Сергей, погружённый в свои мысли не пошёл в казарму, а двинулся сразу к столовой, решив подождать молодёжь там и вместе пойти на обед. Да и думалось на свежем воздухе, среди высоких сосен, гораздо лучше.
«Надо готовиться, физуху надо подтянуть. Надо подсушиться слегка, кроссы побегать, наработать маршевую втянутость, стрелять на конец научиться. Тоже и с малышами надо проделать. Эх, молоды они ещё! Молоды! Гайдар, конечно, в шестнадцать лет уже полком командовал, но ему и сказалось, после победы заехал на больничку, голову лечить. Надо поаккуратнее с ними.»
Пребывая в своих мыслях, дождался ребят. Зашли вместе в столовую и спокойно пообедали. После обеда, расположившись в кубрике, провели своё маленькое совещание. Обращаясь к молодым людям Сергей спросил:
– Парни, у вас, родственники проживающие в не нашего города есть? Требуется ваше мнение по дальнейшему порядку действий. Кто-то, может захочет поехать к своим родственникам для дальнейшего проживания? Потому, что если останетесь здесь, с нами, вам придётся тяжело и много трудиться. А жизнь в деревне у бабушки может быть гораздо спокойнее.
У части ребят родственники за пределами города были, но к своей чести, ехать к ним они отказались на отрез и уверенно заявили о своём желании остаться в уже сложившемся коллективе и дальнейшие трудности делить на всех. Сергей признал такой вариант дальнейших действий, как вполне правильный и попросил ребят имеющих родственников, на бумаге написать имена своих близких и указать их места жительства, а также краткое послание, извещающее их о своём текущем положении. Пока юноши решали вопрос нахождения бумаги и пишущего предмета, Сергей завалился на койку и с удовольствием валялся, размышляя о плане подготовки себя и своих, теперь уже полностью, молодых людей. Когда список был закончен и передан Сергею, тот собрал вокруг себя молодёжь и суровым голосом начал урок:
– Дорогие мои вчерашние дети, жизнь ваша меняется довольно круто. Сегодня, вы, уже являетесь членами боевого товарищества, боевого братства. Хочу сразу пояснить, что такое братство. Братство, это чувство ответственности друг за друга. Помните сказку о том как отец заставил своих сыновей ломать веник и они не смогли его сломать, а потом отец заставил веник развязать и переломать все прутики по одному? – Получив утвердительный ответ, продолжил:
– Так и вы, если будете держаться всегда вместе и укреплять свой веник, присоединять к нему новые прутики, – показал пальцами толщину приличного веника, а потом разведя руки показал руками целую охапку, – так, никто даже не подумает, вас пытаться переломить.
– В ближайшее время, все вы станете воинами. То есть, вы начнёте овладевать воинским искусством. Воинское искусство – очень обширная и сложная дисциплина, объяснить которую я вам не смогу. Но, тут много людей которые смогут и в дальнейшем, таких людей станет гораздо больше. Я только смогу дать вам первый шаг для освоения этого мастерства и шаг этот важен, это как эффект рубашки, если первую пуговицу криво застегнёте, все остальные будут застёгнуты также криво, как ни старайся. Так, вот, первый шаг, это овладение навыками боя. Без условно, автомат Калашникова классная штука, очень качественный продукт который облегчает вам процесс победы над противником. Но, во первых, побеждает не автомат, а человек. Во вторых, ресурс автомата конечен. Больше трёхсот, ну четырёхсот выстрелов за бой, сделать из автомата затруднительно, по причине ограниченности боекомплекта и это угнетает автоматчика, не даёт ему почувствовать себя спокойно. Второе огорчение для автоматчика, это противник подошедший слишком близко, на дистанцию, когда с автоматом уже не развернёшься. Американцы утверждают, что в этих случаях надо надеяться на пистолет. Оно и понятно, пистолетов у них много, пистолет на ближних дистанциях разворотистей автомата и в этом утверждении есть смысл. Второй плюс автоматчика, который умеет стрелять из пистолета, это динамичность. Пистолетная перестрелка, как правило, происходит на близких, порой критических дистанциях, в стеснённых условиях и рассиживаться, тем более разлёживаться, в процессе пистолетной перестрелки вам не позволят. Девиз, движение – это жизнь, придуман стрелками из пистолета. Учтите, ресурс пистолета тоже конечен, патронов к нему запасают, как правило, гораздо меньше чем к автомату. И тут возникает вопрос, что делать? Вопрос этот возникал ещё у наших предков и они нашли на него ответ и мы его знаем. Ответ этот, рукопашный бой и как его продвинутая версия – ножевой бой, да и всё фехтование в целом.
– Ресурс у холодного оружия весьма велик, места занимает мало, в готовность приводится быстрее прочих, а овладение им, во первых придает бойцу уверенность в собственных силах, а во вторых, в процессе тренировок, как правило, вырабатывает привычку активно двигаться. Пример, для рукопашного бойца нормальная дистанция боя, вытянутая рука плюс один шаг, ну два шага если человек очень крут. Для ножевого боя, дистанция, как правило, уже в два раза больше. И только очень хорошо подготовленные ножевики, могут хорошо себя чувствовать на дистанции рукопашного боя. А фехтовальщики длинными клинками, в принципе оперируют, на расстояниях в два-три-четыре раза больших чем ножевики. А это, что значит? В рукопашном бою победит, при прочих равных, тот, кто – во первых, правильно стоит, во вторых, правильно двигается. Поэтому, сейчас раздеваемся до трусов. Желающие, позднее могут посмотреть на картинке возле входа, какой это номер формы.
– А если кому-то неловко заголяться, – наставлял Сергей походу раздевания и заметив смущение отдельных юношей, – могу подсказать только одно средство. Надо каждое утро делать зарядку и несколько раз в неделю развивать мышцы хотя-бы простейшими упражнениями.
Приведя юношей в объявленную форму, Сергей вывел их на взлётку и показал им несколько разминочных упражнений, которые и были осуществлены в массах. Затем, Сергей разделил их на пары и вручил каждому по армейскому тапочку. Показал, как держать и как наносить удары, показал какую при этом принять стойку, поправил некоторых и тренировка началась.
Юноши остервенело хлестали друг друга тапочками, призрев всякую технику. Сергей регулярно вмешивался прекращая несусветную бакланку и пытаясь направить действия молодёжи в конструктивное русло. Его вмешательства давали кратковременный эффект и скоро свалка возобновлялась. «Хорошо,» – думал Сергей, – «общий смысл им понятен, а с остальным поработаем.»
Командир части затеял послеобеденное построение провести по всей форме, с участием всего свободного от нарядов и дежурств личного состава. Причём приказал построиться на дороге к плацу и выйти строем под звуки марша. Что личный состав и проделал с определённой степенью успеха. Эта степень не восхитила командира. «Орлы!» – подумалось ему грустно когда он долго, очень пристально рассматривал своё не великое числом войско. «Истинно, орлы! Только подзапустил я вас, подзапустил… Ну, да ладно, исправим!»
Пройдя вдоль строя и осмотрев каждого своего бойца, командир остановился перед ними и задумался, замерев. Виденные много раз раньше непорядки во внешнем виде, строевой и физической подготовке бойцов, которые раньше он и не замечал за серостью будней, сейчас бросались ему в глаза и кричали, насмехаясь, о его командирской несостоятельности и разгильдяйстве. Командиру стало очень стыдно, что он так мало уделял внимания формированию воинских доблестей у своих бойцов. «Теперь-же им придётся столкнуться с самым, пожалуй, серьёзным врагом за всю историю. И даже, если они разбегутся или он их сейчас распустит по домам, спасёт ли это их от встречи с врагом? Смогут ли они пересидеть в своих аулах смутное время благополучно?» – Командир ещё раз внимательно осмотрел всех и обратился к строю, в общем повторив свою речь перед офицерами, добавив разве, что ярких красок, а потом начал про интересное:
– Хочу отметить, товарищи, что получение денежного довольствия пока не предвидится. Как будем выходить из положения, пока не знаю. Ситуация может резко поменяться в любую сторону, а может и остаться в таком виде надолго. Но, долг наш солдатский, надо исполнять и хранить вверенное нам имущество, пока Родине оно не понадобится! Силой никого удерживать не буду! Если кто-то захочет уйти, пусть уходит. Хоть прямо сейчас, сразу после построения, но знайте, препятствовать я не буду, но и покрывать вас тоже. Ушли и ушли, и сами решайте свои вопросы, хоть с прокуратурой, хоть с ядерными бомбами. Но, те кто останутся, и прослужат месяц с сегодняшнего дня получат возможность отбыть домой не дезертирами, а отпускниками со всеми документами! Прямо, целый карман бумаг у вас будет, и мой приказ находиться по месту жительства и жить гражданской жизнью. Строевая напишет основательно, будьте уверены. Мало того, если ситуация с денежным довольствием не решится, те из вас, кто останется на два месяца и будет служить с прилежанием, уйдут домой под Новый год с бумагами и со своим оружием! Вот, прямо возьмут и двинутся домой с автоматом Калашникова! – На этом месте не только солдаты, но и офицеры открыли рты. Уж очень круто батя взялся решать вопрос с заработной платой, прямо как в анекдоте, «я же вам дал оружие, а дальше крутитесь как хотите.»
– Мало того, те из вас, кто останется служить после Нового года на месяц, смогут уйти со всем тем-же, плюс получат возможность взять с собой запас боеприпасов и продовольствия!
– Те, из вас, кто захочет остаться на больший срок, также могут получить в личное пользование и самостоятельное владение, указанное личное оружие. Только без права продажи, так, что, оклад в калашах вам не светит. Вопросы со всеми видами довольствия, будут решаться по мере возможности, исходя из сложившейся обстановки.
Командир ещё поговорил, что-то пообъяснял и потом подал команду, торжественным маршем двинуться с плаца и далее заниматься по плану.
– Петрович, ты, что натворил, – тихонько воскликнул стоявший всё это время рядом начштаба, наблюдая выходящую с плаца колонну военнослужащих, – ты, что наобещал!? Да нас, с тобой обоих, да нас всех…
– Не бзди, Вася, – командир был на редкость собой доволен, – хера-ли нам эти полсотни калашей. Мы дееспособность части минимум на полгода сохраняем. А там поглядим!
Никто из солдат не изъявил желания покинуть часть прямо сегодня. Начштаба подозревал, что не обещанная награда заставила их остаться, а желание досмотреть этот цирк до конца. Этой мыслью он и поделился с командиром во время традиционного поедания сала на полдник с чаепитием у того в кабинете. На что командир ответил:
– Точно, кроме боевой учёбы, надо культурно-развлекательную программу предусмотреть. Телевизора то больше нет, а зима близко. Поручи кому ни будь.
Полковник с майором связистом как засели, после совещания у командира, у связистов, так и не выходил даже на обед. Перекусили не отрываясь от эфира, принесёнными в котелках порциями и продолжили своё дело. Весь день мониторили происходящее в русскоязычном эфире, после вчерашнего, в эфире стало даже потише. Следов восстановления нормальной работы электронных средств отмечено не было. Электричество пропало ещё в нескольких местах. В обесточенных городах всерьёз начали подмерзать жители. И хотя, вчерашняя паника в некоторых городах миллионниках, с возникшим транспортным коллапсом на выездах, сошла на нет, но началась деловая суета. Бежавшие в спешке люди, возвращались домой и уже не торопясь, основательно вывозили нажитое добро. Местами, это добро у них пытались отжать не добры молодцы. Наиболее ретивые уже пытались почистить магазины и склады. Полиция, чьё отношение к процессуальным нормам с каждым часом становилось всё холоднее, успевала далеко не везде и местами армейцы подтянулись ей на помощь. Хотя в целом, ситуацию описывали все как довольно спокойную. Получили новую сводку от вчерашнего спеца из ФАПСИ, но он тоже ничего нового не выдал. Сообщил только, что некоторые воинские части, начали действовать по плану военного времени и покидают наконец пункты постоянной дислокации, выдвигаясь в районы сосредоточения. Майор даже заскучал, а полковник, к вечеру, решил поискать контакты в европейских странах и начал поиск в эфире русскоговорящих европейских радистов, из тех с которыми удалось установить связь ещё вчера. Полковник хоть и мог читать английские и немецкие тексты и переводить их, пользуясь изредка словарём, но на слух совершенно не воспринимал речь иностранцев. К их удовольствию, вчерашние европейские контакты и сегодня выходили на связь, и чем дальше за полночь, тем больше. Новости от них были более тревожные, чем из под родных осин. Интернет и мобильная связь у них окончательно рухнули. Сетевое электричество кончилось ещё ночью. А теперь, шоколадные зайцы начали устанавливать свои порядки, в прямом смысле уничтожая всех попадающихся им бледнолицых братьев. Начали с самого утра, с того, что не смогли расплатиться в магазинах своими электронными карточками, подняли дикий вой и нисколько не смущаясь потащили всё просто так, попутно угнетая коренное население. А к обеду, начали настоящую охоту на всех и на всё. Грабили и магазины, и банки, и частные дома. И никакой силы, могущей переломить эту ситуацию и противостоять агрессии, пока никто не видел. Хотя, некоторые говорили о слышанных планах военных вмешаться и помочь полиции, но пока этого никто не видел. Смогли также получить, не проверенную пока информацию, от радиолюбителя общавшегося с другим радиолюбителем, который смог установить радиосвязь с другим берегом Атлантики. У наших американских партнёров по военным действиям, ситуация развивалась похожим образом. Города Нью-Йорк и Вашингтон были разрушены нашими ядерными ударами, связи, интернета, электричества не было, компьютеры не работали. Эта новость оказала огромное впечатление на обоих офицеров, майор даже хотел немедленно оповестить об этом командира, но здраво рассудил, а что изменится если он доложит эти новости утром и оба офицера ещё долго сидели возле своего оборудования, ловя слова доносящиеся из далека.
Дождавшись когда малыши вволю натешатся и начнут скисать, Сергей остановил их, дал отдышаться и показал им отдельные движения, удары и принудил отрабатывать их до «седьмого пота». За этим занятием время шло не заметно. Примерно через час, Сергею подумалось дать не большой передых молодёжи. На «взлётке» как раз мелькнул вчерашний любитель часов, подвергнутый воспитательным мерам сегодня утром.
– Эй, угроза NATO, иди сюда! – Сергей махнул ему для верности рукой, остановил своих подопечных, дал им передышку.
Подходящий солдатик был явно недоволен происходящим, чутьём предполагая использование себя в качестве манекена:
«Вот, пусть только попробует натравить на меня этих салажат, я им задам!» – накручивал он сам себя.
– Перед вами, солдат обыкновенный, одна штука. – Сергей обратился к молодёжи и хлопнул того по плечу. – Внимательно посмотрите и скажите, что надо сделать с ним, чтобы наши враги всерьёз его начали бояться?
Юноши загалдели:
– Надо дать ему автомат! И гранаты!
– Да, дать полное снаряжение и лучше пулемёт!
– Вообще, в танк его посадить!
– Ага, ещё лучше, сразу на крылатую ракету, верхом! – Сергей развил их мысль. Солдатик скуксился, он никогда не летал на крылатой ракете верхом, но почему-то был уверен, что это ему не понравится и почему-то был уверен, что эти могут и посадить.
– Но, есть способ лучше и вернее! – Сергей начал выкладывать свою мысль:
– Его надо, во первых – подкормить. Во вторых – научить долго и значит далеко бегать. В третьих – обучить рукопашному и ножевому бою, чтобы он уверенно мог противостоять трём-четырём противникам. И самое главное – развить его морально-волевые качества и интеллект до уровня хорошего человека. И вот, тогда, – Сергей поднял указательный палец жестом перенятым у командира, – его будут бояться наши враги, даже невооружённого. А если они узнают, что он ещё и с автоматом к ним едет, да ещё на танке… О-о-о! – Сергей опять поднял палец.
– А, что-же ОНИ тогда по нам бомбами х..нули! – солдатик был рад, вставить шпильку своим утренним обидчикам.
Сергей засмеялся:
– А ОНИ узнали, что ты худой, не умеешь быстро и далеко бегать, не можешь противостоять трём-четырём противникам, – он указал рукой на своих ребят и развёл руки подтверждая свои слова, – и вообще скотина и разложенец.
– Зато ТЫ у нас такой офигенный! Чожь они полезли? – солдатик не сдавался и полез в перепалку растопыривая пальцы.
Сергей нагнулся указывая на своё плечо:
– Видишь? Нет погонов! Вот! – опять поднял палец. – И они не видят. И всегда так. Лезут воевать с армией, а огребают от всего народа! Всегда так было и сейчас так случилось, так, что продолжение вам известно и чем всё закончится, вы можете и сами понять. Опыт предков вам поможет.
Сергей приобнял солдата за плечи:
– Так, что, не ссы! Языки учи, тебе ещё европейских девок растлять! А то, не сможешь словами очаровать, применишь силу и тебя опять отмудохают или грохнут!
– При таких движняках, я и без слов очарую, была бы тушёнка!
Сергей опять засмеялся:
– Вот, а будешь языками владеть, скажешь барышне, культурно так, мол – «Дорогая фрау, а не желаете ли бурю секса за две банки тушёнки?» А она скажет – «Конечно, мой дорогой KOZAK!» – и выдаст тебе за старания две банки тушёнки. – на этот раз, смеялись уже все.
Так, занимаясь пропагандой здорового образа жизни и культуры, скоротали время до ужина. Солдатик присоединился к ним, как и несколько его товарищей и компания получилась куда как весёлой. Оканчивая физические упражнения, Сергей выгнал всех на улицу, босиком на снег, растираться, а потом все пошли на ужин. Только солдаты строем по дороге, а Сергей с компанией, по тропинке между сосен.
Ужин прошёл хоть и в хорошей атмосфере, но очень спокойно, даже скучно. А вот после ужина стало интереснее. Пара офицеров дождалась Сергея с ребятами на выходе из столовой. Оказалось, они сгоняли после совещания у командира в магазин и не смогли оплатить покупки карточкой. Также, они спросили у продавцов, когда те ожидают подвоз товара, на что получили смешки, томные взгляды, вздохи и не менее томный ответ:
– В шесть часов вечера после войны! – Офицеры пришли в ужоснах, в ярости устроили топот и крик, не позволили молодым продавщицам с собой заигрывать в столь серьёзный момент и тем более насмехаться, довели тех почти до слёз и получили уже вполне определённый ответ:
– Не знаем! – И вот теперь, они хотели получить дополнительные пояснения от Сергея, желательно прямо сейчас.
Сергей уже начал привыкать к положению акына, освобождённого от сбора кизяков, а акыну положено вечерами развлекать своих кормильцев. Как раз и смеркалось. Сергей, учитывая серьёзность темы, предложил пройти в казарму и там продолжить общение в ленинской комнате. Офицеры согласились и все двинулись в казарму, к ним присоединился ещё один офицер выходящий из столовой и тоже оказавшийся взволнованным затронутой темой.
Проходя через казарму, собрали с собой ещё нескольких попавшихся бойцов, оказавшихся в расположении и ничем полезным не занятых. Все разместились за столами в ленинской комнате, а Сергей вышел к доске и внимательно осмотрел собравшихся, четверо его парней, да три офицера из столовой и четверо рядовых бойцов. За тем, достаточно подробно и стараясь подбирать простые слова, повторил описываемые утром процессы, проходящие в их обществе по средствам электронной связи и теперь, после обвала этой самой связи остановившиеся. Отметил, что остановившийся процесс мгновенно превращается в ничто, а когда есть только ничто, денег ждать не следует.
– Погоди! Так, могут же наличкой привести. Пусть наш город разрушен, но есть же другие города. Там есть банки, деньгохранилища и должны же, конце-то концов обеспечивать их – военных. И если они прямо в этом месяце ничего не получат, то может начальство с неразберихой справится за месяц-два и начнёт отправлять в часть наличные деньги. А то, может и систему связи запустят? – офицеры оказались едины во мнении и качая головами требовали от Сергея ответа на их вопрос.
– Ну, может быть, конечно, всё и наладится. И система заработает, и деньги пойдут и продукты повезут… Но, что-то сомневаюсь! – Сергей тоже покачал головой. – Ломают, как правило, не для того, чтобы строить точно такое-же.
– Но, просто деньги привозить из банка, смогут ведь? – офицеры наседали.
– И отдавать, эти привезённые деньги вам? – Сергей начал злиться на офицеров, не хотящих смиряться с новой реальностью и восхитился командиром, не только быстро понявшим ситуацию, но и успевшим принять какие-то меры, ему уже было известно о зарплате в калашах.
Офицеры меж тем, смотрели на него очень серьёзно и ожидали ответной серьёзности. «Акына могут разжаловать и послать за кизяками.» – подумалось Сергею и он начал основательно доносить до собравшихся своё видение:
– Хорошо! Допустим, в ближайшем городе есть банковское хранилище, в котором хранится около семидесяти тонн денег и это только в крупных купюрах. Плюс, в этом городе есть действующие органы государственной власти, которые в создавшейся ситуации остались на рабочем посту, собрали волю в кулак и решили налаживать жизнь. И они, эти органы, убедили банковских служащих отдать деньги, все семьдесят тонн, им в управление! И эти, кристально честные и высокоморальные люди, решили выплачивать заработную плату бюджетникам, производить выплаты пенсионерам и вам, военнослужащим. Угу? – Все завороженно слушали, пока ход мыслей докладчика всем нравился. – Ну, пусть даже, производить выплаты не в полном объёме, а в размере пятидесяти процентов, чтоб на дольше хватило денег. Нормально-же? – офицеры воодушевлённо закивали. – Вот! – Сергей опять поднял палец, – А дальше как? Когда все семьдесят тонн денег будут розданы? Как деньги попадут обратно в банк? – Расстройство читалось на лицах офицеров очень четко, также как и немой вопрос.
Сергей встал, подошёл к доске и продолжил беря в руки мел:
– Деньги вводятся в оборот государственным органом! – Нарисовал кружочек с буквами ГО.
– Входя в оборот от государственного органа, деньги попадают гражданам, которые могут являться пенсионерами, бюджетниками, военнослужащими и всякими другими гражданами, – ещё один кружочек появился на доске с буковками Гр. От первого кружка тянулась стрелочка ко второму, – а теперь скажите куда эти деньги девают граждане? – И сам, себе ответил:
– Граждане покупают колбасу и прочие предметы потребления! То есть, они отдают свои деньги производителю колбасы и производителям прочих предметов потребления!
Сергей поднял палец вверх:
– Кто скажет, что граждане отдают деньги не производителю колбасы, а в магазине тетенькам, получит по лицу и будет считаться долбо.бом!
На доске, ниже первых двух, показался ещё один кружок с буквами К+ к которому шла стрелочка от кружка Гр.
– Итак, деньги в конце цепочки оказались у производителя колбасы! Он получил их в качестве вознаграждения за свой труд. Эти деньги называются прибыль! А сам производитель колбасы у нас кто? Капиталист! И он со своей прибылью может делать, что захочет. И он точно не захочет отдавать её обратно государственным органам! – Сергей прочертил стрелочку от кружочка К+ к ГО и зачеркнул её, повторив:
– Не бывает!
– Капиталист на полученную прибыль покупает рябчиков, ананасы, ну и несёт какие-то расходы, платит заработную плату своим сотрудникам, платит колхозникам за мясо, энергетикам за свет, но основная прибыль аккумулируется у него и хранит он её как правило в банке. – ещё один кружочек разместился в верху схемы, на этот раз в кружочке была буква Б и к этой Б шла стрелочка от кружочка с К+.
– Итого, деньги принадлежат капиталистам и хранятся в банке. На деле, все гораздо сложнее, так как капиталисты непрерывно участвуют в гонке за прибылью, со своими конкурентами и должны брать кредит в банке, чтобы успеть обогнать своих конкурентов в этой погоне. А банки, в свою очередь забирают часть прибыли у капиталистов в качестве ссудного процента. Но, общей картинки это не меняет, – Сергей потыкал в схему на доске, – деньги остаются у капиталистов и банкиров. А государство…, – Сергей развёл руки не находя приличных слов и не решаясь использовать не приличные.
– При использовании этой схемы, очевидная её невыгодность становится всем. У государства нет денег, оно не может платить гражданам, а граждане не могут купить колбасу у капиталиста, а капиталист остаётся со своей колбасой один на один! Банкиры при этом сидят со своими бумажками, в необходимости которых народ уже начинает сомневаться и капиталист уже готов отдавать свою колбасу в обмен на девственниц и борзых щенков. Всё, кризис, но чтобы сдвинуться с мёртвой точки, чтобы выжить и остаться в операторах процесса, банкиры делают финт ушами – предлагают деньги государству в долг и заверяют, что не будут спешить с требованием его возврата. Всё, цикл повторяется!
Сергей начертил стрелочку от кружочка с буквой Б, к кружочку с буквами ГО и подписал сверху название схемы – капитализм.
Собравшиеся в ленинской комнате военные несколько обескуражены, все сидят в тишине и тут слышится голос:
– А по другому никак?
– Можно по другому, наши предки решили для себя эту задачу, построили и передали нам страну с социалистическим устройством.
Сергей нарисовал рядом с первой схемой вторую, точно такую-же, но без кружочка с буквой Б и в нижнем кружочке вместо К+ было НД. На этой схеме, стрелочка денежного потока, от нижнего кружочка НД шла в верх, к кружочку обозначающему государство и возле стрелочки было написано – прибыль.
– Вот. Точно такая же схема, только учитывая, что при социализме все средства производства принадлежали государству, а не частникам капиталистам, и предприятиями управляли наёмные директора, – Сергей потыкал в буквы НД, – и вся прибыль шла обратно в государственную казну – Закрома Родины. И оттуда, деньги снова шли людям, которые снова покупали колбасу и схема эта была очень устойчива сама по себе и работала без сбоев, и позволяла инвестировать средства в новые проекты простой эмиссией денег, позволяла снижать цены на колбасу, поднимать зарплату работникам, снижать продолжительность рабочего времени трудящихся граждан и директорам тоже хватало.
Замолчав, Сергей принялся писать сверху второй схемы – Социализм!
Обернувшись, Сергей увидел задумчивые лица молчавших товарищей. Тишину нарушил голос удалого бойца, любителя часов, считавшего себя уже корешем новой компании и задавшего сейчас вопрос Сергею:
– А коммунизм?
– Говорят, дедушка Ленин сказал, – «Коммунизм – это Советская власть, плюс электрификация всей страны!» – Сергей улыбнулся своей памяти, – Но, если пристально разбираться, коммунизм происходит от латинского слова общий, а социализм, от французского слова – общественный. То есть, это по сути, слова синонимы. А значение этих слов и идеи которые эти слова обозначают, наверное потому так близки русскому человеку, что тысячелетиями наши люди жили при общинном строе, который начали рушить не так уж и давно, в начале 20 века. Но, этот общинный строй, до сих пор сохранил свои отголоски в некоторых местах нашей страны.
– Наши предки, а как не крутите, мы все или советские люди, или, кто по моложе, дети советских людей, под коммунизмом понимали идеальный общественный строй. Строй свободного труда и всеобщего равенства. Своего рода мечту к которой надо стремиться и которую мы могли бы достичь, пожалуй могли бы достичь, проживи дедушка Сталин на тридцать-сорок лет дольше. Ну, или если бы его дело продолжил приемник, схожий с ним по взглядам.
Вот так не замысловато, в крошечной воинской части затерянной в Уральской глуши, в пятидесяти километрах от ближайшего города, появилось одиннадцать социалистов. Социалистов верящих в то, что счастье возможно, его надо строить, к нему надо стремиться. Социалистов – дружно считающих идею коммунизма идеалистической блажью.
Вопрос опять задал боец часолюб:
– А как вы могли прос.ать СССР, страну с таким хорошим общественным строем?
Офицеры синхронно повернулись к нему с немой угрозой, но Сергей успел начать ответ и перепалки не произошло:
– У капитализма был хороший промоушен, это система мероприятий по продвижению (втюхиванию) товара или услуги. И нам втюхали капитализм, как вокзальным лохам. Мы продали СССР за джинсы, жвачки и сникерсы. И нас в общем-то не обманули – джинсы есть у всех поголовно, а от жвачек и сникерсов уже все нос воротят, до того наелись.
– И, что теперь нам делать? – немой вопрос, витавший в ленинской комнате, озвучил один из слушавших офицеров.
– Это, риторический вопрос!? – поинтересовался Сергей.
– Да нет, очень даже практический! – офицеры дружно вдохнули воздуха:
– Жить-то, как-то надо! Семьи содержать!
– Хороший вопрос! А от меня вы хотите, ясного и прямого ответа? – офицеры дружно закивали и часть солдат тоже.
– Парни, вы четко поймите. Вопрос сложный и в заданном контексте не решаемый. Если вы интересуетесь экономикой, то её сейчас нет. Просто никакой! Старая сломалась, а новая ещё не сформирована! И если со старой всё было понятно и удвоить там ВВП можно было за год-два, не сильно напрягаясь, грубо говоря, достаточно было «покрасить всё, что коммунисты построили»! То, с сегодняшней, ничего не ясно! И пока не сложится, какое-то общество, говорить об экономике этого общества нельзя. Следовательно, зарплата вам, в ближайшее время, не очень светит! И вы можете хоть заобижаться, но сегодняшняя жизнь такова и чем быстрее вы её примите, и начнёте ей соответствовать, тем вам же будет легче!
Тишина повисла в помещении и через некоторое время она была нарушена одним из офицеров:
– А жить-то как? – голос офицера был тихий, а вид его почти подавленный.
– Как жить! Хороший вопрос! А я вам, что скажу? У меня нет пока своего мнения! – Сергей развёл руки:
– Не знаю пока! Если хотите скажу вам мнение, дошедшее до нас из глубины веков, как в старину делали!
– И как? Давай! – раздались голоса и люди закивали головами.
– Нет возможности жить, давайте думать, как умирать будем!
– Это, что, харакири делать будем? – один из офицеров погружённый в свои мысли о насущном, брякнул первое пришедшее на ум.
– Нет, я понимаю, что вы сейчас не Красная армия и даже не Советская, и даже не очень чтобы народная, но, чтобы так… – Сергей всплеснул руками и ответил офицеру:
– Да, мой друг, будем делать харакири! Только определимся, кому и сразу сделаем!