Над костром выстреливали искры. Иные из них взмывали высоко вверх, устремившись к звездам, показавшимся на стремительно потемневшем небе. Шестеро сидели вокруг костра. Тихая беседа между ними органично соединилась с ночными звуками фауны дождевых лесов.

– И что нам теперь делать? – спросил Лэндон. – Похоже, путь в Англию временно под запретом. Во избежание.

– Ты прав, дорогой, лучше не дергать волкодава за хвост, – ответила леди Розалия. – Я бы предложила попытать счастья в новом путешествии.

Она промолчала и аккуратно добавила, посмотрев на Эйдана.

– Я помню, что наш контракт скоро подойдет к концу, милый друг. Но, быть может, ты обдумаешь возможность вновь отправиться с нами? – она подняла ладонь, остановив хотевшего было заговорить юношу. – Если нет, то ты в комфорте и безопасности отправишься домой, даю слово.

– Нет у меня больше дома, – тихо сказал он.

Леди замерла, широко распахнув глаза. Повисшая тишина укутала их, соединив узами неожиданной близости.

– Мы ведь успели кое-что узнать у Ока. Оказывается, меня вовсе не приютили добрые люди. Барлоу выкрали меня от моих родителей. Я не до конца понимаю зачем, но кажется проклятие, которое на мне увидел жрец, с этим связано. Я всю жизнь верил им, – сквозь зубы вымолвил он, удерживая злые слезы, собравшиеся на глазах. – Благодарил за щедрость и доброту. И тихо ненавидел своих отца и мать, бросивших неугодного сына.

Он замолчал. Яд, пропитавший мысли о тех, кто дал ему жизнь, болью ударил и по своему хозяину. Сплетенная паутина лжи, в центре которой он оказался, затягивала его плотными путами долгие годы, лишая возможности двинуться в сторону от намеченного его управителями пути. А сейчас всё это нагромождение разваливалось на части, разорванное светом старинного артефакта. Он стряхивал с себя налипшие путы, бешено прокручивая в своей голове всю историю своей жизни. Все недомолвки, ограничения, указания теперь выглядели совсем иначе. Сморгнув набежавшую влагу, парень поднял взгляд.

– Я не понимаю, за что? За что маги так обращаются с нами? – выговорил он, задержав взгляд на каждом из молодых людей. – Ведь все мы пострадали от одного и того же. А нашими палачами были наши же семьи. Неужели сила заменила им сердце? Откуда это равнодушие и жестокость?

К концу своей речи он едва ли не кричал.

Он видел отражение своей боли в глазах Уны, Тэйт, Лэндона. Влажные глаза Адди, стиснувшей руки до побелевших костяшек. Сжатые в полосу губы леди Честерс-Блайтли.

– Дитя мое, – мягко погладив его ладонь, леди Розалия заглянула в самую глубину. – Мы не способны изменить свое прошлое. Каким бы жутким оно не было, для чего-то это должно было произойти, увы. Мне кажется все эти ошибки, боль, потери – лишь следствие ужасной правды, которую нам еще не удалось узнать. Я не согласна с тем, как сейчас живет общество магов, думаю, это и так очевидно для вас. Но…

Она медленно осмотрела молодых людей с лёгкой грустью.

– Вы все, каждый из вас – живое доказательство, что даже малая сила не означает приговор. Каждый развивал свой талант, свой дар, и стал ценен сам по себе. Не только как проводник дара, но и как личность. И вы постепенно становитесь сильнее, даже распоряжаясь той малостью, что вам дана при рождении. Мне кажется, что магия в нас стала убывать, потому что мы потеряли связь с миром, посчитав себя его хозяевами. И вместо бережного пестования, взращивания даров, используем грубые, общие наработки.

Она замолчала, но пламя, вспыхнувшее в ее глазах во время этой речи, продолжало согревать ее собеседников. Тэйт приобняла свою названную сестру, которая тут же уткнулась в подставленное плечо, тихо хлюпнув носом. Нахмуренный Лэндон крутил в руках проволочки, перевивая их в одному ему понятном порядке.

– Так что, Эйди, ты с нами? – спросила Адди, не сводя с него глаз. – Ба редко делится мнением, больше таких уговоров ты рискуешь не дождаться. В отличие от лекций.

Напряженность с треском развалилась на части под напором грянувшего в единый момент веселого смеха, вспугнувшего мелких птах, сидевших на ближайшем мангровом дереве.

– В такой подаче, конечно, у меня просто нет иного выбора, – отсмеявшись ответил парень. – Я с вами.

– Вот и славно, дорогой! – довольно всплеснула руками леди Розалия. – А теперь, пожалуйста, поподробнее о проклятии. Помнится, один мой знакомый шаман крупный специалист по этим направлениям магии…

Эйдан передал ей слова жреца, о пиявках, питающихся от его души, и женщина нахмурилась, погрузившись в раздумья.

– Если это то, о чем я думаю, то, возможно, мой товарищ сможет тебе помочь, – наконец сказала она. – Я слышала о ритуале насильной передачи энергии, но не знаю нюансов. Подозреваю, что это он. Твоя магия должна была почти полностью уходить к реципиентам, делая их сильнее, а тебе оставляя жалкие крохи… Ты много болел в детстве, верно?

– Не без этого. Тетя… Миссис Барлоу часто вспоминала, что до пятилетия я почти всё время провел в постели. Тогда я и научился читать, и стало не так скучно. Книги заменяли мне весь мир.

– Мало нам было Уны, – в притворном ужасе пробормотала Тэйт. – Главное не пускать их в библиотеку вдвоем.

Эйдан коротко улыбнулся, заметив разрумянившуюся Уну. Девушка страшно смутилась, и отвернулась, пряча лицо в ладонях. Выразительно фыркнув, наблюдавшая за ней Адди перекинула хвост на плечо, удостоившись быстрого, но злого ответного взгляда.

– Прорвемся, верно, друг? – Лэндон хлопнул ладонью по плечу Эйдана. – Узнаем, что за проклятие. Не будем терять надежду. Сама судьба свела нас, не может же она быть такой, э-э-э, заразой, чтобы разлучить нас так скоро?

Юноша кивнул в ответ, посмеиваясь над тем, как опасливо скосил Лэнс глаза в сторону леди Розалии, не приветствующей бранные слова.

– Леди, но у меня есть иное мнение насчет ока, – Эйдан твердо взглянул на женщину. – Нужно попытаться его вернуть. Это больше, чем артефакт. Это память, даже больше, это последняя искра жизни целого народа. И я дал слово.

– Я понимаю, дорогой, – мягко сказала она. – Но сейчас у нас нет ни шанса добраться до него. Переместиться с кем-либо из вас я не смогу, это выкачает всю вашу энергию и убьет вас. Одна…не будь я истощена откатами, был бы шанс. Я обещаю тебе, мы найдем способ. Дай мне немного времени, мы придумаем, как нам поступить.

«Надеюсь, это действительно случится», – подумал Эйдан.

– Эх, как думаете, салтаторе бы нам помог, взял с собой в прыжок? – улыбнулся Лэндон.

– Разве что он знает, где Саутгемптон, но мне что-то подсказывает, что он не знаток географии, – закатила глаза Адди.

– И куда мы теперь? – спросил вслух Эйдан.

– Туда, где нас точно сейчас не ждут, – хмыкнула в ответ девушка.

Тэйт следила за языками пламени. Отраженные языки пламени придавали её светло-серым глазам какое-то непримиримое, демоническое выражение.

– А есть ли шанс, что этот чертов камень ошибается? Почему вы сразу ему поверили? Ладно ты, Эйди, но остальные? Мало мы видели ложных реликвий?

– Вовремя в тебе проснулся здоровый скептицизм, – Уна с удивлением воззрилась на свою сестричку. – Я, например, сначала проверила его на известной мне информации. А вы что, нет?

– Конечно, да, – поддержала Тэйт. – Но один верный ответ не значит, что остальные были такими же!

– Я тоже, – кивнул ей Лэндон.

– Это же логично, безусловно, – недовольно молвила Адди.

Они повернулись, разом посмотрев на Эйдана, который недовольно поморщился, потирая свою шею.

– Ну что вы так смотрите? Я вообще первый под воздействие попал, растерялся, – признался он неохотно.

Уна взглянула на него, словно он был только начавшим ходить младенцем, по нелепому стечению обстоятельств, одетому во взрослый костюм.

– Поздравляю, Эйди, ты балбес, – рассмеялся Лэндон, неверяще покачав головой.

– Будет вам, – приструнила их леди. – В любом ином случае я бы согласилась с вашими доводами, но, судя по всему, этот камень не может давать ложные ответы, это противоречит его цели. Так что не могу сомневаться, что Эйдан тоже узнал реальное положение дел.

– Знаете, на мгновение я бы не отказался вернуть все, как было. Это знание, – он покачал головой, замолкнув. – Так было бы легче. Привычнее. Но случай даровал мне возможность узнать то, что было скрыто. Кто знает, что было бы со мной дальше, не перепутай я корабль?

– Ты бы умер через года два-три, Эйдан, – склонив голову к плечу, тихо сказала Адди. – Бабушка, верно? Этот ритуал истощает мага, и сильно урезает срок его жизни. Если для обычного волшебника две сотни лет – вполне достойное время до смерти, то для такого донора энергии все закончится еще до совершеннолетия.

– Аделаида, – леди Розалия устало вздохнула. – Лучше было бы об этом не говорить.

– Нет, о таком нельзя молчать! Иначе чем мы лучше тех чудовищ, что так поступили с ним?

Юноша ощутил, что на его плечи упал новый груз, пригнувший его к земле. Сердце заполошно заколотилось, а потом словно замерло в нерешительности.

– Спасибо, Адди, – выдавил побледневший Эйдан. – Ты права, такое лучше знать. Леди, а ваш шаман… Мы успеем добраться?

– Конечно, дорогой, – сочувственно кивнула она. – Именно туда мы и отправимся теперь. А приключения… Они сами нас находят.

Эйдан задумчиво кивнул. «Какой же счастливый случай свёл меня с ними. Вот только цена истины оказалась куда выше, чем я мог представить это в своих кошмарах», – подумал он.

Через три недели

Саутгемптон, Великобритания

Двое рыжеволосых подростков, очень похожих друг на друга, тихо переругивались на причале. К залитой солнцем полосе конструкций только что пристал океанский лайнер, следовавший из порта Нью-Йорк.

– Сам признавайся, это была твоя идея! – шипела девушка, сверкнув глазами.

– Вот уж нет, Глория, – хмыкнул Генри. – Ты решила, что будет весело подшутить над малышом Эйданом перед отплытием, а я лишь бросил заклинание. Если до этого дойдет, ответим вместе.

Вдруг они в один момент скривились, вынужденно привстав на носочки. Над ними стояла женщина с волосами такого же оттенка, на лице которой было написана ярость вперемешку с удивлением. Она прихватила каждого из близнецов за ухо, слегка выкручивая его пальцами.

– Так значит, дорогие мои дети, что это по вашей вине наш воспитанник не оказался с нами на лайнере? – зловеще промолвила она. – И всю дорогу вы об этом молчали, играя в невинность?

– Оставь, полноте, Гленда, – протянул подошедший к ним мужчина в аккуратном костюме. – Этим уже не поможешь делу.

– Но Вулф… – растерянно сказала она, отпустив уши детей. Те воспользовались моментом и тут же смылись, ожидая, когда гнев родительницы ослабнет.

– Они не понимали, чем это грозит им, и нам всем, – негромко сказал мистер Барлоу.

– Что же теперь делать? – шепнула в ответ миссис Барлоу.

Мужчина нахмурился, мрачно обозрев раскинувшийся перед ними город.

– Будем его искать. У нас есть немного времени, – ответил он. – Главное, чтобы он не наткнулся на кого-нибудь из магического сообщества, кто может его случайно просветить…или завершить начатое нами.

Встревоженно переглянувшись, мистер и миссис Барлоу отправились вперед.

Лондон, Великобритания

Руки молодого мужчины безостановочно дрожали.

Он сделал всё, что мог. Трина не разделит его судьбу. Милое дитя, младшая сестра, которая уже практически не помнит о нем. Её так просто было выманить из дома, родители даже не заметили.

Хрупкая, нежная, такая светлая. Безумно привязанная к матери и отцу. Ей было бы не пережить изгнание из рода. Она мечтала пойти в ту пафосную школу, из которой его изгнали.

Он принял решение за неё. То решение, которое должны были бы принять его родители, если бы были умнее. Разве что они не хотели избавиться от второго своего ребенка.

Он не дождался от них этого шага, но теперь Трина останется частью прогнавшего его мира.

Испачканные ярко-алой кровью пальцы тряслись.

– На этом всё, Уайт, – раздался спокойный голос мастера Сайкса.

Мужчина неторопливо стер мел и следы трав со своих пальцев, наблюдая за юношей. Пентаграмма уже потухла, сложные ритуальные фигуры за её пределами Уайт так и не смог опознать – в школе он не успел изучить даже начала этой науки. В центре этой конструкции лежала Трина. Платиновые волосы расплескались вокруг личика, превращая её в маленького ангела. Её слабое ядро разгорелось, наполненное магической энергией.

Во вторую часть ритуальной комнаты Уайт старался не смотреть. Не думать о том, что он сделал. Забыть о том, что невозможно исправить.

– Знаешь, у меня есть мудрые товарищи, которым я однажды тоже помог. Похожим образом, но с некоторыми отличиями, у них был более долгий вариант, сейчас же я его усовершенствовал, – задумчиво проговорил Сайкс. – У них весьма практичный подход. Всё ради семьи.

Он хлопнул юношу по плечу.

– Ты поступил ровно так же: сделал выбор в пользу своей семьи.

Тускло, печально блеснуло Око истины, закрепленное в крупную оправу-сеть, превратившую артефакт в своеобразное украшение. Мастер качнул его на цепочке, довольно сверкнув глазами.

Рио-де-Жанейро, Бразилия

– Не представляю, как ты будешь прятать эту кошку, – Уна ткнула пальцем в сторону оцелота. – Их же нельзя вывозить из страны!

– Можно подумать, Патриция ездит легально, но Тэйт ты свои претензии не высказываешь, – едко сказала Адди. – Бабушка бросит небольшое заклятие на рассеяние внимания, и всё получится.

Они продолжали переругиваться, кажется, всю дорогу до национального парка Тижука. На запястье Эйдана после короткого перерыва вновь красовался браслет клятвы: леди Розалия упрямо взяла его под свою опеку, пообещав самолично обломать об него трость, если он начнет специально травмироваться. Возражения Эйдана она отбросила с задорной улыбкой.

«В одном Уайт точно был прав: грешно побывать в Рио и не посмотреть статую Христа-Искупителя», – подумал Эйдан, запрокинув голову и прикрыв глаза от ярких лучей солнца, отражающихся от белесого камня монументальной фигуры.

Тяжесть, придавившая его плечи после новости об опасности, которая ему все еще грозила, никуда не исчезла.

Но теперь он был не один. Рядом были те, кому не страшно показать спину, те, кто понемногу разделили с ним этот груз, не позволив гнету безнадежности раздавить его. Игнасио забрался на плечи, привыкнув использовать юношу вместо дерева, и разлегся, поделившись живым теплом.

– Наслаждайся, пока не вымахал, – улыбнулся своему спутнику Эйдан, видя как их спаянные нити мерцают в лучах заката.

У него появилась новая цель, впереди простирался огромный мир.

А пока…они были снова в пути.