86. Некоторые неприятности при хождении по сильно заснеженной дороге
Почему то так устроен буер класса «Монотип XV», что при довольно сильном снежном покрове с бугорками (пирогами) по высоте, превышающей высоту поперечного бруса вместе с коньком и узлом крепления конька (муфтой) ≈250мм, срезаемая концом бруса плотная снежная масса, а иногда и снежный кирпичик попадает прямо в лицо рулевого буера. Причем чем больше скорость, тем с большей силой получаешь удар снежным комом по «морде». Скорость обычно довольно приличная, так как на сильно заснеженном льду с плотными пирогами движение возможно только при сильном ветре. У меня был случай, когда таким «кирпичиком» мне вдребезги разбило буерные (горнолыжные) очки. Бывали случаи, когда после гонки в таких жутких условиях шкотовый, сидящий спиной к движению, оказывался сидящим в снежной ванночке, так как весь его кокпит был плотно забит снегом.
Иногда гонки проводили на сильно заснеженной дороге при начинающейся низкой температуре после оттепели, которая снег не растопила, а только его промочила. В таких условиях концом бруса сшибаешь мокрый снежный ком, который тут же залепляет очки. Очки приходиться снять, и тут ты опять получаешь в физиономию очередной снежный ком. Глаза рефлекторно закрываешь, а тут «о ужас!» выясняется, что ресницы смерзлись и усилием век их не разодрать. Мчишься с закрытыми глазами и пытаешься рукой в кожаных меховых рукавицах разъединить веки, получается плохо, а снять рукавицу тоже сложно, так как второй рукой держишь руль, который в таких условиях нельзя отпускать ни на секунду. В общем, сами понимаете, как это приятно и не безопасно.
Вспоминается ещё один случай, но это уже было на буере класса DN. Буер DN с передним рулевым коньком, поэтому он срезает пироги носом, а вся эта снежная стружка летит прямо в лицо, а точнее прямо в ноздри рулевого, который в корпусе почти лежит на спине ногами вперед.
С моим другом Андреем Голубцовым мы приучали наших сыновей-подростков к буерному спорту. У друзей мы раздобыли для них старенькие буерочки класса DN, и они на них тренировались. В этот раз как раз была оттепель и сильно заснеженная дорога. Ветер был достаточной силы, но у наших ребят ничего не получалось. Тогда я взял буер у своего сына, сказав: «Смотри, как это нужно делать!».
Скорость я набрал приличную, особенно идя попутным ветром на курсе бакштаг.
Наши сыновья. Миша Голубцов слева и Владик Доминяк
И тут снежная стружка забивает мне ноздри, дышать нечем, открываю рот, а мне тут же снегом плотно забивает рот. Кошмар, я настолько задохнулся, что даже глаза закатил, а в меховых рукавицах снежок изо рта не вытащить, да и рукавицы никак не снять. Тут я рефлекторно увалился на чисто попутный курс и кое-как остановился, затормозив двумя ногами, спущенными с двух бортов. Теперь только смог снять рукавичку и пальцем вытащить изо рта этот снежный кляп. Какой ужас, я почти потерял сознание и такого страха я не испытывал никогда!
87. Многие годы с Валерой Богорадом
Самый творческий расцвет на буере класса «Монотип-ХV» у меня начался с 1973 года. Чтобы закончить институт я, на последние два года учебы, отдал буер гоняться Вале Суворову, который гонялся с моим однокашником по детской школе Валерой Богорадом. После защиты диплома, в 1973 году я вернулся в буерный спорт, Валя мне мой буер отдал, уйдя сам на буер класса DN, а Валера достался мне по наследству после Вали «Суворика».
С Валерой мы очень много работали над материальной частью, много построили поперечных брусьев, много экспериментировали с настойкой и на чемпионатах Ленинграда не опускались ниже второго места, постоянно меняясь местами с Толей Коноваловым. На Чемпионатах СА и ВМФ, а затем на Чемпионатах Вооруженных Сил мы, в основном, занимали призовые места и дальше пятого места не опускались.
Мы с Валерой Богорадом Чемпионы Ленинграда.
Награждение в яхт-клубе Кировского завода в Стрельне, 1974 год.
Мы с Валерой Богорадом прочищаем ликпаз гика.
Стрельна, 1976 год.
88. Пошив парусов для нашего буера
Паруса мне, в основном, шили по моим чертежам, а однажды мне даже на нашей верфи по моим чертежам закраивал хлопчатобумажный парус Игорь Ульянов, работавший тогда у нас в клубе старшим тренером. Я этим очень гордился, что даже старший тренер ползает по плазу и закраивает мне парус в мое отсутствие.
Однако настал период, когда у нас в клубе стал работать парусным мастером известный конструктор и знаменитый гонщик на буерах двенадцатиметрового класса Лев Виноградов.
Многократный Чемпион страны Лев Виноградов
Он должен был сшить мне парус из дакрона, но принять мои чертежи, или учесть некоторые мои пожелания он категорически отказался, говоря мне: «Отвали, у тебя блохи». Парус он сшил, и мы с Богорадом поехали в Стрельну его опробовать на ходу. Парус требовал доработок, но Лева не желал меня слушать, повторяя те же слова: «Отвали, у тебя блохи». В конце концов, Лева согласился поехать в Стрельну и самому попробовать парус на ходу, а я пошел с ним на шкотах.
Он удивительно умел вгонять буер в режим, но, тем не менее, согласился, что парус нужно перешить. Я ему опять говорил о необходимости сделать, как я прошу, но он опять повторял свою излюбленную фразу. Тем не менее, Лев Виноградов перешивал нам парус несколько раз, а парус по-прежнему не тянул. Виноградов был ассом на двенадцатиметровиках, где совсем другие соотношения длин передней и нижней шкаторин, а по закрою на «Монотип» у меня опыт был больше и паруса у меня получались неплохие, особенно на сильный ветер.
Даже наш знаменитый парусный мастер, мой друг и конкурент Толя Коновалов просил меня закроить для него парус, так как на «Монотипы» паруса получались у него не очень. В конце концов, мы с Валерой выкрали парус из мастерской Виноградова и я, на машинках в парусной мастерской Толи Коновалова перешил парус по своему, и парус стал показывать хорошие результаты, особенно на чистой дороге и в сильный ветер.
89. В трудную минуту друзья не дадут пропасть
Запомнился эпизод 1976 года. Из-за заваленной снегом дороги и сильных морозов Чемпионат Вооруженных Сил в Хаапсалу был под угрозой срыва. Однако встал лед на таллиннском рейде и восьмиметровики и DN-ы свезли в Таллинн и они там отгонялись.
Затем приехали за остальными участниками на буерах класса «Монотип-XV» и крыльями. Мы погрузились, и наши буера и нас привезли в Пириту поздно вечером при сильном дожде. Мы с Валерой Богорадом, чтобы иметь возможность настроиться перед стартом, умудрились вечером разгрузить и вооружить буер. Все остальные участники Чемпионата ВС СССР разгружать и собирать буера собирались только утром следующего дня. Наутро дул страшной силы ветер и на наших глазах лед поломало. Нам пришлось опять корячиться, срочно разоружать и грузить буер на машину и нас опять повезли в Хаапсалу, где весь снег дождем смыло, и образовался чистейший твердый лед с водичкой.
За один день предстояло провести все гонки. Ветер дул 12 – 15 м/сек. да ещё и усиливался. Крылья гонять не стали, а только «монотипы». Гонялись с полным балластом, а на старте, при выбранном гикашкоте, приходилось буер удерживать от задирания конька и от движения вперед.
В последней объявленной гонке мы развалились в хлам, остался только брус, коньки, мачта с гиком и разорванный по шву парус. Ветер настолько усиливался что, видя идущий из-под тучи шквал, судьи стартеры старт откладывали. Но потом тучу, задевающую краями об лед, стартеры, стоящие спиной к ветру, не заметили и дали нам старт на гладком с водичкой льду при ветре 23 м/сек. Очень мало буеристов в нашей стране могут похвастаться гонкой в таких условиях. При таком жутком ветре уваливаться на верхнем знаке одновременно с другим буером было смерти подобно, поэтому уваливались поочередно; сначала первый, за ним специально поотстав второй и так далее. На последнем круге, при огибании верхнего знака, идя третьими, нас резко бросило в полуштопор, но Валера успел резко растравить полностью гикашкот, а мне рулем удалось избежать штопора и мы продолжили движение. У нас сорвало угольник на брусе, не дающий корпусу сдвигаться вбок и провисли задние растяжки (ватербакштаги). Мне показалось, что ватербакштаги просто потянулись, а угольник после гонки мы подберем. Я даю команду выбрать гикашкот, мы набираем скорость не менее 100 км/час и у нас на всем ходу брус разворачивается вдоль корпуса, коньками поперек хода. Мачта начинает падать прямо на нас назад, я оказываюсь прижатым головой в каске ко льду, и долго-долго на мне едет корпус. Когда все это остановилось, то Валеру я не обнаружил, а затем увидел вдалеке небольшую кучку, которая потом поднялась. Валера решил катапультироваться, отпустив гикашкот, вот его и выстрелило, как из пушки, а далее жутким ветром тащило по льду так как лежа на животе он никак не мог зацепиться шиповками за лед. Я же за баранку удержался, переломив две с половиной спицы из трех и почти завязав узлом длинную трубу с закрепленной баранкой (баллер руля). Оказалось, что мы наехали на шуруп, выпавший из какого то из штопоривших буеров на предыдущем круге, а ватербакштаги у нас не провисли, а просто волоклись за буером с вырванными планками крепления к корпусу (путенсами). То есть корпус просто лежал на брусе, имея растяжки только в нос. При крушении корпус, одевшийся левым бортом на брус, восстановлению не подлежал и мы остались без буера. Тем не менее, мы остались на третьем месте, а Калью Кирс из таллиннского яхт-клуба ВМФ на четвертом.
Чтобы нас выкинуть из призеров, судейская коллегия, состоящая в основном из представителей таллиннского яхт-клуба, решила гонки продолжать на следующий день. Мы с Валерой остались как старик со старухой у «разбитого корыта». Но тут выручили друзья: Юра Нисковский из Владивостока отдал нам свой корпус с дырой между кокпитами, проделанной по вине эстонского гонщика Виктора Иваска. Им из Таллинна к утру привезли целый корпус.
Наши одноклубники, уже отгонявшиеся в Таллинне, работали не покладая рук, чтобы восстановить нам буер. Гена Щеглов ликвидировал дыру, скрепил корпус, набив на бортовину снаружи крышку из бакелезированной фанеры от ящика из-под коньков; получилась накладка со стрингерами наружу. Лева Виноградов с Леней Ялышевым вручную сшивали дакроновый парус по разорванному шву, так как швейную машинку я в этот раз с собой не взял.
К первой гонке парус зашить не успели, и нам пришлось идти в гонку на чистом льду и в приличный ветер на очень пузатом парусе, и только последнюю гонку уже на вручную восстановленном парусе мы пришли первыми и нас не только не выкинули из призеров, но мы даже поднялись на итоговое второе место.
90. О мой бедный разбитый копчик
Вспоминается ещё один эпизод гонок в Хаапсалу.
Гонялись мы на Чемпионате Вооруженных Сил в средний ветер при небольшом морозе по очень заснеженной дороге с плотными пирогами (снежными заносами), на которых конек если и проваливался, то льда даже не доставал. Буера на такой дороге все время так подпрыгивали на этих барханах, что даже корма вместе с рулевым коньком подлетала в воздух.
В гонке все шли по одному (без шкотового), я шел вторым за Петером Журавлевым, а Калью Кирс шел третьим. При огибании верхнего знака, все стараются для большего ускорения проходить с задранным наветренным коньком.
Идя с задранным коньком, у меня, держащегося только за баранку и гикашкот, подлетает довольно высоко корма и меня подбрасывает выше борта. Буер оказывается идущим на одном коньке из трех. Подветренный конек врезается в очень плотный пирог, и буер бросает в штопор (вращение на одном месте). Корма летит по воздуху вместе со мной, находящимся в воздухе в позе сидящего на полу человека, описывая круг. Затем корма стукается об лед, но я не попадаю в кокпит, а в той самой позе прямо копчиком с лету падаю на острую кромку борта, в районе кокпита, застроганную под углом 45 градусов.
Когда буер остановился, я ещё сгоряча выскочил из буера, поднял хвост, повернул рулевой конек, стоящий поперек хода и, разогнав буер, бросился догонять обошедшего меня Калью Кирса.
До нижнего знака я умудрился его обогнать, однако при огибании нижнего знака у меня прокручиваются штуртросы и рулевой конек встает поперек хода.
Я опять, но уже с трудом, вылезаю из буера, но из-за безумной боли, поднять корму я был уже не в состоянии, пришлось лечь в кокпит и ждать помощи.
Слава богу, гонка не состоялась, так как гонщики не уложились в контрольное время.
После гонки подошел мой Валера с ребятами и, толкая буер, отвезли меня на место стоянки. Затем, каким-то образом, я добрался до вокзала станции Хаапсалу, где проживала наша команда. Лежа на животе, удалось поспать, а утром опять гонки. Я надел свой полосатый комбинезон, а внутрь в район попы положил много поролона. Видок у меня был тот ещё, как «Асисяй», а прикоснуться к копчику было невозможно, от боли сыпались искры из глаз.
Ребята надо мной издевались, делая вид, что хотят ударить меня по копчику, а у меня тут же сыпались искры из глаз.
На первой гонке ветер был приличный и мы в гонку пошли вдвоем с Валерой, поэтому на ходу я опирался на спину и на ноги, подняв задницу, чтобы не касаться днища с сиденьем. Хуже дело обстояло на следующей гонке, когда из-за слабого ветра в гонку мне пришлось идти одному. При добирании шкотов приходилось садиться и при этом опять от боли сыпались искры из глаз.
Видимо была такая нестерпимая боль, и мне так хотелось поскорее избавиться от этой невероятной боли, что я пришел первым.
91. На смену Богораду приходит талантливый новичок
Наибольшей результативности с Валерой Богорадом мы добивались на твердом льду, причем неважно чистый ли это лед, или заснеженный. Хуже у нас обстояли дела в конце марта месяца во время Чемпионатов СССР на мягкой и рыхлой дороге при положительных температурах воздуха. Только в 1983 году нам удалось подняться на четвертое место.
Весной 1985 года Валера решил закончить буерные гонки, такие попытки у него были и раньше, но я его уговаривал остаться, а на сей раз, я промолчал, так как считал все-таки, что сидя спиной к движению Валере на малых скоростях трудно отслеживать изменения скорости, чтобы грамотно отрабатывать на шкотах. Когда в слабый ветер я стартовал один, то мои приходы были лучше.
Осенью 1985 года ко мне в экипаж пришел новичок Валера Бакланов, никакого отношения ни к буеру, ни к яхте не имевший. Он мне даже говорил, что своим неумением испортит мне результаты, а я ему отвечал, что дальше пятого места на Чемпионате города мы не опустимся. Двадцатичетырехлетний Валера Бакланов оказался очень старательным и способным шкотовым. При своем высоком росте он был очень жилистым и выносливым шкотовым и на Чемпионате СССР 1986 года мы с ним заняли третье место, хотя в принципе мы этот Чемпионат должны были выиграть, но друзья-конкуренты помогли нам этого не сделать. Но об этом по порядку.
92. Под парусом Вадима летаем как птицы, но в итоге только третьи
Наконец пошив парусов я решил доверить профессионалу. У нас в клубе парусным мастером стал работать Вадим Капустин, который шил уже великолепные паруса на буера класса DN. Соотношения передней и задней шкаторин на DN-е было близким с «Монотипом», и поэтому Вадим мог хорошо сшить свой первый парус для «Монотипа». Так оно и получилось, парус оказался великолепным и потом многие пытались использовать идеи закроя, придуманные Вадиком. Своим тренером на Чемпионате я записал Вадима, чтобы мы вместе могли разделить успех, и чтобы он мог лучше увидеть парус и давать подсказки по настройке. Все было хорошо и прекрасно, и на тренировках мы уходили ото всех.
Но перед первой гонкой, когда мы вышли определиться с балластом, у нас лопается штаг, мачта падает назад, и латы ломаются. Подъезжает Андрей Голубцов и берется привезти мне с берега латы, Олег Екимов имеет запасной штаг и просит Валеру Богорада, катающегося на DN-е, привезти мне из его ящика на берегу в яхт-клубе штаг. Нам все быстро привезли, мы завели штаг, воткнули латы, а когда ставили мачту, то увидели, что «Монотипам» дали старт. Мы опоздали на старт не более десяти минут и страшно удивились, что нас не подождали.
После финиша гонки к нам подбегает Женя Печенкин из Таллинна и спрашивает, куда же мы подевались? Я ему рассказываю ситуацию и возмущаюсь, что меня не подождали. Он говорит, что перед стартом задал вопрос на собрании рулевых, но никто на этот вопрос ему не ответил. Вообще странно, ибо присутствующие на собрании рулевых Олег Екимов и Андрей Голубцов точно знали, что с нами произошло, видимо они просто отвлеклись с кем-нибудь болтовней.
Олег Екимов на этом Чемпионате был назначен представителем первой команды Ленинграда, в которую я входил. Я спрашиваю Олега, почему же он не добился, чтобы меня подождали, на что он ответил, что на его обращение главный судья В.А. Малиновский ответил, что старт первой гонки должен быть дан вовремя и что ему неудобно перед эстонцами подсуживать ленинградцу. Тогда возникает ещё один вопрос, значит и главный судья, проводивший собрание рулевых перед стартом, тоже знал, где Доминяк? Кроме того, представитель команды мог потребовать собрать представителей команд для решения этого вопроса, но кому это нужно, у него своих забот полно перед гонкой, тем более что мы одноклубники и конкуренты.
Следующие две гонки мы пришли первыми и по сумме трех гонок без одной уже были на третьем месте. Последующие гонки тоже были успешными, но предпоследнюю гонку я провалил, придя только девятнадцатым. Гонка проходила при слабом ветре, а мы по рекомендации Вадика Капустина пошли в гонку вдвоем в надежде, что поддует из-под тучки, но подуло только после финиша.
93. К сожалению, менталитет ленинградцев отличается от эстонского
И, тем не менее, на последней гонке решалось первое место. Если мы приходим впереди Юлло Ныу, то мы, представители Ленинграда, после тридцатилетнего лидерства прибалтов, становимся чемпионами страны.
Но этот номер не прошел, так как у ленинградцев была такая странная черта, бороться друг с другом, лишь бы стать лучшим из ленинградцев. Гонка проходила в мой коронный сильный ветер, но в сильный ветер конкуренцию мне иногда составлял Юрий Ветров. Юра шел у меня с наветра и держал всю гонку. Я, чтобы вырваться и получить свободу маневра, при последнем огибании верхнего знака умудрился лечь на другой галс, получив свободу маневра, но галс оказался проигрышным, и мы финишировали только четвертыми, впереди финишировали Екимов, Ныу и Ветров. Таким образом, чемпионом стал Юлло Ныу, вторым Олег Екимов, а мы лишь третьими. Правда, грубо говоря, с двумя баранками результат очень хороший, но обидно, что Юра Ветров боролся со мной, хотя у нас был шанс одержать победу над многолетним лидерством прибалтов. Юра был перед последней гонкой на весьма далеком месте, и последняя гонка не могла сильно повлиять на итоговый результат. Эстонцы же всегда работают на лидера, неважно за какое общество он выступает, важно, чтобы выигрывал эстонец.
94. Вот уж эти друзья конкуренты
Следующий Чемпионат СССР 1987 года проходил в районе г. Пярну в Эстонии. Первую гонку мы с Валерой Баклановым выиграли с большим преимуществом, затем был перерыв из-за ураганного ветра с сильной оттепелью. На следующий день на льду образовались довольно глубокие озера воды, одно из которых было сразу за нижним знаком.
Судьи предупредили, чтобы мы сразу после огибания нижнего знака, во избежание попадания в образовавшееся озерко, делали «поворот от препятствия», взмахом руки предупредив ближайшие буера. Был довольно сильный ветер, нижний знак мы обогнули первыми, а за нами шел эстонский гонщик Евгений Печенкин, который на мои сигналы никак не реагировал и загнал нас в это озерко, сам тут же сделав поворот. Воды там было выше колена, мы даже всплыли, еле сделали поворот и с трудом выплыли из этой ямы. Конечно конкуренты тут же умчались, а мы, полные воды, еле финишировали восьмыми.
В последующих гонках на промокшем корпусе мы так и занимали места не выше восьмого. В предпоследней гонке в слабый ветер Олег Екимов пришел прилично, а у меня буер после намокания совершенно не шел. Мы с Олегом одноклубники, и я попросил Олега походить рядом для настройки моего буера.
Мы сделали несколько настроечных тренировок, я накрутил ромбванты на мачте и стал уверенно уходить от Екимова, но когда дали гонку, то я пришел четырнадцатыми, а Олег вторым. Вот так замечательно Олег меня настроил как дублинг-партнер. Правда, можно сделать скидку на то, что трудно на настроечных прикидках, когда у тебя все хорошо, выжимать из буера все что можно. В итоге, на Чемпионате СССР 1987 года мы с Валерой Баклановым заняли лишь восьмое место.
По возвращении в Ленинград проводился Чемпионат Ленинграда, на котором мы в гонках занимали лишь пятые места, что для нас было полным провалом. Между гонок подошел ко мне Валера Богорад, с которым мы прогонялись 13 лет, пощупал ромбванты и говорит: «Игореша! Мы с тобой никогда не ходили с такими вантами». Я постарался все вернуть на свое прежнее место, буквально повернув талрепа на полтора оборота. Мы стали ходить как прежде, и даже вылезли на второе место, вот что значит такое незначительное изменение натяжения ромбвант. В Пярну наш буер перестал идти из-за намокания корпуса, а на просохшем корпусе нужно было вернуться к прежней настройке, которую мы оттачивали годами.