Взгляд Аделины изменился. Даже Феликсу было трудно понять: злится она будет или плакать.
– Вот, что вы делаете с чувствами матери, которая пришла к вам за помощью. Дети пропадают, а вам все равно! Вы всем пообещали защиту, а мне вздумали отказать?!
– Мы никому не обещали…
– Довольно! Я не собираюсь больше с вами связываться! Эрнест! Эрнест!
В дом вошел Эрнест.
– Помоги мне! – закричала Аделина.
– Что вы наделали? – гневно взирал на двоих Эрнест.
Но Феликс и Магдалина не думали что-либо отвечать. Когда Эрнест помог матери встать, она снова обернулась к ним и завопила:
– Только попробуйте у меня еще хоть раз о чем-то попросить! Все, домой, Эрнест!
И двое покинули этот дом с таким же шумом, с каким и появились в нем.
Феликс и Магдалина решили для себя, что даже не будут тратить времени, чтобы хоть как-то прокомментировать произошедшее.
Лишь ближе к вечеру их ждало радостное событие в этот дождливый серый день. В дверь постучались. Когда Магдалина открыла, то на пороге появились двое: Лир и Нелли стояли, укрывшись под зонтом.
– Лир! Нелли! Как же мы рады вас видеть!
– Мы подумали, что вам станет грустно проводить этот день в одиночестве, и решили составить компанию, – улыбнулся Лир.
Магдалина обняла Лира, а Нелли прошла вперед, чтобы обнять своего друга, Феликса.
– Какой приятный визит, – ответил им Феликс.
Друзья обменялись последними новостями. Феликс и Магдалина рассказали о том, как к ним заявились Нарышкины с необычной просьбой. Все весело посмеялись.
– Как же мне надоело сидеть в доме, – пожаловался Феликс.
– Мы можем погулять с тобой, возьмем зонтик, – предложила Нелли.
– А мы с Магдалиной останемся здесь и дождемся вас, – добавил Лир.
Феликс был безумно рад тому, что снова сможем провести время наедине с Нелли Белинской. Магдалина помогла ему одеться и рассказала Нелли о том, как правильно управлять креслом, если что-то случиться.
– Спасибо, Магдалина, я это учту – отблагодарила ее в ответ Нелли.
Тогда Феликс взял черный зонт, а Нелли выкатила инвалидное кресло под дождь.
– Ты любишь дожди, Нелли?
– Этот мне по душе.
Они отправились на пляж. Нелли пришлось следовать всем советам Магдалины, чтобы успешно спустить кресло по мокрому песку. А потом они уже стояли у моря, и Нелли держала над ними широкий зонт.
Они смотрели на море, по которому расплывались тысячи кругов от бесконечных капель дождя.
– О чем ты думаешь, Феликс? – спросила его Нелли.
Феликс уже приготовил ответ на такой вопрос, и ему оставалось лишь набраться смелось, чтобы произнести его:
– О том, что мне приятно проводить с тобой время.
Он не видел этого, но щеки Нелли порозовели.
Этот мокрый пляж, это море и этот ливень – все Феликсу казалось таким романтичным.
– Я волнуюсь за Софи и за то, что с ней происходит, – сменила Нелли тему.
– Ты же с ней еще занимаешься? Как она?
– Напугана. Она стала скованнее, чем была раньше. Мы много смеялись и веселились. Я понимаю, что в связи с недавними событиями, веселого мало, но… сейчас с ней все совсем плохо. Этот призрак Дениса, кем бы он ни был, пугает ее. Я это чувствую.
– Мы спасем ее, Нелли. Я тебе обещаю. Мы спасем Софи.
– Вчерашняя ситуация в баре объединила всех нас, как никогда. Такого давно не было. Мы всегда собирались вместе по праздникам, а тут… перед лицом опасности многие раскрылись.
– Ты права. Пришло время понять, кому можно доверять, а кому…
– Нарышкины тоже жертвы. Может, трусливые и неприятные, но жертвы… я не думаю, что кто-то из них может являться виновником происходящего.
– Порой даже самая несчастная жертва может оказаться злодеем. Это и о Денисе.
Нелли изумленно посмотрела на Феликса.
– Но это же не он… ведь так?
– Может и не он… но этот кто-то зачем-то принял его внешность. Я пока не могу разобраться, что это за призрак, Нелли, но мне тоже не по себе…
– Если тебе страшно, то это не делает тебя слабее, Феликс. В такой ситуации в страхе нет ничего постыдного. Нам всем страшно, кто бы как бы себя ни вел. Порой бравада не самое лучшее, что можно выбрать из всего арсенала.
– И что мне следует выбрать?
Она подумала.
– Придет время, и все станет понятно. Я выбрала надежду.
* * *
Настольная лампа зажглась с третьего раза.
– Может, из-за грозы перебои с электричеством? – предположил Феликс.
Когда же лампа наконец зажглась, наполнив комнату теплым светом, Магдалина всплеснула руками.
– Отлично! Получилось!
Феликс сидел на своей постели, свесив ноги и ждал, когда Магдалина поможет ему забраться в кровать.
– Завтра нас ждет встреча с Виктором, – напомнил он.
– Да, так что имеет смысл как следует выспаться перед знакомством с новым свидетелем.
Магдалина помогла Феликсу лечь в постель и укрыла его одеялом.
– Как провели время с Лиром? – поинтересовался Феликс.
– Замечательно. Знаешь, о многом поговорили.
– Что он думает обо всем этом?
– Он надеется, что я не пострадаю.
Феликс серьезно кивнул.
Потом Магдалина, заправив свою постель, тоже легла. На прикроватном столике лежала схема деревни, которую она нарисовала в первые дни.
В комнату прорвался луч от света сверкнувшей молнии, а потом раздался гром.
– Меня беспокоят призраки Софи, Магда. Я не хочу, чтобы она пострадала.
– Я тоже, Феликс. Я тоже…
– Порой мне даже страшно думать о том, что нас ждет завтра.
Магдалина обеспокоенно посмотрела на брата.
– Я буду рядом.
Снова сверкнула молния, и Феликс сказал сестре:
– Я не удивлюсь, если в один прекрасный день мы с тобой проснемся в палате психиатрической клиники, и нас поздравят с возвращением.
– Как бы это ни стало для нас единственным возможным счастливым концом.
Глава 23
Красная звезда пересекла половину черного неба и упала в море.
Феликс стоял на кладбище в Рапсодии ночью, смотрел на каменные надгробия, пока не увидел девушку в черном, что стояла впереди к нему спиной.
Она держала в руках желтые цветы.
Феликс просто стоял и смотрел на нее, пока девушка не склонилась над могилой, чтобы положить цветы у плиты.
– Я буду всегда любить тебя, – прозвучал ее голос.
И Феликс узнал этот голос.
Нелли.
– Нелли! – выкрикнул он ее имя, и его рука потянулась вперед к ее спине.
Она отошла в сторону, и Феликс невольно бросил взгляд на могилу, на которой было высечено его собственное имя.
«Феликс Альбин. Покойся с миром».
Он понял, что не хочет такой надписи на своем надгробии прежде, чем осознал, что это его собственная могила.
По его щекам и спине пробежала ледяная дрожь. Его передернуло. На лбу выступил пот.
Как это возможно?
Он… уже мертв?..
– Почему ты оставил меня, Феликс?
Нелли уже стояла лицом к нему.
– Нелли!
Ее лицо было бледнее обычного. Взгляд ничего не выражал.
На его могиле лежали мимозы.
– Зачем ты умер, Феликс? И даже не попрощался со мной!
– Нелли!
Он сделал движение вперед, но что-то мешало ему приблизиться к ней вплотную. Она оказалась недосягаема для него.
– Я думала, что мы будем вместе, но ты даже не смог спасти меня.
– Спасти?
Феликс ничего не понимал.
– Как ты можешь спасти меня, если не можешь спасти даже самого себя.
– Нелли…
– Такой глупенький, как цыпленочек. Такой… беззащитный…
И в мгновение ока он уже не стоял, а сидел в инвалидном кресле и не мог двинуться с места. Его ноги перестали существовать для него.
Внезапно земля на его могиле поднялась, и из нее вырвалась мертвая рука, которая крепко схватила Нелли за ногу.
Она закричала.
– Нелли!
– Феликс, спаси меня! Спаси!
Из земли врывалась вторая рука, которая схватила Нелли за вторую ногу. Девушка упала на спину на его могилу.
– Я спасу тебя!
Нелли отчаянно кричала.
Феликс пытался крутить колеса своего кресла, но они не крутились. Он не мог приблизиться к ней, а руки не дотягивались.
Нелли лежала на земле и корчилась, пытаясь вырваться из хватки рук. А потом из могилы вылезло еще три руки, по костям которых свисали окровавленные лоскутки бледной и черной кожи.
Все пять рук обхватили Нелли за ноги, руки, тело и шею. Они тащили ее к себе под землю.
– Феликс! Пожалуйста! Спаси!
Она истошно вопила, а он не мог приблизиться к ней.
Тогда Феликс оттолкнулся руками от ручек кресла и выпрыгнул из него. Он упал на живот и вытянул руки вперед, чтобы схватить Нелли и спасти ее.
В земле под Нелли открылась трещина, из которой повалил черный густой дым. Черная бездонная щель превратилась дыру, подобной черной дыре в космосе.
Червоточина.
– Феликс!
– Нелли!
Он полз к ней, а мертвые руки затягивали ее тело в дыру.
Мелькнула звезда, и в его ноги вернулась жизнь. Феликс быстро вскочил и одним прыжком подлетел к Нелли, нависнув над ней.
Он вытянул руки, чтобы обхватить ее тело и вырвать девушку из оживших рук мертвецов.
Но Нелли исчезла. Руки похитили ее, и черная дымящаяся дыра закрылась.
В гробовой тишине Феликс стоял над своей могилой.
– Нелли…
Он не спас ее сегодня.
Он вообще ее не спас.
Осознав свое поражение, Феликс опустился на колени, и из его груди вырвался истошный душераздирающий вопль.
* * *
Грянул гром, и Феликс Альбин проснулся в своей постели.
Весь в поту, он сидел и тяжело дышал. По хрупким стенам домика и оконному стеклу барабанили капли дождя.
Осознав, что увиденное им только что, оказалось сном, Феликс облегченно выдохнул.
Только придя в себя после пережитого ужаса того, что он мог потерять Нелли, Феликс обратил внимание на то, как моргала лампочка в настольной лампе на прикроватном столике.
«Бзик-бзик… бзик-бзик…», – мерцала лампочка.
«Скачки напряжения», – подумал Феликс.
Он попытался встать, и у него это получилось. Этой ночью ноги ходят.
Он нагнулся, чтобы выдернуть шнур из розетки. Выдернул.
Бзик-бзик… бзик-бзик…
Феликсу пришлось ударить себя в плечо, чтобы убедиться, что это уже не сон, а реальность. А реальность заключалась в том, что лампочка, отключенная от сети, продолжала работать.
Она моргала.
– Черта с два, – вырвалось у Феликса.
Он посмотрел на столик, на котором лежал план деревни, который нарисовала Магдалина, а потом на саму сестру, которая мирно спала в соседней кровати.
Феликс не стал ее будить и в этот раз.
Его ноги ходят, и эта ночь – еще один шанс испытать потерянное счастье.
Забыв о страшном сне, Феликс встал и направился к двери. На улице дождь, и он будет рад пробежать по влажной траве и промокнуть до нитки.
Он открыл дверь и вышел в дождь.
Крупные капли били его по лицу и спине. Он радостно замахал руками и побежал.
Феликс преодолевал водную стену одну за другой. Холодные капли приятно стучали по его телу. Его ноги чувствовали влагу и грязь. Они были полны былой силы. Они бежали.
Феликс радостно кричал. Ничто не могло у него сейчас отнять этого счастья.
Громко смеясь, он остановился и посмотрел вдаль. Этот мир стал него больше и шире, чем когда-либо.
Феликс вновь обрел то, что давно считал утерянным. Это еще одна ночь для него. Его ночь.
Грянул гром. Сверкнула молния.
Белый луч пронесся над ним и змеей ударил в горящий фонарь у бара.
Посыпались искры. Зашумело.
Феликс пригнулся и закрыл глаза.
Фонарный столб остался стоять на месте, но лампочка в нем уже не горела.
«Придется сказать Дмитрию», – подумал Феликс, – «фонарь придется починить».
Он не чувствовал холода. Он ощущал лишь немыслимое блаженство от того, что сейчас находиться здесь. И он может бежать, куда захочет.
Бежать и не останавливаться…
Сейчас он снова свободен.
Дрыыыынь! Дрыыыыыынь!
Зазвонил телефон в будке.
– Он никогда не работал…
Феликс направился неуверенным шагом к телефонной будке. На самом деле он из последних сил надеялся, что сейчас телефон перестанет звонить, и ему не придется отвечать. А разве сейчас он обязан отвечать?
Телефон продолжал настойчиво звонить.
Феликс зашел в будку, где загорелась теплая лампочка над головой. Он спрятался от дождя, но не от этого телефонного звонка.
Феликс помнил такие странные телефонные звонки, которые происходили в последние дни его жизни. Ничем хорошим эти разговоры не заканчивались.
Но странная вещь любопытство… Страшно, а устоять уже невозможно.
Холодными дрожащими пальцами Феликс снял старую телефонную трубку и прижал к уху.
– Алло…
Частое дыхание в ответ.
– Помогите!
Детский голос.
– Алло! Кто это? Я тебя слышу!
– Спасите меня… мне страшно…
Детский девчачий голос.
– Успокойся. Скажи мне, где ты!
– Тут темно… и очень холодно… страшно…
– Как… как тебя зовут?
Сначала он слышал только плачь. Время от времени раздавали помехи.
– Не плач. Слышишь меня? Скажи мне свое имя. Я постараюсь помочь тебе. Как тебя зовут, девочка?
Тонкий голос ребенка:
– Офелия…
Феликс был готов потерять сознание прямо здесь и сейчас. Но что-то продолжало его удерживать в этом мире, реальном мире, как бы это ни было странным.
И связь прервалась. Снова шум помех, а потом…
Есть контакт!
– Офелия! Ты меня слышишь? Офелия! Ты можешь описать место, где ты находишься? Меня зовут Феликс!
И другой голос ответил ему на том конце:
– Я рад слышать тебя снова, Феликс!
И дикий смех.
Чей это был голос? Он знал…
– Когда же ты придешь ко мне? Я хочу поиграть! Мы еще не закончили! Помнишь?!
Это был клоун.
Черный безумный клоун из цирка.
Клоун с длинными кровавыми волосами, острыми алыми зубами, бледной мертвой кожей и черным гримом.
Этот голос он узнает, где угодно. Это существо однажды чуть его не убило.
Их первое дело…
– А я так скучал по тебе! – издевательски говорил голос клоуна. – Думал, ты позвонишь… Когда будем играть?
И последнее слово отдавалось в голове Феликса так громко и так часто, что он был не в силах больше сжимать трубку в руках.
Он выпустил ее, и она повисла на проводе.
– Ого… конец связи!
Это было последнее, что сказал мерзкий голос клоуна прежде, чем связь окончательно оборвалась.
Не в силах больше стоять на ногах, Феликс скатился по стене будки и опустился на землю.
– Этой какой-то кошмар, – сказал он себе, – очередной кошмар…
Феликс дал себе пощечину.
Ничего.
Вторую!
И снова ничего…
«Это не может быть реальным… но я уверен, что я в реальности», – размышлял спутанно он.
В горле пересохло. Феликс пытался справиться с тем, что все это, происходящее сейчас, творилось взаправду.
Набравшись смелости и сил, он смог встать и повесить трубку телефона на аппарат. Феликс отвел взгляд сторону и увидел, как заморгали фары форда.
– Это еще что?..
Феликс вышел из телефонной будки. Свет по-прежнему горел в ней. Оказавшись вновь под проливным дождем, Феликс посмотрел на машину Власа.
Ближний свет моргал.
– Я сошел с ума?
Дальше – больше!
Зашумел мотор. Форд завелся.
Феликс поплелся к машине против своей воли. Что тянуло его к ней сейчас? И он замер… замер в тот миг, когда машина поехала…
Феликс стоял на месте, а сломанный форд Власа принялся описывать круги по орбите вокруг него. Он следил за автомобилем взглядом и с ужасом наблюдал, как форд кружится вокруг него.
«Упасть в обморок сейчас или подождать и узнать, что будет дальше?!», – спросил у себя сам Феликс.
После пятого круга, который автомобиль с зажженными фара описал вокруг него, Феликс сорвался с места.
Он решил бежать к своему дому, где его ждала Магдалина, и не оборачиваться… не оборачиваться…
Но не смог.
Феликс все же остановился и обернулся.
Телефонной будки погас свет. Форд стоял на своем месте у дома Власа. Фонарь у бара вновь тускло горел.
– Я схожу с ума…
С этой жуткой мыслью в своей голове он направился обратно к дому. Через несколько метров он замер вновь, потому что увидел темную фигуру у Тисового леса.
– Эй!
Сохраняя спокойствие из последних сил, Феликс направился вперед осторожными шагами.
– Есть тут кто?!
Никто не ответил на его зов.
Фигура, обладавшая небольшим ростом, так и стояла у края леса. Это совсем близко к его дому поэтому Феликс не торопился приближаться еще.
– Я тебя вижу! Кто ты?!
Силуэт зашевелился. Зрение его не обманывает…
Там кто-то есть!
Загорелся маленький лучик света. Это был фонарик, который Денис держал в руках, а свет направил себе на лицо, подсвечивая его снизу.
Феликс оцепенел.
Денис, живой и здоровый, смотрел на него и улыбался.
– Страшно? – услышал он голос мальчика.
А потом Денис направил свет фонарика на Феликса.
– Поиграем?
Феликс не знал, что ему делать. Его голове сидела лишь одна мысль: «Кто бы это ни был, он опасен».
И Денис громко засмеялся.
Его звучный смех прокатился по всей Рапсодии… А потом мальчик развернулся и убежал в лес с криком:
– Догони меня!
И силуэт растворился среди деревьев.
Мгновение промедления, и Феликс бросился бежать. Он бежал не в лес. Конечно, не в лес! Он бежал к дому.
– Магда… Магда…
Как он мог оставить ее одну?
Со слезами на глазах, в дикой спешке, в страхе, что за ним следят, Феликс открыл дверь и вбежал в дом.
Когда он оказался внутри, то его ноги подогнулись, и он упал на пол. Ноги снова парализовало.
От хлопка проснулась Магдалина. Девушка быстро села в постели, включила настольную лампу (шнур был подключен к розетке) и в ужасе уставилась на брата.
– Феликс!
Магдалина вскочила и подбежала к нему.
– Ты весь мокрый!
Он же какое-то время не понимал, что происходило. Феликс тешил себя лишь мыслью о том, что его сестра не пострадала.
– Ох… что же случилось?..
Магдалина подняла его и посадила на кровать.
– Феликс… расскажи мне…
Она села перед ним и сжала его холодные мокрые пальцы.
Какое-то время он смотрел ей в глаза, но потом отвел взгляд в сторону. Он не сразу понял, что увидел, но ему не сразу удалось узнать изменившийся рисунок деревни Магдалины.
Она сама посмотрела на него и с трудом подавила крик.
– Покажи мне…
Магдалина взяла схему деревни дрожащими пальцами и протянула Феликсу.
Бумага измазана кровью, еще жидкой.
– Феликс… что это?..
Изучив схему Рапсодии, Феликс обнаружил на ней красные кровавые кресты. Такими крестами были перечеркнуты дома: полицейский участок, дом Власа, жилище Генхелии, дома Нарышкиных и Лариных.
«Этим знаком отмечены дома жертв», – понял Феликс.
Потом его взгляд скользнул вниз по рисунку, и он оцепенел – их собственный дом на плане был трижды обведен в кровавый круг.
Магдалина дрожала. Феликс выронил бумагу из рук, и отмеченная кровью схема упала ему в ноги.
– Что это значит, Феликс?
И он признал страшное:
– Мы следующие.
Глава 24
– Я был уверен, что почти починил ее, но что-то случилось, – пожаловался Влас утром.
– Что вы имеете в виду? – озадачился Феликс.
– Машина. Еще вчера у меня даже получалось ее заводить, а сейчас… ума не приложу, что произошло, но такое ощущение, что она сломалась еще сильнее, чем была сломана.
Феликсу это не показалось странным. Особенно после того, как он вчера лично наблюдал, как этот самый автомобиль описал вокруг него пять кругов с зажженными фарами ближнего света.
– Это может быть как-то связано с вчерашней грозой? – предположила Магдалина.
– Если бы… никаких отметин или призраков того, что в нее ударила молния я не вижу. Может, вода как-то протекла внутрь механизма? Хотя… не знаю даже… Чертовщина какая-то! Вчера же работала!
Влас рассердился и стукнул автомобиль по колесу.
– Придется все начинать сначала, – выдохнул он.
На горизонте показался Степан Степанович, который как-то печально брел к своему дому, повесив двустволку на плечо.
– Вы после рыбалки, Степан Степаныч?
Феликс не заметил, как на прогулку только что вышли Нелли и Мефодий Белинские. Господин Вольфганг выгуливал Понтия неподалеку у бара. Цезарь – тот самый проныра – ходил где-то рядом.
– Да какой там! – махнул Степан Степанович рукой.
– Случилось что-то неприятное, мой друг? – поинтересовался Мефодий.
– Улов не улов… Вся рыба исчезла из моря…
– Как это? – выгнул бровь Влас. – Неужто рыба испугалась грозы? Потому что я никогда не поверю, что мы растеряли свою рыбацкую хватку!
Степан Степанович дошел до двери своего дома и печально вздохнул. Он отвел взгляд в сторону – на улицу только что вышли Сабина и Марк Ларины.
– Сегодняшний день изменил мою жизнь и этот мир навсегда, – сказал Степан Степанович, – если это пришельцы, то пусть у них все гайки да винтики на их тарелках раскрутятся! Выхожу я в море, и ничего! Понимаете? Никакой рыбешки! Раньше я смотрел в воду и видел, как у камней все они плавают, красивые такие, разноцветные… А сейчас… будто вымерла вся! Исчезла восвояси… покинула наши берега.
Феликс не посчитал бы это событие странными или загадочным, если бы не знал, что Рапсодия – место, где любая мелочь может привести к глобальной катастрофе.
– Это не к добру, Степан Степаныч! – подошел к ним господин Вольфганг. – Если рыбы нет… Может, после обеда попробуете снова? Нам же нужно что-то есть… Дмитрий очень расстроится.
– Да знаю я! Не виноват… Черт знает, что это было! Просто рыбы нет…
Феликс увидел, как Марк обнял жену за плечо. Сабина, спрятав руки в подмышки, пыталась согреться. Она не сводила взгляда с дороги, которая вела к пляжу.
Потом какой-то шум со стороны моря привлек Степана Степановича, и он заглянул в проем между домов. Понтий издал лай. Голос пса так напугал Феликса, что он невольно вздрогнул.
– Они вернулись, – пояснил господин Вольфганг.
Феликс видел, как по морю плывет небольшая яхта. Возможно, это даже та самая яхта, на которой они сюда приплыли.
– Не хочу здесь находиться, когда он появится, – настороженно произнес Влас.
Он попрощался взглядом со всеми и зашел в дом.
Сабина вырвалась из объятий мужа и пробежала немного вперед. Марк последовал за ней. В ее глазах уже появились слезы. Пробежав пять метров, она снова застыла, не отводя взгляда от тропы, ведущей к морю.
Феликс увидел, как яхта скрылась за обрывом внизу. Это означало, что она сейчас причалила к берегу.
Все терпеливо ждали.
– Он тоже рапсодец, – заявил господин Вольфганг, когда Понтий послушно сел и перестал лаять, – и мы должны встретить его должным образом.
Феликс поймал себя на мысли, что впервые задумался о том, как можно назвать всех этих людей, живущих в этой деревни.
Рапсодецы…
Все смотрели в одну сторону, ожидая появления двоих. С минуты на минуту они появились.
Василиса и Виктор Ларин поднимались к ним по тропе. Когда они вошли в деревню, преодолев подъем, взгляд мужчины застыл на Сабине. Василиса похлопала его по спине и пропустила вперед.
Засунув руки в карман куртки, Василиса направилась в сторону, где стояли Феликс с Магдалиной и господин Вольфганг.
Высокий, худой и бритый, у Виктора были маленькие карие глаза. Маленький крючковатый нос, сухая полоска губ и маленький подбородок с ямочкой. На шее из-за воротника синей толстовки проглядывалась татуировка, изображающая запись чисел: «113377». Длинные пальцы испачканных в черном рук, широкие плечи и неуклюжая походка. На нем еще были темные джинсы и серые кроссовки.
– Сабина… – грубый бас.
– Ах… Виктор!
Сабина бросилась к брату, и мужчина крепко прижал ее к себе. По щекам обоих текли слезы.
– Я так рада… ах… Виктор… как же я скучала… прости… прости…
– Все хорошо. Ты не могла помочь мне.
К ним подошел Марк и крепко пожал руку брату жены.
После продолжительного объятия с сестрой Виктор наконец повернулся к остальным и помахал им рукой.
– Я вернулся!
– С возвращением, Виктор, – ответил господин Вольфганг, – мы все рады твоему возвращению.
Феликсу показалось, что это прозвучало не так радостно, как должно было быть.
– Степан Степаныч! Господин Вольфганг! Нелли и мистер Белинский! Я всех вас рад видеть!
Потом он посмотрел на Магдалину и Фелиска. Не смотря на то, что Виктор не знал этих людей, он не растерялся:
– Мое почтение!
Двое ответили вежливым кивком.
Виктор замер. Его лицо посерело. Он обвел взглядом деревню и растеряно взглянул на сестру.
– А где Дениска?
Ему никто не ответил.
– Ты ему не сказала? – шепотом спросил господин Вольфганг у Василисы.
– Я посчитала, что Сабина и Марк должны ему сами рассказать обо всем…
Но Виктор не слышал их. Он продолжал озираться по сторонам и стараться не обращать внимание на то, как на лицо его сестры намокает от слез.
– Где он?.. Где мой племянник?
* * *
Виктор сидел перед ними с красным после продолжительного плача лицом. Феликс лишь мог воображать себе, как происходило это общение Виктора с Сабиной и Марком, когда они наконец рассказали ему о том, что произошло с Денисом и с Рапсодией вообще.
Сабине и Марку приходилось постоянно наполнять мужчине стакан водой, чтобы тот мог успокоиться и прийти в себя.
Но как после такого знания прийти в себя?
– Меня не было два года… и за это время мне никто не сказал… – повторял Виктор.
Феликс выдержал вежливую паузу и ответил:
– Виктор, мы здесь, чтобы помочь вам и всей деревне. Я приложу все свои силы, чтобы вернуть вам вашего племянника.
– И как вы это собираетесь сделать? – не понимал Виктор. – Офелию и Лизу до сих пор не нашли. Так же и не найдут Дениску…
– Вы не должны унывать, – настояла Магдалина, – если тело не найдено, смерть не доказана.
– Вы даже не представляете себе, что в этом мире можно доказать, если у тебя есть деньги.
Феликс понимал, что речь идет о Власе. Но это другая сторона истории Виктора. Для важно узнать, что видел он в ночь, когда исчезла Офелия.
– Вы не знаете, что такое тюрьмы, – говорил он, – каждый день мне приходилось быть сильным, чтобы выжить. Надзиратели – это еще меньшая часть беды и проблем… Сокамерники и другие заключенные – вот у кого действительно строится иерархия. И если ты на низшей ступени этой иерархии, то тебе конец. Мне удалось завоевать уважение. Это самое главное.
– Вы правы, Виктор, – признал его правоту Феликс, – мы действительно не знаем, что такое тюрьма.
Феликс уже хотел перейти к вопросам об Офелии, но Виктор продолжил:
– И знаете, как я заслужил это уважение? Я поднял бунт. Я ударил одного надзирателя ножом. Откуда у меня взялся этот нож – целая история. А потом я просидел в одиночной камере. В карцере, где кормили раз в двое суток. И там не было света. Понимаете? И каждая секунда там для тебя длится невыносимо долго, словно целая вечность. Вы не знаете, что это.
Феликс старался снова признавать правоту Виктора, подыгрывать ему, чтобы тот потом смог раскрыться для них.
– Там свои порядки. Это другой мир, отличный от остального. И каждый день я держал в голове мысль о том, почему я попал туда. Кто в этом виноват…
Виктор сжал кулаки.
– Виктор! – Сабина положила ему ладонь на плечо. – Прошу… не надо…
Он разжал кулаки.
– Только ради тебя, Сабина.
Потом женщина вернулась на кухню к Марку, где они готовили запеченную рыбу на обед.
– Вы представить себе не можете те условия, в которых я существовал. Крысы в сточной канаве живут в большей роскоши, чем я жил там. После двух месяцев привыкаешь – иного варианта нет. Да… находясь там, постепенно ко всему привыкаешь… Придет время, и ты привыкнешь ко всему…
Феликсу почувствовал, что Виктор начал уклоняться от темы своей речи. Его слова тянулись дольше обычного. Самому Феликсу ни раз приходилось бывать в настоящих тюрьмах, и у него складывалось определенное мнение об этом человеке, который любит преувеличивать многие детали.
– Мы здесь, чтобы помочь вам, – повторила для данности Магдалина, – но сначала нам нужно, чтобы вы рассказали нам все, что вы помните о той ночи, когда вы видели в последний раз Офелию.
Виктор замер и поднял медленно глаза вверх. Сабина поспешила налить ему еще воды, и мужчина мгновенно осушил очередной стакан.
– Эта ночь… я ее никогда не забуду… из-за этой ночи я два года… два года…
– Виктор, прошу, – Сабина снова успокоила брата прикосновением.
Кажется, это помогло. Придя в себя и собравшись, Виктор наконец говорил четко и ясно.
– Звезды.
Феликс был готов к такому ответу.
– Звезды разбудили меня в ту ночь, и я пошел за ними, туда, – Виктор вытянул руку и указал направление в сторону, – к маяку. И я увидел ее там… девочку, которая шла и не оставляла за собой следов.
«А вот это уже новая деталь», – подметил Феликс.
– Простите? – остановила его Магдалина. – Вы сказали о следах?
– Именно! Ее крохотные ножки наступали на землю и не оставляли отпечатков, словно она была призраком или тенью – не более.
Виктор посмотрел куда-то в сторону и опустил руку.
– Я пошел за ней. Вы видели когда-нибудь звездопад? А что, если этот звездопад будет прямо вокруг вас? Огненные шары всех цветов, которые может видеть человеческий глаз, неслись передо мной. Они ударялись о землю, рассыпаясь в снопы красочных искр.
Из всех присутствующих только один Феликс понимал, о чем идет речь.
– Она шла к маяку. Я позвал ее, но она не ответила. Я бежал за ней, а потом… что-то не позволило мне сделать следующий шаг. Невидимая стена, прозрачный щит, плотный, как стекло. Я не мог идти дальше. Я только кричал, но девочка уходила все дальше.
«К такой стене я не готов», – подумал Феликс, – «если пойду туда во время следующего звездопада, то эта стена… что это все значит?».
– Она поднималась по ступенькам, минуя одну за другой. Дверь маяка открылась сама или ее кто-то открыл изнутри. В проходе горел солнечный свет, и девочка… она утонула в этом свете у меня на глазах, сделав следующий шаг.
Конец истории все знали.
– Дверь маяка закрылась, и звезды исчезли. Стена передо мной испарилась, и я побежал на маяк… Никого. И ничего. Понимаете? Ее больше не существовало.
– Что вы имеете в виду? – не поняла Магдалина.
– Ах, если бы я знал…
В комнате повисла звенящая тишина. Потом появился насыщенный рыбий запах.
– О, Боже! Рыба! Марк, скорее! – переполошилась Сабина и умчалась на кухню.
К великому для себя сожалению, Феликс понял, что других подробностей исчезновения Офелии ему от Виктора не узнать.
«Что же помешало ему приблизиться к маяку?», – не давала ему покоя эта загадка.
– Спасибо, Виктор. Вы нам очень помогли. Желаем вам приятно отдохнуть и вернуться к нормальной жизни на свободе. С возвращением.
Ларины отправились провожать гостей. Феликс и Магдалина пожелали им удачи, и Виктор открыл дверь, чтобы дать им возможность выкатить инвалидное кресло на улицу.
Виктор вышел с ними. Сперва он взглянул на пасмурное хмурое небо, затянутое серыми тучами, а потом его взгляд скользнул вниз и остановился на Власе, который ремонтировал свой форд.
Все последующие события произошли с невероятно быстрой скоростью. Беды избежать не удалось.
Гнев моментально наполнил сущность Виктора и безудержно прорвался наружу.
– Два года! – заорал он.
Быстрым шагом Виктор направился к Власу.
– Виктор, нет! – истошный крик Сабины.
Марк бросился вдогонку, но не успел.
– Два года я гнил в тюрьме из-за твоей слабости!
Влас выбросил инструменты из рук и гневно посмотрел на неприятеля.
– Я потерял семью! – ответил Влас гневно.
– Твои грязные деньги сделали свое! Ты доволен?! Срок вышел! И что теперь?
– Задержался бы там еще немного!..
Двери домов открылись, и на улице появились остальные жители Рапсодии, внимание которых привлекли громкие крики с улицы.