Глава 20. Раскол разума
Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа?
Жало же смерти – грех; а сила греха – закон
Апостола Павла 1-е послание к коринфянам 15:55-56
Она стояла у главного входа в холле и смотрела на шестерку трупов, выброшенных под дождем. Седьмую жертву съели вчера. Их осталось тридцать три.
Лиза не отпускала от себя далеко младшую сестренку. После того, как она ее чуть не потеряла, сестры всегда вместе. Вот и сейчас Соня сидит на второй ступеньке парадной лестницы и смотрит в спину сестре.
В голове Лизы неожиданно мелькнула страшная мыль: «Это могла быть моя сестра. В столовой. На тарелках».
Теперь на тарелках может оказаться любой.
Она отдавала отчет в том, что эти люди сошли с ума. Может, не все, но большая часть.
Они боятся.
Одни боятся безумия других.
И каждый безумен по-своему.
Наверняка, кто-то планирует сейчас новое нападение. Кто-то выбирает жертву для нового обеда.
Больше нет человечности в этих детских разумах. Их разум раскололся. Остались лишь природные, животные инстинкты. Базовые потребности, которые требуют немедленного удовлетворения.
– Из социальных животных мы превратились в… простых животных.
«И не всякие животные являются каннибалами», – добавилась у Лизы еще одна мысль.
Они хуже и страшнее, чем самые опасные хищники планеты.
Все они одновременно оказались на самой вершине пищевой цепи и в самом ее низу.
«Консументы первого порядка», – печально подумала Лиза.
Лиза стояла и смотрела на этот бесконечный страшный ливень, от которого не было никакого спасения. Их надзиратель на стороже всегда. От него не спрятаться. От него не убежать. Пока он сам не уйдет, пока он сам не оставит их в покое и не позволит им выжить, они не могут спастись.
Но опасность грозы и призраков отошла на самый последний план…
Отныне им стоит бояться лишь друг друга.
– Т-т-ты к-к-как?
Леша вышел к ней.
Теперь холл пополнил еще один, третий человек. В остальном – они находились здесь в полном одиночестве.
– Привет, Леша, – выдохнула Лиза.
Он встал рядом с ней и принялся тоже смотреть на нескончаемый ливень в ночи.
– Я… ничего, просто устала. Порядок.
Леша неуверенно кивнул.
– А ты что-то хотел?
Лиза взглянула на друга. Этот человек верно помогал ей во всем. Он всегда был рядом.
Лиза сама не заметила, как держалась в этом месте только на поддержке заикающегося мальчика, который явно испытывал к ней симпатию.
– В-все за-зашло т-т-так да-далеко, ч-ч-что мы и пре-представить се-себе не м-м-могли, ве-верно? – обратился он к ней.
– Ты прав, Леша. Совершенного не изменить. Остается лишь держаться вместе, чтобы…
– Не быть следующими.
Эту фразу он произнес без заикания.
Лиза сама взяла его за руку. Его ладонь оказалась теплой и немного влажной.
– Спасибо, что всегда был рядом со мной, Леша. Ты во многом мне помог здесь. Думаю, без тебя я бы не справилась. Твоя поддержка для меня очень важна.
Она заметила, как бледные щеки Леши залились розовой краской.
– Л-л-лиза, – он снова заговорил.
– Да?
– Я-я хо-хотел те-тебе кое-что ска-сказать.
Она не дала своего согласия. Лиза промолчала, догадываясь по его тону и взгляду о том, что Леша желает ей сообщить.
– Т-ты мне… о-оче-чень нра-нра…
– Леша.
Лиза оборвала его на полуфразе и взяла уже за две руки. Они стояли рядом и смотрели друг другу в глаза.
– Ты очень милый. Ты невероятно заботливый и… добрый человек. Я очень ценю твою поддержку. Правда. Это было важно для меня. Я искренне благодарна тебе за все, что ты сделал и делаешь для меня.
Его губы слегка расплылись в нежной улыбке.
Лиза взглянула на Сонечку, которая внимательно и молча наблюдала за разговором двоих ребят.
– Н-но…
Лиза снова посмотрела на Лешу и продолжила:
– Но я не могу ответить тебе взаимностью, Леша.
Кажется, он так вздохнул и задержал дыхание.
– Я нисколько не сомневаюсь в твоих светлых, добрых и нежных чувствах ко мне. Я вижу это, Леша. Правда. Я все вижу. И мне это… очень приятно! Поверь.
Леша выжидал, затаив дыхание.
– Я не могу ответить тебе тем же. Я не хочу причинять тебе боль. Леша, я не смогу дать тебе то, что ты ищешь. У меня этого нет, прости. Тебя может сильно ранить, если я предложу тебе дружбу, которую я очень ценю. Знаю, тебе не это нужно и…
– В-все но-нормально…
– Леша!
Лиза крепче сжала его руки. В ее глазах застыли слезы.
– Прости меня. Я просто не могу. Пойми. Я не чувствую к тебе того же…
– И я не мо-могу за-заставить те-тебя…
– Спасибо. Спасибо, что ты все понял. Мне, правда, очень жаль, что все так. Но я, правда, не могу. Может, просто сейчас не время.
Лиза взглянула на Соню и добавила:
– Я должна думать о ней.
Девушке было тяжело справиться с теми эмоциями, которые она сейчас испытывала, говоря Леше такие слова. Будто она чувствовала его боль в себе. Ей совсем не хотелось быть такой сейчас, но ради Сонечки она должна.
Она снова обратила внимание на Лешу, и мальчик сам шагнул в ее сторону и крепко обнял. Ей было приятно почувствовать его тепло, заботу и ласку. И ей самой стало невыносимо больно от того, что она не может себе позволить все это взять и принять.
– Я-я все-равно до-должен это ска-сказать, – прошептал он ей на ухо.
А потом добавил, не заикаясь:
– Я люблю тебя, Лиза.
И больше она не могла сдерживать слез.
* * *
Гриша и Катя, держась за руки, шли по коридору второго этажа. Девочка часто озиралась по сторонам. Она была крайне встревожена опустошенностью всего здания. Будто все дети внезапно исчезли, пропали, и они остались здесь одни, вдвоем.
В висках у нее стучало. Катя из последних сил шевелила ногами. Ей хотелось упасть и не вставать.
– Подожди!
Она остановилась и прижалась спиной к стене, тяжело дыша.
– Что такое? – Гриша был сильно обеспокоен.
Лиза сглотнула соленый комок и ответила, сдавленно:
– Я хочу есть.
Она тяжело дышала.
– Глупо, не правда ли? Учитывая, все это…
Гриша встревожился. Он не знал, как помочь Кате в такой ситуации. Но он видел, что силы девочки на исходе. Он обязан что-то придумать.
Кате нужно поесть.
Но тут всем нужно что-то есть!
– Держи!
Гриша протянул ей свою правую руку.
– Ты чего? – нахмурилась Катя.
Гриша встал рядом, прижавшись к стене и еще раз протянул ей правую ладонь, пояснив:
– Мои пальцы. Кожа человека довольно соленая. Ты можешь их полизать. Не думаю, что своими много наешься.
Катя завороженно смотрела на него. Она никак не ожидала такого предложения от Гриши.
Катя испугалась: «Неужели, этот человек будет готов позволить ей съесть самого себя, чтобы она выжила, если это потребуется?».
– Нет, Гриш, я не могу…
– Я разрешаю. Давай! Станет легче. Сделай это.
Катя оказалась на перепутье. С другой стороны, голод одолевал ее. И любая возможность хоть немного утолить его была для нее настоящим праздником.
– Ты доверяешь мне? – обратился к ней Гриша.
– Да, – кивнула Катя в ответ.
– Тогда давай.
Катя взяла ладонь Гриши и подвела кончики его пальцев к своим губам. Она смотрела ему в глаза и сама не верила в то, что делает все это.
Он же внимательно наблюдал.
А потом Катя приоткрывала рот и аккуратно облизнула кончик его указательного пальца.
– Мм… и, правда, соленый…
Гриша довольно усмехнулся.
– Не стесняйся!
Катя, ощутив его поддержку, почувствовала прилив смелости. Теперь она взяла два его пальца: указательный и средний – и сунула их себе в рот, жадно облизывая, чувствуя солоноватый вкус.
Ее голод постепенно отступал.
Это помогало.
Катя почувствовала, что ей стало намного легче.
Она совсем не ожидала, что сможет так «наесться» пальцами Гриши!
Вылизав два пальца, она вынула их изо рта и отпустила его руку.
– Спасибо, – Катя улыбнулась ему.
– Если проголодаешься – моя рука всегда в твоем распоряжении. Тем более у меня их две.
Катя нервно посмеялась.
Она совсем не ожидала, что способна пойти даже на такое, чтобы утолить чувство голода.
– Пойдем.
И вдруг дверь одной комнаты открылась. В коридор высунулась голова Аси. Это была та самая девочка, которой Катя и Гриша как-то помогли. Асю посетили жуткие галлюцинации. Она видела самого дьявола и других демонов.
– Эй, вы! – позвала Ася их приглушенным шепотом. – Идите сюда!
Катя и Гриша озадаченно переглянулись.
– Я должна вам кое-что сказать! Быстрее, пока нас не услышали!
Двое поняли, что им ничего не остается, кроме как войти в комнату Аси. Здесь оказалось совсем темно, но Ася поспешила зажечь один фонарик.
– Что такое? – полюбопытствовал Гриша.
– Садитесь!
Катя и Гриша выполнили просьбу, опустившись на край кровати. Ася села напротив.
– Я знаю, кто это сделал…
– Что сделал? – не поняла Катя.
– Тише!
Ася озиралась по сторонам, будто искала в темной комнате посторонних личностей. Девочка быстро встала и ловким движением закрыла дверь, чтобы никто не вошел.
Вернувшись на свое место, она пояснила:
– Я знаю, кто убил Игорька.
Катя почувствовала, как по ее спине пробежала ледяная дрожь. Она точно никогда не забудет жуткое зрелище: мертвое тело Игорька в бассейне, продырявленное сотней рыбацких крючков.
Загадочного маньяка прозвали Рыбаком. Личность его оставалась в тайне.
– Знаешь? – переспросил Гриша. – Но как?
– Меня могут и убить, если они узнают, что я знаю.
– Они? – вставила Катя. – Значит, убийца действовал не один?
Ася кивнула.
– Одному тут такое сложно провернуть. Вот, что я вам скажу. Бегуны на утренней пробежке всегда первые находят трупы. И это не случайно.
Катя не сразу поняла, к чему была эта фраза. Но вскоре острая мысль врезалась в ее сознание.
– Близнецы?! – вырвалось у нее.
Именно близнецы Сашка и Савва нашли труп Игорька, когда решили попить воды из бассейна.
– И не только, – покачала головой Ася.
– Все «Крутые бобры»?! – догадался Гриша.
По молчанию девочки Катя и Гриша поняли, что обо всем догадались. Для Кати это стало настоящим шоком.
Но, поразмыслив, она не удивилась, учитывая то, что именно Антон нашел «новые запасы еды», убив Шуню, кошку Полины, и девочку Тасю.
– Это только армия, оружие, слепые последователи, – продолжила Ася, – «Крутым бобрам» отдают приказы, а они их выполняют. Не они – главные виновники этого кошмара. Да, они убивали, но распоряжался всем кое-кто из ваших.
– Из наших? – удивился Гриша.
– Один человек стоит за всем этим. Он и отдает приказы. Если наказать «Крутых бобров» и обвинить их в убийствах, то дело этим не закончится. Важно отрезать голову хищнику, чтобы убить его наверняка.
– И кто же «хищник»? – спросила Катя.
Ася почувствовала, как ее руки начали дрожать. Ей было страшно говорить обо всем этом.
– Мальчики слишком громко болтают. Так я и узнала обо всем. Кроме меня их разговора никто не слышал. Они говорили, что смерть Игорька – жертвоприношение грозе. Так они рассчитывали покончить с проливным убийственным дождем.
– Но это безумие! – воскликнул Гриша.
– Именно. И я знаю, кто здесь главный безумец. Тот, на кого работают «Крутые бобры». Тот, за кем они следуют. Тот, кто может им приказать вырезать нас всех, пока мы спим.
– Скажи же нам имя!
Катя больше всего боялась услышать «Дима» или «Леша». Она не могла поверить в то, что это могли быть они.
Если это будет Андрей или…
– Ваш очкастый извращенец зашел слишком далеко.
* * *
Весь следующий час дверь подсобки, что находилась под парадной лестницей в холле на первом этаже, то открывалась, то закрывалась.
Для всех же она оставалась только закрытой.
И лишь голова лося, висевшая над лестницей, видела, кто ее постоянно открывал.
Они шли по одному.
В первую очередь пропало огнестрельное оружие. А затем стали выносить все остальное.
Лопаты, грабли, мотыги, веревки, швабры, молотки, топор, гвозди, спицы и другое.
За этот час вся подсобка оказалась опустошенной.
Каждый следующий, кто приходил сюда, понимал, что появлялся здесь далеко не первый.
Уже ни для кого не осталось секретом то, что гонка вооружений началась.
Из кухни забрали ножи и другие острые предметы. Ножи также потребовались для того, чтобы заточить ручки деревянных швабр, сделав из них острые копья.
Кто-то принялся ломать стулья и табуретки. Деревянные ножки могли оказаться полезными. Кто-то отдирал старые доски от пола. Из этих досок еще торчали ржавые гвозди.
В ход шло все, чем можно было защититься. Любые вещи и предметы, которыми можно причинить боль.
За этот часть они обчистили весь жилой корпус в поисках подходящего оружия.
Отныне принципы «старшие за младших» и «взаимопомощь» не действовали. В ход вступило новое правило – «каждый сам за себя».
Раздобыв оружие, человек спешил найти укрытие. Укрытиями служили личные комнаты, где собрались самые преданные друзья и товарищи. Но и они могут в любой момент предать и стать врагами.
Процесс вооружения проходил в полной тишине и темноте. Это должно было остаться в тайне.
Но эту тайну успели узнать все.
Никто не переговаривался. Никто не говорил, что делать и куда идти. Каждое мгновение на счету.
Через час в кладовке под лестницей ничего не осталось. Эта комнатка превратилась в пустое помещение, лишенное всего своего содержимого.
Дети затаились во тьме.
Голод управлял их расколотым разумом.
Жажда командовала их сознанием.
Их ледяные сердца бились, как одно сердце, обливаясь густой кровью.
Никто и ничто больше не имело значения.
Только ты сам.
Только твоя жизнь.
Только твое собственное спасение.
Либо ты их, либо они тебя.
Другого не дано.
Выживи или умри.
Все зависит только от тебя.
И помощи уже ждать не от кого.
Страх добился своего. Его задача выполнена. Теперь дело за его жертвами.
Голова лося довольно улыбалась, предвкушая начало настоящего шоу.
* * *
Они сидели на кровати, прижавшись друг к другу. Обоим было так страшно, как никогда. Но вместе они боролись с этим страхом, делая его незначительным.
Маша взглянула на лист бумаги, что лежал на прикроватной тумбочке. Текст освещал желтый свет настольной лампы, работающей на батарейках.
На бумаге значился список участников отрядов с зачеркнутыми именами умерших:
« «Айболит» (14 лет):
Дима, Влад, Маша, Катя, Лиза
«Экстремалы» (14 лет):
Леша, Андрей, Диана, Гриша, Лена
«Клеверята» (12-13 лет):
Алиса, Света, Даша, Алина
«Крутые бобры» (12-13 лет):
Аркадий, Савва, Саша, Антон
«Медузы-карапузы» (10-11 лет):
Ася, Денис, Артур
«Червячки» (10-11 лет):
Вероника, Оля, Оксана, Женя
«Солнечные зайчики» (9 лет):
Костик, Тимурчик, Полина
«Звездочки» (9 лет):
Вадимка, Стасик, Максимка, Ирочек, Соня»
За все это время, что они заперты здесь, они понесли семь безвозвратных потерь.
И Маша боялась, что этих потерь скоро станет намного больше.
– Как думаешь, сколько мы уже здесь находимся? – спросил у нее Дима.
– Полагаю, что сорок дней и ночей уже давно миновало. Может, в Библии была какая-то ошибка? И Всемирный Потоп длился гораздо дольше… гораздо…
– Возможно, это что-то намного хуже, чем Всемирный Потоп.
– Если это не закончится через несколько часов, то я… боюсь, что всем нам осталось совсем немного. Скоро они начнут падать и умирать. Как люди в блокаду Ленинграда.
Диме становилось жутко, когда он представлял себе подобные сцены.
Но больше всего его волновал другой вопрос: «Что станет с ними?».
– Хотела бы я сейчас вернуться на ту поляну. Сесть с тобой в траву. Мы бы рвали полянику и малину. И не было бы этого ничего. Всего этого… все чаще я хочу, чтобы это оказалось просто сном.
Но они прекрасно знали, что это не сон.
– Но на такой сон у меня бы фантазии не хватило! Слишком страшно. Слишком…
Маша прижалась к нему и уткнулась лицом в плечо Димы.
– Я больше не могу этого выносить! Не могу!
Дима обнял ее, прижав к себе. Он был готов сделать все, чтобы она не плакала.
– Как мы будем существовать дальше? – спросила она.
У него ответа не нашлось.
– Ты можешь спеть? – обратился он к ней.
– Спеть? Считаешь, это мне поможет?
– Спой что-нибудь для меня.
Маша выпрямилась и посмотрела внимательно на него.
– А что ты хочешь услышать?
– Все, что ты сама захочешь спеть. Пение тебе всегда помогало.
– Да, тут ты прав… помогало.
Маша собралась с мыслями, стараясь забыть о горе и о всех проблемах. Она давно не пела, и сейчас ей потребовалось время, чтобы приготовиться.
А потом слова полились из ее уст сами собой:
– Oh, my love, my darling, I've hungered for your touch a long lonely time.
– Аnd time goes by so slowly and time can do so much.
– Аre you still mine?
– I need your love. I need your love. God speed your love to me.
[1 – Ох, моя любовь, мой дорогой, я жаждала твоего прикосновения долгое одинокое время. И время идет так медленно, и время может сделать так много. Ты все еще мой? Мне нужна твоя любовь. Мне нужна твоя любовь. Бог направляет твою любовь ко мне.]
В первые минуты Диму посетила страшная мысль: это может быть последнее пение Маши, которое он услышит в своей жизни. Он сразу понял, что она выбрала именно эту песню не просто так.
Сейчас она хотела рассказать ему о своих чувствах, ведь именно они имели самое большое значение. Остальное – ерунда. Даже смерть – ерунда.
И он тоже должен рассказать ей о своих чувствах. Через пару часов может быть слишком поздно.
– Lonely rivers flow to the sea, to the sea, to the open arms of the sea.
– Lonely rivers sigh 'wait for me, wait for me', I'll be coming home wait for me.
[2 – Одинокие реки текут к морю, в море, к его объятиям. Одинокие реки вздыхают "Жди меня, жди меня", я приду домой подожди меня.]
Дима приготовился к тому, чтобы после этого пения все ей рассказать, во всем ей признаться. Возможно, Маша уже знает о его чувствах, но он сам должен их высказать ей.
Если он этого не сделает сейчас, то сильно пожалеет о несовершенном. Он слишком часто жалел в своей жизни о том, что что-то не сделал в какой-то момент.
А этот момент – самый подходящий момент для того, чтобы все рассказать. Дима даже не задумывается о том, что будет потом, когда он все расскажет. Это не имеет значения. Он примет любую ее реакцию.
Но сказать он обязан. Без этого он не сможет спокойно умереть.
А смерть… смерть подкралась совсем близко.
– Oh, my love, my darling, I've hungered for your touch a long lonely time.
– Аnd time goes by so slowly and time can do so much.
– Аre you still mine?
– I need your love. I need your love. God speed your love to me.
Маша закончила петь, и из ее глаз тут же хлынули слезы. Она не сдержалась и опустила голову ему на плечо. Маша горестно всхлипывала, не в силах больше сдерживать свои эмоции.
Боль. Страх. Отчаяние. Все смешалось в ней!
Она больше не может оставаться такой сильной и стойкой, какой она держалась все это время.
Она устала от всего.
В конце концов ей просто очень страшно.
– Я больше не могу, – всхлипнула она, – прости… прости, что я плачу. Но я, правда, больше не могу! Мне еще никогда не было здесь так страшно. Случилось слишком много всего! И это давит на меня. Ты даже не представляешь, как это давит! Как же я устала… устала…
Дима обнял ее. Слезы Маши текли по его футболке. Ее тело содрогалось в его объятиях.
Он не желал ее отпускать.
Он желал ее защитить и уберечь.
Она имеет право плакать. Особенно теперь, когда ситуация вышла из-под контроля. Ужас достиг своего пика.
И они не могут это остановить.
Убийства и каннибализм!
Дима чувствовал, что их конец близок.
– Маша, – сорвалось с его губ.
– Да, Дима?
Она старалась не плакать, но ничего не выходило.
– Я давно хотел сказать тебе. Я должен признаться во всем сейчас. Хорошо?
– Да, конечно. Я готова, Дима. Правда, я готова все выслушать. Не молчи.
Она готова.
Она хочет это услышать.
И эти ее теплые слова помогли Диме собраться. Ее слова делали его сильным. Он чувствовал ее поддержку в каждом звуке.
– Маша, что бы дальше с нами ни произошло, я хочу, чтобы ты знала… я…
Но скрип двери, которая внезапно открылась, не дал ему закончить фразу. В комнате появилась Оля. Девочка тяжело дышала. Она сжимала в руке включенный фонарик.
Оля прижалась спиной к двери и свободной рукой закрыла замок.
Маша, увидев незваного гостя, смахнула слезы и резко выпрямилась. Она знала, что глаза ее на мокром месте. Оля появилась в самый неподходящий момент.
Девочка тяжело дышала. Ее глаза горели от ужаса и страха.
А потом из коридора раздались и другие звуки: топот и голоса.
Тишина, разрушившаяся в этот миг, уже не вернется никогда.
– Оля, что случилось? – спросила Маша прямо.
Девочка, переведя дыхание, глотнула воздух и ответила на выдохе:
– Началось…
Глава 21. Худшие опасения сбылись
Легко для Господа – в день смерти воздать человеку по делам его
Книга Премудрости Иисуса, Сына Сирахова 11:26
В холле никого не было, но это не на долго. И Тимурчик это прекрасно понимал. Он чувствовал, что начало страшного кошмара совсем близко.
«Все сошли с ума», – сидело крепко у него в голове.
А потому ему пришла лишь одна-единственная блестящая мысль.
Оглядываясь и убеждаясь в том, что его никто не видит, Тимурчик прошел к кладовке под лестницей. Открыв дверь, он обнаружил пустую темную комнату. Мальчик осветил небольшое помещение фонариком – точно пусто.
Тимурчик зашел в кладовку, плотно закрыл за собой дверь и сел в углу комнаты, прижав ноги к животу.
Он решил переждать ужас здесь.
* * *
Катя и Гриша, держась за руки, спешно двигались по темному коридору, освещая себе путь фонариками. Они должны немедленно предупредить остальных ребят о том, что они узнали от Аси.
Влада нужно остановить.
И вдруг путь им перегородили двое: Антон и Аркадий. Катя и Гриша развернулись, чтобы уйти прочь, но перед ними возникли близнецы – Сашка и Савва.
Все четверо членов отряда «Крутые бобры» вооружены штыковыми лопатами, граблями, тяпками и плоскорезами.
– Нам нужно пройти, – Гриша старался сохранять спокойствие перед лицом врагов.
– Ребята, вы чего? – приветливо улыбнулась им Катя.
Но Гриша и Катя видели в глазах четверых мальчиков, армии Влада, настоящее безумие.
Все случилось слишком быстро.
Антон и Аркадий вцепились в Гришу. Сашка и Савва схватили Катю. Мальчики принялись растаскивать пару друг от друга.
– Что происходит?! – заорал Гриша.
– Что вы делаете?! – завизжала Катя. – Отпустите!
– Хватит!
– Прекратите!
Но четверых ребят было уже не остановить. Они тащили двоих за руки, оттаскивая друг от друга.
– Куда вы нас тащите? – кричала Катя.
Антон ей холодно ответил:
– Это приказ нашего Короля!
Гриша и Катя с ужасом посмотрели друг на друга. В какой-то момент они оба поняли, что им уже не спастись.
Их могут убить.
– Катя! Нет! – отчаянно орал Гриша, пытаясь вырваться из хватки.
– Поддай ему хорошенько, чтобы не сопротивлялся, – скомандовал Антон Аркадию, – а то Король будет не доволен!
Тогда Аркадий замахнулся граблей и ударил острыми зубцами Грише в левую лодыжку. Ржавые острия впились в плоть Гриши, и ногу пронзила острая жгучая боль.
– Нет! – у Кати вырвался истошный крик, по щекам покатились слезы.
Когда Аркадий вытащил граблю из ноги Гриши, то из конечности хлынула густая вишневая кровь.
Гриша уже не мог так сильно и рьяно сопротивляться, как раньше.
– Катя! – только кричал он. – Мы спасемся! Держись! Я спасусь и выручу тебя! Обещаю!
Катя не могла сдерживать слезы. Ее терзал и мучил тот факт, что они могут больше никогда не увидеться.
– Гриша! Гриша!
Она вырвала одну руку и протянула к нему.
– Я люблю тебя! Прошу!
Но Савва быстро перехватил ее руку и завел Кате за спину.
– Мы спасемся! – крикнул ей в ответ Гриша. – Обещаю!
А Катя молила, опустившись на колени:
– Только не умирай! Гришенька! Только не умирай!
Но тот уже не был уверен в том, что исполнит ее желание.
– Не умру, любимая… не умру…
И четверо мальчишек растащили двоих в разные стороны. На каждого из них у Короля имелись свои планы.
Когда близнецы волокли Катю во тьму, у нее мелькнула жуткая мысль: «Это только начало конца».
* * *
Услышав шум в коридоре, Ирочка, прижимая к себе острую спицу, которую нашла в кладовке под лестницей, открыла дверцу и покинула свою комнату.
Этот шаг стал для нее роковой ошибкой.
Стоило ей взглянуть в сторону, как она увидела целую толпу ребят, несущихся прямо на нее!
Ира уже хотела скорее вернуться в свою комнату и спрятаться, но не успела.
По меньшей мере, двадцать человек, словно стадо носорогов, мчалось к ней, истошно вопя и размахивая своими оружиями.
Ира выставила вперед свою спицу, намереваясь защищаться, дать отпор, но такое сопротивление никак не могло побороть ту безумную армию, неумолимо двигающуюся в ее сторону.
– Останови…
Ирочка даже не успела произнести это слово. Ее голос оборвался в тот момент, когда толпа наконец настигла ее… и повалила на пол.
Она упала лицом вниз, когда ее сбили с ног.
Ноги топали по ней…
Она получала удары по спине, голове, ногам и рукам. Десятки ног топтали и топтали ее худенькое маленькое тельце.
Толпа, словно стая мамонтов, беспощадно пробежалась по ней, даже не обращая внимание на то, что живой человек лежал у них под ногами.
В тот момент, когда ноги били ее по лицу, Ира почувствовала, что не может двигаться. Она не могла вдохнуть.
Сильный удар по шее навсегда перекрыл для нее доступ к свежему воздуху.
Больше Ирочка вдохнуть уже не могла.
* * *
– Леша! Скорее! Я так больше не могу!
Лиза торопила своего друга.
Они уже поняли, что на втором этаже началась страшная давка. Лиза и Леша поторопились спуститься вниз, чтобы избежать кровопролития. Но они удалялись от эпицентра сражения не просто так.
– Мы должны найти Соню! Мы должны быстро найти мою сестру! Я этого больше не выдержу! Где она, Леша?! Где она?!
Но у него не было ответов.
Леша отстал еще и потому, что никак не мог найти для себя подходящее оружие, чтобы защитить Лизу в случае опасности.
Лиза держала наготове свое большое серебряное распятие, которое хранилось у нее в кармане.
К счастью, погони за ними не организовалось. Никто не хотел нападать на старших ребят, но это только пока…
Лиза билась в истерике. Соня опять исчезла. Ее сестра снова пропала! Но она ее не отпускала от себя ни на миг! Как такое могло случиться?
– Быстрее, Леша! Я так больше не могу! Надо найти ее!
Оглядевшись, Лиза услышала странные звуки, которые раздавались со стороны бассейна.
– Пойдем туда, – скомандовала она, – нужно все проверить.
Леша, кивнув, последовал за ней.
Пока на втором этаже царил хаос, Леша и Лиза прошли в пустую раздевалку бассейна. Никого. Они вошли в душевую комнату. Тоже пусто.
А потом Лиза остановилась, услышав знакомые голоса. Но слов разобрать она не могла.
– Давай, я первый? – вырвался Леша вперед.
Лиза не стала возражать.
Спрятавшись за широкой спиной Леши, Лиза прошла в зал с бассейном. И там перед ними открылась воистину страшная картина.
На другой стороне бассейна находилось четверо. Во-первых, там стояла Лена. В руке она сжимала отвертку. Во-вторых, прямо перед ней на коленях со связанными руками и ногами сидело трое: Ася, Вадимка и…
– Соня! – Лиза вырвалась вперед.
Леша поспешил задержать свою спутницу, ведь он заметил кое-кого еще.
Прямо на краю самого высокого трамплина стояло двое. У самого края на коленях со связанными руками, ногами и кляпом во рту в виде какого-то комка ткани или полотенца, сидела Полина, заливаясь слезами. А у нее за спиной стоял Андрей. В руке он держал черный пистолет и наводил его на затылок Полины.
Увиденное, привело Лешу в настоящий ужас. Он сразу смекнул, что Лена и Андрей сошли с ума окончательно. Они взяли четверых заложников.
Зачем?
– Сестренка! – вырвалось у Сони.
Лена оказалась безжалостной. Она резко ткнула острием отвертки Соню в правое плечо, рявкнув:
– Молчать!
Лена бросила хищный взгляд в сторону Леши и Лены.
– А вы… не двигайтесь с места!
Леша и Лиза замерли.
Заметив в руке Андрея пистолет, они и не думали двинуться с места. В голове Лиза планировала ход спасения своей сестры. И желательно, всех остальных пленников двоих безумцев.
Лена подняла голову и с довольной улыбкой взглянула на Андрея. Девушка дала команду:
– Давай!
Лиза поняла, что случится мгновением раньше, чем это произошло. Андрей, не теряя ни секунды на промедления, правой ногой толкнул Полину в спину.
Связанная, она упала камнем в воду.
Все присутствующие отдавали отчет в том, что там она точно задохнется и умрет.
Леша сорвался с места.
Ему потребовалось всего три шага, чтобы добежать до бассейна и прыгнуть в воду.
– Твою мать! – только и успел он услышать голос Андрея перед тем, как звуки этого мира исчезли, когда он ушел под воду.
Когда он плыл в толще темной хлорной воды, Леша совсем забыл о том, что может случиться с Лизой на поверхности. Желание спасти пострадавшую жертву так и горело в нем.
Он готов пойти на все, чтобы выручить Полину из страшной беды. Если сегодня он сможет спасти хоть чью-то жизнь – это станет большой заслугой для него.
Задержав дыхание, он быстро двигал руками и ногами. Воздуха в легких у него больше, чем у Полины, а потому медлить нельзя.
Вскоре он обнаружил ее на дне бассейна, связанную. Девочка отчаянно и тщетно дергалась. У нее даже не получалось выплюнуть кляп.
Леша подплыл к ней, обхватил ее руками и принялся всплывать на поверхность.
Он совсем не был готов к тому, что ждет его там, на воздухе.
Вынырнув из воды, Леша глубоко вздохнул. Полина дышала только носом. Ей было тяжелее прийти в себя. Она была спасена.
Но не тут-то было…
Когда Леша осмотрелся, он понял, где оказался сейчас.
Так получилось, что он всплыл у самого края другой стороны бассейна. И прямо на него был наведен пистолет, который держал Андрей.
Рядом стояли Лена и Лиза. Лизу каким-то образом подпустили к пленникам. Возможно, эта безумная парочка решила и ее пленить.
Ася, Вадимка и Соня с ужасом смотрели на Лешу и Полину, пассивно наблюдая за ситуацией.
Леша так и стоял в воде, держа на руках связанную Полину, которая зажмурилась, не в силах смотреть на пистолет.
– Отпусти ее в воду, – холодно процедил Андрей.
Леше стало совсем дурно.
Его призывают утопить человека, которого он только что спас от верной гибели.
Полина смотрела на своего спасителя с широко раскрытыми глазами. Она не могла ничего сказать, но по ее взгляду можно прочитать одно, самое главное – она не хочет умирать.
– Живо, – потребовал Андрей, – иначе я выстрелю.
– Он даже не заряжен! – выступила Лиза.
И Андрей быстро навел пистолет на окно на потолке и нажал на курок.
Прогремел выстрел, который разбил стекло. Осколки посыпались на пол.
Андрей, доказав, что пистолет заряжен, навел его снова на Андрея.
– Есть еще какие-то сомнения?
Лиза не могла пошевелиться.
Она с ужасом осознавала, что все они могут здесь умереть.
– Если я выстрелю, то пойдете ко дну оба. Выбирай.
Леша попал в самую неприятную ситуацию. Он вспомнил задачу Лизы, которую она задала однажды на собрании. Про поезд. Сейчас ему предлагают потянуть за рычаг и лишить жизни одного человека. Но тем самым у него появляется шанс спасти остальных.