Переночевав и немного подкрепившись, рано утром мы отправились дальше, поблагодарив гостеприимных хозяев. Лама на прощание прочитал им молитву, и, поклонившись, мы покинули деревню. Утро в Гималаях – это всегда новая панорама. Солнце начинает свой день с приветствия величественным Гималаям. В утренних сумерках светятся золотом острые вершины восьмитысячников (гор, высота которых выше восьми тысяч метров). В течение часа можно увидеть, как преображаются вершины самых высоких гор мира. Солнце только готовится войти в новый день, подходя к горизонту, но первой о приходе светила сообщает самая высокая гора. Над ее белоснежной вершиной в сумерках начинает светиться золотая корона. Пока все вокруг в серой утренней дымке и не видно ни гор, ни окружающей природы, лишь только там, в высоте загорается своеобразный купол огромной скалы, сама гора тоже еще не видна, лишь верхушка пика сияет золотом, первыми проблесками ярких лучей возвещая о начале нового дня. Светящийся купол висит над тобой высоко в небе, и, закинув голову, можно бесконечно любоваться этим исполином нашей планеты.

Я хотел созерцать эту живописную картину еще какое-то время, однако лама поторопил меня. Мы стали спускаться в долину, мимо горных озер. Спускаться всегда легче и можно больше внимания уделять окружающему миру. Вокруг не было ничего, одни камни и чистейшая вода, которая отражала в себе синеву неба. Солнце уже взошло. Его лучи, как мощные прожекторы, осветили окружающие нас скалы. Через какое-то время лама остановился, сел на камни, жестом пригласив меня сделать привал. Он сидел на голых холодных камнях в позе лотоса и медитировал. Наверное, так он заряжался энергией, столь необходимой любому человеку в этих суровых местах. Я смотрел на долину и мысленно представлял то время, когда здесь была Шамбала. Весьма возможно, прямо на этом месте были современные города, хорошие дороги, очень развитая цивилизация. Почему же Шамбала исчезла? Или ее вообще не было или все это просто красивый миф. Из истории я хорошо помнил, что в тысяча девятьсот сорок третьем году после страшного поражения под Сталинградом Гитлер послал сюда научную экспедицию, чтобы разгадать тайну Шамбалы. Лучшие немецкие ученые отправились в эти края, пытаясь найти чудодейственную силу, которая могла бы спасти Третий рейх. Экспедиция обшарила все, что только можно было, на этом участке земли. Но тайны остались нераскрытыми. В Тибет было направлено несколько экспедиций. Но загадочная земля оставалась только в мифах и старинных преданиях. К тому же несколько экспедиций пропало в этих краях, а у тех, кто вернулся, жизнь сложилась очень трагично. Тайны на то и тайны, чтобы надежно хранить свой секрет. Монах медитировал, проникая в дебри подсознания и черпая в них энергию.

Наконец лама открыл глаза. Солнце осветило всю гору, залив долину ярким живым светом. Он встал, и я почувствовал, как сильно он преобразился после сеанса медитации, глаза были чистыми, лицо приобрело еще большее спокойствие, но главное, на что я обратил внимание, – его тело. У меня создалось ощущение, что оно приобрело куда более упругий и подвижный вид.

Мы продолжили путь. Пройдя более двадцати километров, снова вышли к пропасти, через которую был переброшен старый заброшенный мост. До другого края пропасти было несколько сот метров. Вновь предстояло пройти через очередное испытание. У меня неприятно засосало под ложечкой, в груди все похолодело, а в голове замаячили серые неприятные ощущения. «Сколько можно проходить все эти чертовы испытания!» В моем сознании нарастало недовольство и зарождались небольшие искорки скрытой агрессии. Лама остановился, и мы сели на небольшой валун, покрытый еле заметным мхом.

– В жизни мы всегда стремимся к новому. Но на пути нового всегда возникают преграды, ворота страха, через которые должны пройти. Все ли люди стремятся найти в жизни что-то новое? Увы, нет. Все новое пугает своей непредсказуемостью и непонятностью. Мы не знаем, даст ли новое возможность подняться выше или же отбросит в глубокую пропасть. Ты стоишь перед мостом. Ничего страшного в том, что ты пройдешь по нему, нет. Но твои мысли боятся. При виде моста в подсознании пробуждаются старые скрытые страхи, которые ты разбудил мыслями о высоте и тех страшных последствиях, которые ты сам себе нарисовал. – Лама, подойдя ко мне, положил руку на мою голову. – Посмотри, чего боятся твои мысли!

Теплая энергия его пальцев мягко потекла по голове, медленно проникая вовнутрь. Энергия начала ускоряться, увлекая за собой множество мыслей, которые, сорвавшись с места, понеслись через длинные тоннели времени, проскакивая день за днем, год за годом с огромной скоростью, в этом водовороте я ничего не видел и не понимал. Струя энергии сделала петлю и с дикой скоростью понеслась обратно, задыхаясь в этой сумасшедшей гонке, я увидел себя на мосту. В этот момент все замерло. Осторожно делаю шаг, другой. Преодолевая страх, прохожу почти сто метров, мост качается из стороны в сторону. Сомнения незаметно стали одолевать меня, и в этот момент подо мной ломается деревянная жердь, на которую я только что наступил. Она падает в бездну. В диком испуге отскакиваю назад. Сейчас мост начнет рушиться, как карточный домик, накроет меня всей своей массой и отправит в эту бездонную пропасть. Еще минута – и упаду. Еще мгновение – и все рухнет! Минута, другая…

Но где я? Стою на мосту, крепко вцепившись в жгутовый трос для рук. Жердь упала, а я стою чуть поодаль от опасного места, испуганный и бледный. Но в принципе ничего не случилось. Я крепко держусь за канат. Переборов самые неприятные чувства, делаю шаг вперед и со страхом, очень осторожно, прощупывая каждый шаг, иду по мосту. Взглянул вниз, в голове от ужаса все закружилось, похолодело. Там была пропасть глубиной метров триста. От такой сумасшедшей высоты все внутри меня напряглось. Стоп! Но я же стою на мосту, я не падаю! Почему мне так страшно? Делаю еще шаг, мост сильно качнуло. Еще немного и он перевернется, унося меня в эту бесконечную пустоту. Я вспомнил прыжок с моста, это неприятное, мерзкое, отвратительное чувство липкого холода в душе. Тогда я летел в пропасть, но ведь ничего страшного со мной не случилось. Жив и здоров.

Опять шаг, движение вперед наперекор испугу. Ветер подхватывает веревочный мост и начинает мотать его из стороны в сторону. Он накренился, я изо всех сил вцепился в канаты. Вцепился как клещ, которого теперь ничем не оторвешь от веревочных тросов. Внизу зияла темная пропасть. Я представил свое падение. Отвратительное чувство дикого страха охватило меня. Порыв ветра стих, и мост вернулся в свое прежнее положение.

Лама убрал руку. В моих глазах стоял ужас. Еще не ступив на мост, я пережил все самые страшные моменты своего будущего перехода. Монах спокойно продолжил:

– Ты увидел все то, что могло тебя ждать, все самое ужасное, что могло случиться, ты пережил. Видишь, ты жив и здоров. Все самое худшее было только в твоих фантазиях, порожденных страхом!

Он опять положил руку мне на голову, и все повторилось. Та же жердь, падающая с огромной высоты в пропасть, ветер, канаты, ужасы и дикая реакция. Страхи повторились, но они были не такие дикие и душераздирающие, картина снова и снова повторялась по кругу, та же жердь, ветер, боязнь падения. Постепенно страхи смазались. Я видел, что, в принципе, ничего страшного со мной случиться не может. В любой ситуации рядом есть канат, за который я уцеплюсь так, что только с ним меня можно будет сбросить в пропасть.

Лама мягко снял руку, и не успел я что-либо спросить, быстро положил ее на прежнее место. Опять пошли картинки ужасного перехода через мост. Но что случилось? Эти ужасы не пугали меня. Ну подумаешь, жердь под ногой провалилась. Надо крепче держаться за поручни! Ветер, порыв, качающийся мост, в этом даже есть своя прелесть. Ну а пропасть внизу? Дико глубоко. Даже забавно увидеть, что там происходит.

Лама снял руку с моей головы, посмотрел мне в глаза, в них не было прежнего страха, лишь небольшие искорки сомнения едва поблескивали последними догорающими огоньками испуга. Монах незаметно положил руку на голову. Все остальное было мне практически безразлично. Надо идти вперед. Старый канатный мост качался из стороны в сторону передо мной и былого напряжения во мне сейчас не вызывал. Внизу темнела огромная пропасть, где узкой змейкой ползла горная речушка. Я преспокойно смотрел в пропасть, мост сильно вибрировал и качался, но он не вызывал теперь смутных неприятных ощущений. Порывы ветра ударяли мне в спину, как бы предлагая идти быстрее. Мост, казалось, не закончится никогда, длинный и старый, он раскачивался как огромные качели, преодолевая большую амплитуду. Я понял главное. Люди пользуются мостом много лет. И все вернулись домой. Мост испытывает тебя на прочность. Но если уметь доверять самому себе, то кроме интересных воспоминаний переход по мосту ничего не оставит.

Остановившись, я почувствовал сильную качку. Далеко не каждый головокружительный аттракцион дает такие ощущения. Я шел один, лама спокойно смотрел на меня и ждал, когда перейду на другую сторону. По этим длинным, старым веревочным мостам можно проходить только по одному. Мост качало из стороны в сторону, создавалось впечатление, что ты на корабле во время сильного шторма. Небо было ясное, теплое солнце согревало мое лицо. Вниз все-таки смотреть не хотелось. Напряжение ушло, было даже интересно раскачиваться на этих импровизированных качелях на высоте триста метров. Многие любители экстрима заплатили бы немалые деньги, чтобы испытать ощущения, которые пережил я. Перейдя на другую сторону, я соскочил на твердую каменистую площадку, радуясь, что все трудное осталось позади. Мне вдруг стало интересно посмотреть, как лама будет переходить этот участок пути. Мой спутник пошел по мосту, практически не держась за канатные поручни. Он шел величественно, не спеша, но его движения были очень легкими и уверенными. Монах прошел мост в два раза быстрее меня. Когда он ступил на землю, я спросил его:

– А где была столица Шамбалы?

Монах развел руками и жестом показал на голову. Я по-прежнему ничего не понял, но спрашивать второй раз постеснялся. Мы шли на высоте около четырех с половиной тысяч метров, вокруг было много ледников, расположившихся на вершинах плато, со скал мелкими струйками легкого дождика ниспадали маленькие ручейки, которые затем стекали в горные озера. Проходя мимо, я был сильно поражен тем, насколько кристально чистая здесь вода, от которой тянуло сильным холодом. Только сейчас до меня дошло, что вся эта вода спустилась сюда с ледников.

Мы прошли еще почти час. Я неотступно следовал за монахом, не задавая лишних вопросов. Но любопытство опять стало брать верх.

– Куда мы идем? – поинтересовался я у ламы.

– Ты приехал в Тибет, чтобы познать себя? – вопросом на вопрос ответил он.

Я кивнул головой в знак согласия. Мы молча шли вниз вдоль небольшой речушки, которая начинала свой путь из горного озера, вытекая маленьким ручейком из высокогорного водоема, чудом не замерзшего на такой высоте. К тонкой струйке воды, которая змейкой пробегала вокруг камней и выступов горных пород, присоединялись другие ручьи, постепенно увеличивая мощь и силу водной артерии, которая своей детской энергией питала горную речку, пока еще маленькую, но очень звонкую и живую.

Солнце подходило к горизонту, лама прибавил шаг, и мне пришлось едва ли не бегом поспевать за ним, каким-то неведомым чутьем он откопал в этой горной пустыне, среди валунов и безжизненных хребтов, небольшое строение, непонятно как оказавшееся в этих диких краях. Это был небольшой монастырь, больше напоминавший обычный каменный дом, одиноко стоявший в этой высокогорной безлюдной долине. Строение подвергалось атакам ветра, дождей, снегов и селевых потоков, но все равно чудом удержалось на краю скалы. Следы от наводнений и мощных температурных перепадов, оставшиеся на стенах, говорили о тяжелой участи этого маленького, но гордого храма. Трое послушников широко открыли перед нами ворота и впустили нас в свое спасительное убежище, когда ночь почти накрыла горы.

Глава 11

Нехитрая домашняя утварь, простая еда и тепло – это все, что нам могли предложить хозяева, но это был бесценный подарок в горах, особенно ночью. Переночевав, мы продолжили путь. Поблагодарив хозяев за кров и пищу, ранним утром покинули монастырь. Было еще темно, кругом густым туманом светились остатки ночи в ожидании первых лучей солнца, которое вскоре начало предупреждать мир красным заревом на востоке. Сумерки постепенно блекли, лишь розовые отблески еще не вышедшего светила освещали наш путь. Лама сегодня был какой-то торжественный и очень собранный, что не походило на него, человека свободного и раскованного. Мы шли в самую малоизученную часть Тибета. Здесь тайн, наверное, было больше, чем камней. Наш путь пролегал вдоль русла небольшой реки. Все здесь было пустынно, ни селений, ни дорог, никакой растительности, безжизненный лунный пейзаж, одни камни, и только резкий порыв ветра поднимал огромное облако пыли, которое мгновенно устремлялось вдоль ущелья в его самые потаенные уголки. Этот момент оказался очень неприятным, лицо и вся одежда сразу покрылись слоем каменистой пыли, дышать стало невозможно, а глаза засорились крошечными песчинками. Порыв ветра пронесся и пошел гулять дальше в безбрежных просторах Тибетского плато, а мы отправились дальше вглубь тайны, которой дышало все, что нас окружало.

Вдруг мне стало не очень хорошо. Внутреннее чутье напряглось, насторожилось. Какие-то непонятные ощущения начали одолевать меня. Я не мог понять, что меня беспокоит. Мы шли вдоль гряды отвесных желтых гор, которые тянулись параллельно руслу реки, образуя своеобразный коридор. Теперь я начинал понимать причину внутреннего возбуждения. У меня складывалось впечатление, что за нами кто-то наблюдает. Неприятные ощущения не только не проходили, но и нарастали. Взглядов становилось все больше, казалось, где-то затаились неведомые существа, которые, спрятавшись за камнями, следят за тобой, готовясь в любой момент выскочить и наброситься. Но разве здесь могли быть живые существа и тем более люди? А может, это духи тайно подглядывают за пришельцами, грубо нарушившими их запретную территорию? Мне стало жутко страшно. Мурашки пробежали по коже. Потом, придя в себя, отогнал все неприятные мысли. Какие духи, какие существа, здесь вообще нет никого много-много лет.

Стараясь не отставать от ламы, ускорил шаг. Но ощущения, которые только что прогнал из головы, опять возвращались, с удвоенной силой напоминая мне, что мы здесь не одни. Я посмотрел на скалы, которые возвышались с обеих сторон, и стал замечать круглые отверстия, они темнели высоко, почти у самых вершин этих безжизненных гор. Чем дальше мы шли, тем больше открывалось темных окон в этих скалах. Глядя на них, мне стало казаться, что теперь не меньше сотни глаз следят за мной, за каждым шагом и жестом.

– Где мы? – настороженно спросил я у ламы.

– Это закрытый край. Здесь находятся священные пещеры. В Тибете не хоронят людей, тело на такой высоте не может разложиться, потому что в этих экстремальных условиях не могут выжить даже бактерии, которые перерабатывают умершие тела, а закапывать очень трудно, земли нет, кругом одни гранитные скалы и каменистая, неподдающаяся лопате земля. Поэтому, когда человек покидает этот мир, его тело разрубают на мелкие части, кости дробят, а самое главное в человеке, его мозг, высушивают и превращают в порошок, который распыляют над вершинами плоскогорья. Куски тела поедают орлы и грифы, они же проглатывают останки костей. Во время этой кровавой трапезы пернатых хищников душа умершего человека прощается с телом, чтобы найти новое убежище и продолжить новую жизнь в другом облике.

– А что это за проемы в скалах? – с любопытством и каким-то внутренним страхом спросил я монаха.

– О! Это священные пещеры, последний приют самых мудрых представителей Тибета. Предчувствуя смерть, доживая последние дни своей жизни, умудренный опытом, с огромным багажом знаний старый лама направляется в этот край. Он должен выполнить свою последнюю миссию в этой жизни. С большим трудом он из последних сил поднимается по отвесным скалам в одну из пещер, которая явилась к нему во время медитации. Она приходит к нему в течение последнего года жизни, напоминая, что времени остается мало. Так наши избранные начинают понимать, когда заканчивается их очередной цикл жизни. Они спешат сделать все свои дела, чтобы отправиться в последний путь с полным запасом знаний и выполненных дел. Ламы обязательно дойдут до этого места, несмотря на свою немощность, старость и болезни. В последние дни жизни их внутренняя энергия вспыхивает, как свеча, перед тем как погаснуть, и они проявляют чудеса выносливости и ловкости. Посмотри наверх, видишь эти пещеры? Они находятся на очень приличной высоте, и не каждый молодой и сильный человек сможет вкарабкаться туда. Но последний всплеск энергии позволяет избранным подняться в свою пещеру.

Тайны вновь окружили меня, я явственно почувствовал их мощное дыхание. Боясь вызвать гнев наблюдающих за мной загадочных существ, присутствие которых я ощущал всем своим телом, я тихо, почти шепотом спросил:

– И что происходит дальше? – и на всякий случай, ежась от страха, огляделся по сторонам.

– Избранный заходит в пещеру. Ты хочешь подняться в одну из них? – неожиданно для меня спросил лама. Подниматься на такую высоту по отвесной скале, да еще и в город мертвых мне как-то не очень хотелось. Лама посмотрел на меня. – На эти скалы нельзя подниматься простым смертным, но ты пришел найти свое начало, свое «я». Другого шанса у тебя не будет.

Я с большим удивлением посмотрел на монаха. До этого он меня не спрашивал, куда и зачем надо идти. Но я понял важность посещения этих пещер для меня. И монах, не дожидаясь моего согласия, направился к отвесной стене первым. Мы карабкались по скале, камни сыпались из-под ног после каждого шага вверх. Ветер отчаянно набрасывался на меня, толкая то в спину, то в бок, желая скинуть незваного чужака вниз.

Цепляясь за каждый выступ, мы поднимались выше и выше. Лама поднимался первым. Одной рукой он зацепился за проем в скале, а другую протянул мне. Мы вскарабкались в небольшое окно в скале и вошли в своеобразный каменный коридор, больше напоминающий грот, из которого тянулся проход дальше. Низкие своды пещеры давили со всех сторон, и приходилось постоянно нагибаться, чтобы не разбить голову об очередной выступ. Неприятные ощущения опять нахлынули на меня. Они мне стали о чем-то напоминать. Такие же ощущения я испытал несколько лет назад. Мысли понеслись в прошлое, ища в моей памяти старые воспоминания. Сознание унеслось в другое время. Это было в Париже. Да! Да! В столице Франции…

Глава 12

Я впервые был в этом городе, культурной столице мира. Париж, это сокровищница мировой культуры, город, который потрясает своей красотой, архитектурой, людьми и, главное, своей, свойственной только этому городу душевной атмосферой.

Тогда я шел по Парижу, любовался его авеню, его прославленными соборами, памятниками, и, конечно, мой путь лежал в самый лучший музей мира – Лувр. В детстве я взахлеб читал Дюма, его знаменитый роман «Королева Марго». Я шел по тем же залам Лувра, через множество позолоченных дверей, разглядывая картины лучших художников мира. Обойдя главные залы, спустился в тайные подвалы, где погибло так много честных людей, которых коварным образом заманила в ловушку королева Франции Екатерина Медичи. Лувр – это не просто резиденция королей Франции, а еще и самый уникальный музей. Здесь были картины великих художников многих эпох и стран. Насладившись «Моной Лизой» бессмертного Леонардо да Винчи, я пошел по остальным залам. Зал за залом, осматривая бесценные произведения искусства.

Получив огромное эстетическое наслаждение, направился было к выходу, но тут моему вниманию предстал зал испанской средневековой живописи. Я прилично устал, но все же решил заглянуть сюда. Дверь открылась, и я оказался посреди зала. Людей, к моему большому удивлению, не было. Предзакатные лучи солнца пробивали притемненный свет через узкие окна старинного королевского замка. Здесь я почувствовал что-то неладное. Тяжелые взгляды сразу обрушились на меня с темных картин мрачного средневековья. На них были изображены короли Испании, великие инквизиторы Средневековья, люди, которые в течение года умудрялись отправить на костер до ста тысяч своих сограждан.

Художник, писавший эти картины, сумел передать их негативную энергетику, краски запечатлели их силу, которую я ощутил. Высокомерные, холодные, жестокие глаза смотрели с картин, ища очередную жертву для своей жестокой души, не способной успокоиться даже спустя много лет. Что произошло дальше, я помню смутно. Мне стало вдруг очень плохо, словно меня ударили чем-то тяжелым по голове, перед глазами помутнело, они налились кровью. Еще немного – и я готов был упасть. Но благодаря какой-то внутренней силе я удержался и, сильно шатаясь, вышел из злополучного зала. Передо мной стояли холодные глаза тиранов и душегубов. У меня всегда были крепкое здоровье и устойчивая психика. Что тогда произошло со мной, я не могу понять до сих пор. Но такого шока я не испытывал больше никогда в жизни.

Прошедшие годы, Париж, Лувр, испанский зал медленно незаметно испарились из воспоминаний. Мысли вернулись в реальность. Темный грот и сумрак. Осторожно, почти на ощупь шли вперед. Коридор расширился, и мы вошли в большую пещеру со сводчатым потолком. Из небольшого проема в стене пробивался яркий луч света, заливая все вокруг золотистым отблеском. Лама, вежливо поклонившись, жестом остановил меня, я понял, что ему нужно уединение. Он опустился на пол и погрузился в медитацию. Мне стало совсем не по себе. Мой спутник ушел в себя и, видимо, общался со своим внутренним существом. Мешать ему мне не хотелось, но оставаться в этом загробном мире практически одному было не самым лучшим занятием.

Таинственная энергетика исходила от стен, пола и потолка, я чувствовал ее, ощущал на себе и порой даже понимал, что нашептывала мне пещера. Мне хотелось обратиться к ламе, почувствовать его присутствие, его тепло, но главное – не оставаться в одиночестве. Монах ушел в себя, и я почувствовал, что он покинул меня на сравнительно продолжительное время. «Что, ему так приспичило заняться медитацией именно здесь и в такой момент, когда по коже ползут мурашки?»

Мне не оставалось ничего другого, как осмотреть пещеру. Странные знаки были нарисованы на стенах, я поднял глаза. Потолок украшал желтый узор, в центре которого я заметил фигуру в черной маске. Мой взгляд привлекла эта странная фигура, захотелось понять, что она обозначает и что делает здесь, в этом темном царстве. Я обратил внимание, что на ней были богатые одежды, расшитые золотом, тонкие длинные пальцы человека собраны в традиционном тибетском приветствии. Не знаю почему, но мне захотелось ответить изображению таким же приветствием. Я закрыл глаза помимо своей воли и почтительно поклонился. Пещера начала расширяться, свод медленно поднимался все выше и выше.

Паря в невесомости, очень сложно осознавать, где ты находишься, стираются грани между реальностью и миром грез. Мысли растворяются, и кажется, что все происходящее тебя больше не интересует. Аморфное состояние между полетом и падением, светом и тьмой, прошлым и будущим, между живым и загробным, подвешенное непонятное состояние твоего существования. Мир становится многогранным, расширяя представления об окружающем пространстве. Энергия приливает со всех сторон, вибрируя, пульсируя и мягко давя на тело. Ты превращаешься в гуттаперчу, в то, что из тебя сейчас начнут лепить. Давление нарастает, и волны вибрации начинают свою работу.

Голос ламы вывел меня из оцепенения. Он стоял рядом и держал меня за руку, как бы пытаясь вырвать меня из того состояния, в которое я попал. Я открыл глаза, не понимая, где нахожусь. Лама слегка покачал головой.

– У тебя слишком высокая чувствительность. – Потом показал на стены: – Я привел тебя сюда, чтобы показать самое большое богатство Тибета, его самое ценное хранилище. – Он стоял посреди темного пустого пространства. – Это огромная сокровищница.

– Эта заброшенная пещера – сокровищница? Тут ничего нет, кроме рисунков, они какие-то странные, я таких не видел нигде. Они представляют историческую ценность?

Мне было трудно понять, в чем ценность этой каменной ямы. Лама посмотрел вокруг.

– Нет, эти рисунки ничего особо не значат. Главное здесь – это дух пещеры.

– Дух пещеры? – удивился я, и в моем сознании сразу возникли ассоциации со знаменитой восточной сказкой про Али-Бабу и сорок разбойников. «Сим-сим, откройся», – и волшебство начнется, откроется заветная дверь, перед тобой предстанут несметные богатства. Но это сказка, а что могло быть в этой заброшенной пещере в далеком пустынном крае?

– Сюда приходят только избранные! Ты, наверное, один из немногих чужеземцев, побывавших здесь. Умирая, избранный поднимается в одну из этих пещер. Перед тем как его сердце остановится, он садится в центре пещеры, под рисунком бога смерти Ямо. Это символ смерти. Черная маска внимательно тебя изучает, достоин ли ты отправиться с ней в дальний путь. Если человек будет не угоден, то свод просто обвалится и не даст совершить последний ритуал.

Умирая, избранный должен понравиться черной маске. Заслужить доверие можно только чистотой помыслов. Садясь в центр пещеры, под знаком черной маски, избранный уходит в глубокий транс. Он проживает весь свой путь в этой жизни. От рождения до того момента, как поднялся сюда. Но это только первая часть священного ритуала. Дальше начинается самое важное. Избранный отдает последний запас жизненной энергии, передавая вместе с ней все свои знания, медитируя в позе лотоса, он открывает ладони и посылает свою энергию в своды пещеры. Так можно сидеть и день, и два, и даже три. Путь избранного закончится только тогда, когда он отдаст пещере все свои знания, опыт, мудрость и, главное, всю энергию без остатка. Его путь в этой жизни пройден. Энергия в последний раз вспыхивает ярким огнем, с благодарностью избранный смотрит на окружающий мир, делает последний вдох и выдох, и его энергия отправляется в новый путь.

«Интересно, – подумал я, – а куда последует моя энергия после последней минуты моей жизни?» Лама улыбнулся уголками тонких губ, видимо прочитав мои мысли, но, приняв серьезное выражение лица, продолжил:

– Тело избранного будет погребено в пещере. Его не разрежут на куски, кости не раздробят и не вскормят голодным орлам, оно сохраняется здесь.

Только сейчас я заметил в углу множество иссушенных тел. Они были маленькими, за десятки и сотни лет они высохли, сжались и больше напоминали больших кукол, чем тела умерших людей. Темно-желтая, даже скорее коричневая скорлупа покрывала черепа и кости, остро выделяя скулы, пустые глазницы и острые останки носов. В этот момент я испытал не самое лучшее чувство в своей жизни. Залезть в гробницу, сидеть в окружении мертвых тел… К тому же за тобой внимательно присматривает страшный дух в черной маске. От всего этого меня передернуло, внутри все похолодело. Мне страшно захотелось все бросить и быстрее бежать отсюда.

– Не бойся! – лама опять взял меня за руку. Его тонкая ладонь излучала тепло, это немного успокоило меня. – Это всего лишь кости. Избранный оставил этот мир, уйдя в другую жизнь. Пещера может простоять еще много лет. Но однажды сюда поднимется юноша. Ему не будет и шестнадцати лет, но в одну из ночей ему во сне придет видение, эта пещера. После этой ночи он не сможет спокойно жить, каждую ночь дух пещеры будет его звать тихим манящим голосом, мощный поток энергии лишит его покоя и сна, он будет метаться по дому, мучиться и страдать. Дух пещеры будет звать его каждую ночь, каждый день во время медитации. Не выдержав страшной психологической нагрузки, юноша помимо своей воли, не зная пути, интуитивно отправится в путешествие, ничто не сможет его остановить, тайная сила покажет ему путь сюда.

Он проявит всю свою волю и доберется до этой долины. Пройдет вдоль скал и шестым чувством поймет, где его проем в отвесных скалах. Юноша будет стоять и смотреть на темный проем, он никогда ранее не поднимался на столь опасную высоту. Но дух пещеры окутает его со всех сторон таинственной энергией и что-то шепнет на ухо. Юноша ничего не разберет, однако ноги сами двинутся на штурм скалы. С легкостью он взберется к пещере и войдет в каменное помещение, ноги сами усадят его под своды. И начнется настоящее таинство, которое не доступно нашему разуму.

Тайны опять закружились вокруг меня, я вспомнил, как мощный поток совсем недавно давил на меня своей мягкой, но настойчивой силой.

– Юноша начнет медитировать, и это продлится несколько дней. Он не будет спать, есть, пить, ни разу не пошевелится, пока не выполнит свое предназначение.

– И что это за предназначение? – заинтригованный этим ритуалом поинтересовался я.

Лицо ламы приобрело новое выражение, оно стало бледным, строгим и несколько отстраненным, казалось, что он говорит чужим языком, я даже подумал, что это голос духа пещеры.

– Юноша вбирает в себя всю мудрость, знания и опыт, которые ему оставил избранный. Вся энергия старика много лет покидала стены и передавалась новому человеку, тому, кого дух пещеры выбрал преемником. Теперь на молодом человеке лежит огромная ответственность за сохранность и приумножение полученных богатств.

– Но такого не может быть в природе! – весь мой вид говорил, что в эти сказки я не верю. У себя дома я вел для молодежи обучающий курс лидерства. Становясь лидером, каждый из нас тоже становится избранным. И тоже несет огромную ответственность за людей, которые ему поверили, за знания, которые получил. Он обязан их приумножить и передать следующему поколению.

Лама, поняв, что я погрузился в свои мысли, замолчал, он ждал, когда я разберусь сам с собой, и только после этого продолжил.

– Юноша медитирует до того момента, пока пещера не отдаст ему всю энергию. Человек не может в это время сдвинуться с места, он будет прикован к полу неведомой силой, и только тогда, когда последний импульс пещеры ослабнет, юноша может быть свободен. Теперь он обладает огромной мощью, большим запасом знаний, мудрости и способностью предугадывать будущее. Но для него это станет тяжелым грузом, который предстоит пронести через многие годы. Когда юноша покинет пещеру, он станет носителем очень ценной информации, которая передана ему через многие, многие поколения избранных, самых мудрых лам Тибета.