Первый практикум. Напиток бессмертия

– Можно, – кивнул Виктор. – Неспокойно мне что-то…

Кривов со спутниками давно вошли в город. В составе отряда это случилось быстро и без проволочек. На них просто никто не обратил внимания – мало ли кого наймёт состоятельный человек для охраны горячо любимой дочери.

Город поразил ребят. Белые однотипные дома, расположенные на равных расстояниях друг от друга, были выстроены по единому образцу и поражали своей монументальностью и обилием украшений. Плодовые деревья и пальмы росли тут и там, в их тени сидели ремесленники и мелкие лавочники. Горожане были одеты гораздо богаче деревенских жителей. Женщины создавали на головах сложные причёски. Всё вокруг говорило о невероятной роскоши и богатстве правителя города и его жителей.

По улицам вольготно бродили коровы, копались в кучах мусора. Так же повсюду валялись рваные банановые листья, цветочные гирлянды, черепки, куски каких-то корзин, обрывки ткани. На обочине иногда попадались попрошайки, а в подворотнях проглядывали бедные глинобитные постройки, гораздо больше походившие на те, что ребята видели в Шараньяпуре. Явный самострой.

Вдоль улицы были проложены сточные канавы. В одной из таких канав копошился человек, то ли прочищая её, то ли чиня. Кривов обратил внимание, что вокруг этого человека образовалось пустое пространство. Люди старательно обходили его по широкой дуге.

– Он чумной что ли? Что это все его так чураются? – в полный голос поинтересовался Дима.

Настя дёрнула его за руку, но было поздно.

– Этот человек – неприкасаемый, чужеземец, – отозвался один из стражников и смерил Диму взглядом с лёгким удивлением. – Даже прикосновение к его тени оскверняет, и ни дваждырождённые, ни шудры не подходят близко к нему.

Неприкасаемый не поднимал головы и продолжал заниматься своей работой, как будто старался слиться с дорогой.

– Почему? – спросил Дима.

– Неприкасаемые нечисты, – произнёс стражник. – Они изгнаны из варны. Им закрыты дороги в храмы и жилища настоящих людей.

– Он что-то натворил? – удивлённо проговорил Андрей.

– Неприкасаемыми рождаются, чужеземец.

– И что, с ними с рождения так? – ужаснулся Андрей.

– Конечно! – покачал головой стражник.

Ребята вытаращили глаза, а Кривов глухо проговорил:

– Очень… ценные сведения.

– Вот тебе и индийское кино… – мрачно сказал Дима, провожая взглядом согнутую потную спину неприкасаемого.

Ребята дошли с отрядом до большого красивого дома с ярким вымпелом у входа, который оказался одной из гостиниц Индрапрастхи. Невдалеке под раскрашенным увитым цветами навесом расположилась кухня под открытым небом. Конечно, если стоящие на камушках круглодонные горшки с разведёнными под ними костерками можно было назвать кухней. Но едой пахло сильно и вкусно. Желудки ребят издали слаженный возмущённый вопль, и их хозяева сбились с прямого курса в сторону потенциального ужина. На удивление, в зале гостиницы было пустынно. Стражники объяснили это тем, что постой и еда здесь дороги, и далеко не каждый может себе позволить отобедать здесь.

Девушки увели невесту в одну из богатых комнат на втором этаже, чтобы нарядить её в праздничные покрывала, приличествовавшие смотринам. Стражник, назвавшийся Шьямалом, при приближении к заведению громко позвал:

– Приветствую, хозяин!

На его окрик оглянулся молодой кудрявый усатый мужчина и с белозубой улыбкой поспешил навстречу.

– Господа! Приветствую бога в вас! Прошу, проходите, проходите! Чего изволите?

Хозяин усадил всех на циновки прямо на полу и распорядился подать воды. Помня мучительное утро в раскидистых кустах Шараньяпуры, ребята тщательно вымыли руки, выпили предложенную воду особым местным способом, не касаясь губами чашек. Затем, переглянувшись, они осторожно попросили подать им что-нибудь не острое. На это хозяин харчевни хохотнул, но кивнул.

Тут началось представление. Хозяин потребовал за обед пять чистых тетрадок, набор ручек, пенал, точилку и зонтик Берга. Из чистой жадности ребята принялись неуверенно сбивать цену. Сначала им было очень неловко, но по лукавому блеску в глазах хозяина кафе они поняли, что здесь таким образом развлекаются. Через десять минут ожесточённых споров, усталые и взмокшие от криков и активной жестикуляции, они сошлись на точилке. Стражники ухмылялись в усы и не встревали в перепалку.

Хозяин был фанатично счастлив и очень быстро нагрузил поднос едой. Подача ничем не отличалась от той, что ребята видели в Шараньяпуре. Им принесли большую кучку риса, стопку плоских лепёшек и целую батарею скрученных листочков с разными блюдами-подливками. Пробовали осторожно и, как оказалось, не зря. Хозяин искренне старался поднести гостям что-то более мягкое на вкус. Но всё же в местном понимании «не острое» – это когда вместо двух килограммов жгучего перца в блюдо милосердно кладут полтора. Ели со слезами на глазах, что, впрочем, было воспринято хозяином, как крайняя степень благодарности. Хозяин из любопытства подсел к гостям и завёл беседу.

– Уважаемый, а почему вы такие белые?

– Опять… – вздохнул Дима.

– У нас все белые! – отозвалась Настя, которую ребята не позволили выгнать из-за стола.

– А некоторые даже синие! – вставил Дима, но на него шикнули.

– А вы впервые в Индрапрастхе? – продолжал хозяин.

– Да, впервые. И в вашей стране впервые, – кивнул Андрей.

– О, вам здесь очень понравится! Вы к нам торговать? Учиться? Лечиться?

– Ну, сейчас мы ищем мудреца, что гостит у вашего короля. Не знаете, как к нему попасть? – с надеждой спросил Дима.

Стражники и хозяин гостиницы дружно грянули хохотом.

– Ты серьёзно, чужеземец? – отсмеявшись произнес Шьямал. – Ты б ещё к королю на аудиенцию собрался! Мудрецы не принимают кого попало!

– А мы не кто попало! – обиделся Дима.

Но их не особенно послушали. За обедом стражники поведали, что о свадьбе у них договариваются родители будущих супругов. Естественно, жених с невестой обычно ни сном, ни духом, что за счастье им достанется. Так что родители, проявляя некоторую долю милосердия, всё-таки позволяют молодым несколько раз увидеться перед свадьбой. Чтобы, так сказать, ни один из брачующихся не скончался от приятного удивления в самый счастливый день своей жизни.

– Сейчас невесту облачат в золотую ткань и золотые украшения, чтобы она предстала во всей красе, – важно рассказывал Шьямал. – А потом мы торжественно повезём её по улицам Индрапрастхи к жениху. Но это уже завтра.

– Её что, всю ночь одевать будут? – хохотнул Андрей.

– Да нет! – отмахнулся Шьямал. – Сегодня пуджа Ганеше…

– Чего? – не понял Андрей.

– Кому? – переспросил Дима.

– Ганеше! – объяснил Шьямал. – Мы поклоняемся Ганеше всегда, когда начинаем какое-нибудь дело, чтобы он помог нам совершить его без помех. Так вот, чтобы смотрины прошли без проблем, сейчас девушки пойдут в храм Ганеши и проведут пуджу, преподнесут ему богатую прасаду. Потом вернутся и будут проводить очистительные ритуалы и украсят госпожу хной. В общем, процесс довольно долгий.

– А посмотреть можно? – спросил Андрей.

– Куда?

– Ну, на пуруджу эту, – сказал Андрей, совершив неопределённый пасс руками.

– Прошу прощения, чужеземец, но нет, – покачал головой стражник. – В храм иноверца не допустят.

– Ну и ладно, – не слишком уверенно проговорил Дима. – Тогда пройдёмся по городу. Авось найдём способ пробраться к мудрецу!

Неприятности

Замученные ребята во главе с учителем подходили к огромным воротам, в которые вливалась толпа, шедшая по дороге. Как только они, озираясь по сторонам в поисках однокашников, вошли в арку прохода в стене, им навстречу выступил отряд воинов. Во главе отряда выступал высокий мускулистый смуглый мужчина с пронзительными чёрными глазами. У него были такие густые подкрученные вверх усы, что, случись ему пройтись по Петербургу девятнадцатого века, целый эскадрон гусар помер бы от зависти оптом вместе с лошадьми.

Воздух вокруг отряда, казалось, гудел от мощи и совершенно ощутимой угрозы. Воины не направляли на путников свои копья, но они кожей чувствовали, что шутить с вооруженными людьми не стоит. И что их тут ждали. И что им не рады. Воины недвусмысленно обступили ребят, предводитель окинул их тяжёлым взглядом и проговорил:

– Король наш, светлоликий Джанамеджая, тигр среди мужей, желает вас видеть.

– Вам не кажется, что нас поразительно часто ловят? – пробормотал Берг.

– Может, опять станцуем, – предложил Агеев.

– Помолчи, пожалуйста, – проговорил Виктор сквозь сжатые зубы.

Предводитель сделал широкий жест и пригласил всех следовать за собой. Ребята, окружённые со всех сторон, прошли под свод ворот и последовали за конвоирами по главной улице. Богато одетые горожане уступали им дорогу и провожали подозрительными взглядами.

– Кривова тоже сцапали? – тихо шепнул Руслан на ухо Виктору.

– Не знаю, – так же тихо ответил Виктор. – Но не ори про них на всех углах. Если их тоже поймали, то мы скоро встретимся. Если нет – нечего этим знать, что с нами ещё ребята были. Мало ли что. Fortes fortuna juiat.

Оглядываться по сторонам было особенно некогда – их тычками и окриками понукали поторопиться. Вскоре перед ребятами предстал удивительной красоты белый дворец, куда их и гнали. Путников заставили разуться и провели в крытую колоннаду, по которой вышагивали белые павлины и хохлатые цапли. В колоннаде журчал фонтан, неизвестно как организованный без насосов, а прямо за ней благоухал плодовый сад. Пол был отполировал до зеркального блеска и приятно холодил босые ступни. Купольный потолок украшала красочная роспись, повсюду сверкало золото и багрянец.

Процессия шла настолько быстро, что рассмотреть детали или запомнить дорогу не представлялось возможным. Войдя под своды дворца, ребята увидели богато обставленные комнаты, в которых было выставлено необычное оружие. На полу лежали шкуры тигров и каких-то других животных, по ним были разбросаны вышитые подушки, кое-где стояли маленькие богато инкрустированные столики. Даже слуги здесь ходили в богатых одеждах и носили множество украшений. Повсюду дымились курильницы, отгоняя назойливых насекомых и наполняя воздух тяжёлым ароматом благовоний.

Наконец в полном грозном молчании путников подвели к огромной двустворчатой двери. Перед дверью у них отняли выданные в деревне мачете, а рюкзаки почему-то не тронули, не сочтя опасными. Дверь распахнулась, ребят втолкнули в тронный зал.

Представшее их взорам помещение было невероятно богато украшено и расписано столь красочно, что рябило в глазах. По стенам стояли в карауле воины с копьями. Их головы были обриты за исключением пучка волос на лбу. В центре зала на ступенчатом золочёном возвышении расположился очень низкий широкий трон с сиденьем-подушкой и спинкой в форме круглого распустившегося цветка.

На троне сидел раджа. Статный царственный мужчина в богатых многослойных одеждах, в небольшой чалме, перевитой нитями жемчуга и сколотой брошью с огромным зелёным драгоценным камнем. Раджа был красив, с лихо подкрученными чёрными усами. Но смотрел он весьма недобро. Конвоиры подтолкнули ребят ближе к трону и заставили опуститься на колени. Некоторое время раджа сверлил их взглядом и наконец заговорил звучным баритоном.

– Итак, вы, презренные дасы, пробрались в моё королевство и решили проникнуть в мой город. Ненавистные прислужники змеиного рода, как посмели вы якшаться с братьями и приспешниками Такшаки?! Как хватило вам решимости шпионить?! Прах моего отца ещё не успел остыть на шмашане в Хастинапуре!

– Чего?.. – брякнул Виктор.

Учитель поковырял в ухе и покрутил значок на пиджаке, решив, что способность понимать местный язык ему изменила. Но Богданов быстро смог взять себя в руки.

– Ваше Величество, я предполагаю, что произошла ужасная ошибка…

– Не отпирайся, ничтожный дас! – взревел раджа и порывисто вскочил, возвышаясь над ребятами. – За вами замечено достаточно!

Он замолчал, поджав губы и откинулся на спинку трона.

– Мои воины говорят, что вы искали мудреца, – раджа презрительно усмехнулся. – Ты выдал себя, грязный дас! Только риши Кашьяпа может изгнать яд Такшаки из плоти! Вы, предатели, решили пробраться в город и убить риши, чтобы он не мешал Такшаке в его чёрных делах?!

– Я вообще не понимаю, о чём вы говорите! – старательно сдерживая голос воскликнул Виктор. – Да, мы искали мудреца, но наш вопрос вообще не имеет отношения к кашпо и ядам!

– Не смей лгать радже! – прогремел Джанамеджая.

– Но я не лгу! Я понятия не имею, кто такой Такшака! – вскричал Виктор.

Богданов оглянулся на своих учеников в поисках поддержки, но их лица выражали такое же недоумение и шок.

– Приведите! – коротко бросил раджа.

Двое воинов быстро вышли, но вскоре вернулись, бросив кого-то к ногам раджи. Сначала Виктору показалось, что это человек, закутанный в блестящую кожу. Фигура шевельнулась, поднялась в полный рост и повернула голову в сторону ребят. Крик застыл в горле Виктора. Перед ними стоял получеловек-полузмей, покрытый мелкой золотисто-зелёной чешуёй. Вместо ног у существа извивался толстый мясистый хвост, кончиком которого оно щёлкало по полу. Тело и голова змеелюда были абсолютно лишены волос, разрез глаз был змеиный, нос почти не выступал из черепа. Безгубый рот представлял собой прорезь в коже. Существо приоткрыло пасть и с ненавистью зашипело на Виктора. Богданов закричал бы, если бы мог. Это было уже слишком. Раджа снова заговорил:

– Молчишь, жалкий дас?! Ты просто лжец! Ты предал свой род и стал прислужником змеиного семени. И завтра на закате я казню всех вас в память о моём отце! В клетку их!

Всё происходило быстро. Онемевших ребят грубо подняли с колен и поволокли. Через пару минут они пришли в себя и загомонили.

– Немедленно верните нас к королю! – кричал Виктор. – Произошла ошибка!

– Отпустите меня! Отпустите! – плакала Даша.

– Мы ни при чём! Это не мы! – визжал Ян.

Руслан и Берг переглянулись и молча попытались вырваться, но их молниеносно скрутили и легко потащили по коридорам. Бойцы Джанамеджаи были настоящими профессионалами какого-то не знакомого ребятам боевого искусства. Вскоре их вывели из здания дворца и подвели к крепостной стене. Протащив по короткому каменному коридору, ребят затолкали в сторожевую башню. Преодолев пару поворотов, их ткнули лицами в толстую металлическую решётку, вмурованную в каменную кладку.

– А сумки? – спросил один из воинов у старшего.

Боец рванул рюкзак Виктора, открыл его, посмотрел на ворох мятых бумажек и лазерные указки.

– У них нет оружия. Что это, дас?! – грозно обратился он к Виктору. – Отвечай!

– Портативные квантово-оптические генераторы когерентных монохроматических электромагнитных волн видимого спектра, – с перепугу отрапортовал Богданов, как на экзамене у грозного Вадима Борисовича Асова, уж больно интонация у бойца вышла похожая.

– Что?! – рыкнул стражник.

– Свет из них льётся, багряно-пламенный… – мистическим голосом пропела Даша.

Виктор распахнул голубые глаза и жалостливо посмотрел на командира. В левом глазу задрожала слезинка.

– Для пуджи, – решил воин помоложе. – Ну и пусть помолятся. Напоследок.

И ребят грубо втолкнули в тесную камеру с маленьким окошком, забранным решёткой из бамбука. Из стены била широкая струя воды и заливала пол, даже толком сесть было некуда. Дверь за спинами лязгнула, на неё навесили огромный, больше кулака, замок и заперли витиеватым большим ключом. Странное змееподобное существо затолкали в камеру напротив.

Хозяин велеречиво предлагал Кривову и компании по дешёвке переночевать в комнатах гостиницы. Они согласились от нечего делать, правда ребят не покидало стойкое ощущение, что их настойчиво хотят облапошить. Когда они закончили ужин, хозяин завернул гостям несколько порций риса с какой-то красной подливкой с собой. Шьямал напросился с ними на прогулку по городу. Это предложение ребята восприняли с гораздо большим энтузиазмом. Хоть Шьямал тоже пришел в город впервые и вряд ли мог провести экскурсию, но всё же считался местным жителем, с которым было безопаснее.

Выйдя на улицу и повертев головами, ребята единодушно последовали за толпой, предполагая, что она вынесет их на самое людное место в городе. Так и вышло. Дома простых жителей, небольшие и ажурные, вскоре сменились высокими большими зданиями, где сновало множество людей. Квартал, в который они ступили, был похож на административный. Вскоре путники выбрались на большую площадь. На ней тут и там на подпорках были установлены шатровые навесы из белой ткани и крыши из тростниковых циновок. Под навесами раскинулся настоящий восточный базар, оглушительный, ароматный, суетливый и пёстрый. И ребята, оглядываясь вокруг, как туристы, ввинтились в шумную толчею.

Рынок выполнял не только функции торгового центра, но и местного дома культуры, клуба, новостного портала и, к удивлению учеников, общественной бани. На всей необъятной площади на каждом шагу предлагали что-то купить, продать, съесть или сшить. Здесь же можно было побриться, вылечиться, помыться или навести красоту. Торговцы и брадобреи восседали на резных скамеечках и стульях, а то и прямо на земле.

На расчищенном пятачке раскрашенный мальчик мастерски жонглировал короткими мечами, а толпа вокруг восторженно ахала и подбадривала его криками. Женщины болтали и хохотали, зазывалы надрывали глотки, прославляя свой товар и услуги. Смесь густых запахов благовоний и специй валила с ног. Пестрота одежд, звон браслетов и бубенцов, какофония криков, мычанья, лая и щебета, мельтешение снующих людей просто ошеломляли. Непривычные к такому гвалту головы очень скоро были опустошены звуковым потоком и начали резонировать на чистой ля-бемоль второй октавы.

Ребята невольно встали плотнее. Их белокожая компания, как и в Шараньяпуре, сильно выделялась на фоне местной фауны. За ними тут же собралась толпа любопытных, норовящих привлечь внимание, завязать беседу, втюхать или спереть что-нибудь.

– Предлагаю боевое построение «свинья», – с раздражением гаркнул Кривов, которого дёргали за рукава двое ребятишек.

– Кого? – не понял Шьямал и замахал руками, споткнувшись о какую-то шавку.

– Малышню в центр, и прорываемся сквозь строй противника, – проворчал Кривов. – На двенадцать часов.

– Я не малышня! – пискнула Настя.

Вельский бесцеремонно пихнул девочку в спину. Ребята сориентировались быстро. Придерживая карманы, в которые так и норовили влезть шаловливые руки, они скучковались, прикрыв Настю, и потопали вперёд, деликатно расталкивая толпу. Прогулка из развлекательного мероприятия быстро превратилась в настоящий марш-бросок. Через час вдумчивого разглядывания мельтешащих прохожих и разложенных товаров, взгляды парней расфокусировались, а шаг невольно выровнялся в ногу, так что процессия стала похожа на парад зомби. Только Шьямал, ведомый инстинктом местного жителя, иногда корректировал их курс, чтобы ребята не влетели лбом в какой-нибудь шатёр, танцующую колонну или в столб.

Среди всех в ясном сознании осталась только защищённая широкими спинами Настя. Она иногда высовывала нос из-под чьего-нибудь локтя, в надежде разузнать что-нибудь. Но как девочка ни старались прислушиваться, сколько бы раз ни спрашивала у торговцев и глашатаев, ей ничего не удалось узнать о мудреце. Как, собственно, и об оставленном учителе и однокашниках. Прогулка по городу обещала быть хоть и впечатляющей, но абсолютно бесполезной. Начало темнеть, Настя сцеживала зевки в кулак, в желудках путников обиженно заворчало, и ребята развернулись, чтобы пойти обратно в гостиницу.

Путь им преградила толпа, глядящая на что-то. Из чистого любопытства ребята протиснулись поближе и открыли в удивлении рты. На утоптанной площадке перед двухэтажным зданием с резными фигурками развернулось представление. Горели костры, пляшущие тени заставляли искусно вырезанных деревянных змей и чудовищ на стене здания двигаться. За кострами, расположились двое музыкантов и ловкими движениями рук играли на четырёх перетянутых верёвками барабанах.

– Это очень могущественный маг, – сказал Шьямалу какой-то горожанин. – Он уже три дня здесь, а поток чудес, сотворённых его силой, не иссякает. Он знает всё и про всех!

– Может, это тот самый мудрец, про которого говорил плотник? – прошептал Кривов за плечо.

– А кто ж его знает? – так же шёпотом отозвался Дима.

Школьники изготовились взирать на чудеса. В центре площадки меж огней по-турецки сидел худосочный пожилой мужчина с копной нестриженных волос. Он был одет в ветхую набедренную повязку, на шее болталась связка бус. Больше на нём не было ничего. Старик играл красивую мелодию на пузатой дудочке.

Перед стариком стояла круглая корзина со снятой крышкой. Из корзины поднялась огромная королевская кобра, угрожающе раздувая капюшон и открывая рот со смертоносными ядовитыми зубами. Чёрная змея зачарованно покачивалась, подчиняясь мелодии. Время от времени она сбрасывала с себя наваждение и делала выпад в сторону заклинателя, вызывая восторженный и напуганный возглас в толпе. Заклинатель молниеносным движением уклонялся и продолжал играть, возвращая змею в транс. Чешуя ее сверкала в свете костров, как и обмазанная маслом кожа факира. Мелодия дудочки и бой барабанов завораживали, как и зрелище мага, покорившего первобытный ужас.

На пятачок под звуки дудочки бесшумно вышли две девушки в сложных нарядах из полупрозрачной сияющей воздушной ткани и начали медленный гипнотический танец. Их многочисленные украшения по всему телу от макушек до кончиков пальцев позвякивали и ярко бликовали в свете огня. Мужские взгляды оставили в покое кобру и устремились к новым впечатлениям. Казалось, девушки и кобра подчиняются дивной музыке и движутся в унисон. Пластичные движения увлекали и притягивали взор. Чёрные, ярко подведённые глаза одной из них внезапно обратились точно на Сашу, и танцовщица слегка, игриво и заинтересованно улыбнулась. И Саша был уверен, что улыбнулась она ему одному. Мир вокруг этой танцовщицы для Саши как-то размылся и притих.

– Апсары! – ахнул Шьямал.

Саше было абсолютно наплевать, кто такие апсары.

За танцовщицами на площадку вышел высокий гладко выбритый красавец, его стальные мускулы играли под тёмной кожей. Он обвёл зрителей взглядом исподлобья, подошёл к костру, протянул к нему руки, и на его пустых ладонях появились языки голубоватого призрачного пламени. Над площадью пронеслось слаженное «Аааааах!». Мужчина начал пританцовывать, не менее пластично, чем девушки, что было удивительно для столь мускулистого тела. Он шёл по широкой дуге, проводя горящими ладонями по обнажённой груди, не причиняя себе, по-видимому, никакой боли. Головы зрителей поворачивались ему вслед.

Через какое-то время мужчина хлопком погасил пламя на ладонях и поднял с земли две короткие палки с тряпичными шариками на концах. Поднесённые к пламени костра, шарики полыхнули дрожащим маревом. Красавец поднял лицо к небу, поднёс горящую палочку к лицу и с силой выдохнул. Из его рта вырвался сноп пламени и пролетел над головами зрителей. Толпа ахнула, отхлынула и вернулась снова. Мужчина продолжил свой медленный танец под завораживающую мелодию и время от времени дышал огнём, заставляя зрителей испуганно вскрикивать.

Вскоре заклинатель загнал змею обратно в корзину, и огнедышащий прикрыл корзину плетёной крышкой. Мелодия дудочки изменилась, гипнотизирующий барабанный бой замедлился. Через минуту красавец-помощник поднёс заклинателю свёрнутую в бухту толстую джутовую верёвку и, уважительно склонившись, положил её перед стариком на землю. Зрители, казалось, перестали дышать.

Не прерывая мелодии, старик склонился над верёвкой и стал покачиваться из стороны в сторону. Танец девушек стал более агрессивным. Саша не поверил своим глазам, верёвка шелохнулась и начала медленно подниматься вверх к быстро темнеющему небу, извиваясь, как кобра до этого. Зрители смотрели на действо, раскрыв рты. Вскоре верёвка зависла в воздухе и закаменела. Силач подошёл к ней, крепко ухватился, играя литыми бицепсами, и полез вверх. Играя на публику, он оборачивался к зрителям то через одно, то через другое плечо, и стрелял глазами.

Ребята следили за действом, не шевелясь. Мужчина, поднявшись вверх, уцепился за верёвку ногами и красиво отбросил тело назад, повиснув вниз головой. Когда на землю перед заклинателем горстями полетело золото, мужчина так же медленно и лениво вернулся на землю. Повинуясь дудочке, верёвка вздрогнула, обмякла и начала опускаться в протянутые руки смуглого красавца, снова свиваясь в аккуратную бухту. Толпа взревела.

Танцовщицы вышли вперёд, исполняя замысловатые па, но быстро разошлись в стороны и застыли в нарочитых позах, указывая всем телом в центр площадки. Кульминация приближалась. Заклинатель скупыми движениями пританцовывал под бой барабанов и так же пошёл кругом по площадке. Он взмахнул руками над первым костром, и пламя его вдруг окрасилось красным и начало плеваться искрами. Зрители в ужасе закричали. Старик продолжил свой путь и, взмахнув руками над вторым костром, окрасил его пламя в синий. Факельная вспышка взметнулась драконьим дыханием выше крыш. Из толпы послышался новый общий вопль страха. Взмах над третьим костром обратил пламя в призрачный ведьмино-зелёный цвет и заставил выплюнуть ввысь поток трещащих искр. Тишина стала звенящей. Старик отошёл в центр утоптанного круга, закружился, звеня бусинами в волосах, и замер, запрокинув голову и раскинув руки.

Огнедышащий помощник подошёл к красному костру и вдруг сунул голые руки в огонь, погрузив пальцы в раскалённые угли. Кто-то сдавленно вскрикнул. Красавец даже не вздрогнул и смахнул раскалённое крошево с места. Огненная волна с белёсыми искрами рванулась к старому заклинателю и на мгновение поглотила его. В толпе истерически закричали, но угли осыпались по невредимому телу.

Помощник подошёл к синему костру и вновь осыпал старца углями, которые так же скатились на утоптанную землю и замерцали зловещими рубинами. Заклинатель отмер, шагнул к последнему костру и подул на него – пламя притихло и окрасилось в цвет крови. В опустившейся темноте, освещённой вспышками рубинового огня и мерцанием остывающих на земле углей, красивые танцовщицы стали похожими на скрюченных чудовищ. Кожа силача потемнела, а глаза начали отблёскивать красным, как у демона. Пламя высветило тощее тело старика, превращая его в скелет. Барабанщики прекратили отбивать ритм. На площадке не было слышно ни звука, только умирающий багровый костёр изрыгал редкие языки пламени, издавая сухой треск.

– Выыыыыы! – внезапно прохрипел старик и указал скрюченной рукой точно в центр груди Кривова. – Вижууууу! Выыыы!

Саша застыл, выпучив от неожиданности глаза. Факир побрёл в их сторону, топча догорающие угли. Саша напрягся, за ним так же подобрались все ученики, краем глаза Кривов заметил, как Вельский завел Настю себе за спину.

– Выыыыы всеее, – факир поднес руку к лицу Кривова, и оглушительно рявкнул, – вы все прокляты!

Факир сжал указующую руку в кулак у самого носа Кривова, картинно помахал и разжал. С ладони длинными тягучими струями на землю потекла чёрная жидкость, похожая на нефть. Ребята застыли. Шьямал шарахнулся от них, как от прокажённых. Люди в страхе попятились.

– Видите?! Тьма! На вас лежит страшное проклятье, чужеземцы! – продолжал в повисшей тишине факир. – Вы потеряли друзей и до сих пор не можете их отыскать.

Саша прищурился.

– Но я могу найти их! – тихо и веско проговорил факир.

– Откуда ты знаешь про наших друзей? – осведомился Кривов.

– Мои знания столь велики, ничто в этом мире не скрыто от моего внутреннего ока.

– Вы мудрец? – поинтересовалась Настя.

– Я провёл семьдесят лет в медитации, аскезе и телесных умерщвлениях. Я постиг йогу и тантру. Вы видели мою мощь! – прогремел он. – Я могу подчинять змей, могу заставлять вещи летать и не горю в огне. Я знаю о том, что было и что будет.

– И что было? – подозрительно спросил Дима.

– Вижуууу, – завыл факир, закатив глаза так, что остались видны только одни белки. – Вы волею злого колдуна оказались далеко от дома и подверглись ужасным испытаниям, едва не повлекшим за собой мучительную смерть! И она всё ещё ходит вокруг вас!

Факир воздел руки к звёздному небу.

– И что будет? – проговорила Настя.

– Если не снять наложенное на вас проклятье, то вы все погибнете скоро и страшно, – зловеще прошипел факир.

Все лица были обращены к ребятам, никто не шевелился в гнетущей тишине.

– И ты знаешь, что нам делать? – чуть дрогнувшим голосом спросил Саша.

– Вам повезло, чужеземцы! Я могу снять проклятье, и ваши проблемы решатся, – вкрадчиво проговорил факир.

– Как ты можешь это сделать?

– Могу, чужеземец! – факир выпрямился. – Мои знания бесконечны. Я познал Веды, ко мне снисходили Вишну и Брахма. Я могу спасти вас.

– Что ты хочешь взамен?

– Её, – с улыбкой сказал факир и указал на Настю. – Могущественный колдун наложил свои злые чары на самую слабую из вас. Отдай мне её, я проведу очистительные ритуалы, и все ваши беды уйдут.

– А знаете, кого он мне напомнил? Я только сейчас поняла… – внезапно звонко брякнула Настя.

Даже факир на миг утратил торжественно-демонический вид от удивления.

– Кого, малявка, – не поворачивая головы тихо спросил Саша.

– Виктора Петровича.

Ребята вытаращились на девочку.

– Ну, помните, как он в музее всякие фокусы делал? Темно, окна зашторенные, всё сверкает, Виктор Петрович руками машет с выпученными глазами… Вот прямо так же. И вода, как верёвка, в воздухе висела. Мы все думали – волшебство. А на самом деле – всё трюк…

От этих слов, уверенно произнесённых в густой тишине, как-то разом разбилось мистическое наваждение. Саша с глухим рыком всем телом повернулся к факиру, глядящему на них из-под полуопущенных век. Руки Кривова невольно напряглись, заиграв буграми, кулаки хрустнули.

– И зачем ты, фокусник недоделанный, у нас девочку забрать хотел? – с угрозой пророкотал Кривов сквозь сжатые зубы. – Поясни мне в деталях, какие конкретно ритуалы ты с ней проводить хотел.

– И он про наших знает, – пискнула Настя из-за спины Вельского.

– Ты что себе позволяешь, грязный дас?! – высокомерно процедил факир.

Саша, недолго думая, сгрёб факира за большую связку бус, за неимением лацканов пиджака, и приподнял одной рукой до уровня своих глаз. Толпа с воплем отпрянула, кто-то побежал.

– Говорррри! – проревел он.

– Джай! – визгливо выкрикнул факир.

Факир кричал зря. Мускулистый помощник уже шёл к ним уверенной поступью воина. Саша перевёл взгляд на него и нехорошо улыбнулся, натянув шрам.

– Димон, подержи пенсионера.

Кривов резко швырнул факира к ногам Вельского, и тот поймал старика за руку.

– А я пока этому казанове карму подправлю через Сахасрару.