Наследник рода Раджат – 1

Тогда что?

Отрава? Магическое воздействие?

– Шахар! – первой ко мне подлетела старуха.

Она крепко схватила меня за плечи и начала раскручивать свою силу. Пока еще внутри себя, но я почему-то отчетливо это чувствовал.

А вот моя сила неожиданно пошла вразнос. Она маленьким смерчиком сметала мелкие веточки и обрывки обертки, разбросанные вокруг меня.

Что-то мне это напоминало, но разумные мысли уже не могли пробиться сквозь пелену боли и жара. Глаза закрылись сами собой, и я начал медленно заваливаться в сторону.

Мужские руки подхватили меня и осторожно уложили на кучу чего-то мягкого.

– Разойтись! – рявкнул мужской голос. – Двойной контроль периметра!!

– Тише, Карим, – прожурчал ласковым ручейком спокойный голос китаянки. – Не отвлекай. Я его подстрахую.

Сбоку раздался тихий всхлип. Амайя, наверное. Даже сейчас молчит, надо же.

Я лежал, свернувшись клубком, и краем сознания понимал, что мне хотят и, вероятно, даже пытаются помочь. Однако прямо сейчас мне было ни горячо, ни холодно от их действий.

– Карим, дай мне энергии! – тихо потребовала китаянка. – И пусть твои маги поставят щиты вокруг нас.

– На, тяни сама, сколько надо, – так же тихо ответил Карим. – Круг нужен?

– Нет, тебя хватит.

Вкрадчивая сила Асан постепенно укрывала меня слой за слоем. Словно в лютом холоде кто-то набрасывал сверху тонкие простынки одну за другой. От двух-трех толку не будет, но десяток-полтора вполне заменят теплое одеяло.

Только здесь эффект был обратный: жар спадал понемногу с каждым новым слоем чужой мягкой силы.

Через пару минут я оказался в надежном коконе, который оттянул на себя излишек гадостных ощущений и позволил мне хоть немного очухаться и начать соображать.

Сквозь мерзейшее физическое состояние первым у меня пробился азарт.

И как я сразу не узнал этот процесс? Я же столько раз проходил через эту пытку в прежнем мире.

Глава 9

* * *

Соберись, Игорюха! Теперь только от тебя зависит, будешь ты мучиться на протяжении суток или пройдешь эту мерзость одним слитным рывком.

Это просто следующий ранг.

Источник мага расширяется скачкообразно, и это крайне неприятный процесс. По сути, сила в какой-то момент перехлестывает через край и ищет для себя новые границы. Часть ее выплескивается и во внешний мир.

В моей реальности магов в таком состоянии старались максимально изолировать, чтобы избежать сопутствующих разрушений. Начальные ранги много вреда не принесут. А вот бесконтрольная сила восьмого, например, способна сравнять с землей небольшой город.

– Шахар, – вновь услышал я вкрадчивый голос Асан. – Расслабься. Отпусти. Дай волю своей силе. Верь ей!

Да знаю я все. Только попробуй тут расслабиться, когда волны неконтролируемой силы прокатываются по телу одна за другой и вызывают все нарастающую боль. Хуже подпитки мышц чистой магией, честное слово.

И чем дольше этот процесс будет длиться, тем выше риск необратимого физического повреждения. А здесь нет спецов по магическим травмам. И даже Асан с ее уникальной силой вряд ли сможет с этим помочь.

Эта мысль меня отрезвила.

Мне не помогут сейчас эмоции. Мысли тоже не помогут. Надо просто взять себя в руки и сделать. Я все это проходил не раз, методики знакомы, процессы тоже.

Ну так вперед, мать твою!

Расслабить плечи. Вдохнуть полной грудью. Медленно выдохнуть. Чуть изменить положение руки, а то так недолго и судорогу схватить. Отпустить мышцы пресса. Ноги вытянуть.

Ладно, сойдет.

А теперь просто дышать. Глубоко и медленно. На счет шесть, если получится. Ну или хотя бы на четыре…

Я потерял счет времени. В коконе чужой силы не ощущалось ничего внешнего, а в тишине и темноте не осталось даже мыслей.

Только дыхание и боль.

В какой-то момент боль резко пошла на спад.

Продержав размеренное дыхание еще немного, я убедился, что она не вернется, и открыл глаза.

– Сорок минут, – уважительно кивнул Карим.

Асан просто обессиленно откинулась на спину, разбросав руки на земле. Карим тут же подхватил ее на руки и устроил на соседней лежанке из веток.

– Поздравляю, – с робкой улыбкой прошептала заплаканная Амайя.

Я кивнул всем сразу и вновь прикрыл глаза.

А хорошей встряской оказался этот день, раз этого толчка хватило для перехода на четвертый ранг. Так чаще всего и происходит переход: за гранью физического и психического напряжения, когда организм растрачивает все резервы под ноль и судорожно ищет дополнительные.

Правда, проблем новый ранг поначалу только прибавляет, и не дай боги переход случится в бою. Я же беспомощен сейчас, как младенец.

Толку от силы, если контроль слетел в ноль? Ближайшие пару дней я угроблю только на попытки хотя бы одну самую паршивенькую магическую нить сформировать. Пока тело не привыкнет к увеличенному резерву, пока не устоится новая пропускная способность энергетических каналов, пока сознание не привыкнет к оперированию новым объёмом силы… Впрочем, последнее не про меня.

Я все это проходил в прошлом мире, и до восьмого ранга включительно проблем в ментальной части оперирования силой у меня не будет. К сожалению, это только полдела, потому что для тела-то все в новинку. Развиваться я буду быстро, особенно по местным меркам, но все же не мгновенно.

И контроль все равно придется нарабатывать с нуля, как и на любом новом ранге.

* * *

Нескольких дней, которые мы шли до форта, мне как раз хватило, чтобы обуздать магические нити на новом ранге.

Тренировал я, разумеется, только синие нити, которыми владел прежний Шахар. Однако с точки зрения разработки энергетических каналов и приучения тела к новым объёмам силы цвет не играл никакой роли. Главное, теперь я снова могу плести.

Форт Арджау появился перед нами внезапно, еще пару десятков шагов назад даже его очертания не просматривались в густом лесу.

Это была небольшая крепость очень старой постройки. Внешне она выглядела довольно ухоженной, а в магическом зрении прям-таки слепила активными плетениями. Судя по шевелению нитей-«усов» сигнальной системы, обнаружили нас еще несколько минут назад.

Защитные сооружения южной границы делятся на несколько типов, и каждый подразумевает разную численность личного состава. Наверняка, и другие признаки есть, но прежний Шахар их не знал.

На опорных пунктах должны находиться не менее двадцати человек единовременно, не считая патрулей. В форте служит минимум сотня плюс до полусотни патрульных. Малая крепость имеет базовый гарнизон в триста человек, большая крепость – от полутысячи. Обслуживающий персонал везде гражданский, их обычно не учитывают.

Казалось бы, что за дикость: крепостные стены в эпоху компьютеров и сверхзвуковых ракет?

Однако магическим плетениям нужна материальная основа, и чем эта основа прочнее сама по себе, тем более мощную и многофункциональную защиту на нее можно навесить. Так что эти крепости еще не одно поколение магов переживут.

Форт «поприветствовал» нас недобрыми взглядами караульных на воротах.

Один из них был низкорослым, с покатым лбом и маленькими глубоко посаженными глазками. Его фигура казалась очень плотно сбитой, а кожа была почти черной. Как-то многовато явных иностранцев я встречаю в Индии этого мира.

Второй караульный был типичным индийцем с красновато-смуглой кожей, большими пухлыми губами и приветливыми круглыми глазами. Ну то есть обычно они приветливые, а сейчас он попытался нахмуриться под стать напарнику. Получалось неубедительно.

– Кто такие? – спросил низкорослый.

Карим выступил вперед, стукнул себя кулаком в грудь, явно на автомате поприветствовав бывших коллег, и ответил:

– Отряд родовой гвардии рода Раджат. С неофициальным визитом к коменданту форта.

Караульные невольно подтянулись и расправили плечи. Мать Амайи, Рачана Раджат, уже второй год была командиром форта Арджау.

– Надо же, какие гости! – раздался веселый голос изнутри.

Через пару секунд в проем ворот шагнул высокий мужчина в экипировке, очень похожей на нашу: та же камуфляжка, тот же броник, обвешанный всем, чем можно, те же пистолеты в набедренных кобурах. Ему только автомата не хватало.

Его прямые иссиня-черные волосы явно нуждались в помывке, как и вся одежда в стирке, словно он только что из леса вместе с нами вылез. Однако знакомые зеленые кошачьи глаза искрились весельем.

– Папа! – воскликнула Амайя и, растолкав гвардейцев, бросилась ему на шею.

Вот ты какой, Риван Раджат.

Я почему-то его немного иначе себе представлял по воспоминаниям настоящего Шахара. В глазах мальчишки дядя был каким-то более жестким и более напряженным, что ли. Или это Риван здесь, среди простых вояк, которые считают этикет ругательным словом, так расслаблялся? Очень может быть.

Караульные вытянулись еще больше и развернулись к нам боком. Устав не велел им оставлять без присмотра незнакомцев, но и к начальству задом стоять тоже не положено было.

Если за это время ничего не изменилось, то Риван отвечал за патрульную службу на этом участке границы и имел возможность частенько бывать в форте, которым командовала его жена. Судя по его виду, он только что приехал.

Повезло, кстати, мы ведь могли его и не застать здесь.

– Карим, Асан, парни, – кивнул нам всем разом Риван, обнимая дочь.

Он скосил глаза на макушку повисшей у него на шее Амайи и его голос потеплел:

– Привет, моя хорошая!

А сестрицу уже начало потряхивать. Ну хоть не ревела пока, и то хорошо, а то, чую, встревоженный отец попытался бы начистить мне физиономию с ходу, не разбираясь.

– Что у вас случилось? – нахмурился Риван, оценив и дрожь дочери, и наш слегка замызганный внешний вид.

– Так и будем в воротах разговаривать? – подняв забрало шлема, хмыкнул я.

Риван внимательно присмотрелся ко мне и ощутимо напрягся. Ну да, узнать меня стало сложно, кто бы спорил. Однако дядя все-таки узнал, судя по всему, хоть и не понял, откуда взялись эти перемены. И обсуждать подобные темы у ворот однозначно было неуместно.

– Да, прошу прощения, – тряхнул головой Риван. – Идемте.

Низкорослый караульный открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Риван коротко бросил через плечо:

– Под мою ответственность.

– Так точно! – рявкнул караульный, и они с напарником расступились в стороны, освобождая нам проход.

Карим окинул их нечитаемым взглядом и первым прошел в ворота. Я шагнул за ним. Остальной отряд втянулся следом.

Дядя провел нас через весь двор к стоящей на отшибе казарме, вошел внутрь и распахнул, как мне показалось, первую же попавшуюся дверь.

– Располагайтесь, – сказал Риван широким жестом обвел небольшую комнату с десятком железных коек. – Я отведу Амайю в свои апартаменты и вернусь. Поговорим.

Он посмотрел мне в глаза и добавил:

– Жди меня здесь.

Дядя попытался было придавить меня тяжелым взглядом, но до покойного Аграта он явно не дотягивал.

Я лишь бровь приподнял. Я не собирался даже формальным кивком подтверждать его право распоряжаться моими действиями.

Уже стало понятно, что мирно мы с ним не разойдемся, и ухудшать свои начальные позиции в переговорах я не хотел. Мелочей в таком деле не бывает. Это мой прежний мир вдолбил в меня намертво.

Риван поджал губы, но пока давить не стал. Окинув мой отряд взглядом еще раз, он молча вышел вместе с Амайей.

Я осмотрелся.

Как объяснил мне чуть позже Карим, комнату нам выделили в так называемых гостевых казармах. Они были предназначены для отрядов наемников, выполняющих работу для военных, и условия тут были соответствующие: железные койки, тумбочки, узкое окно с рассохшимися створками и минимум свободного места. Армии всех стран и миров одинаковы, я смотрю.

Разумеется, я не стал сидеть в комнате как привязанный. Для начала я сходил в душ, прополоскал заодно свою одежду и минут десять потом развлекался попытками высушить ее при помощи одноцветных плетений.

Местные схемы я не знал, поэтому взял плетение своего мира, но сформировал его только из синих нитей. Ерунда получилась. Работать-то оно работало, но результат выдавало непредсказуемый, шмотки в итоге высохли пятнами.

Ну хоть не спалил, и то хорошо.

Заглянув в комнату и убедившись, что Ривана еще нет, я забрал своих людей, и мы дружной толпой двинулись в местную столовую. Кормили там всех подряд, не глядя ни на форму, ни на документы.

Находишься на территории форта – значит, имеешь право пользоваться всем, что здесь есть.

И, о чудо, еда в столовой была почти без специй. Экономили они на приправах, что ли? Гвардейцы кривились, им все блюда явно казались пресными, а я впервые в этом мире нормально поел.

Вот уж, действительно, никогда не угадаешь, где тебе повезет.

* * *

Риван слушал дочь со все возраставшим изумлением. Амайя то и дело срывалась на слезы, но сейчас мужчине было не до ее чувств.

Внезапное нападение на родовое поместье и смерть главной ветви рода в полном составе и для него стали шоком. Еще вчера он считал себя лишь бастардом далекого родича главы рода, а сегодня остался единственным взрослым мужчиной в роду. Ладно хоть Шахар не сплоховал.

По словам дочери, мальчишка забрал алтарный камень и тут же смылся из разрушенного поместья. С учетом чудовищных потерь, это было верное решение. Даже удивительно, не ожидал Риван от инертного племянника такой прыти.

И внезапного нападения клана Дамаяти он тоже не ожидал.

Конфликт с этим родом был довольно давним, и в последние два века все ограничивалось вялотекущей враждой. Укусить противника никогда не отказывались ни Дамаяти, ни сами Раджат, но чтобы штурмовать чужие родовые земли?.. Кого там, интересно, внезапно оса под хвост укусила?

Тот давний конфликт поначалу возник на почве личных отношений.

Около двухсот лет назад наследник рода Дамаяти сделал предложение девушке из рода Сударшан, и договоренность родов о свадьбе была скреплена традиционным подарком.

Этот подарок оказался очень ценным древним артефактом.

Такое было непринято ни в какие времена, но почему так получилось в тот раз, отец Ривану не объяснил. Что это был за артефакт, и чем был он так ценен, Риван тоже не знал. Да и в целом эту историю юному бастарду рассказали очень коротко. Самому Ривану тогда было не до этого, а сейчас уже и спросить-то не у кого.

Ту девушку из рода Сударшан жених не устроил. Вопреки воле своего рода, она сбежала к любимому, прихватив с собой этот самый подарок. Любимым был тогдашний наследник рода Раджат.

Молодой наследник Раджат соблазнился не столько девушкой, сколько подарком-артефактом. Был за ним такой грешок как излишне жадные и загребущие руки. И отец, глава рода Раджат, остановить его не успел. Тайный брак, заключенный между наследником Раджат и девушкой Сударшан, и положил начало войне родов.

Потрепали тогда Раджат и Дамаяти друг друга знатно. Род Сударшан и вовсе уничтожили практически сразу.

Раджат оказались на грани физического выживания. К моменту окончания войны их осталось всего двое взрослых мужчин в роду: наследник и старейшина, его дед. Жена наследника тоже выжила, и именно она впоследствии родила сына первой. Соответственно, все потомки основной ветви рода с тех пор несли в себе кровь Сударшан. И ярость Дамаяти этот факт только разжигал.

Дамаяти же после той родовой войны вынуждены были просить у императора право основать клан, чтобы изменить свой юридический статус и отсрочить гибель экономическую. Весь их бизнес род Раджат тогда уничтожил под ноль.

Что в итоге стало с пресловутым артефактом, из-за которого все и началось, Риван не знал.

Вялотекущая вражда между Раджат и Дамаяти продолжалась уже два столетия, но никогда больше она не выливалась в масштабные боевые столкновения.

И непонятно было, чего Дамаяти добивались сейчас.

Если бы они хотели действительно уничтожить род Раджат, то после штурма не отпустили бы Шахара так просто. Да и к самому Ривану направили бы отряд зачистки. Не так сложно было подловить его где-то в лесах, когда он инспектировал патрули с небольшой группой сопровождающих.

Впрочем, об этом он подумает чуть позже. Для начала нужно поговорить с племянником и забрать родовой камень, раз уж мальчишка смог его спасти.

Как бы еще сам Шахар не решил воспользоваться своей очередью наследования, формально-то следующим главой рода должен стать он. Да только что сможет сделать при таком раскладе подросток?

Хочет того Риван или нет, ответственность за род падет на его плечи.

* * *

Дядя пришел только через час после того, как мы вернулись в выделенную нам комнату. Гвардейцы успели уже и оружие вычистить, и рюкзаки перебрать, и припасы пополнить. Понятия не имею, откуда Карим притащил полтора десятка сухпайков, но я уважительно кивнул, отдавая должное его предусмотрительности.

Риван замер в дверях на миг, окинул быстрым взглядом комнату и сделал пару шагов перед.

– Оставьте нас, – потребовал он, глядя только на меня.

Я встал с койки, на которой лениво валялся после чересчур плотного обеда. Карим и Асан бросили вопросительные взгляды на меня, и я кивнул. От дяди эта пантомима не укрылась, и он слегка напрягся.

Мои люди вышли, оставив нас одних.

Риван стремительно пересек разделяющее нас расстояние и требовательно протянул руку:

– Родовой камень!

Я демонстративно приподнял брови.

Несколько секунд мы молча мерились взглядами, и Риван напрягался все больше. Не ожидал он, похоже, от племянника осознанного сопротивления.

Мальчишка не был мямлей, но и против старших без явного конфликта тоже обычно не шел. Именно потому Риван и попытался задавить с ходу, пока племянник не очухался.

Да только я – не Шахар.

– Я – наследник, – спокойно сказал я.

– Ты – наследник. А я – глава рода, – оскалился Риван.

Ни фига себе, заявочки! Я предполагал, что проблемы с дядей будут, но подобной наглости от него все же не ожидал.

– У рода Раджат нет главы рода, – ровно ответил я.

– Это невозможно, – безапелляционно заявил Риван. – Аристократический род не может существовать без главы! А ты не можешь им стать в силу возраста.

– Основания? – спокойно уточнил я.

– Какие еще основания?!

– Назови правовой документ, в котором написано, что род не может существовать без главы. В Кодексе родов и кланов такого пункта нет.

Я бил наугад, но по реакции Ривана понял, что попал. Кодекс родов и кланов наизусть прежний Шахар, разумеется, не знал, но в целом его представлял себе неплохо. И ни о каких препятствиях к жизни рода без формального главы мальчишка не слышал.

Зря Риван решил сыграть так топорно.

Это было главное негласное правило, которое определяло честь аристократа: отсутствие прямой лжи. Можно убивать, грабить, шантажировать, заманивать в засады, – все, что угодно, но только не нарушать свое слово. Он дал мне в руки великолепный рычаг.

– Ты понимаешь, что не выйдешь из форта без моего разрешения? – прищурился Риван.

– А ты понимаешь, что я имею полное право исключить тебя из рода за прямую ложь? – поинтересовался я.

Риван сжал зубы и уставился на меня в упор. Задавить меня авторитетом у него не получилось, подтасовка фактов не прошла, угроза тоже не подействовала.

Дальше что? В прямом бою схлестнемся?

Риван был магом шестого ранга. Уровень его контроля Шахар не знал, но сейчас это неважно, при такой разнице дяде и голой силы хватит. Полноцветными плетениями я бы с ним, может, и потягался, но в рамках одноцветных плетений он меня раскатает, не напрягаясь.

Другое дело, что победа в дуэли ничем ему не поможет.

Разумеется, предполагая проблемы, я не притащил родовой камень в форт. Надо быть идиотом, чтобы самолично принести такую вещь на территорию потенциального противника.

Если Риван вовремя сообразит, что камня при мне нет, и отбирать силой просто нечего, он вполне может меня тупо прикончить. Слуги-то вынуждены будут ему подчиниться. Правда, они не знают, когда и куда именно я спрятал камень, но проследить наш путь и найти его можно, тут я не питал иллюзий.

При нынешнем раскладе я тоже, кстати, не отказался бы прибить дядю. Зачем мне такой проблемный родич? Это настоящему Шахару дядя был дорог, а я этого человека вижу впервые в жизни. И положительных эмоций он у меня не вызывает.

Риван продолжал смотреть мне в глаза и явно просчитывал ситуацию.

Я тоже смотрел ему в глаза и ждал.

Следующий ход за ним.

Глава 10

* * *

– Давай не будем пороть горячку, – примирительно поднял руки Риван.

Глаза его при этом остались такими же холодными и расчетливыми.

Даже думать не хочу, что именно он замыслил, но хорошо хотя бы, что мне не нужно срываться в бой прямо сейчас.

Так-то я уже подобрал полноцветное плетение, которое имело шанс прикончить его с первого же удара. Не факт, что получилось бы, но проверю я это как-нибудь в следующий раз. Уверен, рано или поздно придется.

Я лишь вопросительно приподнял брови.

– Вижу, что ты изменился, дорогой мой племянник, – хмыкнул Риван. – Того трусоватого юнца, каким я тебя знал, я бы и близко не подпустил к значимым для рода делам. А с тобой сегодняшним вполне можно иметь дело.

«Я не подпустил бы, – вычленил я ключевую фразу дядюшки.

Риван решил не мытьем так катанием привить мне мысль, что он все-таки старше, опытнее и потому ведущая роль, как ни крути, за ним? Удачи! На шестнадцатилетнего мальчишку, может, и сработало бы, а я на такие вещи давно инстинктивно стойку делаю.

Однако и резко осадить его сейчас я не мог себе позволить.

Нужно быть реалистом, не справлюсь я сейчас с магом шестого ранга в бою лицом к лицу, это не из засады чужие щиты крошить.

– Без тебя разберусь, – буркнул я.

И позицию свою обозначил, и за протест неопытного юнца это вполне можно было принять.

– Уверен? – уже почти расслабленно усмехнулся Риван. – Тебе через месяц в Академию ехать. Родовой камень ты и туда потащишь?

Я мысленно застонал. Академия! Вот только сидения за одной партой со школярами мне, почти сорокалетнему мужику, и не хватало для полного счастья.

По закону Индийской Империи все одаренные дети, достигшие шестнадцати лет, обязаны пройти двухлетнее обучение в Академии Магии в столице. И неважно, аристократ ты или нищий простолюдин. За уклонение от этой каторги юному дарованию грозил фактически трибунал и тюремное заключение на те же два года либо служба в штрафбате на границе.

Интересно, это Академия такая огромная, что ее одной достаточно на всю Империю, или магов в этом мире настолько мало?

– Предлагаешь отдать камень тебе? – насмешливо отозвался я. – И поставить крест на положенном мне наследственном праве возглавить род? Дядюшка, не считай меня идиотом.

Риван вновь сжал зубы и наградил меня тяжелым взглядом.

– А у тебя есть другие варианты? – поинтересовался он.

Отступать он по-прежнему не собирался, это я понимал. Но и бесконечной эта перепалка не станет, рано или поздно нам придется ее как-то закончить. И пока я видел только один-единственный вариант окончания: бой.

Меня до зубовного скрежета бесили незаслуженные претензии дядюшки, отступать я тоже был не намерен, но прямо сейчас силы окоротить его у меня нет. Значит, надо как-то выиграть время.

– Закончу Академию – устроим смертельную дуэль, – ляпнул я первое, что в голову пришло. – Кто выживет, тому и достанется род.

– Согласен, – неожиданно кивнул Риван. – Слово?

– Слово.

На лице Ривана расцвела искренняя довольная улыбка. Он протянул мне руку, и мы скрепили нашу договоренность взаимным пожатием запястий.

Интересный жест, кстати. Пожать друг другу ладони, как это было принято в моем мире, здесь считается почти бессмысленным действием. Большинство магов выпускают энергию для магических нитей пальцами, а потому и сами пальцы, и ладони у всех довольно неплохо защищены просто по факту долгих лет тренировок. А вот повредить чужую энергосистему, дав разрушительный импульс на запястье, очень легко. Там не только вены, но и энергетические каналы проходят ближе всего к коже.

Пожатие запястий – это жест доверия. Он используется как символ будущего честного сотрудничества и намерения сдержать свое слово. Круче только магическая клятва.

– С дочкой моей поговори, – с легкой улыбкой попросил Риван. – Очень уж она прикипела к тебе за эти дни.

– Поговорю, – неохотно ответил я.

Дядя кивнул мне на прощание и вышел из комнаты.

А я так и остался стоять. Пытался понять, глупость я сейчас сделал или все-таки эти выгаданные два года затишья пойдут мне на пользу.

* * *

Амайя нашла меня сама. Не прошло и десяти минут после ухода ее отца, как девчонка робко постучала в деревянный косяк двери. Риван не закрыл за собой дверь, а я даже и не заметил этого.

– Заходи, – кивнул я.

Амайя уже успела переодеться. На ней вновь было легкое струящееся сари, подробно обрисовывавшее полную грудь и точеную фигурку и вызвавшее у меня воспоминание о нашей с ней первой встрече в этом мире.

– Прости меня, Шахар, – тихо сказала девчонка, глядя в пол.

Я насторожился. То ли по ассоциации с той перепалкой, то ли из-за режущего глаз контраста между откровенно соблазнительным сари и преувеличенно скромным поведением, но доверия она у меня сейчас не вызывала. Ровно как и в принципе какого-либо желания общаться.

– Я хотела, чтобы ты обратил на меня внимание, – продолжила она. – Хотела, чтобы ты со мной считался. Сильной хотела быть! А получалась какая-то ерунда.

Я посмотрел на нее другим взглядом. Она ведь и правда совсем девчонка еще. Ей всего семнадцать лет. В этом возрасте даже моя любимая боевая сестренка, которую я никогда в той жизни не видел в слезах, чего только не творила. Переходный возраст, гормоны, одиночество, поиск своего места в мире, а теперь еще и смерть родичей на ее глазах, – неудивительно, что Амайю так штормит.

– Прощаю, – спокойно ответил я.

Амайя вскинула на меня удивленный взгляд, убедилась, что я не шучу, и в ее глазах вспыхнула радость.

– Пошли на полигон! – воскликнула она.

Неожиданный поворот. Не понял, как прощение за прежние косяки у нее связалось с желанием тесно общаться в дальнейшем?

– Зачем? – спросил я.

– Проведем пару спаррингов! Теперь же мы одного ранга!

Я только вздохнул. Радует, что понятия о чести у нее есть, это не Реус, который хотел поединка именно для того, чтобы задавить меня рангом.

Но у того же Реуса я на ее глазах выиграл. Неужели этого мало, чтобы понять, что она мне не соперник? Или это просто предлог для сближения?

– Ты мне не соперник, Амайя, – ровно сказал я.

– И что с того? – нетерпеливо отмахнулась она. – Я ж не на дуэль тебя вызываю. Просто тренировка. Пошли, будет весело!

Я никак не мог понять, чего она добивается. А хотелось уже поставить точку, наконец, надоела мне эта переменчивая малолетка.

– Толку тренироваться с тем, кто ничего не умеет? – хмыкнул я.

Амайя вытянулась в струнку и сжала кулаки.

– Так научи! – выкрикнула она.

А, это все-таки завуалированная просьба о помощи. Девчонкой практически не занимались в родовом поместье, и здесь, скорее всего, будет то же самое. Когда оба родителя служат в приличных армейских должностях, ребенок большую часть времени неизбежно будет предоставлен сам себе.

Извини, мелкая, я тоже не хочу с тобой возиться. Я и своими-то детьми не спешил обзаводиться в прежнем мире, а уж нянчить чужих тем более не собираюсь.

– А мне это зачем? – насмешливо поинтересовался я.

– Я могу стать магом основы рода!

– Можешь – становись, – равнодушно пожал плечами я.

– Тебе все равно заняться нечем. Так и будешь только жрать и спать?!

– Амайя, я в этот форт пришел, только чтобы сдать тебя с рук на руки твоим родителям, – холодно ответил я. – Если ты думаешь, что я тут жить собрался, ты ошибаешься.

Девчонка замерла. С нее мгновенно слетела вся напускная бравада и наигранная веселость. Она уставилась на меня совершенно потерянным взглядом.

– Ты уйдешь? – тихонько спросила она.

– Разумеется.

– Скоро?

– Скоро.

Амайя прикусила нижнюю губу и отвела глаза. Надеюсь, она не додумается мне на шею броситься? Прежний Шахар был в нее влюблен, а мне не хотелось бы в один прекрасный момент получить запоздалую взаимность.

– Я поняла, – сказала она, глядя в пол. – Извини, что побеспокоила.

Амайя развернулась и, понуро опустив голову и плечи, вышла из комнаты.

* * *

Однажды, будучи подростком еще в том мире, я увидел скулившего щенка в канаве на обочине. Он сидел неподвижно посреди ручейка, который лениво струился по дну канавы. Щенок дрожал от холода, изредка дергал поникшими ушами и щурился от солнечных лучей, падавших на его пятнистую морду. Канава была по колено глубиной. Из-за крутого уклона ее стенок щенок явно не мог выбраться сам.

Тогда я встал, как вкопанный, не в силах понять, чем меня так зацепила эта картина.

Казалось бы, беспомощный щенок скулит, прося о помощи и почти не надеясь на нее, слишком многие люди до меня уже равнодушно прошли мимо. В чем здесь можно усомниться?

Я встал на одно колено, наклонился, взял зверя за шкирку и вытащил на дорогу.

Уже вечером, дома, я понял, что у меня не было, на самом деле, желания помогать ему. И желания забрать его к себе, несмотря на отчаянную надежду в круглых глазах и попытку благодарно вылизать мне руки, тоже не возникло.

Я просто не вижу смысла помогать тем, кто сидит и ждет помощи.

Мой пес, которого много лет спустя я увидел впервые в точно такой же ситуации, яростно скреб землю и упорно штурмовал неприступный склон. Молча. Он не рычал и не скулил, он делом был занят. Да, делом безнадежным и явно бесперспективным, но он бился за свою жизнь и сдаваться был не намерен.

С ним у меня даже вопроса не встало: брать или не брать. Я просто вытащил его, прижал к груди, укрыл полой своей куртки и пошел домой, так и не спустив с рук этот дрожавший комок шерсти.

Я не ошибся в нем. Он вырос деятельным зверем, который не сдавался даже там, где у меня самого опускались руки, и не раз выручал меня в очень сложных ситуациях.

Я давно решил для себя, кому и когда я готов помогать.

Тогда почему сейчас у меня в мыслях так и продолжает звучать этот отчаянный звонкий крик: «Научи!!»?

Я возвращался с полигона, где предыдущие два часа механически швырял одни и те же синие атакующие плетения в стационарный тренировочный щит. И вместо утоптанной площадки, примитивных тренажеров, каменных стен и построек внутри форта видел только ее зеленовато-серые глаза, смотревшие на меня с надеждой.

То ли я устал от этой непрерывной беготни последних дней, то ли просто сытость и расслабляющая безопасность военного форта сыграли свою роль, но я жалел этого брошенного ребенка и ничего не мог с собой поделать.

Ну хоть не порывался искать ее и что-то ей обещать, уже хорошо. Не время и не место для таких порывов.

Этот вечер и ночь я планировал провести в форте, чтобы дать своим людям возможность отъесться и отоспаться.

А дальше надо было вернуться в Лакхнау, найти Марну и, в зависимости от того, что безопасники накопали на род Дамаяти, действовать. Напоминание Ривана об Академии слегка спутало мне карты, но терять этот месяц я в любом случае не собирался.