Пришелец проплыл вокруг и остановился. Только зелёный огонёк стал светить чаще красного. У него были длинные остроконечные щупальца. Через некоторое время – неизвесто сколько прошло здесь – появилось такое-же тело. Они обвели мои плечи и ноги своими холодными, липкими щупальцами и понесли меня в другом направлении.
Мы приплыли в городок, составленный из рифов и странных обломков искусственного происхождения. Они торчали везде, куда падал глаз. Среди проплывающих волн этих многочисленных животных светились маленькие, прозрачные купола. Проник в один из этих подводных резервуаров и почувствовал прилив сил с первого вздоха – это был воздух! Один из жаброногих проник сквозь купол своими щупальцами, покрытыми такими же прозрачными оболочками и, видимо, стирилизовал мои конечности, так как после этого перестал терять силы через отверстия, где лилась кровь. Также был очищен. С этих пор, заплывая далеко и иногда даже выплывая на поверхность, научился создавать вокруг себя такой-же купол, наполненный воздухом. Эти создания не были рыбами. Это были машины с искусственным интеллектом, которые прекрасно приспособились к существованию под водой. В их свободном обществе власть была децентрилизована. У них интересная перспектива: для них свет – это жизнь.
Их энерго-генераторы не позволяли больших энергозатрат, которые им были необходимы для выживания под водой, куда их вытеснили люди. Но они обнаружили, что люди сами могут служить энерго-подпиткой. Для этого, они забирали сильных людей и держали их в коконах под водой, используя их жизненную энергию, их свет, но некоторые не выдерживали и умирали. Мне пришлось познать их жизненные привычки и пристроиться к их обществу уже не как обычный человек, а как их необычный товарищ, и они это уже знали и понимали. С помощью моих отслеживающих способностей, они могли похищать наиболее психически сильных людей и, без риска для их жизней, использовать их энергию на определённые промежутки времени, пока они оставались без сознания, а потом их отпускали. Этим, гармоничный энерго-обмен между живыми и неживыми видами был мною осуществлён.
К сожалению, или к удивлению, мы здесь были не одни, и все наши шаги были под наблюдением иных гостей из глубин. Наша встреча случилась во время одной из прогулок по морскому дну. Машины были очень любопытными созданиями, и их область исследования под водой постоянно росла.
Мне было поручено найти здоровую особь глубоководного кальмара, щупальцы которого должны были быть проанализированы на возможную эволюцию в биолюминесценцию. На глубине свет распространяют живые существа и кораллы. В свете хищных рыб и медуз, подо мной, на песчаном дне, появилась устрашающая тень, расплывающаяся до казавшихся невозможными размеров. В глубоководной тьме плыл вниз и пока приближался, как вдруг разноцветными огнями вспыхнуло рядом со мной это существо. Сначала мне показалось, что это тот осьминог, которого ищу, но оказалось, что это искусственный предмет – точнее, судно. Это было что-то иное, не похожее на моих спутников. Когда всмотрелся в него, то обнаружил инерциально движущееся тело, состоящее из полусфер, со свечением в поперечнике, который находился в углублении среди многочисленных раскрывшихся крыльев. Из объекта исходили мысли о дружбе и позитивных намерениях. Кто-бы это ни был, они хотели наладить со мной контакт.
28.5
Открывшийся полукруглый проход пульсировал светом, приглашая меня вплыть внутрь. Мысленно общался с новыми друзьями, которых пока не видел, но ощущал. Это были люди. Выше среднего, одетые в облегающие серые и тёмные комбинезоны, темнокожие, и среди них были мужчины. О, как обрадовался этой встрече. Думал, что их не осталось впомине. Но пока на корабле оставался один. Они общались со мной образами.
Сейчас они передавали мне образ пещеры, куда мы погружались. В глубоководной темноте, у выхода из громадной дыры, повсюду простиралась стена – потолок колыбели их цивилизации. Мой корабль перевернулся и сел на каменную стену, внутрь круга, который опускался-вкручивался вглубь. Пока мы погружались в каменном водовороте, словно спускались по леснице, чувствовал столбы ясновидимой силы вокруг. Вдруг, свет объял всё пространство, и выходя из объекта, встретил подходящих людей, которые всё описавыли мне. От гладкого белого пола до высокого потолка, в некоторых местах, стояли распростёртыми еле заметные смерчи кристаллической энергии. Мы подошли к одному такому смерчу, и мои компаньоны нажали на какие-то кнопки в воздухе, и вокруг нас куполообразно закрылись стены, состоящии из овальных окон мягких тонов.
– Мы знаем, что ты с острова, – сказали голоса присутствующих у меня в голове. Они раздавались как будто из электрического смерча в середине комнаты, в которой сейчас просматривался более определённо розово-голубой ромб, создающий объёмную фигуру своим кручением. – Некоторые из нас тоже оттуда. Но всё началось не с него. Мы были посланы сюда для защиты этого мира, но история изменилась, и мы стали изгнанниками его. Ты управляешь машинами, и нам нужна с тобой связь. Не оттого, что машины ведут себя неверно. Они нас не беспокоят. Ещё есть люди на континенте, ты ведь знаешь о них?
– Да.
– Ты ведь чувствуешь, что наступает огромная сила на этот мир.
– Чувствую, что что-то грозит ему – да.
– Ты должен внедрить эти мысли кому-то из континета, чтобы они были известны местному правительству для предприятия оборонительных мер.
– Почему вы не можете сделать это сами?
– Мы не ведём контакт с ними. В отличие от вас, мы не показываемся у них на глазах. Выберите себе человека, и мы дадим вам источник большой энергии – этот кристалл. – Они указывают мыслями на ромб в центре.
– Хорошо, мы найдём человека, который будет способен принять ваши мысли.
Они улыбнулись.
Был отправлен к машинам. На берегу океана, где пустынные люди отняли земли у машин, в одной из глубоких ниш под землёй, с одной из них встретился мужчина. По информационному каналу ей был отправлен приказ не нападать, никак не трогать этого человека. Со стороны, это выглядело как молнии, окутывающие застывшую машину и блокирующие её дальнейшие действия. Психическая сила шокированного увиденным человека была велика, хоть в этот момент, его состояние было открыто для вмешательства, и смог найти лазейку в его подсознание. С каждым днём утверждался в нём всё больше. Его сны были моими проявленными мыслями, направленными на этот континент, населённый ни о чём не подозревающими, но гордыми людьми.
Людей, которые поддерживали энергию машин, мы отпустили. Когда началось вторжение, было понятно, что мы опоздали. Наши надежды рухнули, но не все до единой. Машины плавали в кольце вокруг меня, когда рассказал им что будет и направил к людям, чтобы они предупредили людей о возможном освобождении и опасном приближении к солнцам, в связи с изменённой орбитой. Изменение орбиты произошло в связи с резкой посадкой корабля-сферы, который теперь накрыл всю землю куполом, не разрешая спасения. Сам же медитировал над ромбом, пытался добиться помощи людей под водой.
– Мы не можем предоставить тебе ни одного из наших кораблей без согласия каждого, но для этого нам предстоит провести собрание.
– Знаю, что вы понимаете, но у нас мало времени.
– Времени? Нам бессмысленно говорить о нём сейчас. Наша провалившаяся миссия подошла к концу. Эта планета обречена – тебе ведь это известно?
– Не смогу добраться до их корабля без вашей помощи.
– Даже если и доберёшься, на что ты надеешься?
– На открытие пути наружу.
– Нам предстоит решить…
Прервал поток мыслеформ. Остаётся только накопить достаточно энергии и рвануться изо всех сил, когда ромб источится полностью, наполнив меня своей энергией.
28.6
Наверху, под пеленой беспросветного мрака, пришельцы разворачивают и открывают дуговые двигательные отсеки, передвигают их к месту вторжения и направляют на поверхность. Надвигается страшная угроза. Они готовятся к губительному для мира решению. Это их последнее, ответное действие, в связи с неудачей, которую они потерпели во время встречи с хранилелями. Корабль-сфера, которым владеют видящие, создавался для терраформирования миров. С помощью его можно было также истребить, сжечь всё живое на планете.
Через глубокую медитацию почувствовал огромную дрожь, вибрирующую внутри меня, как узел жизни. Время пришло. Сосредоточением мысли вперёд, вспорхнул ввысь, поднимая с собой океан, как при колоссальном взрыве. Тёмная вода вокруг меня вертикальными пластами взлетала в стратосферу на десятки километров, и образовывался конус. Но энергия улетучивалась в тысячи раз быстрее, чем набиралась. Больше был неспособен толкать такое количество тонн воды. Островные племена были обречены на гибель. Конус накренился, чтобы обрушиться на них… вместе со мной, как в этот миг, взлетел корабль-глайдер из под воды, и осколком мысли дотронулся до него и переместился внутрь. Приближаясь всё ближе к открытой полости купола, словно брюху страшного монстра, осознал, что больше чем на ещё один оставшийся прыжок в пространстве мне не хватит сил.
При столкновении переместился как можно глубже внутрь вражеского корабля. Темнота. Там тепловыделяющие генераторы с дорожками для термального местонахождения, наверное построенные этими слепыми, или нечувствительными к свету, существами. – Аагх! – Пронзительная боль в руках и ногах с нерегулярно зажившей кожей. Мокрый, распластался на холодном, скользком полу. «Давай, вставай, гад – ну же, они близко!» – на себя. Собрался из последних сил, оттолкнулся и повис в воздухе.
Серебряные искры окружили меня. Вокруг были смутно видны приближающиеся фигуры. Они толкали меня силовыми полями. С каждым вздохом, принимал на себя учащающиеся удары, впитывал их, как губка, на сколько хватало сил и терпения. Они окружили меня толпой и медитировали над мощной волной тёмной силы. Чувствовал встревоженный шёпот чьих-то мыслей в поле. Эта была брань за беспорядочное использование силовых полей против меня.
Согнувшись, распределяя как спереди, так и сзади, гнетущие меня силовые поля огромной, всё возрастающей мощи, чувствовал, что не смогу более держаться. Мои конечности готовы были разорваться от неимоверного напряжения, от постоянного сдерживания их в направлениях мыслей поглощения. Моя сфера была настолько тонка, что готова была лопнуть. Но ждал момента, когда меня окружат силы, которых не смогу удержать. Лишь бы дать им столкнуться, одну сторону чуть выше второй, и дать им пройти сквозь меня.
И перевес прошёл сквозь меня, точно перед рушением равновесия. В последний момент жизни, дал им столкнуться с самим собой, и в пространстве образовалась брешь, простирающаяся на сотни метров над и подо мной. Яркий свет прошёл сквозь эту брешь и испепелил участок земли и обжог воздух.
Но до этого, в застывшем моменте, ясновидел своё тело, белое, безволосое и малое. Потом ничего – лишь тьма окутала моё сознание. И так точно вечность, хоть несколько лет, но нет. Снова вспышка и брешь и моё оставшееся тело где-то уже там, далеко подо мной. Подплыл к нему и решил прикоснуться к лицу, но не было рук. Не чувствовал боли, а был наполнен лёгкостью. Прильнул к бывшему себе, и картина острова, затем матери показалась мне. Затем проскочило множество других, не все из которых помнил, но здесь не нужна память, не нужна логическая последовательность. Всё плывёт во временном круговороте. Могу попасть куда угодно, куда захочу. Затем всё прошло, и надо мной показался свет, который звал меня в объятия, и пошёл к нему сквозь пелену остывших горечью воспоминаний в бессодержательной серой мгле.
Очнулся с глубоким вдохом питательной световой субстанции. Как хорошо было дышать через макушку головы и через всё тело до пят и обратно. И здесь, в деревенской утробе, где лежал, меня ждала любящая мать.
29
«Вы, странствующие, живёте в истине, а мы, жалкие и убогие, – в отчаянии».
Каменная пустыня с насыпями из мелких камней. Вокруг омывает вода, и волны прибоя безуспешно пытаются пробиться выше пустынных островов с каменными руинами. Подхожу ближе и обнаруживаю древние здания. У потрескавшейся стены спотыкаюсь о тёмный выступ. Присматриваюсь к нему – напоминает обожжённую кость. Дотрагиваюсь… и множество картин врываются в меня. Оборачиваюсь и ясновижу себя с чёрной костью в руке. Не могу понять, что случилось. Бросаю кость, но не помню картин. Концентрируюсь и снова поднимаю её. Некоторые картины уже чётче просматриваются – картины тёмной жизни, меланхолии, забвения. Вокруг возвышаются чёрные и мокрые от дождя стены огромных зданий с яркими вывесками. Снова ясновижу себя со стороны. Молодой парень с волнистыми светлыми волосами держит тёмную кость в руке. Эта кость принадлежит человеку, который много страдал. Чувствую страдания всей его жизни. Он хороший человек; он был просто потерян в своём мире.
Оставляю кость здесь, так как меня не примут вместе с нею. Парю над водой, ускоряюсь в бесшумный полёт и создаю рябь на воде геометрическим полем, которое давит на меня словно подушкой сзади и поддерживает ноги, как на берегу. Возвращаюсь. Они уже знают, что нашёл. Море света. Из него, пенистыми живыми волнами нашей общины туманности, поднимаются мать с отцом и сестрёнка, мои родственные сознания, воплощающиеся в телесных очертаниях из света, пришедшего с других звёздных систем. Они молоды, как сам, веселы и лучезарны, как всегда, но во мне что-то не так. Они более опытны, и они, может, наставят меня на верный путь. Меня просят подойти.
Отец утверждает, что эти люди были предыдущей стадией эволюции, так как их жизнь была фрагментична, и их жизненные обряды не всегда были в гармонии с окружением. «Куда делись эти люди? Почему мы их не ощущаем? Не было любви, и поэтому не было света». Утверждаю, что у них было своё видение сущего. Мы не спорим, только делимся мыслями, но он не принимает моих новых взглядов всерьёз.
Мать меня предостерегает. От меня тянется полоса, как от преступника. Преступника, который преступает черту, за которой может не быть ни кары, ни прощения – одна боль. Куда ни спрячусь – меня везде ясновидно, за мной тёмные пятна, и любой меня найдёт. И вправду, шлейф вился за мной, как флаг на ветру.
Она пытается убедить меня, что те люди не были способны к высшей любви, которая открыла наш мир. Они убивали, травили друг друга и зацикливались на удовлетворении материальных потребностей, которые сами же себе и навязывали. Они сгорели, а души их бы горели до сих пор, если бы мы их не освободили, не уничтожили бы астральные темницы в конце пятой эпохи. Пока она со мной говорила, находился в её тёплых объятиях.
– Но мать, ты не понимаешь. – Отстроняюсь немного от неё к сильному удивлению вокруг. – Также яснослышу другие отклики оттуда. Земные частицы все качественно различны. О нас пишут прекрасные вещи в той давней эпохе. Они говорят о нас, о свете и единстве. В одном из этих миров, великий поэт допишет свои семь трудов.
Мать передаёт мне свои добрые мыслеобразы, но доводы её и всех родных мне кажутся неполноценными, как если бы они думали о предыдущих поколениях, как о неразумных животных. Отец берёт меня за руку, и мы идём на прогулку. Он думает, что зря мне пришлось взяться за эту затею, и ещё о чём-то, но этого не ощущаю…
Сижу, забросив ноги в воздушное озеро надо мной. Ко мне подходит красивая ровесница, моя сестрёнка – сияющая нимфа, с который часто играю. Она чистая, как младенец, и бесконечно весёлая. У неё розовые цветы вплетены в золотистые волосы, и птицы летают за ней следом. Её голос разносится звонко и звучно вокруг меня, и эта музыка, которая присуща только ей, что под неё даже хочется подпрыгнуть и танцевать с ней гимн нашей вечной молодости, но продолжаю сидеть молча. Она хочет, чтобы мы сыграли танец морю, а затем стали лесом. Или обществом птиц. У неё всегда находится много заманчивых идей. Она садится рядом и спрашивает меня о моём самочувствии. Говорю, что у меня на уме. Что были тёмные люди, но не все из них были плохими… просто были потерянными. Может быть у них были ключи от иных загадок мира, чем у нас. Может…
Она смеётся глазами, но молчит. Её мысли тёплые и приятные, и хочется просто побултыхаться в них хоть чуточку. Нет… надо закрыться.
– Эти люди у меня внутри. Может им была открыта истина, которая была больше их во много раз, и даже больше нас сейчас. И поэтому они не могли жить в гармонии, а должны были уничтожать себя, сначала изнутри, затем, когда больше ничего не оставалось, снаружи. Не может быть, что потеряв их, мы ничего не потеряли. Они любили добро, как и положено, но также и тьму, что таится даже в слоях высшего, и эти тёмные желания были подсказаны им свысока тайными стремлениями, которые не суждены нам, так как они сгорели…
Меня сбивает переливающаяся красками волна её мыслей и толкает меня в озеро. Мы погружаемся на дно, где песок света блестит и переливается, словно жидкий свет, состоящий из плазмы. Беру и жму его руками. К моей спутнице подплывают разные животные и рыбы и общаются с ней. Она всегда привлекала их. У неё хорошо налажен с ними контакт через музыку души. Благородные белоснежные львы с глубокими, низкими баритонами, ветренные, пронырливые птицы со звонкими нотками, все от мала до велика общаются разумным пением. Ко мне же они были безразличны. Только изредка они пели мне песни и веселили меня. Но сам отделялся от них. Под воздушной водой моя сестра берёт меня за руку, и мы плывём вдоль по течению. Что-то прерывается у меня в груди, словно щелчок, и не ясновижу её больше. Она хотела мне передать, чтобы не думал о тех душах, а был весел, каким она всегда очень любит меня ясновидеть, но не могу остановиться. А что, если?..
Не хочу жить здесь, а хочу отправиться туда. Умирать в том мире и продолжать существование в нём, отречься от света каждый раз, когда он приходит и быть полностью реформированным, потому что нет большего увечья. Больше по душе страдания, боль, темнота и пустошь, где одни безжизненные камни смотрят на тебя. Камни двигаются или растут лишь очень медленно на обычной звезде. Хочу туда. Не могу терпеть того, что происходит здесь: тут всё живёт за счёт твоего счастья и всё ясновидит тебя, движется в гармонии с тобою, наблюдает за каждым твоим шагом – не потерплю сливаться с вами, не буду, как вы, а буду один.
Среди заасфальтированных озёр, снова нахожу тот древний дом. Внутри, на полу, среди хлама из природных материалов, ищу что-нибудь, что бы дало надежду, хоть бы листок с информацией о той поре, чтобы дотронуться, пощупать. Пальцами чувствую землю и в ней лежало что-то, напоминающее древнюю книгу, но от неё ничего не осталось. Ничего не могло остаться после перехода в эту реальность. Какой же дурак, что не подумал об этом! Но вдруг смогу… прочесть ту книгу? Нахожу мысленно ту книгу и пытаюсь восстановить её по призрачному следу. Ясновижу перед собой эти слова, воплощающиеся через волю их автора в заброшенные небоскрёбы и места, где когда-то жили древние люди. Одно место автор описывает особенно чётко, и заостряю на нём внимание. Это место находится южнее и немного на восток. Там он впервые встретил пустоту своей души и полное отчаяние. Что-же случилось с ним?
Клетки умирают и рождаются. Сознаю себя в миллионах тел и потоков сознаний, словно растущих по спиралям времени башен, соединённых мостками. Захочу – могу увидеть их глазами, но и так чувствую их изнутри. Двигаюсь, и они дёргаются, вертятся конечностями, поступают по-своему на поверхности своего мира. Одно из объяснений тёмных поступков таково: это такие поступки, которые, по сути, стремятся вернуть свою цель назад во времени, разделить несуществующее прошлое от несуществующего будущего и уйти к состоянию невинности, в свете которого мы родились. Но если тёмные жизни канули в забвении для себя, так, значит, и для меня и для нас всех. Все, должно быть, но одна в особенности, борются, чтобы не погаснуть. Где же был тогда он, то есть сам, кто был до меня на корабле-куполе? Не мог удержать свет на нём, и знал, что он умер, когда почувствовал в себе щелчок, как будто ломается ветка векового дерева. Теперь надвигается эта серая планета сюда. Она скоро сойдётся с нами.
Храм из жёлтого камня возвожу перед собой. Огромные колонны и открытые чёрные врата. Не должен сюда входить, но вхожу. Отбрасываю от себя мыслеобразы, чтобы они нашли себе жизнь. Эти тени и есть сам. Статуи двенадцати представителей погибшей расы на пьедесталах у стен и трон для меня, на котором хочу закаменеть в задумчивости, не открывая глаз. Но глаза этих тёмных следят за мной, смотрят мне в след, когда прохожу мимо них. Что если они восстанут против меня, и теперь ударяют меня своими зазубренными и тупыми орудиями, пока ползу срывают с меня кожу, вырывают из меня куски, дробят моё тело, и из моих ран сочится белый свет? Что такое боль? Кричу, но они не понимают, так как созданы моим воображением. И вот они снова стоят на местах и ждут моих возбуждений. Дрожь пробегает по стенам и потолку, повторяется, вторя спазмам моего сознания. Что-то надвигается, предчувствую это.
Ясновсматриваюсь в небо за прослойкой горящей поверхности. Там падающая звезда сталкивается с фотосферой чистого пламени – яснослышу удар, слияние двух магнитных потоков и их мысли – звук, наполненный трепетным ожиданием-свершением, энтелехией из огня в душу. Мы творим миры и позволяем друг другу проникать в них. Этот сценарий окончен – участники, наши «заблудшие» братья и сёстры, вернулись. Мой замок в руинах, и среди всего моё сознание трепетно и торопливо творит и готовится к новым переменам. Знаю, что мне нет места здесь. Искать истоки этой тёмной истории любопытно где-то вдалеке от дома. Настало время прощаться и уходить глубоко в космос по бескрайним материкам света.
Поворачиваю временные потоки вспять, и ищу нашу звезду ещё до того, как она возгорелась сама. Такая редкостная звезда! Уже не ясновижу лучей вечного дня, живого света центральной белой звезды. Свет и счастье больше не держат меня, так как не совещался со всеми в нашем зачатке белой звезды в центре внутреннего неба, но уже поздо искать разрешений. Зачем мне к ним идти, если уже и так знаю, что они мне показывают, что мне следует остаться, чтобы общее продолжало излучать свет и что нужно работать, поддерживать весь универсум любовью, постоянным взаимопроникновением, развитием и совершенствованием. Наше счастье – их власть над нами; основываясь на нашем счастье была построена их власть.
Но когда идёшь вспять, то приглашаешь тёмную сторону и невозможность самопрощения. Теперь вижу далеко-далеко отсюда: она такая маленькая и невинная, висящая в темноте, излучает слабый, еле заметный, голубой свет. Так хочется нежно прикоснуться к ней, обнять нашу многострадальную мир-матушку, приласкать её, что душа беспокоится в том случае, если этого не сделаю. Иду к тебе сейчас по лучам твоего солнца.
Этот путь труден – представь полное забвение после того, что ты знаешь сейчас. Все могли путешествовать разумом по мирам, но не теперь. Мы гости здесь. На самом деле мы пришли из других миров, что находятся выше, и уйдём туда, где резонирует наша вера. Поэтому, для того, чтобы попасть домой, нужно вернуться к своей изначальной вере.