Оставалось ещё очень много еды. Каджиты перед уходом быстро убрались, привели комнату, что была погромлена бандитами, сновавшими некогда там в поисках ценных вещей, в порядок. Отдав дань уважения и доброй памяти хозяевам, в дом которых каджиты пришли без приглашения, группа сразу же выдвинулась по тропе вдоль леса с одной стороны и большого озера с другой. Миновав лесной массив и перейдя озеро через пролегающий полуарочный каменный мост, каджиты миновали владения Фолкрита.
Солнце уже поднималось к зениту, освещало землю своими золотистыми лучами. Приближался полдень. Дро’Зарим шёл впереди их небольшого отряда. Каджиты не кучковались, но в то же время не растягивали группу на длинную линию. Замыкал отряд Джи’Зирр. Молодой каджит не выкинул меч. В хижине он нашёл старые запылённые ножны. Они были немного узковаты и малы для этого чёрного, как сажа, клинка, но хорошо висели на ремне, не болтыхались и не перевешивали.
Каджиты двигались по извилистому тракту. Постепенно по левой стороне шло углубление, рос обрыв, по которому стекались меж камней узенькие ручейки, впадая в реку, что текла впереди. Много рек в Скайриме и все они текли в одном направлении: с огромных горных возвышенностей в степные равнины, изрезая землю длинными полосами.
– Ты бывал в этих местах ранее? – спросил Джи’Фазир, шедший рядом с Дро’Заримом.
– Пару раз мы с Маркизом проезжали здесь, долго не задерживались, впрочем, как и везде. Ривервуд – приятная деревушка. Единственное поселение в окрестностях Вайтрана, обнесённое стенами. Да и стража там довольно опытная. Ярл посылает своих людей, хорошо обученных, прямиком из казарм в городе. Ривервуд избегал всех проблем довольно долгое время, несмотря на то, что находится в самом центре этой провинции. Словно точка пересечения различных полюсов, что изнемогают друг друга. Даже когда драконы вернулись в эти земли снова, Ривервуд чудом избежал неприятностей, – ответил Дро’Зарим, смотря на дорогу вперёд.
– А как тамошнее население относится к чужакам? Не выдворит ли нас стража прямиком у самих стен, как это было в Вайтране? – спустя несколько минут молчаливых шагов вновь спросил Джи’Фазир.
– Это не город, к которому привлечено внимание сотни пристальных глаз. Там нет торговой площади, нет резиденции ярла, нет посольств. Лишь дубовые дома с отвесными крышами, да таверна, и поселенцы, что обрабатывают землю, сеют её, рыбачат и дымят люльками. Если честно, когда я впервые прибыл туда, то посчитал Ривервуд самым открытым, самым приветливым и тёплым поселением из всех, что есть в Скайриме, – ответил Дро’Зарим, посмотрев на миг на собеседника, а потом снова переведя взгляд на тракт.
– Ходит много легенд о том, что Ривервуд находится в Богами проклятом месте, – начал Джи’Фазир спустя длительное время молчания. – Давние пришлые поселенцы возвели здесь свою деревню и побеспокоили мёртвых, что бродят в древней нордской гробнице высоко в заснеженных горах. Прямо над поселением. Правда ли это?
– Ну, норды – люди суеверные. Даже очень, что готовы за суеверия умирать, – скептически в голосе дал свой ответ Дро’Зарим. – А мифы, как ты знаешь, придумывают, чтобы веять ужас и панику для врагов, подчинение для своих. Проклятая земля? – усмехнулся каджит. – Если кто-то считает, что Ривервуд стоит на проклятой земле, то вот им мой ответ: вся земля в Скайриме проклята. И знаешь почему? Хотя бы догадываешься, я вижу это по твоим глазам, – каджит посмотрел на Джи’Фазира. – Потому что каждый клочок земли здесь пропитан духом войны. Каждая тропа – это напоминание о бесконечных битвах, что бушевали здесь когда-то. Норды много гробниц возвели, но не во все уместились мёртвые. Города возведены на костях, что теперь удобряют землю, на которой фермеры сеют урожай. Так зачем нам мелочиться? Бояться того, что и так нас окружает день и ночь, везде, где бы мы не были?
Каджита удовлетворил такой ответ. Долго они шли молча после маленького разговора. Джи’Фазира более не интересовало ничего. Слова Дро’Зарима были проницательными, убедительными, что отгоняли посторонние, отвлекающие от внимания, мелочные вопросы. Да и сам по своей натуре белогривый каджит относился ко всему мифическому, религиозному и суеверному остро скептически. Он считал, что вера в высшие силы, в богов и души мёртвых, в мир по ту сторону невидимой границы – всё это заканчивается там, где человек чувствует возможность самолично влиять на жизненные ситуации, порой подгоняющие и острые, когда лишь собственные усилия, а не слепая вера и надежда на помощь «с той стороны» достигают целей и успеха в преодолении всех жизненных невзгод.
Тракт свернул влево, простирался вниз по склону. Каджиты спустились. Дорога дальше шла вдоль реки. Ещё на возвышении Нисаба увидела несколько острых и высоких камней, что выделялись среди местной флоры. Они были необычной куполообразной формы, гладкими, образующими собой некое подобие ритуального круга. Рядом сними, когда каджиты спустились на тракт, на выпуклых возле каждого камня низеньких плитах лежали ожерелья, находились алтари со святилищем различных божеств. Помимо них рядом стояли миски с алхимическими ингредиентами.
Нисаба ступила на возвышающуюся плиту. Камни стояли вкруг. На каждом из них были вырезаны старинные символы, относящиеся к акавирской культуре, различные рисунки в виде воина, вора и странного человека в мантии и с посохом. Каджитка внимательно рассматривала каждый камень, с любопытством изучая каждый символ на них. Другие каджиты, раскрыв рты, осматривали сие древненордское сооружение.
– Да, древние норды любили строить, – сказал М’Айк Лжец, прохаживая мимо каждого камня, скрестив лапы на груди и изучая их.
– Что же это за творение такое? – Спросил Джи’Зирр, оценивая весь рост каждого камня. В высоту они доходили аж до четырёх метров, а на вершине была вырезана дыра, украшенная древней резьбой.
– Это Камни-Хранители, – сказал М’Айк Лжец, встав напротив алтаря бога Зенитара: у подножия камня стояла фигура в виде наковальни сиреневого цвета.
– Слышал я о таких, но никогда не удосуживалось видеть их самому… Вот за свои пятьдесят с лишним лет ничего подобного не видел… Хоть и часто бывал в этих краях, но именно на такое никогда раньше не натыкался. Словно они были невидимыми для моего взора, – произнёс Дро’Зарим, открыв рот. – Древняя нордская культура поражает.
– А что означают эти вырезанные фигуры? – спросила Нисаба, встав рядом с камнем, на котором был изображён воин.
– Воин, Маг или Вор. Каждый выбирает свой стиль, свои правила жизни. Камни-Хранители – это преподношение даров Высшим Силам, чтобы они наставляли на пути твоём и придавали силы. Всяк верующий приходит сюда и проводит средь камней долгое время, размышляя, беседуя с предками, задавая вопросы и получая ответы, получая силы и веру, – ответил каджит в яркой жёлто-оранжевой монашеской рясе.
– Суеверие и мифы – вот что на самом деле правит Скайримом, а не задница в дорогих балахонах на деревянном троне, – проворчал Джи’Фазир.
– Тише, друг мой, не шелести ты так громко, – сказал ему М’Айк Лжец. – Эти Камни не менее живые, чем деревья и травинка на берегу у реки. Они всё слышат. Не обижай духов этих земель, иначе беда неминуема.
– Да мне на голову снег упадёт, что-ли, или молнией небеса поразят? – усмехнулся пожилой белогривый каджит, после чего продолжил: – Ладно, идёмте. Доберемся поскорее до этого поселения. А то мало ли, что нам духи етовы уготовят на тракте ещё.
Они двинулись дальше. Признаться, большинству из группы, а в частности Нисабе, Джи’Зирру, Дро’Зариму и М’Айку Лжецу, не хотелось уходить. Они хотели остаться средь этих камней подольше, услышать их шёпот, пораскинуть мыслями, успокоиться. Невиданная сила царила там, что окружала каждого приятной аурой, отгоняя мрак от сознания. Окружала тех, кто верил.
Тракт был извилистым в некоторых местах. В одном таком месте он уходил вправо, закрываясь за обрывом, проросшим кустарником. Каджиты шли молча, осматривая противоположный берег, на котором сновали олени и пили воду, осматривали горизонт, куда быстро утекала, изрезая камни, вода, не предвещая никакой опасности и тревоги путникам. Тревоги, что постепенно подкрадывалась к ним со стороны обрыва, скрываясь, словно тени, в плотных зарослях кустарника, смотря на каджитов своими волчьими глазами.
Первый хищник выпрыгнул на тракт, растопырил лапы, поднял хвост, ощерился мордой и зарычал. Дро’Зарим резким жестом остановил группу. Каджиты скучковались. Волк перегородил им дорогу, постепенно оскаливая свои острые клыки. В момент из чащи появились и другие хищники. Они окружили группу каджитов со всех сторон. Два волка перегородили им путь назад. Эти животные оперативно настигли путников врасплох.
Дро’Зарим медленно потянул свою лапу к мечу. Кейт слилась с остальными каджитами, незаметно достала свой меч, не привлекая внимания волков, что могли ринуться на них из-за любого резкого движения, спровоцировавшего хищников. Нисаба положила руку на кинжал в ножнах, отходя назад, наблюдая, как три волка перекрыли им дорогу обратно. Она соприкоснулась спиной с Джи’Зирром. Тот вздрогнул, резко обернулся. Один из волков, что был впереди, с рыков кинулся на каджита. Дро’Зарим вынул меч, подсел на колено и увернулся от атаки. Ещё двое хищников, что остались на месте, медленно подходили, громко рыча и оскаливая морду в голодной улыбке.
Волк, нашедший в себе смелость начать бой первым, обернулся, медленно обошёл Дро’Зарима сбоку, снова напал. Каджит отставил нижнюю лапу, ушёл от атаки и резанул мечом. Волк заскулил, отпрыгнул на задние лапы. Тогда же напали и остальные.
– Осторожнее!! – крикнул Джи’Зирр. Каджит пируэтом увернулся от летящих в него блеклых клыков хищника, подставил нижнюю лапу, рубанул мечом наотмашь. Волк отпрыгнул. Клинок лишь поцарапал его.
Нисаба проскользнула под летящим хищником и мигом всадила в его брюхо резво высунутый из ножен кинжал. Волк заскулил, упал набок. Каджитка, не теряя времени, поднялась и накинулась на хищника, всадив ему кинжал как можно глубже. Второй волк напал сзади, но Кейт успела среагировать. Каджитка сделала бросок вперёд, выставив остриё меча, и сбила летящего со спины на Нисабу хищника. Волк отлетел в сторону, каджитка подлетела туда же. Она приколотила хищника к земле, поразив его своим мечом.
Крики, вой и скулёж – всё это смешалось в водоворот, что разразился посреди тракта. Дро’Зарим еле успевал уворачиваться от рывков волков, что подоспели на помощь раненому сородичу, изредка проводя финты своим мечом и стараясь поразить хищников, но те оказались куда сообразительнее. Два волка постепенно изматывали каджита, заставляя его кружиться на месте, сбивая его бдительность. Они разделились, окружили Дро’Зарима с двух сторон.
Послышался громкий вой. На край обрыва ступил огромный волк. Его глаза были цвета северного сияния, а шерсть была подобна снегу, что блестел под покровом ночных звёзд. Хищник оскалил свои огромные клыки. Позади него показались ещё волки. Их было не сосчитать, да и некогда каджитам было это делать.
Окружившие Дро’Зарима хищники снова ринулись в атаку. Один из волков бросился на каджита, тот ловко увернулся, занеся меч за спину и приготовившись рубануть. Второй хищник резко подскочил, прыгнул на каджита и сбил его наземь. Дро’Зарим выронил свой меч, он перевернулся, но волк прижал его к земле. Хищник смотрел на каджита своими жёлтыми, полными ярости и голода, глазами. Заведя хвост, он разинул пасть.
– Неет!! – послышался крик и мощный разряд пронёсся мимо каджитов, попадая в тело хищника и отбрасывая его в сторону. Волк заскулил, но шум заряженных ярких полос накрыли его вой. Оставшиеся волки резко прильнули к земле. М’Айк Лжец, выйдя из толпы, наставил лапы в их сторону. В мгновение хищников поразил мощный разряд, выпущенный каджитом. М’Айк Лжец кричал, оскалив свои клыки, а разряд становился всё сильнее. Волки отступали, попятившись назад, а потом и вовсе кинулись бежать, оставив своих сородичей испепеляться от многочисленных молниевых искр.
Те хищники, что находились на невысоком обрыве, скрупулёзно приземлились, поникнув хвостами и ушами, глядя на своего вожака, что так же гордо стоял на краю, хладнокровным взглядом наблюдая за полем боя. М’Айк Лжец посмотрел на него. Они встретились взглядами. Волк источал холод, от чего каджит почувствовал разбушевавшуюся в своих жилах северную вьюгу. Он сжал кулак, стиснул клыки, наставил обе лапы вперёд. Волк в любой момент мог кинуться на него, а каджит мог пустить язык пламени и испепелить хищника. Но этого не произошло. Белый волк медленно отстранился от края, повернулся и не спеша начал удаляться среди плотной чащи. Его приспешники, те, кто остался в живых и те, кто стоял рядом на обрыве и наблюдал за боем, пошли следом.
Джи’Зирр подбежал к Дро’Зариму, подал ему лапу.
– Ты не ранен, дружище?!
– Нет, – ответил пожилой каджит, поднимаясь и поднимая свой меч. Он посмотрел на убитых волков, вытер свой клинок. – Староват я стал для всего этого, – проговорил он.
М’Айк Лжец опустил лапы, поник головой. Каджит слегка пошатывался. Нисаба подошла к нему, положила руку на плечо.
– Всё в порядке? – спросила она, заглянув каджиту в глаза. – Молодец. Ты всех спас.
– Я… Я не знаю, как это всё получилось… Я не мог контролировать это…
– Всё нормально. Ты держался молодцом. И ты победил.
– Сейчас каджиту просто немного страшно… – ответил М’Айк. – Давайте наконец покинем это зловредное местечко и дойдём наконец до поселения…
После стычки с волками каджиты шли молча. Каждый не проронил ни слова и причиной тому была скрупулёзная осторожность, что теперь поселилась в сознании. Каджиты боялись привлечь к себе нежелательное внимание со стороны других хищников, что обитали здесь, но ещё больше остерегались людей: ещё со времён пребывания в фолкритском лесу каджиты знали об активной деятельности разбойничьих шаек в этом регионе. Центр провинции был если не самым опасным местом в Скайриме, но тем не менее не благоприятным для путешествия местом. Бандиты налетали на караваны и группы путешественников из засад, словно коса на камень. Многие купцы не обходятся в пути без наёмной стражи, но иногда шайки головорезов уничтожают практически всё, что стоит между ними и их добычей.
Дорога, по которой шли каджиты, лежала как на ладони со стороны обрыва и последующего над ним нагорья, что был окружён лесистым массивом. Идеальное место для выслеживания и неожиданного нападения. Поэтому, разговоры каджиты оставили на потом, в более благоприятном для этого дела месте, а сами шли тихо, уже более сгруппировано. Дро’Зарим не разделял свою лапу с рукоятью меча. Каджит шёл впереди и часто осматривался.
Наконец, высокие каменные стены поселения начали показываться после очередного поворота. Ривервуд был прямо на горизонте. Солнце светило ярко, поэтому шедшие впереди всех каджиты смогли различить передвигающиеся на стене фигуры, облачённые в кольчужную броню с жёлтого цвета тканевыми отделками.
– Добрались… – выдохнув горечь и наводнивший грудь страх, сказал М’Айк Лжец, шедший уже более уверенной походкой.
Стена поселения отгораживала Ривервуд от пролегающего к нему тракта. У стены стоял стражник, скрестивший руки на груди, в закрытом стальным забралом шлеме, следящий, как группа каджитов приближается к поселению. Стена была сооружена весьма грамотно. Данное укрепление имело выстроенный на вершине дубовый боевой ход, обнесённый сверху навесом, а также древесным настилом, позволяющим стражникам просматривать местность сверху. В таком сооружении находились ещё двое часовых. Один из них, облокотившись за перегородку и подняв забрал своего стального шлема, курил трубку. Видимо, был командиром. Справа от него, на другом конце хода, стоял на посту лучник.
Группа каджитов подошла к стене. Куривший трубку стражник приподнялся, жестом приказав путникам остановиться. Лучник, что был на другом конце хода, робко спустил лук с плеч, крепко держа его в руке. Стражник, стоявший снизу, медленно подошёл к группе.
– Стоять, вы кто такие? – гулом из-под стального шлема донеслось до ушей каджитов. Дро’Зарим вышел вперёд, приказав остальным ещё на подступах к поселению держаться позади него.
– Приветствую, добрый стражник, – начал каджит. – Мы обездоленные долгим переходом по опасному тракту путешественники. Ищем место, где можно было бы переночевать под крышей, отдохнуть, набраться сил. Безопасное место, одним словом, где бы нам не угрожала опасность.
Голова стражника не двигалась, но каджит чувствовал, что тот пристальным взглядом осматривает его, а так же тех, кто стоял позади. На одеждах путников были пятна крови, а лица каджитов были угрюмы и явно не внушали доверие у стражника.
– Путешественники значит? И откуда же вы путешествуете, раз пришли такие испачканные да потрёпанные? – часовой прижал обе руки к бокам.
– Внимателен твой взор, что достойно похвалы. – Дро’Зарим улыбнулся. – Нынче, на дорогах Скайрима опасно. Дикая живность порой выходит на тропу. Неподалёку отсюда мы наткнулись на стаю волков. Пришлось потрепать клинками, чтобы не стать их обедом.
Часовой молчал. Он перевёл руки на грудь, скрестив их, продолжал осматривать каджитов, словно высматривая ещё детали, к которым можно было бы придраться. Дро’Зарим сомкнул лапы у пояса, смотря прямо на часового. Каджиты позади стояли молча.
– Что там, Рольф? – донёсся хрипловатый голос стражника, что держал трубку в руке.
– Говорят, путешественники, хотят укрыться на ночь в таверне. Говорят, волки на них напали, пришлось им обороняться.
– Волки напали, значит? – командир снова облокотился на перегородку. – Да, уж слишком часто в последнее время стаи начали нападать на путников. Не вы первые и, боюсь, не последние, кто всё же сумел добраться сюда на ногах и живыми. Ладно, Шор с вами, проходите, но не вздумайте безобразничать, каджиты. Мигом за решёткой окажетесь, если что-то не так.
– Благодарю! – отозвался Дро’Зарим, после чего кивком указал остальным каджитам. Группа двинулась в поселение. Часовой отошёл, проводил их взглядом, после чего поднял голову на стену. Командир молча прикурил, отведя взгляд на тракт, что уходил от стены в даль.
– Правильно ли мы поступили, пустив чужаков? – стражник, свесив лук на плечи, подошёл к командиру и спросил у него. – Уж слишком все хорошо вооружены для путешественников. Много оружия, оно почти у каждого каджита, да и группа немалая. Говорят, мол, волки, всё такое, поэтому и потрёпанные. Но мало ли… Может, они из тех, кто в шахтах, на разведку пришли?
– Брось ты пургу нагонять, часовой, – буркнул командир, испустив дым. – Какие же это шпионы? Ты там баб у них не видел? Одна вообще еле на лапах стоит, жмётся к своему мужу. Видимо, на самом деле чуть не стали обглоданными этими хищниками. Ты и сам видел, как волки с добычей расправляются. Всё с гор в последнее время норовят. Такого раньше не было.
– Это дело ясно, командир, – часовой посмотрел в сторону поселения, которое преодолевали каджиты. – Но времена тёмные настали, обман везде правит и чуть что, можно поплатиться за своё добродушие. Ярл нам сказал…
– Ярл нам сказал защищать поселение от угрозы, – командир посмотрел на него. – Я это знаю. Я слышал приказ, переданный хускарлом нам в казарме. Но я достаточно повидал, мальчик, в своей жизни, чтобы отличить угрозу от беды. И, в отличие от ярла, не соотношу угрозу непосредственно к … представителям определённой расы, – командир замолчал, испустил дым, потом продолжил, потушив наконец надоевшую ему трубку: – Всё нормально. Они не представляют угрозы. Пора бы уже наконец нам начать видеть дальше, переборов наш страх. А то вечно будем жаться ото всех в тени, и угроза будет только шириться в размерах. Заканчивай пост давай и иди отдохни…
Поселение оказалось большим. Дома с соломенными крышами, расположенные по обеим сторонам улицы, переливались между собой в контрасте от высоких и двухэтажных особняков до низеньких бедняцких хижин. Река протекала через поселение и сейчас, стоя на узковатых помостах, раскинутых через реку, рыбачили несколько нордов. Слышался звон наковальни, шум ребятни, что перебегала дорогу перед каджитами, слегка озарившись на них, пение в таверне неподалёку.
Нисаба осматривалась. Жители, что проходили мимо, исследовали их взглядами, порой даже через-чур пристальными. Однако никто из каджитов не почувствовал стеснённого напряжения. Загавкала собака, пробежавшая следом за детьми, что играли в догонялки. Почувствовался пар раскалённого железа, окунутого в бадью с водой. Здоровый длинноволосый кузнец с пышной русой бородой в красном кузнечном фартуке мощно молотил молотом по стали, переворачивая её, разнося искровой дождь на деревянный пол. За кузницей, на противоположном берегу, гремела лесопилка своими разрубленными дровами, что падали наземь с высокого сооружения, похожее на то, которое некогда каджиты видели возле хижины, в которой прятались намедни.
В целом, путники не почувствовали никакого угнетения, как только переступили через границу Ривервуда. Поселение почувствовалось им весьма открытым.
Здесь была одна продольная улица. Дома стояли в линию, а за теми, что находились на стороне возвышающихся за поселением скал, были ещё дома с огородами.На конце поселения, пролегая через быстротекущую реку, был вымощен большой каменный мост с арочной навесной крышей на нём.
Группа остановилась у таверны, над балкончиком которой, прибитая к краю навесной крыши, свисала вывеска.
– Спящий великан, – прочитал вслух надпись на вывеске М’Айк Лжец. – Встречал я как-то спящего великана. Храпит так, что землю вибрирует. Неприятное зрелище.
Внутри было тепло и шумно. Посреди огромного зала, где столы были расставлены вдоль длинных стен, где сейчас было много народу, горел огонь в продольном каменном сооружении. На небольшом возвышении в углу таверны тренькал на лютне местный бард, разнося шумному залу приятные мелодичные звуки. Постояльцы громко смеялись, брызгались пенистыми кружками. Меж ними бегала молоденькая нордка с заплетённой до лопаток золотистой косой, в зелёном фартуке, что так изящно описывал её талию.
– Уйди с дороги…ччууудищеее… – сказал норд, уставившись на Кейт. Каджитка остановилась у двери и осматривалась, слегка улыбаясь такой шумной обстановке. Она обратила внимание на пьяного норда, что стал поперёк неё, пошатываясь и зловоня своей упившейся физиономией. Услышанное сразу же изменило черты лица каджитки. Кейт сжала кулак, хотела его поднять, но тут почувствовала крепкую хватку Дро’Зарима. Он молча посмотрел на неё, потом слегка потянул к себе.
– Проходи, дружище, не задерживайся, – сказал он пьяному норду. Мужчина с жирными волосами и такой же бородой посмотрел на каджита красными слезящимися глазами. Он поплёлся к двери. Еле перебирая ногами, норд кое-как ухватился за рукоять. Потянув на себя несколько раз безрезультативно, он выругался:
– Твою мать, не откр…ик..тца… – после чего норд навалился на дверь всем телом. Она открылась наружу. Мужчина быстро перебрал ногами, кое-как устоял на них, сильно пошатываясь, после чего медленно спустился по лестнице. Дверь закрылась обратно.
Каджиты обходили заполненные выпивкой и яствами, а также пьяными посетителями, столы. Всё было занято. В углу, неподалёку от стойки трактирщика, им привиделось одно единственное свободное место. Группа подошла к незанятому столу. Они сели, молча осматривались, не привлекали внимание, да пьяным нордам и не было дела до пришедших. Они сидели в обнимку, распевали громкие песни, стучали деревянными кружками и обливали свои бороды содержимым.
– Приветствую, наши необычные гости, – молодая девушка с золотистой косой подошла к каджитам. Её голос был очень мелодичным. – Что будем заказывать?
Каджиты начали пересматриваться. М’Айк Лжец жестом показал, что не прочь выпить. Остальные были солидарны с ним.
– Почему мы необычные? – Дро’Зарим спросил девушку.
Та мило ему улыбнулась.
– В нашу деревyшку, хоть её и называют поселением, очень редко забредают представители гуманоидных рас. Каджиты редко, а аргониане вообще никогда. Здесь их и не видели. Наверняка вы словили множество взглядов, любопытных, немного опасающихся, восхищённых, когда пришли сюда.
– Да, так оно и есть. – Дро’Зарим улыбнулся, положил одну лапу на стол, осмотрел всех остальных каджитов, что сидели по обе стороны за столом.
– Не сочтите мои скромные слова превратными. К вам здесь не относятся недоверчиво.
Нисаба выслушивала речь девушки, подперев подбородок сомкнутыми в замок пальцами. Каджитке она показалась очень любезной и дружелюбной.
– Неужели наше присутствие здесь вызывает эйфорию у местных рыболовов и дровосеков? – спросил Дро’Зарим, окинув взглядом огромный зал таверны, сплошь набитый пьянчугами и пахнущий элем и жаренным луком с рыбой.
– Наверняка вы побывали во многих местах Скайрима, а может и не только. Многое видели. А вот наш Ривервуд не удосужился такой возможности. В последний раз жители поселения наблюдали необычную картину год назад, когда громадный дракон пролетал на север. Мимолётное зрелище, после которого наступила постоянная, унылая картина. Хоть Ривервуд и находится в центре страны, но через наши низкорослые домишки очень редко проезжают торговцы, путешественники и тем подобные путники. Всё это проклятая война, что длится уже не один год. Тракты опасны, а те, что пролегают через центр страны, тем более. Лакомое место для мародёров и прочего отребья, природного, в том числе. Многие держатся больших городов, где больше и лучше охрана, а в обычных селениях трудятся обычные рыболовы и дровосеки, которые так погружены в свою работу, что жизнь как-то проходит мимо их глаз.
Девушка осмотрела каждого сидящего каджита.
– Ну, похоже вы голодны и устали, а я вас мучаю своей никчёмной болтовнёй.
– От еды и выпивки мы бы не отказались, это правда. – Дро’Зарим развернулся к столу, сложил лапы, снова посмотрел на каждого. – Думаю, будет лучше, если мы все скооперируемся в выборе заказа.
– Было бы не плохо глотнуть нордского мёда, – сказал Джи’Зирр. – Его очень нахваливают, хотелось бы, чтобы ожидания лучшего оправдались.
– Хорошая идея! – сказал М’Айк Лжец. – Нордский мёд отлично сочетается с жареной рыбкой.
– Значит, все удовлетворены таким заказом? – спросил Дро’Зарим.
Каджиты кивнули в знак согласия.
– Ну вот и хорошо, мы сделали свой заказ. – Дро’Зарим посмотрел на девушку.
– Считаю нашим долгом наполнить кружки мёдом за счёт нашего заведения, в качестве приветствия столь редких посетителей нашего захолустья, – девушка улыбнулась.
– Мне нравится Ваш настрой, сударыня. – М’Айк Лжец широко улыбнулся, потёр свои усы и мелькнул огоньками в глазах.
Нордка ушла. Каджиты сидели молча, ожидая свой заказ. Кругом было шумно. Возле горящего огня норды горланили свои песни, крепко обнявшись за плечи и разливая на пол содержимое кружек. Возле стены на противоположной стороне от них группа была занята какой-то игрой, в которую игроки играли очень эмоционально.
Спустя продолжительное время, обходя шатающиеся тела, девушка принесла заказ на большом подносе.
– Выпивка будет с минуты на минуту, а пока угощайтесь. Жареный лосось, лук порей в чесночном соусе и жареная картошка. Приятного аппетита, каджиты!
Поднос постепенно опустошался. Каджиты были голодными. Долгий поход опустошил их рюкзаки, в которых лежала мелочь, неспособная побороть голод. Увлечённые едой, они изредка осматривали посетителей.
– Никогда не думал, что в этой холодной стране может быть место, в котором веселье переполняет дух, а мёд разливается со смехом и песнями, – обглодав рыбью кость, хрустя своими клыками, проговаривал Джи’Фазир.
– Ты посмотри на них. – Джи’Зирр расправлялся с картошкой, оглядывая заполненный постояльцами зал. – Всем им весело, все они беззаботные, погружённые в свою суету и живущие этой всей «картиной», не зная, что творится в завесе тени вдали от их глаз…
– Не будем сейчас о плохом, дружище, – сказал Дро’Зарим, бросив рыбью кость на поднос и ухватившись за горячую картошку, пожаренную на углях. – Надо отдохнуть, расслабиться телом и мыслями, набрать сил, – каджит осмотрел большой, шумный зал. – Посмотри. За долгое время мы не видели этих улыбок и не слышали смеха. Каждый день мы жили в тревоге, ожидая зло у порога. И вот оно пришло. И мы начали бежать от него, бродить по трактам, скрываться от зла. Сейчас мы в месте, где этого зла нет, а лишь пьяные норды со своими песнями. Лично мне это согревает душу.
– Слова истины, дружище, – сказал М’Айк Лжец, залихватски одолев три лосося, два лука и три картошки. Каджит откинулся назад, облокотился спиной о стену, сложил лапы на животе, довольно отрыгнул. – Меньше мрака, Джи’Зирр. Злые мысли не должны испоганить остаток дня и надвигающийся весёлый вечер.
– Я согласна с ними, – проговорила Нисаба, посмотрев на своего брата.
– Что-то мне не ясно, – вдруг за долгое время молчания сказала Кейт, сидевшая в самом углу.
– Ты о чём? – спросил её Дро’Зарим.
– Слишком красочное приветствие, много слов об «восхищении от необычного» и «редко видимого». Пристальные взгляды к нам, словно наполненные чем-то, связанным с большим ожиданием. Даже тон этой нордки был наполнен чувством надежды. И этот поднос выглядит куда более заставленным всякой едой, чем мы заказывали.
– Пока я тебя не понимаю и, наверняка, никто из нас не понимает. – Дро’Зарим облокотился локтями на стол.
– Я и сама всего не понимаю… – Кейт посмотрела на него. – Возможно, эта нордка была ясна в своих формулировках, но так или иначе пыталась скрыть сущность своих слов, дабы не натравить на них нашу бдительность и не спугнуть нас от её обнадёживающих ожиданий.
– Ты считаешь, что эта милая девушка в отчаянии? – спросил М’Айк Лжец.
– Я не знаю, но чувствую. Здесь что-то не так, – ответила каджитка.
– Ты много берёшь в голову, Кейт, – сказал Дро’Зарим.
– И, например, то, как она зарилась на твой меч? – Кейт подалась вперёд, скрестив руки на столе. – Когда мы пришли сюда, я словила много взглядов от местных рыболовов и дровосеков. И они отнюдь не полные «восхищения от необычного». Идя сюда, мы гремели своими клинками, были в крови, да и сейчас тоже…
– Надо бы бадью у них заказать. Надеюсь, они нам устроят баньку на вечер, тоже за счёт заведения, – с иронией проговорил М’Айк Лжец.
– Мне нравится твой оптимизм, М’Айк, но не сейчас. Отнюдь, он не к месту. Я насчитала троих стражников у стены. Ещё один слоняется туда-сюда по поселению. И того четыре. Четыре Дро’Зарим, на всё поселение! Да они даже от стаи волков никого здесь не защитят, какими бы профессионалами они не были. А я уверена, среди них таких нет, ну или только командир внушает доверия. А на пути сюда мы чуть ли не стали обедом у волков, а здешние леса огромны! Наверняка, помимо хищных зверей в них бродят и иные звери…