Глава VI
Два дня от Тамары Михайловны не было никаких вестей, но сегодня утром она лично приехала к Николаю Платоновичу и судорожно принялась рассказывать о таинственной троице, что несколько часов не отходила и от мумии, а у одного из них была старинная, рукописная книга с неизвестными ей символами. Мужчины постоянно перешёптывались, и в какой-то момент Зайцевой показалось, что у жреца задёргался палец, а истлевшие уста мумии на миг распахнулись, и оттуда вылетело чёрное облачко.
– Я больше не буду следить! – заключила женщина, сжимая в руках ридикюль.
– А больше и не требуется, – заверил её следователь. – Ночью может произойти нечто страшное, поэтому мне необходимо попасть в музей.
–Это невозможно, вы с ума сошли!?
–Неужели вы хотите, чтобы случилось непоправимое? Всего лишь закройте меня и моих компаньонов в зале.
–Возмутительно! Мало того, что заставили меня два дня сидеть рядом с этой чёртовой мумией, так ещё и просите пойти на должностное преступление! – Зайцева резко вскочила и уже собиралась уходить, но Лаврентьев схватил её за рукав пальто и усадил на место.
–Сто рублей и гарантия вашей безопасности.
Женщина замялась и, поводив пальцами в воздухе, впала в раздумье.
–Двести пятьдесят и палка копчёной колбасы! – неожиданно заявила она. Следователь издал истеричный смешок при упоминании деликатеса. – Давненько я колбаски не ела, дефицит нынче.
–Хорошо. Будет по-вашему.
Лаврентьев растерянно потянулся к одному из шкафчиков, достал жестяную банку из-под сахара, отсчитал сто двадцать рублей и протянул женщине. Та с недоверием покосилась на деньги, но всё же спрятала их в потайной кармашек.
– Остальное сегодня вечером, на месте.
Дамочка утвердительно кивнула и не спеша удалилась . На дело Лаврентьев позвал товарища Бориса, как не взять с собой лучшего друга? Макарову тоже – она хоть и заявила, что желает отдохнуть с недельку, но вчера сама же позвонила и предложила помощь. И бывшего коллегу, младшего лейтенанта Лёньку Боброва, он без проблем мог прихватить с собой огнестрельное оружие посерьёзней револьвера, да и никому из управления не растрепал бы. Конечно, можно было бы и вовсе передать дело в следственный отдел, никто бы не посчитал следователя больным на голову, но у Лаврентьева была привычка – всё и всегда делать самому, а к сторонней помощи прибегать только в крайнем случае.
Кассирша упорно не хотела продавать билеты, заверяя, что за пятнадцать минут до закрытия невозможно всё осмотреть. Но тут сработало удостоверение Леонида. Стоило увидеть корочку молодого человека, глаза сразу округлились, и уже через минуту она любезно разъясняла , как быстрее пройти к месту экскурсии.
Тамара Владимировна сидела около останков жреца, теребя в руках платочек, и с подозрением косилась на следователя, который непринуждённо прохаживался взад-вперёд по залу. Катя же замерла возле витрины с саркофагами, а Лёня и Борис о чём-то ожесточённо спорили возле стенда с макетами папирусных лодок.
Смотрительница жестом поманила Николая к себе. Платонович уже держал наготове оставшиеся требы.
–И где только достал?! – язвительно заметила тётка, будто собака обнюхивая мясное изделие.
–Для благого дела и не так извернёшься.
Зайцева достала из кармана связку ключей и неторопливо направилась к внушительным дверям. Те заскрипели, два поворота, в зале погасло основное освещение. В полумраке было трудно разглядеть что либо, все собрались у витрины в самом дальнем углу, так, чтобы иметь хороший обзор на мумию, но самим оставаться в тени.
–Николай Платонович, – первой нарушила тишину Макарова. – Нам же ничего не грозит за взлом, как думаете?
–Беспокоиться не о чем, – недолго думая ответил следователь и посмотрел на бывшего сослуживца. У Боброва явно появились вопросы, ведь лейтенанта не стали посвящать во все тонкости, сообщив лишь то, что неизвестные собираются украсть мумию для последующей продажи зарубеж.
–Тихо! – распорядился молчавший до этого Борис и приставил указательный палец к губам. Откуда-то доносилось чуть слышное постукивание. Через какой-то момент двери зала с грохотом распахнулись, и в проёме показались три силуэта. Двое, что пониже, стояли спереди. Третий принадлежал некоему великану, но, вспомнив описание Екатерины, Лаврентьев сразу смекнул, что это и был Соломон Елисеевич. Как только они прошли в зал, из-за Жванова выскочила ещё одна сгорбленная фигура в лохмотьях. Боря признал билетёршу. Тётка семенила мелкими шажочками, каблуки на остроносых туфлях громко и неприятно стучали по мраморному полу.
–Вот сучка! – прошипела Катя. – А я ещё подумала, откуда у неё такой бриллиант на пальце. Мымра продажная!
–Кто бы говорил. – перебил её Леонид. Он уже сталкивался с Макаровой несколькими годами ранее.
–Лёня, не сравнивай.
–Да замолчите уже! – шикнул Борис.
В руках Соломона Елисеевича поблёскивал серебристый чемоданчик. Открыв многочисленные замочки, Жванов достал оттуда книгу. Пролистнул несколько страниц и принялся читать. Эхо разлилось по всему залу.
Вмиг всё вокруг содрогнулось, с полок попадали мелкие экспонаты, на одном из саркофагов пошла трещина. Прямо посреди зала образовался провал, и столб света озарил всё помещение. С потолка посыпалась штукатурка, а потом из открывшегося портала показалась пёсья голова. Лаврентьев и предположить не мог, что случится подобное, и поспешил отвести товарищей.
–Анубис, – прохрипел Лёня, снимая пистолет с предохранителя.
–Но зачем?
–Сейчас узнаем.
Каждый шаг Анубиса сотрясал всё вокруг. В этот момент Николай Платонович вспомнил, как пару часов назад заверил Зайцеву, что всё будет в целости и сохранности и подумал, что вряд ли она простит ему весь этот хаос даже за фургон сырокопчёной колбасы. Анубис вплотную приблизился к группе товарищей, и билетёрша в ужасе начала креститься. Лаврентьеву захотелось сделать то же самое, но он быстро опомнился, что не в его положении и состоянии прибегать к божьей помощи…
После непродолжительной беседы с Соломоном, псоглавец схватил одного из охранников. Пасть рас- пахнулась, и несчастный тут же отправился на съедение. Тётка закричала и ринулась к выходу, второй мужик замер. Оставалось лишь наблюдать, как могучая рука потянулась за убегающей в панике женщиной, та споткнулась и почти сразу же оказалась схвачена, через мгновение она так же исчезла в клыкастой пасти. Настала очередь последнего. Всё происходило настолько быстро, что едва ли можно было осознать увиденное.
Соломон Елисеевич улыбался. Как только жуткая трапеза закончилась, начался обряд.
***
Глаза мертвеца блеснули, пошевелив руками, он приподнялся и принялся осматривать истлевшее тело. Врата в Дуат снова распахнулись, и Анубис исчез в пучине. Николаю Платоновичу показалось, что в провале на миг появились отвесные чёрные скалы, меж которых текла бурная река.
С. Е. и жрец о чём то разговаривали, как можно было предположить, на древнеегипетском. Точнее, говорил только партиец, мумия просто яростно жестикулировала и хрипела.
Мертвец повелел Жванову нагнуться. Покорно выполнив просьбу, мужчина не ожидал, что придётся расстаться с носом. Осмотревшись вокруг, жрец довольно шумно втянул воздух и тут же двинулся в сторону притаившейся компании.
Не дожидаясь, пока кадавр добредёт до цели, Бобров вытащил из кобуры пистолет и трижды выстрелил. Па-да-иста, в свою же очередь, ловко уворачиваясь, перешел на бег и в два прыжка настиг атакующего. Схватив сержанта за горло, повалил на пол. На помощь Леониду подоспел Борис, ударил мертвеца ногой в висок и оттащил парня в сторону. Жрец не собирался отступать, поднялся на ноги и встряхнул головой. В стороны полетели клубы пыли. Подпрыгнув почти до потолка, жрец приземлился на витрину, прицелился и кинулся на Николайчука.
Николай Платонович, достав из портфеля кухонный нож, всадил жрецу прямо в спину. Тот захрипел, хватка ослабла, и освобождённый из лап чудовища товарищ упал на четвереньки. Собрав все силы в кулак, следователь поднял мумию на лезвии ножа, конец которого торчал у неё из груди. Па-да-иста оказался уж слишком лёгким и весил не больше двадцати килограмм.
Только сейчас всеобщее внимание переключилось на Катю. Соломон Елисеевич незаметно подкрался и попытался задушить девушку. При этом неустанно твердил – «Какого чёрта вы здесь делаете? Статуэтка у вас? У вас? Ответь! ». Лёня подобрал осколок стекла, тот впился ему в ладонь, но не обращая внимания на боль, он подбежал к подлецу и всадил стекло в рану на месте носа. Екатерина потеряла сознание. Жрецу тем временем удалось дотянуться до Лаврентьева и оцарапать ему руку острыми как бритва когтями.
Лаврентьев скорчился от боли и уронил извивающегося покойника. Тот вовсе и не собирался успокаиваться. Достав нож из спины, ринулся к выходу, схватив за рукав пиджака валявшегося на животе партийца.
Лёня выстрелил в убегающих, одна пуля попала Соломону Елисеевичу в плечо, вторая, пролетев буквально в паре сантиметров от головы, угодила в витрину.
Погоня не увенчалась успехом. Мертвец бежал настолько быстро, что едва ли его можно было настигнуть на автомобиле. Жванов затолкал жреца на заднее сиденье «Волги», сам сел за руль, и машина с рёвом сорвалась с места. Леонид попытался прострелить колёса, но последняя пуля попала аккурат в зеркало бокового вида, и, свернув на набережную Мойки, автомобиль скрылся из виду. Обессиленная Катя упала на колени, Боря сел рядом. -Что это, мать его, было?
–Не знаю, – раздосадовано ответил Николай Платонович. – Меня мучает другой вопрос. Если у кадавра столько силы без статуэтки, то на что он способен с ней? Боюсь даже предположить.
–Конец нам! – подытожила Макарова.
–Что за статуэтка? – количество вопросов у Леонида уже зашкаливало, и он, не вытерпев, отвёл Лаврентьева в сторону. – Докладывай всё с самого начала.
Следователь долго и подробно рассказывал как всё началось, оправдывался, что не предполагал такого развития событий…
–Ты же был самым опытным в отделе, расследовал самые запутанные дела, а теперь охотишься на мумию в компании школьного товарища и валютной проститутки?
–Я позвал тебя, чтобы ты помог, а не лекции о нравственности и морали читал. До этой ночи всё было спокойно относительно, не считая пары моментов. – взбесился Лаврентьев. – И не тебе, юнцу, указывать мне, что делать. К тому же, непосвящённые в таинства гражданские бывают куда более осведомлены и готовы прийти на помощь в отличие от таких профессионалов, как ты и все остальные, кто просиживает штаны в отделе! Кто у вас начальник? Этот дегенерат Шкаликов?
–Да.
–Сколько я не мог до тебя дозвониться!? Неделю! Ёб твою мать, неделю!
–Я так понимаю, моя помощь больше не требуется? – состроив надменное выражение лица, спросил Леонид.
–Нет.
Николай Платонович резко развернулся и последовал за товарищами, Екатерина и Борис уже скрылись за Триумфальной аркой Генштаба.
Ещё одной причиной ухода следователя из органов была жуткая неприязнь практически ко всем, кто там работал. В основном возраст служащих не превышал сорока лет, и каждый из них с юности готовился к подобной работе. Каждый обладал каким-то особым набором качеств, безусловно необходимых, но серьёзные лица и заумные фразы никак не шли мальчишкам, у которых благодаря отцам–генералам в столь юном возрасте было не сосчитать звёзд на погонах. Поначалу Лаврентьев смеялся, когда в самых сложных ситуациях они часами сидели и размышляли о спасении жизни, не понимая, что чтобы спасти – надо действовать. Их чопорности с лёгкостью могли позавидовать английские лорды. С первых дней службы Лаврентьев старался тайно привлекать к работе старых знакомых, обычных милиционеров, та же Макарова не раз выручала, давая наводки на особо подозрительных граждан.
Строптивый нрав ему прощали за особо высокую раскрываемость, Платонович один мог пахать за весь отдел, и страна спала спокойно.
***
Догнав товарищей, следователь предложил направиться в кабак. Борис сразу оживился, Екатерина молча следовала за мужчинами. Продолжая шествие по Большой Морской, они нырнули под арку. Их встретил седовласый старик в растянутой тельняшке.
–О, Колька! – мужчина расплылся в улыбке.
–Нам триста грамм и бутербродов каких-нибудь сваргань.
–Будет сделано.
Через пять минут на столе появился хрустальный графин, три рюмки, бутерброды с колбасой и солёные грузди.
–За счёт заведения! – хозяин забегаловки театрально развёл руками.
–Ну что скажешь, Николай? – начал беседу Борис.