– Что случилось, господин Вольфганг? – сохраняя непоколебимое спокойствие, спросила Василиса.
Мужчине понадобилось время, чтобы отдышаться. Кажется, он бежал в участок сломя голову.
Он снова бросил странный взгляд на Магдалину, а потом объяснил:
– Мне так жаль! Но это просто ужасно! Я не понимаю… ваш роман, Магдалина! Ваша замечательная книга, которую я уже начал читать! «Темное милосердие». Мой экземпляр… пропал!
Феликс, Магдалина, Василиса и Борис переглянулись. Борис поднялся со своего места и занялся делом, задав логичный вопрос:
– Где вы видели книгу в последний раз?
– На своем прикроватном столике! Я читаю перед сном: обеденным и ночным. Поверьте, я не мог никуда ее деть! Понтий и Цезарь очень вежливо относятся к книгам и никогда к ним не прикасаются – мне же вы можете поверить!
– Мы вам верим, господин Вольфганг, за это можете не беспокоиться, – поспешила успокоить главу деревни Василиса, – а сейчас мы должны осмотреть ваш…
Но она не успела закончить фразу, потому что следующей в отделении после усиленного стука появилась Нелли Белинская.
Вся в слезах, она посмотрела на Феликса, потом на Магдалину, а затем и на остальных присутствующих.
– Я не знаю, как это возможно, Магдалина, но ваша книга… пропала! Я оставляла ваш роман на книжной полке в своей комнате. Не знаю, как так получилось… я всего помню, где у меня что лежит… «Темное милосердие» я искала по всему дому, перерыла все шкафы… ах, как мне жаль! Простите!
– Не стоит извинений, моя дорогая, – ответила Магдалина и обняла девушку, – что-то случилось.
Выслушав Нелли, господин Вольфганг осознал, что не один в своем несчастье.
– И у вас пропал роман? Что же это за день?! Мне это не нравится…
И Феликсу это совсем не нравилось.
– Борис, проверь наш экземпляр! – скомандовала Василиса.
– Он у меня на столе… сейчас!..
Борис подбежал к своему столу, поднял над головой ворох бумаг и застыл.
– Его нет… Был же!..
Василиса подошла к нему и решила помочь с поисками. Двое сотрудников смели все бумаги со столов на пол, но романа Магдалины так и не нашли.
– Ты уверен, что он был здесь? – спросила напарника Василиса.
– Точно! Я уверен…
– Ничего не понимаю!..
Они какое-то время продолжали искать книгу, но эти поиски не увенчались успехом.
– Что все это значит? – не понимал господин Вольфганг.
Собравшись с мыслями, Василиса приняла решение:
– Нужно проверить остальные экземпляры.
«Именно так должен мыслить детектив, который имеет дело с мистическими событиями», – поймал себя на мысли Феликс.
Василиса и Борис отправились выполнять свою профессиональную задачу. Постепенно все жители деревни начали выходить на улицу. Феликс, Магдалина, Вольфганг и Нелли собрались у телефонной будки. К ним подошла семья Алмазовых. Лир нес экземпляр романа «Темное милосердие» в руках.
– Он у тебя? – обрадовалась Магдалина.
– Да, – показал Лир книгу, – я спрятал твою книгу в своей комнате в своем тайном месте.
Магдалина залилась краской. То, что сделал Лир с ее романом, показалось ей очень романтичным.
– А что происходит? – не мог понять Нестор Аркадьевич.
Через некоторое время Василиса и Борис вернулись к ним с удручающими результатами поисков.
– Вам удалось что-нибудь найти? – живо спросил Феликс.
Но выражения лиц сотрудников местной полиции говорили сами за себя.
Василиса бросила краткий взгляд на экземпляр «Темного милосердия», который Лир прижимал к груди, потом посмотрела на Магдалину и ответила:
– Боюсь, это единственный экземпляр вашей книги, Магдалина, который сегодня не исчез бесследно.
Глава 17
– Мой брат никогда не был идеальным человеком, но при всех своих недостатках и жизненных грехах он никогда не был убийцей или еще кем-то, в чем его обвиняет Влас. На долю Виктора выдалось непростое детство. Ему приходилось все время работать, начиная с самого младшего возраста, потому что наш отец был очень строг с ним. Не смотря на то, что он все время работал, он не забывал учиться. У него были непростые отношения с женщинами. Не каждая сможет вынести такой сложный характер, какой был у Виктора. Дело в том, что у моего брата несколько специфические взгляды на мир, которые не каждый разделит. Сам он никогда не верил в любовь и не признавал ее даже тогда, когда жизнь сталкивала его с нею вплотную. После школы он пошел в армию, и там жизнь его немного потрясла. На самом деле… все его сознательное существование жизнь его водила лицом по батарее… И тот факт, что он сейчас в тюрьме, лишь очередное испытание, снова черная полоса, которыми его жизнь была достаточно наполнена. Но я хочу, чтобы вы, Феликс, и вы, Магдалина, поняли одну важную вещь.
Сабина задержала дыхание и процедила по слогам:
– Мой брат не убийца.
В комнате повисло молчание. Марк внимательно слушал рассказ жены, сидя в кресле. У него появились синеватые мешки под глазами, лицо немного опухло. Словом, выглядел Марк крайне дурно.
– Сабина, – с нежностью произнес Феликс, – ни я, ни моя сестра не собираемся в чем-то обвинять вашего мужа. Мы знаем много фактов, указывающих на то, что происшествие с Офелией и вашим братом – печальный и трагический инцидент.
Сабина понимающе кивнула.
– Какие у вас складываются отношения с Власом, учитывая то, что случилось два года назад? – спросила Магдалина, приготовившись вести запись.
Прежде, чем ответить, Сабина переглянулась с мужем. Марк подал ей знак, что она может все рассказать, как оно есть на самом деле.
– Влас – несчастный человек. Он потерял свою жену, прекрасную Лизу, которую мы все любили. Если бы вы только знали, какая это замечательная женщина. Веселая и светлая, она всегда дарила подарки, угощала, приглашала в гости, пела песни… Ах, слышали бы вы ее голос! Как она чудесно пела! И танцевала… Я никогда не забуду тот вальс, который она станцевала вместе с Власом. Ничего не могу сказать дурного про этого светлого человека. И так всегда… почему забирают хороших людей? Я не имею в виду то, что жители нашей деревни скверные люди, но… пропали самые радостные и прекрасные из нас.
В глазах Сабины застыли слезы, и она попросила Марка принести ей стакан воды.
– Вам что-нибудь принести? – не забыл мужчина про гостей.
Но Феликс и Магдалина отказались.
Сабина провела ладонью по голове, заправила волосы за уши, протерла другой рукой лицо и осушила весь стакан с водой, который налил ей Марк. Ему пришлось взять графин и наполнить стакан снова.
– Офелия… такая маленькая и забавная пуговка… Правда, пуговка, потому что личико у нее круглое с большими глазами… Она, Софи и Дениска всегда вместе играли в Тисовом лесу и у Соленого пруда. Наша троица детей… ничто не могло их разлучить. При этом Влас и Лиза воспитывали дочь в уважении ко всему, чем наполнен этот мир. Эта девочка осознавала ценность всего, что ее окружает. Этого не хватало нашему Дениске… Он всегда любил проказничать…
Сабина снова отпила воды.
– Офелия… как же она любила свою маму. Исчезновение Лизы сильно покачнуло психику девочки. Она… не знала, как ей справляться с тем, что случилось. Офелия, да и никто из нас, не понимал, что такое потерять свою маму, которая всегда была с тобой рядом, твоим крылом и опорой. Влас обратился за помощью к Нестору Аркадьевичу, ведь тот, как врач, владеет основами психологии, психотерапии и психиатрии… У Офелии сложилась крайне стрессовая травматическая ситуация… Она не знала, куда себя деть. Однажды она ходила по деревне и говорила всем, что мама ждет ее в маяке. Тогда никто из нас не понимал, что это значит… в общем, и сейчас не понимаем. Но пропала она именно там.
Марк заметно помрачнел. Единственное, что помогало ему справляться с тревожными мыслями, это беспокойство за нестабильное состояние жены, которая была готова вот-вот разрыдаться и упасть на пол.
– Я всегда уважала Власа, как мужчину, как человека, а, когда он потерял родных, то стала ему сочувствовать. Если вы думаете, что я не знаю, почему мой брат сейчас в тюрьме, то ошибаетесь. Я не виню Власа за то, что он сделал и мстить ему не собираюсь. Наверное, окончательное осознание всей боли ко мне пришло после исчезновения Дениски… Я понимаю отчаяние Власа. Ему в два раза тяжелее, чем нам. Даже больше! У него нет того человека, который может его поддержать в эту трудную минуту. Конечно, мы все ему сочувствуем и активно проявляем заботу и поддержку, но сами понимаем, что это не то. Вы представляете? Влас же после того, как закончит чинить машину, уходит к себе домой. Один. Он в одиночестве проводит вечер, в одиночестве засыпает и просыпается… Как же давно я не была в том доме… даже страшно представить, что теперь там сейчас – серая пустота, лишенная радостных лучей… Кто и испытывает это ужасающее всепоглощающее чувство одиночества из всех нас, то это Влас.
Собравшись с мыслями, Сабина выпила еще воды. Марку пришлось наполнить стакан снова.
– Отвечая на ваш вопрос, я заявляю, что никаких претензий к Власу мы с Марком не имеем. У нас с ним общее горе. И я уверена, что Виктор сможет его простить.
«Но простит ли Влас Виктора?», – задался вопросом Феликс.
Закончив записывать, Магдалина, подумав, вновь обратилась к Сабине:
– Спасибо вам за такой подробный и проникновенный рассказ. Это очень важно для нас. Но в нем вы упустили одно событие. Не могли бы вы вернуться к тому моменту, когда Виктор обнаружил исчезновение Офелии, и рассказать о нем в деталях. Что он говорил?
Феликс заметил, как дыхание Сабины участилось. Она искала спасающего взгляда у Марка, но тот был погружен в то, что беспокоился за нее. Сабина явно не хотела отвечать. Феликс почувствовал, что у этой женщины вот-вот начнется истерика.
Но он не желал сдавать позиции. Магдалина права: им важно прояснить этот момент в деталях.
– О чем говорил ваш брат, Сабина? Расскажите.
Женщина пересилила себя и перевела дух. Она посмотрела прямо в красные глаза Феликса и ответила так тихо, будто речь шла о чем-то сокровенном и интимном:
– О звездах. Он говорил о звездах.
Магдалина нахмурилась. Феликс мог представить себе состояние своей сестры, которая перестала что-либо понимать. В отличии от самого Феликса, который, кажется, понимал и очень многое!
– Виктор нес околесицу, – наконец вступил в диалог Марк, – его рассказ об исчезновении Офелии больше был похож на бред безумца. Маяк. Звезды, сыплющиеся с небес, словно снег. Девочка вышла из дома и призраком идет по земле к своей цели. Офелия подходит к двери маяка. Он сам бежит к ней, зовет ее, кричит…
– А потом дверь открылась, – продолжила Сабина, – и из прохода хлынул белый свет…
– И Офелия утонула в этом свете.
Закончив записывать, Магдалина неожиданно замерла.
– И это все? – спросила она так, будто ей не хватило детали, чтобы закончить собирать пазл.
– Да. Так она исчезла, – подтвердила Сабина.
Но такой финал истории совсем не удовлетворил Магдалину.
– А что он сделал потом? – поинтересовался Феликс. – Офелия исчезла за дверью, а что сделал сам Виктор?
Сабина и Марк озадаченно переглянулись. Сложилось такое ощущение, что эти двое – студенты, которых спросили то, что они не повторяли.
– Звездопад закончился, – Сабина уставилась в одну точку на столе, пытаясь достать эти сведения из закоулков своей памяти, – Виктор побежал к маяку, открыл дверь, но… никакого белого света не было. Там ничего необычного вообще не было. Он проверил весь маяк, но все двери… все двери оказались закрыты.
– Все двери? – поспешила уточнить Магдалина.
– Да, – ответил за жену Марк, – так он сказал… все двери были закрыты.
– В любом случае, – подытожила Сабина, – Офелии в этом маяке уже не было.
Феликс искренне надеялся, что хотя бы после всех этих историй он сможет что-то понять, собрав данные воедино, но нет же! Даже те безумные идеи, что приходили на ум, противоречили одна другой. Пока он не мог понять, что все это значит.
– Сколько времени прошло между исчезновением Лизы и Офелии? – сменила тактику Магдалина.
– Меньше недели, – нахмурившись, вспоминая, ответил Марк.
Магдалина сделала пометку.
– И это было первое такое загадочное исчезновение в Рапсодии? – вышел на новый уровень допроса Феликс.
Двое, переглянувшись, утверждено кивнули.
– На нашем веку ничего такого странного и неприятного не происходило до этих исчезновений, – подтвердила Сабина.
– А потом… – протянул задумчиво Марк.
Все посмотрели на него, ожидая продолжения фразы. И он закончил:
– Все начали сходить с ума…
* * *
Он проснулся от жуткого звериного воя. Но, когда он уже открыл глаза, этот вой стал напоминать истошный душераздирающий человеческий вопль.
Весь в поту, Феликс, упершись руками о матрас, сел в постели. Он тяжело дышал, а его сердце в груди усиленно стучало. Руки пульсировали.
Когда вопль затих, Феликс почувствовал небывалую сухость во рту. Он развернулся, чтобы взять стакан с водой, который он теперь оставлял каждый вечер на своем прикроватном столике. Его взгляд скользнул в сторону, и он обнаружил, что Магдалины нет в своей постели.
Ее отсутствие в такой момент сбило его с толку и жутко запугало на мгновение.
Даже такое происшествие не заставило его отказаться от своего желания увлажнить ротовую полость и глотку. Он осушил свой стакан воды тремя глотками и резко тяжело задышал.
Феликс ощутил, как неприятный влажный ночной холод крадется по полу, поднимается вверх к его ногам.
Ноги…
Он хотел пошевелить ими, но ничего не вышло.
– Проклятье!
Феликс был сильно огорчен тем, что эта ночь не подарила его ногам возможность самостоятельно ходить. Но он принял решение найти свою сестру, чего бы ему это ни стоило.
Подумав о том, что она может быть на улице, вышла подышать воздухом или проверить источник зловещего воя, он подполз вперед, чтобы выглянуть в маленькое оконце.
Темную улицу Рапсодии освещал одинокий рабочий фонарь у бара «На краю обрыва». А где-то в стороне от него к нему поднимались струйки дыма.
– Что за…
В нем пробудилось неимоверное желание проверить источник этого дыма. В отсутствии Магдалины он не может это оставить просто так.
Феликс поочередно спустил свои с постели, схватившись за каждую обеими руками. Сейчас его ноги напоминали тяжелые мешки или рулоны. Потом он дотянулся до ручки своего инвалидного кресла и приложил все силы, чтобы подняться.
Первая попытка закончилась провалом – Феликс упал на пол, соскользнув с сиденья, едва его задев.
– Черт!
Феликс несколько раз выругался, превозмогая боль от падения. Но ругательства ему не помогут, и он это отлично понимал.
Собравшись с силами, он предпринял вторую попытку сесть в кресло. Для этого Феликс в неестественной позе схватился руками за кресло, что стояло у него за спиной и потянулся, поднимая собственное тело и бесчувственные ноги.
Удача – ему удалось сесть в кресло и занять удобное положение в нем.
Дальше – комната, дверь, улица.
Схватившись руками за колеса, он начал их вращать, продвигаясь по дому к выходу.
Через некоторое время Феликсу все же удалось оказаться на улице.
Ночь выдалась влажной и холодной. Зима не за горами, но пока ее приближение ознаменовалось лишь начинающимися заморозками. Феликс уверенно ехал по тихой Рапсодии в сторону бара. Наблюдая за струйками дыма, он определил, что пламя, возможно, горит на кладбище.
– Где же ты, Магда?..
Сейчас ее ему очень сильно не хватало.
В какой-то момент Феликс даже заметил странное движение у полицейского участка. Хотел ли он узнать, что это? Конечно! Но пока им руководила иная цель – странный дым, исходящий от кладбища.
Кто это может быть? Что он делает? Зачем? И почему именно сейчас?
Феликсу не давало покоя множество вопросов и неопределенных фактов и обстоятельств. Он совершенно не представлял, чем займется завтра, ведь исследование острова закончилось уже сегодня днем. Он познакомился со всеми таинственными местами, которые фигурируют в качестве локаций всех этих странных событий.
Его попросили найти мальчика, Дениску. И как с чего он собирается начать поиски? Что ему делать?
Но в данный конкретный момент Феликс ясно знал, что ему делать – ехать на кладбище. Возможно, что нечто, происходящее там, подскажет ему, как действовать дальше.
Когда он завернул в сторону кладбища, миновав бар, его осенила жуткая мысль – он безоружен. Если там враг, то как ему защитить себя?
– Вот же глупец…
Но возвращаться он не собирался. Этот путь дался ему совсем не просто. Руки испачкались в грязи и покрой траве.
Тьма рассеивалась, и Феликсу открылся вид на местное кладбище. Почти у самого края обрыва за всеми могилами он увидел темную фигуру в плаще, которая склонилась над бликами рыжего пламени.
Феликс замер. Он боялся того, что это может быть тот, кто хочет его убить – силуэт с топором, который он с Нелли встретил в Тисовом лесу. Впрочем, вариантов того, кем бы могла оказаться эта загадочная фигура в плаще, не много.
Со всей присущей ему осторожностью, которая была возможна в этой ситуации, Феликс начал приближаться к фигуре в плаще у огня.
Все ближе и ближе… человек в плаще (если это, правда, человек) не подозревал о его присутствии. Он даже не дернулся.
«Неужели, все будет так просто?», – подумал Феликс, когда его от незнакомца отделяло меньше трех метров.
И еще движение и еще одно – Феликс остановился. Он вытянул правую руку вперед.
«Что я хочу сделать? Сорвать с него плащ?», – не понимал своих намерений он.
Треск пламени. Мгновение промедления. Движение…
И фигура обернулась к нему.
– Магда?..
Испуганная, она сидела на земле и смотрела на брата, прикрывая голову черным капюшоном.
– Феликс?! – воскликнула она.
Кого-кого, а свою родную сестру на кладбище в ночи у огня он совершенно не ожидал увидеть.
– Что происходит?
Но ответ нашел открылся сам собой.
Феликс бросил взгляд в огонь и увидел, как алые языки пламени пожирают толстую стопку пропавших экземпляров «Темного милосердия».
– Что это значит?..
Сознание Феликса на мгновение отказалось работать. Он только что осознал, что «застукал» свою сестру за жутким занятием – она сжигала собственные книги.
– Что за Гоголь в тебя вселился, Магда?
Он посмотрел на сестру, а на лице Магдалины застыли слезы. В дрожащих руках она сжимала последний несгоревший экземпляр своего романа.
Она даже попыталась улыбнуться его шутке, но ничего не вышло.
– Магда…
Феликс не знал, как ему стоит комментировать эту ситуацию, а потому он ждал объяснений от сестры.
Он взял из рук Магдалины ее книгу и открыл первую страницу. «Темное милосердие» начиналось с таких строк: «Пепел посыпался ей на лицо, и она поняла, как одиноко ей в этом мире».
– Почему ты это делаешь? – спросил все же он.
Магдалина выхватила у него из рук книгу и прижала к груди, сдерживая рыдания.
– Я не хочу, чтобы они это читали. Вообще не хочу, чтобы кто-то еще это читал.
– Почему же? Я читал, это… замечательная книга! Ты сама говорила, что «Темное милосердие» – шедевр твоего творчества.
– Пустые слова. Пустые оправдания. Все, что я писала в этой книге – ложь. Я писала о такой любви, какой сама никогда не испытывала. Я писала о том, о чем сама не знаю… я не могу обманывать людей и тем более этих людей.
Феликсу было тяжело осмыслить все противоречия, которые возникают в сознании творческой личности. Он никогда не пробовал писать, а потому не знал, какого его сестре испытывать такое.
– Но ты не можешь все это сжечь!
– Могу!
Магдалина резко обернулась к огню и замахнулась последним экземпляром, но остановилась.
– Магда…
– У Лира остался экземпляр. Я не смогла его найти. Он его хорошо спрятал.
Феликс поймал себя на мысли, что совсем не подумал о том, что виновницей исчезновения этих книг оказалась сама Магдалина. Он мог только воображать, как его сестра пробиралась в чужие дома и похищала собственные романы.
– Вот чем ты занимаешься, когда я с Нелли гуляю по Тисовому лесу…
Феликс пытался сообразить в какие моменты Магдалина крала книги, ведь она весь день проводит с ним.
– Я напишу что-то другое… но я не могу позволить этим людям читать ту ложь, который я напичкала эти страницы…
– Но, Магда, в том-то и творчество писателя, чтобы…
– Я не такой писатель!
Она гневно посмотрела ему в глаза.
– Я хочу писать правду, а моя героиня… она совсем другая. Я даже не могу представить сама, каково ей. Как глупо!
Магдалина замахнулась…
– Магда!
И последний экземпляр «Темного милосердия» отправился в огонь.
– Это мое решение, Феликс. И только мое.
И он это принял.
– А Лир?
– Пусть прочтет. Так и быть.
Феликсу стало не по себе от всего того, что он сейчас имел несчастье лицезреть. Мастер уничтожает свое творение.
– Неужели твой роман не заслуживает лучшей участи?
– Это мое творение, Феликс. И я сама решаю, что с ним делать.
– Но как мы объясним это остальным?
Магдалина задумалась. Кажется, она совершенно об этом не подумала.
– Здесь происходит много странностей, – наконец решила она, – и, думаю, мы найдем, кого во всем обвинить.