Ни свет ни заря

 В общем, не стоит в этой жизни делать только двух вещей: принимать за чистую монету, а уж тем более примерять на себя чужие теории, а так же спорить с кем либо и сбивать его с истинного пути. Хотя и понятно, что, даже искринне пытаясь помочь человеку и вступая с ним в диалог, мы всё равно спорим. Но лучше молчать, право. Смирение почти всегда приводит к добру. Неусидчивость-скорее напротив. Разве что к добру, которое может перекочевать из одних, к примеру, именно твоих рук, в другие. Так порой и жизненное преимущество при смене своей, рабочей теории на другую может перескакивать. И вот мой вам совет, дорогие друзья: не следует никому и никогда верить. Верьте разве что родителям, ну и ещё тому продавцу на пляже, который сказал Женьке и Ни свет Ни заре, что кофе из банана и мяты получился мягко говоря не отменным, и его лучше не пить. Остальным же, пусть даже самому Владимиру Путину, как только он захотел вам что-то навязать, что рушит вашу мораль и ваши теории о достижении успеха, сразу переставайте верить. Обойдутся. Так порою великая река Неправда впадает в свой не менее известный приток-Обходиться тем, что имеется. Пока же мы с вами имеем на руках большое количество штормов и скуку, которые вместе с ними уносит постепенно погода из лбов наших героев.

Ах, унес бы кто-нибудь так и нашу скуку! Что ж, если вы ещё не читали «Честность», вам повезло: просто представьте, что через минуту-другую вас казнят, и скуки-как не бывало. В смысле, осознав угрозу, вы действительно поймете, что ваша жизнь-сплошное наслаждение. Не читав книги «Доброта», вы имеете вторую уникальную возможность за сегодня-на этот раз узнать, что всегда есть те, солдаты ли, или просто никому незиветсные люди, которые умерли, лишь бы у нас была жизнь. Потому снова вовсе не стоит грустить. Давайте сейчас впринципе рассмотрим причины, по которым человек может начать грустить. Ну, первая, это когда он настолько загнал себя, как бегун, неправильно дышащий во время бега или вспененная силой лошадь, что уже не может очухаться и написать слово «жизнь» так, чтобы «ж» не наезжало на «и», а «и» на нижнюю строчку. Этому человеку, на самом-то деле, повезло больше всех-он может лишь продолжать делать то, что он делал (а у всех есть какие-то планы), и всё у него тогда получится. Другим же людям, например, тем, кто грустит как раз оттого, что нет у них больше никаких целей или никогда и не было, приятно будет услышать замечание, что всё, что поправимо, так или иначе исправится. Ну, а то, что уже поправить нельзя, можно и вовсе отбросить. Зачем человеку лишняя информация? Грубо говоря, если вы грустите, именно грустите, и это не действительно оправданная тяжелая скорбь, вы либо продолжаете делать то, что уже делали, либо начинаете всё с нуля, что, на самом деле, ещё приятнее. Впрочем, во всех трех случаях можно просто пойти и поработать. Тогда досада гарантированно пройдет.

Глава 17

Луисиан приехал в Москву. И о, какое же это приятное ощущение, после всех прелестей жизни, начиная от массажа на багамах и заканчивая утолением своего голода попасть в самый настоящий русский мороз! Как после Нового Года попасть за стол, где нет ничего кроме черного и белого хлеба. Ну, и немного водички.

На улице было около минус двадцати. Стояла ночь, когда приехал Луисиан. В вагоне поезда, в котором он ехал, было совсем не скучно, не грусто. Один из его попутчиков умудрился протащить с собой электрокамин. Камин благоухал и очень приятно светил в отдаленнии тьмы ночи. Конечно, Москва-город тысячи тысяч огней, но, мне кажется, определенно каждому москвичу следовало бы представить хотя бы на секундочку, на денек, что его малина закончилась, наступили холода, осень, и в москве отключили, все до единого, золотые огни. А времени, когда приехал Луисиан в Москву, было уже около десяти, если не одиннадцати вечера. Вообще, Луисиан прибыл на Киевский вокзал, но ведь где центр, там и Красная площадь. Там ведь и знаменитая набережная вдоль Кремля, по которой все так любят ходить и до сих пор ходят. Представьте же себе всю эту картину без знаменитых огней, да хотя бы без тех прекрасных отблесков Красной Пресни прямиком перед Крымским мостом, отражающихся в глазах Петра Первого… Москва. Представьте себе, насколько только сдвинулся человеческий график за довольно короктое время-всего пару десятков сотен лет! Всего за двадцать одну сотню! При том представьте, насколько действительно тревожно на нас действуют все эти социальные сети, компьютеры, телевизор, да дажа банально поздний отход ко сну. Ведь как порой бывает невыносимо чувствовать, что постоянно куда-то не успеваешь, что постоянно спешишь! Но, на самом деле, всё это-разговоры на пустом месте. Здесь надо либо действительно братьми переезжать в деревню, чтобы тебя там полностью успокоила отважная морось лет, либо привыкать к тому, что мы живем в обществе, живем по его правилам и предпочитаем находится в равных со всеми условиях, а потому и компьютер, и социальные сети никак не влияют на наше положение в обществе.

 Ну, вот представим, что в мире больше вообще никода не дадут свет. Что ж, пообвыкнутся люди и с этим, горсть печали до ночи пройдет. И станет всё снова на прежние, первобытные места, за исключением разве того, что телячьи стейки теперь заменят мамонтовыми, да шерсть перестанут делать из соболиных мехов-скорее начнут тратить на это женские шубки. В общем, не изменится в жизни людей от этого ничего особенного. Другое дело, что порою всё же лучше судить относительно себя, а никак не относительно того, что ты пытаешься достигнуть, или того, кого ты пытаешься перегнать. Это как минимум лучше для вашего сердца. Порою вообще больше всего надо заботиться о своем здоровье.  И если вы хотите прожить двести лет, как это поставил себе я главной целью, так значит в первую очередь вам следует считаться со своим здоровьем. Кстати говоря, если отталкиваться от таких действий и побуждений, то станет намнго спокойнее жить. Ну кому важно, чо у вас тройка по математике? Что ж, и вправду. Сейчас это многим важно. И какая же это, в сущности, мелочь через двадцать лет! Ну, а через двести? Мы так часто волнуемся по пустякам. Именно поэтому мы и не доживаем до своего заслуженного возраста. А стоило бы. Стоило бы меньше беспокоиться, стоило бы не мешать жить хотя бы самому себе, что уж там другим. Просто аккуратно работать над собой, потихоньку продвигаясь в пространстве и времени своих целей, как порою судмарина продвигается в начинающих сковываться льдах при температуре воды около нуля градусов.

Очень часто именно советы, как справиться с той или иной неприятностью и на очередном спуске с вершин не подскользнуться на камне, бывают самыми важными. Мой вам совет на сегодня, дорогие друзья: не беритесь за многое сразу. Начинайте по чуть-чуть. Заботьтесь о своем здоровье. Как зимнее солнце светит, но не греет, так и не дает особенной продуктивности возможность делать много дел одновременно. Попробуйте сделать по-другому, если вам, конечно, позволяет время. Начинайте от печки, и в нашем случае от здоровья. Скомпонуйте всё так, чтобы иметь постоянно восьмичасовой запас сна, рацион правильной пищи в своем питании, возможность подолгу гулять ночью и днем, зимой и летом. После начинайте вводить два действия, которые приносят вам деньги и ощущение смысла жизни. Действия, что просто прививают вам любовь к этому миру. Вводите потихоньку, ещё по две или три позиции того, что можете ввести. Ну, например, в моём случае я уже ввел обучение и написание книг, но чувствую, что этого мало. Я беру и ввожу ещё написание стихотворения каждый день и занятия английским. Вижу, что пока что времени хватает и могу делать что-либо ещё целый час или полтора. Что я могу добавить? Могу добавить, наверное, спорт. Бег по утрам или силовые тренировки с гантелями. Так как мне не хватает тех уроков, что я получаю из школы, я могу ещё дополнительно читать учебники по истории. Что ж, удобно. И вполне хорошо. И вот именно в таком темпе, в таком отношении к жизни надо идти и жить до двухста лет.

Иногда рискуй, иногда проявляй инициативу. И просто живи и наслаждайся всей той жизнью, что у тебя ещё есть, что у тебя осталась впереди. Удаляйся из соц-сетей. Планируй что-нибудь важное. Действуй.

Глава 18, Алиот

Ни свет Ни заря и Женька продолжали свою поездку. Сейчас они вместе с гидом сидели на замечательной яхточке. Она выглядела довольно презентабельно, впрочем, так и должно было быть. Хотя бы потому, что за поездку были заплачены немалые деньги. Сейчас их гид, довольно толстенький, но от этого не менее отважный мужичок, занимался своими делами где-то в каюте капитана корабля, а ребята на фоне вечернего залива и заката разглядывали звездную карту. Дело в том, что в Париже Женька лишь приблизительно набросал маршрут их будущей поездки. Сейчас же они в реальности сопоставляли карту латинской мерики с узором Большой Медведицы на звездном небе. Вообще, это довольно красивое созвездие из северного полушария состоит всего лишь из четырех звезд. Для того, чтобы их поездка не прошла слишком быстро, ребята придумали для начала проводить в каждой посещаемой ими стране побольше времени, а после и вовсе увеличили срок пребывания в Антарктиде до четырнадцати дней. Первой звездой в их плане был Алькаид. Это сама северная звезда , и она являась как раз отправной точкой, как раз тем местом на карте мира, где базировались Бермудские острова. И на Бермудских островах с ребятами произошли первые необратимые изменения, которые предшествуют всякому бурному развитию любой жизни на Земле. Так пальма, после того, как её в первый раз робко польют на каком-нибудь влажном балконе, начинает верить в себя и цвести столь бурно, что люди, её полившие, через некоторое время начинают даже об этом жалеть. Так вот, Бермуды являлись Алькаидом, и Алькаид не прошел даром в их путешествии. Он многому их научил. Мицар же стоит следующей после Алькаида звездой в узоре Большой медведицы; её особенность в том, что, на самом-то деле, она состоит как минимум из двух звезд. Ходят слухи, что одна из тех двух, маленьких звезд, делится ещё на одну. Но этого пока точно никто не видел, так что, сам не знаю и ничего сказать по этому поводу не могу.

 Доминикана застала ребят своим сильным штормом. Вероятно, в Пуэрто-Рико, на который сейчас отправлялись Женька и Ни свет Ни заря, пару дней назад был абсолютно такой же шторм. Но, знаете, ничего в мире не случается дважды. А потому, спустя довольно немного времмени, даже сознание самого упертого, самого замкнутого в себе человека начинает меняться. К тому же, раз уж так совпало по карте, почему бы двум европейцам не посетить ещё одну необычную для их восприятия страну? В общем, порешили так: двадцать седьмого января они прибудут к берегам города Сан-Хосе, чтобы со всем достоинством освеженного путешественника изучить этот город. Что ж, сказано-сделано. Наблюдая такую теплую, столь совершенную картину волн, будто нарисованную красками, друзья постоянно думали, что всё это им попросту снится. И нет, я не имею ввиду тот обыденный, райский сон, который, пожалуй, описывают другие авторы в своих книгах. О, нет. Дело в том, что всё для них было как будто в тумане, как раз оттого, что стояла самая настоящая реальность. У них же, даже учитывая их изменившееся в лучшую сторону восприятие мира, всё ещё не было какой-либо цели. «Веселиться и получать удовольствие-вот наша цель»,-сказал в какой-то мере банальную вещь Женька. Но именно повторение-мать учения, и в этом ребята убедились ещё один раз, в этом и заключался их главный урок на Доминикане. Ну, а что ещё делать, как не повторять про себя: «О, как я рад, что жив, как я рад, что меня не зацепило волнами ветра!» после того, как вас ни единым прутиком не сумел зацепить ураган?

«Нам нужен какой-то теплый песок после того, как мы завязли в мокром и склизском иле европейской угрюмой жизни»,-сказал вдруг Женька. «Нам нужно что-то большее, чем просто размеренное посещение различных теплых стран». И ребята стали думать, как бы им улучшить положение дел. Ответ пришел не сразу, но всё же довольно быстро для ответа на такой волнующий, важный для них вопрос. И ведь гениальное испокон веков очень просто. А значит, для того, чтобы получить обычное людское наслаждение, надо в первую очередь начать думать, как обычный человек. Ещё быстрее, чем ответ на первый вопрос, к ним пришел ответ на второй, и вот тогда они и вовсе почувствовали спелый, немного с кислинкой, тропический вкус жизни.Чтобы жить, как простые люди, им нужно иметь столько же денег, как у простых людей. Ведь деньги-это просто самый легкий из возможных путей добиться желаемого. Можно получать счастье, сидя на балконе пятизвездочного отеля, а можно-испытывая приятную тяжесть в ногах после тяжелого дня прогулок и приключений в самых недрах столицы… Следуя столь разным путям, вы всё ещё будете получать одинаковый для всех результат-счастье. Ребята прикинули, что им нужно сделать, чтобы поездка была интересной, но проходила в режиме урезанных финансов и поняли, что в первую очередь нужно пересмотреть все выпуски «Орла и Решки». Уже потом-сделать всё, как там у человека, которому выпало сто долларов. Не долго думая, так и поступили.

***

К Пуэрто-Рико подплыли в ночи, когда большая часть местного населения уже готовилась ко сну, а те люди, что приехали сюда погостить, ещё только одевались в различные дорогие наряды перед своим зеркалом. У входа в порт столкнулись с каким-то ярко светящимся лайнером. Он казался столь огромен на фоне пуэрто-риканских волн, что уж, конечно, внушал всем, взирающим на него, уважение. Ребята высадились на ещё теплый, не успевший остысть за два непродолжительных часа вечера берег, распрощались на время со своим верным командиром, и, оставив почти все из своих вещей кроме фотоаппарата на яхте унеслись прочь от того, что их держало на этом маленьком острове усталости. На острове, который стирался из их памяти так же, как стирается большое масляное пятно с каплями жира простой водой. Но, казалось, возможно именно сейчас, возможно, и впринципе, казалось, что теперь они наконец-то нашли живительное средство, которое, как химический очиститель на кухне, стирало бы этот грязный остров с удвоенной силой. Таким для них было недавно выуженное из морской пучины изречение, гласящее, что буквально всего, в том числе, счастья, можно добиться без денег. И это выглядит, словно сюжет в какой-нибудь большой компьютерной игры. Словно вы успешно проходите её, проходя при этом на максимально сложном для вас уровне. Просто потому, что вы бы испытывали гораздо более приятные точечные изменения, растекающиеся, как горный ледник по всему вашему телу. Почему более точечные? Ну, хотя бы потому, что приходиться продумывать свой план настолько четче, насколько сложнее становиться играть.

***

Почему все мы желаем переехать в более теплые страны? Наверное потому, что в нас испокон веков живет приятность ощущения чего-то тёплого, мягкого,

что зародилось ещё в Африке, откуда шли наши давние предки. Дело в том, что ананас намного приятнее есть, забравшись на пальму и видя под собой душистый песок, нежели чем есть его, глядя на шастающего туда-сюда голодного медведя. Такова уж человеческая природа. Но недаром человек эволюционирует, а потому всё, что не получается у этого существа, оно пытается обратить в свою пользу. Именно потому атомная энергия-один из самых перспективных источников энергии будущего. Именно потому, что в нем царит небывалая загадка, потому, что он ещё может «ошапарить» человека, ну-вот как огонь в прошлом. Единственным негативным последствием этого предложения является факт, что все мы-абсолютно песчинки времени перед источником атомной энергии, а потому она с легкостью при желании перекусит нас пополам. Но станем же сильными, друзья! Будем же, как те термиты или тля, что разбегаются в разные стороны при виде руки человека. Ртуть-вот наш пример, ребята! Какова же впринипе цена человеческой жизни? Нет, я сейчас не о том, какова её цена в развитии человечества, скорее о том, какой человек в действительности считается более успешным? На днях ребята, глядя выпуск «Орла и Решки», заметили, что более всего силен человек, который испытывает положительные эмоции. Это и понятно, ведь положительные эмоции увеличивают срок жизни и подсознательно нужны всем, а значит, такие люди больше ценятся. А те, кто больше всех нужен обществу, и ощущает себя по-другому. Ведь они чувствуют себя более значимыми. Почему человек, у которого искренне просят помощи, вдруг начинает чувствовать себя лучше? Всё потому же. Хотя бы в данный момент, но вообще-то всегда, он не задается вопросом: «В чем мой смысл жизни?» Что ж, именно такова его жизненная цена. И именно о ней думали ребята, сидя в каком-то кафе в центре города, где им принесли местное блюдо из пюре бананов. Кафе было с видом на море. Здание находилось где-то на границе между морскими и земными владениями. В свете оформленных по-испански пуэрто-риканских фонарей Ни свет Ни заря и Женька наблюдали, как ненарочито бело искрится в их стакане с пина-коладой отражение карнавала, который проходит где-то на соседней улице. Наверное, по прибытии на Пуэрто-Рико стоит бросать все дела, которые ещё не были брошены, и на каком-нибудь ушленьком скутере двигаться за город, поближе к лесам и озерам, или к скалистому берегу, маленькой песчаной бухточке жизни.

Но они и собирались сделать так, но попозже, потому что сейчас чисто физически не могли. Они сейчас ждали одного человечка, у которого забронировали себе жилье. В «Орле и Решке» ведь часто показывается, как главные герои просто остаются переночевать у тех, кто неравнодушен к людям или любит им помогать. Что ж, вот и Ни свет Ни заря с Женькой сейчас, посмотрев один такой ролик, договорились с неким Хауло о встрече в кафе на одной из главных улиц города. Но что-то Хауло задерживается, и вот, они, чтобы не потратить драгоценые часы своего время зазря, стали рассматривать витрины, местных жителей, да и вообще всё-всё, что только может рассказать о культуре и секретах проживающих здесь людей. Вот и сейчас, глядя на какую-то рекламу, пущенную как раз для таких туристов, как они, Ни свет Ни заря и Женька стали вглядываться в те глубоковоные озера, те разнообразные вечнозеленые леса, находящиеся там, чуть-чуть в глубине острова. Они смотрели и плавно начинали испытывать то спокойствие, какое испытывает человек при погружении в теплую ванну. То была теплая ванна, в которую Ни свет Ни заря наконец, спустя долгое время после Парижа, смогла окунуться. И если был какой-то секрет в том, как жить, то сейчас они с Женькой, сидя на веранде у Хауло и обсуждая проблемы транспортировки редких бабочек с севера на юг, были уверены, что секрет этот заключается в полном, безоговорчном отречении от городской и рутинной жизни. Они просто попробовали путешествовать по-настоящему и стали так чутко, так полно понимать тех людей, кто вовсе не вылазит из экстримальных путешествий, как Ни свет Ни заря после долгого дня из нагретой её мечтами и мыслями ванной.

Глава 19, Мегрец

Луисиан осущетсвил мечту своего детства. Как очень часто раньше разные люди подходили друг к другу на автобусной отсановке, когда не было автобуса, и справшивали «Так что случилось?», так и сейчас, на стройке где-то в Северном Бутово, не самом близком к центру районе Москвы, среди второй смены рабочей бригады номер один возникли настолько же тесные, дружеские отношения. Один подходил ко второму и говорил: «Да-а, брат, интересно девки пляшут. Выходит, мы, работая тут, настолько унижены и подавлены своим безынтересным положением, что не видим таких простых радостей, как звезда Мегрец на зведном небе, в то время как человек приехал сюда, к нам (откуда!), из Италии, нет, из Аргентины, только для того, чтобы поработать на стройке в русский мороз!» И так всегда, дорогие друзья. Там, где кто-то находит, кто-то в то же время теряет. Для кого-то переехать в Данию или на восточное побережье Швеции-неосуществимая мечта, а для кого-то-суровая реальность. Одни люди собираются постоянно что-то менять в своей комнате оттого, что их ничего не устраивает, и еле-еле заставляют себя это делать, другие напротив-меняют и каждый раз сожалеют о том, что не могут оставить всё на одном месте, дать обрасти чему-либо былью времени. Никогда не бывает так, что одна и та же вещь для разных людей несет одинаково положительную или отрицательную эмоциональную окраску. Для меня мечта вот, как Ни свет Ни заря, отправится на своем Рейндж-Ровере на белый берег Франции, и, сидя где-то на мельнице, встречать рассвет. Кто-то же настолько присытился этими рассветами, или не присытился, но это просто не для него, что он уже не может и дня, и часа просидеть у той мельницы, и, как паломник из моей книги «Честность» сурово отправляется в путь. Никогда не бывать одной и той же эмоции у двух человек. Если бы ученым нужно было провести эксперимент, является ли и вправду каждый отдельновзятый человек личностью, я бы им предложил сделать следующее: провести опрос двухсот тысяч людей по одной и той же теме. Тогда бы больше не осталось и тени сомнения, ведь даже на такой короткий вопрос, как: «Вы любите жить?» каждый, уверен, каждый человек на Земле ответит что-то своё. И пусть, пусть при этом их слова будут совпадать, но на то и не проводится такого эксперимента в мире. В виду же, в своем уме они будут иметь совершенно разное. И пусть мои часы сейчас тикают то двенадцать, то без двадцати двенадцать, я все равно буду продолжать делать своё дело и наслаждаться им от всей души там, где у меня будет получаться наслаждаться. И пусть за моим окном вырастет сугроб высотой аж до третьего этажа, а Луисиан, вспомнив своего друга Дионисия вдруг краном случайно сломает целый этаж, я никогда не изменю своему стремлению продолжать работать. Так говорить считается неправильным, но я всё же скажу, хотя бы скажу, что я чувствую: «Скорее всего, даже на своем смертном одре, и о-ой как не скоро я желаю ему быть, я буду работать над собой или косвенно, но очень близко думать о том, каково это-самосовершенствоваться».

Сидя в этой изумительной навесной будке, на высоте, казалось, в тысячи тысяч километров, Луисиан начал слышать высшие силы. Они не явились к нему лицом чего-то бородатого, доброго и безликого, не явились они ему и ангелами во плоти, а показались лишь чем-то вроде мерного, более мерного, чем обычно постукивания ветра в его и без того колышащееся на ветру окно. Показались каким-то необычным и не очень приятным, но в то же время праведным ощущением в спине, как будто кто-то сзади тебя на тебя смотрит, но не собирается причинять никакого физического вреда. Было, наверное, тринадцатое или четырнадцатое февраля, когда Луисиан это почувствовал, и он, на удивление, подумал вдруг, что числа в этом мире вообще не играют значения. «Ну, вот, сегодня почти что пятница-тринадцатое, ну и что? Кому-то сегодня всё равно удалось получить приятный подарок и почувствовать что-то волшебное, а кому-то и сегодня, даром, что не пятница, силком переживания отрезало путь к мечте и одновременно к дороге назад. Ну и что, спрашивается, ну и что? Люди всё равно до сих пор не могут совладать с собой и своими эмоциями, и от чисел тут вовсе ничего не зависит". Но Мегрец по-другому означает тихий, ищущий, а потому Луисиан задал необычному ветру всего лишь один вопрос: «Что мне делать?» И ветер ответил, ответил, как настоящий старец, странно, непонятно, всё больше урывками и загадками. Он сказал, что надо искать корни. А дело было вот как:

Когда Луисиан, допивая очередную кружку настоящего русского чая с лимоном, то и дело поправлял так нравившуюся ему, но так упорно не налезающую на него шапку-ушанку, в воздухе вдруг завыл ветер. Шумел он неслабо, но и не сильно. Шумел себе, да и пусть. Луисиана смущала другая вещь. То ли тут дело было в российской мистике, то ли и правда что-то пошло не так, но ощущение, что за спиной у тебя кто-то находится, настолько перестало давать ему покой, что он резко развернулся. Надо сказать, что это было одно из самых удачных решений в его жизни. В подъемном кране, оказывается, как и в кабине у дальнобойщика, имеется второй ряд сидений, где обычно стоит кровать, быть может телевизор, быть может-холодильник… Казалось, целый пчелиный рой или растопленный, но недотаявший воск свечи оказался там, за решеткой.

Возвращаясь к вопросу: «Кто что сделал?», Луисиан и сам долго не мог ответить на этот вопрос. Но ему стало так некомфортно, неприятно от этого дурацкого, немного жгучего ощущения именно сейчас, когда, казалось, его мечта сбылась и он должен бы быть самым счастливым человеком на свете, что он даже вышел на уличную площадку со стаканом лимонного чая в своих руках-освежиться. Когда метель закончилась, когда он вернулся обратно, ощущение не то что бы всё ещё не прошло, оно будто и прошло, но тем самым преобразовалось уже во что-то новое. Так бы он наверное и сидел в раздумьях, если бы один заботливый сменщик не додумался затащить на такую верхотуру полноценное зеркало. Мол, я же на высоте, а значит и выглядеть должен всегда подобающе. В общем, когда зашел обратно в кабину, Луисиан мельком глянул на себя в зеркало и ахнул. Его ноги, да и всё, начиная с этих чуть поватневших ног до самого затылка, переменилось. В зеркале на него смотрел посветлевший уже за время прогулки человек, смахивающий чем-то на японца или китайца, да и бейджик на его груди теперь гласил: Ли-сан. Похоже, Луисиан вовсе не потерпел никаких потерь, напротив-преуспел в своем познании мира так, да к тому же успел исполнить свою мечту, что волей-неволей попал на следующую ступень развития. Ступень чтения своих родителей. А что, как не настоящие корни есть наши родители для нас? И именно китайцы, японцы, корейцы и индусы, да в общем-то все азиаты придумали такие хорошие, действительно правильные религии, что сильно преуспели в почтении всего мира и в том числе, конечно, в почтении своих родителей. Обновленный Ли-сан, похоже, направлялся вниз, с крана, для того, чтобы поделиться мудростью со своими уже теперь великими друзьями-напарниками, а после пуститься в обратный путь, в Италию, на моглику к своему горячо любимому отцу жизни. На свою законную родину.

***

 Мегрец светил в небе так, что Ни свет Ни заря с Женькой думали: «Уж не взорвалось ли чего в космосе?» Но в космосе, к сожалению ли, или к счастью, всё ещё ничего не взорвалось. То лишь летели простые каракасские птицы. Они будто падади миллионами брызг в этот жаркий, не то зимний, не то летний полдень. Настолько чистым и безропотно синим казалось небо вдали над Каракасом, что ни Ни свет Ни заря, ни, уж тем более, Женька, никак не могли взять себе в толк: почему все с опаской, с большим остережением подходят к этому городу. Почему называют его чуть ли не одним из самых бандитских городов во всем мире? Одной из самых бандитских стран. Но после всё встало на свои места. Не успели они сойти с лодки, не успели добраться ещё от берега до города на такси, как Ни свет Ни заря вдруг взвизгнула: то ей под платье залез страх так навсегда и кануть в вечность, оставшись ничего не значащим для других людей человеком, так и не сумевшим совладать со своими эмоциями и достигнуть постоянства. «Постоянство-вот главаня движущая сила прогресса» Даже бандиты, самые заядлые прожигатели этой жизни во всех её проявлениях, начиная от пальм и до березок, и заканчивая ещё бог знает чем, и те подтверждают: главное в жизни-это постоянство. Если ты дашь слабину, то не успеешь и ножик из своего кармана вытащить, как на твое место в трущобах, на место законного представителя и чуть ли не императорское величество присягнет другой, более успешный разбойник. Женька, глядя на уходщие вдаль, словно годы его жизни и минуты его мыслей, спины птиц, отчаянно пытался сообразить: «Что же пошло не так с его жизнью?"

С ребятами начали происходить изменения. Обычно всем людям в таких местах взбредает в голову что-то вроде: «Да, это у меня-то плохая жизнь! Нет! У меня-то ещё, в отличии от этих крокодилов странствий, хорошая!» Ребята же, напротив, стали чрезвычайно ясно понимать, что времени осталось мало и им кровь из носу нужно успеть использовать весь свой потенциал. Скажем, до момента их прибытия в Антарктиду. Что же послужило причиной скоропостижных измениений, растекающихся по лбу Ни свет Ни зари и Женьки, как порой сложный эфир яблочной ксилоты растекается по днищу нашего вкуса, до конца не известно. Быть может, то на них так повлиял контрастный Каракас, ведь там и вправду с одной стороны были шедевральные, ну просто красивые и дорогие небоскребы, а сдругой-что-то, очень напоминающее Бразильские фавеллы под проливным дождем. Быть может, причиной их изменений послужило ещё и то, что они, как никак, начали своё путешествие на Бермудских островах. Почему-то машина Женьки сейчас ему прислала сигнал, что кто-то её пытается взломать. Впрочем, взломать её было бы очень сложно, ведь сейчас она стоит в пещере недалеко от залива, в тени кокосов и пальм. Самое опасное, что ей могло бы всё же грозить-зверское нападение голодного до железа крабика. Ребята собирались меняться благодаря тому, что лишь в тысячах трех-пяти отсюда, за границей человеческого разума цвела и процветала жизнь настоящей венесуэльской природы, что, как веточка фуксии, игриво свисает на Земном шаре со стана нежной Америки. И идея этой главы заключается в том, как раз в самом важном и замечательном свойстве жизни: «Если тебе кажется, что работа бессмысленна, тогда, именно тогда тебе следует идти и продолжать работать. Как показывает практика, человек не может определять истинную ценность собыбтий, и такая работа зачастую является самой важной работой на отрезке жизни».

 Ни свет Ни заря и Женька пошли повстречать зарю. Алело.

Глава 20, Фекда (Фад)

Фекда (Фад)

Ни свет Ни заря и Женька продолжали свой томный, но вовсе не скучный, а скорее-под цвет океанского бриза, путь. Связь, конечно, в Венесуэле была так себе. Очень трудным делом оказалось дозвониться до своего капитана, чтобы предупредить его, что пока что, дней на десять-двенадцать, он может загулять. Но чтобы потомбыл как штык! Подходя ближе к середине, созвездие Большой Медведицы резко поворачивает. Ну, а раз уж поворачивает, то героям волей-неволей придется повернуть в соответствии с правилами игры и направиться в Коста-Рику. Впрочем, умному человеку всегда будет, чем себя занять. К тому же, после достаточно негостеприимной Венесуэлы, любая, пусть даже требующая крюка в сто, в двести тысяч километров страна покажется пусть и не раем, но и не таким адом, где можно недосчитаться зубов или ног. Более того, ведь все мы знаем,