Похождения русского студента. Часть первая. Курьер поневоле

Высокий мужчина в белом халате постоял еще несколько минут. Лежащий на широкой кровати дышал ровно. Его голова, плотно забинтованная, напоминала снеговика, укрытого клетчатым пледом. Только узкая полоска оставляла свободным глаза. Веки чуть дрогнули. Мужчина, собиравшийся уйти, склонился над лежащим.

– Слип! – твердо прошептал он и, развернувшись, вышел из палаты. В коридоре ждали двое полицейских. Тот, что был моложе, сержант, вопросительно посмотрел на вышедшего:

– Как он, доктор? С ним можно поговорить?

– Сожалею, господа, сейчас это невозможно. У больного несколько переломов и сильное сотрясение мозга. Жизнь в не опасности, но, полагаю, поговорить с ним, на этой неделе не получиться.

– О’кей. Нам нужно осмотреть его вещи, – второй полицейский кашлянул в кулак.

– Да, конечно. Сейчас распоряжусь. Скажите, он, русский? – доктор двинулся по коридору.

– По документам, да. Паспорт на имя Толстых Николая. Мы уже уведомили российское консульство, – сержант вышагивал рядом. Второй замыкал шествие.

– Бомжиком прикидываемся или лунный загар ловим? Хату, как понимаю, чисто как в песне, покинули через форточку. В прежней жизни часом не домушником подрабатывал? Пардон, не угадала. А, понятно: ждал, ждал, все жданки съел. Опять мимо? Ностальгия накатала! Понимаю. Как в анекдоте про Штирлица: штандартенфюрер склонился над картой. Его рвало на Родину. Снова в «молоко». Ай я яй! Тупенькая девочка. Сейчас, соберусь. Эврика! Головушка бобо, и ты пошел опохмелиться! Ура, пять за сообразительность! – девушка, сложив на груди руки, покачивалась с пятки на носок. Тема, нещадно обдирая спину о доски скамейки, сел:

– То же мне, бином Ньютона! Любой на моем месте так поступит. Ты тоже хороша! Задрипанной аптечки в доме не держишь. Скряга!

Снегурка фыркнула:

– Упрек принимается. Как ты, наверно, догадываешься, в этой берлоге я не обитаю. Так, пользую по казенной надобности. Ладно, вставай, красавчик. Пойдем тебя в бочку окунать!

– В какую, на фиг, бочку?! – морщась от боли в кончике, он встал на ноги.

– Ну, как в сказке, что герр Питер по фамилии Ершов выдумал. Не помнишь? Там Иванушка-дурачок в бочку с кипятком нырнул, а вынырнул, соответственно, добрым молодцем. Метаморфоза! – засмеялась Снегурка.

– Иностранными словами попрошу не выражаться! – подражая булгаковскому Шарикову, рявкнул Тема.

Глава 7. «Ударим автопробегом по …»

– Практически Ален Делон. Мелкие изъяны в виде помятости физии и легкая хромота на обе ноги в расчет не берется, – Снегурка, с ногами устроившись в низком кресле, разглядывала Тему. Тот топтался посреди зала:

– Я, конечно, дико извиняюсь, но будьте так любезны, фройлен, одолжите бедному студенту расческу.

– Бедность – не порок. С этими словами принцесса выдернула из золотистых волос серебряный гребешок и подала его бедному школяру, – девушка скорчила невинную рожицу, но, не удержавшись, прыснула.

– Кстати, милорд, зачем расческа? Воронье гнездо на вашей голове весьма экстравагантно. Местные хиппи сдохнут от зависти, – продолжала развлекаться девушка.

Тема хмыкнул:

– На хиппи мне плевать, но вот копы могут докопаться. И, хватит прикалываться, лучше угостите кофеем. Не откажусь и от пары сэндвичей.

Улыбнувшись, девушка опустила ноги с кресла:

– Уговорил. Не корысти ради, а токмо по причине гольного прагматизма. Вам, маэстро, предстоят великие дела. А, они совершаются на трезвую голову и сытый желудок. Посему тройку буттеров с колбасой и сыром получите. Кофе заменим кефиром. Вечер, все-таки. А, потом, баиньки. Учитывая ваши цыганские повадки, я остаюсь ночевать здесь. О, глазки заблестели. Не обольщайтесь, детинушка, кроватки у нас будут разные.

Спиногрызов поерзал на сиденье:

– Шеф, слышали, девка про какие-то дела толкует. Полагаю, получила инструкции от боссов.

– Светлая головушка! И, что бы я без тебя?! Где ж мне, сиволапому, догадаться! Однако, не волнуйся, как поросенок в мешке. И, раньше времени не бзди. Поживем-увидим. На ихнею пакость, как учил товарищ Сталин, ответим большей, – Печенкин потянулся к лежащей на столике пачке «Мальборо». Техники вывели звук из квартиры Снегурки на динамики микроавтобуса. Слышимость была идеальная. Инспектор с хрустом потянулся:

– Голубки остаются на ночлег в гнездышке. Пора и нам отдохнуть. Ночью две бригады наружки дежурят. Хочется верить, сюрприза не будет.

– Хочется, хочется, русского хочется, – фальшиво пропел майор, барабаня пальцами по столу:

– А, что, мсье Спиногрызов, вас не распирает желание остаться бдеть, аки сторожевой пес, в связке с финскими коллегами.

Помощник беспокойно завозился на диванчике:

– Конечно, если такая нужда. Я могу, хотя … переезд, акклиматизация и все такое. К тому же весь день на ногах.

– Ладно, не гоношись, тля. Тоже мне, проктолог-энтузиаст. Дядя сегодня добрый. Спать поедем. Но, на будущее учти, тимуровец, будешь лести наперед батьки, кину на передовую. А, там, как в сказке: либо грудь в крестах, либо голова … как у дятла. Усек, прожектор перестройки?

Алекс отвернулся, гася улыбку.

****

Снегурка неспешно катила хайвэем, врубив автомагнитолу на полную мощность. Студент первое время пытался перекричать грохочущий водопад рок-музыки, но поняв тщетность попыток, мысленно плюнул. Девушка, изредка поглядывая в зеркала заднего вида, управляла авто строго выдерживая скоростной режим. Недавно Тема прочитал в нете, что в Финляндии дорожная полиция вовсю применяет не только лазерные радары, но и датчики, определяющие среднюю скорость автомобиля на участке. Но больше всего его поразило степень доверия граждан своей полиции. Свыше девяноста процентов финнов верили в неподкупность и профессионализм копов.

За завтраком, скромным, как стипендия студента, он попытался узнать о грядущих великих делах. Снегурка, жмурясь попивала ароматный мокко и в ответ, сделав таинственную рожицу, прижала палец к губам.

Фигуристая брюнетка, томно извиваясь в такт восточной мелодии, нарочито медленно освобождалась от одежды. Верхнюю пуговицу блузки, поджатую арбузными грудями, с усилием выдавил вишневый ноготок. От прилитой крови низ живота ныл и Спиногрызов перевернулся на спину. Глаза, электронным прицелом, захватили в цель колыхающую мощь. Слабое движение полными плечами и, шелковая ткань соскользнула вниз, обнажив роскошный живот женщины. От вожделения заломило в висках. Рот наполнился слюной. Звучно сглотнув, Спиногрызов попытался сесть и тут … Тягучую нугу музыки оборвал марш. Злобно зарычав, капитан, дернув головой, с треском врезался затылком. В мозгу бабахнуло, и веселый фейерверк искр, выбил последние остатки сна. Взревев от боли, Спиногрызов открыл глаза.

Самогонный рассвет слезился на оконном стекле. На тумбочке, извергая бравур, вытанцовывал мобильник.

– Что за блядь в такую рань, – капитан, схватив ополоумевший аппарат, сильно нажал кнопку приема.

– Доброе утро, коллега! Здесь Алекс. Будите своего патрона. Срочные новости. Через десять жду в холле, – выпалил динамик и умер.

– Какой, на хрен, патрон! Ты, что, сбрендил, чухня? – завопил Спиногрызов. Отшвырнув мобильник, он опустил на пол тощие, как у дистрофика, ноги. Нашарив сланцы и продолжая костерить все и всех, поплелся в туалет.

– Патрон, мой удивительный друг, это так французы кличут шефов. В знак уважения и преклонения, – Печенкин вышел из соседней комнаты. Майор выспался и пребывал в отличном настроении:

– Чем порадовал с утра горячий финский парень?

В ответ из санузла донесся шум водопада в унитазе. Печенкин настойчиво постучал в дверь туалета:

– Господин мент! Не уподобляйтесь ассенизатору-романтику, ускорьте процесс гигиены!

Самолет коснулся шасси бетонки и мягко покатил теряя скорость. Вдоволь набегавшись по дорожкам, планер подъехал к зданию аэровокзала. FINAVIA HELSINKY AIRPORT белым цветом светились большие буквы смонтированные на крыше.

Таможенник цепко глянул на Быстрова и, сравнив с фотографией на паспорте, шлепнул печать.

– Вот я и за границей. Сбылась мечта идиота, – всплыла в голове полковника знаменитая фраза Остапа Бендера. Он коротко кивнул и прошел через турникет.

– Теперь, товарищ полковник, не офицер Службы, а бизнесмен средней руки с тусклой фамилией Мутьев. Приперлись по коммерческой надобности в страну озер, оленей и Санта-Клауса, – мысленно ухмыльнулся Быстров, с постным выражением лица, окинув зал прилета.

– Господин Толстых, – вкрадчиво шептал голос:

– проснитесь!

Николай, дернув щекой, открыл глаза. В полуметре нависала фигура в белом халате. Толстых, быстро сморгнул, отгоняя остатки сна. Разглядев ярко-рыжую бороду, он успокоился:

– Слушаю, доктор. Что-то срочное?

– Не особо, но безотлагательное. Вам желает скорейшего выздоровления господин Итальянец.

– Итальянец? Рад, рад, что вспомнил старого приятеля. И, как он? Избавился от хроматы? Или поврежденное колено до сих пор беспокоит? – в голосе Николая звучала забота.

– Еще бы! Зажило, как на собаке. Тем более, он и не повреждал, – мило улыбался бородач.

– Да, что, Вы говорите? Вероятно, это у меня последствие травмы. Перепутал с другом товарищем.

– Не мудрено. Крепко вам досталось. Вазон в пыль превратился. Ваш друг настаивает на срочной встрече.

– Когда?

– Лучше сегодня. Готовы?

– Готов-то готов, но как? В пижаме и шлепанцах? Даже при здешней толерантности, боюсь, заметут в дурдом, – хихикнул Толстых.

– Это не проблема. В полдень принесу все ваши вещи. Пока отдыхайте, копите силы, – врач заботливо поправил смятую подушку.

****

Печенкин, как только открылись двери лифта, энергично направился в холл. В центре зале нервно прохаживался инспектор, выписывая ногами замысловатый маршрут:

– Ну, где же вы?! Я просил срочно.

– Случилось невероятное? Пополам и вдребезги лопнул Полярный круг? – майор был настроен по-боевому.

– С Полярным кругом все в порядке, а вот клиенты рванули за город, на северо-запад. Мой автомобиль на парковке отеля. Прибавьте, бога ради, шаг, – финн твердо взял Печенкина за локоть.

– А, завтрак! Опять не жрамши! – взвился Спиногрызов из-за спины майора.

– Цыц, перхоть! Сказано, по коням! Не отставай, – рявкнул Печенкин не оглядываясь.

– В дорогу я прихватил бутерброды и кофе. Идемте побыстрее, – торопил инспектор.

– Ну, это уже, другой расклад, – повеселел Спиногрызов, не отставая.

Вверху возник указатель на Тампере, и Снегурка аккуратно перестроилась в правый ряд.

– Что будем делать в этом провинциальном городишке? – зевнул Тема, особо не обращая внимания на местность за окном.

– За так пренебрежительно. Есть пара-тройка забавных мест в Тампере. Например, музей Ленина.

– Это какого? Нашего? – удивился студент.

– Да, Владимир Ильич Ленин. В девичестве Ульянов. Вашего, от кепки до стоптанных ботинок. Кстати, ходят басни, что в зале музея, ну, когда он еще был Домом Рабочих, впервые он встретился с Иосифом Виссарионовичем.

– Каким Иосифом? Сталиным? – дрему как рукой сняло.

– Угу. С ним самым, в 1905 году, как сейчас помню, – хихикнула Снегурка:

– Ты, в самом деле темный или прикидываешься?

– У нас сейчас про этих челов разное несут. Хрен поймешь, где гон, где правда, – студент озадаченно почесал нос:

– Если честно, не прикалывает тащиться в этот музей.

– Если еще вариант. Музей шпионажа. Как раз по теме.

– Лады. Идем. Скажу по секрету, разведка моя страсть. Сериал про Штирлица видела?

– Про Штирлица? Это который поляков в болото завел, а сам из вредности утопился? Не, не видела, – автомобиль въехал в город, и Снегурка сбросила скорость.

– Ляхов завел Сусанин, мужик такой был. А, Штирлиц, он шпион всех времен и народов. Покруче Бонда. Грех не знать, – монотонно, как лекцию, пробубнил парень.

– Уболтал. Вернемся, все брошу, и займусь твоим Штирлицем, – захохотала Снегурка.

Рация успела трижды мяукнуть, прежде чем инспектор включил динамик. Минуты три тарабарщины на финском Печенкин выдержал:

– Чего там? Не томи, наш верный Санчо Панчо.

– Во-первых, не Панчо, а Панса. Во-вторых, не вежливо перебивать диалог. Тем более, в гостях. В-третьих, … – нравоучительным тоном начал финн.

– Короче, Склифосовский! – тоном никулинского Балбеса рявкнул Спиногрызов. От неожиданности инспектор поперхнулся. Прокашлявшись, вопросительно посмотрел на майора.

– Коллега попросил Вас, уважаемый, быть ближе к делу. Только лишь. Без обид, ок? – широко улыбнулся Печенкин.

– Без обид, – мрачно изрек Алекс:

– Клиенты в Тампере. Наружка их ведет.

– Вот и ладушки. Скоро там будем? – майор потянулся к термосу с кофе.

****

Они спустились по лестнице и вышли через запасный выход во двор. Солнце ослепительно сияло в холодных небесах. От света и воздуха немного кружилась голова.

– Это сейчас пройдет. Сотрясение было приличное. Плюс трое суток практически без движения. Вот, понюхайте, поможет, – доктор, скрутив колпачок, протянул небольшой флакон. Николай осторожно приблизил к ноздрям. Остропряный запах так шибанул, что голова непроизвольно отдернулась.

– Полегчало? Можете идти? – эскулап заботливо поддержал под локоть. Толстых кивнул:

– Где меня ждут?

– Пройдете по тропинке до забора. Там калинка. Код замка 735. Запомнили?

– Да, спасибо вам доктор, – Николай повернулся и побрел по дорожке.

– Не за что, – рыжебородый поправил шапочку и, открыв дверь, перешагнул порог.

– Слушай, не мрачновато для торгового центра? Больше похоже на завод, – Тема скептично взирал на прямоугольное здание из коричневого кирпича. Снегурка усмехнулась:

– Попал в «яблочко». Это бывший завод Финлайсон. Идем. Музей в цоколе. Билет стоит восемь евро. Плюс аудио гид два. Осилишь или мне купить?

– Обижаешь, начальник. У меня этих евриков, как конь … А, вы, фройлен, разве не составите компанию? – студент поспешил за девушкой.

– Позже, мой маленький друг, позже. Есть срочные надобности. Скоро присоединюсь, – Снегурка свернула к рекламному щиту с изображением мужчины в черной шляпе и таких же очках. «The first Museum Spy» было крупно написано на щите.

– И, какие такие надобности? – хитро прищурился студент.

– Женские срочные надобности. Без подробностей, – веско сказала Снегурка, открывая стеклянную дверь:

– пошли уж, доведу до кассы, а то, неравен час, потеряешься!

– Товарищ генерал! К Вам Мозговой, – неожиданно проснулся динамик селектора. Шатен на секунду задумался:

– Срочно?

– Так точно, товарищ генерал.

– Через две минуты приму, – Шатен, аккуратно сложив документы в стопку, набрал цифровой код. Сейф, закамуфлированный под обычную тумбу, мягко щелкнул замком и открылся. Генерал убрал документы и, закрыв дверцу, нажал кнопку вызова адъютанта:

– Пусть войдет полковник.

– Вас понял, товарищ генерал, – откликнулся динамик.

Мозговой, оказавшись в кабинете, аккуратно закрыл за собой дверь и прошел к столу совещаний. Шатен ожидал его стоя рядом:

– Добрый день, Виктор Алексеевич.

– Здравия желаю, товарищ генерал.

– Вы же абсолютно гражданский человек. В детстве в солдатиков не наигрались? Присаживайтесь, – улыбнулся Шатен.

– Наверно, Вы правы. Есть такой грех, – Мозговой сел на ближайший стул.

– Рассказывайте. Я немного похожу. Надо разогнать кровушку по жилам, – генерал направился к витражному окну.

– Тогда и я, с вашего позволения, потопчусь, – поднялся Мозговой:

– Быстров сообщает, операция вышла на финишную прямую. Подтвердилось, «Унылый» ведет двойную игру. Зафиксирован разговор с Итальянцем, в котором он сообщает, что Служба проводит специальную операцию в Финляндии. Озвучил и наименование «Курьер поневоле».

– Подозрения Быстрова подтвердились.

– Да, полностью. Кроме того, Итальянец упомянул о неком офицере центрального аппарата криминальной полиции. Имя не фигурировало.

– Что ж, все встает на свои места. Быстрову продолжать работать автономно. Срочно выйти на заместителя Департамента полиции Финляндии. Пусть сами вычисляют «крота». Дальнейшее, по плану.

– Когда ожидаете завершение операции?

– Полагаю, день-два, товарищ генерал, – твердо ответил Мозговой.

Инспектор запарковался напротив торгового центра. Белый «ауди» девушки и серый минивэн наружки. Щелкнув тумблером радиостанции, он быстро забубнил на финском. Печенкин и Спиногрызов переглянулись, отметив раздражительный тон Алекса. Завершив переговоры с старшим бригады наружного наблюдения, он повернулся к майору:

– И, Колибри, и девушка зашли в Музей шпионажа. Наружка контролирует вход, и только.

– Отчего такая беспечность, уважаемый коллега, могу узнать? – Печенкин в упор уставился на финна.

Инспектор дернул щекой:

– Музей, это громко сказано. Там один общий зал и несколько закутков. В будни, как сегодня, посетителей мизер. Человека три-четыре. Появление агента будет замечено, коллеги! И, еще. В департаменте складывается впечатление, что слежка за Колибри, ммм … Как бы помягче выразиться, порожняк. Так, кажется, выражаются в России?

– Вы хотите снять наружное наблюдение? – удивился майор:

– с чего вдруг?

– Нет, пока нет. Но все возможно.

****

Снегурка, дождалась, когда Тема, купив билет, начал осмотр экспозиции. Отметив время по часам на мобильнике, девушка устремилась коридором в сторону указателя “WC”. Через восемь метров коридор разделился. Прямо на плафоне у потолка радостно светились силуэты мужчины и женщины, а вправо, в тусклой подсветке терялся мрачноватый туннель.

– Хозяева приколисты, – тихо хмыкнула Снегурка и свернула вправо:

– но для меня весьма удобно. Как раз выйду в самом центре.

Около калитки, урча мотором, ждал серебристый «Фольксваген» спортивной серии. Машина была знакома и Толстых уверенно открыл дверь рядом с водителем.

– Мое почтение, синьору Николаю, – из глубины салона раздался голос Итальянца.

– И, вам не хворать, – Толстых плюхнулся в кожаное сидение.

– Док поведал о твоей беде, дружище. Но, дела не терпят. Прокатимся?

– Поехали, раз не терпят, – Николай закрыл дверь и авто плавно покатил по узкой улочке.

Худощавый парень в клетчатой бейсболке, проводил «Фольксваген» рассеянным взглядом и вытащил из кармана ветровки мобильный телефон.

– Он уехал с Итальянцем, – надрав номер, бесцветным голосом буркнул он в аппарат.

– Сегодня день приколов? – Снегурка встала рядом со спортивно сложенным мужчиной в джинсовой паре. Тот склонившись над столом, разглядывал пожелтевший номер газеты «Искра».

– Это ты про музей Ленина? По-моему, весьма удобное место для встречи. В таком нафталиновом заведении хвост обнаружит любой школяр с вечной «двойкой» за поведение, – мужчина, подняв голову, улыбнулся.

– Пять минут назад звонил Итальянец, – девушка, откинула верхнюю половинку раскладного мобильника,

– вот его номер.

Джинса цепко вгляделся в цифры, запоминая:

– Чего жаждет, южный сукин сын?

– Отправляет в Рованиеми. Сегодня ночным поездом из Хельсинки.

– Зашевелились, телепузики, занервничали. Это хорошо. Даже очень хорошо, как пели в одном советском шлягере. Езжай, раз начальство велит.

– Вдвоем, с Колибри, отправляет.

– Угу. Близок занавес, так, полагаю. Общая задача на текущем этапе остается прежней. При благоприятном окончании операции, картель переведет тебя в Западную Европу. Хватит Полярным сиянием любоваться. До скорой встречи!

– Шеф, мне бы в торговый центр смотаться. Пять сек, туда и обратно. Как говориться, одна нога здесь, а другая рядом, – заерзал на сидение Спиногрызов.

– Налакался кофию на халяву, помощничек, – заворчал Печенкин,

– иди уж.

– Да, побыстрей, дружище. Надеюсь, за ужином веревку не сжевали, – хихикнул инспектор, но капитан уже семенил в сторону Финлайсон.

****

– Поздравляю, студент, у нас тот же хвост. Думала, сбросила, ан нет, – в зеркале заднего вида серый минивэн в очередной раз повторил маневр «ауди» Снегурки,

– Я тебя обманула, цельный хвостище вырос. Сейчас будет обгонять синий «опель» с тремя хмырями. В «коробочку» решили взять. Да, ради Бога! Мы люди смирные. Где-то, даже, законопослушные.

– Ага, где-то. Покажешь такое место? – фыркнул Тема, низко откинув спинку переднего сиденья.

– А, как же! Будет себя хорошо вести, покажу, расскажу и дам попробовать! – девушка уверенно управляла левой рукой, правой включила сканер радиостанций магнитолы.

– Подбираешь музыкальный фон согласно текущего момента? – студент вернул спинку в вертикальное положение.

– Уже выбрала, – Снегурка ткнула в кнопку и салон «ауди» заполнила грустная мелодия.

– Эннио Морриконе? Фильм «Профессионал»? Класс! Нравиться? – Тема повернулся к девушке.

Глава 8. «Сколько стоит … Санта-Клаус?»

На парковке у вокзала Хельсинки, на удивление, оказалось много автомобилей.

– Черт бы их побрал! Понаехали тут, – ругался Алекс, выискивая свободное место.

– Господин старший инспектор, ваши родичи не из Белокаменной? – спросил Печенкин, спрятав хитринки в уголки глаз.

– Какой белокаменной? Из Москвы, что ли? Да, боже упаси! – рядом с грузовичком отыскалось узкое, как школьный пенал, местечко. Минуты три инспектор пытался втиснуться туда, но без успеха.

– Капитан, помоги инспектору. Любишь кататься, будь готов, чтобы и тебя отлюбили по полной, – пожалел финна майор.

****

Тема разглядывал расписание движения поездов, когда Снегурка, незаметно подошла сзади.

– Гражданин! Предъявите паспорт! – рявкнула девушка. Студент, подпрыгнув от неожиданности, расплескал апельсиновый сок из стакана, что держал в руке.

– Бля, напугала! Поаккуратней, девушка. С перепугу заикой стану, – парень выругался.

– Лишь бы гадить не стал, где попадя, – философски заметила Снегурка,

– докладываю, билеты купила. Купе на две попы. «Ауди» берем с собой.

– Куда берем? В купе на две попы? – Тема захлопал глазами.

– Ага, в купе. На одной полке мы, на второй машина, – захохотала девушка,

– Серость. В поезде есть специальные вагоны для перевозки машин.

Инспектор в четыре затяжки прикончил сигарету:

– Капитан, в термосе кофе остался или … самоликвидировался?

Спиногрызов виновато заморгал:

– Алекс, на донышке. Верите, как-то невзначай получилось.

– Мда … Получилось, – буркнул финн,

– накапайте сколько осталось.

– А, хотите, в буфет смотаюсь. Круассан какой любите? – Спиногрызова накрыла волна бескорыстной заботы. Инспектор удивленно оглянулся на капитана:

– Спасибо, конечно, не стоит. Уже попросил старшего бригады. Сейчас принесет. Кстати, вон он идет.

К машине приближался парняга, насвистывая веселый мотивчик. Он небрежно помахивал бумажным пакетом приличного размера, успевая разглядывать проходящих мимо женщин. Как только парень подошел, инспектор опустил со своей стороны стекло и что-то коротко сказал по-фински.

– Мое почтение славной службе наружки. Кроме хавчика, чем порадуют? – Печенкин бесцеремонно влез в разговор коллег. Инспектор, не обращая внимая, продолжал расспрашивать. Шпик говорил коротко, часто кивая головой. Парень обежал глазами сидевших изрек:

– Гуд бай! – и удалился. В машине зависла тишина.

– Коп родился! – не выдержал Спиногрызов. Майор, зыркнув на помощника, повернулся к Алексу:

– Инспектор, не томи. Что там?

– Там, ничего хорошего. Клиенты купили билеты на ночной поезд до Рованиеми. «Ауди» забирают с собой.

– Значит и мы едим в эту Рованиеми! Какие проблемы? – Печенкин внимательно слушал финна. Тот хмыкнул:

– Это не все. Мои люди осмотрели авто девушки и нашли ту коробку, о которой вы сообщали. Вскрыли ее и обнаружили …

– Ну, чего тянешь?

– Тампоны, господин майор. Обыкновенные женские тампоны. Не спрашивайте, из проверили. Кроме, скажем так, ваты внутри НИЧЕГО нет!

– Бляха муха! Полный писец! Влипли! – Спиногрызов шумно откинулся на спинку сидения. Печенкин молчал с лицом кирпичного цвета.

Пауза затянулась.

– В общем, так. Наблюдение с Колибри я снимаю. Операцию сворачиваем. Могу подвести вас в отель, – Алекс запустил мотор.

– Понятно. Хозяин – барин. Небольшая просьба, инспектор, купите нам с капитаном билеты на этот же поезд. Хорошо? – Печенкин выглядел кисло, как огурец после годового купания в соленом рассоле.

Быстров на минуту оторвался от размышлений, полюбовавшись лежащий внизу долине. Автомобиль, огибая сопку, катил по высшей точке скоростной дороги.

– Скоро Рованиеми, товарищ полковник, – нарушил молчание водитель.

– Отлично, – Быстров немного повернул голову назад,

– завидую лейтенанту, дрыхнет без задних ног!

– Молодой еще, – усмехнулся водитель,

– все просто. Поел, побегал, поспал. Безусловные рефлексы.

****

Ранний луч тихохонько просочился в щель между шторками и коснулся век Темы. Ресницы дрогнули, и он проснулся. Колеса мерно перестукивали, словно бухгалтер перекидывал костяшки на старинных счетах. Снегурка тихо сопела на измятой подушке рядом, и парень самодовольно улыбнулся.

– Балда! Чего скалишься? Соблазнил невинную девушку после обильного возлияния в ресторане, – не открывая глаз, с легкой хрипотцой прошептала Снегурка.

Поезд, придушенно зашипев, остановился на перроне. Спиногрызов посмотрел в запыленное окно.

– Рованиеми, – разбивая на слога прочитал он. Печенкин зло уставился на помощника.

– Шеф, приехали. Надо выходить, – мягко улыбнулся капитан. Майор звонко хлопнул по ляшкам:

– Приехали. До упора. Тупик. Граждане пассажиры, освободите вагоны. Поезд дальше не идет!

– Да, уж. Писец. И обыск ничего не дал, – печально вздохнул Спиногрызов.

– Хреновые с нас жулики получились. Остались мы, капитан, на бобах. Результатов «ноль». Денежки профукали. Пошли, нищенствовать, – Печенкин поднялся с кресла.

Тема прогулялся по вокзалу. Заглянул даже в цокольную часть, где оказались боксы камер хранения, да комнаты для гигиены.

– Скромненько, скромненько, но со вкусом. Напоминает почту в поселке городского типа уровня Урюпинска. Деревянные скамеечки, но зато чистенько. И, вообще, бедность не порок. Привыкли, мон шер, в столицах колбаситься, а простой народ вона как живет. Оторвались от корней, золотая молодёжь, – бурчал он себе под нос, выходя на привокзальную площадь.

Снегурка появилась неожиданно. Возникла вдруг перед носом во всей красе:

– Чего ворчим, с ранья пораньше?

– Да, так. Окрестностями любуюсь. И, куда мы дальше?

– Дальше, как в сказке. Все страшнее и страшнее, – захохотала девушка,

– через пол часика получим «ауди» и рванем в деревню Санта-Клауса. Километров десять или около того.

– Пожрать бы не мешало. В животе, кишка кишке бьет по башке.

– Терпите, проктолог-энтузиаст, в деревне и отобедаем.

– А, ничего, если еще не зима. Снега не наблюдовываю. Какой Санта-Клаус? Какая деревня? Избушка на клюшке и ждет Рождества!

– Святая простота! Санта-Клаус давно бизнес. Практически картель, – девушка глянула на вокзальные часы,

– пора, идем на площадку забирать машину.

Самолет энергично набрал скорость и оторвался от земли. Утреннее солнце холодно блеснуло на серебристых крыльях, узкой полосой проскочила по фюзеляжу, попутно заглянув в иллюминаторы. Итальянец повозился в кресле, выбирая удобное положение.

– Сколько времени полет? – Толстых прикрыл шторку иллюминатора.

– Примерно часа два. Обедать будем в Рованиеми. Можно подремать, – усмехнулся Итальянец.

– Согласен, можно. Время позволяет,– Николай прикрыл зевок ладонью.

Печенкин с помощником уныло сидели на деревянной скамейке, когда мимо, шелестя колесами, проехала белая «ауди».

– Покатили голубки, – вздохнул капитан, проводив взглядом машину. Майор молча отвернулся. Мобильник бодро затренькал неожиданно.

– Товарищ майор, отвечайте. Ну, что же вы? – всполошился Спиногрызов.

– На связи! – хриплым от волнения голосом сказал Печенкин в микрофон.

– Приветствую, майор! Чего хрипишь, как сифилитик? Бухаете? – Седова было слышно так, словно он находился в метре.

– Ни как нет, товарищ подполковник. Просквозило немного. Пройдет, – бодрости у Печенкина не добавилось.

– Вы сейчас в Рованиеми?

– Да, на жд вокзале.

– Хорошо. Поступаете в распоряжение Быстрова. Берите такси и езжайте в центр. Пиццерия «Голден Ракс». Будьте где-то рядом. Полковник сам вас найдет.

– Есть сложность, товарищ подполковник. С финансами.

– Насколько? Такси обойдется в десять евро от силы.

– Нет не гроша, – упавшим голосом сообщил майор.

– Мда, профукали до ручки. Хорошо, в течении пятнадцати минут переведут на карту. Будьте на связи! – Седой отключился.

– Живем, капитан! Соберись, мы в деле! – орлом глянул Печенкин на помощника.

«Ауди», миновав последние дома Рованиеми, выскочила на двухполосный мост. Тему восхитил простор водной глади:

– Классно! Что за море-окиян?

Снегурка не отрывала взгляд от дороги:

– Озеро Оунасйоки. Да, красиво. Направо глянь. Река с благозвучным имечком Кемийоки. А, едим мы по шоссе Соданкюлянтие. Городишка такой есть, Соданкюля. Вот туда и ведет дорога.

– Барышня, вы мне последние мозги вывихнете такими словечками. Прощу, нет, умоляю не говорить при мне на этом чудном языке оленеводов. У меня даже голова заболела от такой тарабарщины.