В ЗАГС!
Очередь на регистрацию рождения, разводов, браков и смерти была одна.
Перед Йеной и Элгеем сидела одна седая вдова в темной платье и кружевном черном платке на голове и любопытная еврейская семья: мать, ее сын и невестка. Причем, понять с первого раза цель их визита было не просто.
– Мама, я утомился или мне сделали нервы? – спросил сутулый стройный мужчина в шляпе и черном костюме.
– Фима, ты проголодался! – отвечала полная, сильно потеющая дама.
– Да хватит вам! Мы полчаса назад ели, – подключилась невестка – крохотная девушка с большими зубами, тоненьким хвостиком кудрявых волос в вязанном бордовом очень скромном платьице и старомодных туфлях, такие носят бабушки с больными ногами, люди с плоскостопием или артритом.
Йена посмотрела на свои наручные часы с большим циферблатом, и продолжила тайком наблюдать за семейкой.
– Нет. Наша с Фимой квартира останется нашей, – говорила полная мать. Часть разговора Йена пропустила, так как отвлеклась на входящую в кабинет вдову.
– Но это мои родители купили ее нам, и мы там живем, – отвечала невестка.
– Нет, подождите… если квартира приобретена в браке, то она принадлежит мужу и жене пополам, – начал рассуждать сын.
Одна из дверей в коридоре ожидания открылась, откуда выглянула голова женщины неопределенного возраста, с зачесанными в небрежный пучок сальными волосами. На ней были очки в толстой оправе с увеличительными линзами, откуда в непонятном направлении смотрели два голубых сильно косящих глаза.
– На получение свидетельства о рождении кто? – сказал она и прищурилась.
– Мы, – быстро встала Йена и пошла за ней в кабинет. Элгей поплелся за ней.
– Пожалуйста, документы. – указала на стол сотрудница ЗАГСа. На ее бейджике блестела надпись «Разводова Уза Олеговна».
Йена положила на стол все документы.
– Минуту, – Уза Олеговна просмотрела все документы, собрала их в стопку и отнесла своей коллеге, что сидела по соседству за перегородкой.
Элгей и Йена занервничали. «Неужели не выйдет?» – думала Йена.
– Щас они по базе пробьют, Вагтрах Вашотович напртачил и мы вернемся обратно за решетку. – шептал ей Элгей.
– Не неси чушь! У нас все оформлено как надо.
Уза Олеговна посовещалась с коллегой и вернулась без документов:
– Свидетельство о браке у вас с собой?
– Да-да, вот, пожалуйста, – суетливо и быстро протянула документ Йена.
– Благодарю. Ожидайте.
Женщина опять ушла к своей коллеге. Они шептались, Уза Олеговна периодически выглядывала из-за перегородки, смотря в сторону молодых людей. Было сложно сказать, на них она смотрела или на часы, что стояли на ее столе, но все это жутко нервировало Йену. Она гладила себя рукой по хвосту, поправляла воротник на короткой спортивной куртке. Движения ее были резкими, рублеными.
5 минут тянулись как целая вечность.
– Берите ваши документы и пройдемте за мной. – наконец отошла от стола коллеги Уза Олеговна.
На ватных ногах Йена и Элгей пошли за ней. «Ну все, нас ведут в охрану» – думал Элгей. Йена побледнела, ее хвост бил по плечам от ее резких шагов, которых она не чувствовала.
Они прошли на второй этаж по мраморной лестнице с прибитым к ней красным ковром, повернули налево и прошли по длинному коридору, по бокам которого было много высоких дубовых дверей – кабинетов без надписей. Потом снова повернули налево, прошли за одну дверь. Снова коридор. Сердце Йены билось в такт с движениями ее хвоста и звуком шагов Узы Олеговны.
Она не могла придумать, что говорить, если их поймают. «Врать до последнего или сразу признаться?» – думала Йена и перебирала в голове всевозможные варианты, но никак не могла успокоиться и сосредоточиться.
Они все шли и шли…
– А где ваш малыш? – прервала нервное молчание и топот шагов Уза Олеговна.
– Он дома. С мамой. С моей мамой… В смысле с бабушкой. – запинаясь, ответила Йена и почувствовала, как ее высокий лоб покрылся испариной. Она провела по нему рукой, потом по хвосту до самого его конца и перекинула его за спину, улыбнувшись работнице ЗАГСа.
Элгей чуть ссутулившись ждал часа расплаты за их ложь. Его глаза были вытаращены, рот чуть приоткрыт, спина округлена, плечи скруглились, словно прикрывали грудную клетку.
– Какие молодцы. А то знаете, все идут с детьми, с грудничками за документами. А дети плачут, им же это все стресс в таком маленьком возрасте. – добродушно ответила Уза Олеговна.
– Ну да, решили оставить дома, процедура вроде же не долгая, а живем мы тут, рядом… – Йена немного успокоилась, но все еще ожидала чего-то плохого.
Они подошли к очередной высокой дубовой двери, Уза Олеговна постучала, заглянула и пригласила войти пару.
– Поздравляю с новым москвичом! – торжественно сказала она, взяв на столе зеленый документ. – Все, ваше свидетельство готово!
– Готово? – Йена не верила своим ушам. Элгей глупо улыбался, облокатившись о стену у дверного проема.
– Да, мы работаем быстро. А документ на материнский капитал через Госуслуги закажете. Ну знаете как, да?
– Ка.. капитал, какой? – Йена совсем забыла, что даже на одного ребенка полагается материнский капитал.
– Ну вы даете!
– А, да, спасибо. Спасибо вам большое. – пролепетала она, стараясь взять себя в руки и осознать, что у них все получилось.
– Да неее за что! – улыбнулась Уза Олеговна, отчего ее косые глаза превратились в две узкие полоски. – Ну, всего вам доброго! В добрый путь!
Йена сжимала в руке свидетельство о рождении, а еще свои маленькие губы. Ноздри ее были расширены, стянутые в хвост, волосы у лба блестели от испарины и жирнились. Элгей по-прежднему глупо улыбался и плелся за ней.
Они шли пешком по 1-Тверской-Ямской, потом по Тверской. В воздухе стояла пыль от пробок и от того, что давно не было дождя. Туристы заглядывались на дома, матерящиеся рабочие сбивали лепнину с фасада, собаковод из соседнего подъезда вел свою свиту из 5 собак, держа в руке букет поводков, эскортницы с рыбьими губами смотрели в телефон и делали селфи.
Йена готова была разрыдаться, крепко прижимая к груди документ. У нее было чувство, что она действительно родила, родила в мучениях.
До дома они шли не разговаривая, она крепко прижимала свидетельство о рождении так, как прижимает к груди мать своего ребенка после разлуки или чего-то плохого, но вот он с ней, он принадлежит ей, теперь они вместе и все будет хорошо.
Фотоальбом
Уже дома, отдохнув и придя в себя, Йена узнала, что не обязательно вписывать в паспорт ребенка. Для ипотеки было достаточно свидетельства о рождении.
Они договорились с застройщиком, встретились с ним и купили квартиру своей мечты. С окошком в ванной, двумя окнами в гостинной, тихой спальней и вместительной гардеробной.
Они сделали там ремонт, купили мебель, обустроились. Остались какие-то мелочи типа цветов, картин и прочего декора, которые Йена постепенно докупала. Конечно, ведь платеж по ипотеке был всего каких-то 10 рубинштейнов, это как в магазин сходить пару раз.
И вот однажды, думая, где лучше поставить горшок с плющом в большой ванной, она позвала Элгея.
– Эл, слушай! Нам наверно нужны будут фотографии ребенка.
– Хм… а зачем? – крикнул ей Эл, отрываясь от игры в Доту.
– На случай, если кто-то решит проверить или там… в армию же его могут забрать.
Элгей снял наушники и вышел из-за стола и подошел к Йене в ванную комнату.
– В армию? Но Рюрику всего 3 года.
– Или в садик…
– Я тебя понял. Фото можно сделать, без проблем. Мы даже сами справимся с этим. Я где-то видел приложение, которое может сгенерить фото как будет выглядеть ребенок. Нужно только загрузить наши с тобой фото и все.
– Нужен и младенец и более взрослый. Я бы вообще его фоток лет до 18 наделала. Если норм получится, можно и в рамку поставить. Сделать семейные фото, опять же. Мама с ума сойдет, – засмеялась Йена. Она, наконец, нашла место для плюща и довольно смотрела, как хорошо он встал на полку с зеркалом у окна.
– Погнали, я щас все найду. – Эл пригласил ее к своему рабочему месту.
Его стол был из спила старого дуба – кусок толстого ствола с виднеющимися кольцами был залит эпоксидной прозрачной смолой, ножки были из окрашенного в черный кованого металла. Стол стоял вплотную к стене сбоку у второго окна в гостинной.
Элгей нашел приложение, загрузил в него свое и фото Йены и получил фото розовощекого младенца. Все младенцы выглядят примерно одинаково. Так что тут вопросов у них не возникло. Они купили платную версию программы, позволяющую им делать таких нейростеный детей взрослыми.
Наделали кучу фотографий до 18-летнего возраста, некоторые выгрузили в png, чтобы легче потом можно было наложить на семейные снимки.
Получился молодой человек со слегка вьющимися темно-русыми волосами, немного похож на девушку, с прямым среднего размера носом, большими зелеными глазами, высокого роста. Он вышел очень красивым и похожим на родителей.
– А ничего такой, может, заведем ему инстаграм? – хитро улыбнулась Йена.
– Надо ему, наверно, личность придумать тогда.
– Ничего не надо. Будем оба вести его, ты будешь писать что-нибудь про игры, а я буду фото делать.
– Ну ок. Только это… ему щас 3 года…
– А, ну да… Вернемся к этому, если не забудем и если еще будет инстаграм и тик-ток лет через 10–15.
– А пока расчехляй фотошоп, будем делать семейные фото. Ему еще надо фото на паспорт наверно… Блин, там же он сам должен его получать…
– Может он заболеет или найдется понимающая знакомая в паспортном столе.
– А она там и вправду есть, главное, чтоб через 11 лет она там все еще работала.
Йена с Элгеем наделали примерно сотню или две фото своего несуществующего сына: младенцем, – такие трогательные фото, где он спит в пушистом костюме зайца, 3-х летним, где он бегает по полю с ромашками, 7-и летним в школе на линейке с гладиолусами, бросающим мяч с отцом на баскетбольной площадке, 14-летним подростком с брекетами на зубах, 18-летним – молодым, сформировавшимся юношей.