Новелла Х7

Видя, что я все осознавал, понимая все больше, Ева стала выглядеть подавленной и посмотрела на меня очень ранимым взглядом, словно мучаясь от съедающей боли.

– Идем, я помогу тебе принять ванну, – медленно отпустил ее руку.

Она улыбнулась как можно радостней.

Пока Ева снимала с себя свой наряд: платье, колготки, украшения с волос и прочее; я смог немного осмотреться. Попробовал открыть один из шкафов под раковиной, но он оказался заперт на ключ. Ева увидела это и произнесла:

– Здесь Мастер хранит свои лезвия.

Выходит, ее не пускали в ванную одну по нескольким причинам. Я бы тоже опасался, что она может причинить себе вред. Скорее, просто знал, что однажды она все же сделает что-то с собой.

Старался найти о чем поговорить, но все снова стало каким-то странным. Изменилось немногое, но мы оба чувствовали себя неловко. Хоть Ева и повторяла, что все хорошо, я видел, как она нервничала.

Только помог ей вымыть волосы, все это время Ева сидела ко мне спиной, скрестив руки на груди.

– Хозяин не будет возражать, если Ева будет просить его каждый день помочь ей с ванной?

Помыть кому-то голову не так уж и сложно. Я согласился, сказав, что пока она может на меня рассчитывать. Ева поблагодарила меня.

Приняв горячую ванну, Ева неуклюже завернулась в полотенце и с порозовевшим лицом снова постаралась улыбнуться счастливей:

– Мне нужно одеться.

Я сказал, что буду рад, если мы еще немного поговорим.

Ева выглядела сонной, но согласилась. И я не знал, из-за собственного желания или нет.

Через минут десять постучал в ее дверь. Ева открыла и предстала в другой пижаме голубого цвета с маленьким желтым рисунком.

Мы сидели на ее кровати. Иногда так далеко уводил ее внимание разговором, что она начинала говорить мне то, что сразу подумала, самые искренние слова, словно я поил ее алкоголем, а не счастьем. Она и правда выглядела очень радостной. Улыбка не сходила с ее лица.

Видел, что она была бы рада провести еще немного времени со мной, но сам начал уставать и захотел побыть в тишине.

– На сегодня достаточно. Я пойду спать. Спокойной ночи, Ева.

– Доброй ночи, Господин, – она улыбнулась.

Медовые одуванчики

Прошло чуть больше двух недель моего пребывания в доме Тадеуша. Каждый день походил на предыдущий, но это создавало чувство комфорта, нежели монотонности. Я словно обрел свой дом, где по утрам меня ждал завтрак, компания маленькой девочки, сухие рутинные разговоры с Тадеушем, обсуждение с ним футуристических планов на его лекарство. Но, по сути, целые дни я не делал абсолютно ничего. Ночи стали короче, от силы три-четыре раза просил Еву приготовить для меня тот чай, и спал по восемь часов, просыпаясь уже засветло. Удивительно было выпадать из реальности так надолго, и я даже ощутил некую тонкую тоску по ночным наблюдениям за полумесяцем и далекими звездами.

В один день я проснулся уже в четыре утра. Пройдясь по первому этажу от гостиной до кухни, понял, что во мне не было желания заниматься тем, что я делал здесь последние дни. Захотелось проветриться, ощутить что-то новое. Я провел в стенах этого дома слишком много времени и не хотел, чтобы во мне возникло чувство необходимости в постоянстве. Что-то незнакомое ждало меня снаружи, нужно лишь выйти и протянуть руку.

Даже не позавтракав, а только переодевшись в рубашку и тонкий пиджак, расчесав спутанные до олицетворения с соломой волосы, я ушел из дома. Шел вдоль дороги пару километров, пока леса не уступили пространство полям, плавно лежащим на весь горизонт. Утренний ветер был прохладно свеж, холодна роса на траве, звонки крики и трель птиц. Солнце редко испускало свое лучистое сияние, заставляя траву блестеть радужными цветами. Я словно оказался на другой планете, где кроме меня и природы еще ничего не существовало.

Постепенно насыщенно-зеленая и светлая трава стала редеть, вместо всюду поросших полей зелени возникали небольшие участки, где росли полевые цветы. Многие из них уже распустились, их цвета были нежными и пастельными: розоватый, лиловый, бирюзовый и лимонный. Я шел медленно, охватываемый ветром, и рассматривал всю красоту вокруг себя. Бесконечное небо светлого голубого цвета куполом создавало этот небольшой мир вокруг.

Ближе к наступлению настоящего утра, не столь раннего, пение птиц стало тише, а на горизонте показались маленькие белые и красные шапочки крыш ферм на усеянных полях. Я обходил их вокруг, иногда выходя на тропы из сухой желтоватой травы, там же часто встречал кусты и зелень повыше. В полдень лежал на пригретой ясным солнцем поляне, на мягкой невысокой траве, смотря в уходящую в бесконечность даль. Представлял, что однажды окажусь выше поверхности, и, глядя из космоса на маленький шар, буду вспоминать то, как велико и в то же время на расстоянии вытянутой руки мне казалось все на этой планете.

Прошел с десяток километров, пора возвращаться домой. Смог запомнить, как добрался туда, используя за ориентиры солнце, холмы, цвета травы и цветов. Возвращался назад, обходя уже знакомые места, следуя вокруг них, и нередко находил что-то новое. Когда решил отдохнуть, выбрал место около кустов с малиной. Набрал целую ладонь созревшей малины, и мои руки стали источать ото всех растений, к которым я только прикасался, запах пыльцы.

Обратная дорога заняла чуть меньше времени, и поэтому смог сделать еще одну остановку на поляне маленьких белых цветков. Они были не выше травы и совсем крохотные. Они пахли медом. Этот запах окутал меня, что пришлось заметить и уделить этому место немного времени. Наклонился к ним и сорвал несколько цветков с листьями, чтобы рассмотреть ближе. Я узнал эти цветы, увидев ранее в книге по ботанике. Они обладают свойствами успокоительного, на их основе делают снотворное. Я набрал немного еще.

***

Вернулся домой. В доме стояла такая же пустота, как и перед моим уходом ранним утром. Пройдя на кухню, заметил, что Ева готовила завтрак, посуда до сих пор находилась на сушилке. Но на первом этаже Евы не было.

Поднявшись на второй этаж, шел к своей комнате, как услышал странный звук. Остановился, прислушиваясь. Тишина давила на слух несколько секунд, затем звук повторился, и я смог его расслышать. Стоял как раз рядом с дверью комнаты Тадеуша, откуда доносился этот шум. Мне стало противно, и я заперся в ванной, включив воду, чтобы заглушить происходящее за стенами.

***

Вечером, после заката, лежал на диване в гостиной и читал. Ева спускалась по лестнице, но, увидев меня или услышав, как я перевернул страницу, остановилась в конце ступеней. Через некоторое время она подошла ближе.

– Добрый вечер, Хозяин.

Не ответил, не поднимая взгляда от книги. Ева стояла в нерешительности, и я чувствовал, как ей становилось все тяжелее. Она выглядела очень осторожно, но в то же время подавленно и виновато.

– Хозяин?

Продолжал игнорировать ее, делая вид, что даже не замечал.

Ева все поняла и тихо прошла на кухню, стараясь не шуметь, и приступила к приготовлению ужина.

Тадеуш спустился вниз через час. Я понимал, что все равно придется увидеться с ним лицом к лицу, и старался относиться к нему так же прохладно, подавляя раздражение, что было иррациональным.

– Я счел твое отсутствие более продолжительным, – Тадеуш посмотрел в сторону занятой Евы на кухне и подошел ко мне. – Вынужден извиниться за недоразумение.

Я что-то промычал в ответ.

Тадеуш поправил очки и сел на подлокотник, сложив руки на коленях. Он ведь мне в отцы годится. А выглядит еще лет на десять старше своего возраста, совсем не умеет за собой следить. И дело даже не в болезни, он и в здравии всегда выглядел неопрятно, вызывая отторжение. Более омерзительных натур внутри и снаружи я не встречал.

– Не понимаю, зачем ты выставляешь меня виноватым за то, что считается уже устоявшимся и принятым. Ты знал об этом, с первых дней, как и о том, что имеешь аналогичное право.

– Ты сделал это, стоило мне только перешагнуть порог твоего дома, – не смог выдержать и продолжать скрывать испытываемое негодование. – Почему бы тебе не быть таким стыдливым и делать с ней это, не прикрываясь мнимой скромностью? Мне совершенно наплевать. Но я не могу смириться с тем, что ты все это время ждал моего ухода. Можешь не обращать на меня внимания и насилуй ее хоть каждую ночь.

Ева услышала лишь мой раздраженный тон, и все равно ее плечи поникли. Перевел взгляд на Тадеуша, который выглядел слишком невинно.

– Ты не до конца понимаешь…

– Я понимал все с самого начала. Что ты лицемер, Тадеуш. Грязный, испорченный лицемер.

Он не стал спорить. Только вздохнул и ушел к Еве. Они немного поговорили, затем сели ужинать. Я поднялся и направился к лестнице.

– Ты не присоединишься к нам? – Донесся голос Тадеуша.

– Обойдусь.

***

Наступило следующее утро. Я не сомкнул глаз, лежал в постели и смотрел в окно. Ева постучала в мою дверь, до этого момента за дверью не раздавалось ни звука.

С минуту не реагировал. Потом все же встал. Ева стояла, опустив голову, словно даже не ждала, что я открою. Когда открыл дверь, она подняла глаза на меня и удивленно улыбнулась:

– Доброе утро, Господин.

– И тебе доброго утра.

Ева стала выглядеть немного спокойнее после того, как я с ней заговорил.

– Господин больше не сердится на Еву? – Осторожно спросила, собираясь сжаться как напуганный еж, в ожидании негативного ответа.

– Мне не за что на тебя злиться, – отрицательно помотал головой.

Ева стала выглядеть озадаченно. Она не могла сформулировать мысли и вопрос, поэтому я пояснил, чтобы она даже не пыталась:

– Вчера я очень устал, не хотел портить тебе настроение.

– Господин уходил по делам? – Спросила, распахнув в надежде глаза.

– Да, в каком-то смысле.

– Надеюсь, Вы хорошо провели время, – Ева улыбнулась, склонив голову. Через секунду она спохватилась: – Хозяин, Вы не хотите позавтракать вместе со мной? Кажется, мне нужно вернуться на кухню, чтобы завтрак не сгорел… – Она виновато покраснела и посмотрела на меня.

– Конечно, иди. Я спущусь через пять минут.

– Большое спасибо, Хозяин! – Ева уже бежала к лестнице.

Не мог не улыбнуться, прислонившись к дверному косяку, глядя ей вслед.

Направился в ванную, чтобы привести себя в порядок. Набрав в ладони холодную воду, умыл лицо и посмотрел на себя в зеркало. Из-за бессонницы я снова стал выглядеть нездорово, особенно это было видно по моим красным глазам. Переоделся и спустился вниз.

Ева невольно улыбнулась, когда случайно посмотрела на меня. Поставив тарелки, села на высокий табурет, подогнув юбки голубого платья с атласными и кружевными лентами. Ее волосы были завиты и собраны сзади, открывая шею, но некоторые кудри выбивались, что выглядело мило и скорее очаровательно.

Алые губы Евы шире растянулись в улыбке, когда она поймала мой взгляд.

– Господин, Вам налить кофе?

Мы начали завтракать, я впервые ел что-то карамельное с орехами. Ева узнавала столько новых рецептов десертов и завтраков, что я просто поражался, каждый раз видя то, что она приготовила. Мне стало даже интересно, что она приготовит в следующий раз.

– Какие красивые цветы, – Ева смотрела на маленький букет белых цветочков, оставленный мною вчера в стакане.

– Чем они пахнут? – Спросил, не поднимая глаз.

Ева приблизилась к ним и опустила лицо, прикрыв глаза. Через несколько секунд она открыла их и произнесла:

– Молоком с медом.

Подавил улыбку, вместо тостов до крови укусив губу. И едва не подавился кровью, что мгновенно распространилась по всему моему рту.

– Интересно, откуда эти цветы здесь? – Ева все продолжала смотреть на них.

– Их принес я.

– Правда? – Ева подняла удивленный взгляд. – Господин, они прекрасны. Благодаря Вам на кухне так приятно пахнет. И мне захотелось медового молока.

Ее глаза блестели от частичек счастья в них.

Мы закончили завтракать. Когда Ева ставила последнюю чистую тарелку, к нам спустился Тадеуш. Он некоторое время шел на поправку, и уже занимался моим лекарством. Я ждал того дня, когда наконец смогу покинуть этот дом и обо всем забыть.

– Доброе утро, Мастер, – Ева обернулась к нему и поклонилась. Мне стало плохо, и я посчитал невежливым, если меня стошнит перед Евой едой, которую приготовила она.

Тадеуш продолжал смотреть на меня.

– Мастер, я приготовила завтрак. Не хотите ли позавтракать со мной?

Я подумал, действительно ли она станет есть во второй раз. Но она сделала это. По ее лицу видел, что она через силу отправляла в рот каждый кусочек еды. Должно быть, моя ошибка была в том, что она мучала себя. Ведь если бы не моя вчерашняя реакция, все могло быть по-прежнему. Интересно, было бы все так, если бы я не вернулся в тот момент, когда Тадеуш насиловал ее.

Тадеуш почти ничего говорил, и тем более не обращал внимания на Еву. На ее лице застыло фальшивое выражение удовольствия.

– Я смотрю, вы двое снова друзья, – произнес Тадеуш. – Все-таки вам лучше оставаться друзьями, так намного легче нам всем ужиться под одной крышей.

Ева улыбнулась:

– Ева уже привыкла жить вместе с Мастером и Господином, вот бы… – Она покраснела и из-под дрожащих ресниц произнесла: – Вот бы все оставалось так как можно дольше.

– Но это невозможно, Ева, – Тадеуш прагматично хмыкнул. – Жизнь – это постоянное движение. И это делает ее прекрасно трагичной, разрывая узы. Хм, какая вкусная еда. Ты сегодня превзошла себя.

– Спасибо за похвалу, Мастер, – ее щеки расцветали алыми цветками, вместе с этим постепенно на ее лице возникала улыбка.

С ума сойти. Не мог продолжать смотреть на этих двоих и отвернулся к окну, подставив под голову руку.

– Сегодня большой день, нужно сделать много дел. Ева, сегодня ты делаешь уборку и готовишь обед. Нам нужно заняться работой.

– Как скажете, Мастер, – Ева кивнула.

– Идем, – Тадеуш обратился ко мне. – С твоей помощью я закончу раньше.

***

Мы стояли в лаборатории за столом, ожидая, когда реагенты достигнут необходимой температуры. Подпирая голову руками, наклонился к столу. Тадеуш постоянно попрекал меня, говоря, чтобы я не путал его записи и не опускал голову на его ящики с пробирками и другим лабораторным хламом. Я часто зевал.

– Да что с тобой такое? Неужели ты позволял себе подобное безалаберное поведение и в учебных заведениях?

– Мне скучно.

– Ты сам видишь, что процесс очень растянут, – Тадеуш бессильно выдохнул, – ускорив его, мы потеряем важнейшие свойства, без которых эликсир утратит свою ценность.

Я вздохнул и Тадеуш замолчал.

– Что-то не так? – Спросил он.

– Нет, все… все отлично.

– Не терпится покинуть нас? Послушай, я понимаю тебя. Ведь на самом деле у нас больше общего, чем кажется на первый взгляд. Поучившись у меня, ты сам в будущем сможешь изготовлять эликсир, когда меня не станет.

– Да, именно так и будет, – не отрываясь, смотрел на цвет вещества, находящегося в перегонном аппарате.

– И я стараюсь, чтобы ты был доволен пребыванием здесь. Ева не доставляет тебе неудобств?

Как раз с ней проблем не было. Вот если бы ты оставил нас одних, старый мудак.

Когда настало время обеда, Ева принесла нам чай и сэндвичи. Подождав, когда Тадеуш попробует и скажет, что еда ему понравилась, она посмотрела в ожидании на меня.

– Я не голоден.

– Простите, Хозяин, – Ева виновато подняла уголки губ.

Ева взяла поднос и направилась к двери. Я поймал ее за руку выше локтя. Она остановилась, посмотрев на меня.

– Господин желает…

– Перестань просить прощения за вещи, которые совсем не требуют этого.

Ева не сводила от меня испуганного взгляда, пока Тадеуш не произнес ледяным тоном:

– Немедленно отпусти Еву. И не смей больше так грубо обращаться с ней.

На секунду я сдавил руку Евы со всей силы и только потом отпустил. На ее коже остался красный след от моих пальцев. Лицо Евы стало бледным, в глазах заблестели слезы.

– Ева, пожалуйста, можешь идти.

Ева благодарно кивнула на слова Тадеуша и вышла за дверь.

Тадеуш схватил меня за лабораторный халат, смотря с гневом. Его рот криво свело от ярости:

– Если ты еще хоть раз посмеешь так относиться к ней, тогда я… я…

Я наклонил голову, смотря с иронией на него.

– Тогда что? – Оттолкнул руки Тадеуша от себя. – Если я уйду, ты останешься никем, лишившись моих денег. Кому ты еще нужен, Тадеуш? – Произнес с насмешкой.

Тадеуш не поднимал глаз с того момента, как я оттолкнул его. Он смотрел куда-то на пол, где скрестились наши тени, и его глаза расширялись от ужаса:

– Ты настоящий монстр. Как я раньше не понял?… Не хотел видеть, верно…

– Работай, пока у тебя есть время, – я рассмеялся, снимая халат. – Будь умнее и приготовь мне то, что поможет убить меня.

***

В девять вечера спустился бегом с лестницы, забежал на кухню и застал Еву, занятую за уборкой после ужина. После инцидента в лаборатории я не видел ее, и сейчас Ева смотрела на меня лишенными какого-либо блеска глазами.

– Господин? – Тихо произнесла Ева. – Вы хотите поужинать?

– Я хочу прогуляться вместе с тобой.

– Х-хозяин, Вы странный… – Ева подняла глаза, непонимающе и удивленно смотря. – Простите, если это прозвучало невежливо. Я просто не могу понять Вас.

– Не имеет значения. Ты должна пойти со мной.

Ева не знала, что для Тадеуша я стоял выше их обоих. Ева считала меня с ним на равных, что заставляло меня чувствовать себя менее важным, это чувство лишало той доли ответственности, что лежала на мне, и позволяло немного расслабиться.

– Мастер не будет возражать…? – Ева долго стояла перед закрытой дверью и держалась нерешительно.

– Не будет.

Надел сверху рубашки пиджак и наклонился, чтобы завязать шнурки. Ева вновь вздохнула и протянула дрожащую руку к двери.

– Ева очень долгое время не была снаружи. Там… опасно. Но Ева иногда любила природу. Куда Хозяин хочет пойти?

– Ева, я хочу, чтобы ты просто пошла вместе со мной, – закончил собираться и поднялся. – Можешь ни о чем не думать и обо всем забыть.

– Хорошо, – Ева нерешительно кивнула, смиренно опустив глаза. – Как того желает Господин.

Открыл дверь, наблюдая за Евой. Ее глаза сначала встретились с живым небом, еще голубоватым, но скоро, с минуты на минуту, наступит время заката. Она набрала полную грудь воздуха, вдыхая запах и наслаждаясь каждым глотком. Я взял ее за руку, дотрагиваясь до пальцев в легкой перчатке. Теперь Ева шла со мной за руку от дома и краснела.

Мы спустились с холма, прошли пару минут по лесу и вышли к маленькой реке, за которой стояло несколько деревьев. Река наполнилась цветом розового неба над нами.

Видел, как Ева смотрела на все, и дал ей время обвыкнуться со старыми ощущениями. Улыбка засияла на ее лице:

– Хозяин хотел показать Еве это место? Здесь… очень красиво.

Пока я рассматривал Еву, наши глаза встретились. Она опустила взгляд, ее лицо не переставало быть алым.

– Мм, Хозяин, можете не отпускать мою руку? Я хочу еще немного побыть здесь.

Да хоть вечность, Ева.

Ева молчала около пяти минут, тяжело дыша. От потрясения, от чувств, которые она испытывала, наблюдая за прекрасной природой и глядя на это место, Ева выглядела задумчиво. Но я видел, как она рада. Словно собиралась оттолкнуться носками туфель от земли и взлететь под небом, целиком вылившимся в замечательный розовый. Ева смотрела на все. На деревья, на далекий горизонт, на воду в реке, на траву у наших ног.

Ноги Евы стали подкашиваться, и она опустилась в траву. Я сел рядом с ней. Она проводила меня взглядом.

– Хозяин не знает, но раньше Ева очень боялась окружающего мира. Все, что находилось за дверью дома, могло и часто причиняло Еве боль, и это очень расстраивало ее. Еве не хотелось жить. Встречая людей, она часто не могла насладиться красотой этого мира. Приходилось постоянно быть дома и прятаться.

Ева посмотрела на наши руки, как моя рука держала ее тонкие пальцы, обтянутые полупрозрачной голубой тканью.

– С Вами, Господин, Ева чувствует то, что всегда мечтала. Без Вас даже это красивое место не сделало бы Еву такой счастливой.

Мы просидели минуты в тишине. Только едва слышно тихие кроткие волны ложились на маленький берег.

Но хоть она и была по-настоящему счастлива, я видел это и нисколько не сомневался, читал на ее лице еще и то, что она жалела о сказанном. Ей всегда было нелегко открываться людям. А то, что я позволил ей узнать о себе, делало ее попытки открыть душу более тяжелыми. Она думала, что ничего не значит для меня, и это сильно ранило ее чувства, ведь она надеялась быть мне другом. Единственной в этом небольшом мире, кто мне небезразличен. И все же у нее это не получалось, потому что меня переубедить не способен никто, даже такой нежный и хороший человек как Ева.

Она стала подниматься, я помог ей, держа за руку.

– Что? Уже поздно. Пора возвращаться. Большое спасибо, Господин, что отвели Еву в это место. Это лучший день в моей жизни.

***

Тадеуш был расстроен. Мне кажется, он даже плакал, пока нас не было. Он был беспомощно зол на меня, обижен на Еву и роптал на несправедливость. Когда Ева заснула, Тадеуш влетел как обожженный в мою комнату и стал ходить по кругу.

– За что мне это? Это ты во всем виноват. Я совершенно не был готов к тому, что моему неприкосновенному счастью помешает именно твоя рука. Я бы тотчас выгнал тебя за дверь, я бы отомстил тебе за то, что ты разрушаешь самое большое счастье в моей жизни. Только ради удовольствия и веселья! Невероятно!

Я лежал на кровати, флегматично наблюдая за ним.

– Ты жестокий человек. Такие, как ты, разрушают мир. Ты не можешь обладать своим собственным счастьем и отнимаешь чужое.

Поборол вздох и не стал говорить о том, что вряд ли существует иной порядок вещей. Кому еще как не мне знать о реальности?

– Не тебе учить Еву. Ты меня понял? Мне лучше знать, что полезно для нее.

– Тогда зачем надо было селить меня в свой дом?

Шея Тадеуша покраснела от напряжения. Он выглядел неряшливо, рубашка наполовину высовывалась из-за пояса, очки запылились, волосы находились в чудовищном беспорядке, так как он постоянно хватался за них, когда не мог совладать с эмоциями.

– Я хотел всего-навсего оказать тебе уважение. Я считал тебя порядочным молодым человеком. А ты притворялся, скрывая свою гнилую разрушительную сторону.

– Говоришь как мой безвестно отсутствующий отец, – я выгнул бровь. – Забавно.

– Я только хотел… – Тадеуш обессилено застонал и едва не упал на колени. – Но ты… Я просил тебя больше всего на свете: не дать ей выходить в реальный мир. Зачем ты это сделал? Почему ты так сильно ненавидишь меня?

– Тадеуш, мне нет до тебя дела, – меня захлестнуло отвращение, и я не сдержался. – Я просто отвел ее прогуляться на полчаса. Она была только рада. Нет и речи о том, что она будет расстроена. Считай это неким извинением за мое поведение днем. В моих планах нет ничего подобного, в чем ты не устаешь меня обвинять. – Я вздохнул: – Я устал. Мне нужно поспать.

– Ева самое дорогое, что у меня есть. Я тебе никогда не прощу, если ты посмеешь испортить ее отношение ко мне.

Отвернулся к стене, закрыв глаза. Когда я заснул, во сне перед моими глазами постоянно стояло то место, где мы смотрели на закат. И там была Ева, держащаяся за мою руку.

***

Утром спустился немного позднее. Тадеуш, после вчерашнего, снова слег в постель, а Ева, не приступавшая к приготовлению пищи, была в оранжерее и стирала свое платье, в котором вечером сидела в траве. Зашел и остановился в дверях.

– Доброе утро, – сказал я.

Ева оглянулась. Ее глаза сразу стали мягче смотреть, когда она посмотрела на меня.

– Доброе утро, Хозяин. Ева вчера испачкала платье, но ей не удается отстирать зеленый цвет от травы…

Опустился рядом с ней. Руки Евы были мокрыми и в пене, перед ней в воде лежало платье. Должно быть, оно стало тяжелым, и вручную ей его никогда не отстирать.

– Тебе нужна помощь.

– Обычно со стиркой мне помогал Мастер… – Ева скромно улыбнулась. – Я скоро освобожусь и приготовлю Вам завтрак.

Поднялся, и, немного подумав, опустил на ее голову руку. Ева застыла в смущении.

– Ммм… Господин? – Она подняла на меня взгляд, смотря открыто и в ожидании разъяснений.

– Ничего не нужно. Я зашел только поздороваться с тобой и пожелать хорошего дня.

– Большое спасибо за внимание, Господин, – лицо Евы запылало. – Желаю Вам тоже удачного дня!

Оставив Еву, вышел в гостиную.

Через некоторое время, прошло около двадцати минут, Ева оставила платье и зашла ко мне. Она что-то собиралась сказать, но пока только делала попытки совладать с собой.

– Ева что-то хотела? – Невольно поддразнил ее, обернувшись.

– Я хотела узнать, как дела у Мастера… – Ева слабо улыбнулась. – Хозяин, Вы очень расстроили его. Я прошу прощения за свои слова, но мне кажется, что Мастеру Вы очень дороги.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Вы не могли бы… или позвольте мне поговорить с Мастером.

– Делай что хочешь, – покачал головой. – Я не стану принуждать тебя к чему-либо.

Ева около минуты стояла и смотрела на меня. Выйдя из задумчивости, произнесла:

– Тогда Новый Хозяин не станет возражать, если Ева пойдет к Мастеру?

– Могу ли я?

Ева понимающе кивнула, опустив взгляд вниз на свои руки. Она поднялась наверх, я проводил ее спину в черном наряде горничной.

Через пару минут тоже поднялся. Дверь Ева закрыла не до конца, и я смог услышать, о чем они говорили, остановившись у своей комнаты.

– Мастер, Вы заботились обо мне все это время, почему Вы не разрешаете мне помочь Вам?

– Ева, милая, твое здоровье куда важнее моего, – Тадеуш ответил Еве сухим голосом. – Когда я закончу иммунный реагент, тогда ты сможешь помогать мне еще и в лаборатории.

– О, Мастер… Вы так добры к Еве. И верили в нее, когда… никто никогда не верил.

– Ничего, девочка. Сейчас мы вместе. Мы будем оба счастливы, пока мы вместе.

Я услышал шорох, кажется, Ева подошла ближе. И звук поцелуя.

– М-мастер..?

– Тш-ш, Ева.

Нахмурился, прислушиваясь.

– Мастер, чем я могу помочь Вам?

– Боюсь ничем, – отвечал Тадеуш. – Но постарайся больше отдыхать. Ты сегодня очень прекрасна. Я закажу тебе к лету еще новых платьев и принадлежностей.

– Если так хочет Мастер. Большое спасибо. Я буду рада носить то, что приносит Вам радость.

– Иди, Ева. Не хватало еще, чтобы твое хрупкое здоровье пошатнулось из-за меня.

– Хорошо, Мастер.

***

Пока Ева готовила обед для Тадеуша, я читал и пил кофе с печеньем, которое испекла она.

В который раз поднял на нее взгляд, откусив от мягкого печенья.

– Господину скучно? – Поинтересовалась Ева добродушным тоном.

– Угу, – когда она посмотрела на меня, невольно начал хмуриться больше.

– Тогда я закончу готовить обед и с радостью проведу время с Вами.

– Нет, знаешь, – отряхнул руки от крошек и встал из-за стола. – Вообще-то я хотел немного пройтись. Ты сможешь побыть одна?

– Да, конечно. Мастер нередко оставлял Еву следить за домом, когда уезжал в город.

Несомненно, следила она за домом из-за решетки своей клетки.

– Замечательно, – нашел что ответить я.

– Надеюсь, Вы хорошо проведете время.

– Ага.

Переобулся в прихожей в уличные туфли и вышел в сад вокруг дома. Дальше скамейки под тенью деревьев я не ушел. Просидев около пятнадцати минут, вынул из кармана пачку сигарет.

Несколько раз в окне мелькнула фигура Евы. Через тонкие занавески в гостиной видел, как она перепрыгивала, очевидно, участки голого пола, не покрытые ковром. Докурил сигарету и достал еще одну. Погода была немного ветреная, но довольно ясная. Было прохладно.

Растущую зелень в пустом пространстве вокруг дома Тадеуша можно назвать садом лишь условно. Здесь беспорядочно росли некогда высаженные культуры, некоторое количество редких красивых цветов, но в остальном здесь беспрепятственно разрослись трава и сорняки. Это место выглядело очень уединенно дивно. Особенно часть упавшего дерева, которую обрезали, и она лежала посреди заднего двора дома.

С собой у меня была записная книга с карандашом. Мне захотелось сделать наброски, которые были бы не просто отображением природы, а солнечного света и тепла, светящегося в прозрачном воздухе.

Наметив несколько линий, приступил к рисунку. Я долгое время не брался за карандаш, но мои перерывы в рисовании длились и в несколько месяцев, и все равно мой навык рисования не становился хуже. Мне нравилось рисовать только тогда, когда хоть немного представлял, что хотел бы увидеть. Если мог почувствовать, что мой рисунок может что-то передать, а не быть плоским изображением моего желания, я был вполне доволен.

Солнце медленно передвигалось по голубоватому небу, пронося свои лучи через большие зеленые листья. Близость к лесу несла некую прохладу и более громкие звуки. Не знаю, в городе тишина слышалась иначе. Отложил неоконченный рисунок, который со временем обретал все большее количество деталей, и сонно растянулся на поваленном дереве. Запах мха с теневой стороны затмевал все остальные. Сквозь листья на меня падали косые лучи. Тепло и солнце парализовали все тело. Мне нужно было немного поспать.

***

Проснулся в сумерках. Книга упала в траву, раскрывшись, и на одной из страниц увидел кровь. Садясь, невольно прижал руку к груди и ощутил под пальцами тепло и что-то мокрое. На моей рубашке крупные пятна крови, но я не чувствовал, что был ранен.

Посмотрев наверх, увидел на фоне лилово-синего неба застрявшую птицу на высокой ветке. Она воткнулась своим телом насквозь. Кровь капала с ее дрожащего светлого тела прямо на меня.

Поднялся и прошелся немного назад, смотря только вверх. Первым делом поднялся повыше, встав на ветку, вытащил птицу и оставил ее в траве. Запнувшись за камень позади себя, споткнулся и упал назад, ударившись обо что-то тяжелое.

***

Когда смог прийти в себя, я лежал в операционной Тадеуша. Заметив на своей шее и голове бинты, впал в панику, и мои движения стали резкими и нервными. Поэтому, когда захотел встать, не мог никак заставить себя сдвинуться с места, постоянно предпринимая попытки себя успокоить.

Свет был приглушен, мягко сияя бледно-голубым свечением вдоль белых стен. Вокруг операционного стола ничего не было, даже ремни свободно свисали с обеих сторон. Меня понемногу начало отпускать то наваждение, в котором я проснулся. Страх проснуться в подобном месте однажды поселился в моей голове, и с тех пор, каждый раз засыпая, опасался оказаться в месте вроде этого сильнее всего.

Мне стало холодно. На мне еще были бинты, но я не понимал, в чем их польза. Чувствовал себя слишком потерянно и туманно, чтобы что-то соображать. Медленно сел и опустил ноги на пол. Раздался капающий звук со стороны раковины, и я невольно вздохнул. Это напугало меня. Я до сих пор не знал, чего ожидать, пока не разберусь в том, что со мной произошло.

Подошел к двери и заглянул в зеркало на стене. Мое отражение было очень усталым, а свисающие бинты с моего тела просто ужасны. Начал снимать их с себя и заметил, что они не скрывали под собой никаких ран. Сняв последний бинт со лба, почувствовал тупую ноющую боль в затылке. Похоже, это моя единственная травма, которую я к тому же помнил.