Разговор 5.
– Жнеца! Я видел на улице жнеца!
На Разумова налетел мужчина, выбежавший из номера отеля. Он вцепился в него и, широко раскрыв рот, закричал:
– Жнецы! Они готовятся к «Концу», мы все выбраны, мы все умрем! Времени мало, мы обречены!
Разумов попытался успокоить внезапно появившегося собеседника:
– До прихода жнецов, как я понимаю, еще около двух часов, успокойтесь.
– Успокойтесь? Успокойтесь? Вы что, сумасшедший? Вообще смерти не боитесь? Жнецы заберут всех, вас в первую очередь, потому что вы не верите в их силу. Не верите и смеётесь!
– Прошу вас, остыньте. Я не говорил, что не верю в жнецов и «Конец», просто я не местный, и не совсем понимаю, что у вас здесь творится.
– А, ну конечно, не местный, приезжий. Как же я сразу не понял, ты ничем мне не поможешь. Не местных они редко трогают, такие как вы им не нужны, не интересны.
– В каком плане «не интересны»?
– Да что с вас возьмешь? Культуры не знаете, традиций и принципов тоже. Понаехали из столиц и заполняете город. А он и так уже по швам трещит, перезаполнение. Вот жнецы и приходят. Из-за таких вот туристов. Ну ничего, ничего. Отсюда ты уже не уедешь, никогда больше не уедешь.
– Простите, но мой город за несколько тысяч километров отсюда, и я через несколько дней планирую туда вернутся.
– Нет, никто отсюда не уезжает, тут будто магнит. Он к себе тянет, и все тут. Нельзя просто взять и уехать, не пустит город тебя. Ты в западне. Если переживешь сегодняшнюю ночь – то придется жить еще миллион таких же.
– Но, вы же сказали, что нездешних не трогают?
– А кто их теперь знает. Может, начнут. Я не судья им, мое дело – ждать своей участи.
– Простите, мне нужно вернутся в номер, с вашего позволения.
– Да, конечно, беги, прячься. Нездешних не трогают, но могут начать, берегись.
Разумов уже не слышал, что говорил ему таинственный собеседник, он приближался к своему номеру.
Разговор 6.
Вернувшись в номер, Разумов обнаружил, что француза там нет. Он прошел внутрь и сел на свою кровать. Начал монолог с самим собой:
– Абсурд. Такой абсурд. Одни люди боятся смерти, другие воспринимают ее как факт, мирятся с ней. Еще и этот «Конец», жнецы. Что вообще происходит в этом городе? Почему я не смогу отсюда уехать, что это вообще за странности?
В дверь номера постучали. Разумов встал и замер:
– Неужели жнецы? Так рано? Меня? Нездешнего?
В голове проносились все речи собеседников, которых он встречал сегодня. В душе боролись страх и смирение: так должно произойти, нельзя бежать от судьбы, но страшно мне, страшно умирать, не готов я.
В дверь еще раз постучали.
Наконец, выдохнув, Разумов произнес:
– Входите, открыто.
Дверь распахнулась, и он увидел хрупкую миниатюрную девушку, одетую в кремовое пальто и вязаную шапку. Разумову стало легче, дыхание восстановилось.
– Андрей Васильевич, можно? Вы писали, что остановитесь здесь, консьержка показала мне ваш номер.
– Да, заходите, заходите, конечно.
Девушка распахнула дверь до конца и прошла внутрь. Села на противоположную кровать.
– Итак, я вас слушаю, о какой именно проблеме вы хотите поговорить?
– Понимаете, доктор, я вдова. Я потеряла мужа три года назад, в один из судных дней. Жнец посетил наш дом, но забрал только моего Костю. А через два года, в прошлый такой день, я начала слышать, как он зовет меня. Говорит, что холодно ему там. Просит, чтобы пришла, согрела. И так каждый день. Каждый божий день, доктор. И мне так тоскливо становится, так плохо. Кажется, что придут сегодня жнецы за мной, заберут к мужу. Поэтому я вас сюда позвала, поговорить хочу с квалифицированным специалистом, у нас-то в городе таких нет, вылить душу некому.
– Но вы же понимаете, что я могу выписать вам препараты, выслушать, но большую часть работы должны выполнить вы сами. Никто вам не поможет, если вы сами этого не захотите, понимаете?
– Понимаю, доктор. Но просто выслушайте меня, тогда я смогу уйти к мужу хотя бы без лишних мыслей.
– Хорошо, я понял вас. Давайте поговорим.
– Вы верите в переселение душ?
– Например, как по Лондону в его «Страннике»?
– Да, что-то вроде, так верите?
– Я думаю, что душа способна переродиться, но какой смысл во всем этом? Вы ничего не вспомните из прошлой жизни. Все, кто был вам дорог, навсегда растворятся из вашей памяти.
– Душа вечна, доктор, и после смерти люди остаются с теми, кто был им близок при жизни. Поэтому я слышу голос мужа.
– У вас посттравматический шок – стандартная реакция на смерть близкого человека. Я дам вам несколько препаратов, примите их сегодня ночью, чтобы облегчить свои страдания.
– Сегодня ночью я уйду, доктор. Жнецы придут за мной, я готова.
Дверь распахнулась, в номер завалился пьяный француз.