Сквозь порох и пар

Налётчики дословно приняли приказ и гуськом, не опуская рук, зашагали в сторону землянки. Старик открыл дверь, и налётчики зашагали вниз. Последним шёл раненный главарь, единственный из них, кто не опустил руки. Тритон не отказал себе в удовольствии пнуть его под зад, из-за чего налётчик кубарем покатился по лестнице.

– И что мы с ними будем делать? – старик повесил винтовку на плечо и снял порванный в нескольких местах пиджак.

– Всё просто. Их нельзя оставлять в живых. – бывший штурмовик выдернул чеки сразу из обоих гранат и легко их метнул их внутрь землянки. Он успел сделать пару шагов, как слитно грохнуло. Дверь сорвало с петель и отнесло волной на пару метров внутрь периметра лагеря.

Тень согласно кивнул, и они пошли за Пугачом и его семейством. Жена и дочери бородача шли спокойно, как будто ничего не произошло. В этом не было ничего странного, ведь они были в семье военного, которого десятки раз за жизнь могли перетаскивать из части в часть в разных уголках Империи. Тем более, что Пугач ещё пару лет оставался в рядах штурмовиков и они явно натерпелись многого. Княгиня шла, постоянно оборачиваясь на угрюмо идущих рядом старика и Тритона. Идти было далеко, да и ранение, пусть и лёгкое, давало о себе знать, а потому вскоре был скомандован привал. Хозяйственный Пугач за то небольшое выделенное время успел набрать два полных вещмешка продуктов и теперь все спокойно ели, расположившись на небольшой поляне. Тритон жевал простые солдатские сухари, спокойно откинувшись головой на ствол берёзы. Ружьё покоилось у него на коленях, направленное в сторону сидящего на корточках налётчика. Он был молот, всего лет семнадцати отроду и явно сильно паниковал. Всего за несколько минут ситуация кардинально переменилась. Лишь недавно он был королём мира, а сейчас пленником у странных людей, которые в скоротечном бою смогли перебить его товарищей. Что с ним будет? Это известно только тому странному человека с шрамом на щеке.

– Андрей… – к сидящему Тритону подошла княгиня Анастасия. По выражению её лица было понятно, что она сильно устала от перехода, но не показывала этого. Книягиня села рядом и, собравшись с духом, посмотрела прямо в глаза мужчине, – Зачем вы всех там убили?

Вопрос был задан настолько спокойно и уверено, что Тритон поперхнулся, а затем, глубоко вдохнув, громко рассмеялся в голос. Пугач в непонимающе посмотрел на друга, а пленённый налётчик испуганно вжался в дерево, испуганно вытаращившись на бывшего штурмовика. Тритон смеялся долго, хлопая себя по коленке ладонью и не стараясь успокоиться. Прошло несколько минут и раненный наконец замолчал и улыбнулся девушке.

– Дорогая моя княгиня, вы, видимо, совсем ничего о жизни простой не знали. – Тритон положил руку на плечо княгини, – Жизнь за пределами императорского несколько сложнее, чем вы думаете. Сейчас, страна практически в войне. Нет крепкой власти, но обычные люди о этом не догадываются. Они думают, что жизнь должна быть спокойной и размеренной, а вот такие люди, как он, – бывший штурмовик указал стволом ружья на испуганного пленника, – паразиты, а не люди. Посмотри на него. Он похож на калеку? – бывший штурмовик поднимается на ноги и вытаскивает из кармана стилет, подходя к сжавшемуся в страхе пленнику, – Вроде бы не похож. Руки на месте. – надавливает лезвием ножа в руку пленнику, который сжимает зубы, пытаясь скрыть страх, – Ноги тоже есть. Дышать же может? – подставляет стилет к горлу бандита, который замер в испуге, стараясь вовсе не дышать, – Почему же он тогда не мог работать, а не грабить простой люд? – делает на горле небольшой разрез из которого сразу алой каплей потекла кровь.

– Прекратите! Я всё поняла… – крикнула княгиня, закрывая лицо ладонями.

Тритон посмотрел на девушку и убрал клинок от ножа молодого бандита. Девушка отбежала к Пугачу, который неодобрительно смотрел на друга, качая своей рыжебородой головой. Тритон хмыкнул и приказал подниматься. До ближайшего поселения, судя по словам до смерти напуганного проводника, было несколько километров, которые нужно было преодолеть до заката.

Всё ещё было живо в голове одно из самых ярких воспоминаний детства. На востоке мужчин воспитывали воинами с молоком матери и уже в пять лет многие отцы брали своих сыновей на первую охоту. Это не было чем-то выдающимися или страшным, ведь охотились на птицу или мелкого пушного зверька, коими были полны дремучие леса востока. Так было и с самим Тритоном, который в ту пору был просто Андрюшкой. Они с отцом отправились на охоту, надеюсь собрать богатую добычу, из которой мать обещала либо приготовить вкуснющий обед, либо сшить шубку в зависимости от типа добычи. Они с отцом шли по охотничьим тропам, обсуждая военное прошлое отца и деда, подставляя лица весеннему солнышку, которые находило дыры в плотном лесном потолке из зелёных ветвей. На плече маленького Тритона висело детское ружьишко, заряженное мелким патроном. Они шли и шли, но в один момент Тритон услышал какое-то шуршание и в следующий миг уже летел в кусты. Сначала он ничего не понял, но затем, выбравшись из кустов, увидел, как отец лежит на земле, а на нём, тяжело дыша, лежал кабан, который тогда ему казался скалой. Он тогда со страху стянул с плеча болтающиеся ружьишко и выпалил оба патрона в бок кабана, которые не нанесли ему ощутимого урона, но тогда Тритон этого не понимал. Затем, бросив своё пустое оружие, подбежал к отцу, ужаснувшись бороздами, которые остались от копыт зверя. Оббежав тушу, он увидел отца, которые тоже тяжело дышал, но увидев зарёванное лицо сына, сразу заулыбался и прошептал: "Вот какого зверя ты завалил. Всё мальчишки обзавидуются…" После этих слов он потерял сознание, и Тритон побежал в деревню за помощью, надеясь на то, что отец выживет.

– Ты чего задумался? – прущего вперёд Тритона нагнал Пугач, вынувший его из воспоминаний хлопком по плечу, – Нам пару километров пройти до деревни осталось. А дальше, что делать будем? Какие приказы будут, командир?

– Пугач, мы не на войне, по крайней мере пока что. Так что успокойся и двигай ногами. – Тритон мотнул головой и ускорил шаг.

– Во всяком случае, золотишко я у них забрал, а точнее вернул! – хохотнул бородач, тряся полным кошелём монет и вернулся обратно в конец колоны, приободряя бредущих женщин.

Через несколько часов ухо Тритона уловило знакомый металлический скрежет и через несколько минут отряд вышел из-за лесной стены. Выйдя из-за стволов деревьев, Тритон хотел было облегчённо выдохнуть, но практически копчиком и с закрытыми глазами почувствовал, как в него целятся. Раскрыв глаза, он обнаружил, что в его сторону направленно два десятка винтовок и даже крупнокалиберный пулемет, установленный на спине "Скарабея" – быстрого и небольшого, высотой в человека, паратрона, передвигающегося на шести лапах. По правде говоря, одного пулемёта хватило бы, чтобы одной короткой очередью превратить Тритона и идущего за ним отряда в кашу.

– Капитан штурмового полка Андрей Вратов! – крикнул Тритон, предупреждая малейшее движения хоть одного пальца в сторону спускового крючка.

Выстрела не произошло и наконец Тритон смог осмотреться. Деревня, а точнее разросшаяся железнодорожная станция, ускоренными темпами укреплялась и на взгляд бывшего штурмовика попадались множество чёрно-зеленых мундиров, что сновали по территории с оружием за плечами. Встретившие его стрелки тоже были в подобной форме, которая принадлежала егерским частям, которыми был полон восток. Вот только был вопрос в том, зачем было превращать мирную деревню в лесах в укреплённый пункт.

– А какого черта ты вооружён? А, капитан?! – крикнул какой-то боец, поднимаясь из-за мешков с песком, за которыми он скрывался. Это был довольно стройный и высокий мужчина с молодым лицом и залихвацкими гусарскими усами свинцового цвета.

– Работу вашу делаю, пока вы тут штаны пропёрдываете! – крикнул в ответ Тритон, пихая идущего впереди бандита прикладом между лопаток, – Лагерь рельсовых налётчиков разгромили. Если не верите, то этот молодой вас проведёт. – бывший штурмовик пнул носком сапога упавшего бандита в рёбра, – У них главаря Кислым звали.

– Вы всей семьёй лагерь громили? – молодой егерь сдвинул свою фуражку в бок и почесал затылок, – Ладно, как говоришь зовут тебя?

– Капитан Андрей Вратов. Четвёртый штурмовой полк пятой дивизии третьей армии. Ещё вопросы есть? Мне бы расквартироваться где на денёк.

– Четвёртый штурмовой полк? – егерь нахмурился и через несколько секунд кивнул, – Давайте вы за мной, а женщин сейчас определим.

Женщины собрались в кучку, и Тритон мысленно поблагодарил жену Пугача, которая догадалась повязать платок на голову княгини. Они пошли куда-то за ещё одним молодым егерем, пока Тритон с Пугачом лёгким шагом двинулись за своим новым проводником. Краем глаза бывший штурмовик заметил, как налётчика подняли с земли и под аккомпанементом отборного мата, стали о чём-то расспрашивать. Егерь провёл друзей в довольно большую избу из окна которой шёл слабый свет. Молодой егерь встал у крыльца и жестом пригласил штурмовиков внутрь. Тритон поднялся по деревянным ступеням на крыльцо и вошёл в раскрытую дверь. Пройдя через сени, они оказались в комнате, где за столом под светом газовой ламы сидел немолодой мужчина лет пятидесяти. Росту он был не самого великого, но, не смотря на возраст, не растерял формы. На его плечах были погоны майора, а на поясе висели ножны с офицерской шашкой. Услышав шаги, мужчина оторвал взгляд от большой тетради, раскрытой на столе и посмотрел на пришельцев. Тритон посмотрел в его квадратное лицо, обезображенное несколькими глубокими шрамами на щеке и подбородке, и тепло улыбнулся, поправив механический монокль на правом глазе.

– Тритон, Пугач, сколько лет, сколько зим! – военный поднялся из-за стола и подошёл к вошедшим, широко расставив.

– И ты не болей, дружище! – пробасил пугач, обнимая старого товарища.

– Вы какими судьбами в этой глуши? – офицер указал ладонью на скамью, – Вам может стол накрыть?

– Не суетись, Лом. – Тритон сел на предложенную скамью и отставил ружьё в сторону, – Мы тут случайно оказались. Наш поезд рельсовые налётчики остановили. Но можешь нам «спасибо» сказать – их лагеря больше нет.

– Узнаю штурмовиков. – Лом хохотнул, – За это вам и вправду спасибо. – офицер коротко поклонился, – А на Восток вам зачем? От центра подальше решили уехать?

– Да, многовато там проблем. Ты мне лучше скажи, на кой ляд вы деревню в чёртов форпост? Да и «Скоробея» пригнали зачем-то.

Офицер прищурился и снял с пояса плоскую, серебряную фляжку. Отвинтив крышку, мужчина приложился к горлышку и сделал несколько быстрых глотков, поглощая её содержимое. Оторвавшись от напитка, Лом вытянулся и глубоко вдохнув, вновь посмотрел на товарищей.

– Блокпост готовим. Если из центра ржавая чума пойдёт, то нам… Впрочем, вы сами лучше меня знать должны что будет, если так произойдёт, так что пришлось устроить здесь точку.

– Лом, ты хоть не из штурмовиков, но мозги мне делать не пытайся. Врать ты не умел и начинать не стоит. С чумой да, согласен – проблема громадная, но у центра должно хватить сил купировать проблему в границах столицы, если главы не будут сидеть сложа руки. Так что лучше ответь мне на вопрос: зачем здесь «Скоробей» и почему егерскими частями командует офицер от инженерных войск? – Тритон посмотрел в лицо офицера и прищурился, ожидая от него ответа.

Офицер несколько секунд стоял, смиряя взглядом бывшего штурмовика, но кивнув, ответил, – Страна скоро погрузиться в огонь. Прогрессевисты у власти уже год, но так не решили все проблемы. У крестьян как было, так и осталось мало земли, а положение рабочих так и не улучшилось. На столицу идёт голод. Виваевский объявил зов лояльных сил и многие на него откликнулись. В том числе и я. – до того доброе лицо офицера посерьезнело, – Пора вернуть монарха на его законный престол. Мы пытались договориться с центром, но они не стали и слушать. Мы готовимся к войне, Андрей.

Тритон дослушал и хмыкнул. Война. Война на родных землях, между родными друг другу людьми. Это сложно было представить человеку, который всю жизнь воевал с противниками своей Родины. Конечно, где-то на затворках сознания, он понимал, что столкновение неминуемо. Треугольные не смогли удержать коалицию левых сил в своих руках и теперь различные силы готовы были растерзать страну на кусочки. Никто не сидел на месте, просто смотря на ситуацию, а потому слишком много различных сил заимело вооружение, и только самый глупый человек мог подумать, что оно не использует его. И в этом Тритон не мог сидеть сложа руки. Ему нужно было действовать. Бывший капитан посмотрел на сидящего рядом друга и медленно покивал ему.

– Принимай ещё пару бойцов, но для начала нам нужно в ставку. Она где сейчас?

Квадратное лицо Лома вновь расслабилось, и он вновь приложился к своей фляжке в облегчённой улыбке. Утерев губы от капель рубинового алкоголя и довольно икнув, ответил, – Желтоозёрск. Ради таких ветеранов я малый цеппелин из ставки вызову. И спасибо вам за лагерь.

Офицер отсалютовал фляжкой, и штурмовики вышли из избы. Снаружи их уже ждал старик, где-то успевший раздобыть табак и ныне довольно дымящий своей трубкой. Услышав краткий пересказ разговора и дальнейший планов, он удовлетворённо кивнул. Троица в молчании проследовала в дом, давший им приют на этот день. Глава семьи, как оказывалось, раньше долго служил в армии и много наслышан о штурмовиках Тритона, из-за чего посчитал за честь приютить прославленных воинов.

Тритон, под сонное сопенье из стоящий в конюшне лошадей, сел на скамью во дворе и выщелкнул из пачки сигарету. Подпалив её от газовой зажигалки, он глубоко затянул горький дым и посмотрел в небо. Выдохнув, он мысленно попросил прощения у тех треугольных, кого успел убить в столице, понимая, что сам стал одной из первых частей той братоубийственной войны, которая может начаться со дня на день. Но сколько семей лишиться своих детей, братьев и отцов?

Глава 5

Лом не обманул. Уже через несколько часов на фоне серого неба показалась колбаска малого цеппелина. Он не был таким огромным и грузоподъёмным, как его собратья, но был гораздо более манёвренным и быстрым. Такой цеппелин не мог перевозить тонны взрывчатки и сбрасывать её на врагов, превращая километры земли в бесплодные пустоши, но вполне годился для довольно быстрой переброски пехоты с последующим десантом или доставки срочных грузов. Тритон сидел на поваленном бревне на плато, недалеко от деревни, куда планировалось посадить цеппелин. В руках Тритон держал винтовку, подаренную Ломом из запасов его егерской роты, в десятый раз перепроверяя все её механизмы. Хоть она и была, простой словно весло, но какой-то не хотелось получить залипший боёк или слабую пружину магазина. Вернув все детали на свои места, бывший штурмовик посмотрел на своих попутчиков. Старик как всегда был спокоен и сейчас о чём-то думал, смотря на плоскую землю плато. Пугач ворковал с своей женой, которая постаралась замаскировать княгиню, хоть и не совсем понимала смысл этого действия. Длинные волосы княгини были острижены до плеч и вымазаны в саже, по-модному длинные ногти тоже укоротили, а на её худое тело натянули несколько юбок, скрывая фигуру.

– Андрюха, а сколько нам лететь до ставки? – бородач отвлекся от жены и посмотрел на сидящего друга.

– Часов десять. – Тритон посмотрел на наручные часы, что тоже были подарком Лома, – Если всё будет хорошо, то ещё до вечера там будем. Твои перелёт выдержат?

Вместо ответа бородач кивнул и вновь повернулся к своей жене, продолжая говорить с ней. Меньше чем через две минуты дирижабль опустился на землю и выкинул трап. Первым туда взошёл Тритон, проверяя глазами внутренности воздушного судна. Гондола была не очень большой и состояла из трёх секций: рубки капитана, зала на двадцать человек и багажного отделения, где располагался паровой мотор. Из сопровождения были капитан, его помощник и немолодой боец с кустистыми бровями и винтовкой за плечом. Капитаном был старый мужчина, который, казалось, был ровесником Тени. Густая седая борода обрамляла его круглое лицо, хорошо сочетаясь с белоснежным кителем воздушных войск.

Тритон вошёл внутрь гондолы и сел на сиденье, поставив винтовку между колен, затем последовал старик, а затем княгиня с Пугачёвым и его семейством. Попутчики расселись, закинув немногочисленные пожитки в багажник. Через несколько минут капитан скомандовал отправляться и цеппелин поднялся в воздух. Воздушное судно сманеврировало и мотор затарахтел, направляя дирижабль в сторону генеральской ставки.

Тритон уже несколько раз летал на подобных судах и вновь почувствовал непреодолимое желание уснуть. Расположившись удобнее и поправив кобуру с револьвером, Тритон прикрыл глаза, медленно отправляясь в сонное царство.

Бывший штурмовик не знал сколько времени провёл во сне, но разбудил его странный стук, вмешавшийся в спокойную работу парового генератора, крутящего винты цеппелина. Тритон осмотрелся и понял, что никто, кроме старика, не проявлял ни малейшего беспокойства. Переглянувшись с Тенью, Тритон встал и пошёл в сторону багажного отделения. Войдя внутрь, он открыл люк и высунул голову наружу. Уши сразу же заложило от громыхания ревущего ветра и бывший штурмовик, щуря глаза, осмотрелся. Светлое небо было пустым и только позади цеппелина показалась маленькая серая точка, постепенно приближающаяся к их воздушному судну.

– Нас должен сопровождать самолёт? – высунув голову в пассажирское отделение, обратился бывший штурмовик к сидящему солдату, но получив отрицательный ответ, побежал в рубку к капитану, – Капитан, за нами летит самолёт. Так и должно быть?

– Какой самолёт?! – изумился седовласый капитан, отвлекаясь от штурвала, – Тут ближайший аэродром в паре часов лёту от нас! – капитан сорвал с приборной панели маленькую коробочку и нажав на кнопку, крикнул в неё, – Самолёт, приближающийся к борту 0103, назовись! Повторяю, самолёт, приближающийся к борту 0103, назовись! – выждав несколько секунд и услышал в ответ лишь шипение, – Чёрт! Семён, расчехляй…

Крик капитана утонул в грохоте пулемёта и свисте пробивающих деревянные борта гондолы пуль. Пуля провизжала над головой Тритона и тот тут же присел, выпрыгивая в пассажирский отсек. Там все уже лежали на полу, закрывая головы ладонями. Один лишь стрелок сидел на скамье, потеряв всё содержимое черепной коробки от пробившей его навылет пули. Пули вновь ударили по борту гондолы наискось – самолёт пикировал на них. Тритон рванул к ящику, который стоял возле ног убитого солдата. Вытянув его из-под скамьи, он открыл крышку и вытащил оттуда пулемёт с дисковым магазином, закреплённым сверху. Открыв люк в правом борту гондолы, он увидел самолёт, разворачивающийся для очередного нападения. Дёрнув затвор, Тритон взял упреждение и нажал на спуск. Пулемёт забился в руках, и бывший штурмовик сильнее вжал приклад оружия в плечо. Строчка трассеров летела возле самолёта, так и не настигая его бортов.

– Вёрткий, скотина! – зарычал Тритон, останавливая огонь, видя, как самолёт вновь нацелился на их борт.

Самолёт вновь задолбил из пулемётов, но Тритон, чувствуя дуновения смерти, стоял, стараясь прицелиться как можно точнее. Сотни стальных пуль летели в их тела, желая отнять жизни. Тритон как можно сильнее напряг глаза и свёл мушку и целик с головой пилота, чувствуя, как бешено бьётся сердце в его груди. Выдохнув весь воздух, бывший штурмовик мягко нажал на спуск, чувствуя, как рядом рассыпается в пыль гондола. Длинная, в оставшуюся половину магазина, очередь влетела в кабину самолёта, шпигуя лётчика свинцом. Оглушительный грохот пулемёта заглушился визгом женщин, а Тритон посмотрел на падающий вниз самолёт, источающий облако пара, тянущееся за бортом самолёта.

– Всё. – вынув пулемёт из люка, Тритон отложил оружие в сторону и оглядел кабину.

Пугач поднялся и проверил родных – все были в порядке. Старик же сразу подбежал и перевернул лежащую на животе княгиню. Её глаза были закрыты и губы не шевелились. Старик, явно напуганный ситуацией, приложил два пальца к её шее и облегчённо выдохнул, поднимая большой палец на правой руке.

Убедившись в состоянии попутчиков, Тритон ворвался в кабину пилотов. Седовласый капитан лежал на полу с простреленной в множестве мест грудью. Его белый китель был залит кровью, напоминая тонкое красное одеяло. Левую его руку просто оторвало очередью из крупнокалиберного пулемёта, и она сейчас лежала в углу кабины. Стеклянное окно осыпалось тысячами осколков и сейчас лежало на полу, а помощник капитана забился в другой угол, раскачиваясь из стороны в сторону и закрывая голову ладонями. Бывший штурмовик посмотрел через разбитое лобовое стекло вниз и через несколько секунд осознал, что земля медленно, но верно приближается к ним, показывая острые пики елей.

– Эй, ты там живой? – Тритон подошёл к парню и потряс его за плечо.

Не видя вообще никакой реакции, бывший штурмовик метнулся к приборной доске, полной различных рычажков, тумблеров и различных шкал. Пытаясь хоть что-то понять, Тритон силился отыскать счётчик газа в мешке, притороченному сверху гондолы, но глаза разбегались, и бывший штурмовик бросил сию затею. Подойдя к что-то шепчущему помощнику, Тритон с размаху влепил тому пощёчину.

– Ч-что?! – парень вскочил на ноги, возвращаясь в сознание и усиленно вертя головой, но получив ещё один несильный удар по щеке, сфокусировал свой взгляд на Тритоне.

– Ты этой хернёй управлять умеешь? – бывший штурмовик ткнул пальцем в сторону приборной доски.

– Я всего лишь ученик! – дал петуха помощник, всплёскивая руками.

– Значит подними эту хрень выше и долети до ближайшей базы, а иначе нам тут всем кирдык!

– Д-д-да, постараюсь… – помощник подбежал к приборной панели, пытаясь разобраться с происходящим.

Тритон не открывался от парня, который шаманил у приборной доски, крутя вентиля и щёлкая тумблерами. Дирижабль стал падать быстрее, и Тритон вжался в стену, схватившись за какую-то трубку. В разбитое окно он прекрасно видел зелёные шипы елей, которые росли прямо на глазах. Восемьсот метров, семьсот, пятьсот, триста. В один момент бывший штурмовик уже попрощался с жизнью, извиняясь перед Пугачом и его семейством, которое он втянул в эту странную авантюру, лишая их жизней. С закрытыми глазами он почувствовал, как гондола ударилась о верхушки деревьев, но не через одну секунду, не через половину минуты он не почувствовал никакой боли. Тритон уже было подумал, что всю жизнь ошибался и жизнь после смерти всё же существует. Боясь увидеть вокруг себя пустоту, он приоткрыл глаз и понял, что тело его цело, а вокруг ничто иное, как побитая стрельбой кабина дирижабля.

– Впредь только землёй буду двигаться… – Тритон отпустил трубку, за которую держался и посмотрел на свою ладонь, понимая, что схватился за раскалённый металл, даже не чувствуя боли в руке.

Открыв висящий на стенке ящик с аптечкой, бывший штурмовик вытащил оттуда марлю и намотав её на кисть, облил руку прохладной водой из фляги, пол аккомпанемент молитвы, идущей из уст молодого помощника, рулящего медленно поднимающимся в воздух дирижаблем.

– Вы все там живые? – Тритон заглянул в пассажирский отсек, поправляя съехавшую на поясе кобуру, но посмотрев на сидящую без движения и смотрящую стеклянными глазами на убитого солдата, – Пугач, ты отвлеки княгиню. Старик, нам убраться бы здесь надо.

Тень поднялся и отдав молодую наследницу в руки жены рыжебородого, раскрыл дверь в багажное отделение. Сначала туда затащили труп безымянного солдата, уложив тело у стенки. Затем они отошли в кабину и подняли тело старого капитана, уложив его рядом с солдатом. Тритон присел рядом с ним и ладонью прикрыл голубые глаза капитана. Бывший штурмовик всегда поражался тем людям, которые могли подниматься в небеса и управлять там огромными судами. Тритон прекрасно понимал, что он навсегда останется лишь одним из ползающих по земле людей, но не мог не испытывать уважение перед такими людьми. Пройдясь взглядом по груди капитана, он зацепился за уцелевшие планки. Тритон плохо разбирался в наградах авиаторов, но узнал награду «50 боевых вылетов» и «Подрыв колонны паратронников». Брови непроизвольно поползли вверх. Такие награды выдавали далеко не всем пилотам и это многое говорило о его мастерстве. Капитаны дирижаблей далеко не всегда возвращались со своего вылета. Всё же, цеппелины далеко не маленькие и не такие быстрые, как самолёты, а при наличии у противника ПВО могли стать гарантированным гробом для всего своего персонала. В памяти Тритона ярко отпечаталось одно такое падение вражеского цеппелина. Бои шли уже не одну неделю, и вся местность вокруг превратилась в безжизненную пустыню, перепаханную артиллерийскими снарядами и выжженную огнемётами и бесконечными потоками газов. Его полк только прибыл на позиции и готовился к штурму позиций врага, которые не смогли взять не роты паратронов, тела которых усеивали поле перед ними, не взводы магов, что могли просто испепелить всех в окопах, подойдя они ближе. С неба падали мелкие капли дождя, превращая землю в грязь, а Тритон сидел в окопе, надевая шлем и вдыхая запах пороха, которым пропиталась эта земля. Капли били по металлу шлема, отбивая похоронный марш. Взяв свою винтовку, он посмотрел на сидящего рядом Пугача, который беззаботно курил сигарету, как будто не понимая, что они сейчас должны будут преодолеть практически четыре сотни метров под огнём противника. Тритон поднялся на ноги и оглядел сидящих в окопе бойцов. Он вытащил из ножен штык-нож и посмотрелся в его отполированную сталь, не понимая, что хочет там увидеть. С щелчком нож закрепился на нужном месте, и Тритон глянул на свои часы. Меньше минуты и должна будет заработать артиллерия, а затем пойдёт на приступ его полк, смотря в стволы вражеских пулемётов. Секундная стрелка медленно двигалась, оглушительно щёлкая, перекрывая собой шум нарастающего дождя. И вот стрелка пересекла свой рубеж, но артиллерия не заговорила, а вместо этого кто-то в окопе заорал: "Цеппелин!".

Величественная фигура аэростата показалась из-за спустившихся туч, предвещая тонны слёз, которые прольют родные воинов. Время замедлилось, и Тритон вспомнил, что на этом участке нет ПВО и на момент его ухватил ужас. Андрей понимал, что полк будет вдавлен тысячами бомб, которые упадут на его позиции. Секунды тянулись медленно, как будто растягивая секунды до смерти, но ни один штурмовик не посмел сдвинуться со своей позиции, ожидая приказа. Тритон не знал, что делать и хотел было скомандовать отступление, как заметил что-то странное на носу судна. Он сорвал с шеи бинокль и присмотрелся через окуляры. На белом дирижабле была нарисована красной краской голова медведя.

– Он же неделю назад пропал! – воскликнул Тритон, передавая бинокль стоящему рядом рыжему.

Прежде чем он оказался в руках здоровяка, Тритон увидел, как в дирижабль летит вражеский снаряд. Водород взорвался мгновенно, расцветая огненной розой в небе и дирижабль устремился вниз. Тритон успел сглотнуть слюну, как прогремел второй взрыв. Тонны взрывчатки рухнули на позиции врага, низводя их до атомов. Бомбы внутри цеппелина рванули в один момент, высвобождая свою смертоносную силу. Казалось, что мир утонул в грохоте. Ударная волна достигла позиций его полка за считанные секунды, снося с ног зазевавшихся бойцов. Тритон рухнул на землю, слыша, как свистят сверху мириады осколков, косящих воинов. Через несколько минут, как улеглось облако пыли, Тритон поднялся на ноги и посмотрел на окопы, которые они должны были взять. Там не было ничего. Ни одного окопа, пулемёта или простого солдата там не было. Вместо окопов зияла огромная воронка, где ничего не было видно, кроме обгоревшей земли. Потом, после того, как полк Тритона совершил глубокий прорыв, уйдя за линии противника на многие верста, он вернулся к воронке, зная, что экипаж дирижабля "Красный медведь" совершил самопожертвование, понимая, что им не хватит водорода вернуться из глубокого рейда и своим подвигом намного приблизив окончание войны и пожертвовав свои жизни ради сотен тысяч соотечественников.

– Ты там живой? – в багажное отделение вошёл Тритон, вытянувший друга из пучины воспоминаний, – Ты уже пару часов тут сидишь. Мы на подлёте.

Тритон поднялся с затёкших коленей и проковылял в пассажирский отсек. Княгиня до сих пор была в странном ступоре, но хотя бы перестала смотреть в одну стену, а дочери Пугача уже вернулись в норму, лишь утирая изредка проступающие слёзы. Это было неудивительно, ведь одно дело слушать рассказы отца о ратных подвигах, а другое чуть не потерять голову от шальной пули.

Выглянув в иллюминатор, бывший штурмовик заметил, как вдали стала показываться громадина генеральской ставки. Желтоозёрск был огромным городом, в котором проживала далеко не одна сотня тысяч жителей. «Восточная столица», «Город торговли», «Ворота в срединное царство» и ещё много имён имел этот город, ставший столицей контрреволюции. Город был основан несколько веков назад переселенцами из империи в качестве крепости с Срединным Царством и уже с тех времён жил торговлей, пропуская караваны по обе стороны от великой реки Каркан. Желтоозёрск богател, строился и ширился, но не терял своей обороноспособности. Помимо пёстрых торговых кварталов и серых заводов, город был оснащён далеко не одной крепостью, доверху заполненных солдатами и ангарами, что полны паратрониками, а потому всегда был готов отбить любое наступление из погибающего в пламени восстаний Срединного Царства.

Дирижабль медленно снижался на подготовленную площадку аэропорта. Паровой двигатель жил на последнем издыхании, лишь изредка выплёвывая облака пара. Помощник всё удивлялся тому, как дирижабль смог дотянуть до города, а Тритон чувствовал облегчение от того, что длинный путь наконец закончился. Вскорости гондола оказалась на земле, и бывший штурмовик первый спустился вниз по трапу. Попадая под яркие лучи солнца, что несколько закрывали обзор.

На площадке собралась весьма немаленькая группа встречающих, которая, казалось, предназначалась не для встречи, а для захвата особо опасных террористов. Около дирижабля стоял два двуножных, манёвренных паратрона класса «Драгун» и дюжина снаряжённых в паровую броню солдат на подобии того, кого застрелил Тритон на вокзале столицы. Посередине этого отряда стоял высокий, стройный человек в зелёной, пехотной форме с генеральскими погонами. Его овальное лицо было гладко выбрито, а в светлых волосах виднелись залысины. На остром и узком носу сидели маленькие, искусно выделанные, круглые очки. Он стоял, смотря на вышедшего Тритон карими, тяжёлыми глазами.