Стена пошатнулась. Солдаты повалились наземь. Норды падали на них, забивали булавами, рубили топорами. Легионеры, лёжа на земле, старались защититься мечами, закрыться щитами.

Линия поредела. Легионеры постепенно начали отступать назад. Вторая коробка, которая подошла с тыла, закрыла собой пути отступления, образовав заслон из многочисленных щитов и вытянутых вперёд копий. Солдаты нарывались на эти заслоны, стараясь уйти от нордов, что словно озверели, рубя всех, кто попадётся им на пути. Однако стена было плотной, легионеры не пошатнулись, не пропустили тех, кто старался скрыться от клинка, что в итоге настигал их. Многие из отступающих напарывались на своих же и падали наземь. Легионеры, что стояли по ту сторону «стены», сквозь проёмы щитов наблюдали, как норды расправлялись с их сослуживцами, среди которых были их друзья, а у кого-то и братья…

Волна достигла второй коробки. Норды накинулись, уже более разобщённо, но ещё более массивно на стену. Легионеры сдали назад, однако щиты не разомкнулись.

Тхингалл, стараясь пробиться сквозь заслоны легионеров, поднял взгляд на медленно темневшее от наступающих тёмно-серых туч небо. Послышался свист и град стрел вскоре показался на горизонте.

– Стрелы!!! – выкрикнули из гущи сражения, однако крик был обрезанным, резким, за которым послышалось глухое вскрикивание. Град пал на нордов, валя их на землю, окропляя её их кровью. Каджиты смогли укрыться от стрел, спрятавшись за подобранными у трупов щитами.

Тем временем отряд вожаков во главе с Галмаром отбивались от постепенно заслоняющих их копий, отрезая их от основного войска. Ёрунд Снежный Молот был стащен с коня. Упав, норд размахивал своим молотом, не подпуская к себе легионеров, смог подняться на ноги, однако почувствовал в спине ледяной холод металла, что пробрал его по всему телу. Развернувшись, норд махом снёс солдата, замахнулся молотом, тяжело опустил его, выкрикивая боевой клич. Вновь клинок достиг его. Копьё пробило его бок, однако норд не сдался. Молотом он проломил копьё, потом размахнулся и снёс стоящего перед ним солдата. Третье копьё пробило ему левую грудь и вошло слишком глубоко. Норд свалился, выпустив из руки своё оружие.

– Ёрунд!!! – выкрикнул Галмар, стараясь подоспеть к норду на помощь, пробиваясь через имперские заслоны щитов, но было уже поздно.

Послышался рог. Подняв глаза, Тхингалл увидел вдалеке мчавшуюся кавалерию алых плащей, что развивались на ветру. Многочисленные всадники, зайдя основной силе сбоку, прорубили себе дорогу, сбивая нордов наземь и доставая их своими длиннющими копьями. Имперская кавалерия подоспела в тот момент, когда Братья Бури пробились через вторую коробку, практически обескровив её.

Братья Бури сгруппированной кучей сомкнулись. Кавалеристы окружили их нескончаемым потоком. В куче были и каджиты. Они, как и все остальные, были отрезаны от солдат, что пытались пробиться к ним на помощь. Всадники оттесняли их длинными копьями, практически не вступая с ними в ближний бой.

Окольцованная куча защищалась. Кто взял щиты, закрывался от снующих копий. Кто-то намертво валился на землю, держась за древесную основу орудия. Каджиты смешались с остальными, мечами отбиваясь от летящих в них блеклых лезвий.

– Грязное отродье! Передай Ульфрику «Привет»! – кто-то выкрикнул со стороны кавалерии, нацеленно выкидывая своё копьё, однако остриё пробило щит. Рагнар свалился, но сдержал удар, выкинул щит, поднял окровавленный топор с земли и швырнул его в ту сторону, откуда прилетело копьё. Топор, быстро провертевшись, всадился в имперский нагрудник, полностью пробив его. Всадник, глухо закашляв, свалился с коня.

Всадники постепенно стягивали кольцо, уменьшая скопившуюся кучу обороняющихся нордов. Вскоре они топтались по телам убитых, делая это подобно муравьям, что в суете убегали от опасности, стараясь скрыться глубоко в своих норах. Однако здесь нор не было и Братья Бури всё валились и валились, образовывая собой целую кучу тел.

Послышалось звучание рога. Подняв свои синие стяги, кавалерия Сопротивления ринулась потоком в сторону места сражения. Хотя, сражением это не назовёшь. Была настоящая бойня, резня, в которой солдаты погибали, воюя за противоположные идеалы и ценности. Рогвальд Стальная Жила вместе с конным отрядом ворвался в гущу сражения, прорубаясь через имперские кучи легионеров. К этому времени их строй постепенно рассеялся, образовав на его месте разобщенные толпы солдат. Рогвальд смог пробиться к окружённым вожакам, которых было уже не так много. Гейрлейв Медвежья Лапа пал, отбиваясь, подобно Ёрунду, от окруживших его полчища солдат. Вскоре с коня стянули и Скьёльда Дубовую Кость, однако норд в костяном шлеме из тролличьего черепа до последней капли крови продолжал обороняться от наступающих со всех сторон легионеров в блеклых серебристых имперских доспехах. Норд был сильно изранен, но он словно не замечал этого и продолжал держать своё оружие в руках очень крепко.

Конь Галмара, заржав, встал на дыбы, но напоролся на острые наконечники длиннющих копий. Свалившись набок, он скинул своего всадника наземь. Норд перевернулся, резко поднялся. На него налетел легионер, занося меч у себя над головой. Галмар схватил солдата за руки, воспрепятствовав его атаке, мощно ударил лбом ему по переносице. Ноги у легионера подкосились. Он опустился на колени, тогда Галмар завершил атаку ударом кулака в челюсть. Закончив с легионером, он спешно подобрал свой молот и тут же блокировал новый удар мечом и зафиксировал его, перебрал молот в руке, заставив солдата выронить клинок, после чего нанёс удар рукоятью поддых, а после и мощный удар стальной крепкой основой. Легионер недалеко отлетел и свалился на лежащие рядом тела своих убитых сослуживцев.

Перед нордом возник третий. Он был полностью облачён в сверкающие серебристые латы, со стальными наручами и наплечниками. На рельефной поблёскивающей груди было вымощено изображение дракона, чьи крылья были согнуты геометрически, в форме ромба, а раскрытая пасть повёрнута вправо. Это был герб Империи. Увидев его, Галмар Каменный Кулак ощерился, показал солдату, который был имперским офицером, закрывшему своё лицо под стальным шлемом с забралом, навершие которого вдоль пересекал центурионский гребень, свои стиснутые в ярости зубы.

Вертя меч в своей руке, имперский офицер гулом произнёс:

– Твоя игра закончилась, предатель. Скоро ты и твой хозяин, что держит тебя на поводке, Ульфрик, будете красоваться на эшафоте, повешенные, как трусы и враги Империи! Пособники наших врагов!

Галмар прорычал.

– У меня есть для тебя кое-что. Подойди поближе, имперский ублюдок, и получишь, – сказал он, крепко ухватившись за молот обеими руками.

Крутанув меч, имперский офицер напал на норда. Галмар блокировал его удар, нанесённый сверху, перекинул вес тела на правую ногу, вывернул клинок и нанёс удар рукоятью молота по шлему легионера. Солдат отступил, выругался, после чего напал снова. Галмар увернулся от режущего удара, сделал контратакующий выпад, ударил легионера молотом по его нагруднику. Солдат нагнулся, держась за то место, тогда Галмар мощным пинком сбил его с ног. Офицер повалился, но сразу же увернулся от летящего сверху молота, перевернулся, ударил Галмара ногой в стальных сапогах в район позвоночника. Норд выругался, схватился одной рукой за поясницу. Офицер встал, схватил меч, с ходу нанёс удар сверху. Галмар перехватил его руки. Они закружились. Имперец нанёс удар коленом поддых, от чего норд нагнулся, после чего словил удар рукоятью меча по спине, свалился наземь. Офицер отпустил его, слегка отошёл, приготавливаясь к финальному удару, который положит конец их поединку, однако это непродолжительное выжидание было его ошибкой. Норд схватил его обеими руками за ногу и резко потянул на себя. Офицер свалился, выронил меч, который некоторое мгновение назад легко крутил у себя в ладони, свободно перебирая пальцами в стальной перчатке выгравированную рукоять. Галмар забрался на него, нанёс удар кулаком по его забралу. Офицер слегка повернул голову от мощности удара, но тут же схватил норда за шею обеими руками, сильно сжал. Галмар рассвирепел, подобно дикому зверю. Он начал наносить мощные удары кулаком по шлему солдата, а тот не переставал сжимать пальцы, стараясь задушить его. Спустя пять ударов, таких сильных, что их можно сравнить с ударами молота, на шлеме солдата появились вмятины. Шестой удар кулаком в стальной перчатке с шипами оказался настолько сильным, что пальцы офицера ослабли, хватка прервалась и руки его свалились. Тогда Галмар поднялся, схватил свой молот, замахнулся и ударил со всей своей мощью и ненавистью ко всей Империи. О том, что стало с головой офицера под смятом от удара шлеме, лучше не говорить.

К полудню скопившиеся гущи солдат рассосались на большие расстояния, полностью затмив собой поля и близлежащие фермы Сынов Битвы и Пелагио. Стаи ворон кружили над полем брани, порхая своими огромными чёрными крыльями и громогласно каркая, образуя собой чёрную воронку в небе, однако никто из них не приземлялся, ибо снизу до сих пор были слышны крики и лязг разящей друг друга стали.

Мёртвых было много и все они словно покрывалом окутали здешние земли. Помимо убитых солдат валялись здесь и лошади, что не смогли выдержать многочисленных ранений, когда всадников пытались стащить и повалить на землю.

Побоище затянулось и продолжалось под гром и молнии скопившихся туч, под ливень, что обрушился на эти земли.

Тхингалл бился с двоими, троими легионерами сразу, весь в крови, уворачиваясь от их мечей и топоров. Каджит парировал их удары, уворачивался пируэтом, контратаковал, стараясь не отходить ни на шаг от Нисабы, которая положила возле своих ног троих легионеров. Рядом с ней билась и Кейт, порхая, словно бабочка, меж летящих в неё клинков мечей и топоров.

Джи’Зирр отступал, парируя удары солдата. Легионер сделал выпад, нанеся режущий удар по боковой траектории. Каджит блокировал его, что было сил ударил солдата в пах коленом, после чего провёл клинком по его щеке вниз, оставляя на его лице огромный багровый разрез, валя его на землю. Резко развернувшись, он блокировал атакующий удар, присев на колено. Каджит заглянул в глаза. Тёмно-оранжевые глаза с узкими в них вертикальными зрачками. Заглянул в морду, покрытую тёмно-коричневого цвета шерстью. Каджит посмотрел на своего сородича, крепко держа блок. Легионер, что был таким же каджитом, посмотрел на Джи’Зирра. Глаза легионера обеспокоенно дёргались. Оба замерли, подобно статуям, в своих положениях. Просвистела стрела. Джи’Зирр резко поднялся, отталкивая солдата назад. Тот начал хаотично атаковать каджита. Джи’Зирр парировал удары, увернулся от режущего и всадил меч под грудь легионеру. Тот выкрикнул, закашлял, выронил меч. Его зрачки расширились. Он посмотрел в глаза Джи’Зирру, обхватил его голову своей лапой. Джи’Зирр расширил глаза, нервно дыша, не сводил их с глаз своего врага. Каджит в имперских доспехах глубоко выдохнул. Его очи сузились, а глаза закатились. Хватка ослабла. Джи’Зирр аккуратно положил его на спину, не отступая от убитого ни на шаг. Он взял его лапу, положил её на его грудь, двумя пальцами сомкнул его глаза. Встал. Нервно задышал. Посмотрел на свой меч, что был по рукоять в крови. Потом швырнул его. Швырнул как можно дальше. Шатаясь, отошёл назад, задышал, очень громко. Нервным взглядом пробежал по лежащим вокруг многочисленным телам, что окружали его подобно кровавой воронке. Потом остановился на теле убитого им каджита, его сородича. С глаз полились слёзы. Джи’Зирр пал на колени, припал к земле, свалился набок, заплакал. А вороны летали и каркали, ожидая начала своего кровавого пиршества. Сегодня стол для них был накрыт самой смертью, что воцарила на полях Вайтрана.

Бой постепенно выдыхался. Усталость заставляла сражающихся медленно отступать друг от друга. До тех пор, пока Братья Бури и легионеры, измотанные резнёй, не валились друг против друга, роняя от изнеможения свои клинки. Они сновали на коленях по полю, вырывали нервно сжатыми пальцами почву и траву. Кто-то выл, подобно раненому волку, срывая голос. Был слышен чей-то безумный плач, смех. Были слышны крики и вопли тех, кто лежал рядом с убитыми, кто лишился руки или ноги. А, может, и того и другого. В единый миг поле побоища превратилось в зловещую симфонию.

Симфонию палачей, ведомых идеологизированными идолами, что направляли сами потоки смерти в нужное им русло. И сейчас этих палачей отвергали мрачные небеса. Отвергала сама жизнь.

Близился вечер. Норды, держа на своих плечах раненых солдат, вернулись в лагерь. Легионеры так же отступили к стенам города. Все, спустя долгий и кровопролитный бой, который так и не выявил победителя, разошлись по своим сторонам зализывать раны.

Раненых было много. В лагере Братьев Бури то и дело были слышны нескончаемые стоны и крики. М’Айк Лжец бегал от лазарета к лазарету, заживляя кровоточащие раны заклинаниями. В миг помещение небольшой палатки, сплошь до потолка испачканной кровью, где запах источал вонь ран и перевязанных бинтов, озарилось солнечным нестерпимым светом. Лапы каджита окружил яркий ореол, а рана не теле одного из солдат медленно начала затягиваться, источая вверх чёрные дымки и капли крови, исцеляясь от всех зараз, что поселились в ней.

Тхингалл, опустив лапу на испачканную рукоять меча, не спеша проходил по лагерю, осматривался. Возле одного из лазаретов сидел Дро’Зарим. Его правую лапу, от плеча до ладони, перевязывала нордка с рыжими волосами, заплетёнными за затылком в косу. Каджит сидел смирно, хотя по его глазам было видно, какую боль сейчас он испытывал. Его лапа была порублена, однако не так сильно, чтобы здесь вмешивалась магия исцеления. Хотя, М’Айк некоторое время раннее осмотрел его, но прогноз его был положительным.

Тхингалл был весь в крови. Подойдя к лавке, на которой сидела Нисаба, он сел, открепив ножны от пояса и поставив меч рядом. Они сидели молча, глядели на горящий впереди костёр, на то, как суетливо бегали солдаты по лагерю, всё ещё принося раненых с поля боя.

Джи’Зирра не было в лагере. Тхингалл несколько раз обошёл все лазареты, однако каджита не нашёл в них. Нисаба уже не показывала свою печаль. Хоть она и думала о том, что случилось нечто непоправимое, предполагала ужасное, всё-таки в глубине её души горела ярким светом надежда.

Джи’Зирр не погиб. Хоть каджит и получил ранения, но всё-же держал свой меч очень крепко. Долго он валялся среди убитых нордов, при чём нордов с обеих сторон. Многие воевали и на стороне Империи, желая единства страны, ибо только в этом они видели её мощь. Каджит лежал, закрыв глаза, рядом с телом убитого им сородича, ощущая на морде капли бушующего дождя, который к вечеру стих, оставляя за собой лишь вымоченную землю, да свежий воздух. Однако, раны на телах убитых легионеров и Братьев Бури источали сильное зловоние, разносившиеся средь близлежащих лесов, отпугивая животных подальше от этого места. Когда мутное солнце скрылось за горизонтом, Джи’Зирр шёл медленно рядом с группой нордов, что тащили на себе раненых товарищей. Увидев его ещё на подступах к лагерю, Нисаба кинулась к нему. Подбежала, обняла, прижалась, заплакала. Лицо каджита было хладнокровным, отрешённым, каменным, глаза пустыми. Смотря куда-то в одну точку перед собой, он медленно поднял лапу и слабо приложил её на спину каджитки, тем самым обняв в ответ.

Сумерки спустились на горы и леса Скайрима. Земля была погружена во мраке ночных тёмных туч, закрывающих собой звёзды. Лишь луна смогла чуточку пробиться сквозь их заслоны и подать свой слабый блеклый свет на большаки и мелкие тракты, простирающиеся по этим землям.

К тому времени в лагере более или менее всё затихло, успокоилось. Раненых было столько, что все лазареты были заполнены и их лечение проводилось возле костра, на открытом воздухе. Джи'Фазир вместе со своей женой сновали по лагерю от одного раненого к другому, помогали их перевязывать. Галмар Каменный Кулак со своим братом Вестгейром и двумя оставшимися вожаками находились в своём шатре. С наступлением сумерек, когда мутное солнце скрылось за горным горизонтом, они не выходили. Их крики и ругань были слышны в лагере. Солдаты проходили мимо их шатра, обращая свои взоры на него, не останавливаясь, в то же время стараясь разглядеть через узкий проход внутрь то, что там творилось. А творился там бардак: Галмар кричал на Вестгейра, тот кричал на него в ответ. Рогвальд Стальная Жила всячески пытался успокоить их, но получал неприличные посылы куда подальше в свою сторону. В этот вечер говорил даже перебинтованный с ног до головы Скьёльд Дубовая Кость.

Мало кто в лагере понимал, что будет дальше. Более того, этого не знали даже скопившиеся в шатре вожаки. Их силы поредели, а битва, по сути, не решила ничего. И легион, и Сопротивление столкнулись друг с другом на полях Вайтрана в битве за город, но город по-прежнему находится под защитой остатков имперского войска, а имперцам не удалось отогнать Братьев Бури обратно к Истмарку. В этой битве не оказалось победителей, но зато обе стороны оказались проигравшими.

Тхингалл сидел возле одного из лазаретов, беседовал с Дро’Заримом. Перебинтованная лапа сильно болела, однако каджит выглядел уверенно. Нисаба была с Джи’Зиром. Кейт помогала русоволосой молодой воительнице перевязывать Рагнару его раненую голову. Несмотря на рану, норд смеялся и шутил, в некоторых моментах весьма неприемлемо и пошло, за что слегка получал от смеющихся в ответ нордки и каджитки. Ралофу так же досталось. Не было в лагере ни одного солдата, на ком не остался бы след от минувшей битвы.

Двое часовых стояли неподалёку от лагеря, дежуря возле тракта. Несмотря на то, что силы противника были истощены, норды ожидали нападения, возможно не основных сил, но затаившихся и приготовленных как-раз на этот случай. По всему периметру на подступах к лагерю и за ними находились сторожевые посты по нескольку солдат, которые, в случае приближения противника, смогли бы оповестить лагерь.

Из мрака, преодолевая горизонт фермерских построек за большим трактом, в сторону лагеря двигалась фигура. Солдаты стояли возле маленького костра, обсуждали минувшую битву, вспоминали своих товарищей, что пали в бою и говорили о них с завистью, ибо сейчас они пируют в Совнгарде, за одним столом с величайшими героями Скайрима.

Вынув трубку, один из солдат обратил внимание в сторону низовья, от которого к ним шёл, как казалось сначала, спешным и взволнованным шагом, чей-то силуэт. Ступив на тракт, неизвестный не остановился. Солдаты вынули свои мечи.

– А ну стоять! – сказал один из них, бросая свою трубку себе под ноги. – Кто таков?

Незнакомец остановился. Слабый свет костра позволил часовым разглядеть пришедшего. На первый взгляд он им показался жрецом: был одет в жёлто-оранжевую рясу, скрыв своё лицо под жёлтым капюшоном, что спадал ему на плечи. Незнакомец посмотрел на солдат. На его лице красовалась чёрного цвета бородка, а кожа было слегка бледноватой.

– Здравы будите, храбрые воители Скайрима! – сказал он весьма объёмным звучным голосом, словно был бардом или же оратором. – Воля Девяти свела нас в этот час, когда решается судьба Вайтрана, судьба нашей страны. Я Хеймскр, служащий в городском Храме Талоса и несущий Его святое Слово! Внимите ему, храбрые защитники нашей страны и доверьтесь! Я тот, кто желает мира и процветания Скайриму, его величия. Я тот, с кем ваши интересы и идеалы переплетаются прочным узлом. Я тот, кого прислали ваши приспешники в городе вам в подмогу в этот трудный час. Ваши друзья и верные союзники вашего благого дела. Кто не боится открыто высказывать своё мнение, нести истину в сердца людей даже под гнётом заточения. Проведите меня в лагерь и дайте мне поговорить с вашими лидерами. Битва за Вайтран не окончена, друзья мои, она только началась.

– Храни меня Талос, это же наш всеизвестный народный проповедник Хеймскр! Собственной персоной! – сказал Галмар, усмехнувшись. – Ну, проходи, присаживайся. Что привело тебя к нам в этот… не простой для всех нас час?

Один из солдат налил в кружку эль и подал его пришедшему человеку. Тот принял его, изрядно поклонился, сделал пару глотков, после чего подошёл к столу, поставил кружку рядом с картой, осмотрел всех присутствующих.

– Галмар, – сказал он, остановившись на норде, что стоял с противоположной стороны. – Я многое слышал о тебе. Клянусь Девятерыми, друзья мои, в городе вот-вот произойдёт взрыв. Большинство горожан приемлют вашему делу, поддерживают вас. Храм Талоса, его проповедь на площади защищает горожан от невежества и отрешения от истины, предательства своих идеалов и традиций, своих предков. Вайтран обязан быть освобождён, дабы борьба эта стала предвестником новых времён, в которых всё вернётся на круги своя, в которых мы будем молиться тем богам, которым сами захотим. Для этого я и явился сюда.

– Да, много наших братьев сегодня полегло у стен города ради его свободы. Здесь нас было куда больше, но сейчас они, истинные норды Скайрима, пируют в Совнгарде вместе с богами и взирают на нас с надеждой, ибо хотят видеть нашу победу. Поэтому, мы не имеем права отступить, – сказал Галмар.

– Тогда, перейдём непосредственно ближе к делу, друг мой, – сказал Хеймскр, после чего взглянул на карту. – Времени мало. Сразу скажу вам, что город с ходу и лобовой атакой не взять. Его стены хорошо защищаются, так как выстроены баррикады вокруг них. Подъёмный мост охраняется изнутри и сам он поднят, а механизм расположен на самой стене. Остатки легиона разбросаны. Часть обосновала несколько лагерей, небольших, за стенами города. Другая часть обосновалась непосредственно за внешними воротами, защищая внутренние и подъёмный мост. – Хеймскр внимательно осматривал карту. – Идти на лобовой штурм, значит, сразу готовиться к отправке в Совнгард. Это самоубийство.

– В любом случае этого не будет. У нас не хватит сил преодолеть баррикады снаружи и взять мост в лобовой атаке, – сказал Галмар, так же глядя на карту.

– Ярл Балгруф хорошо держится за свой трон, поэтому он обустроил защиту города по указаниям приехавшего из Солитьюда легата. Их улицы, стены – всё защищено, как надо. Поэтому, снаружи атаковать бессмысленно. Однако, ярл и его приближённые упустили одну деталь. На торговую площадь выходит колодец, который, в свою очередь, выходит в городской водосток. Этот водосток образует собой туннель, который выходит за город с его северо-восточной стороны. Он завален камнями и пришлось немного навести там порядок. По этому туннелю возможно проникнуть в город, прямиком в его центр, обойдя все их укрепления. Именно так я и ушёл из города, ибо по улицам бродят патрули, ярл назначил комендантский час, так что кроме стражников на улицах никого нет. Мне самому помогли выйти. В городе нас ждёт помощь.

– Хорошо продуманно, Хеймскр. Но как мы проведём все наши отряды незамеченными по этому туннелю? – спросил Галмар, посмотрев на священнослужителя.

– Всех и не надо, – ответил Хеймскр, посмотрев на него. – Достаточно половины войска. Самые проверенные и доверенные солдаты. Они пробьются ко дворцу, возьмут в плен ярла, а остальные, те кто снаружи, отвлекут внимание на себя ложной атакой. Это будет сложно, так как ворота охраняются. Боя в любом случае не избежать.

Галмар выпрямился, скрестил руки на груди. Вожаки, что стояли рядом со священником, смотрели на него.

– Что думаешь, Вестгейр? – спросил Галмар, посмотрев на своего брата, что стоял напротив.

– Пока это лучшее решение, которое было озвучено за сегодняшний вечер, – ответил норд с русыми длинными волосами и густой щетиной. – И более реалистичное в плане выполнения. Я думаю, Хеймскр прав. Если нас там ждут наши союзники, то это вполне можно реализовать.

– Вас там ждут, можете не сомневаться, друзья мои. Они надеются на то, что вы решитесь и уже приготовились выполнить свою часть работы, – сказал Хеймскр, посмотрев сначала на Вестгейра, а потом и на остальных. – Эйла Охотница и Вилкас из Соратников, Йорлунд и Ольфина Серые Гривы, а с ними и некоторые из городских рабочих помогут вам пробраться в город и схватить ярла. Когда он окажется в ваших руках, победа будет за вами.

– Тогда решено, – сразу же согласился Галмар, посмотрев на каждого присутствующего. – Рогвальд, огласи наше решение в лагере и собери столько воинов, сколько нужно. Но сам ты мне понадобишься. С тобой, моим братом и Скьёльдом мы отправимся штурмовать стены и отвлекать наших имперских «друзей». Всё нужно сделать оперативно и грамотно. На нас рассчитывает весь Скайрим, а так же Боги.

Решение, принятое на небольшом совете, было оглашено всем присутствующим в лагере. Вскоре сформировали и отряд, который должен выполнить самое сложное: пробраться в город, будучи оставшись до определённой поры незамеченными, напасть на дворец и схватить ярла. Рагнар сразу же изъявил желание быть в этом отряде, а на предостережения своих товарищей по поводу его раны норд глубоко начихал.

– Итак, каджиты, – сказал Галмар, обратившись к Тхингаллу, Кейт, Нисабе и Джи’Зирру, – сегодня вы бились храбро, что достойно похвалы. Но не ожидайте ласковых слов и высоких королевских перин, ибо битва не закончена. Тхингалл, я вижу, что ты воин знатный. Ни одного имперского молокососа положил. Поэтому, я поручаю тебе отправиться вместе с остальными за стены города. Схватите ярла и постарайтесь открыть ворота и поднять мост, и мы пробьёмся к вам, не жалея пролитой крови. Что скажешь, справишься?

Каджит посмотрел на Нисабу, потом на Кейт, что стояла за ней. Каджитка кивнула.

– Считай, что город уже наш, – сказал он уверенно, посмотрев на Галмара.

Норды, что стояли в их окружении, воодушевлённо выкрикнули.

– Хорошо. В тебе есть огонь, мне это нравится. Да хранит вас Талос!

Спустя некоторое время началась подготовка к операции. Галмар вместе с вожаками разрабатывал тактику отвлекающей атаки на город, а каджиты вместе с нордами подготавливали всё, что понадобится им для преодоления потайного хода в город. Многое решено было оставить здесь, даже ножны, ибо клинки решили держать наготове.

Джи’Зирр сидел возле костра, смотрел в горящий огонь, отрёкшись от всей суеты, что вновь разыгралась в лагере. Каджит не замечал никого и ничего. Его внимание увлекли пляшущие горящие языки пламени, что отражали в себе сегодняшнюю битву, отражали погибель и смерть. Легионеров, Братьев Бури. Своего сородича, что стоял по ту сторону «баррикад». Каджит до сих пор слышал звон мечей в ушах, стоны и крики умирающих на поле боя, громкое карканье кружащих чёрной воронкой в небе ворон.

Тхингалл подошёл к нему, сел рядом, положив свой клинок, запачканный спёкшейся кровью, на колени, посмотрел на своего товарища.

– Джи’Зирр? – спросил он, положив лапу на плечо каджита, но тот не ответил, даже не повернул голову.

– Мы готовы, – сказал он снова, спустя некоторое время. – Пора. Мы должны идти, нас ждёт бой.

– Опять бой? – нервно спросил каджит, наконец повернувшись к Тхингаллу и посмотрев на него обеспокоенными глазами. – Опять бой? – повторил он. – Знаешь, Тхингалл, я до сих пор их всех слышу. Стоны. Крики. Лязг мечей. Я даже стараюсь уши заткнуть, но всё равно всё это пробирается ко мне в сознание… Я сегодня убивал и видел смерти. Я сейчас их вижу. Они здесь, Тхингалл… – Джи’Зирр усмехнулся. Сначала тихо, потом слабо засмеялся, глядя на Тхингалла широко раскрытыми глазами, в которых зажглась искра безумия. – Здесь все. Окружили наш лагерь, стоят и смотрят. Молчат. В тени. Всё холодные, от них ото всех идёт холод, Тхингалл. И я замёрз. Вот, смотри, я холодный? А может, я тоже умер? Может, все мы сегодня умерли?

– Мы все живы, – сказал Тхингалл, спокойно отвечая на порывы безумия своего товарища. – Ты, я, Кейт, Нисаба, Дро’Зарим. М’Айк всех вылечивает. Мы все остались живы и победили смерть, которая ходила за нами по пятам. Отпугнули её, обрубили её щупальца, что тянулись к нам. Теперь она никому не угрожает.

– Ты не понимаешь, Тхингалл… – сказал поникшим голосом Джи’Зирр, переведя взгляд на горящее пламя. – Мы запустили механизм. Всё только начинается и никогда не заканчивалось… Смерть теперь будет охотиться за нами по пятам, за каждым из нас. И достигнет. Как достигла того… Каджита тоже, которого я сегодня убил…

Тхингалл тоже посмотрел на пламя. Языки обеспокоенно дёргались, источая вверх плотные столбы серого дыма. Кругом суета, голоса. Отряд, с которым они должны выступить с минуты на минуту, уже стягивался к тракту, к месту сбора.

Ночь была тихой. Хотя звёзд на небе видно не было, однако это не означает, что их нет вовсе. Как и надежды, которая горела в сердце каждого воина в этом лагере, наделяя их смыслом для дальнейшей борьбы.

– Каждый здесь в лагере кого-то потерял, – начал Тхингалл, посмотрев на Джи’Зирра. – Много крови утекло, многие погибли. Сегодня многие лишились своих друзей, братьев, с кем сражались бок о бок. Но посмотри на них, Джи’Зирр. Они снова готовятся к битве, снова готовятся ко встрече со смертью лицом к лицу. Потому что не боятся, потому что в каждом из них горит надежда, заменяя им сейчас яркие звёзды на небе. Они идут сражаться за то, во что верят, а верят они в жизнь. Свободную жизнь. И ты поверь.

Джи’Зирр медленно перевёл взгляд на Тхингалла, в котором каджит увидел отблески неистового отчаяния и страха.

– Тебе тяжело сейчас. Нам всем тяжело, – продолжил Тхингалл. – Я сегодня убил двоих людей. Убил каджита, как и ты, который наставил на меня свой меч. Убил данмера, то есть тёмного эльфа. Не важно, кто перед тобой по ту сторону баррикад. Каджиты, что сражались против нас, сделали свой выбор, как и мы с вами вчера. И я не уверен, горевали бы они о нас так же, победи они нас сегодня, или же мы для них лишь средство для обогащения своих кошельков от армейской платы за убийства и войны. Не об этом сейчас надо нам задумываться, ибо это не уместно. Война идёт, и мы должны биться, защищая друг друга. Ибо мы с вами семья, скреплённая узами, как говорил нам Старейшина. И каждый нужен друг другу, сильный, полный огня в сердце, дабы продолжать сражаться и не погибнуть, дабы отрубить голову смерти и жить… как бы этого хотел Маркиз…

Джи’Зирр слабо всхлипнул. Каджит сдержал свои слёзы, посмотрел снова на огонь. Сейчас он видел лишь горящее пламя, что согревает их этой холодной скайримской ночью, освещает лагерь, испускает искры. Огонь является не более, чем простым огнём. Каджит кинул сухую ветку, встал, отстегнул ножны от пояса, вынул свой меч, посмотрел на него. Чёрный, как сажа, клинок был запачкан спёкшейся кровью.