– Да, Настя, я старый интриган.
– Можно попить кофе в Старом Арбате. Это на перекрестке…
– Я знаю, где это. Завтра в 12.30 буду там.
– Тогда до завтра, Алексей.
– До завтра.
Разговором Алексей был доволен. Хотя, небольшой осадочек остался, поскольку прошел этот разговор в неожиданной для Лехи тональности. Диалога барина с крестьянкой не получилось. А последняя фраза Насти, с ударением на Лехино имя, показалась ему даже вызывающей.
Впрочем, плевать, – подумал он: Главное, что она согласилась встретиться. Посмотрим, как ты заговоришь, когда узнаешь, с чем я, собственно, к тебе!
На следующий день, как и было оговорено, Леха зашел в кафе Старый Арбат. Речей он накануне специально не репетировал, уверенный, что и экспромтом выдаст все в лучшем виде.
Пришел он чуть раньше, но Настя была уже здесь. Разглядев ее издалека, Алексей уверенно подошел и уселся напротив, сразу развалившись в расслабленной позе.
– Здравствуйте, Анастасия. Алексей!
– Здравствуйте, вы хотели со мной встретиться?
– Здравствуйте… Анастасия, я хотел поговорить с вами…
Алексей открыл рот, но слова застряли у него в горле. Во все глаза уставился он на собеседницу, не в силах что-либо произнести. Внешность Анастасии не была для него неожиданностью: он же видел ее фото в социальной сети. Но, там ее лицо показалось ему простоватым. В оффлайне же, она оказалась совсем другой, чем-то напоминающей актрису Джессику Бил.
У нее было абсолютно симметричное лицо. Черты нерезкие, все по среднему. Лишь губы были, пожалуй, чуть пухлее, да и сам рот чуть больше среднего. Обычно, это придает лицу развратности, но в ее образе этого не было и в помине. Скорее, наоборот, было видно, что припасть к этим губам, добиться от них взаимности, дорогого стоит.
Глаза же были совсем отдельной историей. Серые, серьезные, безусловно умные. Глаза аристократки. И не важно, где она родилась, и кто ее родители. Откуда бы не достались ей эти глаза, она спокойно и уверенно посмотрела бы ими хоть на Президента, хоть на королеву английскую. И нужно действительно многое из себя представлять, чтобы эти глаза посмотрели на тебя с интересом.
Но главное, что поразило Алексея в ее внешности, – абсолютная уверенность, что этот человек не предаст. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Я не знаю, возможно ли разглядеть такое в принципе. Алексей разглядел. Сразу.
Когда-то он много читал про Че Гевару. Как американские рейнджеры, захватив субкоманданте в плен, в Боливии, не решились его пытать. Их командир, полковник или генерал по фамилии Прадо, вспоминал, что никто из его головорезов не смог прикоснуться к этому человеку из-за его глаз, этого пронзительного взгляда. Убить – да, но, это ведь совсем другое… Алексей тогда не мог понять, как это возможно. И теперь понял, как. Вот он, этот взгляд, прямо напротив него!
Пока Леха делал для себя эти открытия, рот его так и оставался приоткрытым для дальнейшего спича. Сам же спич наглухо застрял где-то в легких. Стало очевидно: он не сумеет, просто не сможет ничего ей сказать. Какие-то измены, грязь… да, это немыслимо, невозможно! Это как пытать Че Гевару…
Сейчас она смотрела на Алексея с интересом, но он боялся даже представить, что это будет за взгляд, когда она узнает, зачем он пришел. Надо было свернуть разговор, вообще, эту встречу.
И тут судьба улыбнулась ему: в кармане спасительно зазвонил телефон.
В период своего межбрачья, Алексей частенько знакомился с девушками в сети. Иногда удачный ракурс, а иногда и фотошоп, делали из потенциальных невест настоящих красавиц. Реальность же, далеко не всегда подтверждала эти декларации. Поэтому Леха разработал нехитрую методику. Минут через двадцать после встречи, ему звонил друг Дима, после чего разыгрывался небольшой спектакль со срочным вызовом куда-либо.
Можно было, конечно, и без спектакля, взять, да уйти. Но, для этого Алексей был слишком воспитанным человеком.
Теперь он сильно жалел, что не провернул этот фокус и в этот раз. Но, сейчас звонок был случайным и судорожно достав из кармана телефон, он чуть не выронил его.
Звонила теща. Взяв трубку, Алексей ничего не разобрал в ее речи, словно мамо освоила китайский. Послушав несколько секунд, он вскочил со стула:
– Извините, Настя! Так не вовремя… Нужно бежать, у меня там…
Леха вылетел из кофейни как ошпаренный и чуть не бегом направился прочь. Он знал: Настя не побежит за ним. Но, нестерпимое желание быть физически дальше от этого места и от нее завладело им.
Лишь подходя к дому, он немного успокоился и сбавил шаг. Впечатление, которое произвела на него Анастасия, было неожиданным и абсолютно новым, не имеющим аналогов в Лехином прошлом.
Зайдя в квартиру, он выпил горячего чая, хлопнул рюмку водки и заходил взад-вперед: Что это было-то, что с тобой, дружок?
Весь внутренний гадюшник всколыхнулся. Но, ничто низменное, кривляющееся, уродливое не смело поднять голову под пронзительным серым взглядом.
Из глубины сознания медленно восставал какой-то неведомый, невиданный доселе персонаж. Извечная, неизбывная тоска по своей второй половине. По той, что согласно легенде, лишь одна на всем белом свете. Лишь под нее одну не надо себя ломать, перевоспитывать, отказываться от привычек.
Эта тоска, привыкшая всматриваться в пустой горизонт, давно утратив надежду на заветную встречу, вдруг разглядела мираж прямо перед собой. Вот же она: сидит, смотрит серыми глазами!
Древний архетип вышел из подсознания. О его существовании никто не знал. Не знал, как он выглядит, не слышал его голоса, не вдыхал его запаха. Но, он был всегда. Едва заметными, ускользающими намеками являл свои очертания, мелькал во снах, всегда скрывая лицо.
И вот он здесь. Ничего не скрывает. Смотрит прямо в глаза: Да, милый друг, это я. Меня ты хотел и искал всю свою жизнь. Со мной сравнивал своих избранниц, тщетно пытаясь уловить сходство. Теперь ты знаешь мое имя. Будем знакомы, Алексей. Меня зовут Настя.
И сколько бы не перерождалась твоя душа, я всегда буду в ней жить. Буду ждать тебя, как ты, всегда будешь ждать меня. Буду ждать, когда и в каких мирах сбудется наш союз.
Алексей тряхнул головой: Господи, ЛСД что ли в водку подмешали? Видений мне только не хватало!
Образ исчез, но, это было уже не важно. Его личность была установлена.
Вся жизнь теперь, все события и мелкие эпизоды, из пестрой бессмысленной мозаики складывались в логическую картину: Что бы ни было, все не зря и не случайно. Пути-дороги виляли, путались, сходились-расходились, чтобы привести сегодня в «Старый Арбат» и усадить за тот самый столик.
Чтобы на финише расслаблено развалиться в кресле и… увидеть ее.
Все было ради этой встречи.
Что ж, встретились. И что теперь?
Это не было любовью с первого взгляда. Но, это было состояние, когда до нее, настоящей и единственной любви, был один шаг.
Он, словно стоял на краю неведомого, бездонного озера. Его капли еще не покрывали тело. Его прохлада и запах еще не окутали его. Но, он всецело был готов сделать шаг и уйти в это озеро с головой, зная, что уже никогда не сможет и не захочет выходить на берег.
Воображение сорвалось с цепи и, как стосковавшийся по кисти художник, начало лихорадочно набрасывать разноцветные краски, нетерпеливыми мазками разрисовывать унылое серое полотно:
А почему бы и мне не провернуть с Настей тоже, что ее муж – с Анечкой? Интересное получится кино: он с моей гуляет, а я, тем временем, у него жену уведу!
Почитаю в Википедии про немецкую поэзию, подкачу ненавязчиво, где-нибудь в библиотеке. Спрошу, в чьем переводе лучше заходит Гёльдерлин? А там, слово за слово…
Как-нибудь, издалека, дам ей знать, чем занят Сергей Сергеевич в свободное время. Да, она и сама, наверное, догадывается. Тупые, с двумя извилинами, и те видят, сердцем чуют. А уж эта-то… И чего ей с ним ловить, какого черта? А я гулять не стану.
Правда, у нее ребенок от Сергея Сергеевича. Ну и что? Я б ее и с десятью детьми забрал! Это вообще ни на что не влияет. А этот, шмаровоз, пусть алименты платит!
Какое же это счастье, наверное: прийти домой, а там она. Пишет статью в научный журнал, обложившись со всех сторон раскрытыми толстыми книжками.
И нет нужды заглядывать ей тайком через плечо, потому что она не знает про игру «Сапер». И Интернет ей нужен, чтобы прочитать чей-нибудь реферат. И знакомство ее уже состоялось, а других ей не надо.
Я б даже готовить ей стал сам, только бы не отвлекать, не нарушать ее напряженного одиночества. И ждал бы, ждал, когда она закончит, чтоб тихонько подойти сзади, обнять за плечи, поцеловать ее волосы и…
Господи, ведь все возможно!
Но, все здоровое, разумное, трезвое, что было внутри него, покачало головой: Нет. Ты опоздал. Возможно, когда-то, она ждала тебя, но ты не пришел. А теперь… Ты знаешь ее и всегда знал. Знаешь лучше, чем самого себя. Она с другим, принесла свой плод и твоей никогда не будет.
Может, когда-нибудь, в других мирах и измерениях, вы будете вместе. Но, по этой жизни, Леха, идти тебе одному.
И не нашлось в душе никого, кто бы возразил. Пустырь образовался на месте бушующего сада.
Но, пустоты природа не потерпит. А сорной траве, какой-нибудь мечте о новом телефоне, здесь не место. Слишком велика освободившаяся площадь. Слишком плодородна она для всякой ерунды.
И выросло то, что выросло: угольно-черная, обжигающая и неистовая ненависть к Сергею Сергеевичу.
Часто я употреблял это слово – ненависть. Но, стало ясно: до этого момента она вообще не существовала для Алексея. Он даже не знал, что значит это слово.
Сергея Сергеевича он теперь не видел любовником жены, соперником, конкурентом. Все это ушло, стало мелко и неважно.
Но, видел в нем безобразный, несводимый прыщ, вскочивший на всем, что было ему дорого. Гнойник, занявший собой все жизненное пространство, отменив саму возможность, самое право Алексея быть счастливым. Фурункул, поправший святыни, запросто подложив икону себе под задницу.
Счастье, сколь огромное, столь и недосягаемое для Алексея, было для него повседневностью. Зеленой скукой, от которой и развлечься не грех:
Сергей Сергеевич, ах ты негодяй. Длинноносое ты чмо! Да как же ты надумал, как посмел гулять от такой девки? И к кому! К моей простодыре!
Как вышло, что тебе, щербатому уроду, досталась Настя? А я, весь из себя красавец, женат на блудливой деревенщине!
Ненависть к Сергею Сергеевичу стала теперь приводным ремнем всех Лехиных помыслов. Желание напакостить ему – смыслом жизни и нестерпимой жаждой.
Разрыв с женой и отъезд в родной город откладывались уже не по техническим причинам. Они не могли состоятся, пока эта жажда не будет утолена.
Мужская злоба, – не то, что женская. Лишенная злопамятства и коварства, рефлексирующая, сомневающаяся, она взрывается яркой вспышкой, коротким и яростным ударом кулака, взмахом ножа, пистолетным выстрелом и тут же теряет свою кинетическую энергию. Инвертируется в тоску, депрессию, запой. Быстро переходит в общественно безопасные формы и затухает.
Но, только не тогда, когда это злоба тряпки. Не способная ни к взмахам, ни к ударам, беззубая и шепелявая, заряженная холостыми патронами, она разъедает душу, не находя себе простого мужского выхода. И тогда рождаются хитроумные планы подлой и мелкой, анонимной и изощренной мести.
И здесь произошло, на мой взгляд, самое удивительное в этой истории. Будучи человеком неглупым, что-то изобретая, замышляя, умышляя против любовника своей жены, он совершенно упустил из виду очевидное: любая пакость Сергею Сергеевичу непременно ударит по Насте, которая, уж точно, перед Лехой ни в чем не виновата.
Насчет нее он безапелляционно постановил: надо ей от гулящего мужа любыми способами избавляться и искать себе нового, достойного. Какого? Ну, вот как Леха, например. Чего скромничать!
Откуда он взял, что это для нее хорошо? Может, ей, элементарно, жить негде или она ребенка не хочет без отца оставлять. Да что уж, может она просто любит своего кобеля. Бывает же и такое на свете! Любовь-то – зла. Это общеизвестно. А чем кобель хуже козла? Он даже без рогов, если что. Может, она знает или догадывается о его походах налево, но готова их терпеть, потому что жить без него не может.
Что сложного в этих вопросах? С чего Алексей взял, что может решать за другого человека?
У меня нет ответа.
«Звени, отваги колокол!
В дороге все, кто молоды…»
В кои-то веки, эти строки стали про Леху. Еще бы, карту побед кто вручил… Но, карт никто не дал, пришлось планировать победу самому.
Что любят мужчины больше жен, друзей, а иногда и больше самих себя? Конечно, их, свои машины! Вот кому предстояло пострадать за грехи своего владельца первой.
Леха знал, где живет Сергей Сергеевич, на чем ездит и помнил несколько знаков в номере. Плацдарм для наступления сформировался.
В один из дней, Алексей встал с утра пораньше и собрался на дело. Дома сослался, что нужно попасть на дальний объект, обосновав этим и ранний уход, и походно-спортивный стиль одежды. С собой он захватил даже не нож, – трехгранный напильник, заботливо заточенный на наждаке до состояния стилета.
Сергей Сергеевич жил в соседнем районе, в получасе пешей ходьбы. Утро было ранним и сырым. Никто без надобности на улицу не совался, что было очень кстати. Бодро пройдя по пустынным кварталам, Леха вошел во двор, где, согласно анкете, обитал противник.
Серебристый Хундай Сергея Сергеевича стоял прямо у его подъезда. Алексей несколько раз прогулялся вдоль дома. Все было тихо, видеокамеры отсутствовали.
Наконец, решившись, он подошел к машине, присел и быстрым движением проткнул правое переднее колесо.
Инструмент, как оказалось, был выбран идеально и не требовал почти никаких усилий: как проткнуть воздушный шарик иголкой. За несколько секунд операция была проделана и с остальными тремя колесами, которые моментально спустили, издав беспомощный шипящий звук.
Гордый седан бизнес класса почти лег пузом на асфальт. Машину Алексею стало жалко: Прости, брат Хундай. Хозяин у тебя такой. Вынудил, сволочь! Это ладно, я, а кто покруче и бензином под капот плеснет, а потом спичку бросит.
Оправдавшись перед автомобилем, Алексей быстро покинул двор. Но, уходить совсем не хотелось. Хотелось увидеть реакцию Сергея Сергеевича, позлорадствовать. Побродив немного по кварталу и убедившись, что происшествие не привлекло ничье внимание, Алексей вернулся и присел на лавку, метрах в ста от машины.
Около восьми часов, из подъезда вышел Сергей Сергеевич. Он сразу увидел автомобиль на спущенных колесах, остановился в замешательстве и почесал затылок. Потом вернулся к подъезду, нажал кнопку домофона и с кем-то коротко переговорил. После этого еще раз осмотрел раненую машину и уверенной походкой пошел со двора.
Ну и нервы у конкурента! – подумал Алексей: Канаты, а не нервы. Вообще на бетоне чувак: не вышло уехать, спокойно пошел пешком. Может, его и правда, есть за что любить?…
Леха поднялся с лавки и, неизвестно зачем, пошел следом. Но, тут случилось неожиданное. В соседнем дворе, Сергей Сергеевич уверенно подошел к… серебристому Хундаю, снял его с сигнализации и сел внутрь.
В замешательстве Алексей обошел машину сзади и понял в чем дело. Всего три неизвестных знака в госномере обрекли несчастного и ни в чем не повинного соседа Сергея Сергеевича на получение путевки в шиномонтаж.
Сам же Сергей Сергеевич прогрел двигатель и спокойно укатил на работу.
Мстя пролетела мимо него, а раздосадованный мститель ни с чем вернулся домой. Через час он и сам был на работе.
Алексей любил свой кабинет, обустроенный без казенщины, исключительно на свой вкус. Стоило двери за ним закрыться, как он оказывался в зоне абсолютного психологического комфорта. Страсти бушевали снаружи, а здесь… садясь в глубокое кожаное кресло (которое было круче, чем у начальника) он чувствовал себя настоящим генералом, склонившимся над картами будущих сражений.
Все здесь было под рукой, все на своих полочках. Как ортопедическая стелька, – точно подогнано под обитателя.
Возбуждение от утреннего приключения долго не проходило. Ошибочка, конечно, вышла. Но, сама-то операция прошла безупречно!
Промелькнула мысль: А может, и самого Сергея Сергеевича проткнуть трехгранным напильником в подворотне? Интересно, он издаст шипящий звук?
Боже, Леха… ты кем себя возомнил?
Довольно быстро Алексей понял, что духу на такое у него никогда не хватит. И не только на такое, он и историю с протыканием колес повторить не рискнет: На втором-то разе могут и поймать. Народ повнимательнее станет.
Дерзкий уличный хулиган не был даже дальним родственником Алексея. А вот офисный интриган – был. Очень близкой родней приходился.
Не будучи воином на улице, Леха вполне был воином за письменным столом и монитором компьютера, орудуя клавиатурой и мышкой как самурай катаной.
Когда-то, в его биографии случился непродолжительный период госслужбы, где он полной грудью вдохнул атмосферу жизни в банке с пауками. Всю неповторимую палитру офисных склок, подсиживаний и кляуз.
Надо дать бой на своем поле, – решил Алексей: Боксер же не лезет на татами к дзюдоистам! Что толку протыкать колеса. Он себе новые купит, а то, и сам автомобиль обновит. Нет, мы пойдем другим путем. Сплетем интригу, чтобы этот ободранный павлин вылетел со своего теплого места!
Отложив работу в сторону, Леха занялся разработкой плана генерального сражения.
В общих чертах, план сложился быстро: сочинить письмо московскому начальству Сергея Сергеевича, обвинить его в двурушничестве и, тем самым, подвигнуть это самое начальство к изгнанию супостата с должности руководителя филиала.
Для такой работы требовался определенный инсайд, фантазия и тот, кто отправит подметное письмо от своего имени.
Вроде бы, все это у Лехи наличествовало. Инсайда было достаточно в почтовом ящике Сергея Сергеевича. Фантазия, это то, о чем Леха вообще никогда не беспокоился. С подписантом надо было определиться, но и это была не проблема.
Предстояло прошерстить электронную почту противника с новых позиций. Скучная рабочая документация становилась теперь желанным трофеем.
Алексей зашел на сайт и ввел адрес и пароль от е-мэйла Сергея Сергеевича. Почта не открылась. Повторные попытки зайти в нее к результатам не привели. Каким-то образом, настоящему хозяину ящика удалось доказать свое право на него. И теперь угадать пароль было невозможно.
Но, ничего фатального в произошедшем не было. Да, задача усложнилась, но у Алексея было довольно много файлов из почты Сергея Сергеевича, которые он сохранил у себя. По началу, он вообще хотел скопировать все. Потом передумал. Но, с чем работать, у него все-таки осталось.
Алексей стал поочередно открывать сохраненные файлы и вчитываться в их суть. От земельных тем он был далек, но всегда быстро вникал, если что-то было действительно нужно.
Углядеть здесь интригу не удавалось. Для этого надо быть гораздо глубже вовлеченным в процесс. А-то, может, она и вовсе там отсутствовала.
С распухшей головой Алексей отвлекся от изнурительного занятия: А может, дело вообще не в инсайде? Может, надо шире посмотреть на вещи?
Очень может быть, Леха!
Начался серфинг по просторам сети, который давался не в пример приятней, чем копошение в землеустроительных делах.
Алексей просматривал, кто еще в городе Т занимается продажей земельных участков. Их оказалось – пруд пруди. Занятие прибыльное, земли много, от желающих купить – отбоя не нет.
Перевод земли в другие категории был в то время простым и недорогим. Поэтому, в обороте крутились и сельхозугодия, и лесные насаждения, и промышленные землеотводы.
Просматривая крупных игроков, Леха обратил внимание на фирму «Лазоревый цветок». На ее сайте гордо значилось, что именно она, и никто другой, недавно получила эксклюзивное право раздербанить несколько десятков гектаров земли, принадлежащих какому-то НИИ районного леспромхоза, тихо загнувшегося в новых экономических реалиях: Подумать только. Свезло-то как!
У НИИ леспромхоза своей страницы в Интернете не оказалось. Но общие данные о нем нашлись. Последним, кто его возглавлял, был некто Папченко Дмитрий Иванович.
Папченко, Папченко… Знакомая фамилия. Алексей почуял, что нашел то, что искал.
Такая же была у кого-то, подписавшего кадастровый план в почте Сергея Сергеевича: Где же это? Так-так, а вот и он. Кто тут у нас? Ага, Папченко Василий Андреевич. Геодезист. Вот, ты-то мне и нужен!
Геодезист Василий. Идиотизм этого словосочетания дико развеселил Алексея. Добавил позитива в и без того увлекательное занятие: Да мой ты дорогой! Надо ж, как совпало-то удачно!
Удача улыбнулась Алексею и скорчила гримасу геодезисту Василию.
Ну, что, геодезист Василий! Доложишь московским боссам о творящихся тут безобразиях?
Понятно, вопрос был риторический, а положительный ответ за Васю был уже дан: Конечно, доложу! Разве не может геодезист быть возмущен, что начальство помельче обворовывает начальство покрупнее? Разумеется, может. Как и любой честный человек!
О возможных последствиях затеи для самого геодезиста, Алексей и не подумал. Лес рубят – щепки летят. Сами понимаете.
Окрыленный вдохновением, Леха быстро сочинил письмо. Оно так легко вышло из-под его руки, что он сам удивился.
Конечно, оно еще было сырым. Довольно долго Алексей корректировал полученный текст: все эти запятые, склонения, спряжения. Искал баланс между патетикой и конкретными шокирующими «фактами».
После нескольких проходов вдоль и поперек, корректура было окончена, и родился вот такой шедевр:
Генеральному директору
ООО «Мое право»
Г-ну Коновалову В. П.
Уважаемый Вениамин Петрович!
На протяжении длительного времени я работаю в Т-ом филиале ООО «Мое право» в должности геодезиста, где являюсь частью дружного и сплоченного коллектива единомышленников, беззаветно преданных общему делу, корпоративным ценностям и философии, у истоков которых стоите Вы.
Для подавляющего большинства из нас, работа является не только сферой приложения профессиональных знаний, но и образом мыслей, жизни. Равняясь на ваш опыт, честный и открытый образ ведения бизнеса, мы прилагаем все силы для процветания нашей фирмы.
Однако, философию общего дела, к сожалению, разделяют в нашем филиале не все. Вдвойне обидно, когда ее не разделяет не рядовой сотрудник, а руководитель подразделения.
Примерно полгода назад, мой дядя, Папченко Дмитрий Иванович, тогда еще директор НИИ леспромхоза, в личном разговоре передал мне, что в скором времени НИИ будет ликвидировано, а десятки гектаров принадлежащей ему земли будут проданы по бросовой цене.
На тот момент, это была исключительно конфиденциальная информация, обладание которой позволяло получить огромную прибыль.
Я рассказал об этом руководителю нашего филиала, Нечаеву Сергею Сергеевичу, в надежде, что наша фирма получит эксклюзивные права на реализацию этих земельных участков, расположенных в живописной зоне, недалеко от реки и в непосредственной близости от границы Московской области.
Однако позже я узнал, что эти права, через два месяца, получила фирма «Лазоревый цветок». Я не мог понять, как это произошло. Но, месяц спустя, в кафе, случайно, увидел Нечаева С. С. в компании директора «Лазоревого цветка». Из услышанных отрывочных фраз я понял, что Нечаев С. С. слил информацию конкурентам, за что получил от них крупный бонус.
Я привык считать, что приказы и действия начальства не подлежат обсуждению. Но этот случай очень меня возмутил. После этого, я начал замечать и другие странности в поведении Нечаева С. С.
Я не мечу ни на чье место и не рассчитывал на долю от прибыли. Меня вполне устраивает и работа, и моя зарплата.
Я передал закрытую и дорогостоящую информацию Нечаеву С. С. только из преданности общему делу и желания видеть нашу фирму процветающей.
Считаю, что такое поведение Нечаева С. С. – настоящее предательство. Плевок в сторону коллектива и руководства.
Возможно, как руководитель, он перерос сам себя и готов организовать и возглавить свой собственный бизнес. Тогда его действия были бы оправданы. Но, как часть общего организма, пусть и очень важная, он не имеет права работать на свой карман в обход интересов фирмы. Я так считаю, и я в это верю.
Не призываю Вас поверить мне на слово. Все изложенное Вы можете проверить в открытых источниках.
Убедительно прошу, если моя информация Вас заинтересует, не разглашать мое имя. Я очень дорожу своим местом и, в случае огласки, буду вынужден от авторства данного письма отказаться.
Надеюсь на Ваше понимание.
Число,
С уважением, Папченко Василий Андреевич,
геодезист ООО «Ваше право»,
Т-й филиал
Подпись.
Перечитав письмо еще раз, Алексей откинулся на спинку кресла: Ну! Не красавчик ли я! Да, пиши я такие письма по работе, давно бы генеральным в Питере сидел.
Было жаль расставаться с этим листком. Его бы в рамочку повесить, ей богу. А предстояло ему отправиться неизвестно куда. И неизвестно, будут ли читатели способны оценить глубину и силу Лехиного таланта.
Прямо зудело показать произведение кому-нибудь.
Похвастаться перед Аллой был не вариант. В критики она не годилась, потому что, как раз и была бы самым настоящим критиком.
Несмотря на свои бесконечные романы, она была человеком честным. Честным и прямым, как палка. И поэтому сочиненная поэма ничего, кроме омерзения у нее бы не вызвала. А там, глядишь бы, и дружба кончилась.
Вот, почему так хорошо иметь не одного друга. Алексей позвонил Дмитрию и пригласил его пройтись. Двери машин перед Димкой открывались редко, поэтому он всегда был за пешие прогулки. Через полчаса друзья встретились в парке.
С Дмитрием Алексей познакомился два года назад и подружился на основе общих политических взглядов.
Димка тоже был тонкой натурой, но иного рода, чем Леха. Утонченность эта зиждилась на удивительной диалектике, обитавшей в его естестве.
Он был абсолютно убежденным, ярым коммунистом, свято почитающим вождей пролетариата, оправдывающим репрессии, реабилитирующим ГУЛАГ и открыто призывающим к их возрождению.
Выступал за тотальную отмену частной собственности и полное засилие государства везде и всюду. На дух не переносил диссидентов и разных картавых антисоветчиков. Вздыхал об СССР и, особенно, о периоде военного коммунизма.
С другой стороны, столь же фанатично и беззаветно он был предан идее переть все, что плохо лежит и попадается на глаза.