Сирийский марафон. Книга вторая. Часть 1. ГРУ: оперативное вмешательство

– Ладно. Хотя в салоне крови по щиколотку, – Чупа-Чупс кивнул на кузов. – С этим …? Допросить?

– А, смысл? И, так всё ясно, – Александр взял протянутую Ляхом воду. – Взбаламутили западные либерасты страну. Превратили людей в нелюдей. Теперь хлебай дерьмо полным ковшом. Суки.

Сделав большой глоток, он вернул бутылку Ляху:

– Заканчивайте здесь. Уходим.

По прикидкам до шоссе было километров семь. Или около того. Плёвое дело для опытного походника. Если не учитывать, что под ногами не асфальт или тропинка в сосновом лесу, а крошево природного щебня вперемешку с мелким, что пыль, песком.

Настроение держалось препоганешное. И, виной тому был не скоротечный бой с опытным противником. Случалось, и покруче. Кайда брел методично высматривая куда поставить ногу. Края многих камней что опасная бритва. Распластаешь ненароком ногу. Или змея где затаилась. Этого добра завались. Перед глазами раз за разом всплывала картина внутри салона «Икаруса». Заглянул туда ненароком. Он уже головой тряс, пытаясь сбросить увиденное. Не получалось.

– Вот, суки. Всех, как на скотобойне. Ребятишек, женщин, стариков. Суки, суки, – бормотал Александр.

– Лях, вода осталась? – Чупа-Чупс, шагавший первым в цепочке, полуобернулся.

– С пол-литра, – Варшавин с хмурым лицом замыкал процессию. Морозов поднявшись на очередной бархан, остановился.

– Чего видим, пилигрим? – подполковник, встав рядом, высыпал по очереди из кроссовок набравшийся песок.

Андрей, взяв протянутую Ляхом бутылку, свинтил пробку:

– Ещё пару км шкандыбать.

– Пейзаж – полный отстой, – скривился Александр. – А, ты что мурлыкал?

– Да … Сплин. Романс, – Морозов вздохнул. – Водки бы … На душе такое дерьмо …

– Дерьмо, – кисло сморщился Кайда. – Будет вам, парни, водка. Обещаю. Позже чуток. Двинули.

Тартус. Сирия. Июнь 2016.

За спиной в нитку превратился мол порта Тартус, лишь крыши несколько пятиэтажек просматривались сквозь дымку низких облаков. Чайки храбро пикировали у самого борта, выдергивая из волн зазевавшихся сардин. Корабль описывал плавную циркуляцию, отдаляясь от сирийского берега. Полотнище Андреевского флага реяло у верхушки фок-мачты. Слабый ветер с характерным запахом йода приятно холодил лицо и Кайда подставлял то одну, то другую щеку под лучи нескромного солнца. Неожиданно, по-пистолетному сухо, щелкнули динамики громкоговорителя и над водами Средиземного моря …

– Маятник качнется

– сердце замирает.

– Что кому зачтётся

– Кто ж об этом знает? …

– Благодать! Всегда завидовал флотским, – подполковник надвинул козырек кепи до бровей. – Стоишь себе этаким альбатросом. Просторы обозреваешь. Музыка душевная льётся. Не то ли что в пехоте. Пешкодралишь сутками.

– Кто кому по нраву,

– Кто кого в опалу,

– Что кому по праву

– Выпало-попало …,

– звучал голос Градского.

– Ага, альбатросом! Крутишься, что крыса в колесе, от вахты до вахты, да спишь в кубрике, – фыркнул Смоляк. – На «пассажире» у экипажа вся ж…па в мыле. Про боевой вообще молчу.

– Что судьба нам, братцы,

– К ночи напророчит?

– Станет улыбаться,

– Или не захочет? …,

– лилось из динамиков.

Они стояли на верхней палубе корвета «Бойкий». Песня закончилась. Александр коротко вздохнул:

– А, без нас, ребята, драка не начнется … В точку. Будто про нас.

На корме, притянутые тросами к взлетно-посадочной площадке, покачивал лопастями винта противолодочный Ка-27.

– Майского жука перед взлетом напоминает, – кивнул на вертолет подполковник.

– А, что? Похож, – хохотнул морпех. Он вообще, как узнал об операции на море, явно находился в приподнятом настроении. – У нашего жука в операции роль особая.

– А, я, по сухопутной лапотности, полагал, что поиск подводной лодки чистая рутина, – Александр, развлекаясь, подзадоривал моряка. – Типа летим себе по небушку, внизу море волнуется «раз». Бац, на мониторе “yellow submarine”. Свистать всех на верх!

– Ага. Сверху на капроновом тросике блесну в волну плюх. Лови момент и подсекай, – заржал Смоляк. – А, там за жабры и об палубу хлобысть.

Матрос появился, что чертик из коробочки. Не было и вот он. Одно слово, возник.

– Товарищи офицеры! Командир просит на мостик, – четко козырнул флотский, встав по стойке «смирно».

– Раз первый после Бога приглашает, то мы мигом, – хитровато прищурился подполковник. – Веди короткой дорогой.

– Да, мы и сами с усами, – ухмыльнулся Смоляк. – Тропка известная, не заплутаем.

Едва они попали на мостик, Кайду удивило обилие мониторов, экранов и пультов. Будто не боевой корабль, а диспетчерская электросетей. На худой случай атомной станции. Бывать доводилось. Четверо офицеров бдили на своих постах. Мысленно хмыкнув:

– «Никакого романтизму», – он прошел в дальней сектор. Там широкоплечий «кап-три», поглаживая рукой подбородок, прижимал к уху черную трубку внутренней связи. Заметив офицеров, он прикрыл ладонью микрофон:

– Момент.

Александр понимающе кивнул и повернулся к стоящему рядом морпеху:

– У тебя всё готово?

– Так точно, товарищ подполковник. На борту штурмовая группа. Четыре комплекта подводного снаряжения. Два парных подводных носителя мокрого типа, – уверенно доложил Смоляк.

– Хотел спросить … Недавно в кадры вызывали. Про жизненные планы пытали. Не с вашей подачи?

– Служба у них такая, – дернул плечами Кайда. – Раз такая тема … В контору к нам пошёл бы?

– А, флот?

– Флот? Так под нами и флотские. Куда ж без них.

– Пошел бы, – загорелся Смоляк, – а, можно.

– Можно Маньку под …, – укоризненно покрутил головой подполковник. – Поживем-увидим.

Командир корвета, вернув трубку на место, поднялся с кресла:

– Товарищ подполковник. Только что патрульным самолетом обнаружены две цели. Классифицированы как подводные лодки типа «Гюр». Идут в подводном положении. Взяты на сопровождение.

– Где засекли? Покажи на карте, – Кайда покрутил головой в поисках таковой.

– Зачем на карте? Выведу на монитор, – едва улыбнулся «кап-три». – Пойдемте.

Вернувшись на свое место, он в две руки нащелкал на клавиатуре команду и на экране появилась морская карта с отметкой нахождения судна.

– Так, вот смотрите. В этом квадрате заметили ДЭПЛ. Идут параллельным курсом в пяти милях от территориальных вод Сирии, – офицер джойстиком перевел крестовую отметку в нужный квадрат. – Расстояние между ними три кабельтовых.

– Так. Две штуки значит. Одна на подстраховке? – Александр смешно подвигал носом. – Вторая в деле. Верно?

Командир «Бойкого», размышляя, поцокал языком:

– Полагаю, не совсем. Первая начнет активно маневрировать, отвлекая внимание.

– На кой? – Кайда поднял глаза на моряка. – Я бы наоборот все делал. Тихой сапой.

– Первая будет выманивать нас из этого района. А, вторая … Видите темно-синяя полоса идет?

– По форме напоминает русло реки. Изогнуто что турецкая сабля?

– Во-во. Хвостом заходит в территориальные, а заканчивается в полумиле от нашего ПМТО. Вокруг глубины сорок -пятьдесят метров, в «сабле» до ста двенадцати.

– Хочешь сказать …, – подполковник прервал себя на полуслове.

– Да. Вторая лодка нырнет в «русло» и поползет тихохонько к берегу, – «кап-три» вел отметку по электронной карте. – Подвсплывет метров до тридцати и выпустить боевых пловцов. Потом на грунт, ждать. Сколько полагаете их будет?

– Думаю голов десять, не более.

– Логично. Три «тройки». Как раз на каждый причал. Двое тянут «дуру» третий страхует. Туда-обратно плюс установка заряда. Минут тридцать-тридцать пять на круг.

– Подводным буксировщиком пошустрее будет?

– Нет. В таком деле скрытность важнее скорости, – уверенно сказал Смоляк. – Любой носитель сонаром засекается. А, три тем более. Пойдут на ластах.

– Ну, что ж, нечто подобное мы и ждали, – подытожил подполковник. – Начинаем, помолясь. Давай отмашку, командир. Поехали.

Глава 10. «Работа по предназначению»

Тартус. Сирия. Пункт материально-технического обеспечения ВМФ России. Июнь 2016.

Носорог, прищурившись, оглядел полупустой причал:

– Курорт, мля. Вот бы зависнуть здесь на недельку.

– Ха, на недельку! – Морозов присел на облезлый кнехт. – И, пару дней урвать – сущая нуга.

Индикатор рации в нагрудном кармане разгрузки заполошно замигал.

– Ихтиандр на связи! – капитан, склонив голову к аппарату, придавил кнопку приема-передачи. Динамик в ответ хрюкнул.

– Говорите! Я слушаю. Ну! – Еремеев сымитировал манеру Саахова из «Кавказской пленницы».

– Раз Ихтиандр, тогда да! – голосом Ляха откликнулась рация. – Карета прибыла в полном составе. Встречайте.

– Вот и ладушки. Бегу каравай греть и солонку мыть. Роджер, – Носорог вернул передатчик в режим приема. Заметив веселых чертиков в глазах Морозова, пояснил:

– Скучно. Опять же для конспирации. Пущай за придурков держат.

– Пущай, нам не жалко, – деланно вздохнул старший лейтенант. – Лишь бы не заиграться.

– С нашим-то командиром? – ухмыльнулся капитан. – Не прокатит.

В дверном проеме камазовского «Кунга», стоящего метрах в тридцати возникла голова Шопена:

– Начальник! Командир на связи. Шевели батонами, будь ласков!

– Во! – Еремеев перевесил автомат за спину. – Хорошего человека и вспомнить нельзя. Ты бы с чюгуняки-то встал. Схватишь простудифились или отдавишь чего важное.

– А, может я спецом? Закосить хочу? – проворчал Морозов, провожая взглядом спешащего капитана. Но с кнехта поднялся.

Носорог, взбежав по откидной лестницы, оказался в «Кунге»:

– Наше вам …

Компанию Шопену, что с беззаботным видом покручивался на вертящемся кресле, составлял прапорщик. Он приветственно помахал рукой. Еремеев, плюхнувшись в свободное кресло, вопросительно посмотрел на Шестакова. Тот протянул проводную гарнитуру.

– Берег готов, – Кайда, вернув трубку дуплексной связи вахтенному, повернулся к командиру «Бойкого». – Как у нас? По плану?

– Входим в квадрат. Цели начали разделяться, – капитан третьего ранга кивнул на монитор. – Гляньте. Одна уходит мористие и набирает скорость. Вторая замедляет ход и жмется к госгранице.

– Вертушку не пора поднимать? – Александр потер подбородок, размышляя о своем.

– Рано. Вспугнем ещё. «Ка-27» в пятиминутной готовности, – «кап-три» потянулся к трубке внутренней связи. – А, вот гидроакустическую антенну «Минотавра» опускать в самый раз. Картинку выдаст в радиусе восемнадцати километров как минимум.

– Пора, значит пора. Дела флотские для сухопутчиков тайна за семью печатями. Одних заковыристых словечек что блох у барбоски, – лукаво подмигнув, подполковник переместился к посту вахтенного офицера. – Особая активность в эфире имеется? Или при наличии отсутствия?

– Все как обычно. Разве что … – старший лейтенант замялся. – Воздушная обстановка несколько …

– Выпадает из нормы?

– Второе звено турецких самолетов нарисовалось. Стандартно патрулирует пара. «Эф шестнадцатые». Пять минут назад ещё две единицы вошли в зону, – вахтенный нажал несколько кнопок клавиатуры. Экран монитора словно залили чернотой ночного неба, где в центре вместо звезд желтые отметки воздушных объектов в серой паутине сетки. Цветные колонки, живущих своей жизнью, цифр и значков.

– Вот они, – офицер кончиком карандаша указал на два желтых штриха как от фломастера.

– На карте покажи. Нагляднее будет, – Кайда поморщился. Четыре щелчка клавиш и широкомасштабная карта на экране.

– Это примерно здесь, – моряк перетащил стрелку курсора. – Вероятно перемещаются в район ожидания.

– Понятно. До нашего квадрата километров двести?

– Сто восемьдесят шесть, товарищ подполковник, – вахтенный поджал нижнюю губу. – Даже при крейсерской скорости выход на дистанцию ракетного пуска займет две-три минуты.

– Срочно свяжись с Хмеймим. Пусть ПВО возьмет на сопровождение, – Александр, сделав два шага, обернулся. – Наши в воздухе есть?

– Есть. Два «Су-35», но гораздо южнее.

– Подымайте дополнительно звено. Код для Центра боевого управления – «Катунь три-шесть-семь красный». Задача: «Эф шестнадцатые» на мушку. Выдавить турок из зоны. В случае попытки атаковать – сбивать. Даже в международном пространстве.

– Боевая тревога! Всем «БэПэ» занять места согласно боевого расписания. Боевая готовность номер один. Командиру «Бэче-семь»! Подготовить работу ГАС «Минотавр», – голосом командира корвета ожили динамики внутрикорабельной связи.

На фоне громилы «Тайфуна» два бронеавтомобиля «Тигр» смотрелись щуплыми шкетами из подворотни.

Колонна, синхронно скрипнув тормозами, замерла в полусотне метров от пирса.

Едва открылась дверь ближнего «Тигра», на щербатый асфальт выпрыгнул Лях. Держа автомат в правой руке, он рысцой преодолел расстояние до Носорога. Не добегая пяти метров, Варшавин перешел на строевой шаг.

– Господин капитан! Нижней чин с позывным «Лях» имеет честь доложить, – выпучив глаза, гаркнул он, приложив руку к козырьку кепи на польский манер. – Колонна из Хмеймим прибыла. Убитых нет. Раненых нет. Больных нет …

– Зато есть убогие, – ухмыльнулся Еремеев. – Развлекаемся герр поручик.

– Чисто конкретно с вас пример беру, – убавил пафос Лях. – Всё нормуль. Пупсики в банке. Целехонькие, здоровехонькие. Хошь на хлеб мажь, хошь так кусай. Прикажите вытаскивать на свет Божий или в темнице томить?

– Волоки сюда. Пусть солнышку возрадуются напоследок. Да, браслеты с них снять не забудь!

В глазах Варшавина запрыгали озорные чертики:

– Нагоним жути арестантам или …?

– Почему нет? Вполне вписывается в сценарий, – капитан почесал бедро. – Морозов! Не в службу, в дружбу. Сгоняй до катера. Предупреди мореманов, через двадцать минут выходим.

– Без проблем, мигом. Одна нога здесь, а вторая …считай тоже здесь, – офицер бодро зашагал в конец пирса. Там пришвартовался противодиверсионный «Грачонок» в камуфлированной окраске.

– Ну, что, болотная братия! Квелые вы какие-то, – Носорог покачиваясь с носка на пятку разглядывал троицу. – Пришла пора рассчитаться за сожранные бублики.

Финн, понуро опустив голову, разглядывал стоптанные сандалии. Немец хорохорился, пытаясь презрительно смотреть поверх голов разведчиков и солдат военной полиции, что доставили их сюда. Британец играл в отрешенность, полузакрыв веки.

«Ну, ну. Типа нам всё равно, а чего ж тогда топчешься на месте? Волнуешься, что поросёнок в мешке,» – злорадно ухмыльнулся в мыслях Еремеев. Варшавин, достав пачку, ловко выбил сигарету:

– Курнете на посошок или гордо откажетесь?

Немец фыркнул и отвернулся. Крайтон прервал мнимую нирвану:

– Почему ж отказаться? На том свете вряд ли табаком угостят? Или на нас иные планы?

Носорог дождался пока все трое задымили:

– Перспективы ваши, прямо сказать, кислые. Тургенева читали? Вижу нет. А, зря. Русский писатель. Классик.

– Знаете, не довелось, – англичанин вкусно затянулся дымом. – Дело поправимое, полагаю.

– Как знать, как знать, – капитан болтая не расслаблялся и на секунду. Волчары битые. Фортель могут выкинуть. Тем более, когда к холодной стенке прислонили.

– Так к чему я. Рассказ у него имеется. В вашем случае пророческий. Муму называется.

– И, в чем же сюжет? – Крайтон, докурив до фильтра, уронил окурок на асфальт. Секунду подумав, растер подошвой шлепанца. – Вкратце. Если время терпит.

– Муму, собачку так звали. Махонькую. По причине полной непрухи… Гмм …, скажем так, карты легли не в масть. Утопил её, бедолагу, хозяин.

Финн, поперхнувшись дымом, закашлялся. Немец продолжал курить, не замечая, что уже дымиться фильтр.

– Тогда на кой спектакль? Наручники сняли, сигареты, – голос британца звучал ровно, без эмоций. Дрогнул в конце чуть-чуть.

– Зачем? Из врождённого гуманизма, – ощерился Еремеев. – Вывезем на катере за мол. Привяжем к ногам по колоснику и за борт. Вы ж, типа ихтиандры, обитатели морей и океанов. Руки свободные, выплывите. Или нет.

– Значит …, – язык у немца заплетался.

– Всё, паря. Кина не будет! – рявкнул капитан. – Процессия шагает. В цепочку и за мной!

«Бойкий» легко скользил по волнам, будто на санках с ледяной горки катился. Смоляк в три затяжки прикончил сигарету и повернул голову к стоящему у леера Кайде:

– Товарищ подполковник, я на мостик. Остаетесь?

Александр опустил морской бинокль с помощью которого пытался разглядеть сирийский берег:

– Бесполезняк. Далековато. Идем вместе.

На мостике сказать, будто кипела работа было явным преувеличением. Суеты, резких команд, нервных переговоров по внутрикорабельной связи не наблюдалось. Кайде даже показалось, что стало спокойнее. Командиры БЧ посиживали в креслах, обмениваясь редкими репликами. Вахтенный в расслабленной позе торчал у штурвала. «Первый после Бога» вообще громко прихлебывал из кружки с надписью «Самый лучший папа».

– Чайком балуемся? – подполковник встал рядом.

– Ага. Не желаете? – в голосе капитана третьего ранга не то что нервозность, напряжение отсутствовало.

– Желаю. Лимончик имеется? – Александр кивнул на кружку в руках офицера. – Подарок?

– Доченька презентовала. На день ВМФ. Лимончик в обязательном порядке в рационе присутствует. Сирийцы снабжают, – командир корвета повернул голову направо. – Вахтенный? Организуй-ка гостям чайку. Или морская пехота кофе желает?

Смоляк развел руками:

– Вы поди кофе в турке готовите?

– Чего нет того нет. Растворимым пользуемся, увы… – зуммер внутренней связи прервал разговор.

Подполковник с удовольствием пил крепкий чай с лимоном, не особо прислушиваясь к диалогу «кап-три» с невидимым собеседником. Офицер, ведя разговор, несколько раз менял картинку на экране монитора. Окончив переговоры, вернул трубку на место и, подхватив «Лучшего папу», сделал пару глотков о чём-то размышляя.

– Что-то не складывается? – осторожно спросил Александр. «Первый после Бога», расставшись с раздумьями, вернулся в реальность:

– Всё в цвет. Цель номер один мчит как литерный поезд. Уводит от берега. Цель «два», едва мы рванули в погоню, тут же нырнула. Точка последнего контакта как раз в начале «русла» ложбины.

– Значит подлодка в капкане?

– Не совсем. Скажем так, мышеловка открыта, сыр маячит впереди аж слюнки текут. Серая крадется на полусогнутых, не веря удачи, – командир «Бойкого» потер ладони одну о другую. – Партия началась. Теперь наш ход. Вахтенный! Средний ход. Поворот на 165 градусов. Корабль к бою!

«Грачонок», мерно постукивая дизелями, будто не боевой корабль, а прогулочный катерок с туристами, полз вдоль бонового заграждения. Высокое солнце просвечивало воды бухты до самого дна. Поплавки цвета спелого апельсина безмятежно покачивались на слабой волне, распугивая рыбью мелюзгу. Та же, по детской любознательности, тыкала их носами. Чайки, куда ж без них, носясь на разных курсах, стремительно пикировали и играючи выхватывали зазевавшихся рыбин из воды. Обед, он и у пернатых обед.

На юте, прямо в центре, разомлев на солнце, желтела сигара «Галтеля». Подводный беспилотник и две надувные лодки на тросах за кормой – вот и вся необычность для внешне рутинного выхода. Экипаж на палубе не отсвечивал. Дел хватало. А, гости? Пятеро разместились в надстройке полубака: трое натовцев под присмотром Чупа-Чупс и Ляха. Носорог, как и положено командиру, бдил на открытой площадке за ходовым мостиком. Солнечные очки придавали некое пижонство, но в здешних местах предмет первой необходимости. Тем более в море.

Цепочка поплавков закончилась и «Грачонок», огибая последний «апельсин» по дуге, выходил в открытую часть акватории порта. Что-то сверкнуло в глубине и Еремеев, приглядевшись, разглядел ячейки противодиверсионной сети. Та пряталась под боновыми заграждениями.

– Ловись рыбка большая и … очень большая, – буркнул он под нос, оборачиваясь на лягнувшую дверь. Старший матрос в лихо заломленном кепи флотского образца, ловко перешагнув высокий порог, в четыре шага приблизился.

– Товарищ капитан, – он коротко козырнул, – с «Бойкого» сообщили, подлодка идет в «русло».

– Всё-таки решились, янычары хреновы, – Носорог поджал губы. – Что ж, хозяин – барин. Пусть не обижаются.

Корвет резал гладь Средиземного моря, как филейный нож кусок мраморной говядины, разваливая на две части. Кильватерный след, лохматый за кормой, расползался в чахлые пузыри, напоминая пролитое пиво на дубовой столешнице.

Кайда, спрятав в кулак, смолил очередную сигаретину, когда сбоку возник морпех:

– Товарищ подполковник, только что из ЦБУ сообщили, – старшему лейтенанту пришлось приблизиться, ветер сглатывал фразы, будто первогодок мамкины котлетки при свидании. – «Эф шестнадцатые» держат на «мушке». Но они из зоны не уходят. Маневрируют по высоте.

– Главное атаковать не смогут, – Александр щелчком запустил «бычок» и тот в миг пропал. – Вертушку когда поднимают?

– Уже, – Смоляк кивнул в сторону юта. Кайда повернул голову. На вертолетной площадке Ка-27 фыркнул турбинами, выпустив сизоватый выхлоп. Трехлопастные винты, раскручиваясь в противоположные стороны, быстро набирали обороты. Фюзеляж дрогнул и, бликуя стеклами кабины, вертолет оторвался от палубы корабля. Поднявшись метров на семь, он с легкостью стрекозы понесся вперед. На правом борту Александр отчетливо разглядел две подвешенные ПЛАБ.

Едва Еремеев оказался на мостике, командир «Грачонка», стоявший рядом с рулевым, повернул голову:

– Товарищ капитан, «Бойкий» поднял Ка-27. Местоположение подлодки установить.

– Принято. Наши действия? – Носорог встал рядом. Моряк пожал плечами:

– Работаем по предназначению. Борьба с подводными диверсантами. Запускаем ГАС «Анапа». Мониторим подводную обстановку.

– Добро! Работаем. Станция пловца на какой дистанции засекает? – Еремеев окинул взглядом рубку.

– Если идет на ластах, то метрах на триста. Максимум. Если на подводном носителе, на сто метров раньше, – командир ПДРК потянулся к тангенте внутренней связи. – Сектор обзора триста шестьдесят градусов. Сканирует в автоматическом режиме.

– Вот и ладушки. В этом деле я вам не помощник. Буду на верхней палубе, – Еремеев, сняв кепи, взъерошил волосы. – Чуть что, свистни.

– Понял, выполняю, – старший мичман снял тангенту. – Корабль к бою! ГАС «Анапа» в боевой режим!

Носорог успел сделать два шага, когда взвыла сирена. Звук разлетелся по округе и постепенно затих, запутавшись в мачтах кораблей и тросах портовых кранов.

– Мля! Аж уши заложило, – капитан попеременно помял мочки. – Не могут мореходы без пафоса. Вынь да положи им …

– Солнышко светит ясное,

– Здравствуй, страна прекрасная!

– Юные нахимовцы тебе шлют привет!

– звенел юный голос из репродуктора, разгоняя задор и энергию над бухтой.

– Вот это, да! Это по-нашему, – Носорог хлопнул ладонью по стойке леера. –Самое время трем мушкетерам жути нагнать.

Он сбежал по трапу и, пройдя несколько метров в сторону бака, распахнул дверь.

– Кают-компанию вижу обжили. Тепло, светло и мухи не долбят, – Еремеев оглядел сидевших в дальнем углу стола натовцев. – Вид имеем лимонный. Оно и правильно. Жить здесь можно, но … недолго.

– Вот и я им талдычу, мол последний парад наступает, – простецки улыбнулся Чупа-Чупс, незаметно подмигнув капитану.

– Сирену слыхали? Люди вы морские, в сигналах разбираетесь, – он специально говорил пусто, без эмоций.

– Не бином Ньютона, – буркнул Крайтон. – Сигнал «Корабль к бою». Тоже мне новость. Не на рыбалку тащите.

– Рыбалку? Гмм… Где-то ты прав, насчет рыбалки, – пожевал губы Еремеев. – Ладно, не досуг. Вы помандражируйте немного в обществе двух молодых, местами интеллигентных людей.

– На психику давите? – ухмыльнулся британец. – Старо. Проходили.

– Не, развлекаюсь. По причине природного антагонизма к врагам и маниакальной склонности к садизму, – усмехнулся Носорог, открывая дверь и перешагивая высокий порог. – Про Муму не забывай. Актуально, как никогда. В вашем положении. Чао. Ещё увидимся. Напоследок.

Командир корвета, заметив вошедшего на мостик Кайду и Смоляка, громко позвал:

– Товарищ подполковник!

Едва разведчики приблизились, он торопливо начал:

– Лодка на грунте. Вертолет засек место. Как и предполагали, легла в начале подъема «русла». До входа в бухту 11 кабельтов.

– На грунте? Значит боевых пловцов выпустила? – полу утвердительно спросил Кайда. – Ка-27 далеко?

– Рядом. В трех милях.

– Вертушку в квадрат для целеуказания, – подполковник помолчал, размышляя. – «Тюленям» до гавани минут 15-20, так?

– Около того, – кивнул моряк.

– Закрывай зону, – скомандовал Кайда. – Типа учебное бомбометание. Форсируем операцию. Оповестить «Грачонок». Летунам приказ: не пустить в зону «Эф-шестнадцатые». Пусть кружат туркам голову или чего ещё. Профи, сами лучше знают, что делать.

– Принято. Работаем! – «кап-три» повернул голову к стоящему в дальнем углу офицеру. – Командиру БэЧе-3! Приготовить комплекс «Пакет» к боевому применению!

Глава 11. «Ихтиандры на дне»

«Грачонок», описав полный круг, лег на обратный курс. Носорог, держась за леер, взирал на маневры ПДРК с площадки за ходовым мостиком. На этот раз дверь отворилась тихо. Тот же матрос, продублировав перемещения, замер напротив. Правда, теперь обошелся без козыряния:

– Товарищ капитан, командир приглашает на мостик.

Мысленно отметив, что флотские быстро адоптируются, Еремеев занудствовать не стал. Не тот момент:

– Сей момент. Новости?

Тёзка сухопутному ефрейтору оказался не так уж и прост:

– Это к командиру. Нам не ведомо.

– Не ведомо?! – усмехнулся разведчик. – Пошли, философ.

– Товарищ капитан, – старший мичман даже не стал дожидаться, когда Еремеев переступит порог. – Акустик фиксирует движение подводных объектов.

– Классифицирует как? – Носорог в миг оказался рядом с командиром «Грачонка».

– Аквалангисты. Девять пловцов. Идут на ластах. Скорость не высокая. Или стремятся не шуметь или …

– или груженые, – подхватил Еремеев. – Волокут что-то. Спрашивается, что?

– Ясный палец, взрывное устройство, – фыркнул вахтенный, но под взглядом старшего мичмана развивать мысль не стал.

– Где сейчас?

– Проходят линию мола.

– Ясненько. Попадут в гавань и разойдутся веером. Могут? – Носорог поцокал языком.

– Могут,– согласился старший мичман.

– Гоняйся за ними потом по всей акватории. Не вариант, – вздохнул капитан. – А, посему пришло время «Ч». Атакуем. Связь с «Бойким»! Мухой!

ПДРК на полном ходу ворвался в гавань, выгнав нешуточную волну на бетон мола. Пролетев до центра, резко сбросил ход до малого и … Десятиствольный гранатомет только внешне выглядит не кучеряво. Фугасные гранаты сыпались как из рога изобилия. Вода заклокотала от подводных взрывов. Первая серия, вторая, третья …

– Хорош! – рявкнул Носорог на расчет, когда заряжающий откинул крышку четвертого ящика с РГ-55. Катер описал окружность в центре которой расползалось пятно пены.

Вертолет висел метрах в двадцати над поверхностью. Винты, рубя воздух, образовали некое подобие воронки, вдавив воду в центре. С низу раскрылись створки и на серебристом тросе пополз цилиндр радиобуя.