Смерть найдёт каждого

Глава 23

Четверг

Гереру снилось, как он преследует кого-то в темноте. Анатолий не видел ни лица, ни фигуры этого человека. Он даже не был уверен, что это именно человек. Однако он точно знал, что преследуемый скрывает какую-то тайну. Секрет, очень важный для Анатолия. И если он поймает того, за кем гонится, то немедленно найдёт ответ на загадку, которая мучила, не давая покоя. Что за это загадка и почему она доставляет Гереру муки, тоже оставалось непонятным.

А потом прозвенел будильник, и Анатолий проснулся.

Он повернулся и посмотрел на Марину. Она лежала неподвижно и мерно дышала. Обычно она вставала вместе с ним, но на сей раз, похоже, заснула слишком крепко для того, чтобы услышать сигнал будильника. Анатолий решил не будить жену. Легонько чмокнул в щёку, почувствовал такую знакомую кожу, услышал столь хорошо известный ему запах и, довольный, поднялся с кровати. На кресле лежала его одежда; он тихонько надел её и прошёл в кухню.

Там он включил электрический чайник, а после – телевизор. «Горел» новостной канал; рассказывали последние известия о грядущей встрече Белова, президента страны К, и Витаутаса, главы соседнего государства. Наконец-то хоть кто-то решился вступить в контакт и, как называл это Герер, отношения со страной, где он жил, потому что последние годы она была всеобщим изгоем. По вполне понятной причине: вирус оставил свой отпечаток и здесь; никому не хотелось стать каннибалом. И вести дела с людоедами не каждому приятно.

Герер сходил в ванную. Потом вернулся на кухню и сделал себе пару бутербродов с колбасой из человечины. Попивая кофе с кровью и поедая нехитрый завтрак, он одним глазом поглядывал на экран и вполуха слушал навязчивую трескотню журналиста. «Грандиозное событие»… «Судьбоносная встреча»… «Два великих лидера наконец пошли друг другу навстречу»…

Хотя отчасти с корреспондентом можно было согласиться: значение этой встречи действительно нельзя переоценить…

На работе, стоило туда появиться, Анатолия опять вызвал к себе генерал Семёнов. Герер всегда старался соблюдать субординацию, и если генерал требовал, чтобы результаты расследования направляли прямо к нему, значит, в том был глубокий смысл. Анатолий не вдавался в подробности. И такое поведение Семёнова ему не казалось странным: больно уж крупной фигурой являлся когда-то Медянкин, и слишком уж загадочна его смерть и всё, что с ней связано.

Генерал внимательно выслушал рапорт Герера. Особенно его заинтересовала возможная связь с делом Разумовского.

– Он ведь умер не так давно, – припомнил Семёнов.

– Так точно. В одном из сгоревших домов на окраине, в бедном районе, нашли обуглившееся тело. Личность установили по документам, которые лежали в той же комнате, что и труп, в несгораемом сейфе. Антропометрические данные также соответствовали параметрам Разумовского.

– Как же так вышло, что он оказался там?

– Предполагается, что по каким-то своим тёмным делишкам. Может, встречался с кем-то. Но скорее всего, это было его тайное логово.

– Почему же оно сгорело? Поджог?

– Эксперт определил причину как короткое замыкание в электросети.

– И какое же отношение погибший Разумовский имеет к мёртвому Медянкину и ко всему этому делу?

– Пока не могу знать. Расследование всё ещё ведётся.

– Это хорошо, – пробормотал Семёнов, занятый какими-то своими мыслями. – Очень хорошо…

– Господин генерал, могу я обратиться к вам с просьбой?

– В чём дело, лейтенант?

– У меня нехорошее предчувствие. Подозреваю, что с нашими свидетелями, или, точнее, фигурантами дела, Александром, Юлией и Шольцом, что-то случилось. У меня нет прямых доказательств, но вскоре после того, как мы с Вольским пообщались с ними, эти люди исчезли. Во всяком случае, Александр и Юлия не отвечают на звонки в дверь, а Шольц вчера ушёл с работы и не вернулся. Может быть, это простое совпадение. Может, они отлучались по каким-либо важным делам. Однако чутьё подсказывает мне, что с ними стряслась беда. Вы и сами знаете: в столь серьёзных расследованиях почти не бывает случайностей. Совпадений.

– Чего же ты от меня хочешь?

– Санкции на проникновение в квартиру молодых людей и в ломбард Шольца.

Генерал Семёнов покивал.

– Понимаю. Ну что ж, процедуру ты знаешь.

…Вернувшись с совещания в кабинет, где располагалось сердце убойного отдела, Герер обнаружил на своём рабочем столе стопку отчётов. Как удачно. Наверное, майор побеспокоился. Вряд ли сам – скорее всего, поручил кому-нибудь из сотрудников, зная, каким важным делом занимается Анатолий, оперативно предоставлять нужную информацию. Оно и понятно: они же – оперативники.

Анатолий сел за стол и принялся просматривать документы.

Первыми лежали результаты баллистической экспертизы. Все выстрелы – в том переулке, где нашли труп Бобровского, и в том, где неизвестный стрелял в сбежавшего Медянкина, – были произведены из одного и того же оружия: пятнадцатизарядного полуавтоматического пистолета марки «Киллер». Об этом говорили найденные гильзы и раны на трупе. Следовательно, очень высока вероятность, что стрелял один и тот же человек, тем более что переулки находятся поблизости друг от друга.

Ознакомившись с материалами, Анатолий отложил их в сторону и обнаружил рапорт полицейских, занимавшихся поисками Медянкина. Найти его им не удалось, и по всему выходило, что он исчез без следа. «Возможно, опять утонул». Где он сейчас, полицейские не могли даже предположить.

Если бы речь шла о живом человеке, Герер направил бы оперативников в особняк Медянкина и другие места, которые владелец сети аптек любил посещать. Но сейчас дело выходило за пределы обыденной логики и стандартных ситуаций. Они разыскивали ходячий труп, а кто знает, что у него на уме; если у него вообще остался этот самый ум.

Следующими Герер стал просматривать результаты вскрытия трупа, которому инициативный молодой мент Игорь отрубил колёсами голову. Благо, этот мертвец не восстал из мёртвых.

«Хотя патологоанатом, надо полагать, испытал немало интересных эмоций, пока обследовал труп», – иронически подумал Герер.

Из результатов вскрытия следовало, что у покойного – та же самая, или похожая, деформация тела, что и у Медянкина. И очень схожие генетические изменения. В крови не обнаружили наркотических веществ.

«Ну и дельце мне попалось», – подумалось Анатолию.

И он продолжил ознакомляться с документами.

Далее ему на глаза попался рапорт, в котором было написано, что в подворотне, рядом с домом, где живут Александр с Юлией, обнаружили очередного мертвеца. И снова – насильственная смерть. Убитым оказался мужчина. В него выстрелили из того же самого – или такого же – оружия, что и в Бобровского и Медянкина. Из пятнадцатизарядного полуавтоматического пистолета «Киллер». Об этом свидетельствовала найденная в подворотне гильза. И если на месте убийства Бобровского и в подворотне гильзы не нашли, то в переулке напротив реки удача всё-таки улыбнулась полиции. Удача ли? Или просто убийца очень спешил?

«Возможно, и так…»

Но самым интересным оказалась внешность убитого в подворотне. Прилагалась и фотография. Герер даже сначала не поверил своим глазам. Перечитал ещё раз и убедился, что не ошибся. Описание было подробным, даже детальным, а фото чётким, и из всего этого следовало, что застреленный – тот самый долговязый незнакомец, которого Анатолий видел в ломбарде! Тот самый, что забрал «бриллиант»…

Но никакого «бриллианта» или других драгоценностей при нём не нашли.

Герер отложил рапорт и, всё ещё раздумывая над тем, кто такой этот долговязый и почему его убили, взял последнюю папку.

«А вдруг убитый в подворотне – близнец того человека, которого мы с Вольским видели? – невольно промелькнула мысль. – Родной брат или просто похожий мужчина?»

Допустимо? Допустимо. Однако внешность у очередного трупа чересчур своеобразная. Какая-то… нечеловеческая, что ли.

Последними в стопку положили сведения о Разумовском; все имеющиеся у полиции на его счёт данные. Анатолий внимательно проглядел их, но не отыскал ничего нового. Всё это он и так помнил.

«Отличник в школе… Красный диплом одного из самых престижных вузов… Умён, красив, обаятелен… Работал вместе с Медянкиным в аптекарском бизнесе… Занимался логистикой…»

Внезапно Герера посетила некая не до конца очерченная мысль, предчувствие без формы. Он попытался ухватить её, но она ускользала. Он закрыл глаза, сосредоточился. Вот-вот он доберётся до неё, и она раскроет перед ним свою тайну…

Но нет, этому случиться было не суждено – открылась дверь и в кабинет вошёл Вольский.

– Звонила Раиса Медянкина, – не здороваясь, с порога выдал он. – В её дом проникли.

Анатолий тут же забыл о нечаянной, а может, и не существовавшей никогда догадке.

– Кто-нибудь пострадал?

– Только пёс. Доберман. Его убили.

– Застрелили? Из «Киллера»?

– Мне нравится ход твоих мыслей, но увы. Выстрелов никто не слышал. А исходя из того, что Раиса видела, его то ли загрызли, то ли закололи. А может, всё вместе. В свете происходящего, думаю, имеет смысл прошвырнуться до особнячка Медянкина, поговорить с его женой поподробнее.

– Вдовой, – поправил Герер.

– Что?

– Вдовой.

– Да. Наверное. Может быть, – неуверенно согласился Вольский.

Герер порывистым движением встал со стула.

– Ну что ж, прошвырнись, – сказал он. – Можешь взять машину.

– А ты?

– Ребята подбросят. Да, и ознакомься с новыми данными по делу.

– Уже. Это я их тебе занёс.

– Чудесно.

Анатолий решительной походкой вышел в коридор.

– Ты куда? – поинтересовался Вольский, с трудом догнав напарника и подладившись под его шаг.

– Хочу убедиться, что с Шольцем и двумя ребятами, нашедшими «бриллиант», всё в порядке.

– Ясно. У меня тоже были подозрения на этот счёт.

«То-то и оно», – подумал одолеваемый дурными предчувствиями Герер.

Глава 24

Четверг

Когда Марина проснулась, Анатолий уже ушёл. Она сладко потянулась, поднялась с постели и накинула халат. Забрав с прикроватного столика смартфон, прошла в кухню. Там она положила телефон на кухонный стол; заварила кровяной кофе и сделала себе яичницу-людоедку. Хотела включить телевизор, но передумала: сейчас по всем каналам показывали одно и то же, а новости её порядком утомили.

Она потихоньку, маленькими глотками, пила обжигающий кофе, когда в дверь позвонили. Без особого желания, Марина встала из-за стола и пошла открывать, удивляясь, кто бы это мог быть.

«Наверное, соседям что-нибудь понадобилось. Хотя ещё совсем раннее утро. А может, доставщик что-нибудь привёз, какую-нибудь посылку».

У Марины, в отличие от Анатолия, было много родственников и друзей, которые вполне могли порадовать её неожиданным сюрпризом.

«Причин слишком много – чего зря рассуждать? – подумала она. – Сейчас открою и выясню».

Когда подходила к двери, она собиралась посмотреть в «глазок», но вдруг услышала женский голос.

– Маришка, ты не спишь?

Голос показался знакомым.

«Ну точно, соседка. Яйца закончились? Или соль?»

Не глядя в «глазок», Марина отперла и распахнула дверь. Выглянула наружу – и никого не увидела.

Это обескуражило и смутило её. И ещё больше изумил женщину тот факт, что на полу в коридоре, прямо перед ней, стоял цифровой диктофон. Он был включён.

Марина нахмурилась. Ей захотелось выйти в коридор, чтобы всё хорошенько разглядеть, но что-то предупреждало: не делай этого!

Она так и не успела преодолеть посетившую её нерешительность: кто-то внезапно выскочил – видимо, из-за двери – и налетел на неё. Марина не успела издать ни звука. Огромной ладонью женщине закрыли рот и втащили её в квартиру…

Нечто, раньше бывшее Медянкиным, всплыло из-под толщи воды и выбралось на берег. Оно находилось за пределами города С, там, где река Д делала крутой поворот и утекала в область.

Нечто не обладало разумом – по крайней мере, в привычном понимании этого слова. Но у него имелись иные чувства, непривычные, незнакомые человеку. Кроме того, оно было очень сильно и выносливо. Нечто много часов провело под водой, безостановочно плывя вдоль речного русла. Те существа в синей одежде не нашли его. Они и не предполагали, что можно так долго находиться под водой, и не просто находиться – плыть. Они решили, что нечто утонуло.

Но оно было живо и здорово – насколько эти слово вообще относятся к восставшему из мёртвых.

Нечто фыркнуло, из его носа фонтаном брызнула вода. Текла она и изо рта создания, представлявшего собой скелет с кусками изрезанного мяса.

Мозги нечто активно заработали. Оно не думало – в прямом смысле этого слова, – а одновременно ощущало всё вокруг и вспоминало свои ощущения, те, что были у него при жизни, и те, которые оно познало сейчас, перейдя грань смерти. Мозг нечто изменился, став намного сильнее, чем у обычного живого существа, зверя, птицы или человека. Однако он потерял свою естественность. Впрочем, последнее относилось к мозгу нечто не в полной мере.

Оно припомнило чувства, связанные с некоей… женщиной. Потом в памяти возник образ… бумажек. Каких-то разноцветных прямоугольников. Деньги… Затем память подбросила пусть небогатый на детали, но вполне распознаваемый «рисунок» строения. Дом.

Да, дом. Нечто часто там бывало. Это было очень важное здание. Там хранилось много всего из прошлой жизни нечто, и главным образом – информация. Запахи, звуки, предметы, которые помогут ему вспомнить нужные образы. Образы тех, кого обязательно нужно вспомнить – и найти. А может, они сами окажутся там…

Нечто зарычало в предвкушении. Если и идти куда-то, то только туда!

Сверившись с ощущениями и воспоминаниями, с образами, точно с часами, нечто побежало в сторону этого вожделенного дома. У него всё получится. Оно не знает усталости и безнадёжности. Оно найдёт дом. Вспомнит…

…А потом сделает то, что должно…

Цифровой диктофон находился в кармане долговязого. Дверь в квартиру была закрыта и заперта.

Никто не услышал, как он подзывает женщину и нападает на неё. А если и слышал, наружу не выглянул. Ну да не это главное; главное – выполнить задание. Это крайне важно.

Марина лежала на полу в прихожей, связанная и без сознания. Долговязый не бил её и не усыплял. Никакого хлороформа, никаких уколов, таблеток или чего-то в этом роде. Он просто нажал на нужные точки на её теле, и женщина отключилась. Чем меньше следов, тем лучше.

Долговязый обыскал квартиру и нашёл на кухонном столе смартфон Марины. Бросил его на пол и сломал, раздавив тяжёлым ботинком. Потом подобрал и сунул себе в карман. Теперь женщину не найдут.

Затем долговязый прошёл в соседнюю со спальней комнату. Выглянул в окно. Никого нет. Тогда он открыл окно, вернулся в прихожую, взвалил женщину на плечо и опять прошёл в комнату с открытым окном. Судя по всему, здесь размещали гостей, хотя долговязому до этого не было дела. Вес, который он нёс, ничуть не утруждал гиганта; он не пыхтел, не отдувался, и по его лицу нельзя было сказать, что он устал. Долговязый выбрался наружу, к пожарной лестнице. Закрыл окно и стал спускаться по лестнице вниз.

На улице позади дома его уже ждал заведённый автомобиль…

Глава 25

Четверг

Василий ехал на своём чёрном автомобиле по автостраде, выжимая около ста пятидесяти километров в час. Сорокалетнему частному предпринимателю принадлежала пара киосков в городе С, которые торговали продуктами питания. Сидя за рулём и мчась в разгоревшееся утро, он размышлял о перспективах своего карьерного роста. С кем лучше установить контакт, а чьи предложения – проигнорировать.

Одно, весьма соблазнительное, предложение поступило ему совсем недавно. Новый поставщик, привозивший Василию сладости, сказал, что у него, поставщика, есть выход на более крупную фирму по продаже печенья и конфет. Если маленькая частная фирма Василия объединится с ними, это в разы увеличит его прибыль: более крупная компания не поскупится на оплату нового партнёра. Репутация у Василия и его фирмы была отличная, представитель поставщика вызывал доверие, так что это предложение как минимум следовало рассмотреть и обдумать.

Василий продолжал гнать по дороге, в общем-то и предназначенной для скоростной езды, и крутил в голове возможности и числа: на что лучше согласиться, и сколько это будет стоить… когда вдруг заметил нечто, лежащее впереди, прямо поперёк дороги. Василий хотел было объехать этот объект, но у него родилось внезапное подозрение. Догадка казалась маловероятной, почти невозможной, и всё-таки бизнесмен сбросил скорость, а подъехав ближе убедился, что прав. Тогда он остановил машину и стремглав выскочил из неё.

На автостраде лежал человек. В хорошей, даже дорогой одежде, но без движения и обагрённый кровью.

Василий подбежал к нему и наклонился, чтобы получше рассмотреть, однако тотчас отшатнулся: от человека исходил вязкий, концентрированный запах немытого тела. И не просто немытого, а словно бы извалявшегося в нечистотах. Человек зарос густой щетиной. Лежащий выглядел как бездомный, настоящий, стопроцентный бомж, и пах соответствующе. Но тогда почему он носит одежду, которую предпочитают богачи?! Украл у кого-нибудь? Но у кого он мог её украсть?..

Сначала Василию показалось, что загадочный человек мёртв. Только потом уловил еле различимое движение: грудная клетка поднимается и опускается. Всё-таки жив!

«А что если кто-то сбил его? Полоумный бомж шёл по автостраде, проехала машина и врезалась в него. И его бросили умирать, словно… словно он и не человек вовсе! Да ещё нарядили, возможно, в чужую одежду. Просто шутки ради!..»

Кошмарные мысли заставили Василия вспотеть. Никогда раньше он не сталкивался с подобным.

«Надо срочно вызвать “скорую”!»

Конечно, придётся дождаться, пока она приедет, покараулить здесь.

Василий уже полез в карман за смартфоном, когда вдруг подумал:

«А может, ради безопасности человека, оттащить его на обочину?»

Бизнесмену эта идея понравилась.

Он вынул руку из кармана, присел, подсунул кисти под неподвижно лежащее тело, готовясь поднять его, – и тут уловил, что один глаз человека открыт. Несчастный будто подсматривал за Василием.

«Приходит в себя?»

Василий повернул голову, что убедиться или разувериться в происходящем. В этот момент, воспользовавшись его замешательством, человек вскочил с асфальтированной дороги, повалил Василия наземь и впился обломанными зубами ему в горло…

Максим ехал за рулём угнанного чёрного автомобиля. Его бывший владелец, с перекушенным горлом, лишившийся солидной части крови и нескольких кусков мяса, валялся на обочине.

Максим с удовольствием слизал с губ кровь. Давно он так не ел! Голод на время был если и не побеждён, то отброшен назад – как враг на войне. Максим принялся довольно насвистывать какую-то песенку: то ли полузабытую, то ли собственного сочинения. Теперь он полностью готов к трудностям.

А трудности заключались в том, что надо как-то проникнуть в загородный дом и отыскать там… улики. Что-то, что подтолкнёт память Максима и даст ему в руки неопровержимые факты, которые зачастую гораздо убедительнее и опаснее любого смертоносного оружия. Максим не знал, что ищет, но был уверен, что именно там, в этом доме, найдёт то, что ему нужно.

Машина летела под двести километров в час. Камер на автостраде не было. А если и были, они Максима не волновали: пускай присылают штрафы трупу, глупые полицейские! Они за прошедшее долгое время не смогли помочь Максиму, хотя это их долг! А он сам справится с этой задачей намного лучше и быстрее.

Руки уверенно держали руль; ноги нажимали на педали. Максим помнил, как вести машину. Помнил! В памяти у него всплывали всё новые и новые подробности, важные знания и события – вроде того, как пользоваться компьютером или читать текст. Максим не мог этому нарадоваться. Воспоминания дарили надежду на будущее, на лучший, правильный исход.

Лишь одно огорчало: порой на Максима накатывало ощущение, точно какая-то завеса опускается на разум и старается укрыть его, погрузить в ночь, в небытие. Но ей никогда этого не удаётся – мозг бездомного отгонял морок, смутное наваждение. Это чувство было сродни необычайному голоду, в последнее время преследующему Максима, и чем дальше, тем чаще оно нападало на бомжа и тем больше ресурсов тратил мозг, чтобы с ним справиться.

А ещё у него создавалось впечатление, что он поминутно становится сильнее, увереннее, ловче. Накатывало ли приближающееся безумие или он просто радовался выплеску гормонов радости, потому что делал верные вещи, и делал их хорошо?

«А кто не безумен в мире, где один человек поедает другого и считает это само собой разумеющимся?» – задал самому себе философский вопрос Максим.

И не нашёл ответа.

Он почувствовал, понял, вспомнил, что приближается. Свернул с автострады в сторону двухэтажного дома в современном стиле. Его-то он и искал. Максим ухмыльнулся.

Территория не охранялась. Пост охраны присутствовал, но пустовал. Максим выяснил это, когда затормозил у шлагбаума и выбрался наружу. Всё выглядело заброшенным или, вернее, пока не обжитым.

«Иллюзия, – всплыло очередное воспоминание. – Обман».

Чтобы никто не захотел залезть в дом и обокрасть его. Чтобы дом вообще никого не интересовал. Хитрый ход.

Но также Максим догадывался, знал, что внутри его ждёт настоящее испытание. Потому что, как бы ни изобретательна и удачна была хитрость, есть случаи, когда стоит подкрепить её старомодной, проверенной временем охраной. Если кто-то когда-то и забрался в этот отдалённый одинокий дом, то давно пожалел об этом. А остальные, прознав о судьбе – или возможной судьбе – смельчака, решили не повторять его ошибки. И были ой как правы, даже если не догадывались о том.

Максим двинулся ко входу в загородный дом Медянкина, рефлекторно сжав в кармане верную вилку-заточку…