Это было в царстве Чу в 3 веке до н.э. Книга 1. Наложница генерала, приносящего мир. Часть 3
TextГЛАВА 58. Я фея, но я не очень добрая
В один день, когда ласточки носили в клювиках глину для своих домиков, Бай Юй пришла и застала дома управителя У, который, заложив руки за спину, отчего его пузо выпятилось еще больше, надзирал за работой в ее комнате.
Он поклонился Бай Юй и сообщил, что полки для книг, которые она просила, скоро будут готовы.
С этими словами он снова уселся за стол и стал дальше поедать пирожки, поставленные Ли Лэ.
– Но я разве просила сделать по… – растерялась Бай Юй.
Потом она увидела молодого рабочего, который сооружал полки у дальней стены за кроватью.
Конечно, это был Цуо Су.
Бай Юй замерла с открытым ртом.
Бай Юй была рада его видеть!
–… лки?.. ах, полки! Что-то припоминаю, да, да, да… – пробормотала она.
С того дурацкого случая, когда он заломил ей руки за складами прошло больше трех недель, и она почти не видела его с тех пор – только издали, как он несет какой-нибудь груз или смеется с девушками, помогавшими на кухне.
Цуо Су оставил работу, поклонился и молча посмотрел на нее с несчастным видом.
– Госпожа сердится на меня? – спросил он.
– Делай скорее полки, тогда госпожа не будет сердиться, – с важным видом ответил управляющий У, доедая пирожок.
Бай Юй закрыла рот ладонью и захихикала.
Цуо Су улыбнулся и стал работать дальше. Улучив момент, он наклонился к Бай Юй и шепотом сказал:
– Сестричка, ну прости меня. Я больше так не буду…
– Тише ты! – испугалась Бай Юй.
– Господин управляющий, скажите госпоже, чтобы она на меня не сердилась! – жалобно попросил Цуо Су, высовываясь из-за Бай Юй..
Бай Юй так и подскочила на месте! Она в панике обернулась к управителю – он мирно спал, прислонившись к стене.
– Буль-буль-буль, – ответил он, шумно выдохнув и зашлепав губами во сне.
– Ты!.. – Бай Юй повернулась к Цуо Су, ухватила дощечку для записей и треснула его по голове!
– Ай!… Ай!.. – шепотом кричал Цуо Су, пока его били.
Потом они оба засмеялись, зажимая себе рты, чтобы не разбудить управляющего.
Бай Юй давно не сердилась на Цуо Су. Она в тот день тоже чувствовала себя виноватой из-за того, что тянула с побегом. И потом, Цуо Су был молодой парень, растущий организм, и очень неслабый, конечно, у него случалось, что он не рассчитывал силу.
– Ну? Не сердишься? – шепотом спросил Цуо Су, близко нагнувшись к ней, так что их лбы почти касались.
– Я подумаю, – из вредности сказала Бай Юй. – Я придумаю, как тебя наказать…
– Сестричка, ты сама виновата, не делай так больше, – еще тише попросил Цуо Су со страдальческим видом. – Меня жутко бесит, когда ты строишь из себя самую взрослую… Мм? Ладно? Не называй меня "сяо Су"…
– Тебя все так называют.
– Мне до всех дела нет, – ответил юноша, наклоняясь к ней ниже.
– Ладно, ладно, – торопливо сказала Бай Юй, чтобы Цуо Су отлип и перестал над ней нависать. Когда он так вырос?!
– Делай свои полки.
Бай Юй смотрела, как Цуо Су прилаживает доски на вертикальные стойки у стены и думала, что, несмотря на молодость, он привык сам все решать и устраивать свои дела. Самостоятельности у него было побольше, чем у любого взрослого мужчины, но при этом он все-таки был пятнадцатилетним подростком в конфликтном периоде, который болезненно воспринимает, когда к нему относятся, как к ребенку. Она, как старшая, должна была проявлять понимание.
– …пум-пум-пум… – пробормотал Цуо Су строчку из какой-то знакомой песенки
– Ты решила насчет, что делать дальше? – между делом спросил он не отрываясь от работы. – Насчет лошадей и всего?..
– Ты что, господин У услышит! – испугалась Бай Юй.
Он понизила голос и быстро сказала:
– Сян Юй вот-вот получит назначение из столицы, нам лучше дождаться, когда он уедет…
– Ладно, – согласился Цуо Су, не глядя на нее. – Это правильно…
Бай Юй опасливо покосилась на сопевшего у стены управителя У и шепотом сказала:
– То, о чем мы с тобой говорили… Забери это, пускай лучше у тебя будет.
– Ты уже сделала? – удивился Цуо Су.
– Я давно сделала… И Сян Юй чуть не нашел!
– Не паникуй, сестричка… Отдашь мне, папа Цуо все устроит, – сказал Цуо Су.
Бай вздохнула с облегчением и порадовалась, что Цуо Су снова рядом и все хорошо.
К сожалению, в этом мире, где царят равнодушие и жестокость, человек не может быть уверен в своей безопасности. Добрые люди хотят жить в мире и любви, но плохие люди никогда не устают строить подлости. Потому что, пока на свете есть добро, их сердце болит от зависти, как у собаки, которая жует пустым ртом около двери в мясную лавку.*[149]
– Если наш почтенный гость попросит хозяина Сяна подарить ему эту наложницу, от которой сплошные несчастья, хозяин, конечно, согласится! Все слышали, как он орал на нее много раз… он ее терпеть не может, я-то знаю… тук-тук-тук… Уважаемый Пэй-гун, вы дома?..
Вечерело. Коровы и овцы брели домой с водопоя.
Бай Юй с бамбуковой рукописью вышла на улицу, чтобы почитать при последнем дневном свете. Она села под одним из выживших кустов на скамеечку, заботливо принесенную Ли Лэ и вдохнула сладкий весенний запах. Она слегка улыбнулась и забыла про рукопись.
Цуо Су, скрестив руки на груди, небрежно прислонился спиной к стенке, в которой, по интересной случайности, оказалось окно покоев Лиу Бана, затянутое редким шелком. Мужчина внутри беседовали и смеялись, их голоса звучали приглушенно, но у Цуо Су слух был лучше, чем у обычных людей.
Бай Юй подняла голову, потому что Ли Лэ рядом с ней приняла защитную стойку и что-то сердито заворчала себе под нос, как сторожевой доберман.
– Нечего сюда ходить! – напыжившись, сказала Ли Лэ. – Люди будут плохо говорить про мою госпожу, понимать должен!
– Я соскучился, – жалобно ответил Цуо Су, подходя к ним. – Томлюсь в разлуке, так что даже начал видеть неприличные сны.
– Ты!.. -
Ли Лэ, вся красная, убежала в дом и хлопнула дверью.
– Зачем ты смущаешь мою служанку? – со смехом сказала Бай Юй.
– А зачем эта дура всегда думает, что я разговариваю с ней? – ответил вопросом на вопрос Цуо Су, выделив "с ней". – Все время мешается под ногами.
Бай Юй нахмурилась и толкнула его локтем в колено.
– Ты знаешь, что твой Сян Юй хочет подарить тебя Пэй-гуну?
…
– Бай Юй, ты слышала, что я сказал?
– Слышала, – еле ответила Бай Юй непослушными губами.
Что он сказал?
– Что ты сказал?
– Бай Юй, – позвал ее Цуо Су.
…
– Эй, сестричка!
– А?
– Ты знала, что Фэн Цзы нарисовал твой портрет?
Она слушала Цуо Су – и не слышала.
Она смотрела на свой двор – и не видела, куда смотрит.
Что он сказал?
Сян Юй хочет подарить ее?
Он мог ее подарить. Когда господин брал наложницу, заключался не брачный договор, а контракт на продажу. Наложниц продавали, их дарили, ими менялись. Конечно, такое происходило с наложницами низкого происхождения, для девушек из влиятельных семей контракт был просто формальностью, но по закону, она была собственностью господина, он мог делать с ней, что хочет.
Только она не думала, что Сян Юй, может так поступить.
Он беспомощно посмотрела на Цуо Су снизу вверх.
– Портрет? – бессмысленно повторила она последнее его слово.
Теперь она вспомнила, пока она расписывала покои Ми-фужэнь, Фэн Цзы усаживался в углу и что-то рисовал на куске шелка, злобно поглядывая в ее сторону.
– Откуда… откуда ты узнал?
– Я подслушал, как Фэн Цзы нахваливал тебя Пэй-гуну. Он сказал, хозяин Сян велел показать ему твой портрет.
Бай Юй резко встала и ухватила Цуо Су за рукав.
– Сян Юй велел показать мой портрет?
Сейчас у нее и ум, и сердце были отравлены обидой на Сян Юя.
Но все равно что-то было не так.
Если бы Сян Юй хотел отдать ее Лиу Бану, он давно бы отдал – без портретов и разговоров. И без участия старого придурка Фэн Цзы. Она что, принцесса, которую отправляют замуж в другую страну? Что за портреты, что за посольства?
– Цуо Су, – сказала Бай Юй, нахмурившись и поближе подтаскивая к себе юношу за рукав. – Слушай меня. Найди две банки хорошего вина и отнеси Пэй-гуну…
Они немножко пошептались под кустом жасмина:
–… он, когда пьяный, ничего не помнит… оттуда и знаю… а ты скажи… подожди и принеси… сама подожди, смотри не засни… давай бегом…
Коровы и овцы уже задремали в хлеву, когда в дверь к Лиу Бану снова постучали.
– Хозяин, вам принесли вина от Фэн-уши, – сказал слуга.
Лиу Бан, откинувшись на подушки, был погружен в приятные размышления. Сян Юй предложил ему одну из наложниц, и он раздумывал, не послать ли за нею прямо сейчас. Щекастенькое личико на портрете было не то, чтобы неземной красоты, но глазки такие кругленькие… губки тоже… ничего девочка…
– Ммм? Вино?
Вино – это хорошо.
Он был уже немножко пьяный, не мешало продолжить.
– Хозяин Фэн Цзы велел передать, что хочет показать вам свое почтение, – пояснил пришедший с вином слуга, молодой мальчик, стройный, с красивыми серыми миндалевидными глазами. Мальчик вошел в комнату и поклонился.
Лиу Бан выпустил из рук портрет, который разглядывал, и посмотрел на вошедшего слугу. Потом он поднялся с кушетки и подошел, чтобы самому взять банки с вином.
Когда он посмотрел на юношу поближе, тот понравился ему еще больше. Тело его уже было мужское, с широкими плечами и выступающими грудными мускулами, но овал лица был еще по-детски нежным. Невозможно было устоять при виде этих наивных серых глазок с заостренными уголками. Лиу Бан был преданный ценитель красоты, его не могли смутить ни происхождение, ни пол, ни возраст.
– Ути-пути, – сказал Лиу Бан приветливо. – К нам, кажется, прилетела добрая фея.
Юноша удивленно раскрыл свои невероятные серые глаза, а потом, судя по всему, что-то понял, смутился и потупился. У Лиу Бана сердце дрогнуло от взмаха длинных загнутых ресниц.
– Ммм? – спросил он благодушно.
– Фея? – неуверенно переспросил юноша.
Потом он хрипловато засмеялся и пожал плечами.
– Как прикажет Пэй-гун. Фея так фея, – легко согласился он. – Только я не уверен, что добрая.
С последними словами он невинно посмотрел на Лиу Бана.
В душе Лиу Бана расцвела сирень и запели соловьи.
– Как тебя зовут, маленький братец? Хочешь выпить с Пэй-гуном? – он обнял юношу за плечо и повел в комнату, напоследок тайком пихнув ногой зависшего в дверях слугу, чтобы убирался на хер.
Дверь в покои Пэй-гуна закрылась.
Через небольшое время за шелковым окном погас свет.
––
*[149] 对屠门而大嚼 – "смотреть на дверь мясника и жевать [когда во рту ничего нет]" – т.е. видеть то, что хочешь и не иметь возможности заполучить это.
––
Благодетели, ставьте лайки, это полезно для кармы!
ГЛАВА 59. Сян Юй, ты хотел подарить меня Лиу Бану?
Бай Юй не знала, когда вернется Цуо Су. Его долго не было!
Ли Лэ уже заснула на сундуке, а Цуо Су все еще не пришел.
Бай Юй вышла на улицу и стала ходить взад-вперед по двору.
У нее была дурацкая надежда, что придет Сян Юй и скажет ей, что это все ошибка и происки Фэн Цзы.
Но Сян Юй не пришел.
Цуо Су тоже не было.
На душе было так муторно, как никогда не было.
Ей даже не в чем было упрекнуть Сян Юя. Для него женщина была просто предметом, которым он владел, как собака, или ножик, или пряжка для ремня. Пряжка не может обижаться, если ее продают или дарят.
Она сама виновата, забыла, в каком мире живет. Возомнила о себе…
– Гав! – гавкнул Цуо Су ей в ухо, неожиданно появившись из темноты. – Ха-ха…
Он него несло вином.
– Я убью тебя, Цуо Су! Где ты был?!
– Ты убьешь меня?! – в голосе Цуо Су послушалось возмущение, он потащил ее за рукав за угол дома. – Я тебя раньше убью! Ты почему мне не сказала, что этот м@дила озабоченный, как будто пятнадцать лет в одиночке отсидел?! И, @@@дь, путает педали, где бабочки, где пчелки, где собачки, где овечки, где… крокодильчики… не знаю, кто еще…
Бай Юй понюхала воздух.
(Бай Юй:) – Ты пьяный!
(Цуо Су:) – Ты дура!
(Бай Юй:) – … (отталкивает Цуо Су)
(Цуо Су, сердитым шепотом:) – Ты знаешь, что он трахает всех подряд?!
(Бай Юй:) – А?!
(Цуо Су:) – Дура! Любит овечек и барашков!
(Бай Юй:) – …
(Бай Юй:) – ?!!!
Про Лиу Бана было несколько неясных упоминаний, что он собирал в своем уезде Пэй хор из мальчиков и слушал их, когда пил вино с гостями…
Нет, что, правда?!
(Бай Юй:) – Твою мать, вот дела!
(Цуо Су, горестно:) – А я, наивный, чистая душа… попал в лапы к извращенцу и садисту!..
(Бай Юй:) – Я же не знала, что Лиу Бан…
(Цуо Су:) – Я не про Лиу Бана! Я про тебя!
(Цуо Су, встряхивает ее за локти:) – В следующий раз что будет, а? Ты меня в бордель продашь?!..
(Бай Юй:) – Прости, Цуо Су, я же не знала!.. Цуо Су, Цуо Су, он вообще-то не опасный!.. Его просто надо стукнуть…
(Цуо Су, кивает:) – …винной банкой по башке…
(невинно хлопает длинными ресницами)
(Цуо Су:) – …восемь раз…
(Бай Юй:) – Эээ… Он теперь живой?!
– Живой он, куда он денется, – проворчал Цуо Су. – Валяется пьяный… На, держи.
Он отдал свиток белого шелка.
– Цуо Су, спасибо тебе! Ты молодец! – сказала Бай Юй, хватая свиток.
– Смотри, – сказал Цуо Су. – Еще можешь передумать. Ты точно не хочешь, чтобы Лиу Бан забрал тебя к себе?
Бай Юй уже сделала шаг, чтобы уйти в свои покои, но, услышав, что говорит Цуо Су, резко остановилась.
– Ты что, с ума сошел?
– Ты сама говорила, что он победит в войне, а Сян Юй погибнет.
Бай Юй ненадолго лишилась речи.
– По-твоему, я должна залезать в постель к каждому вану, когда он побеждает в войне?
Миловидное лицо Цуо Су вдруг сделалось угрюмым.
– Тебе решать, – пожал он плечами. – Тебе не все равно с кем?..
– Что?!
Он отвернул лицо в сторону и больше на нее не смотрел. В голосе его слышалась злоба.
– Помнится, три месяца назад ты так хозяина Сяна ненавидела! Так хотела от него убежать подальше… от этого неандертальца… Так ты говорила? А потом привыкла, нормально все…
– Цуо Су…
– Чем Лиу Бан хуже Сян Юя?
– Замолчи! Что на тебя нашло?!..
Цуо Су замолчал.
– Ладно. Прости, – через некоторое время проговорил он как бы через силу. – Я просто не могу иногда понять, чего ты на самом деле хочешь…
Бай Юй не знала, что сказать.
– Иди, делай, что ты там хотела. Я здесь подожду, – сказал Цуо Су, не глядя на нее.
Он шагнул в сторону, чтобы не заслонять ей дорогу.
В полдень солнце высоко встало над площадкой для боя.
Молодой генерал Сян вытирал полотенцем потную шею и грудь. Опять не с кем драться.
Его рука с полотенцем застыла, когда он увидел, что к нему идет Бан-диди.
– Сян Юй, – закричал Лиу Бан, гневно сверкая единственным глазом. Второй его глаз утонул в пышном фиолетовом синяке. – Так ты обращаешься со своим побратимом, который под ветром и дождем делил с тобою последнее одеяло и закрывал тебя своим телом от циньских стрел!
Лиу Бан все врал, но на то он и был Лиу Бан.
Сян Юй, подняв брови, вежливо ждал, что он скажет дальше.
– Это ты называешь подарком?! Хочешь подсунуть мне самую уродливую наложницу на свете!..
Маленькое облачко горячего пара вылетело из ноздрей генерала Сяна. Он согнул могучую шею и исподлобья посмотрел на побратима.
Генерал Сян еще не знал, в чем дело, но он болезненно реагировал на слово "наложница". Ему не надо было даже гадать, о которой из них идет речь!
Лиу Бан тряхнул рукой и развернул в воздухе перед носом старшего названого брата шелковый свиток.
Наглая рожа с пятью волосатыми бородавками на носу и старательно пририсованным тройным подбородком уставилась на Сян Юя, и ее гадкие косые морщинистые глазки выразили смысл "Здравствуй, это я, Бай Юй. Я снова устроила херню."
Сян Юй надолго замолчал.
Он внимательно изучил портрет, а потом медленно перевел взгляд на Лиу Бана.
– Тебе не нравится моя наложница? – ровным голосом спросил он.
Лиу Бан немножко растерялся.
И отпрыгнул назад.
У него был замечательный инстинкт самосохранения, он не раз спасал Лиу Бана.
Слуги и домочадцы выбегали на шум из своих дворов.
– Что еще в моем доме тебе не нравится?! Стой, сука! – рычал генерал Сян, гоняясь по усадьбе за побратимом, у которого от страха выросли крылья. Лиу Бан несся, не разбирая дороги, через дворы, пруды, дома, сараи, заборы, гаремы и шмаремы. Выскочив в большой двор на женской половине, он с жужжанием пересек его и скрылся в дальнем проходе.
Вслед за ним в воротах показался Сян Юй с обнаженным мечом в руках.
Его выпученные бешеные глаза мгновенно нашли в толпе Бай Юй.
– А! Она тоже здесь! – громко сказал генерал.
Его голос был совсем не злой.
Его голос был даже радостный.
Бай Юй, не колеблясь ни секунды, рванула за Лиу Баном. Она не была уверена, что происходит, но имела несколько идей на этот счет.
Вот когда окупились полгода тренировок! Она в два счета обогнала Лиу Бана.
Лиу Бан поровнялся с ней и, не переставая работать ногами, галантно поинтересовался:
– Девушка, вы тоже убегаете от Сян-цзянцзюня?
Нет, серьезно?!
Лиу Бан был достоин своей репутации, он будет лизать мед, даже когда ему приставят нож к горлу!*[150]
– Разделяемся!.. – крикнула Бай Юй. – Я – направо, гунцзы – налево! Туда!.. Хоть один из нас сможет уйти… Быстро… бежим!.. Гунцзы! Какого черта ты опять бежишь вместе со мной?!
– Девушка, а девушка, – пропыхтел Лиу Бан. – А мы с вами точно не знакомы?
Перед лицом смертельной опасности люди становятся искренними.
Бай Юй на бегу покосилась на него.
– Первый раз вижу.
Поддав скорости, она выскочила в следующий двор!
Твою мать!
Слуги вынесли на улицу матрасы, чтобы просушить после зимы!
Весь двор был уставлен скамейками и сундуками, на которых лежали одеяла, подушки и чехлы с ароматными травами! Это было похоже на полосу препятствий для веселых стартов.
Лиу Бан, не сбавляя темпа, начал перепрыгивать через скамейки. Бай Юй не могла прыгать в своих юбках, поэтому она бежала зигзагами, как заяц, путающий следы.
Слуги остановили работу и смотрели на бегунов с изумлением на лице.
Конечно, Лиу Бан теперь вырвался вперед.
Прыг!
Прыг!
Прыг!
Пр… Бл@@@! Во цхао!
Лиу Бан не смог перепрыгнуть через большой матрас, упал на четвереньки, воткнувшись в него лицом, и повалил вместе с сундуком. Крышка откинулась назад.
Бай Юй, чуть не споткнувшись об Лиу Бана, подбежала и нырнула в сундук!
Слуги переглянулись. Если бы на месте Бай Юй был кто-то другой, у них появились бы сомнения и они бы, очень может быть, попробовали помешать молодой госпоже залезать в сундук в середине хозяйственного двора во время просушки матрасов. Но так как это была Бай Юй, слуги только почтительно спросили:
– Госпожа, крышку закрыть?
– Да, да, да… – закричала Бай Юй, группируясь в ящике. – И навалите сверху подушек…
Но тут ее схватили за одежду и бесцеремонно выкинули из ее укрытия!
Лиу Бан бросил Бай Юй и сам начал прятаться в сундуке! Подлая скотина, чего еще ждать от человека, который, убегая от войск Сян Юя, будет скидывать с повозки собственных детей!
Сян Юй уже пересек половину двора, он надвигался с ревом и вихрями, словно самум, поэтому Бай Юй, как ошпаренная, вскочила и убежала, оставив за спиной развал матрасов и Лиу Бана, не уместившегося в сундуке.
Сзади послышался гром и треск – это Сян Юй грохнул об землю сундук вместе с Лиу Баном.
Родной дворик Бай Юй был уже рядом! Она шмыгнула в свой домик и заметалась в поисках укрытия. Некому было ее защитить, даже Ли Лэ не было дома.
Поздно.
Сян Юй стоял в дверях.
Весенний день сиял за его спиной, черные тени клубились вокруг него.
Его глаза полыхнули красным.
– Бай Юй, ты опять меня позоришь перед людьми? – сказал он страшным голосом. – Перед моим побратимом?!
Бай Юй прижалась к столбику за кроватью и стояла со сдвинутыми бровями и жалким лицом.
Сян Юй медленно вошел в комнату. Его шаги были подобны мягким шагам тигра, загнавшего добычу в угол. Он обвел глазами комнату. Чем дальше он вел глазами, тем круглее они становились.
Это совсем не было похоже на покои наложницы в приличном доме!
Он слишком долго смотрел сквозь пальцы, что творит эта девчонка!
Заваленные рукописями полки и стол, везде таблички, обрезки шелка и бамбуковые перья. В мисках – цветные смеси, в коробках – ножики, инструменты и дощечки из дерева разных пород. Какие-то ящички, керамические бутылки, обугленные палочки, кисточки, холсты, пропитанные клеем, змеи, нарисованные тушью на деревяшках… что это вообще все такое?!
– Бай Юй, чем ты занимаешься? Что у тебя в голове? – зарычал Сян Юй.
Бай Юй тихо вышла из-за кровати.
Она стояла и смотрела в пол.
– Сян Юй, ты хотел подарить меня Лиу Бану? – спросила она.
Разгневанный мужчина резко вскинул на нее глаза и взгляд его замер, но в следующую секунду он зарычал еще громче:
– Кому тебя можно подарить?! Кому нужна такая наложница?! Непослушная! Ни о ком не заботишься, только о себе и своих этих… кознях!
Сян Юй мстительно толкнул со стола ближний ящик со стамесками.
– Все время что-то придумываешь в своей голове! Все с этими книжками, с ерундой этой!
Он схватил связку дощечек, и не очень быстро, но внятно зачитал:
– "Первое. Когда лицо ее разрумянится, мужчина… мужчина прижимается к ней. Второе. Когда сосцы ее затвердеют, он вводит внутрь…" *[151]
(Сян Юй, столбняк:) – … … …
(Сян Юй:) – ???
(Бай Юй, внутренний крик:) – А-а-а!!! Сян Юй, какого черта ты все-таки научился читать!
(Сян Юй:) – БАЙ!!!! ЮЙ!!!!
(Сян Юй:) – … (пауза, водит глазами по рукописи и надеется, что не так прочитал)… Пять доказательств возбуждения женщины… (вопль) Бесстыжая!!!
(Вороны на улице:) – Кар-кар-кар! (улетают во все стороны)
(Сян Юй:) – Тебя собаки есть не будут! Тебя свиньи есть не будут!
(Бай Юй:) – Господин, господин, это мудрость предков!.. Заветы древних мудрецов!
(Сян Юй, сгребая рукописи с полок, рычит:) – Это твои мудрецы научили тебя путаться с призраками за спиной у твоего господина?! Чтобы больше их тут не было!
На этом месте ему надоело вытаскивать книги по одной, и он дернул за полку, оторвал ее и злобно выкинул.
(Бай Юй, вздрагивает от грохота, потерянно бормочет:) – Я их просто вижу, у меня спобность…
(Сян Юй:) – !… (мечет молнии из глаз)
(Сян Юй:) – Я запрещаю видеть!.. (сломал другую полку) Никаких больше твоих талисманов… (хмурится, шевелит губами) … (читает вслух на дощечках) "Беседы с духами предков"… "Гимны Речному Старейшине"…
Речной Старейшина, видимо, был особенно противен генералу Сяну, потому что он кинул "Гимны" на пол и наступил на них ногой!
(Сян Юй, подозрительно сощурившись:) – Чем ты с ними занимаешься?!
(Бай Юй:) – … (бестолково моргает) … С кем?
(Сян Юй:) – С предками с этими развратными!.. Не смей больше с нимим беседовать!
(Бай Юй:) – Господин, но ты же сам просил…
(Сян Юй, рявкает:) – Нельзя!
Сян Юй, нахмурившись, сгреб в охапку все книги, повернулся спиной к Бай Юй и больше не хотел с ней разговаривать. Он направился на выход.
Напоследок, он повернулся и заявил, гневно выпучив глаза:
– Я долго терпел твою наглость! Вот как ты отплатила своему господину за доброту! Больше ты не будешь заниматься делами, которые не подобают женщине! Лучше думай, как быть хорошей наложницей и как служить семье и господину!
(Бай Юй:) – А…
Ей нечего было сказать.
Во всем разговоре смысла было ноль.
Ей только что запретили видеть призраков и беседовать с духами?
Сян Юй совсем чокнулся от злости или…
…
… он что, ревнует?!
Бай Юй, забыв о погроме в спальне, смотрела на рассерженного генерала Сяна.
Запоздалое понимание осветило ее лицо.
Он привык держать все под контролем и быть хозяином и у себя в доме, и во всем царстве. Духи подвернулись под горячую руку. На самом деле, Сян Юй злился всегда, когда его младшая наложница делала что-то без его надзора.
"Чертов собственник!" – подумала Бай Юй, но ей было смешно, а не страшно, потому что ревнивый генерал Сян вел себя слишком глупо!
Он же взбесился не из-за рукописей, а из-за Лиу Бана и того портрета! А это значило, что Сян Юй ничего о портрете не знал. Он думал, что это какое-то дело между Лиу Баном и Бай Юй, которое они от него скрыли…
– Сян Юй! – позвала Бай Юй.
Сян Юй проворчал что-то, но остановился на пороге и посмотрел на нее вполоборота.
– Ты не хотел дарить меня Лиу Бану? – спросила Бай Юй.
Он гневно уставился на нее и сказал:
– Что, если хотел? Или что, если не хотел? Разве я не твой господин и не могу делать с тобой, что мне заблагорассудится?!
Пропустив его тираду мимо ушей, Бай Юй упрямо повторила:
– Сян Юй, ты не хотел дарить меня Лиу Бану?
Он посмотрел в пол, потом снова уставился на нее и заявил:
– Не скажу!
И гордо ушел. И унес все книги и записи Бай Юй.
Она беспомощно вздохнула и посмотрела на дверной проем, в котором исчез господин, но потом губы ее расплылись в улыбке.
Так бушуют дождь и ветер, и молнии бьют в землю, но непогода проходит, и полевой колокольчик поднимает поникшую головку и расправляет свои лепестки.
––
*[150] 刀头舔蜜 /Dāo tóu tiǎn mì/ (букв. "нож у головы – лижет мед") о человеке, не знающего остановки в поиске наслаждений
*[151] 合陰陽 "Слияние инь и ян" – трактат о том, как надо заниматься сексом (самый ранний найденный список относится ко 2 в. до н.э.)
––