Сказки времён и народов. Библиотека Дедушки Эля

Франц и его мечта. Швейцарская сказка

Франц Вундербар живёт в Нойшателле, в своём маленьком домике на склоне, с окнами на озеро. По утрам, перед работой, он поливает из лейки свои розы. Он любит поливать розы из лейки, не доверяя это удовольствие поливочному автомату.

Выпив чашечку не очень крепкого ароматного кофе с кусочком сыра, он целует спящую жену Марту, и детей, девочку Анни и мальчика  Бонни, садится в машину и едет десять минут по гладкому, ещё пустому в это время шоссе, на работу. Утренний туман начинает рассеиваться и вид с дороги на озеро и долину просто великолепен. Франц включает радио и слушает утренние новости. Швейцарский франк чуть-чуть подрос. Это хорошо, думает Франц, отпуск на Лазурном берегу обойдётся чуть дешевле. Но и тревожится немного. Дорогой франк может повредить швейцарскому бизнесу.

Но беспокойство быстро уходит, Франц включает свой любимый французский канал и ещё успевает прослушать две-три песни Азнавура.

Франц работает в офисе на втором этаже. Небольшом аккуратном офисе с окном на далёкие горы и близкое шоссе. Франц любит свой оффис и всегда сам поливает цветы. Это может сделать хорват-уборщик, но Франц любит свои цветы поливать сам. Раньше он работал на первом этаже, в большом зале, принимая заказы клиентов, но в прошлом году его продвинули в должности, и теперь он руководит пятью приёмщиками заказов. Это очень серьёзная ответственная работа, более ответственная, чем раньше, и Франц относится к ней очень серьезно. Он не позволяет себе отвлекаться во время работы ни на минуту, и любуется видом далёких вершин и близкого шоссе только во время коротких перерывов для кофе – с десяти часов до десяти часов и пяти минут, и с трёх до трёх и пяти.

Франц знает, что если он будет так работать ещё три года и два месяца, то его повысят до третьего этажа, и он сможет купить себе новый Ситроён взамен теперешнего Фольксвагена.

А через двенадцать лет и восемь месяцев Франц выйдет на пенсию и сможет посвятить всё своё время любимым розам.

А ещё у Франца есть мечта. Только он о ней никому не говорит, даже жене. Франц мечтает купить себе большой ревущий мотоцикл, одеться в кожу и цепи, не бриться два месяца и в таком виде проехать по самым диким местам Польши. Более диких мест он просто не знает.

Собственно, к чему это я все?

Ах, сказка! Ну, сказку как-нибудь в другой раз.

Сказка про сказку

Жила-была сказка…

Вот вот, я знаю, тут уже кто-то готов возразить, что так не бывает. Вот драконы говорящие – бывают. Или – бывали. Или – могли быть. Или…

А вот сказки просто так не живут. Их рассказывают сказочники и бабушки, что гораздо приятнее, потому что бабушка – своя, а сказочник – общий. Но тут я отвлекся. Речь ведь не о бабушках, а об одной сказке.

Итак, снова. Жила-была Сказка. Я специально написал её с заглавной буквы, потому, что это её так звали. Сказка. Там, в этом месте, где она жила, много ещё всякого народу жило. И довольно странного, скажу я вам.

Жил там, например, один очень серьезный субъект по имени Рапорт. Всегда в сюртуке, застёгнутом на все пуговицы, он ходил строго по прямой, отбивая шаги. Левой – правой. Ать – два.

Был у него братец двоюродный – Донос. Этот одевался в накидку с капюшоном, надвинутым до самых глаз. И ходил всегда вдоль стенки, ночью, крадучись. Рапорт его недолюбливал, но нередко пользовался его услугами. Считалось, что это так, семейное дело. И для общей пользы опять же.

По соседству с ними жила пара, довольно грустная на вид. Заявление еще старалось сохранять остатки достоинства, впрочем, мало кого обманывающего. А вот подруга его – Просьба – та вообще была вся на нервах, и слёзы на ее глазах редко просыхали.

Особенно боялись они другого соседа. При его появлении даже всегда прямой Рапорт, кажется, немного изгибал спину. А уж Донос – тот и вовсе готов был лечь на дорогу – вроде коврика. Звали этого соседа – Указ. Его расшитый позументами мундир узнавали за несколько кварталов. И все, кто мог, и задумчивый Обзор, и старомодный Мемуар, и даже богемные приятели-близнецы Хит и Шлягер – все старались сделаться незаметными. Так, на всякий случай.

Я бы мог еще много интересного порассказать об обитателях этого места. О том, например, как Анекдот от Указа убежал. Или, как Слух чуть не испортил Рапорту карьеру.

Но я все же ограничусь героями, мне более близкими. Итак, Сказка жила в квартале Литературы. Да, я ещё не рассказал вам, что это место – наверное, его даже можно назвать Городом, Городом Слов – так вот, это место делилось на несколько частей-кварталов. Делилось довольно условно. Иногда – по традиции, иногда – по чьему-то странному примеру. Кварталы тоже делились на части. Иногда кварталы переплетались так плотно, что трудно было сказать, где кончается Поэзия, а где начинается Проза. Впрочем, это было еще ничего. Но вот, порой, солидный Роман мог оказаться по совместительству – Доносом. Иногда его после этого переводили в квартал Канцелярии, а чаще – нет. Иногда, старый Донос становился Легендой. В общем – всякое случалось в этом Городе.

Наша героиня – Сказка, с детства дружила с соседкой – Колыбельной Песенкой. Многие часы провели они вместе. Но, со временем их пути несколько разошлись. Сказка захотела узнать мир. Весь мир. И она научилась говорить не только о маленьких мальчиках-зайчиках, девочках-припевочках и мячиках с куклами. Иногда ей удивлялись даже Памфлет с сестрой Сатирой. Пародия училась ее манерам. Рассказ со своей неизменной подругой – Новеллой внимательно следил за её шагами.

А Сказка никого и ничего не заставляла. Она шла своей дорожкой. Дружила с друзьями. Смеялась над врагами. Хохотала над глупостью. Не слушалась Указа. Не боялась Доноса и Рапорта.

У нее родились дочки, очень похожие на маму –  Фэнтэзи и Фикшэн. И сынок – Комикс. А у тех – свои дочки. Некоторые из них были поглупее – да поудачливее. Некоторые – поумнее, да поскромнее.

Так уж получалось, что те, кто имел дело с Указами да Рапортами – предпочитали Сказки попроще, да попонятнее. Другие жители Города это тоже быстро поняли. И очень скоро Романы и Повести стали мало чем отличаться от Сказок. Тех, самых старых. Про куклы и мячики. Только теперь их немного стыдливо называли Секс и Карьера, и немного приправляли для остроты Очень Метким Пистолетом и Очень Толстым Кошельком. И размеры они приобрели – ну прямо, как железнодорожный состав с кирпичами. Вагон за вагоном – и все одинаковые. Хочешь – гони с головы до хвоста, хочешь – наоборот. Хочешь – отцепи полсостава и к другому прицепи. Никто и не заметит.

Но самыми популярными Сказками стали Планы и Программы. Нет, конечно, не те программы, по которым компьютеры считают и не те планы, по которым дома строят. Другие Планы и Программы. Которые рождались от Указа и Рапорта, при посредстве Обзора и Анализа. Ох, какие это были титаны! Ни одна простая Сказка не сравнится с этими Планами и Программами. Какие там говорящие драконы или киты – деревни! Там жили целые города, да что там – целые страны на облаках. Там по Указу дураки становились умниками, и даже наоборот. Там из Рапорта вылезал Герой. Да что там – там из Рапорта появлялся завод, озеро, пароход и самолеты стайками махали крыльями, и пионеры вместе со спецагентами стройными рядами шагали к счастью и победе, гордые от перевыполнения.

А еще появились Сказки – иностранки. Их называли Биржевые Аналитические Обзоры и Проспекты Первичного Размещения. В белых воротничках, с сигарами в зубах они с некоторой долей презрения смотрели на случайных соседей. Мелюзга. Вот мы – это действительно – сила. Мы – это Сказка, делающая Быль. И – под хорошие проценты. Только не все умеют нас понимать. Если мы говорим – вверх, значит – вниз. Если мы говорим – будет – может и будет. А может – и не будет. А может – и не лучше. А может быть – ворона. А может быть – собака… А если кто не понял – тот сам дурак. Мы же – Сказка!

А за ними чередой – Репортажи и Дайджесты, Интервью и Опровержения всех вышеперечисленных. Редакционные Статьи, Обращения-к-Народу и просто – Реклама. А Гламур? Что-то желтое, без формы, но пахнущее – сразу Шанелью, Постелью и Картелью (Кабы я знал, что это такое :н).

И, наконец, родилось Масс Медиа. Про ЭТО мне и сказать страшно. Город сразу как-то скукожился, сжался, отполз на окраины. Даже Донос понял свое ничтожество перед ЭТИМ. Шутка ли – облить грязью всех сразу, и не оставить следов. И потом, без перерыва – кого в Топы, кого – в Сводки, кого – в Ток-Шоу. Даже Указ понял, что перед этой Сказкиной прапраправнучкой он – щенок. Куда там!

Сказка просто скромно ушла в тень. Ей ли тягаться с продвинутыми потомками – мутантами в десятом поколении, о ста головах, о двуста языках, на крови и слезах хохочущих и льющихся отовсюду без перерыва на Презентацию…

…Но, мой терпеливый Читатель, кажется, я и сам несколько заболтался. Даже рассказывая Сказку, надо честь знать. Тем более, что Настоящая Сказка – всегда честна. Как никто другой в этом Городе. И пока это так …

Тут я, почему-то, задумался. Пока это так – тогда что? Будет больше еды, питья и штанов? Будет больше умных и меньше дураков? Донос перестанет скользить вдоль стен, а Указ перестанет рождать Программы? Слово снова станет сеять Разумное, Доброе и Вечное?

Возможно. Хотя, верится с трудом. Это уже получается даже не Сказка, а настоящая, рафинированная Утопия. Сказки порой сбываются. Чудом – но сбываются. Утопии сбываются тоже. Только не тем, что от них ждут. Кошмарами. Триллерами. Нет, сказками мир не изменишь. Увы!

Тогда отчего же так хочется верить в простое чудо Сказки?

Может быть, просто от того, что так хочется верить…