Двадцать одна сказка обо всём на свете

6

Ромл, набравшись сил и постигнув военную науку, стал принимать участие в рыцарских турнирах. И надо ли говорить, что доспехи ему изготовила Натли. Она была уже настолько учёна и опытна, что в некоторых тонкостях мастерства даже превзошла отца. Весной к очередному турниру Натли сделала своему возлюбленному настолько прочные и вместе с тем изящные доспехи, что отец только радостно развёл руками.

– Я думаю, мне больше нечему тебя учить!… – восхитился он. Ну а Ромл в свою очередь, когда они уединялись куда-нибудь за пределы столицы в тайне ото всех, помогал ей осваивать искусство рыцарского поединка. Из Натли вышла замечательная ученица. Освоив, первые навыки боя мечом, она так же лихо стала познавать мастерство наездника вооружённого копьем, что уже было серьёзным делом. Ромл с упоением влюблённого юноши всё ей подробно рассказывал и показывал.

Как-то за ними увязался и кроха Макстел. Перед этим он слёзно упрашивал принять его в их компанию, маленький хитрец дул губки и жалостливо заглядывал в глаза. И ребята не в состоянии устоять от столь трогательного взгляда, предварительно взяв с него, как с настоящего взрослого человечка, рыцарскую клятву молчанья, стали брать его с собой на учебные бои.

Макстелу нравилось наблюдать как его сестра, облачившись в доспехи и вооружившись, мечом, превращалась в настоящего рыцаря. Однако он не только наблюдал, но и активно помогал ей водрузить на себя всю сложную боевую амуницию. Со временем из Макстела получился настоящий оруженосец для Натли. Для него на королевской конюшне подобрали небольшую лошадку, и он смог, как и подобает мальчишке в его возрасте учиться верховой езде. Так они все трое стали неразлучны.

Меж тем никто из окружающих даже и предположить не мог, что ко всем своим талантам Натли добавила ещё и мастерство, какое присуще только самым отважным и сильным рыцарям. В общем, никто не знал, что она может сражаться как боец. Теперь они с Ромлом частенько выезжали в поле и устраивали тренировочные поединки. Ну а Макстел тогда выступал у них в роли судьи, и это было так уморительно. Ребята, ещё не успев, как следует закончить поединок, покатывались от хохота, видя с какой важностью и серьёзностью Макстел воспринимал и выполнял обязанности судьи.

Вот так бывало, переоденутся они, облачаться в доспехи сядут на коней вооружаться, разъедутся, займут позиции и ждут, когда он им скомандует. А Макстел так ответственно отдаёт приказ своим тоненьким голоском, что они тут же начинают смеяться и не могут остановиться. Тогда он делает напускной басовито-сердитый голос и громко кричит.

– Турнир начинается! Съезжайтесь! – строго так командует, и ребята насилу успокоившись и переборов смех, затевали тренировочный бой. Съезжались и, имитируя удары копья, стараясь делать это как можно реалистичней, получали непревзойдённый опыт поединка. Вскоре Натли в совершенстве знала как правила этикета, так и технику проведения рыцарского турнира. Совместные занятия объединяли влюблённых, давая в полной мере расцвести их всё больше укрепляющимся чувствам. С каждым днём, с каждым новым уроком они всё сильней и сильней проникались друг к другу нежностью и привязанностью, а это порождало взаимную уверенность в надёжности и нерушимости их любви.

7

Но не всё так безоблачно было вокруг них, как это может показаться на первый взгляд. Они, как и все влюблённые не обращая ни на кого внимания, жили своей особенной идеализированной жизнью. А тем временем в расположенном неподалёку от столицы замке жил и плёл интриги троюродный родственник короля Карла, демонически-коварный и хитрый магистр чёрной магии, рыцарь Ульрих Дракомо. Внешне выглядя, как приличный и достойный член рыцарского ордена, внутренне он был гадок и отвратителен. Всегда пышно одетый в искусно выполненное облачение он производил впечатление благополучного балагура-весельчака и вряд ли кто при дворе догадывался, что кроется на самом деле за этой маской добропорядочности.

Несколько месяцев тому назад Дракомо вернулся из долгосрочного странствия по восточным государствам, где изучал мистические знания древних колдунов. И теперь, возвратившись домой, вынашивал злодейский план по устранению своего родственника Карла и захвату власти в королевстве. Ну а потом разумеется и во всём мире. Изо дня в день он узнавал и выведывал все тонкости монаршей жизни. При этом ища уязвимые места в правлении короля Карла, дабы избавиться от него любым способом, хоть силой, хоть за деньги.

Однако авторитет Карла, как среди простых людей, так и среди придворных рыцарей был настолько велик, что свергнуть его силой было просто невозможно, и представлялось пустой затеей. Ведь правил он мудро и справедливо, никого не обделяя. Народ любил короля, и против него не пошёл бы ни за какие золотые горы, как бы его не подкупай. И тогда Дракомо решил действовать своими излюбленными методами, вероломством и коварством. Жил у него в услужении помощник и оруженосец в одном лице, страшный и отвратительный горбун Айрон. По причине своей горбатости он был очень злоблив и желал горя всему миру. А по изворотливой жестокости он превзошёл бы, пожалуй, и самого хозяина.

Дракомо нашёл его в одном из своих рыцарских походов, когда тот был ещё подростком. Несмотря на своё горбатое уродство, он был силен, проворен и вынослив. Заметив такие его качества, Дракомо подобрал и приютил Айрона, заранее рассчитывая, что из него со временем получиться верный и преданный слуга для тёмных дел. Так оно и вышло, прижившись и освоив подлые приёмы злодейства, он, выполняя все грязные поручения Дракомо, стал его правой рукой. Теперь Айрон знал практически всё о чёрных делах хозяина и ждал новых. Так что, как только Дракомо решил и наметил план дальнейших своих действий, он сразу позвал к себе Айрона и рассказал ему всё задуманное.

– Принц Ромл, водится с этой девчонкой, дочерью графа кузнеца Нгюриха, любимчика короля. Стоит грязно опозорить её, как эта грязь ляжет тёмным пятном и на принца,… а как только честь сына будет испачкана, то там и до чести отца недалеко! Надеюсь, ты понимаешь меня!?… – воскликнул Дракомо.

– Да, мой господин,… и что же дальше?… – сладостно потирая руки, готовый выполнить любое приказание хозяина, подобострастно спросил Айрон.

– А дальше!… Ха-ха-ха-ха… унизив и оболгав Карла, я свергну его и уничтожу всю королевскую семью!… затем захвачу трон,… а захватив его,… я, и только я один, стану править миром! – злобно сжав кулаки, заключил Дракомо и рассмеялся своим неподражаемым демоническим смехом. Уж так он был доволен своим коварным планом. Оставалось только создать причину для компрометации юной графини Натлии. И такая причина была создана.

8

А в королевстве меж тем всё шло своим чередом. Близилась осень, наступала пора сезона охоты. В замке царило оживление. Подготовка к сезону внесла в размеренную летнюю жизнь двора большие изменения. Вся атмосфера в королевстве была пропитана настроением предстоящей добычи охотничьих трофеев. На конюшне холили и лелеяли лошадей, готовя их к напряженным погоням за косулями и оленями. Псари натаскивали собак, обучая их новым стойкам и уловкам, необходимым для поимки пернатой дичи. Егеря объезжали лесные угодья, высматривая места лёжки диких кабанов.

Большое количество работы в этот период выпадало и на долю кузнецов. Шла заготовка нужного для охоты оружия: ножей, копий, наконечников стрел, мечей и, конечно же, лат. Ведь многие щёголи и модники из рыцарского сообщества обновляли свой и без того насыщенный гардероб новыми доспехами. И в этом нет ничего удивительного, такое происходило каждый охотничий сезон. Натли теперь уже как опытный кузнец принимала активное участие в замене старых лат на новые. Одними из её постоянных заказчиков были именитые рыцари и представители королевского двора.

Обычно для снятия мерок они сами посещали кузнечную мастерскую. Но сегодня Натлия, дабы ей лишний раз повидаться с принцем решила сама посетить замок. Тем более что все её заказчики собирались вечером у короля для обсуждения нового закона об охоте. Был приглашен и новоявленный родственник короля Карла, рыцарь Ульрих Дракомо.

Наступил вечер, Натлия была уже в замке, когда начали съезжаться рыцари. К этому времени, они с принцем, уже вдоволь наговорившись, стали встречать гостей. Натлия тут же принялась приглашать каждого из рыцарей сделать заказ. Довольные тем, что ехать им никуда не придётся, рыцари с шутками и весельем, повинуясь ей, делали замеры и обрисовывали новые фасоны раскраски своих лат. Из года в год мерки рыцарей менялись, кто-то толстел, и тогда приходилось расширять прежние лекало, а кто-то естественно худел, что тоже добавляло работы при замене доспехов.

С неизменным размером оставался только лишь король. Всегда подтянутый и в меру упитанный, он, невзирая на некоторый возраст, являлся эталоном постоянства. Сделав замеры, Натлия поспешила в мастерскую, а король с рыцарями удалился в потайную залу для обсуждения закона. Рыцари дружно расселись вокруг стола, на коем лежала разложенная карта королевства и приступили к слушанью проекта. Но не прошло и часа, как разразился скандал, виновником которого стал рыцарь Дракомо. Король только успел объявить основные положения нового закона, как хитрый злодей встал и заявил.

– Извини меня, брат мой, что отклоняюсь от темы нашего собрания, но у тебя в замке завёлся вор!… – нарочито привлекая всеобщее внимание, воскликнул он.

– О чём ты Ульрих? Объяснись немедленно! – вскочив с места, возмущённо потребовал король.

– Изволь!… – резко отреагировал Дракомо, – когда я прибыл в замок, на моём поясе висел расшитый золотом кошель. Вы все видели его,… а ты Карл даже похвалил. Это так?… – обращаясь к королю, явно затевая склоку, спросил он.

– Да, мы все видели твой кошель, и мне он очень понравился,… ну и что же тут такого? – парировал Карл.

– А это значит, вы свидетели того, что кошель был!… тогда как сейчас его нет! И его не стало сразу после того, как графиня Натлия сняла с меня мерки!… – нагло куражась, заявил Дракомо.

– Уж не хочешь ли ты сказать рыцарь Дракомо, что это она украла твой кошель?! – не выдержав такого намека, подскочил к нему принц Ромл.

– А больше и некому,… после замеров я нигде не задерживался, немедля прошёл в эту залу. И вот слушая брата, чтобы лучше рассмотреть карту, я захотел достать из кошеля свою линзу для увеличения, как вдруг обнаружил отсутствие кошеля… – ехидно ухмыляясь, пояснил Дракомо.

– И как же это ты сразу не заметил пропажу? – тут же вновь спросил принц.

– Ну, вы же все видите, сколько на мне всяких красивых и тяжёлых драгоценностей висит,… и если бы не желание достать линзу, я бы и до сих пор и не заметил пропажу… – больше бахвалясь чем, оправдываясь, ответил Дракомо.

– Я с детства знаю Натлию,… это честная и порядочная девушка! Ты всё лжёшь Дракомо! Клянусь честью! – отчаянно вскричал принц Ромл.

– В тебе говорит любовь, юноша,… и я бы мог простить такую горячность, но здесь задета и моя честь! Ты сам затронул её, обвинив меня во лжи поклявшись честью… – злобно взглянув на принца, ответил ему Дракомо. И быстро выйдя из-за стола, обратился уже ко всем, – уважаемое собрание вы все видите, на мне нет кошеля… – сказал он и провернувшись кругом, продолжил, – и для того чтобы подтвердить правоту моих слов я предлагаю немедленно отправиться в мастерскую к графу Нгюриху! И на месте проверить, есть ли там мой кошель… – многозначительно прищурившись, закончил он.

– Ну что же,… коли здесь, задета рыцарская честь, то мы, пожалуй, отложим наши дела… – поднявшись с места, произнёс король, – прошу всех за мной!… – добавил он и быстрой походкой направился к выходу. Все прочие рыцари послушно последовали за ним. Моментально взнуздав коней, они покинули замок и, несясь во весь опор уже через несколько минут были возле дома графа Нгюриха. Не спрашивая никого ни о чём, король, зная куда идти, чётким шагом направился в кузню.

Придворные вереницей засеменили за ним. Толкнув дверь в мастерскую, король вошёл вовнутрь. Тут же суетясь, ввалились и остальные. В кузне никого не было, только в углу разогреваясь, тихо клокотал горн. Все стали внимательно оглядывать помещение, и тут взгляд Карла упал на дальний верстак. На нём едва прикрытый тряпкой лежал, блистая камнями, кошель рыцаря Дракомо. Сам же злодей, перехватив взгляд короля, также заметил свою пропажу. Быстрым рывком, подойдя к верстаку, он поднял кошель над головой и, сотрясая им, заявил.

– Вот он благородные рыцари!… – таким образом, обратив на себя внимание, он достал из кошеля линзу для чтения, – именно про неё я вам и говорил в замке!… надеюсь, для доказательства моей правоты больше ничего не требуется!… – торжествующе произнёс Дракомо.

– Это ужасно! Как такое может быть! Я так разочарован! – выразил своё недоумение король, обращаясь к сыну.

– Отец здесь какая-то ошибка,… надо всё узнать у Натлии! Клянусь тебе, она не виновна! – в едином порыве выдохнул Ромл.

– Вы все видите, принц опять клянётся… – сияя злобной ухмылкой, продолжил глумиться Дракомо, ещё больше распаляя Ромла, – да только клятвы эти ничего не стоят, в них нет ни капли чести. Надо уметь отвечать за свои слова! – съязвил он, закончив.

– А я и отвечу за всё сказанное мною!… будь это сказано сейчас или до этого! Я готов отстаивать свою честь и честь графини с оружием в руках, где угодно и когда угодно!… – подскочив к Дракомо со сжатыми кулаками, выкрикнул ему в лицо Ромл.

– Я принимаю это за обвинение и расцениваю как вызов! Будем биться на турнире! О времени поединка сообщу дополнительно!… – добившись желаемого, довольно рявкнул Дракомо, и, попрощавшись с присутствующими учтиво кланяясь, прибрал кошель и вышел вон. Рыцари ещё не успели опомниться от стремительно развивающихся событий, как вошла Натлия.

– Что случилось? Рыцарь Дракомо так выскочил, что чуть не сбил меня с ног,… и вообще объясните, в чём дело и что вы все здесь делаете?… – непонимающе удивлённо посмотрела она на нежданных гостей. Ромл тут же подошёл к ней, нежно взял её ладони, поднёс их к своим губам и поцеловал.

– Ты должна внимательно выслушать меня,… понять, и постараться объяснить всё что знаешь… – оторвавшись от поцелуя, молвил он и стал разъяснять ей произошедшее. Никто не расходился, король и рыцари ждали объяснений Натлии. Выслушав Ромла, она вдруг ясно осознала, какая беда грозит, и ей, и её любимому. Разумеется, Натли была ни в чём не виновата, и сразу рассказала, что делала после ухода из замка. В правдивости её слов никто не усомнился. А тот факт, что кошель оказался в мастерской, всех натолкнул на предположение, что Дракомо коварно лжёт, и тем самым порочит честь рыцарства.

– Вы все знаете, мы живём открыто, никого и ничего не боясь,… любой мог зайти и подбросить этот злополучный кошель. Придя из замка, я даже не заходила в кузню, сразу пошла к отцу в дом,… надо было посоветоваться на счёт новых мерок. Вы же видите, мы даже не сразу заметили, что вы пришли,… и если бы не шум голосов, то я бы до сих пор не знала, что здесь кто-то есть… – обращаясь к королю, высказала всё что думала Натли.

– Мы тебе верим девочка моя, и не сомневаемся в твоей правдивости,… но что же теперь поделать, вызов сделан, и поединка уже не избежать… – сожалея, ответил ей, король. В тот же миг в кузню вошли граф Роббер, Джулия и за ними следом вбежал Макстел.

– Что тут происходит?!… – вырвалось у графа. И как это бывает в таких случаях, все хором бросились объяснять, что случилось. И только король, по-отечески обняв влюблённых, молча прижав их к себе, стоял посреди кузни, как скала перед морем, защищая свои берега. Выслушав пояснения и разобравшись во всём случившимся, учитывая предположения о нечестности Дракомо, граф Роббер был готов немедленно сразиться со злодеем. Но, увы, законы рыцарства таковы, что поединок может состояться только на условиях той стороны, чья честь была затронута. А в этом случае как раз и считалось, что это был рыцарь Дракомо, который сам же и подстроил эту коварную интригу.

9

Натлия была права, когда говорила, что не имеет никакого представления об этом уже всем надоевшем кошеле. Хотя на самом деле их было два. Задумав свою каверзу, Дракомо заказал одному нечестному на руку мастеру два почти одинаковых кошеля, различие заключалось лишь в том, что второй кошель состоял всего из внешней части и был имитацией настоящего изделия. С виду такой же дорого украшенный предмет роскоши, важно разодетого представителя знати и рыцарства. Хотя на самом деле это была красиво украшенная тряпка, которая легко складывалась в маленький комочек и пряталась в бездонных складках одеяния, да так что её никто и никогда не нашёл бы. Чем и воспользовался интриган и негодяй Дракомо.

Как только Натлия сняла с него мерки, он тут же свернул кошель-подделку и спрятал её в тайниках своего пышного облачения, дабы потом изворотливо оклеветать ничего не помышляющую Натли. Пока Дракомо выполнял первую часть плана, хорошо знавший своё чёрное дело пронырливый горбун Айрон, тем временем направился в мастерскую и, воспользовавшись доверчивостью хозяев, беспрепятственно проник в неё. Там, найдя удобное место, он подложил настоящий кошель с вложенной в него линзой на верстак, и хитро прикрыв его ветошью, незаметно скрылся.

Так все составляющие злодейского плана Дракомо были выполнены и он сработал. Натлия была скомпрометирована, а возмущённый столь дерзкими обвиненьями Ромл, заступившись за любимую, попался на удочку Дракомо. И вот теперь он был приговорён драться на поединке, защищая их честь. А то, что это выглядело как приговор, уже никто и не сомневался.

Выученный во многих походах, и участвовавший в бесчисленном количестве турниров, многоопытный Дракомо представлял серьёзную угрозу для молодого и практически несостоявшегося бойца, принца Ромла. Опасность поединка была смертельна, но когда дело касалось чести, отменить схватку не властен был даже король, таковы были порядки. В этом сражении спасти жизнь принцу могли только добротно выполненные доспехи, и Натлия взялась за работу.

Близился очередной турнир и Дракомо назначил поединок именно на этот срок, времени оставалось крайне мало. Теперь днём и ночью можно было слышать чудесное пение Натли доносящиеся со стороны кузни. Она торопилась сделать как можно быстрее самую лучшую защиту в мире для своего любимого. Со всем своим опытом и талантом Натли тщательно подгоняя каждую деталь лат, кропотливо ковала такие доспехи, что они делали принца практически неуязвимым. Маленький Макстел постоянно был рядом и всячески ей помогал. То какую-нибудь деталь поддержит, то горн разогреет. Из него получился несравненный подмастерье. Старина Роббер по-отечески хотел было принять участие в работе, но Натлия наотрез отказалась от его помощи, сказав, что такое дело она не может никому доверить, даже отцу.

Ромл же теперь проводил всё время, в тренировочных боях совершенствуя свой навык, а как только выдавалась свободная минутка, навещал любимую. И уж тогда Натлия не давала ему покоя, примеряла и подгоняла доспехи, устраняла возникшее дефекты. И только когда она убеждалась, что её работа выполнена, как и задумывалось, они придавались беззаботным разговорам. Но как бы им не хотелось говорить о чём-то своём сокровенном, увы, всё равно темой общения становился неминуемый поединок. Все их мысли и волнения, все беспокойства и дела были подчинены теперь одному; предстоящему турниру.

И только один Дракомо особо не переживал и строил свою очередную каверзу. Он затеял страшное злодейство, по коварству оно превосходило все его предыдущие подлости. И даже горбун Айрон привыкший к выходкам своего хозяина и то удивился такому вероломству.

10

Был канун турнира. Уже завтра должен состояться назначенный поединок. Ромл возвращался с дневного тренировочного боя и спешил к Натли в кузню. Сегодня они со своим наставником отрабатывали сражение на мечах без коней, и поэтому он отправился домой пешком, напрямик через лес. Идя по тропке, он, забыв обо всём на свете и ничего не замечая вокруг, счастливо думал о предстоящей встрече с любимой. И это было его ошибкой, из-за которой он попал в засаду. Удар был настолько неожидан, что принц, даже не успев вскрикнуть, потерял сознание. Он упал лицом в небо, широко раскинув руки.

Меж тем Натли, как всегда ждала его в мастерской, вечером должна была состояться последняя и самая главная подгонка лат. От неё, от этой подгонки, зависело, как поведут себя все доспехи в целом в завтрашнем сраженье. Ромла всё не было, и тогда обеспокоенная Натли отправила Макстела навстречу поторопить принца.

– Беги скорей, а то может он забыл чего, так ты ему напомни… – полушутя напутствовала она брата.

– Ладно, сестрица бегу,… вот только пить захвачу, ведь с утра и маковой росинки во рту не было,… заработался… – ответил ей Макстел и быстро засобирался. Тренировки проходили как раз недалеко от того места, где совсем ещё недавно принц сам обучал искусству рыцарского поединка Натлию. Так что дорогу Макстел знал хорошо и, послушав сестру, захватив с собой фляжку воды, бегом отправился навстречу Ромлу. Пробежав по лесу почти до опушки, откуда начиналась дорога, ведущая в поле к месту тренировок, Макстел наткнулся на неестественно скрюченного лежащего человека наполовину забросанного ветками. То ли веток, не хватило, то ли времени у злодеев не было, но только благодаря этому Макстел и заметил беднягу.

Он хоть и был мал, но всё же храбр. И не побоявшись подойти ближе, откинул пару веток от лица. Макстел тут же узнал в лежащем бедолаге принца. Опустившись на колени, и скинув с груди Ромла накиданные ветки с травой, он склонил голову и прислушался. Принц еле заметно дышал. Макстел одним махом сорвал с пояса фляжку и, открыв её, аккуратно смочил голову и шею страдающему Ромлу. От свежести воды принц глубоко вздохнул, медленно открыл глаза и очнулся.

– Где я?… Что со мной?… – еле слышно произнёс он.

– Ты в лесу, Ромл,… я нашёл тебя таким и не знаю, что с тобой случилось… – ответил Макстел, и помог принцу поднять голову, чтобы тот смог сделать ещё глоток воды. Испив два больших глотка, Ромл попытался приподняться, но резкая боль пронзила всё его тело, и он снова потерял сознание. Не зная, что делать, Макстел вскочил и стремглав бросился за Натлией. Она возилась у горна, когда он, запыхавшись, ворвался в кузню.

– Там!… там… – лепетал Макстел, пытаясь молвить хоть слово.

– Что? Что там?… – подскочила к нему Натлия, – говори! Говори!… – просила она, усаживая его на лавку.

– Там Ромл!… он раненый лежит! – наконец-то выпалил Макстел. Не прошло и минуты как они уже оба вместе бежали в лес. Скорее бежала Натли, а Макстел её только догонял. Со стороны могло показаться, что старшая сестра играет с братиком в догонялки, но, увы, это было не так. Стремление, как можно быстрей достигнуть того места, где в муках погибал принц, словно наделило их чудесной силой. Они и сами не заметили, как оказались подле него. И вот они уже быстрей отбрасывали ветки, с его повреждённого тела, ища место ранения.

Повернув принца на бок, Натли увидела обломок стрелы, торчащий из спины. Наконечник, пробив одежду, попал в левую лопатку и, раздробив её, застрял. Было ясно, куда метил злодей выпустивший стрелу. Ещё бы немного и она попала в сердце юноши. Именно на это, и надеялся стрелок. Но молодые крепкие мышцы и кость принца не дали осуществится замыслу негодяя, преградив путь наконечнику. Именно этот обломок и причинял такие страшные страдания Ромлу, и мог сделать каждое мгновение его жизни последним.

Если бы в какой-то момент обломок хоть на миллиметр сдвинулся вглубь, смерть была бы не минуема. Натлия понимала это как никто другой, ведь будучи дочерью кузнеца, она прекрасно знала все ранения, какие причиняет то оружие какое они сами же и изготовляли. Отец в своё время обучил её тому, как лечить и справляться с последствиями таких ранений. Зная форму наконечника стрелы, и имея представление о строение тела, рассказанное ей отцом, Натлия решилась на отчаянный шаг.

Медлить было нельзя, с каждой секундой положение становилось ещё опасней. Тело Ромла, словно трясина засасывало осколок стрелы всё глубже и глубже. Пользуясь тем случаем, что Ромл будучи без сознания и не чувствовал боли, Натлия достала острый как бритва нож, который всегда носила с собой, кузнецу без него никак нельзя, и тщательно обмыв остриё свежей водой из фляги Макстела, старательно нанесла разрез прямо по краю раны, тем самым расширив её. Макстел как истинный и верный оруженосец сестры был рядом и помогал ей. Пока Натлия осторожно освобождала наконечник, он поддев стрелу за обломок древка тянул её вверх.

И вот в какой-то момент обломок поддался и выскочил из раны, а частички кости лопатки освободившись от наконечника, под воздействием мышц стянулись, и сложились воедино, как и было. Брат и сестра радостно вздохнули, жизнь принца была почти вне опасности. Теперь всё зависело от силы и молодости его организма. Натлия и Макстел настолько сплотились, что были уже больше чем просто родственники, они стали единомышленниками и друзьями с большой буквы.

Тут же нарвав и намыв лечебных трав, какие были ей знакомы ещё с детства, Натлия как заботливый лекарь приложила их к ране, чтобы снять боль и остановить сочащуюся кровь. Перевернув принца в удобное положение, они аккуратно положили его на мягкую листву, какой уже нападало в достатке, ведь как-никак подступала осень. Поправив Ромлу волосы, Натлия нежно поцеловала его. Оставалось терпеливо ждать, когда он придёт в себя. Вечерело, принца надо было срочно доставить в тепло, и брат с сестрой принялись сооружать из веток волокуши. А через несколько минут очнулся принц и подал голос.

– Натлия,… я вижу тебя… – тихо прохрипел он, пытаясь приподняться. Натлия и Макстел тут же бросились к нему.

– Лежи, лежи!… тебе нельзя вставать… – в один голос радостно зашикали они на него и присев рядышком сейчас же всё ему рассказали. Принц хоть и был ранен, но мыслил ясно.

– Кто бы это мог быть?… ведь я-то никого не видел… – задумчиво произнёс он.

– А вот это мы сейчас и посмотрим… – сказала Натлия и как опытный кузнец стала разглядывать наконечник стрелы, вынутый из раны Ромла.

– Это работа не наших мастеров,… вот почему стрелок обломал оперенье стрелы,… он надеялся скрыть следы своего преступления и остаться неизвестным. Такие стрелы делают в той стороне, откуда к нам приехал рыцарь Дракомо,… он-то и есть виновник всех наших бед!… – заключила она.

– Надо этот наконечник показать отцу и королю,… пусть видят, кто их враг… – высказался Макстел.

– О нет!… – тут же возразила ему Натлия, – мы все знаем, какой хитрый и изворотливый этот Дракомо. Ему ничего не стоит соврать и заявить, что у него эту стрелу украли, а Ромла обвинить в том, что он сам себя нарочно ранил лишь бы избежать поединка. На такие гадости он мастак. Мы поступим по-другому… – решила она и ребята, не поднимая лишнего шума, продолжили готовить волокуши для передвижения Ромла.

Уже почти совсем стемнело, когда всё было готово. Принцу стало чуть лучше, осколка стрелы теперь уже не было, и он не причинял ему боли, которая мешала двигаться. И всё же сохраняя предосторожности, Натлия и Макстел аккуратно водрузили Ромла на волокушу. Дорога у них не заняла много времени. Пользуясь сумерками, медленно, но верно они привезли его на сеновал конюшни, что примыкала к кузне. Там они устроили ему удобную лежанку из мягкого свежего сена. Возвращаться домой в таком виде Ромлу было нельзя, в замке сразу бы поднялся переполох, а это испортило бы намеченный Натлией план. Принц с трудом, но написал объясняющую всё записку, и отправил с ней Натлию.

Быстро добравшись до замка, она передала послание королеве, король в это время был занят подготовкой турнира. А на словах пояснив королеве, что у них с Ромлом ещё много дел по доработки лат, она быстро проследовала на королевскую конюшню. Там конюх по её просьбе помог ей снарядить любимого скакуна принца. То был необычный конь, он подпускал к себе только хозяина и Натлию. Благодаря частым тренировочным боям, в которых они участвовали все вместе, она так же, как и Ромл заслужила доверие строптивого жеребца. И теперь, зная его особенный норов, справлялась с ним не хуже хозяина. Не теряя ни минуты, Натлия взнуздала скакуна и поспешила обратно, туда в мастерскую на сеновал, где её с нетерпением ждал любимый принц.