Глава 5.
– Слушайте, как Вас там, капитан? – я взглянул в лицо безопасника, который буравил меня мрачным взглядом. – Я ещё раз говорю, за подобное искажение придётся заплатить. Как и за трофей, который утащили на изучение. Я вообще-то разрешения не давал.
Пара часов как я нахожусь у безопасников. После того, как мы уложили нечто – через точку доступа в Систему Ариэль связалась с гвардейцами. Иного выхода я особо не видел. Кроме убитых тварью, были ещё и тяжело раненные, которым нужна была срочная квалифицированная помощь. Ариэль обмолвилась, что у гвардейцев есть свой лифт, которым они и должны прибыть на место. В отличие от общего, их лифт работал.
Ущерб, нанесённый трём группам, был ужасным, по меркам Ковчега. Моя группа отделалась, как говорится, «лёгким испугом». Я получил несколько незначительных рассечений и похоже – пару сломанных рёбер. Наксу «коса» погнула его дробовик и немного распорола руку. Рубик лишился своего «Рапьюда» и пребывал в некоторой общей прострации от всего произошедшего. Группа Ариэль лишилась сразу троих. Уцелела лишь женская часть – механик группы, которая забилась в угол, едва началась резня, на потом помогла выстрелом сети в конце, сама Ариэль, да японка Эри, которой тварь отсекла руку. А вот гвардейцы… Там всё было сложно и странно.
Из того, что я увидел, напрашивался простой вывод – тварь своим оружием, ударившим по электронике чем-то вроде ЭМИ, выжгла все аугментации и импланты. Которые имелись у каждого гвардейца. Поэтому при осмотре тел, даже было толком непонятно – жив человек, впал в кому или умер на месте. Впрочем, тем, кто из них имел минимум аугментаций – повезло даже меньше, пожалуй. Их не отрубило болевым шоком, они сохранили сознание и двигались… Понятно, что бойцами в этот момент они были просто никакими – но для твари было достаточно просто факта их движения, чтобы убивать. Что она и делала. Из восьми гвардейцев в общей сложности уцелели вроде трое. Ещё один замер на грани, между жизнью и смертью.
Гарри – командир этой группы уцелел. Ну как сказать, уцелел? Хрен его знает, какие там ауги он себе ставил, но итог оказался плачевным. Он был бледен, часто дышал. И это всё, что он мог делать. Глаза открыты, а будто отрубило. Сопит часто-часто и смотрит в пустоту, мелко трясясь. На голос, вопросы, попытки достучаться – реакции никакой. Ещё двое из его группы в подобном состоянии. Последний в экзе застрял, орёт оттуда периодически нечеловеческим голосом. Экз правда звук глушит прилично, но даже так слышно. Выковорять оттуда его так и не смогли – с этими хреновинами ни я, ни ребята дел не имели. Нам бы из рабочего экза понять, как человека вынуть, а уж из экза с выжженной электроникой… Хуже, что тварь этот экз ещё и пробила у живота, теперь из пробоины течёт кровь. А помочь мы не можем. Гадкая ситуация.
Раненых утащили медики, в том числе забрали и Эри. Всех их должны были пропустить через капсулу, по крайней мере, про это говорил Ариэль один из офицеров. Руку девушки, похоже, спасут. Это меня порадовало. Отважный поступок Эри заслуживал уважения и было бы крайне печально, если бы она осталась без руки.
А вот дальше началась какая-то нездоровая хрень. Всех выживших в приказном порядке заставили покинуть 41 этаж. Также нагло начали по частям забирать убитое нечто, а нам мой громкий возмущённый мат мне прилетело прикладом чьей-то винтовки. По пути, чтобы мы не видели, где их тот самый лифт, нам ещё и глаза завязали. Ну да ничего, по направлению и шагам я примерно понял его местоположение. Надо будет по возращению на этаж всё проверить и найти местоположение шахты. Возможно, когда-нибудь мне пригодится эта информация.
Меня, Рубика и Накса доставили на этаж к безопасникам. Какое-то время я перекликался с ними, пока нас не развели в разные стороны. Когда с глаз сняли повязку, я оказался в некой допросной. Простая комната с металлической дверью, металлическим столом посередине и парой стульев, намертво вделанных в пол. На столе бутыль с водой, к которой я сразу же жадно припал. В комнате я провёл примерно час, прежде чем появился кто-либо. Первым визитёром оказалась медсестричка, которая сделала перевязку и спросила о самочувствии.
Минут через пятнадцать появился этот капитан. Усевшись напротив, попросил рассказать в деталях обо всём, что произошло снизу. После рассказа попросил повторить ещё раз. Скрипя зубами, я сделал это снова. Затем началась череда наводящих вопросов, видимо, безопасник пытался найти нестыковки или обман. Впрочем, меня это не волновало. Говорил я только правду и если в ней есть нестыковки, то это проблема правды, а не моя. Когда он попросил рассказать всё заново уже в третий раз, я послал его. После чего безопасник убыл, чтобы вернуться с предложениями.
Теперь капитан талдычит мне о том, что мой долг как гражданина Ковчега – изменить версию произошедшего. А ещё Ковчег заявил права на куски этого нечто, и я, как гражданин сознательный вообще этот вопрос поднимать не должен.
– Возможно, этот якобы твой «трофей», это вообще вопрос безопасности Ковчега! – накинулся на меня капитан, в притворной ярости. – Столько людей погибло, а у тебя одни криптоны на уме!
– А чего ты мне тычешь, я не понял? Мы с тобой друзья или что? – попёр я буром в ответ. – Я вообще понять не могу, какого хера со мной тут обращаетесь как с преступником каким-то? Чем это вызвано? Потрудись объяснить для начала!
Капитан немного смешался, уже открыл было рот для гневного ответа, но промолчал. Недовольно засопев, одёрнул свою форму.
– Прошу прощения, – выдавил он нехотя. – Но, чтобы Вы понимали, обстоятельства произошедшего снизу, из ряда вон. Многие сейчас на взводе… И многое остаётся до конца непонятным. А Вы начинаете поднимать вопросы личной выгоды. Это неуместно.
– Для меня всё уместно и предельно понятно, в отличие от Вас, капитан… Э… Да как вас там?
– Лоуренс, – недовольно пробурчал тот.
– А, ну да. Так вот, я вкратце расскажу, как я её понимаю. Вы не против, Лоуренс?
– Нет, это даже любопытно.
– Гвардейцы, надежда и опора всего Ковчега, которых послали устранять угрозу – обосрались. По полной. Вылетело из жоп всё говно, вместе с надеждой. Кроме того, обосралась и вся их основная фишка, в виде этих аугментаций. Которые, как я понял – тупо выжгло. Ахилесова пята, так сказать. И теперь всё их руководство в диком шоке, потому что такое не могло узреть и в страшном сне. Если эта информация уйдёт гулять по этажам в виде слухов, домыслов, баек… Ох, нет, даже страшно подумать, каким образом это повлияет на жителей Ковчега, а? На авторитет гвардии, на веру в них людей… И на веру в администрацию Ковчега.
Лоуренс криво усмехнулся на это и покачал головой.
– Поэтому вы нагло утащили наши трофеи, – продолжил я. – И мою долю, в том числе. Даже не подумав, что это всё наше.
– В геройском оповещении целый ряд лиц, гвардейцы в том числе, – возмутился Лоуренс.
– Да, потому что Система успела засечь, как они открыли огонь по той хреновине, – хмыкнул я. – Но на самом деле, образно говоря, они её даже не поцарапали. Вся работа была сделана уже после того, как тварь их выжгла.
– Ну раз ты всё правильно понимаешь, то какие проблемы? Вот… – Лоуренс достал из пластикового конверта бумагу. – Ознакомься, что от тебя требуется. И подпиши.
– Прям требуется? – беря бумагу в руки криво хмыкнул я. – Ну-ну, сейчас посмотрим.
Бегло я пробежался по тексту. Чего от меня хотели? Хотели изменений официальной версии по инциденту. По их версии выходило, что основной вклад внесли гвардейцы, при «некоторой поддержке ниже указанных лиц», где перечислялись все основные участники действа, включая меня. Также это соглашение включало в себя подписку о неразглашении любой информации, касающейся данного инцидента. Плюсом к этому, отказ от трофеев в самом конце. Это уже видать приписали из-за того, что я начал качать права. Ууу, суки. А вот ответственность за разглашение третьим лицам – сразу три не снимаемых выговора. Иными словами – моментальная путёвка к крысам.
– Пятьдесят тысяч криптонов, – положив бумагу на стол, хлопнул я сверху рукой.
– Да как ты… Ты опять?!
– Слушайте, да мне плевать на ваше возмущение. Убили тварь мы с ребятами! Мы спасли жизни друг друга и ещё ваших гвардейцев беспомощных. Уж извините, не всех. Кого успели. При этом понесли издержки. Вон посмотрите на мою броню. Видите вот тут разрез? Эта хрень снова попортила совершенно новую вещь. До этого есть дело вашей безопасности, гвардейцам, хранителям, Кормчему может быть? Да всем плевать на нас. Так скажите мне, господин безопасник, почему ещё и мне должно быть плевать на себя, а? Мне не плевать на себя и ребят.
– Речь идёт о безопасности всего Ковчега!
– Да что Вы заладили, как попугай? – вскинулся я. – Безопасность всего Ковчега – это ваша проблема: безопасников, гвардии и прочих… Вот и платите за неё тем, кто вынужден разгребать это дерьмо за вами. Хотите исказить правду? Хотите быть героями и уладить дело? Да хрен с ним, я не против. Но за это придётся заплатить. Сначала деньги, потом моя подпись. Второй момент – чё за бредовая ответственность в случае разглашения? На это я не согласен. Слишком размытый пункт с непомерной ответственностью. Переделать. Одного предупреждения достаточно. Плюсом к тому – в курсе ситуации слишком много народу. Если утечка будет, но не от нас? Опишите там доказательную базу, а то чую аукнется ещё это дерьмо. На этом, пожалуй, всё, но перед подписью я всё внимательно изучу ещё раз.
Лоуренс принялся сопеть и молча буровить меня взглядом, я же, скрестив руки на груди и вытянув ноги спокойно смотрел в его лицо. Чего он ждёт? Что я передумаю от его сапежа? Всё это продолжалось с пару минут, после чего капитан гвардейцев поднялся со стула.
– Я передам твою… то есть Вашу просьбу… Но не думаю…
– Это не просьба. Это требование, – спокойно возразил я. – Требование компенсации за моральные, материальные, психологические и прочие издержки. Я не в том положении, чтобы что-то там просить. Вполне могу себе позволить требовать.
– Не много ли берёшь на себя, парень? – нахмурился капитан.
А я, глядя на него, вдруг ощутил страх, за всей этой его напускной суровостью, деловитостью и прочим «служебным обмундированием». Страх перед той бездной снизу. Неизведанной. Непонятной. Пугающей. Готовящей всё новые и новые смертельные сюрпризы. Я вдруг ясно понял, что он с радостью ничего не знал бы об этом инциденте. Был бы просто до усрачки рад, если бы этим делом и улаживанием вопросов занялся кто-то другой. Но он тут. Я подался вперёд, навалившись на столешницу грудью и заговорил мерно и монотонно.
– Бездна рядом, капитан Лоуренс. Она плещется там, внизу. Невидимая, но намного более реальная, чем весь уклад и порядок, что существует здесь. Вам остаётся только молиться, надеется изо всех сил, чтобы она не перехлестнула через стенки вашего аквариума. И чтобы всегда были те, кто будет разбираться с опасностями до того, как они посыпятся на головы декоративным рыбкам. Вы можете себе представить, чтобы произошло с Ковчегом, проберись сюда двадцать подобных хренотеней? Вы бы защитили от них граждан Ковчега, капитан? Или хотя бы себя?
– Я ээ… гвардия… – охрипшим вдруг голосом залепетал безопасник. – Системы безопасности этажи… Мы…
Я вижу, что его проняло. Голова капитана непроизвольно дёрнулась, повернувшись к двери. Словно двадцать тварей стоят за ней, готовясь нашинковать капитана в мелкий фарш. На момент он «поплыл».
– Ну так умейте быть благодарными тем, кто чистит снаружи стенки, – припечатал я, хлопнув по столу рукой и снова откинувшись на спинку стула.
– Да кто ты такой вообще? – вылупился на меня капитан.
– Да никто. Всего лишь говночист, дважды… а нет, уже трижды герой Ковчега. Ну всё, капитан, не смею задерживать, так сказать.
* * *
Общее собрание выживших после инцидента на этаже № 44 произошло спустя три дня после самого инцидента. Договорились собраться моя группа и остатки группы Ариэль. Естественно, без гвардейцев. Смыслов было несколько. Во-первых, получить свои геройские награды и обменять их друг с другом. Я бы с удовольствием выменял очередные билеты в Рай, коли такие выпадут, на что-то более полезное. А кому-то, возможно, наоборот, получить такой билет очень бы хотелось. Во-вторых, в 8 вечера намечалось выступление Кормчего по произошедшему инциденту с поздравлением героев. Старый мудила почему-то до сих пор так и не произнёс речи по поводу меня, хотя ранее это было «славной, доброй и давней традицией». Интересно, совпадение или Кормчий входит в число моих недоброжелателей из верхушки Ковчега? Возможно, сегодняшнее его выступление даст мне определиться с этим. Ну и в-третьих, я хотел распределить итоговые 40 тысяч криптонов, которые выбил из руководства Ковчега. Ну и возможно отметить это дело.
Как я понял, для жителей Ковчега обращения Кормчего – событие выдающееся. Люди готовятся к нему, кто-то даже принаряжается. Сейчас идя в потоке людей к атриуму, переделанному в большой кинотеатр Карнавала – я замечал платья на женщинах и костюмы на мужчинах. Принаряжены даже дети, девочки с уложенными волосами, пацаны в рубашках и даже пиджаках. В воздухе витает лёгкое возбуждение. Люди переговариваются, смеются. Я, впрочем, и сам шёл немного принаряженным. Приобрёл себе на рынке льняной костюм бежевого цвета, рубашку в тон к нему и кожаные туфли. Непривычно и как следствие, чувствую себя немного не в своей тарелке. Но в конце концов случай того стоит. Нет, не выступление Кормчего. А праздник нашей жизни. Жизни, которую мы выгрызли у седой старухи с косой.
На входе в зал я заметил Накса. В костюме здоровяк смотрелся непривычно и судя по выражению лица Накса, он с радостью поменял бы его на «химеру». Мой боевой товарищ стоял под руку с пожилой женщиной. Видимо, это и есть миссис Муд – мать Накса. В молодости она была судя по всему красоткой. Да и сейчас, возраст, конечно, коснулся её красоты, но не дал увянуть полностью. Наксу достались от матери лишь некоторые черты. Пожалуй, глаза и форма носа. В целом же, выглядела на его фоне она намного более утончённой. Остальным внешне Накс, видать, пошёл в отца.
Мы крепко пожали друг другу руки, после чего я перевёл взгляд на женщину.
– Миссис Муд?
– Да, это я, – улыбнулась женщина, протягивая руку. Строгое чёрное платье, небольшая шляпка на голове. Можно было подумать, что миссис Муд принадлежит к местной аристократии.
– Очень приятно, – я легко пожал её руку и улыбнулся в ответ.
– А Вы я так понимаю, тот самый Оскар? – картинно оглядывая меня, улыбнулась женщина. – Столько слышала от сына и, наконец, увидела. Хоть буду знать, в чьей компании сложит мою голову сын в чёртовом Сумраке.
В словах женщины, брошенных легко, слышалась колкость, но вместе с тем и горечь. Видимо, как и всякая мать она переживала из-за способов заработка сына. И беспокоилась о нём.
– Мам, не начинай, – набычился Накс.
– Такой вариант возможен, миссис Муд, – пожал я плечами. – Но всё же у меня есть основания полагать, что в моей компании сложить голову проблематичнее, чем в некоторых других. А Вам я так понимаю, занятие Накса не по душе?
– Мне кажется, мой сын достоин большего, – согласно кивнула та. – Наверное, как и любой матери. Накс мог бы учится. В Ковчеге достаточно профессий и специальностей, не требующих постоянного риска. Но я уважаю выбор сына, хоть и бурчу иногда. Быть рейтхантом намного лучше, чем быть барыгой или сутенёром.
– Это точно, – буркнул Накс. – И уж тем более, получить геройский статус возможно только рейтханту. Ага, вот и Рубик.
Я обернулся, чтобы пожать руку Рубику. Чуть позади него, разглядывая меня любопытными большими глазами стоят две девчушки и женщина. На вскидку женщине лет сорок пять и похоже это мама Рубика. Также, без сомнений, и девочки, которым примерно около шестнадцати – сёстры Рубика. Они похожи на моего механика, только кожа немного темнее. Обе девчушки, настоящие юные красотки.
– Это моя семья, друг, – пожав руку и похлопав меня по плечу, Рубик указал жестом на женщин. – Мама, это Оскар.
– Ядира Чивас, – улыбнулась мне женщина, протянув худощавую руку. – Мои дочери: Кейла и Эми.
Кейла и Эми меж собой очень похожи. Если бы не разница в возрасте, я бы, пожалуй, их принял за близняшек. Густые чёрные волосы, выразительные большие карие глаза, правильные черты лица. Кейла постарше и разглядывает меня очень уж откровенно, да и взяв мою руку, задержала в своей. В младшей же Эми ещё много детской непосредственности, она улыбается чистой детской улыбкой.
– Рубик много про Вас рассказывал, – с придыханием говорит Кейла. – Может, зайдёте к нам как-нибудь в гости?
– Эм…
Я немного растерялся от такого внимания к своей персоне. Да, я знаю, что у ребят есть семьи… Но как-то совсем не задумывался о том, что в этих семьях я предмет обсуждений и рассказов обо мне. Хотя это, наверное, нормально. Надеюсь, ребята не слишком приукрашали свои рассказы.
– Друзья моего сына и мои друзья, – положила мне руку на плечо Ядира и ободряюще похлопала. – В нашем доме вы всегда будете желанным гостем. Заходите.
– Хорошо, – улыбнулся я. – Загляну обязательно.
– Здравствуй, Ядира, – матери моих друзей обнялись, миссис Муд притянула обеих сестрёнок Рубика. – Привет, девочки. Ну что, пойдёмте рассаживаться. А то набежит народу, потом мест не найдёшь.
– Я задержусь немного ребят, надо встретить Ариэль, вы идите, займите там несколько мест.
Глядя на обе удаляющиеся семьи, я ощутил какое-то щемящее чувство в груди. Там в Сумраке, мы идём на риск. Как показал последний случай, риск может быть чрезмерным. Даже неоправданным. И ты принимаешь эти правила игры, ставя свою жизнь на кон. Мы всем это делаем. От матёрого ветерана, для которого сходить в Сумрак раз плюнуть, до новичка с трясущимися поджилками совершающего свой первый спуск. И ты допускаешь, что не вернёшься уже наверх. Это входит в правила игры.
Намного проще делать это, когда ты ничего не знаешь о людях, с которыми идёшь. Когда ты не знаком с их семьями. Когда тебе не надо задумываться о том, как будут горевать люди, которых ты знаешь лично. Здесь и сейчас мне было очень сложно представить, как бы я мог сказать обеим матерям, о том, что их сыновья погибли. Может ли нормальная мать не переживать за сына рейтханта и желать, чтобы он был рейтхантом всегда? Конечно, нет. В этом миссис Муд, пожалуй, по-своему права.
Можно, конечно, думать иначе. Можно думать о том, что парни сами делают свой выбор. Так же, как и я. Но есть ли кому оплакивать меня? Если я завтра сдохну от когтей, зубов, кос и иных инструментов убиения Сумрака, кто станет горевать обо мне? Конечно, это опечалит моих ребят. Может смахнёт слезинку какая-нибудь Санса, когда с задержкой до неё доберётся эта новость. Крякнет и покачает головой старик Хорхе. Может, даже ненадолго отложит книгу. И на этом, пожалуй, всё, о чём мне известно достоверно.
Возможно, это разобьёт сердце моей мамы. Если она ещё жива. Или отца, но там, похоже, шансов ещё меньше. Есть ли у меня другие родственники? Без понятия. Всё это уже территория предположений, догадок и домыслов. Я даже не счёт единственной весточки в виде письма не до конца уверен. Неплохо бы уже развеять хоть немного завесу этих тайн. Но сраный ВИВ так и не вышел на связь, обещанных файлов я не получил и новых вестей от предположительно мамы – тоже нет.
А вообще, похоже, всё о чём я сейчас думаю, это часть той самой «командирской ответственности». Не знаю почему – но я чувствую ответственность за Рубика и Накса. А после такого даже шапочного знакомства с их семьями, эти ощущения, кажется, усилились. И даже если я сейчас думаю в ключе, что дескать Рубик и Накс ходят в Сумрак, к примеру, без меня, но при этом там гибнут… Нет, чувство ответственности никуда не уходит. Словно в этом варианте тоже отчасти виноват я. Хм… Надо со всем этим разобраться, на самом деле. Тут нужна золотая середина. Интересно, а как с этим справляется Ариэль? В её группе погибли трое. Вряд ли ей плевать. Кстати, вот и она.
Ариэль пришла в чёрном неброском платье. Рыжие вьющиеся волосы убраны в пышный хвост, на лице минимум косметики, а ещё, кажется, оно немного припухшее. Взгляд рассредоточенный, я помахал рукой, но Ариэль не заметила. Мне пришлось приблизиться и взять её под локоть, чтобы девушка наконец меня увидели.
– Оуу… Оскар.
Ариэль была пьяна. Причём, видимо, успела набраться прилично.
– Я нажралась, – тихо сказала девушка и икнула. – Ой. И мне дерьмово что-то. Ну что, веди… Куда там… Сесть.
Я поджал губы, но лишь спросил:
– Ещё кто-то будет из твоих?
– Да, должна прийти Лизи и Эри… Её сегодня как раз должны, ик, из Рая того…
Я взял девушку под руку и потащился с ней к трибунам, выискивая взглядом ребят. Удалось найти далеко не сразу, Ариэль пару раз споткнулась, пока шла за мной. Услышав окрик, я наконец увидел, где разместились мои. С Ариэль мы смогли занять свободные места, которые удерживал Накс. Народ в зале тоже рассаживался, под потолком витал гомон, смех, окрики.
– Нафига напилась-то? – легко толкнул я в бок Ариэль. – Могла подождать хоть, сделать это позже.
– Не нуди, соп… сопляк, – отмахнулась она. – Помянула троих моих в одиночестве… Франк. Чавез. Форд. На душе погано. Ненавижу это всё. Всем семьям я сама рассказала. Знаешь, каково это, а? Притом, что я и на вопросы их ответить не могу толком. Они мне «как он погиб»? А я бэ, да мэ… Геройски, дескать. В такие моменты думаешь – жаль, сама я там не погибла.
– Да брось херню городить. Успеешь ещё.
– Пхых… Чёрный юмор? А мне смешно, пьяная видать, потому что.
– Вон твои там. Эй, Эри! Лизи!
Я помахала девушкам и те стали пробираться в нашу сторону. Осталась как раз пара свободных мест между мной и семьями ребят, от которых я отсадил пьяную Ариэль подальше. Эри была к моему облегчению при двух руках.
– Как рука? – поинтересовался я, когда девушка села рядом.
– На месте, – слегка улыбнулась та. – Капсулы творят чудеса. Но, ощущаю её пока не очень хорошо.
– Ну, это типа нормально?
– Да вроде, врач сказал, пару недель уйдёт. Не напрягать, разрабатывать. Сейчас ощущения, будто я её отлежала. Слушается с трудом.
Лицо девушки омрачилось.
– Про меч мне теперь только мечтать… Кстати, Оскар, я поражена, как ты столько выстоял против этой…
– Воу, воу. Полегче, – я приложил палец к губам девушки. – Не здесь.
– Ой, действительно…
– Эй, зачем ты трогаешь губы моей подруги? – Ариэль пихнула меня в плечо. – Эри, держись от него подальше. Так оно сука и начинается. Сначала он положит пальцы тебе на губы, потом полезет в трусики…
– Ариэль! – Эри немного покраснела.
– Да ладно, чего такого, – пожала плечами Ариэль, пребывая в эдакой пьяной болтливости, когда болтается всё, что приходит на ум. – Хотя если ты хочешь, то, конечно! Парень вон видный, молокосос, правда. Это тебе не Гарри конечно, но…
– Слушай, – я немного понизил голос. Может не лучшее время, но вокруг шумовая завеса. Вряд ли это услышат посторонние уши. – А ты не в курсе, как он там? Ну и остальные гвардейцы?
Ариэль нахмурилась, даже немного помотала головой. Но затем всё же недовольно ответила.
– Говорят, живой. Он у себя на уровне, ничего больше я не знаю. Никаких посетителей и прочего. Всё что касается их ранений, травм и последствий – всё засекречено.
– Тихо! Начинается, – зашипели люди друг на друга.
Освещение приглушили, зал погрузился в полусумрак. Из потолочных ниш на штативах выдвинулась система головизора. Здесь она намного больше и капитальнее, чем в общественных местах или скажем, что была в моих апартаментах в Раю. Разом создавая множество лучевых потоков, головизор показал первую картинку.
Объёмное, чёткое и красочное изображение демонстрировало шторм на море. Огромные серые волны, брызги воды. По волнам движется корабль, переваливаясь через волны и разбивая гребни носом. В какой-то момент корабль развернулся и превратился в стилизованную упрощённую картинку корабля, под которой проявилась надпись «Ковчег».
Картинка поблекла, словно истаивая. Затем лучи вспыхнули с новой силой, только теперь вместо корабля был мужчина. С тронутыми сединой каштановыми волосами, тонким, кажется немного надменными лицом и аристократическим крючковатым носом. Он на момент полуобернулся, кажется, задав какой-то вопрос кому-то невидимому. Кивнул и заговорил. Голос его усиленный динамиками разливался по залу, чётко был слышен каждый звук и слог.
– Здравствуйте, дорогие граждане Ковчега. Настал момент обратиться мне к вам в очередной раз, чтобы заверить – Ковчег в порядке! Пусть шторм снаружи всё ещё бушует и неистовствует, но борта наши крепки, курс верен, а рука Кормчего крепка. Паруса полны свежего ветра…
Воодушевляющая речь Кормчего длилась довольно долго. Эдакая прелюдия перед важной информацией, которая лично меня больше раздражала, нежели воодушевляла. Может быть, потому, что я не строил иллюзий, а знал о состоянии Ковчега, со слов Алексы, примерные реальные расклады. Из которых следовало, что паруса давно обвисли, Кормчий крутит баранку штурвала из рук вон плохо, да и борта давно дали течь.
Вместо созерцания «светлого лика» правителя Ковчега, я стал разглядывать лица других людей. Большая часть внимала с неподдельным интересом и даже можно сказать – некоторым благоговением. Некоторые даже едва заметно кивают, реагируя на некоторые реплики Кормчего. Но заметна и другая категория – те, кто скептически усмехаются или недоверчиво качают головой. Дети присутствующие на этом «представлении» периодически задают вопросы, но на них шикают родители. Видимо, когда говорит Кормчий, нужно внемлеть изо всех сил.
– В этот раз я поздравляю сразу нескольких героев! – наконец болтовня Кормчего, большую часть которой я уже пропускал между ушей, свернула в предметное русло. – Детали последнего инцидента я сообщить вам не могу. Но могу заверить, наша доблестная гвардия доказала в очередной раз, что является мощным и надёжным щитом Ковчега, способным остановить любую угрозу. Перед вами настоящие герои Ковчега, некоторым из которых к сожалению, пришлось пожертвовать жизнями ради безопасности граждан.
Картинка сменилась. Теперь вместо Кормчего показывали по очереди людей, видимо, гвардейцев. Снизу текстом выводили их имена и фамилии. Да, вот первый из них – Гарри Шоу. Портретная динамичная фигура бравого гвардейца в парадном обмундировании в замедленной динамике. Затем лицо крупным планом. Дополнительно озвучивал всё сам Кормчий.
– Отважный лейтенант гвардии Гарри Шоу, чья группа встретила угрозу лицом к лицу!
Подобным же образом продемонстрировали всех прочих гвардейцев. Но погибших показали далеко не всех. Отличала их чёрная лента, обвивавшая гало изображение. Почему-то всего двоих, хотя я знал – погибли из восьми как минимум пятеро. Система не засчитала их в герои? Или намеренно занижается количество погибших для широкой публики?
– Но это не все герои. Свой посильный вклад в устранение угрозы внесли и некоторые обычные рейтханты, оказавшиеся волей случая в месте проявления угрозы.
Я украдкой бросил взгляд на своих ребят и девочек Ариэль. Мины у всех довольно кислые и раздражённые. Ах вот кто мы такие по их «официальной версии». Просто бедолажки, волей случая немного подсобившие бравым гвардейцам.
– Первая из них, глава гильдии «Флибустьеры» – доблестная Ариэль Фокс!
Гало изображение показало Ариэль в боевой броне без шлема, девушка что-то беззвучно говорила и улыбалась. Я бросил взгляд на лицо Ариэль и заметил лёгую улыбку, приправленную горечью. Почему-то показалось, что она хотела этого. Но кажется, представляла такой момент себе иначе.
– Эритерия Кабаяши, член «Флибустьеров». Элизабет Кроу, член «Флибустьеров». Накс Муд, рейтхант одиночка. Рубик Чивас, рейтхант одиночка.
Каждому выделяли теперь поменьше времени, если гвардейцев показывали секунд по десять, то дальше демонстрация портретов длилась не дольше пяти. Тем не менее лица ребят сияли, как и лица их членов семей.
– Оскра Петрей, – неразборчиво и быстро произнёс Кормчий, – рейтхант одиночка.
Это, по всей видимости, был я. Моё изображение было выбрано просто ужасное. С непонятного ракурса сбоку и спины, где толком не было видно лица. Оно мелькнуло буквально секунды на две и исчезло. Причём подпись снизу отсутствовала напрочь. Оскра Петрей блять. Уёбки.
– Что это было? – вскинулась Ариэль. – Какой ещё Оскра Петрей?
– Также последний герой совершил ещё два достижения ранее, с чем его искренне поздравляем! Честь и хвала новым героям нашего Ковчега! Честь и хвала нашей доблестной гвардии!
Люди принялись хлопать, кто-то из соседних рядов узнал сидящих меж них героев и принялся тыкать пальцем. По рядам пошёл шёпот, радостные вскрики. Сзади Накса, Ариэль, Рубика принялись хлопать по плечам и выражать восхищение.
– Но будем чтить и память ушедших защитников, – выдержав паузу, продолжил Кормчий. – Объявляю минуту молчания в честь сложивших голову героев. Прошу всех встать.
Голограмма Кормчего приложила руку к сердцу и замерла, вперив взгляд в пустоту. Люди в зале стали подниматься со своих мест, также прикладывая руку к сердцу. Поднялся со всеми и я.
Скорбные гулкие звуки принялись отбивать обозначенную минуту в гробовой тишине. На лицах многих людей, которые вот только радовались и рукоплескали героям, разом проступило страдание. Вряд-ли конечно тут кто-то прям горюет из-за погибших, неизвестных никому лично гвардейцам. Скорее каждый вспоминает родных, близких, друзей или знакомых, жизни которых забрал Сумрак. Может быть, на ферме или в Раю скажем, всё это воспринимается немного иначе. Но мы на этаже Карнавала, здесь хватает рейтхантов. А это значит, что хватает и смертей.
Я же больше думал о том, как «поздравил» лично меня Кормчий. Нет никаких сомнений, что имя и фамилия были исковерканы специально, чтобы не привлекать ко мне ещё большего внимания. А что из этого следует? Очевидный и простой вывод – Кормчий входит в число моих недругов в верхушке Ковчега. Ещё один очевидный и просто вывод – этот пожилой гриб туповат. Умный не будет демонстрировать это так открыто. И на самом деле, оба вывода довольно позитивные. Они добавляют ясности.
– Ещё одно важное объявление, – снова заговорил Кормчий, едва стих последний тик минуты молчания. – Я объявляю сбор добровольцев на экспедицию по сбору ресурсов с поверхности. Экспедиция состоится 15 августа 2123 года, примерно через две недели. Практикуем мы подобное нечасто, но режим экономии вносит свои коррективы в нашу жизнь. Ковчег испытывает некоторые сложности с редкими металлами и некоторыми видами сырья для переработки. Сразу хочу предупредить – это не прогулка по поверхности. Задачи по сбору ресурсов редко обходятся без потерь с нашей стороны, как все мы прекрасно знаем – поверхность крайне враждебна и опасна. Поэтому прошу всех желающих взвесить риски. С другой стороны, каждый участник независимо от результата получит 500 рейтинговых баллов от Системы и тысячу криптонов. Это базовая выплата за риск во благо Ковчега. Кроме этой выплаты предусмотрены бонусы, в зависимости от объёма и ценности найденных ресурсов. Конечно, мы ждём в этой экспедиции в первую очередь рейтхантов. Пусть поверхность и не похожа на этажи Сумрака, где наши отважные рейтханты привыкли зарабатывать себе на жизнь, но условия одни – это условия повышенной опасности. Участие наших славных героев также приветствуется, это вдохновит других! Кроме того, могут принять участие и те, кто рейтхантом не является. На каждом этаже с завтрашнего дня будет действовать штаб, где добровольцев проверят на соответствие минимальным требованиям и если штаб одобрит вашу кандидатуру, принять участие вы сможете без всяких проблем. Те, кто не имеет опыта рейтхантов, смогут пройти экспресс подготовку. К слову, количество мест ограничено. Взять в виде свободных собирателей мы можем не более ста двадцати человек. Поэтому, если вы всерьёз хотите принять участие, стоит поспешить. На все имеющиеся у вас вопросы, вы сможете получить ответы в штабах экспедиции.