Ленты тьмы быстро кружились вокруг него.
Рот настоятеля медленно открывался, издавая при этом шумное дыхание.
Вокруг стоял шум, напоминающие радио-помехи.
– Что же нам делать? – Магдалина в ужасе смотрела на настоятеля и брата.
Но у Феликса не оказалось никаких идей.
А потом в воздухе появились ледяные колья, напоминающие длинные острые сосульки. Три ледяных копья смотрели прямо на священника.
– Нет!
Магдалина задержала дыхание, глубоко вздохнув и закрыв рот и нос ладонями.
Тело монаха начало трясти. Он бился в конвульсиях, паря над Соленым прудом.
Феликс в ужасе понимал, что, даже находясь здесь, он не может ничего предпринять. Он не может помочь бедному священнику и спасти ему жизнь…
«С каким злом я собрался биться, если не могу спасти этого человека сейчас?», – подумал он.
А потом три ледяных кола вонзились в тело настоятеля. Монах замер, повиснув в воздухе.
Брызнула кровь.
Алые капли упали на лед Соленого пруда.
Черные ленты отбросили тело настоятеля в сторону, а потом растворились в воздухе, будто их никогда и не было.
Тело священника ударилось о ствол дерева и камнем упало на землю. Ледяные колья разбились.
Все замерло.
Кошмар закончился.
– Настоятель Алексий!
Феликс и Магдалина пулей пересекли поляну и остановились у окровавленного тела монаха, лежащего в снегу.
– Он жив! – понял Феликс.
– Настоятель… – Магдалина нагнулась к монаху и потрясла его за плечо, – настоятель…
Холодная рука резко с силой схватила девушку, и бледные пальцы сжали ее плечо. В ужасе Магда вскрикнула.
– Оно близко… – произнес слабый голос слепого священника, – оно уже рядом… скоро… оно вернется… спасайтесь!..
Изо рта настоятеля брызнула кровь. Капли упали прямо на пальто Магдалины.
Потом тело монаха размякло.
– Мертв… – произнес Феликс.
Слова настоятеля напугали Магдалину больше, чем капли крови на ее одежде. Она взяла снег и принялась чистить пальто.
– Нужно рассказать остальным.
– Лиру и Власу придется раскопать еще одну могилу…
– А как же сестра Мария?
Ему совсем не хотелось думать о том, что будет с несчастной девушкой, когда он все узнает.
– Теперь… она – одна из нас…
Глава 34
Когда Феликс открыл глаза, то увидел перед собой черную кошачью морду. На него смотрели два голубых фонаря.
– Пора.
– Цезарь!
Феликс вскочил с постели.
– Тише ты! – шикнул на него кот. – Сестру разбудишь.
Феликс посмотрел в сторону Магдалины. Девушка спокойно спала в своей постели рядом.
«Я обещал ей все рассказывать и делать так, чтобы она всегда была рядом», – задумался Феликс и понял, что не может сдержать свое обещание. По крайней мере не сегодня.
– Надевай обувь, куртку и вперед. У нас есть незаконченное дело.
– Маяк!
– Тише, говорю! Ох… и почему люди настолько несмышленые?
Феликс не стал обращать внимание на недовольство кота, а просто оделся и направился к выходу.
– Вот так, – сказал Цезарь, дожидаясь Феликса у двери, – не думал, что ты такая капуша.
– Да, иду я, иду…
Убедившись, что он не сделал ничего, что бы могло разбудить Магдалину, Феликс накинул пальто на плечи, и вышел за дверь следом за Цезарем.
Оказавшись на улице, Феликс выпустил облачко белого пара в воздух.
– Скоро все закончится, – произнес кот, направившись в сторону пляжа, – финал этой истории уже ждет за дверью… развязка близка.
– «Развязка»? – переспросил Феликс.
– Ага… звездопад вот-вот грядет… огонь обрушится с небес, и одиннадцатая дверь будет открыта.
Феликса передернуло от этих слов.
– И когда же это случится? – спросил он через силу.
– Со дня на день… но, в нашем случае, с ночи на ночь…
– Отлично. И что же мне делать?
Цезарь остановился, и Феликс едва не прижал коту хвост (это он бы точно ему не простил).
– Держать дверь закрытой.
Во время этих слов Цезарь смотрел прямо в глаза Феликсу. Выдержав паузу, дождавшись от Феликса нужного эффекта – страха и напряжения – он направился дальше по тропе, ведущей к маяку.
– И ты мне не расскажешь, с кем я сражаюсь? Пора бы, наверное!
– Да, пора… но не я тебе должен об этом рассказать. В деревне есть человек, который знает много правды, пускай и до конца не верит в нее.
Одна только мысль о том, что кто-то в деревне, кроме него, знает что-то о существовании жуткого монстра, который является паранормальной силой, заставила Феликса нервничать.
– И кто же это?
– Узнаешь, – короткий ответ Цезаря, – и учти еще одно…
– Что?
– Таких людей, которые знают о сущности зла, несколько. И доверять ты можешь не всем.
– Несколько…
– Да! Ты оглох?
– И как я пойму, кому можно доверять, а кому – нет?
– Очень просто. Предатель сам выдаст себя.
Последняя фраза Цезаря показалась Феликсу неоднозначной и вызвала у него больше вопросов, чем ответов.
– Твоя задача проста – держи дверь закрытой. О большем я тебя не прошу…
– А ты меня… просишь?
Цезарь не ответил на этот вопрос, сделав вид, что не услышал Феликса, но для него ответ был очевиден.
Цезарь понимает всю сложность обстоятельств. Этот кот не так прост. Он понимает, что Феликс – единственный человек, который может помешать врагу свершить свое черное дело. Под угрозой не только жители Рапсодии, но и люди всего мира (с такой позиции Феликс не любит смотреть на общую картину, ведь роль Героя не для него).
– Ты хочешь показать мне остальные миры? – спросил Феликс, когда они вошли в маяк.
– Не совсем…
Цезарь направился наверх. Феликс последовал за ним.
– Не отставай!
Феликс прибавил шагу.
– Почему мы прошли второй этаж. Разве я не должен увидеть другие варианты существования мира?
– Это тебе ни к чему… Сейчас ты должен увидеть другое.
– И на какой же этаж мы поднимаемся?
– Тринадцатый!
«Комната, которая ведет к фонарю», – догадался Феликс.
– Порой, чтобы разгадать загадки, которое приготовило для нас будущее, нужно искать ответы в тайнах прошлого, – произнес Цезарь, когда они поднимались между десятым и двенадцатым этажами.
«Тайны прошлого?.. О чем это он?», – задумался Феликс.
– Это самая важна дверь в маяке! – добавил Цезарь.
– Важнее, чем исчезающий этаж?
– Еще бы! Идем.
Феликса одолевало любопытство. Что же это за вариант Вселенной, который важнее, чем самый загадочный одиннадцатый этаж?
Они наконец достигли последнего этажа. Цезарь устроил Феликсу пробежку, после которой тот начал страдать от одышки.
– Пробежался? – издевательски произнес Цезарь.
– Ага…
– То-то же! Ладно, сосредоточься.
– Я готов.
– Пришло время узнать кое-что новое. Пора приоткрыть завесу над некоторыми тайнами. Только так ты поймешь, к чему стоит готовиться в следующие два дня.
– Два дня? Значит, звездопад уже через одну ночь?
Цезарь не ответил (Феликс и сам все понял), а молча указал на дверь.
– Идем.
Феликс подчинился другу и открыл дверь с номером «13». Из прохода хлынул голубой свет, и путники, сделав шаг вперед, утонули в потоках неизведанных миров.
* * *
Они стояли на вершине склона тропы, которая вела к маяку. За их спинами простилался океан. По левую руку – ночная Рапсодия, по правую – высокий маяк из красного кирпича.
Над головами летали звезды.
В первую секунду Феликса сильно смутил тот факт, что они оказались в отдалении десяти метров от двери маяка, ведь в прошлый раз, когда они прошли в первую дверь, Феликс оказался именно на пороге башни с фонарем.
Он уже хотел поинтересоваться у Цезаря, что это значит, но передумал, когда увидел, как по воздуху со стороны деревни к ним летит желтый яркий воздушный змей.
Серебряные звезды, падающие с неба, облетали змея стороной.
По погоде и температуре воздуха Феликс осмелился сделать предположение о том, что это был конец сентября.
Цезарь и Феликс молча наблюдали за полетом желтого змея, пока на горизонте не появился Денис, одетый в ночную пижаму.
– Змей! – крикнул мальчик. – Постой! Подожди же ты!
Денис гнался за желтым змеем, который улетал от него прочь к маяку.
– Он потерял этого змея минувшим летом, – произнес Цезарь.
«Минувшим?», – не понял Феликс.
Он испугался, что мальчик сейчас увидит их, ведь это другой мир!
– Денис! – зачем-то крикнул Феликс.
Но мальчик даже не посмотрел в его сторону. Змей пролетел у них над головами, а Феликс встал навстречу Денису, сам не понимая зачем.
Что он хотел этим добиться?
Дениска просто пробежал сквозь его тело.
– Что за…
Феликс повернул голову и увидел, как Денис продолжает бежать за своим змеем вниз по склону.
– Посмотри на следы, – велел Цезарь.
Феликс опустил взгляд и ужаснулся.
Прямо по пятам Дениса полз черный змей, который, скользя по следам мальчика, стирал их с земли.
– Вот почему не нашли следов, – подвел итог Цезарь.
Желтый змей остановился у двери маяка, которая начала открываться сама.
– Что это такое? – не понял Феликс.
– Прошлое, которое нельзя изменить.
«Прошлое… так вот оно что! Это многое объясняет!», – понял Феликс.
А потом… потом Денис шагнул за порог, последовав за желтым змеем, который скрылся в маяке. Черная змея скользнула за ним, и дверь тут же закрылась.
Звездопад неожиданно прекратился.
Стало невыносимо темно.
– Вот как он исчез, – множество мыслей крутились в сознании Феликса.
– Про исчезновение Лизы и Офелии ты многое знаешь. Теперь ты узнал о том, что случилось с мальчиком.
«Если все так, то, значит, все, что мне известно об исчезновении Лизы (это было на таинственной кассете) и Офелии (о ней рассказал Виктор) – правда», – размышлял Феликс.
Густая тьма окутала кота и Феликса и унесла их прочь из этого времени.
Дым рассеялся, и они оказались в детской комнате, стены которой были обвешаны забавными рисунками котов, моря, лесного пейзажа и маяка. На своей кроватке сидела Софи, которая собирала свою сумочку, в которую складывала важные фотографии, записную книжечку, карандаши, записки и несколько красивых камушков, которые, по всей видимости, нашла на берегу океана.
– Это тоже прошлое? – поинтересовался Феликс у Цезаря.
– Да, так что не стоит что-то предпринимать. Это было, и наше вмешательство несущественно. Мы не можем ничего изменить.
– Хорошо. Я понял.
«Значит, тринадцатая дверь таит в себе сцены из прошлого, а не другой вариант существования Вселенной», – сделал вывод Феликс.
Девочка посмотрела на фотографию, на которой она с Денисом купается в Соленом пруду. Там они вдвоем радостные и беззаботные, не знающие бед и смерти.
На ее щеке появились слезы. Софи вытерла лицо платочком. Когда она протерла глаза и снова их открыла, то перед ней стоял Денис.
Феликс не заметил, как мальчик появился в комнате, а потому сам испугался.
Кожа того Дениса была бледная и влажная. На лбу – несколько черных трещинок.
– Ах! – испугалась Софи, прижавшись спиной к стене.
В ужасе девочка закрыла глаза.
– Не бойся меня, Софи, – произнес Денис.
– Ты… ты вернулся?
– Да.
Софи осторожно открыла глаза и посмотрела на друга.
– Дениска!
Она бросилась к нему и обняла мальчика.
– Как ты… почему… что было… ах…
– Я здесь, чтобы поиграть с тобой.
Услышав это, Софи замерла, почувствовав что-то неладное.
Она разжала объятия и отошла от Дениса на шаг, почувствовав в нем что-то чужеродное.
– Тебя видела мама и остальные? – спросила Софи.
– Нет, я пришел только к тебе.
Софи не на шутку перепугалась. Это было видно по ее трясущимся пальцам.
– Кто ты?
Денис улыбнулся, и эта улыбка совсем не напоминала ту, какой он улыбается на фотографии.
– Денис. Твой Денис. Твой друг.
– Нет… не может быть! Это не ты!
Денис сделал шаг к девочке, а Софи отступила.
– Не надо меня бояться. Я просто хочу поиграть с тобой.
– Я не хочу играть с тобой…
– Ах, Софи, ты такая глупышка…
Слезы застыли в глазах девочки. Она переставала отдавать себе отчет в том, что с ней происходит.
– Иди ко мне. Я буду всегда с тобой.
Софи некуда было отступать, и лже-Денис сделал свой шаг. Он вплотную приблизился к девочке и крепко обнял ее.
Из увиденного Феликс понял, что эта сцена – первое знакомство Софи с призраком Дениса.
Они ждали, что произойдет дальше, но внезапно Денис повернул голову, которая у него лежала на плече Софи, и посмотрел на них.
Его взгляд был точно направлен на Феликса.
Тому стало не по себе. Все сжалось внутри. Он его видит… видит здесь и сейчас!
– Ужас! Бежим, Феликс, бежим! – закричал Цезарь.
Вдвоем они быстро ринулись в сторону двери.
– Он нас нашел! Проклятье! Скорее!
И они покинули комнату.
А вошли они уже в полицейский участок, где Паола, Василиса и Борис сидели за столом и ели суп.
Прижавшись спиной к запертой двери, Феликс тяжело дышал.
– Что это было?
– Чуть не попались…
– Как такое возможно?
– Наверное… да, какая-то его часть проникла в этот мир.
– Уверен? Это же прошлое!
– Сам знаю… значит, оно живет вне времени и пространства.
От таких умозаключений кота у Феликса в животе заколол жар.
– Ладно, – выдохнул Цезарь, – надеюсь, здесь оно нас не достанет…
Придя в себя, они прошли вперед, чтобы понаблюдать за другим временным промежутком.
Трое сидели за одним столом и обедали. Две сестры сидели напротив друг друга, а Борис между ними. Паола была одета в джинсы и зеленую кофту.
– Она еще не сошла с ума?
– А ты уверен, что она вообще сходила с ума? – ответил Цезарь вопросом на вопрос.
С такой стороны Феликс еще не оценивал эту ситуацию. В любом случае то, что происходит сейчас, было еще до несчастья, которое настигло Паолу.
– Не переживай, Паола, – обратилась Василиса к сестре, – мы обязательно найдем Лизу и Офелию. Правда, Борька?
– Еще бы! – весело ответил мужчина. – Не было еще той беды, с которой мы бы не справились!
– Это верный настрой! Паола, ешь.
Но девушка замерла над тарелкой. Ее глаза широко открылись и перестали моргать.
– Что это с ней? – спросил Феликс.
Цезарь смолчал.
А потом они услышали демонический голос, которым говорили стены:
– Башня. Небесный огонь. Две единицы. Я вернусь в этот мир, и ничто мне не помешает. А ваши друзья уже в моей власти. И ты тоже подчинишься мне и послужишь мне.
Паола издала истошный вопль.
Тишина.
– Паола, что случилось? – вскочила Василиса.
– Вы… вы слышали это? – запыхаясь, спросила Паола.
– Нет, – ответил Борис.
Двое сотрудников полиции обменялись взглядами. Было ясно – никто из них двоих ничего не слышал.
– Паола, как ты? – переспросила Василиса.
– Он заговорил со мной! Башня. Небесный огонь. Две единицы. Не знаю, что это значит…
Девушка начала плакать.
– Успокойся. Я скажу Нестору Аркадьевичу и…
Паола снова закричала.
– Я не могу больше! Опять!
Девушка, закрыв уши, встала из-за стола, пересекла комнату и выбежала на улицу.
– Паола!
– Паола!
Двое кинулись за ней.
Феликс и Цезарь вышли на улицу. Они видели, как Паола бежала в сторону Тисового леса и остановилась посреди улицы.
Девушка упала на колени, продолжая зажимать уши и громко вопить. Сквозь ее крик Феликс слышал обрывки фраз:
– Опять! Он говорит со мной! Я его слышу! Не могу больше!
Паола кричала и плакала.
К ней сбежались Борис, Василиса, Влас, Лир и Нестор Аркадьевич, которые оказались рядом.
– Паола, милая… что происходит?
Василиса села рядом и обняла сестру.
– Скажи мне… скажи…
Василиса начала плакать.
Потом Паола замолчала, обхватила руками колени, уставилась куда-то и заговорила:
– Башня… Небесный огонь… Две единицы…
– Что происходит? – не понимал Лир.
– О чем она? – потупил взгляд Влас.
– Ох, беда… – вырвалось у Нестора Аркадьевича.
А Паола повторяла:
– Башня… Небесный огонь… Две единицы…
И Феликс понял: так Паола «сошла с ума».
Облако тьмы окружило Феликса и Цезаря, перекрыв им вид на картинку. Когда дым рассеялся вновь, они стояли у двери в дом Нарышкиных. Было раннее утро.
– И что же теперь? – обратился Феликс к коту.
– Будем ждать, – ответил Цезарь.
Двоим пришлось отойти на шаг назад, потому что дверь в дом медленно открылась, и на пороге появился Эрнест. Молодой человек, выглянув из дверного проема, озирался по сторонам.
Феликс заметил, как дрожала бровь парня.
Все происходящее сильно заинтриговало Феликса, и он решил уделить этому событию все свое внимание.
Убедившись в отсутствии всякого присутствия, Эрнест покинул свой дом, тихо закрыл дверь и замер на пороге.
Руки его были в черных перчатках. Он вызволил из внутреннего кармана своего черного пальто красивую розовую коробочку с красным бантом.
Феликса осенило.
«Ядовитый крем», – сглотнул он.
Прямо сейчас Феликс видел собственными глазами, как Эрнест оставляет коробочку под дверью, а сам, вновь оглядевшись по сторонам, как ни в чем ни бывало, направляется в сторону бара.
– Это сделал он… – вырвалось у Феликса, – Эрнест подложил ядовитый крем собственной матери! Он и есть тот самый «Азазелло»…
– Да, надо же… – задумался Цезарь, – теперь ты многое знаешь.
– И не просто многое… преступник разоблачен!
– Постой!
Двое смотрели друг на друга.
– Чего? – не понял Феликс.
– У тебя нет доказательств.
«Комок шерсти прав», – задумался Феликс.
– Но теперь я знаю, кто причастен к этому злодейству!
– Да, но не столь важно, кто это сделал, как то, зачем он это сделал. Какой же у Эрнеста мотив, мистер детектив? Зачем этому парню понадобилось калечить свою родную мать?
Феликсу на ум пришло одно слово – «Иуда».
– На кой черт мне это знать! Проклятье, Цезарь, отныне я знаю, что Эрнест – враг.
– Не все так просто, как может показаться на первый взгляд. Думаю, этого достаточно, чтобы ты понял, как следует действовать дальше.
– Но…
Феликс не успел ничего сказать, как густой черный дым окутал их и понес сквозь пространство и время.
* * *
– Что же дальше? – спросил Феликс, когда они направлялись в деревню.
– Выясни, кто твой враг и срази его.
– Ты что-то говорил про дверь? Про битву речи не шло…
– Все усложнилось. Он видел нас. Он знает, что мы готовимся к последней схватке.
Феликс вспомнил, как призрак Дениса, явившийся Софи, посмотрел на него.
«Он точно меня видел», – решил Феликс.
– И как же с ним сражаться? Взять двустволку, топор, нож?
Цезарь посмеялся.
– Главное не потеряй в этой битве самого себя.
Феликса насторожило такое предупреждение кота.
Двое остановились в центре деревни.
– А такое возможно?
Цезарь улыбнулся и сказал последнее прежде, чем убежать во мрак:
– Удачи, Феликс.
Глава 35
– Ты уверен, что ему можно доверять, Феликс, – спросила Магдалина настороженно.
– Знаешь, Магда, учитывая все, что произошло с этим человеком, Влас – единственный, кому я полностью доверяю. Поверь.
– Хорошо, Феликс. Я верю тебе.
– Спасибо.
Магдалина катила кресло в сторону дома Власа. Снег приятно хрустел под колесами. Было утро, и многие еще спали. Феликс держал на коленях две бетонные таблички с загадочными символами и иероглифами.
Он решил для себя, что пришло время перейти к радикальным мерам.
Времени совсем не осталось.
И все же в глубине сознания Феликса одолевал первобытный страх того, что он мог ошибиться. Он верит Власу сейчас и хочет доверять этому человеку. Он не может ошибиться насчет его! Просто не может…
А если Влас – не тот, кем он его себе представляет, то это будет самая страшная ошибка в его жизни.
«Я хожу по краю лезвия», – отдавал себе отчет Феликс.
Сейчас ему оставалось рассчитывать лишь на свою интуицию, которая его никогда не подводила. Он верит себе.
Магдалина постучалась в дверь. Какое-то время им пришлось подождать, но ожидание не оказалось мучительно долгим. Стоило Феликсу начать обдумывать предстоящий разговор с Власом в голове, как тот открыл дверь.
Вид у Власа был «помятый».
– Простите, что разбудили, – начала Магдалина.
– Ничего-ничего… вы что-то хотели?
– Есть разговор, – ответил Феликс.
И Влас опустил взгляд на каменные таблички, которые Феликс сжимал в руках.
Мужчина остолбенел. Феликс наблюдал за тем, как по его глотке прошел комок.
– Откуда это у вас? – сумел выдавить из себя Влас.
– Мы… – замешкалась Магдалина, – можем все объяснить…
Влас бодро поднял взгляд, провел пятерней по лохматым волосам и посмотрел сначала на Магдалину, потом на Феликса.
– Заходите, быстро!
Феликс кивнул и дал команду сестре, махнув рукой.
Двое послушно проехали в дом. Влас выглянул за дверь и внимательно осмотрелся по сторонам, убеждаясь в том, что их присутствие осталось незамеченным.
Феликс обрадовался тому, что решил сделать это еще до завтрака, когда никто их не побеспокоит. Рапсодия еще спит.
Магдалина сняла обувь и вернулась в комнату, где оставила Феликса у кресла Власа.
– Так-так-так…
Влас нервно запер дверь дома изнутри. Мужчина прошел в комнату к гостям и заходил перед телевизором в две стороны. Он мял перед собой трясущиеся руки.
Влас нашел на тумбочки очки и нелепо нацепил их на нос.
Потом он взглянул на таблички, что держал Феликс.
– Значит, вы знаете…
Влас предложил Магдалине сесть в кресло, и она молча подчинилась.
– Знаем что? – не поняла она.
Влас остановился и посмотрел на Феликса.
– Сколько у нас времени? – спросил он.
И Феликс понял, что Влас имеет в виду.
– Два дня, – ответил он.
Два дня до следующего звездопада.
– Времени нет! Нужно действовать сейчас! Так и быть… я все расскажу вам…
Феликс мог представить себе смятение Магдалины, которая не понимала ни слова из спутанной речи Власа. В то время сам Феликс ликовал от того, что все-таки не ошибся.
Интуиция не подвела его.
– Дайте мне минутку…
Влас прошел к стеллажу с книгами и достал несколько томов. Затем он извлек исписанные бумаги, а за ними нашел две глиняные таблички.
– Еще таблички? – удивилась Магдалина. – У вас они есть?
– Да-да… сейчас…
Влас начал разгребать хлам, который он создал на полу. В итоге он собрал в неаккуратную стопку несколько исписанных листов и две книги по истории древних цивилизаций.
Влас сел на пол по-турецки, обложив себя бумагами и книгами. Сейчас он напоминал Феликсу студента, который готовится к завтрашнему экзамену.
– Где вы нашли эти таблички? – перевел дух Влас.
– Одну мы отыскали в доме Генхелии, – ответил Феликс, – после нашего визита в ее дом погиб Виктор. Вторую мы нашли у себя в доме на книжной полке. Это было еще до отъезда.
– Понятно-понятно… нам с вами предстоит очень серьезный разговор, так что я прошу вас быть максимально откровенными.
– Мы не врем, – голос Магдалины затвердел.
Феликс поймал себя на мысли о том, что никогда не видел Власа таким. Он видел, как этот мужчина может внимательно изучить механизмы автомобиля и заниматься ремонтом. Он видел, как он может гневно кричать и плакать. Он видел, как Влас умеет драться, уклоняться от ударов и действовать быстро и четко.
Но еще никогда он не видел Власа таким напряженным и в то же время максимально сосредоточенным.
Пока он изучал свои записи и таблички, Влас постепенно успокаивался, и его дыхание приходило в норму.
Закончив свои дела, Влас обратился к Феликсу:
– Дайте их мне.
Феликс с радостью избавился от ноши.
– Так-так… очень интересно…
Феликс и Магдалина наблюдали за тем, как Влас, сидя на полу, по всей видимости, пытается понять содержимое высеченных иероглифов.
– Я расскажу вам, где я нашел свои две таблички, – говорил он, не отрываясь от своего занятия, – первая оказалась в Тисовом лесу, погребенная совсем неподалеку от Соленого пруда. Вторая повстречалась мне на маяке. Ее я нашел в тайнике, спрятанной за фальшивой каменной плитой на вершине у самого фонаря. Я нашел их и изучил. Мне удалось узнать секрет тайного шифра. Я разгадал перевод этого текста. И символы на ваших табличках… они такие же, как и на моих. Все четыре… они – часть большой плиты, расколотой когда-то очень давно. Примерно… тысячу лет назад.
Феликс и Магдалина переглянулись. Феликс подозревал, а вот Магдалина никак не могла подозревать о том, что Влас может оказаться исследователем, который изучал мистические события Рапсодии. Наверное, этот человек совсем близок к разгадке. Она и не догадывалась, что Влас может оказаться ключом ко всем тайнам.
– Если все так, как я думаю, то ты, Феликс, знаешь не больше, чем я сам… я ведь долго работал в маяке. Успел кое-чего набраться… Но сейчас мы все узнаем все, – произнес Влас.
«Как же долго я этого ждал», – кричал в душе Феликс.
Исследователь загадок маяка старательно изучал древние таблички, сверяясь со своими записями.
– Что это за символы? – поинтересовалась Магдалина. – Я знаю много древних языков, но таких иероглифов я еще не встречала…
– Конечно! Мало того, что это и без того древний язык затерянной цивилизации, которая погребена на дне этого океана, так он еще и зашифрован. Я долго работал, поверьте… долго объяснять, что и как делается. Важно содержание. Я сейчас все переведу… не стоит занижать себе самооценку, Магдалина. Я не сомневаюсь в ваших познаниях археологии и истории. Я сам, когда столкнулся с этим впервые, пришел в тихий ужас…
– Вот как…
Но Феликса мучало другое:
– Кто-нибудь еще знает?
– Как и о кассете. Ни одна живая душа, кроме нас двоих. Если бы рассказал… мне бы точно не поверили.
– Вы так решили сами?
– Да.
Больше Феликс не стал мучать Власа вопросами на тему того, почему тот держал свои научные исследования в тайне.
Брат и сестра не стали больше тревожить Власа и отвлекать исследователя от работы. К тому же он так увлекся, что, кажется, забыл о существовании двоих гостей. Это было видно по тому, как Влас время от времени размышлял вслух и даже разговаривал сам с собой. Конечно, Феликс не стал отвлекать его.
– Птица… кар-кар! – Влас помахал руками. – А вот это… блок, значит дверь… дверь закрыта… так… змей… щ-щ-щ-и-и-и-а-а-а… ядовитая тварь! Вот тебе… и значит, все повторится… какой кошмар! Но шанс есть… часы, стрелки… тик-так… пламя Ада и Рая… чушь! Вернется… да, вернется… из тьмы… или мрака? Лучше из тьмы!.. Дерьмо… черта с два!.. вот оно! Да!.. и вот так…
Влас наконец оторвался от своих записей, смахнул с носа очки и торжествующе воскликнул:
– Получилось! Да! Я сделал это! Сделал!
– Перевели? – спросила Магдалина.
Влас замер. Он впервые за долго время посмотрел на гостей и сказал растеряно:
– Да, перевел…
Прокашлявшись, Влас собрал все свои книги и записи задвинув их в сторону. Потом он сложил все четыре таблички в одну большую глиняную плиту, словно мозаику.
– Теперь я готов вам обо всем рассказать.
– Правда?! – обрадовался Феликс.
– О, да… теперь мне известны все тайны Рапсодии.
От этих слов по спине у Феликса пробежала дрожь.
– Через два дня будет последний звездопад, – сообщил Феликсу Влас, – это единственный шанс предотвратить катастрофу.
– Дверь должна быть закрыта. Я знаю.
– Именно!
– Эй, о чем это вы?! – вставила Магдалина.
Влас встал и осмотрел комнату.
– Я принесу нам воды и чаю. Пригодится. Это будет нелегко. Наберитесь терпения.
Феликс уже весь изнемогал от нетерпения, но при этом позволил Власу, хозяину дома, поухаживать за своими гостями.
Вскоре они были обеспечены горячим зеленым чаем, сахаром, мятным печеньем и водой.
Влас поставил себе стул, сел, налил себе стакан воды, отпил и перевел дух прежде, чем начал свой рассказ.
– Начинаем.
Феликс приготовился собрать собственную мозаику воедино.
– Я поведаю вам о нашем общем враге. Теперь, благодаря этим табличкам, мне о нем известно, если не все, то достаточно много, чтобы иметь о нем полное представление. Для начала важно объяснить, откуда взялись эти таблички. Они были написаны для нас. Кем? Людьми. Жителями, древней цивилизации, существовавшей здесь много столетий назад. По моим данным выходит так, что этим записям даже больше одной или двух тысяч лет. Это была очень древняя цивилизация, о которой мало кому известно, если известно вообще. Я не знаю почему до нас не дошли более новые сведения. Видимо, другие, которые были после людей той древней цивилизации, но до нас, оказались недостаточно умны или же достаточно наивны, если предположили, что это больше не повторится. Скажу открыто. Я не знаю, как так получилось, что мы нашли все эти части плиты именно там, где нашли. Сейчас, когда они все собраны вместе, это не имеет большого значения, верно?
Двое подыграли рассказчику и кивнули.
– Не волнуйтесь, если чего-то сейчас не поняли. Это мои личные выводы и субъективные расчеты и предположения. Некая прелюдия перед главными тайнами. Продолжим.
Все трое отпили немного чая.
– Я говорил о том, что мы должны говорить с вами совершенно открыто. Сейчас под угрозой не только мы все, живущие на острове, но и остальной мир. Вся планета и Вселенная в целом. Изучив надписи табличек, я сделал вывод о том, что наша история, которая сейчас происходит с нами, повторяется каждые тысячу лет. И она повторится вновь, если мы будем такими же разумными, как наши предшественники, и не допустим возникновения катастрофы.
Влас отпил воды.
– Феликс, Магдалина, вы хотели знать, кто же является виновником всех тех событий, с которыми вам и нам довелось столкнуться. Время открыть карты пришло. Теперь я точно знаю, кто наш враг.
Феликс напрягся.
– Я не знаю его имени. Его просто нет. У этого нет названия. Именно поэтому, чтобы было проще и понятнее нам всем, давайте будем называть это Тьмой или Мраком. Хорошо?
Двое кивнули через силу.
– Тьма. Мрак. Оно существовало во Вселенной еще до ее появления. То нечто, живущее здесь до сотворения мира, каким бы образом оно ни появилось. Это самое древнее и могущественное из всего, что когда-либо существовало. Да, до сотворения мира… Очень важно, чтобы сейчас вы правильно представили себе, чем оно является. Тьма – это не просто черный дым, паранормальная сила или какое-либо древнее существо. Нет… Это нечто большее. Тьма – это энергия.
Такого Феликс никак не ожидал.
– Энергия, которая существовала в самом начале. Она не появилась из ниоткуда. Она просто была. И из нее появилось все. Мрак не просто энергия, которую человеку не удалось изучить и подчинить себе. Мы подчинили много другой энергии. Но эта осталась необузданной. Что так роднит эту энергию с живым существом потустороннего мира? Разум. Эта энергия может мыслить, и она знает, чего хочет.
– Как это возможно? – подался вперед Феликс.
– Я долго думал об этом. Я могу вам привести пример для сравнения. Давайте возьмем электричество. Это энергия, которая обеспечивает нас светом, обитает в различных технических устройствах и даже может свободно образовываться в атмосфере. Я говорю о молниях. Молнии – электричество в чистом виде. Мы же видим лишь ее проявления. Так и с Тьмой. Когда мы увидели, как голова Бориса взлетела в воздух, я все понял. Это была Тьма в чистом виде. Темная энергия. Чайки. Одержимый Понтий. Жуткие видения и остальное… Все это проявление темной энергии, как электричества, которое мы с вами наблюдаем.
Феликс постепенно понимал, о чем говорит Влас.
– Но, как я уже сказал, Тьма обладает разумом. Вернемся к электричеству и представим, что оно свободно. Оно обладает разумом. Оно может мыслить. Молнии сами решают, кого убить, куда лететь и во что ударить. Электричество само решает, сколько ему сидеть в одной лампочке и когда уйти по проводам в другую. Понимаете? Если вы в своем воображении наделите электричество разумом, способностью самому принимать решения, то вы сразу все поймете! Так и с Тьмой. Это темная доисторическая энергия, существовавшая до зарождения мира, которая обладает сознанием.