В Киеве до нашествия Батыя было две тысячи домов и 40 тысяч жителей, а после татарского погрома осталось всего лишь несколько сот людей и несколько домов, погибли многие памятники культуры, в частности, известная Десятинная церковь. После падения Киева захватчики обрушились на Галицко-Волынскую землю. Многие города (Галич, Владимир-Волынский и другие) подверглись полному разгрому. Только под хорошо укрепленным Даниловым и Каменцем татары потерпели неудачу. Галицко-Волынский князь Даниил Романович отправился при этом в Венгрию просить помощи у венгерского короля, а Михаил Черниговский просил помощи у польского короля. Но ни тот, ни другой помощи не получили.
Весной 1241 года, оставив за собой лежащую в развалинах и обескровленную Русь, полчища Батыя двинулись на Запад. Со времен гуннского нашествия над Европой не нависало такой опасности. Короли и герцоги не только близлежащих государств, но Франции и Германии начали готовиться к обороне. Но удар монголо-татар был уже ослаблен кровопролитными битвами на Русской земле. В течение года Батый опустошил Польшу, Венгрию, Чехию, Молдавию, страны Балканского полуострова. Из всех этих народов только чехи смогли нанести поражение новым кочевникам с Востока, разбив войска Батыя под Оломоуцем. Летом 1242 года монголо-татары подошли к границам Италии и к Вене. Однако в конце 1242 года Батый вынужден был повернуть свои войска на восток и возвратиться в степные просторы низовьев Волги.
Здесь хан основал свою ставку. Так появился город Сарай-Бату – столица огромного улуса, получившего название Золотой Орды. Границы этого государства протянулись от Иртыша на востоке до Карпат на западе, от Приуралья на севере до Северного Кавказа на юге. В него вошли и русские земли.
В конечном счете поход к «последнему морю» оказался незавершенным. Русская земле стала тем щитом, который прикрыл собой Западную Европу. Как писал А.С. Пушкин, «образующееся просвещение было спасено растерзанной и издыхающей Россией».
4. Русская религиозная мысль о монголо-татарском нашествии. Печальное зрелище представляла Русь после татарского погрома. Население Русской земли в результате трех с половиной лет войны резко сократилась, кроме того, на Волгу был уведен большой русский полон, города почти всех княжеств, кроме Новгородской земли, Смоленского и Полоцкого княжеств, были сожжены или разрушены. Так, археологи подсчитали, что из 74 изученных ими древнерусских городов домонгольского периода 49 (или две трети) были разорены Батыем. Причем 14 из них так и не поднялись из развалин, еще 15 городов не смогли восстановить былого значения и превратились в села. Итальянский купец Плано Карпини, побывавший на Руси вскоре после Батыева нашествия, сообщал в своем труде «История монголов», что последние «произвели великое избиение в земле Руссии, разрушили города и крепости и убили людей… Когда мы ехали через их земли, мы находили бесчисленные головы и кости мертвых людей, лежавших на поле». Кроме того, монгольское вторжение явилось печальным рубежом в истории России, так как последовавшее затем татарское иго задержало развитие страны на сто пятьдесят–двести лет, причем именно в тот момент, когда передовые страны Западной Европы начали особенно быстро развиваться. Естественно, что у каждого русского человека события тех времен вызывают гнев, печаль и сожаление о тех «злогорьких» временах. Но давайте обратимся к тому анализу событий, который дает нам русская религиозная мысль.
В русских летописях тех лет и историко-эпических произведения, в частности, в «Повести о разорении Рязани Батыем» и «Слове о погибели Русской земли», которое было написано между 1238 и 1246 годами, звучит мысль о том, что нашествие татар было Божией карой за грехи русских людей. Как говорит летописец, «за грехи наши и неправды, за умножение беззаконий наших наслал Бог поганых, не их милуя, а нас наказывая, дабы воздерживались от злых дел. И этими наказаниями наказывает нас Бог, нашествием поганых, это ведь батог Его, дабы мы опомнились и воздержались от дурного пути своего» (Из Тверской летописи). В первую очередь за грехи князей, делает вывод современный наблюдатель, допустил Бог такое бедствие на Русской земле: «Из-за гордости и высокомерия князей допустил Бог такое. Ведь много было князей храбрых, и надменных, и похваляющихся своей храбростью» (Из Тверской летописи).
Епископъ владимірскій Серапіонъ черезъ несколько десятилетій после этого говорилъ своей пастве: «страшно, дети, подпасть гневу Божію. Чего не навели мы на себя! Какой казни отъ Бога не воспріяли! Не пленена ли земля наша? Не полегли ли отцы и братья наши трупами на землю? Не отведены ли жены наши и дочери въ пленъ? Не порабощены ли мы, оставшіеся, горькимъ рабствомъ отъ иноплеменниковъ? Вотъ уже къ 40 годамъ приближается наше томленіе и мука, а тяжкія дани съ насъ не прекращаются. И всласть хлеба мы съесть не можемъ. Навелъ же на насъ Господь народъ немилостивый, народъ лютый, не щадящій ни юной красоты, ни старческой немощи, ни молодости детей… Разрушены божественныя церкви, осквернены священные сосуды, все святое потоптано, святители стали пищею меча; тела преподобныхъ иноковъ брошены на съеденіе птицамъ; кровь отцовъ и братьевъ нашихъ, какъ вода, обильно напоила землю; крепость княжескихъ воеводъ исчезла, храбрые наши въ страхе бежали: села наши поросли травой, величіе наше смирилось; земля наша сделалась достояніемъ иноплеменниковъ; трудъ нашъ поганые наследовали» (К.И. Добрынин «Элементарный курс Русской истории»).
Таким образом, народ русский воспринял татарское иго как наказание за свои грехи и за людские страсти. Монголо-татарское нашествие было вразумлением Божием, направленное на то, чтобы, видя в Церкви единую опору, Русь отступила бы от бесконечных усобиц, поняв свое высокое предназначение. В это же время в русской религиозной мысли появляется идея спасения Руси, ее возрождения. Идея эта основывается на прощении Божием и возрождении новой, еще более могучей христианской державы. В первую очередь Русь может избавиться от татарского ига, если она вернется к христианскому благочестию. Идея о неоставлении Русской земли Богом отразилась в появлении такого эпического произведения как «Сказание о невидимом граде Китеже». Согласно этой легенде, некий град Китеж, северная вотчина князя Юрия Всеволодовича, чтобы не достаться татарам, после гибели князя ушел под воды озера Светлояра. В сказании утверждается, что град Китеж никогда больше не будет доступен людям гордым, корыстным, развратным, лживым. Более того, по причине извечной греховности человека град сей останется невидим до конца земной истории: «И невидим будет Большой Китеж вплоть до пришествия Христова». Невидимый град Китеж стал символом русской святости, образом «земного рая», в который может попасть каждый человек, всем сердцем верующий в Бога и жаждущий спасения души.
Надежда на спасение Руси появилась сразу же после Батыева погрома, этому способствовало появление на Руси новых святых мучеников и князей-спасителей.
Вторжение крестоносцев. Александр Невский
1. Крестовые походы и первый натиск немецких рыцарей на Восток. В то время, когда южная Русь стонала под ударами татарских полчищ, на ее северо-западные области стали нападать другие враги – рыцари-крестоносцы. Но так называемый «натиск на Восток» был начат еще раньше. Он был связан с идеей крестовых походов и немецкой экспансией на Восток.
Идея крестовых походов возникла в Западной Европе в конце XI века в связи с завоеванием мусульманами (турками-сельджуками) Иерусалима, где находилась главная христианская святыня – гроб Господень. Осенью 1095 года римский папа Урбан II собрал в городе Клермоне, в Южной Франции, многолюдный церковный собор, на котором он выступил с речью, содержащей призыв отправиться на Восток на борьбу с «неверными». Главными призывами Урбана были возвращение христианам гроба Господня и освобождение Святой земли – Палестины. Папа обещал участникам крестового похода отпущение грехов, он также недвусмысленно говорил и о богатой добыче, ожидавшей крестоносцев на Востоке. В знак готовности немедленно двинуться в Святую землю многие тут же нашивали себе на одежду кресты из красной материи. Поэтому участники походов на Восток стали называться крестоносцами, а сами походы – крестовыми (1096 – 1291 гг.).
Первый крестовый поход 1096 – 1099 гг. закончился завоеванием Иерусалима, созданием Иерусалимского королевства и образованием духовно-рыцарских орденов (орден Тамплиеров, орден Госпитальеров и Тевтонский орден). Кстати, при взятии Иерусалима крестоносцы вырезали всех мусульман и иудеев, а православных и армян выгнали из города. После этого в Великую Субботу 1100 года, накануне христианской Пасхи, не произошло чуда схождения благодатного огня на гроб Господень в Иерусалиме. Тогда король Иерусалимского королевства Балбуин приказал пригласить на богослужение православных священников, и только после этого благодатный огонь сошел на гроб Господень. Это было одно из первых документальных свидетельств этого чуда Божия, хотя упоминания о чуде схождения благодатного огня церковные историки находят еще в сочинениях святых отцов Григория Нисского и Иоанна Дамаскина, которые жили в VIII веке. После разделения церквей в 1054 году право получения благодатного огня принадлежало исключительно только иерусалимскому православному патриарху. Инословные пытались сами получать его, но совершенно безуспешно, а католики демонстративно отошли от участия в этом благодатном торжестве. Однако сам римский папа Урбан II на крестовом соборе в Клермоне свидетельствовал о благодатной силе огня на гробе Господнем. Но его преемники, начиная с папы Иннокентия III (1234 г.) официально признали чудо схождения благодатного огня суеверием.
Если первый крестовый поход организовывался под эгидой римской католической церкви и участие в нем принимали как рыцари, так и крестьяне, то последующие семь крестовых походов осуществлялись в основном светскими феодалами (королями и герцогами), и в них принимало участие лишь западноевропейское рыцарство. Однако в их деятельности все больше и больше стали преобладать корыстные интересы, крестоносцев больше интересовали земельные владения и богатства, чем борьба за гроб Господень. Следствием этого стало то, что султан Саладин в 1187 г. отвоевал у крестоносцев Иерусалим и нанес ряд поражений их войску.
Истинные цели крестоносцев показал четвертый крестовый поход, когда «освободители гроба Господня» вместо того, чтобы идти освобождать Иерусалим, в 1204 году штурмом овладели христианским городом Константинополем, сожгли его и беззастенчиво разграбили бесценные сокровища столицы православного государства. В огне пожаров погибли хранилища древнейших рукописей. Были уничтожены ценнейшие произведения искусства, хранившиеся в Константинополе. Крестоносцы разграбили храм святой Софии. В нем они собственноручно изрубили и разделили между собой Святой Престол, слитый из золота с драгоценными камнями, в то время как распутная женщина плясала на горнем месте и пела непристойные песни. Когда латиняне плавали в крови мирных обитателей города и позволяли себе неслыханные жесткости и святотатства, патриарх Иоанн, одетый в рубище, верхом на осле выехал из залитого кровью несчастного города.
Пришедшие с крестоносцами католические священники вывезли в европейские церкви и монастыри множество реликвий, в том числе плащаницу, в которую было завернуто тело Иисуса Христа, Животворящий Крест и терновый венец Господень, ризу Богородицы, главу Иоанна Крестителя, мощи апостола Андрея Первозванного и великих святителей Иоанна Златоуста, равноапостольной царицы Елены и Святого Иоанна Милостивого.
Этот крестовый поход, благословленный папой Иннокентием III, откровенно раскрыл захватническую сущность всего крестоносного движения. Особенно отвратительную роль в истории четвертого похода сыграли венецианцы. Правитель Венеции Генрих Дандоло посоветовал крестоносцам, прежде чем идти в Палестину, овладеть Константинополем, который был торговым конкурентом Венеции в Средиземном море. Этот Дандоло, увечный и почти слепой девяностотрехлетний старик, самолично распоряжался как приступом, так и последующим разграблением города. Разграбив богатейший город, рыцари не пошли дальше на Иерусалим, а обосновались на территории Византии. Они создали свое государство под названием Латинская империя. Лишь спустя 50 с лишним лет Михаил VIII Палеолог вернул грекам Константинополь и прогнал оттуда европейских феодалов. Но восстановленная Византийская империя была уже ослабленным государством. Четвертый крестовый поход покончил с Византией как с великой державой. Владения ее после восстановления ограничились незначительной частью Балканского полуострова и узкой полосой в Малой Азии.
В середине XII века немецкий император Фридрих I Барбаросса открыл новое – северное направление «крестовых походов», на сей раз против славян-язычников. В 1147 г. папа Евгений II благословил «первый крестовый поход германцев против славян». Рыцарское «крестоносное» войско, возглавляемое несколькими крупными германскими феодалами, предприняло поход против западнославянского племени ободритов. После упорной борьбы ободриты признали себя вассалами императора. Затем свою независимость потеряли поморяне, лютичи, лужицкие славяне и другие западнославянские племена. Все завоеванные на Востоке земли заселялись немецкими колонистами, а сами славянские земли на правах герцогств и маркграфств включались в состав «Священной Римской империи» германской нации, или так называемого Первого рейха. Около 1244 г. на землях славянского племени шпревян на берегу реки Шпревы, или Шпрее, как позже назвали ее немцы, был основан город Берлин, ставший затем столицей Бранденбургского маркграфства.
Затем немецкий «натиск на Восток» с благословения римского папы Иннокентия III был перенесен на территорию Прибалтики, где жили балтийские народы: эсты, литва, жмудь, ятвяги, куры, ливы, летты и пруссы. Все они находились в состоянии равновесия с природой, и сил этих народов хватало только на выживание в родной для них местности. Поэтому в борьбе с немцами прибалты ограничились обороной. Вначале активная германская экспансия началась в Восточной Прибалтике. Она была связана с именем епископа Альберта. В 1201 г. он основал в устье Двины город Ригу, ставший опорным пунктом немецкой колонизации в этом крае. Сюда устремилось множество немецких колонистов (рыцарей и крестьян). В 1202 г. Альберт основал в Восточной Прибалтике военно-религиозную организацию – орден Меченосцев по образцу военных орденов, созданных крестоносцами в Палестине. В 20–30-х годах XIII века ливы, куры и летты были окончательно завоеваны и подверглись насильственному крещению. Для местных жителей насильственное крещение было синонимом рабства, поэтому местные племена часто поднимали восстания против немецких колонистов. Восставшие бросались в Двину, думая таким образом смыть с себя крещение, а попавших к ним в плен рыцарей злобно мучили и убивали. Но и немцы, победив восставших, не давали им никакой пощады: казнили их целыми тысячами, выжигали дотла их села. Из Германии беспрестанно прибывали новые рыцари, желая послужить «делу веры», и пополняли убыль в ордене Меченосцев. Политическая власть в завоеванном крае делилась между рижским епископом и магистром ордена Меченосцев. Помимо немцев, в Прибалтику устремились и датчане, которые завоевали Северную Эстонию и построили здесь свой опорный пункт – город Ревель (Таллин). В тот же период шведы утвердились в Финляндии.
Вскоре началось проникновение немцев и в Западную Прибалтику. Польские князья, воевавшие с южно-балтийским племенем пруссов, имели неосторожность пригласить к себе на помощь Тевтонский орден, переселившийся в начале XIII века из Палестины на берега Нижней Вислы. В ходе полувековой борьбы тевтонские рыцари завоевали земли пруссов, а их самих практически полностью уничтожили. Столицей Тевтонского ордена стал город Мариенбург. Крупными центрами ордена стали города Кенигсберг и Мемель.
Немецкие крестоносцы были вооружены в соответствии с рыцарскими традициями Западной Европы тех времен. Конь рыцаря был защищен металлическими или кожаными доспехами. В железные доспехи был облачен и сам рыцарь. При себе он имел копье, массивный двуручный меч, кинжал и щит. Характеру тяжелого вооружения соответствовало и боевое построение. Русские его называли «великая свинья». В головном ряду этой «свиньи» находилось от 5 до 10 воинов, а в каждом последующем на 2 рыцаря больше. Такой клин был направлен острием на противника. Позади клина становились отряды пехоты, состоящие из рыцарских оруженосцев. Закованные в доспехи всадники, построенные в голове «свиньи», подобно тарану, раскалывали строй противника надвое, затем дробили его на более мелкие группы и уничтожали по частям. Благодаря своему вооружению и военной тактике сравнительно небольшие отряды немецких рыцарей могли добиваться значительных успехов в битвах с прибалтийскими племенами.
После покорения прибалтийских племен устремления крестоносцев были направлены на земли эстов, литовцев и на русские земли. После разгрома крестоносцами Константинополя в роль «обращаемых» попали православные русские княжества, которые, с точки зрения римского папы, были еретиками. Древняя Русь становилась новым объектом военно-духовной экспансии, координируемой из центра западного мира – католического Рима. Основным объектом западного натиска на Восток стали северо-западные земли Руси, где находились владения Новгородской республики и Полоцкого княжества. В 1224 г. рыцари ордена Меченосцев осадили русский город Юрьев (ныне Тарту), основанный еще Ярославом Мудрым. Город защищали 200 русских воинов во главе с князем Вячко, а также местные жители (эсты). После кровопролитного штурма Юрьев пал, и этот западный форпост Новгорода превратился в немецкий город Дерпт.
Дальнейшая история отражения натиска рыцарей на северо-западных рубежах связана с весомой помощью, оказанной новгородцам Владимиро-Суздальской Русью. Ее князья приняли активное участие в защите рубежей своих северных соседей. Зимой 1234 г. на помощь Новгороду пришел князь Ярослав Всеволодович со своим сыном Александром. Объединенные русские дружины атаковали крестоносцев у реки Эмайыге (в окрестностях Юрьева). Многие рыцари, пытавшиеся перейти реку, провалились под лед и утонули. После этого крестоносцы были вынуждены пойти на мир с Новгородом. Спустя два года германские рыцари были разгромлены литовцами в битве при Шауляе. Казалось, наступало удобное время нанести еще один удар по крестоносцам и навсегда покончить с их господством в Прибалтике. Однако русские не воспользовались предоставленным шансом и не объединили усилия с литовцами, с которыми тогда враждовали. Вскоре началось нашествие Батыя, которое надолго лишило русских возможности расправиться с грозным и опасным западным противником.
2. Александр Невский и католическая экспансия на Русь. В отличие от русских, немцы своего шанса упускать не собирались. В 1237 г. остатки ордена Меченоцев объединились с Тевтонским орденом в единый Ливонский орден. В том же году римский папа Григорий IX благословил немецких рыцарей на новый поход против русских земель. В 1238 г. получили благословение на поход против Руси и шведы, которые к тому времени захватили всю Финляндию. Время для наступления было выбрано удачно – Северо-Восточная Русь была ослаблена нашествием Батыя.
Новое наступление было скоординировано. В 1239 г. немцы и шведы начали переговоры о совместных действиях против северной Руси, которую они стремились завоевать одновременным натиском с запада и севера. Переговоры отчетливо обозначили сферы германо-шведского влияния в завоеванных землях. Немцам отходили Изборск и Псков, шведам – бассейн Невы. Условная граница между зонами действий германских и шведских крестоносцев проходила в районе Новгорода – главной цели похода захватчиков.
К счастью, на Руси в это время был князь, который сумел защитить ее от этих врагов. Это был Александр Ярославич. Он родился 30 мая 1219 года (по другим данным – в 1220 г.) в Переяславле-Залесском. По отцу и матери он был прямым потомком славного Мономаха. По отцу его дедом был Всеволод Большое Гнездо, по матери, блаженной Феодосии, – Мстислав Удалой. В юности он воспитывался в церковном благочестии и княжеском достоинстве. Уже в пятнадцать лет он ходил в военные походы со своим отцом, а в 17 лет был посажен в Софийском соборе Новгорода на княжеский стол.
Когда татары пришли на Русь онъ былъ княземъ въ Новгороде (1237 г.). Въ этомъ городе провелъ Александръ свое детство, именно въ те годы, когда Новгороду пришлось перенести много разныхъ бедствій. Виделъ онъ и страданія новгородцевъ отъ голода, болезней и мора; виделъ и беды Новгорода отъ нападенія соседей; слышалъ онъ и о великомъ бедствіи всей Русской земли – о погромахъ татарскихъ. Эти лишенія и испытанія, которыя приходилось ему переносить еще въ детстве, сделали характеръ его твердымъ. Безпрестанные походы его отца, въ которыхъ и онъ принималъ участіе, необходимость постоянно отражать нападенія соседей – сделали его княземъ воинственнымъ, но самъ онъ войны безъ причины никогда не начиналъ.
Всего 17 летъ было Александру, когда онъ сделался княземъ новгородскимъ. Не прошло и 3-хъ летъ, какъ ему, действительно, пришлось защищать свои городъ и русскую землю отъ враговъ. Северо-западные соседи наши – шведы – захотели воспользоваться тяжелыми для Руси временами татарскаго погрома, чтобы захватить некоторыя русскія области. Въ 1240 году шведскій король собралъ большое войско и послалъ его моремъ на корабляхъ, подъ начальствомъ своего зятя, овладеть землями новгородскими и подвластными имъ областями финскими и обратить тамошнихъ жителей въ католичество. Биргеръ – такъ звали зятя – высадилъ свое войско близъ устья у р. Невы и послалъ сказать Александру: «сопротивляйся, если можешь; я уже на твоей земле». Александръ не ждалъ такого. внезапнаго нападенія враговъ и не былъ готовъ къ борьбе съ ними. Войска у него не было; была только при немъ небольшая дружина. Но Александръ не испугался. Онъ не хотелъ понапрасну терять время, пока соберется войско изъ разныхъ городовъ, и решилъ напасть на непріятеля съ своей небольшой дружиной. Прежде чемъ выступить въ походъ, онъ отправился въ новгородскій соборъ и тамъ, вместе съ дружиной своей, молился, чтобы Богъ помогъ ему одолеть шведовъ. Выйдя изъ собора, Александръ, чтобы ободрить своихъ воиновъ, сказалъ имъ: «не въ силе Богъ, а въ правде; вспомнимъ слова псалмопевца Давида: сіи въ оружіи и сіи на конехъ, мы же имя Господа Бога призовемъ; тіи спяти быша и падоша, мы же возстахомъ и исправихомся».
Бодро отправились русскіе противъ врага. На Неве, по преданію, встретилъ Александра некто Пелгусій, наблюдавшій, вместе съ другими стражами, за непріятельскими кораблями. Пелгусій разсказалъ Александру, что онъ стоялъ ночью на страже у устья Невы. Подъ утро онъ услышалъ на взморье сильный шумъ и заметилъ движущуюся лодку. Думая, что это шведы, онъ подошелъ ближе и увидалъ, что, действительно, плыветъ лодка; гребцы были закрыты какъ бы мглою, а на лодке стояли два светозарныхъ витязя въ томъ самомъ виде, въ какомъ на иконахъ изображались святые Борисъ и Глебъ. Одинъ изъ нихъ сказалъ: «братъ Глебъ, вели грести, поможемъ сроднику нашему Александру Ярославичу». После этихъ словъ все скрылось изъ его глазъ.
Услышавъ этотъ разсказъ, Александръ обрадовался: онъ понялъ, что самъ Богъ посылаетъ ему доброе знаменіе, что его молитва услышана. Смело двинулся онъ на шведовъ. Шведы не ожидали нападенія и были поэтому разбиты наголову. Было это 15 іюля 1240 г. (К.И. Добрынин «Элементарный курс Русской истории»).
Шведское войско приплыло в устье Невы на 100 судах (шнеках), 5 тыс. воинов с них расположились у речки Ижоры. У Александра было всего 300 человек княжеских дружинников да еще 500 отборных новгородских конников и столько же пеших ополченцев. В Ладоге к ним присоединилось 150 конных воинов-ладожан. Александр Ярославич принял смелое и неожиданное решение – атаковать лагерь противника конницей, а пешей дружине действовать против стоянки шведских шнеков. Конная дружина князя, возглавляемая самим Александром, нанесла внезапный удар по его центру. Другая часть русского войска – конный отряд новгородцев и ладожан – устремилась на правый фланг противника. На левый фланг шведов вдоль Невы смело и решительно наступала пешая рать под началом новгородца Миши. В битве на Неве русские воины проявили чудеса храбрости и героизма, а сам князь, сражаясь в первых рядах, ранил копьем в лицо самого предводителя шведов – Биргера. В жестокой схватке шведы были разбиты и изгнаны из российских пределов. Гибель многих шведов, согласно легенде, русские приписали помощи ангельского воинства, поскольку значительное число трупов иноземцев было найдено там, где сражения не было. Благодаря внезапности нападения и ратному умению, русские потеряли всего 20 человек. Урон шведов был гораздо более значительным. В битве на Неве пало 200 знатных воинов, а прочих «без числа».
Победа эта имела важное значеніе для Руси: она показала шведамъ силу и могущество русскихъ и надолго отучила ихъ отъ вторженій въ пределы Новгородской земли. Самъ Александръ за эту победу получилъ прозвище «Невскаго».
Победа на Неве доставила Александру великую славу и на Руси, и среди иноземцевъ; важное значеніе она имела и потому, что въ случае победы шведовъ большая опасность грозила и вере православной.
Скоро после победы при Неве Александру пришлось уехать изъ Новгорода. Причиной этого было особенное политическое устройство этого города. Самыя важныя дела решались въ Новгороде не княземъ, а общимъ собраніемъ, сходомъ горожанъ, который назывался «вечем». Князь нуженъ былъ, главнымъ образомъ, для защиты отъ внешнихъ враговъ, вече князю не подчинялось, а напротивъ, если князь былъ несогласенъ съ вечемъ, то новгородцы просили обыкновенно князя уехать изъ Новгорода, «указывали ему путь», «кланялись ему», – какъ тогда говорили.
Новгородцы очень любили Александра, какъ военачальника, но не нравилось имъ, что онъ хотелъ править городомъ по своей воле, мало обращалъ вниманія на порядки, заведенные въ городе. Между ними пошли нелады, и Александръ съ семьей уехалъ въ Суздальскую землю.
А къ новгородцамъ новая беда пришла (К.И. Добрынин «Элементарный курс Русской истории»).
Почти одновременно со шведами летом 1240 г. перешли в наступление ливонские немцы. Они взяли штурмом Изборск, разгромив посланное на подмогу изборцам псковское войско. Преследуя беглецов, немецкие рыцари подошли к стенам Пскова, где местные бояре открыли им ворота. На этом первый поход немцев закончился. Зимой 1241 года, узнав, что Александра нет в Новгороде, они заняли еще три русских города и вышли на рубежи в 35 км от Новгорода. Римский папа Иннокентий IV надеялся на успех католической экспансии, объявляя на вечные времена захваченные земли собственностью крестоносцев, он грозно предписывал рыцарям искоренять «проклятый греческий закон и присоединять Русь к римской церкви».
Но Александр, примирившись с новгородцами, разрушил планы немецких рыцарей и римского папы. В 1241 г. со своей дружиной и новгородским войском он отбил у немцев Копорье и восточный берег Финского залива. Ранней весной 1242 г., получив в подкрепление дружину своего брата Андрея Ярославича, Александр овладел Псковом и двинулся в сторону Дерпта (Юрьева).
Руководство Ливонского ордена, встревоженное вестями о победе русского войска, провело полную мобилизацию рыцарей ордена, а также рыцарей Ливонских епископств. К ним присоединились датские рыцари и вспомогательные отряды порабощенных народов (эстов, ливов и др.). В целом орден смог выставить большое по тому времени войско – до 20 тыс. человек. В начале апреля 1242 года Александр со своими полками (15 тыс. чел.) достиг восточного берега Чудского озера. Сюда же подошли основные силы войск Ливонского ордена (12–14 тыс. чел.).
На рассвете 5 апреля 1242 г. между русской дружиной и армией Ливонского ордена произошло знаменитое сражение, которое вошло историю под названием Ледового побоища. Ударной силой в войске ордена были немецкие рыцари-крестоносцы. Они использовали традиционное для них построение «клином» – глубокой колонной, позволявшей закованной в латы рыцарской кавалерии таранить и сокрушать противника. Однако «великая свинья», наводившая ужас на прибалтийские племена, оказалась бессильной перед военным гением Александра Невского.
Учитывая традиционную для немцев тактику ведения боя, князь Александр уделил главное внимание расположению своего войска и фланговому маневру. Он сосредоточил ударные силы на флангах в виде клещей. В центре же, где обычно располагались самые боеспособные части, Александр, напротив, поставил ополчение, задачей которого было сдержать наиболее тяжелый удар рыцарской кавалерии. Позади русских позиций находились обоз и крутой берег, которые не позволяли немцам маневрировать.
С восходом солнца 5 апреля на широком ледяном просторе Чудского озера показались крестоносцы. Увидев русское войско, они остановились, затем решили идти в атаку. Как и предполагал Александр Невский, войско ордена выстроилось клином: на острие и на флангах находились рыцари, а внутри – пехота.
Закованные в латы крестоносцы на медленных рысях приблизились к позициям русских. Обстреляв рыцарей, лучники отошли в боевые порядки на фланги. Ливонцы врезались в передовой полк, который мужественно принял первый натиск, пробились через него и врубились в «чело». Русская пехота, поклявшаяся «положить головы свои», сражалась стойко. Клин немцев увяз в центре боевого порядка. Сильные фланги русской пехоты стиснули потерявший ударную силу клин крестоносцев, не дав ему возможности развернуться. Тогда русская конница совершила охват и неожиданно ударила по тылу вражеских пехотинцев. Под натиском русских полков рыцари, хотя и нарушили свое боевое построение, все же продолжали защищаться. Окружив противника, русские ратники приступили к его уничтожению. Лишь немногим удалось вырваться из кольца. Поражение врага было завершено преследованием бежавших. Рыхлый лед озера не выдерживал рыцарей и пехотинцев, и они тонули. Крестоносцы потеряли в сражении более 500 рыцарей, в том числе 50 пленными. Еще больше полегло пехотинцев. По тем временам такие потери считались огромными, и было очень мало примеров рыцарских сражений с подобным результатом.