Катастрофа

– Том, но ведь дело идет не о болезнях, ни о твоем характере, а о двух наших жизнях! – Эли была готова сорваться на крик. Неожиданно она вскочила на ноги. – Да пошел ты знаешь куда? Чистюля нашелся. Девственник. Тебя бы хоть на пять минут положить на мое место, посмотрела бы, что с тобой стало! Тебя можно назвать мужчиной? Ты похож на него, но только внешне. Внутренне ты не лучше этих обезьян! Господи, кого ты мне послал! – Она сложила руки вместе, как в молитве и подняла голову к небу.

– Эли! – Том резко поднялся. – Разве я сказал тебе нет? Зачем меня унижать? Я просто сказал, что надо подумать. Что в этом такого? Извини, что у меня такой характер, но он же был в том мире. Ты – женщина. Ты можешь понять, что если я не сломаю свой характер сегодня, у меня просто ничего не получится? Сомневаюсь. Ты знаешь мужской механизм? Ты знаешь, что такое, когда не встает? Нет, не из-за отсутствия влечения, ты мне нравишься. А именно из-за дурного характера? Может из-за моих же дурных предрассудков? Я могу прыгнуть с парашютом, сломать ветку, добраться вплавь или высказать умную мысль. Но я не могу повлиять на свой механизм, потому что он регулируется только головой, и тем, что в ней устоялось годами. Дай мне время, и я отвечу, скорее всего, положительно. Но если у меня ничего не выйдет, нас обоих отведут к той же реке уже наутро. – Том выдохся.

– Извини, – тихо сказала Эли. – Думай, конечно. Только уже через полчаса я должна быть у шамана. С любым из двух вариантов. Не мне решать с каким. Я пошла, если что – зови, если успеешь. – Она развернулась и медленно пошла обратно.

– Эли, вернись! – крикнул Том. – Ты можешь посидеть тут минут десять? Тут, где угодно, только снаружи. Я буду внутри, но выйду и скажу тебе все как есть, обещаю.

– Могу, – равнодушно повернулась она. – Но только десять минут.

Том пнул дверь и вошел в свой сарай. – Боже, помоги, – сказал он вслух.

Сама идея была заманчивой, и он этого не отвергал. Вместо смерти двоих, или одного, появился шанс остаться на девять месяцев живыми обоим. Эли была права, это бы срок, и он мог быть продлен еще на годы, хотя Том был согласен, что и за девять месяцев можно дать деру отсюда. И если его оставят в джунглях одного, это не одно и то же, если они будут вдвоем. Но, взять на себя ответственность иметь детей? И если это будет мальчик, представлять, как того кидают в реку? И спать с женщиной, которую десятки раз имел тот мерзкий орангутанг? – Он вздохнул. Да, ее насиловали, и она ни в чем не виновата. А если бы ее действительно изнасиловало бы племя настоящих обезьян, животных джунглей? Или банда подростков в том же городе, откуда она приехала? Какая разница и есть ли она? Эли не выбирала насильников, и уж конечно все это для нее было страшным сном. Она была сильной, вернее, сильнее, чем любая из его прошлых подружек. Она и хотела быстрее умереть, и цеплялась за жизнь. Пять лет такой жизни! Наверное, электрический стул ей был милее в этот момент. А он? А что он? Он действительно был готов помочь ей, ей и себе тоже. Но его запросто могла подвести и голова, и сморщенная сосиска между ног. Значит, дело в голове? Да, ей было как-то противно совокупляться с этой девушкой, зная ее прошлое. А значит, и сосиска так и останется сморщенной. Хотя, шанс есть, но совсем небольшой. Он не сможет изменить голову за десять минут, это было нереально. А если на время просто отключить голову? – подумал он. – Если удастся, будет просто физическое действие с естественным концом, но как ее отключить? А может Эли знает какие-нибудь напитки, которые употребляют шаманы перед ритуалами? Их сознание уносится куда-то ввысь, а тело остается на земле, даже не покачивается. Такое он тоже видел по телевизору. Это был бы выход, только если такое здесь есть. – Ладно, – решил он, – будь, что будет. – Он встал и направился к двери.

– Согласен, – сказал он, как только девушка поднялась. – Иди к шаману, только вот что. Спроси, может у него есть какое-нибудь зелье, которое хоть на полчаса отключает голову, но не тело? Скажи ему, соври, что у меня были другие женщины, непохожие на тебя, и что мне не помешало бы забыться в какой-то момент.

– Том, ты – импотент? – осторожно спросила та.

– Нет, и никогда им не был. Просто это действительно какой-то сбой в моей голове, поверь, я сказал тебе правду.

Эли вздохнула, но с облегчением.

– Тогда мы еще увидимся. Не знаю где, как и в какой роли. И спасибо тебе, Том. Извини меня.

– Ты меня извини, – Том поднял глаза. – И удачи!

Он опять следил за уходящей девушкой, пока она не исчезла из виду, а потом вернулся в сарай. Оставалось просто ждать заката солнца.

Глава 9. Задание

Том проснулся от какого-то назойливого солнечного лучика, буравящего его прямо в левый глаз. Открыв оба глаза и повернувшись, он увидел только темноту. Еще через пару минут он уже сел и осмотрелся. Он был в том же вигваме, в который вошел вчера после ужина, и кроме него сейчас в нем никого не было. Сознание, или память постепенно возвращались к нему, и он почувствовал, как душно было в этом помещении. К тому же, он сидел сейчас на подстилке из каких-то листьев, но абсолютно голый. – Что же было ночью? – Спросил он себя вслух, напрягая память. Голова не болела, и тело было такое же, как и всегда. Он помнил ужин, потом как они с Эли вернулись, приход вождя и последнее, как он лег и почувствовал рядом тело девушки. После этого наступал полный туман. Он опять лег, и постарался хоть как-то его рассеять, хоть на мгновение, и кое-что ему все-таки удалось. Какие-то руки, блуждающие по его телу, а потом его руки, то же блуждающие, но уже по какой-то мягкой приятной коже. А потом все кончилось. Дальше туман уже плотно застилал глаза и память. Ему стало хуже, ведь он уже вспомнил все, что было до последнего момента, а вопрос, что и как было дальше, так и не был разрешен. Но в этот момент он был важен, как никогда. Справился ли он? – вот что волновало его на данный момент. – Если нет, это могло изменить все, или очень многое. Ему стало грустно. Почему память не захватила еще хотя бы полчаса? Но в этот момент в помещение ворвался сноп света. На пороге согнувшись, стояла Эли и чему-то улыбалась.

– Привет, – хмуро сказал Том и поджал колени. – Ты не могла бы как-то закрепить эту шкуру, чтобы стало светлее?

– Привет, дорогой, – как-то особо ласково ответила она, и, повозившись, вошла вовнутрь. Свет попадал в помещение через большой треугольник на входе, и его было вполне достаточно для того, чтобы Том смог разглядеть валявшиеся неподалеку его трусы и майку. Он потянулся за ними, и грозно бросив взгляд на девушку, неуклюже натянул трусы, а потом уже спокойно надел и майку.

– Расскажи, – тяжело вздохнув, сказал он, – я помню только до того момента, как мы улеглись на подстилку. Чертово зелье! Или шаман не рассчитал, или мой организм совсем ослаб от последних событий.

Но эли молчала. Он просто подсела к нему, мягко обняла за плечи и заглянула ему в глаза. Тому немного полегчало: ее глаза светились, а губы заметно излучали таинственную хорошую улыбку.

– Не молчи, – попросил он, – скажи, получилось? Что было потом?

– Спасибо, Том, – почти шепотом ответила она. – Получилось. И мне впервые за последние пять лет стало радостно на душе. Я с ней проснулась, и эта радость до сих пор сидит где-то глубоко внутри меня.

Том неожиданно вздохнул так глубоко, что выдох занял, наверное, полминуты. Будто гора свалилась с плеч, а сердце забилось с каким-то приятным облегчением. Он сразу же убрал свой взгляд и направил его в пол. Почему-то ему стало очень стыдно. Странное явление, – вдруг подумал он, – когда он просыпался с какой-то новой девушкой наутро, ему было хорошо и весело, и он сам заглядывал ей в глаза, пытаясь прочесть, понравилась ли ей ночь. Сейчас же ему было действительно стыдно, хотя ее ответ сбросил неимоверный груз, с которым он проснулся, и винил во всем свою память.

– Что, Том? – услышал он ее шепот. – Что-то не так? У тебя получилось, по крайней мере, один раз. А потом ты просто лег рядом и отключился. Через час вождь приказал мне продолжить, но это было уже бесполезно. Он сам убедился в этом, подойдя к тебе, и просто ушел, крикнув на прощание, что сегодня в то же время он придет опять. Нет, он не рассердился. Все хорошо, ведь, правда?

– Да, – как-то рассеянно и безразлично ответил Том. – Слава Богу, что хоть как-то. – Глаза он так и не поднимал.

– Том, подожди, – она попыталась пересесть, чтобы увидеть его лицо, – мне не нравится твой тон. Ты в чем-то меня винишь? Или себя? Скажи же? Мне становится тревожно на сердце. Что случилось, а?

– Ничего. – Пожал он плечами. – Мне просто стыдно смотреть тебе в глаза. Для этого есть уйма поводов.

– Каких? – Эли спросила очень вкрадчиво, не убирая рук с его плеч.

– Всяких. Например, с девушками, с которыми я спал, я всегда предпринимал все меры предосторожности, чтобы та не забеременела. К тому же я знал их до постели хотя бы пару недель, а то и гораздо больше. Этой ночью у нас была какая-то случка, низкая, заранее договоренная, как у уличных собак. Это немного мерзко, вернее очень низко. И что я имею на сегодняшнее утро? Да, каким-то чудом я что-то смог сделать. Но теперь, я могу стать отцом моего первого в жизни ребенка. И от кого? От женщины, которую я знал до постели всего один день, нет, даже меньше. Кто она, и почему именно ей предстоит стать матерью, после этой ночной случки? Она была замужем, потом попала в экспедицию, ее взяли в плен, и пять лет ее насиловала черная обезьяна. И не просто, а она родила ему четверых детей. К сожалению, это все, что я о ней знаю. Послушай, – он попытался поднять глаза, – я ни в чем тебя не виню. Ты – симпатичная, и я знаю, что все, что я сейчас сказал, вернее вся чернота, не зависела от тебя. Все это было насилием, и ты ничего не могла сделать. Поэтому, если тебя что-то покоробило, прости меня. Просто я попытался объяснить тебе честно то, что у меня сейчас варится внутри.

– Спасибо, Том, – Ее голос стал грустным. – Просто за честность. И не проси у меня прощения. Если посмотреть на все, что случилось твоим взглядом, я не могу оспорить ни единого твоего слова. Да, это была ночь по договоренности. Да, я могу стать матерью нашего с тобой ребенка. И конечно мы знали друг друга до этой ночи лишь несколько часов. В чем ты не прав, что бы извиняться? – Она молчала, но рук не убирала.

– А ты что чувствуешь? – после долгого перерыва спросил Том полушепотом.

– Я? – Девушка задумалась. – Наверное, просто радость. Самую обычную, в голове и на сердце. Наконец, после стольких черных лет, я, может быть, смогу стать настоящей матерью. Мой ребенок будет настоящим, от белого мужчины, который мне симпатичен. И он родится белым, как ты и я. И у меня впереди вдруг встало солнце надежды, которое я потеряла уже давно, и даже перестала мечтать когда-нибудь его увидеть. Что я чувствую? Что Бог есть на свете, и он подарил мне тебя. Не знаю насколько, но даже один день – для меня это кусочек счастья. И надежды тоже. Надежды на то, что мы сможем вырваться отсюда, желательно вдвоем. А еще было бы лучше, чтобы втроем, с нашим малышом или малышкой. Конечно, тебе это покажется смешной фантазией, но мне этого жутко хочется, и раз есть хоть слабый лучик надежды, жизнь становится совсем другой. Я радуюсь своим чувствам, и печалюсь о твоих. – Эли вздохнула.

– Не печалься, – Том вдруг поднял глаза. – Это у меня пройдет. Если я тебе чем-то помог, или смогу помочь, для меня этого будет достаточно. То, что произошло, просто не укладывается еще в моей голове. Поэтому я и чувствую стыд. Он пройдет, Эли, он пройдет. Все хорошо. – Том постарался тоже обнять ее за плечи. – А что насчет шамана? Он переборщил с дозой?

– Не знаю. Я не использовала весь тот лист, только его третью часть, как он и сказал. Сейчас я понимаю, насколько он хорошо знает вождя. Еще до того заседания, он уже предположил, что этот сок понадобится тебе на три ночи, иначе бы он не сказал мне разделить его на три части, или дал бы только часть листа ровно на ночь. Переборщил ли? Может он рассчитывал на себя, как этот сок действует на него, а он к нему привычен. А может быть и другое. Он ведь не знал, как и что ты будешь чувствовать в эту ночь. А все, что у тебя пролетело за вчерашний день, естественно тебя ослабило. Я бы последовала его рецепту, и в ночь, которая наступит сегодня, не меняла бы дозу. Том, ты ведь не изменил своего решения? – Осторожно спросила она.

– Нет. Не знаю. Нет, Эли. – Наконец, с уверенностью сказал Том. – Если дело начали, его надо закончить, а там будет видно. И не сбавляй дозу. Хоть на один раз она помогла мне.

– Спасибо. – Шепнула девушка. – И еще, дорогой. Мы не знаем друг друга, ты прав. Но у нас есть девять месяцев, чтобы это сделать. Когда пройдут эти обязательные три ночи, у нас будет куча времени. Мы познакомимся, расскажем друг о друге. Я уверяю тебя, что мне нечего скрывать, я рассказу тебе все, абсолютно все о себе, и честно отвечу на все твои вопросы до последнего. Может, и ты сделаешь то же самое. И тогда этот этап закончится, и начнется следующий. Мы будем готовиться к побегу, только уже не в роли незнакомцев, а хорошо зная друг друга. Извини, может, я в чем-то неправа, или опережаю события?

– Нет, Эли, это – хорошая мысль.

– У тебя есть второе имя? – неожиданно спросила она воспрянувшим голосом, без какого-то шепота.

– Второе имя? – Удивился Том. – Вильям. Или просто Вилл. Так называли меня в школе. А что?

– Просто, когда этап знакомства пройдет, мне хотелось бы как-то забыть о прошлом, и начать новую жизнь. Том и Эли всегда будут напоминать нам обоим о том, что случилось. А вот Лиза и Вилл, это будет чем-то новым, будто мы станем другими людьми, хорошо знавшими друг друга, старыми друзьями, или что-то вроде этого.

– А ты – фантазерка! – Неожиданно улыбнулся Том. – Пусть так, если тебе будет легче.

– Будет, – заверила она. – Когда-нибудь, когда ты назовешь меня Лизой, а я буду звать тебя Виллом, и мы начнем все сначала. – Неожиданно она повалила его на подстилку. – И я хочу, чтобы ты это знал, – зашептала она ему на ухо, – мне было хорошо прошлой ночью. Хорошо и спокойно. И я благодарна тебе за это.

Тому стало как-то приятно, он чувствовал, как его мозг и тело расслабляются сами по себе, а в их вигваме наступило молчание. Они лежали рядом и, наверное, думали каждый о своем. Постепенно его глаза стали закрываться, и Том понял, что может сейчас просто заснуть. Ему показалось, что Эли уже спала, и он аккуратно попытался убрать ее руки.

– Встаем? – неожиданно спросила она шепотом.

– Да, Эли. Честно говоря, я чуть не уснул.

– Я тоже, – шепнула она. Оба поднялись и сели.

– Расскажи мне, что делается там, снаружи, – попросил он. – И вообще, какой у них распорядок дня? В смысле поесть и все другое. А попить можно?

Девушка подползла к входу, протянула руку, и вернулась с половиной кокоса. – Это – вода. Кокосовое молоко бывает только вечером, – сказала она, подождав, пока Том напился.

– А вода откуда? – спросил он. – Надеюсь не из реки или болота?

– Здесь недалеко есть родник. Вода чудесная, разве нет? – И не дождавшись ответа, продолжила. – Завтрака здесь нет и не было. В полдень собираются девушки и женщины, и в сопровождении половины воинов идут в джунгли. Там они срывают банановые гроздья, взбираются высоко и бросают кокосовые орехи, и собирают все съедобные плоды, которые встречаются им по пути. К трем часам все возвращаются, и обед состоит из тех самых плодов, которые они принесут. Их не так уж и много, только в племени нет охотников. Те уходят рано утром и возвращаются засветло вечером. Они не обедают, или просто по пути тоже срывают какие-нибудь плоды. Зато, они плотно ужинают, по два куска мяса, вместо одного. В женский отряд меня не берут, не доверяют. И обедать тоже не позволяют. Ну и пусть, – улыбнулась она, – зато я сохранила фигуру, а они – нет. Хотя ты знаешь, может я тебе, и нравлюсь, но они смотрят на меня с таким же презрением, как и мы на них. Если бы вождь созвал всех мужчин и спросил, кто хотел бы провести со мной ночь, ни один бы не согласился по своему желанию. Они любят толстых женщин, и, естественно черных, с громадными грудями и обезьяним лицом. Мне кажется, что и ты вызываешь у местных женщин такое же пренебрежение.

– Да, я это уже заметил. Вот и хорошо, никто приставать не будет. Так что мы будем делать весь день? – спросил он.

– Ты имеешь право на обед.

– Тогда я принесу и тебе. От фруктов не поправляются.

– Вот спасибо! – рассмеялась девушка. – Что делать? Наверное, просто разговаривать. Больше заняться нечем.

– А как насчет пропуска? Вернее, что нам дозволено в смысле территории?

– Ты можешь свободно ходить по всей деревне, не углубляясь в джунгли, то есть за ее территорию. Я могу отходить от нашего жилища метров на десять, не больше. Дальше, только если меня позовет вождь или шаман.

– А как же насчет туалета? – Тому стало неловко.

– За каждой хижиной, удаляясь к джунглям, на границе есть выкопанная яма. Вот и весь туалет. Извини, туалетной бумаги нет, но ты можешь протянуть руку и сорвать несколько листьев. Понимаю, но я уже привыкла.

– А здесь вообще моются?

– Примерно раз в месяц здесь есть выходной день. Сначала мужчины, а потом женщины группами идут к реке и купаются.

– А мыло? – удивился Том. – Хотя какое мыло здесь в джунглях.

– Есть какое-то место, откуда приносят что-то типа глины. Она и заменяет мыло, и, кстати, неплохо, я сама в этом убедилась. Наверное, только я – исключение. Почти каждый день под вечер я иду в туалет с водой в кокосовой чаше, и там моюсь, правда без мыла и глины. Меня всегда сопровождает охранник, но близко не подходит, держит в пределах видимости. Не знаю, заметил ли он, что я моюсь или нет, но я делаю это уже пять лет и пока мне никто ничего не сказал.

– Молодец, – почему-то похвалил ее Том. – От тебя нет и намека на тот запах, который сопровождает этих обезьян. Иногда даже тошнит. Я тоже буду делать как ты.

– Вот спасибо! – опять рассмеялась девушка.

День прошел быстро. Они провели его в основном сидя или лежа на траве возле их вигвама, и только в разговорах. В обед, то есть после трех часов, Том принес кучу бананов и других плодов, они раздавались там же, недалеко от костра, где готовился ужин. Часы, или время, определяла Эли, и точно таким же способом, как и все остальные: по солнцу и отбрасываемой деревьями тени. Разговоров было так много, что к вечеру у Тома уже заболел язык. В основном спрашивал он, и только о повадках, привычках и законах в племени. Эли охотно все рассказывала, не задумываясь. Только один раз был не совсем обычным.

– У вождя в племени есть враги? – спросил как-то Том. – Может шаман, или кто-то другой? Я назвал шамана только потому, что он нам помог, и к тому же, он умнее вождя. – Тут Эли задумалась и надолго.

– Насчет шамана я не думаю, – наконец произнесла она. – Он старше вождя и умнее, это да. Но я знаю его лучше. Мне кажется, что его место вполне его устраивает, а возраст уже не тот, чтобы брать правление в свои руки. Я вот подумала и остановилась на двух охотниках. В племени все почитают вождя и выполняют любое его желание беспрекословно. Эти двое ничем не отличаются от других на первый взгляд. Но они одни из старших охотников, самые опытные, и иногда ведут себя за ужином так сказать немного наглее, чем остальные. У них всегда вид превосходства над всеми остальными, кроме естественно вождя и шамана. Не знаю, что у них в голове, но по виду они считают себя значительными людьми в племени. И, если с вождем что-нибудь случится, я не сомневаюсь, что кто-то из них займет его место. Других кандидатур я просто не вижу или не заметила.

– Ну и хорошо, – удовлетворенно сказал Том, – может нам это когда-нибудь и пригодится.

Ужин повторился, как и вчера, без единого отклонения. Кокосовое молоко было выпито, и оба направились к вигваму. Появился и вождь. Только эта ночь была не похожей на предыдущую.

Глава 10. Внезапное продолжение

Том не знал и не спросил, изменила ли Эли количество сока из того листа шамана. Но проснулся он утром раньше обычного, и девушка еще спала рядом. Он вспомнил многое, гораздо больше чем вчера. Первый раз он помнил вообще отчетливо, даже запомнил ее лицо, когда она вскрикнула в конце. Потом он отдыхал, а туман хоть и подступал, но какими-то обрывками. Он вспомнил, что вождь что-то сказал в их сторону и понял, что это был знак к продолжению. Он опять придвинулся к девушке и повернулся. Только вот потом все прекратилось, то есть туман забрал его с собой. Был ли второй раз или не был, его уже интересовало не так как вчера. Если вождя удовлетворил хотя бы один раз, то Том был уверен, что это задание он выполнил. Значит, не было о чем волноваться. Ему стало как-то хорошо и безмятежно. К тому же, он помнил свои ощущения, хотя бы в тот первый раз, и они были очень приятными.

Вскоре проснулась и Эли, сразу повернувшись к нему сияющим лицом.

– Тссссс, – приложил он палец к ее губам, – не говори ничего. Я помню все, что было в первый раз, хотя потом, мне кажется, что я вырубился. И мне было приятно, Эли, я хочу, чтобы ты это знала. И твое лицо…. Мне кажется, что нам обоим было приятно, поэтому не надо никому говорить спасибо.

– Ладно, – просто расцвела она. – Только был и второй раз. Ты сделал еще один шаг вперед. А потом действительно вырубился.

– Ты поменяла дозу?

– Нет, клянусь. Просто вчера мы весь день отдыхали.

– Да, это так. – Том безмятежно вздохнул, повернулся и поцеловал ее в лоб. – Ты знаешь, тот клин, ну этот, в моей дурной голове, он становится меньше. Наверное, я – молодец, но без твоей помощи этого бы не произошло.

– А может без помощи того листа, который мне дал шаман? – Эли посмотрела ему в глаза.

– Может, но твоя помощь все же была, и большая.

– Спасибо, Том. – Она поднялась. – Нам осталась последняя ночь. Я даже не говорю о прошлой, но если мы повторим хотя бы первую, то считай, что мы справились, вернее ты.

– Мы, – поправил ее Том и тоже поднялся. Рукой он нащупал трусы и майку и, не стесняясь, оделся прямо рядом с подстилкой.

День повторился, и, так же как и вчера, в разговорах. Эли не задала ни одного личного вопроса, и он понял, что узнавать друг друга они будут после этой последней ночи. Вернее, тема разговора изменится уже завтра. А пока он слушал и впитывал все, что та рассказывала ему о племени.

К вечеру его вопросы просто иссякли, и Тому показалось, что он живет в этом поселке уже не меньше месяца, так хорошо он его узнал со слов Эли.

Повторился и вечер, и сама ночь. Том продвинулся, но не на шаг, а чуть меньше. Он запомнил четко первый раз, и начало с продолжением второго, но в конце его опять отключило. Утром его разбудила Эли, она просто трясла все его тело.

– Том, ты справился! – просто ликовала она. – Проснись, мне надо с кем-то разделить эту радость.

– Мы справились, – широко улыбнулся он. – Мы, Эли, дай я тебя поцелую. А в губы можно? Это будет нашим заключительным поцелуем, мы его заслужили.

– А тебе не будет противно? – вдруг поникла она.

Том обхватил ее голову и прильнул к ней губами. Поцелуй был долгим и обоюдным. И он был хорошим, ведь Том не почувствовал никакого прилива другого желания. Просто целовались два человека, которым удалось справиться с какой-то очень важной для обоих миссией.

– Теперь мы свободны, милый, – сияла та, после того, как они опять лежали рядом. – На целых девять месяцев!

– А ты уверена, что забеременеешь? – с сомнением вдруг спросил Том.

– Уверена ли? – девушка вдруг задумалась. – Наверное, хотя это трудно объяснить. Мой цикл сейчас как раз на самой удобной точке для этого. Но дело даже не в этом. Я просто не могу поверить, что все, что так хорошо закончилось, может превратиться в полную неудачу. Бог не позволит такого, иначе он не дал бы мне тебя. Наверное, это трудно понять. Но все же я уверена. А результат будет уже через пару недель. А через месяц всем станет ясно, что я от тебя беременна. Другого можешь и не ждать.

– Ладно, – улыбнулся Том. – Согласен. Так и должно быть. Тогда нам надо все это как-то отпраздновать, ты согласна?

– Конечно, – опять улыбнулась та, – но как?

– Не знаю. Может, потанцуем или что-то споем. К сожалению, здесь нет ресторанов, иначе я бы тебя пригласил.

– Я не умею танцевать, никогда не училась, а петь – тем более. – Эли улыбнулась. – Но мы можем вытащить постилку из вигвама и лечь у всех на виду, загорая и рассказывая анекдоты. Хоть не намного, но необычнее.

Так они и сделали. Солнце еще не дошло до самой высокой точки, значит, было около одиннадцати. До трех, вернее до обеда, у них было четыре часа. Их охранник ничуть не удивился такому расположению, и даже сел на землю, не выпуская из рук копья. Ему тоже было неплохо.

Они рассказывали друг другу анекдоты часа два и смеялись от души. Иногда в каком-то порыве он ее обнимал и тут же отпускал, иногда это делала она. Самое главное, оба были радостны, если не счастливы.

Но внезапно, откуда не возьмись, появилась тень, и к их охраннику подошел другой. Он что-то ему сказал, а тот передал Эли.

– Нас зовет вождь, причем обоих, – похолодевшим голосом сказала та. – Не нравится мне это.

– Не загадывай, – хмуро сказал Том и поднялся, протянув ей руку.

В сопровождении двух охранников они пошли к знакомому шатру вождя. Там охранники их оставили, после того, как оба вошли вовнутрь.

Вождь был один и восседал на своем обычном месте. Он сделал знак приблизиться, а потом уже на середине, другим знаком остановил их. Освещение было тем же самым, все было так же, как и всегда, только этот орангутанг долго и молча, смотрел на обоих. Наконец, он что-то сказал.

– Он сказал переводить тебе, и что дело меня не касается. – Напряженно шепнула Эли.

Наконец тот заговорил, делая мимолетные паузы. Его речь была долгой, но лицо менялось часто, видимо, что-то было серьезно. – Так почувствовал Том. – Последнее высказывание заканчивалось явно вопросом.

– Боже милый, Том! – Эли была готова сорваться. – Он хвалит себя за дальновидность и немного тебя за то, что ты справился и не подвел его. И он говорит, что его дальновидности и мудрости нет конца. Короче, ты заслуживаешь его подарка, а он заслуживает своей безмерной мудрости. Том, он дарит тебе ночь местную девушку. У нее тоже были девочки, хотя только две, а все остальные – мальчики. Он хочет продолжить опыт и вечером после ужина меня переведут в другую хижину, а к тебе придет она, и он опять же будет присутствовать. Том, милый, неужели ты пойдешь на это? Он ждет твоего ответа. – Голос Эли дрожал, вот-вот она была готова разрыдаться.

Тому стало не по себе. Переспать с обезьяной? К черту! У него не получится, в этом он не сомневался. Но отказать вождю в такой щекотливой ситуации было рискованно, и это он так же отчетливо осознавал. Ему могла помочь только Эли.

– Слушай, я никогда с этим делом не справлюсь, даже нет сомнений. Но как ему отказать? Ты лучше знаешь….

– Том, ему нельзя отказывать, – еле сдерживаясь, прошептала та. – Ты должен поблагодарить его, и, может сослаться на что-нибудь. К примеру, что ты никогда не спал с черными….

– Так и сделай, Эли, придумай что-нибудь, а я ему поклонюсь за подарок. – Прервал ее он.

Та на секунды задумалась и что-то заговорила. А Том, сделав низкий поклон, наблюдал за реакцией вождя. Сначала тот благосклонно просиял, а потом чему-то удивился. Но когда Эли закончила, он опять улыбнулся и что-то коротко сказал, пару предложений. После этого, также улыбаясь, он дал знак рукой, и Эли повернулась к выходу, а Том пошел за ней следом.

Только очутившись на улице, девушка дала волю слезам, даже не замечая, что охранники удивленно на нее смотрят. Она рыдала на груди у Тома, и он не мог ее остановить, а потом просто отвел ее подальше от шатра. Наконец слезы иссохли, и Эли просто вздрагивала.

– Что? – осторожно спросил он, боясь новой волны рыданий.

Она не ответила, а просто взяла его за руку, и они направились к своему вигваму. Когда же они попали вовнутрь, Эли уже не плакала, а просто выглядела беспомощной и убитой, о чем-то все время размышляя.

– Что, Эли? – Том начал немного злиться. – Да скажи же, в конце концов, что тебе сказала та обезьяна?

– Том, это я виновата, – шепотом сказала та, и слезы опять появились на ее глазах.

– Не реви, – грубовато сказал он. – Просто переведи и все. Не будь нытиком.

– Ладно. – Она тяжело вздохнула. – Я наврала ему с три короба, объясняя, что тебе будет крайне трудно справиться с таким подарком. Но он только улыбнулся, и сказал, что мы не знаем, насколько он умен, и будет присутствовать не один, а с шаманом, чтобы тот поучился его разуму.

– С шаманом?! – не поверил Том. – Эли, мог ли вождь сам придумать это продолжение, ты же его лучше знаешь?

– Нет, – она покачала головой, – ему явно подсказал шаман. А значит, тот будет иметь при себе такой же лист. Вот увидишь, сначала тебя заставят выпить чашу кокосового сока.

– Скотина! – Том просто взбесился. – А я ему начал верить. Дурак! Он играет на всех, демонстрируя, что у него тоже есть знания, и они только его, то есть, что он незаменим. Боже, куда я вляпался.

– Я так не думаю, – грустно сказала Эли, – в чем-то ты прав, но шаман хочет еще чего-то. Я думаю, что моя история, которую я тогда рассказала, о девочках и продолжении рода, подвинула его на мысль, что мой эксперимент можно попробовать и на других. Ему достанется почет вождя, если все закончится так, как надо. Им надо, – поправила она и всхлипнула. – Это все из-за меня, Том.

– Дура, – равнодушно ответил он. – Какая сейчас разница? Надо искать выход. Я чувствую себя последним идиотом, ведь мне предстоит насилие, вернее, не я буду насиловать, а меня, с помощью того же самого зелья. А уже потом да, насиловать буду я, ведь любая обезьяна, которую под меня положат, будет меня ненавидеть и презирать, и раздвинет ноги передо мной только из-за приказа вождя. Видимо тот похвастался шаману о наших отношениях, а для того это было положительным результатом в эксперименте с его листьями. И после этого, шаман и нашептал вождю эту новую идею. Хитер, сучий сын, задушил бы его. Кстати, если у меня не дай Бог получится с этой черной, нависает еще одна угроза. Если у тебя родится мальчик, а у нее девочка, на тебе поставят крест, а меня опять заставят с ней спать. А может и с другими тоже. То есть, продолжения девяти месяцев не будет. А вот ад мне гарантирован.

– Том, а ты точно не сможешь? – с надеждой спросила Эли.