Принципы гражданского процессуального права Кыргызстана

Подобные сопоставления могут быть продолжены, однако и сказанное подтверждает то, что каждый элемент системы может проявляться лишь благодаря наличию взаимосвязанных с ним принципов, где взаимодействие нескольких демократических начал ведет к интерференции их влияния на процесс, обогащает друг друга. И наоборот, исключение из системы хотя бы одного составляющего губительно отразится на всей системе принципов судопроизводства, меняя весь его облик.

Только система демократических принципов, где нет чужеродных тел и лишних надуманных положений, способна обеспечить подлинное правосудие. Поэтому мы считаем целесообразным законодательно закрепить всю систему демократических принципов гражданско-процессуального права.

Необходимо в первый раздел ГПК ввести отдельную статью, содержащую исчерпывающий перечень всех действующих в гражданском процессе принципов. Эта статья должна быть дополнена статьями, содержащими краткие формулировки перечисленных принципов, и все эти статьи должны быть выделены в отдельную главу ГПК. Предлагаемое законодательное решение позволит закрепить всю систему принципов гражданского процессуального права Кыргызстана, чем обеспечит соблюдение требований законности при осуществлении правосудия по гражданским делам.

Вопрос о классификации принципов гражданско-процессуального права нередко рассматривается совместно с вопросом о системе принципов гражданско-процессуального права. Классификация тех или иных явлений, находящихся во взаимосвязи, для того и производится, чтобы ярче выявить сходство и различия, сгруппировать элементы по возможным связям между ними, в конечном счете лучше понять закономерности взаимодействия в системе.

В литературе по гражданско-процессуальному праву предложены классификации принципов по разным основаниям. Наиболее традиционной является классификация принципов по нормативным источникам, в которых они закреплены.

Соответственно выделяют принципы, закрепленные Конституцией Кыргызстана^[118] и законодательством Кыргызстана о судоустройстве и гражданском судопроизводстве, или, что собственно то же самое, конституционные принципы гражданско-процессуального права и отраслевые принципы, закрепленные в гражданско-процессуальном законодательстве^[119].

Классификация принципов гражданско-процессуального права по нормативному источнику их закрепления имеет определенный смысл как первый шаг в познании закономерностей системы принципов, но не вскрывающий сущности, закономерностей связей. Наверное, не следует поэтому абсолютизировать ее значение, как это делает Н. А. Чечина, объявляя ее единственно возможной и научно обоснованной^[120].

Нельзя не согласиться с В. М. Семеновым, что выделение конституционных принципов гражданского процесса ни в коей мере не умаляет значение тех принципов гражданско-процессуального права, которые там не отражены. Он считает, что все без исключения принципы важны и обязательны^[121].

Для объяснения указанного факта необходимы классификации и по иным основанием, позволяющие вскрыть закономерности такого законодательного решения. Известный специалист в области теории государства и права С. С. Алексеев классифицировал принципы права в зависимости от того, на какую область общественных отношений они распространяются.

– Общеправовые принципы, распространяющие свое действие на право в целом, характеризующие главные особенности его содержания.

– Межотраслевые принципы, выражающие содержание определенных групп отраслей.

– Отраслевые принципы, характеризующие содержание определенных отраслей. Принципы правовых институтов^[122].

Применительно к принципам гражданско-процессуального права вышеприведенную классификацию принципов дает К. С. Юдельсон^[123]. В этой классификации представляется спорным вопрос о выделении принципов отдельных процессуальных институтов. Эта классификация воспроизводится и другими авторами. В ней, несомненно, есть рациональное зерно. Думаем, что эта классификация позволяет объяснить, почему некоторые принципы целесообразно закрепить на конституционном уровне, а некоторые достаточно воспроизвести в отраслевом законодательстве.

Нельзя согласиться с суждением А. Т. Боннера, что классификация принципов процесса на межотраслевые и отраслевые в сущности верна, но не имеет ни малейшего практического значения^[124]. Напротив, классификация принципов гражданского процесса в зависимости от сферы их действия на межотраслевые и отраслевые позволяет рекомендовать законодателю целесообразный порядок закрепления их в нормативных источниках: межотраслевые принципы гражданского процесса наряду с закреплением в отраслевом законодательстве (ГПК) целесообразно также отразить в межотраслевом законодательстве и Конституции. В последних работах В. М. Семенов предлагает классифицировать принципы в зависимости от их роли в регулировании правового положения и правовой деятельности суда и других участников процесса. Соответственно он выделяет две группы принципов: к первой, определяющей, по его мнению, специфическое положение суда и общие демократические условия судебной деятельности отнесены: принципы осуществления правосудия только судом, выборность судей и народных заседателей, независимость судей в правосудии народных заседателей, устности, непосредственности, непрерывности, гласности, объективной истины и др. Во вторую группу входят принципы, характеризующие демократическое положение лиц, участвующих в процессе: государственный язык судопроизводства, равенства граждан перед законом и судом, диспозитивности и др.^[125] Нетрудно заметить, что принципы устности, непосредственности, непрерывности, гласности могли быть отнесены и ко второй группе, ибо они также характеризуют и демократическое положение лиц, участвующих в судопроизводстве, и, наоборот, принципы государственного языка судопроизводства, равенства граждан перед законом и судом, диспозитивности определяют и общие демократические условия судебной деятельности. Поскольку процесс есть совместная деятельность суда и сторон, третьих лиц, прокурора, представителей, свидетелей, экспертов и т. д., в которой все взаимосвязано и взаимообусловлено (что и предопределяет взаимосвязь и взаимообусловленность принципов гражданского процесса), никакими усилиями мысли нам не удастся четко разграничить общие демократические условия судебной деятельности и демократическое положение лиц, участвующих в процессе.

Оригинальная классификация была предложена В. С. Букиной^[126]. Она старается выделить отличные друг от друга принципы гражданско-процессуального права, гражданского процесса и принципы гражданско-процессуальной формы. Однако процесс – это и есть осуществление норм гражданско-процессуального права, поэтому одни и те же принципы одухотворяют право и процесс, или, иными словами, принципы гражданско-процессуального права и принципы гражданского процесса суть одно и то же. Как же их можно разграничить? Аналогично и гражданско-процессуальная форма, под которой традиционно понимают последовательный, определяемый нормами гражданско-процессуального права порядок, который должно пройти рассмотрение и разрешение гражданского дела^[127] неразрывно связана с гражданско-процессуальным правом и процессом. Значительный интерес представляет предложенная Л. Неваи, М. А. Гурвичем, А. А. Добровольским классификация принципов по их роли в осуществлении правосудия: на организационные и функциональные принципы судопроизводства^[128]. Развивая эту идею, М. А. Гурвич писал, что первая группа принципов регулирует организацию правосудия. Ими устанавливается, кто судит и в какой обстановке, при каких условиях осуществляется правосудие. Определяя прежде всего судоустройство гражданских судов, эти принципы имеют существенное значение и для судопроизводства. Вторая группа регулирует исключительно лишь процессуальную деятельность. Ими устанавливаются те действия, которые совершаются в процессе судом и другими участниками процесса, и те главные требования по содержанию и форме, которые к этим действиям предъявляются. Эти принципы носят по преимуществу судопроизводственный характер^[129]. С подобного рода классификацией можно согласиться. Действительно, ряд принципов гражданского процесса связан с регулированием судоустройства, другие же регулируют исключительно судопроизводство.

Заслуживает пристального внимания классификация принципов М. И. Штефаном. По его предложению они классифицируются по разным признакам:

а) по действию в системе права на общие, межотраслевые и отраслевые;

б) по форме нормативного закрепления – закреплены Конституцией Кыргызстана и в законодательстве о судоустройстве;

в) по роли в регулировании процессуально-правового положения субъектов правоотношений – на принципы, которые определяют процессуально-правовую деятельность суда и органа судебного исполнения, и принципы, которые определяют процессуальную деятельность лиц, участвующих в деле, и других участников процесса;

г) по предмету регулирования – на принципы организации правосудия (судоустройство и судопроизводство) и функциональные – принципы процессуальной деятельности (судопроизводство); на принципы, определяющие содержание процессуальной деятельности (диспозитивность, объективная истина и др.), и принципы, определяющие процессуальную форму совершения процессуальных действий (устность, непосредственность, непрерывность);

д) по значимости – на фундаментальные (абсолютные – диспозитивность, равноправность сторон, судебное руководство и процессуальный формализм) и на конструктивные (к ним относятся все остальные принципы).

Классификацию принципов можно проводить на смежной основе, например по действию в системе права и по форме нормативного закрепления или по предмету правового регулирования, но наиболее распространена классификация принципов по форме нормативного закрепления. По нашему убеждению, эта классификация принципов наиболее демократична и гибка. Однако ни один принцип гражданско-процессуального права нельзя признать организационным в чистом виде. В той же мере, в какой он регулирует организацию правосудия (судоустройство), они оказывают влияние и на осуществление процессуальной деятельности, и в этом смысле они все функциональны, но некоторые из них регулируют также организацию правосудия, судоустройство. Поэтому представляется более верной позиция М. А. Авдюкова, П. В. Логинова, которые выделяют организационно-функциональные и функциональные принципы гражданского процесса^[130].

Таким образом:

а) к организационным принципам гражданского процессуального права Кыргызстана относятся:

– осуществление правосудия только судом (ч. 1 ст. 79 Конституции);

– независимость судей и подчинение их только закону (ч. 4 ст. 79 Конституции);

– единоличность и коллегиальность (ст. ст. 7, 114, 121 ГПК), выборность и назначаемость судей (ст. 80 Конституции);

– участие народных заседателей (ст. 7 ГПК); государственный язык судопроизводства (ст. 5 ГПК);

– гласность (ч. 2 ст. 10 ГПК);

б) к функциональным принципам гражданского процессуального права Кыргызстана относится:

– законность (ст. ст. 3–8, 11, 193 ГПК);

– диспозитивность (ст. ст. 31, 35 ГПК);

– состязательность (ст. 51 ГПК);

– объективная истина (ст. 15 ГПК);

– публичность (ст. ст. 2, 15, 16 Конституции);

– устность (ст. 147 ГПК);

– непосредственность (ст. 147 ГПК);

– непрерывность (ст. 147 ГПК);

– процессуальное равенство сторон (ч. 3 ст. 15 Конституции);

– процессуальный формализм (гл. 12–16 ГПК и др.);

– судебное руководство процессом (ч. 3 ст. 15 Конституции);

– физическая и моральная неприкосновенность, право на жизнь (ч. 2 ст. 16 Конституции);

– неприкосновенность жилища (ч. 2 ст. 16 Конституции);

– тайна переписки, почтовых, телеграфных и телефонных сообщений (ч. 2 ст. 16 Конституции);

– свобода частной жизни, личная и семейная тайна, право на честь (ч. 2 ст. 16 Конституции)^[131].

Глава 3
Организационные принципы гражданского процессуального права

1. Осуществление правосудия только судом

Согласно Конституции Кыргызской Республики, судебная деятельность осуществляется от имени государства только судом как органом государственной судебной власти (ст. 7, 79). Никакие иные органы государственной власти и общественные организации не могут взять на себя помимо суда или вместе с ним функцию осуществления правосудия – функцию судебной защиты^[132]. Создание и учреждение чрезвычайных, специальных судов и должностей судей не допускается (ч. 2 ст. 79 Конституции)^[133]. Правосудие является особым образом организованной деятельностью по применению норм права, которая имеет точно определенное содержание. Статья 79 Конституции устанавливает, что судебную систему Кыргызской Республики, на которую возложено осуществление функций правосудия составляют: Конституционный суд, Верховный суд, Высший Арбитражный суд и местные суды (суды областей города Бишкека, районов, городов, арбитражные суды областей и городов Бишкека, военные суды). Верховный суд является высшим органом судебной власти в сфере гражданского, уголовного и административного судопроизводства (ст. 83 Конституции). Он осуществляет надзор за судебной деятельностью областных, Бишкекского городского, районных, городских и военных судов Кыргызской Республики. Другие суды рассматривают гражданские дела, но их деятельность не является правосудием. Статья 85 Конституции гласит, что по решению собрания граждан, местных кенешев (советов) или иного представительного органа местного самоуправления на территории аилов, поселков, городов из аксакалов, иных граждан, пользующихся уважением и авторитетом, могут учреждаться суды аксакалов и третейские суды. Суды аксакалов и третейские суды рассматривают переданные по соглашению сторон на их рассмотрение имущественные, семейные споры и иные, предусмотренные законом дела, с целью достижения примирения сторон и вынесения справедливого, непротиворечащего закону решения. Эти решения могут быть обжалованы в соответствующие суды районов и городов Кыргызской Республики. Судебная власть в Кыргызской Республике принадлежит только судам, созданным государством и осуществляется судьями и привлеченными в установленных законом случаях к осуществлению правосудия. Судебная власть самостоятельна и действует независимо от системы власти законодательной и исполнительной (ст.7, 79 Конституции). Система власти, как и всякая система, прежде всего множество, множество государственных органов, в данном случае – судов. Система – это не просто множество, а упорядоченное множество, в основе которого лежит единство целей и принципов организации деятельности, определены субординация и координация1. Особое содержание и задачи судебной деятельности требуют для ее осуществления особой, специально для нее созданной и только для ее деятельности применяемой процессуальной формы. Соблюдение процессуальной формы обязательно, форма рассматривается в качестве неотъемлемого конституционного функционирования судебной деятельности^[134]. Она способствует правильному решению дела, установлению объективной истины и постановлению законных и обоснованных решений.

2. Принцип независимости судей и подчинение их только закону

Принцип независимости судей закрепляет правило, в соответствии с которым в ходе судебной деятельности судьи полностью независимы и руководствуются только законом. Ни один государственный орган, ни одно должностное лицо либо частные лица не могут воздействовать на суд с тем, чтобы получить благоприятное для себя решение. Суд должен работать в условиях, исключающих возможность любого постороннего воздействия на судей, и разрешать дела только на основе закона в соответствии со своим свободно складывающимся убеждением. Этот принцип закреплен в ч. 4 ст. 79 Конституции и ст. 8 ГПК, согласно которой осуществление правосудия по гражданским делам возлагается на судей и народных заседателей, которые независимы и подчиняются только закону. Судьи и народные заседатели разрешают гражданские дела на основе закона, в соответствии с демократическим правосознанием, в условиях, исключающих постороннее воздействие на судей. Часть 2 статьи 86 Конституции гласит о том, что неисполнение вступивших в законную силу судебных актов, а также вмешательство в деятельность судов влекут установленную законом ответственность. Принцип независимости составляет два самостоятельных, взаимосвязанных правила:

1) независимость судей;

2) подчиненность их только закону.

Для обеспечения реальной независимости судей в Кыргызстане Конституцией предусмотрены необходимые гарантии (ч. 4 ст. 79):

3) суды в своей деятельности ни прямо, ни косвенно не подчинены другим государственным органам. В Кыргызстане реализован принцип разделения власти на законодательную, исполнительную, судебную (ст. 7 Конституции). Независимость судебной власти обеспечена установленным порядком ее формирования. Организация и порядок деятельности судов, статус судов и судей определяется законом (ч. 3 ст. 79 Конституции);

4) судьи могут попадать в зависимость от других органов власти или от частных лиц, в тех случаях, когда они служат и в других государственных органах либо у частных лиц. Поэтому закреплено правило в п. 3 ст. 3 Закона «О статусе судей», запрещающее судьям занимать какие-либо должности по совместительству, за исключением научной и педагогической работы. Судьи не должны также на все время службы принадлежать к политическим партиям и движениям и заниматься предпринимательством^[135];

5) из независимости судей вытекает необходимость обеспечить уважение к суду. Проявление неуважения к суду карается по закону, что закреплено в п. 5 ст. 1 Закона «О статусе судей» и получило дальнейшее развитие в специальном законодательстве об ответственности за неуважение к суду. Гражданский процессуальный кодекс Кыргызстана предусматривает меры, применяемые к лицу, нарушающему порядок во время разбирательства дела: предупреждение, удаление из зала судебного заседания, штраф (ст. 150 ГПК);

6) закон устанавливает строгую ответственность за попытки воздействия на судей с целью воспрепятствования установлению истины по делу/постановлению правосудного решения. Подобные действия составляют преступление против правосудия и влекут уголовную ответственность (ст. 10 Закона «О статусе судей», ст. 317 УК);

7) независимость судей означает свободу от их личных пристрастий, предубеждений, лицемерия, т. е. беспристрастность. Для обеспечения беспристрастия судей и гарантии их независимости необходимо, чтобы все дела решались несколькими судьями как одновременно, так и последовательно. Это достигается проведением принципа коллегиальности и установлением инстанционной системы с тем, чтобы решение суда первой инстанции могло быть обжаловано в суде вышестоящей инстанции (ст. 7 ГПК);

8) независимость гарантируется и от опасности в случаях личного знакомства или родственных отношений судьи с одним из участников процесса, для чего предусмотрено право отвода и самоотвода судьи или состава суда (ст. ст. 18–22 ГПК);

9) независимость судьи означает также независимость его суждений по делу и оценке доказательств при решении дела по существу. Поэтому судьям запрещается разглашение высказанных в ходе постановления решения мнений (ст. 17 ГПК). А доказательства оцениваются судьями по внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном рассмотрении в судебном заседании всех обстоятельств дела в их совокупности, руководствуясь законом и правосознанием. Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы (ст. 55 ГПК);

10) независимость, объективность судей и подчинение их только закону обеспечивается установленной уголовной и дисциплинарной ответственности за взятку или любое другое злоупотребление своим служебным положением (ст. ст. 304, 313, 327 УК);

11) важными гарантиями независимости судей являются сравнительно высокий размер и независимый характер материального, социального и организационно-технического обеспечения;

12) установлен особый порядок привлечения к уголовной ответственности судей. Возбудить уголовное дело может только Генеральный прокурор с согласия органа, избравшего судью на должность. На привлечение судьи к уголовной ответственности необходимо согласие соответствующей квалификационной коллегии. Уголовное дело в отношении судьи по его требованию рассматривается только Верховным судом Кыргызстана (ст. 16 Закон «О статусе судей»).^[136]

Но независимость суда не означает абсолютной свободы усмотрения судей. Судьи обязаны знать закон и строго подчиняться ему в своей деятельности. Задача суда – правильно применять закон к каждому правовому спору. Решение суда и становится важным актом применения закона. Для обеспечения законности деятельности суда в процессуальном законодательстве установлены следующие гарантии:

1. в решении суд обязан указать, какой закон применяется им к данному конкретному случаю и почему (ст. 198 ГПК);

2. сторонам и другим заинтересованным лицам предоставлено право обжалования неправильного применения закона в вышестоящий суд. Этому праву соответствует обязанность последнего отменить решение суда, если в нем есть ошибки правового характера, если оно незаконно (ст. ст. 309–312 ГПК). Оба положения, составляющие единый принцип независимости судей и подчинения их только закону, взаимосвязаны и взаимообусловлены.

Независимость судей необходима не сама по себе, а для обеспечения правильного применения закона. И наоборот, только точное следование, полное подчинение судей требованиям и материального и процессуального закона может означать их полную независимость (ч. 3, ч. 4 ст. 79 Конституции).