Глава 15
Подул ветер, донося до меня свежий воздух. Я с наслаждением вдохнула полной грудью. Пробыв некоторое показавшееся вечностью время взаперти, начинаешь ценить свободу.
Вешалка затряслась, хлипкие колесики заскакали на мелких камнях и ухабинах. Сквозь легкое дребезжание и перестук металлических «плечиков» я услышала шепот подруги:
– Не высовывайся пока, охранник за нами следит. Сейчас заедем за угол, тогда и вылезешь.
И тут я вспомнила.
– Ч-ч-ч-черт!
– Что такое? – забеспокоилась подруга, ловко управляя альтернативным средством передвижения.
– Я забыла ключи от машины Гриши! – с досадой застонала я. – Там, в комнате!
– Шутишь? – не поверила мне подруга.
– Да, только этим и занимаюсь! – вспылила я и приказала: – Всё, давай, останавливай эту телегу! Я больше не могу ветошь имитировать! Еще и воняют эти платья просто зверски!
Ниса остановила вешалку, дернула вверх молнию, и я с облегчением вывалилась наружу, ругаясь сквозь зубы и отряхиваясь, словно мокрая кошка.
– Может, все-таки попытаемся добраться до Гришиной тачки? – неуверенно закусила губу подруга.
– Ага, а откроем как? – я пыталась поправить одолженный в одностороннем порядке наряд, натянув юбку как можно ниже, чтобы спрятать как можно больше, но с тем же успехом можно было пытаться прикрыться лунным светом.
– Стекло выбьем и попробуем завести при помощи проводов, – выдвинула предложение подруга.
– Как только ты притронешься к машине, сигналка завоет так, что перебудит половину района. Кроме того, у некоторых моделей, насколько мне известно, срабатывают защитные механизмы при попытке завести двигатель без ключа, – покачала я головой. – Слишком рискованно. Не пойдет!
– Твои предложения! – потребовала подруга.
– Пошли пешком, – вздохнула я и направилась вниз по улице.
– Мы будем идти до утра! – закричала за моей спиной банши, но не выдержала и бросилась догонять. – До твоего дома топать часа три, до моего и того дальше.
– Ничего, – будучи босой приходилось внимательно глядеть себе под ноги и выбирать дорогу. – Рано или поздно дойдем.
Ниса печально вздохнула, но с моей идеей смирилась быстро.
Мы молча дошли до конца улицы и свернули на проспект, где даже в это позднее время сохранялось движение транспорта.
– Нас примут за проституток, – безучастно проговорила Ниса то, о чем я и сама успела подумать, достаточно было встретиться глазами с парочкой водителей.
Не успела ответить, как рядом с нами затормозила машина с предложением, за которые можно было и по печени получить. Благополучно послав двух навязчивых граждан в дальнее и не наполненное смыслом путешествие, мы с Нисой продолжили свой путь, сохраняя на лицах угрюмость, а осанкой демонстрируя нашу девичью гордость, чтобы не провоцировать новую волну предложений.
Но даже наше категорическое нежелание общаться не остановило столичных полуночников. Пока дошли до другого конца проспекта успели столкнуться с целой охапкой предложений приятно скоротать то, что осталось от этой ночи. Среди приглашателей имелось несколько выходцев из юго-восточной Азии, парочка байкеров, типичный представитель золотой молодежи, чей призывный свист перекрыл даже гремящую внутри огромного джипа музыку. И даже группа подростков, наивно верящих, что ночью не видно пубертатных прыщей на их лицах. Разбираться со всеми пришлось Нисе. Забористой тирады и парочки злобных взглядов хватило, чтобы стремящиеся к близкому знакомству мужчины пересмотрели свои цели на жизнь и изменили траекторию следования. Меня чужое внимание очень быстро утомило, а потому на очередной притормозивший чуть впереди нас автомобиль я даже не обратила внимания.
– Ух, ты, – прошептала с придыханием подруга и я всё же соизволила отодрать уставший, сонный взгляд от тротуара, чтобы узнать причину восхищения.
И замерла.
Из сверкающей отполированными боками «Ауди» вышел молодой человек в спортивных штанах и рубашке, накинутой на голое тело и застегнутой лишь на пару нижних пуговиц, предоставляя возможность рассмотреть рельеф тренированных мышц и красивый ровный тон кожи. Волосы пепельно-серого цвета, небрежно зачесанные на одну сторону, демонстрировали выбритый висок и выбитую вдоль над ухом татуировку. Крадущуюся пятнистую кошку.
– И вновь мы встретились, – обольстительно улыбнулся парень и направился нам навстречу, держа руки в карманах. Голос был знакомым, как и глаза, в которых разливалось золото, будто бы подсвечивая его лицо изнутри.
– Радуешься этому только ты, – подружка одарила его ответной улыбкой, очень напоминающей крокодилью, силой заталкивая меня к себе за спину.
– Ты так и не назвала мне своё имя, – с заманчивой, соблазняющей улыбкой парень смотрел на меня и только на меня. – А не сказала, когда мы встретимся…
Я чувствовала себя так, будто меня затягивает в водоворот, из которого не выбраться.
Игра началась.
– Ни к чему тебе её имя, – огрызнулась подруга, продолжая солировать. – Тем более, что вы больше не встретитесь!
– Ты вы этом так уверена? – спросил он её, но глаз не сводил с меня, рассматривая лицо, шею, грудь, спускаясь всё ниже. И в этом взгляде было столько неприкрыто, откровенно демонстрируемого желания, что у меня закружилась голова.
– Конечно! – воскликнула Ниса, гневно вскинула подбородок и сделала шаг вперед, чтобы оказаться впереди и закрыть меня собой окончательно. – Зачем ты нам?
– Ну, я могу вас подвезти, – парень наклонился, чтобы оценить состояние моих ног. – И не придется идти босиком, одновременно отбиваясь от навязчивых зазываний скрасить чье-то одиночество.
– Чтобы скрасить твоё одиночество? – ощерилась подруга, упирая руки в боки с видом человека, готового не только вступить в драку, но и начать революцию.
– Не сегодня, – он выразительно облизнул нижнюю губу. – Но возможно однажды…
– Никогда! – оборвала его подруга, заорав на всю округу.
– Мы согласны, – отодвинув обескураженную банши в сторонку, тихо проговорила я. – Согласны воспользоваться твоей помощью.
– Прошу, – парень широким жестом указал на свой автомобиль и даже подошел к двери, чтобы распахнуть её для нас.
Для меня.
Опираясь на предложенную руку, я села на переднее сидение. Ниса устроилась сзади, прожигая мой затылок гневным взглядом.
Парень занял место водителя. Ровно урча мощным мотором, машина плавно и мягко тронулась с места, быстро набрала скорость и полетела по проспекту.
– Куда едем? – бросив на меня горящий взгляд, спросил парень и включил музыку, продемонстрировавшую его хороший вкус, потому что люди с плохим вкусом не слушают джаз.
Он хоть и представлялся, но его имя я благополучно успела забыть. Сообщать об этом показалось неприличным, к тому же, все свои усилия я сосредоточила на том, чтобы не думать о том интимном моменте, который произошел между нами в клубе.
Я продолжала молчать, а потому адрес моей квартиры пришлось называть Нисе.
Парень кивнул, показывая, что знает, где это и лениво откинулся на сидении, оставив на руле только одну руку. Подобная манера вождения мне всегда казалась слишком пафосной и демонстративной, но у него получалось очень… естественно. По-настоящему. По-мужски. Вообще, всё, что он делал казалось очень искренним, этим и покоряло. Он не притворялся. Он жил, был собой и не допускал сомнений.
– Я раньше не видел в «Шанхае», – через некоторое время заговорил златоглазый, делая музыку чуть тише. – Первый раз пришла?
– Не то, чтобы пришла, – оговорилась я, но быстро исправилась и уверенно ответила: – Да, первый раз.
– Кто тебя пригласил? – по мягким губам скользнула тень таинственности.
– В смысле? – залюбовавшись им, я не сразу поняла вопрос. Точнее, вообще не поняла.
– Ну, в клуб с улицы не попасть, – переводя взгляд с меня на пустынную дорогу, проговорил парень. – Каждый, кто приходит должен быть кем-то приглашен. Мужчины, как правило, приводят жен или любовниц, женщины – любовников или подруг. Так, кто пригласил тебя?
– Меня…м-м-м…, – я замялась и не придумала ничего лучше, как сказать правду. – Меня пригласил Макс.
– Макс? – брови парня удивленно взлетели. Откинув волосы со лба уверенным движением левой руки, он заметил: – Впервые слышу, чтобы его так называли.
– Серьезно? – заерзала сзади Ниса. – А как его называют?
– В клубе к нему обращаются «Месье», – просто ответил парень и решил пояснить: – Он ведь владеет клубом. В его власти пустить или не пустить любого гостя. А его главную помощницу называют Маркизой.
– Еще бы падишахом и шахиней назвались! – пренебрежительно фыркнула с заднего сидения Ниса. – И вообще, какое отношение все эти месье, маркизы и помпадуры имеют к китайскому городу? Придерживались бы уже одной тематики! А то скачут не только по странам, а по целым континентам!
– Шанхай называют Парижем Востока. Может быть, в этом связь? – предположила я. И решила уточнить: – А в клубе что, проводятся настолько желанные вечеринки?
– Именно! – поддержала меня подруга. – Макс ведь не последний из «Битлз», чтоб к нему очередь из желающих причаститься выстраивалась!
Парень поглядел на меня с ласковым снисхождением. Так, будто по голове погладил.
Каждый его взгляд, каждый жест, каждую мысль я ощущала всем телом.
– В клуб приходят отдыхать люди, заключающие за ужином многомиллионные сделки. Это не просто дяди и тети, которым скучно дома сидеть. Это те, кто одной росписью способен решить судьбы тысяч, а то и сотен тысяч людей. Заполучить тесное знакомство, а атмосфера «Шанхая» именно на это и направлена, хотели бы не просто многие, а очень многие. Посещать «Шанхай» – это как быть допущенным в близкий круг элиты.
– Какая прелесть! – поддельно восхитилась Ниса с заднего сидения. – Вот только если ты голышом резвишься с владельцем какой-нибудь нефтяной вышки – это еще не значит, что он будет тебе нефть бесплатно поставлять.
– Да, но это значительно расширяет список твоих возможностей, – хмыкнул парень. – Даже несмотря на то, что общение вне стен клуба не приветствуется.
– Что-то мне это напоминает, – задумчиво пропыхтела из своего уголочка подруга. – А, знаю! Правила бойцовского клуба! «Кто ты в бойцовском клубе – это одно, а кто ты в остальной жизни – иное».
– Не думаю, что это одно и то же, – иронично вздохнула я.
– Конечно, нет! – воскликнула продолжающая тревожно ерзать на заднем сидении. – У Паланика люди возрождались, а здесь просто трахаются.
– Может быть, именно так они и возрождаются, – допустила я.
Глава 16
На самом деле, чужие интимные приключения меня не интересовали вовсе, а вот свои собственные – очень даже.
– Как ты меня узнал? Мы же были в масках, там, в клубе.
– Ты же меня как-то узнала, – его рука легла на мое колено и сжала.
Мне стало труднее дышать, а Ниса рявкнула:
– Эй! Лапы убрал! Я её и так едва в чувство привела!
– Приятно это слышать, – прошептал парень, сильнее впиваясь пальцами в мою кожу, что было еще не больно, но уже не грани боли. Еще не страшно, но близко к тому, чтобы запаниковать.
– Я узнала тебя по глазам, – рассматривая тыльную сторону его ладони, где четко просматривалось несколько ассиметричных коричневых пятен, ответила я. – Редко встретишь подобный оттенок. Но у меня-то глаза совершенно обычные.
– Зато необычные волосы, – мягко проговорил парень, поглаживая мою кожу большим пальцем руки, что казалось еще более интимным, чем если бы он вновь увидел меня обнаженной.
– Самые обычные у неё волосы, – это опять Ниса, отчаянно бдила и ратовала за нашу благопристойность. – Ничего особенного.
– Твои волосы отливают голубым в темноте, – я ожидала чего угодно, но только не этого. – Ты знала?
– Нет, – растерянно покачала я головой.
– Голубым? Типа как медузы? – разрушила всю томность момента подруга, которой всё не сиделось молча.
– Где ты видела голубых медуз? – удивилась я.
– По Дискавери, – пожала плечами подруга.
– Нет, – не согласился парень. – Как Полярное сияние.
– Никогда не видела, – надулась подруга обиженным хорьком. – И никогда не видела, чтобы волосы Ди светились!
– Так, значит, тебя зовут Ди, – быстро сообразил наш новый знакомый. – Очень… лаконично.
– Это сокращение, – пояснила я непонятно зачем. – От Диаманты.
– Диаманта? Это как диамант, но только на женский манер, да? – выдвинул он теорию и не успела я ответить, как он воодушевленно продолжил: – Дай угадаю! Оно значит «драгоценная»!
Он улыбнулся, и улыбка эта была магической, колдовской, влекущей и увлекающей.
– Нет, – разочаровала парня Ниса, швыряясь в меня безрадостными злыми взглядами. – Оно значит «великая над великими», потому что произносится не слитно, а делится на три части: Ди Аман Та.
Парень задумался на несколько долгих мгновений, настолько глубоко, что даже перестал обращать на нас внимание, как будто бы позабыв о нашем присутствии, а после гораздо сдержаннее, чем до этого спросил:
– Кто ты? – и сразу добавил: – Врать, что ты – человек не советую. Я чую, что это не так.
И этой фразой он окончательно подтвердил мои догадки.
Златоглазый относился к племени оборотней.
– Чуешь? – чуть упавшим голосом спросила я, рассматривая чистый, идеально ровный профиль нашего нового знакомого.
Рука на моем колене стала жесткой, превращаясь в тиски.
– Ты ведь поняла, кто я? – легко, будто это было чем-то незначительным, вроде группы крови или знака зодиака, спросил он.
Я кивнула.
– Ягуаретта, – произнесла и услышала, как резко выдохнула Ниса.
– Ягуар, – поправил меня оборотень. – Мы называем себя ягуарами, «ягуаретты» – это другие оборотни придумали так говорить о нас. Это слово несет в себе пренебрежительность. Никогда не используй его больше.
Смена плавной, спокойной и какой-то теплой речи на приказ, в котором власть и жажда еще большей власти зазвенели бьющимся стеклом была столь неожиданной, что я быстро кивнула, демонстрируя полное согласие.
– Так вот, как и животные, мы получаем и передаем информацию, используя обоняние. Друг с другом мы, ягуары, общаемся с помощью поведения и запахов. Со всеми остальным этот навык работает только в одну сторону. Основываясь только на запахе, мы можем узнать о ком угодно больше, чем он сам о себе знает.
Слышать, как кто-то говорит о себе, как о животном, совершенно этого не стесняясь и принимая себя полностью, было немного странно. Помимо Гриши у меня не было других знакомых оборотней. А вожак волков за исключением того случая в моей квартире, когда потерял самообладание и позволил своим глазам стать волчьими, всегда вел себя подчеркнуто обыденно.
– И что ты можешь сказать обо мне? – спросила я. За окном замелькали знакомые пейзажи. В окнах многоэтажных домов, мимо которых мы проносились, давно не горел свет. Погруженные во тьму, стояли закрытыми магазины, радовали своей пустынностью остановки городского транспорта. Жители города спали и даже не подозревали, насколько важной была эта ночь.
Для всех нас.
– Что твоё тело хочет меня, – сообщил парень так, будто беседовал о чаепитии у самовара с пряниками.
На заднем сидении зашлась в судорожном кашле Ниса, громко, со свистом хватая воздух и колотя себя кулачком в грудь.
– Хочет так сильно, что тянется ко мне. И ты ничего не можешь с этим поделать, – золото в глазах оборотня заискрилось, затанцевало с новой силой, будто золотые песчинки, подхваченные ураганом.
Я стиснула зубы, чувствуя, как алеют щеки.
Я, взрослый человек, всё детство наблюдавший, как заходят и выходят из отцовской спальни новые и новые женщины, многие из которых даже не пытались скрывать, чем именно они занимаются с моим отцом, покраснела! Покраснела, как первоклассница!
– Тебе не стоит смущаться, – парень склонил голову к плечу. – Реакция твоего тела на меня – самое правильное, что может быть.
Я неистово заморгала и замахала руками на горящее лицо.
– Я не понимаю…
– Тебя тянет ко мне, как женщину к мужчине, но не только, – с таинственной улыбкой, в которой мне привиделись зловещие черты, разъяснил парень. – Ты чувствуешь во мне то, чего тебе самой в себе не хватает.
– И чего же? – знала, что не нужно поддаваться на провокацию и продолжать этот странный диалог, но всё же не смогла устоять.
– Жестокости.
Возможно, я ошиблась, а возможно по его лицу действительно скользнуло презрение.
Появилось и пропало.
Стало так неуютно. Жар отступил, стало зябко. Перемена была столь резкой и грубой, что заныло разом всё тело, как если бы я из приятно-горячей ванны сиганула в ледяную прорубь.
– Поворачивай направо, – с неприкрытой враждебностью приказала Ниса, а я с радостью и облегчением увидела поворот на родную улицу.
Парень молча подчинился и едва впереди показался мой дом, я практически заорала:
– Тормози!
– Как скажешь, – рассмеялся водитель и покорно остановился, подрулив к заезду во двор. – Значит, здесь ты живешь?
Он наклонился вперед, рассматривая сквозь стекло мой многоквартирный дом.
– Выглядит…
– Неплохо, да? – с энтузиазмом воскликнула я, отстегивая ремень безопасности.
– Скверно, – вынес откровенный вердикт златоглазый, кладя руку поверх моей, потянувшейся, чтобы распахнуть дверь. – Стой.
– В гости не позову, даже не думай, – решительно пресекла я все возможные намеки.
– Я так и не ответил на твой вопрос.
Я замерла, сама мысленно удивившись такой покорности, которая была мне в принципе несвойственна.
– Ты ответил на все мои вопросы. Других у меня нет! – поторопилась заверить его я, но не получилось.
Он не поверил, и правильно сделал.
– Пусть твоя подруга выйдет, – приказал парень.
– Если я и выйду, то только для того, чтобы выкопать тебе могилу, – с ненавистью пообещала ему Ниса.
– Пусть она выйдет, и я сообщу тебе кое-что интересное, – напустил тумана оборотень.
– Ниса, выйди, – приказала я.
– Но, Ди! – начала спорить подруга.
Договорить я ей не дала.
– Поднимись наверх и проверь квартиру, – бросив на банши красноречивый взгляд, выразительно округлила я глаза. – Мало ли, кто мог заявиться, пока нас не было.
– Это да, но…
– Иди.
Ниса коротко выругалась и выскочила на улицу, громко хлопнув дверцей.
– Говори, – развернулась я к парню, проследив, как подруга, шаркая ногами и пиная воздух, направилась ко входу в подъезд. Правда, стоило ей подойди, как я вспомнила, что мои ключи от собственной квартиры остались в сумочке, а сумочка – в ресторане. Возможно, она до сих пор там. И вряд ли подружка захватила свой комплект, который у неё имелся довольно давно, потому что протащить с собой связку металлических ключей в условиях побега голышом было весьма затруднительной задачей.
Парень подался ближе, склонив своё лицо к моему. Я увидела, как вздрогнули и расширились его зрачки, вытесняя золото радужки.
Ощущение было будто произошло солнечное затмение.
Шумно втянув воздух, пропитанный моим запахом, он чуть прикрыл веки, а после проговорил мне в волосы.
– Аромат твоей кожи… особенный. Я знал, что учуяв его однажды уже никогда не забуду. Он будто оцарапал меня, оставив внутри неглубокие, но ощутимые порезы, которые всё никак не желали заживать.
– Прости, – его столь близкое присутствие поджигало что-то внутри. Думать становилось труднее. Мозг ослепляющими вспышками концентрировался на нем. На тепле, исходящем от его тела, на тяжести его руки, лежащей на моем плече, на прерывистом дыхании, словно ему так же, как и мне не хватало воздуха.
– И я знаю, что царапины не затянутся, пока ты не будешь со мной, – закончил он и прижался своей горячей щекой к моей, отчего по телу как разрядом тока ударило. – Чувствуешь? Твое тело реагирует на меня. И так оно будет реагировать только на меня. А знаешь, почему? Потому что той ночью я ударил тебя. И почти убил…
Меня затрясло, как от затяжной лихорадки. Захотелось одновременно и сбежать, и остаться на месте.
И я не знала, как будет лучше.
Отчаяние сковало, сдавило что-то в груди, заставляя смотреть на него, слушать его и верить ему больше, чем себе. Когда-то я уже переживала нечто похожее, встречу подобную этой, за которой последовало расставание. Я знала, каково это – жить без «него», каждый день продолжать идти вперед без «него», стремиться впитать в себя каждую «его» частичку и каждый «его» день, запомнить каждую секунду рядом «ним», чтобы потом собирать эти моменты как собирают старые фотографии, бережно укладывая в альбом и зная, что людей на снимках уже давно нет.
Глава 17
– Знаешь, – он потерся об меня щекой подобно большой сильной кошке. Движение мускул и перекатов мышц, которые я ощутила под упругой кожей были олицетворением мощи, силы, дикости. Олицетворением самой природы, как она есть. – Сейчас, держа тебя в своих руках, мне кажется, будто я вернул себе что-то очень ценное. Но в нашу первую встречу такого чувства не было. Кажется, мне необходимо было прикоснуться к тебе, чтобы это осознать.
Его рука скользнула мне на шею, погладила кожу, большой палец лег сперва на подбородок, а потом медленно двинулся вниз. И синхронно с этим движением внутри меня, подобно струне, начало натягиваться что-то такое чувствительное, отчего я тихо-тихо застонала.
– Ты такая податливая, такая чувствительная, – зашептал он мне в губы, а глаза его превратились в смоляные озера с золотистой окантовкой. – На каждое моё движение ты откликаешься будто моя тень. Но тогда, в той подворотне, ты такой не была. Знаешь, сперва я разозлился на этого вездесущего пса за то, что он помешал мне доделать начатое. Но теперь… теперь я ему благодарен.
– Ты… ты…, – захрипела я, распахивая глаза шире. – Ты тот оборотень, что ранил меня…
– Да, – широко ухмыльнулся парень. Ни проблеска жалости, ни призрака неуверенности. – Муза должна была умереть той ночью, но ты с такой прытью бросилась её спасать, что даже меня это удивило.
Застыв, я некоторое время не шевелилась, не дышала, даже не моргала.
А потом медленно потянулась за спину в попытке нащупать ручку.
– Ниже, – чувственно прошептал мой собственный несостоявшийся убийца.
Я машинально подчинилась, пальцы ухватились за подвижный механизм, щелкнула открывшаяся дверь и я вывалилась на грязный асфальт спиной вперед.
Ушиблась, но резво подскочила и бросилась к дому, слыша за спиной тихий самодовольный смех.
Вскользь отметив, что домофон на двери не работает, сломан, а моя машина стоит рядом, впритык к тротуару, я внеслась в подъезд. Ни одна лампочка не горела, но я резво помчалась наверх, перескакивая через ступеньки.
В рекордные сроки достигла родной двери, с сожалением и досадой обозрев то, что от неё осталось. Кто-то постарался и буквально выдрал створку вместе с кусками короба. А потом не придумал ничего лучше, чем просто прислонить её к проему.
Помянув незваных гостей незлым тихим словом, я внеслась в квартиру под бодрое замечание подруги:
– За тобой что, черти верхом на казанах гонятся? – она сидела в комнате на диване со странным видом разглядывая стенку.
– Нет, – выдохнула я и прошла на кухню.
– А топотала так, будто участвовала в забеге, обгоняя бешенных бизонов на поворотах, – едко прокомментировала подружка, появляясь в кухне следом за мной. – Что ищешь?
– Кофе, – односложно ответила я, хлопая дверцами шкафов.
– Прекращай поиски, – деловито кивнула подруга. – Его нет.
– Уверена? – я полезла за банки с крупами, памятуя о собственной привычке делать запасы.
– Я всё обшарила, пока вы там с этим Даниэлем в тачке шептались, – подружка обиженно надула губы, но надолго её как всегда не хватило: – Так, о чем шептались-то?!
– О любви, – сухо сообщила я, опираясь бедром о стол и устало застывая. – Что будем делать?
– Конкретизируй, – подавив зевок, потребовала подруга. – С дверью, с твоим новым возлюбленным, с Максом, который вот-вот здесь объявится или с отсутствием в твоем доме кофеиносодержащих напитков?
– Последнее, – выбрала я. – Нужно срочно мозги прочистить. И либо кофе, либо ледяной душ.
– Ну, – поскребла затылок Ниса, разглядывая пол. – Магазины в такое время не работают, кафе тоже. В барах кофе редко наливают, зато могут предложить чего покрепче, я бы, кстати, не отказалась. Остается доставка. Или душ!
– Давай сделаем, как в детстве, – предложила я.
– Заплачем? – выдвинула вариант Ниса.
– Нет, – плакать хотелось и даже очень, но я упорно подавляла слезы. Не время было размазывать сопли по лицу. – Заглянем к соседям.
Я вернулась в прихожую, вынула чужие ключи из другой своей сумки, которые остались в ней с той памятной поездки на дачу и направилась к соседской двери, попутно поясняя:
– Симона всё еще в командировке. Сейчас зайдем к ней и проведем инспекцию на кухне. Наверняка что-нибудь кофейное да найдется. Лично мне подойдет даже растворимый кофе.
– Симона… Симона…, – задумчиво бормотала за моей спиной подруга, пока я вставляла ключ в замок.
Едва мы оказались в квартире соседки, как в голове Нисы наступило прозрение.
И она вслух закончила свои мысленные метания:
– Так это же она укатила в Париж! Вот почему мне казалось, что кто-то совсем недавно упоминал про Францию!
– И что? – не отреагировала я, потому что успела добраться до кухни и начать перебирать стоявшие на открытых полках баночки и упаковки.
– Ди, – странным голосом прошептала Ниса, замирая в двух шагах от меня.
– М-м-м? – отозвалась я, роясь в имуществе соседки.
– Здесь кто-то есть, – напряженным шепотом закончила подруга.
Я обернулась.
Ниса стояла столбиком в двух шагах от дивана, интенсивно кося глазами вниз и чуть в сторону.
Здесь следует отметить, что квартира, в которой обитала Симона была сделана под студию. Предыдущие хозяева снесли внутреннюю стену, увеличив свободное пространство и количество проникающего внутрь света. Симону, как девушку свободную и чаще спящую в самолетах, чем в собственной кровати, планировка квартиры устроила полностью. В том числе и потому, что появлялась она в ней редко. Основная функция жилья сводилась к хранению её вещей. Такой подход привел к тому, что обстановка была близкой к спартанской. Диван, складной деревянный столик на азиатский манер, предполагающий сидение на полу, встроенный в стену шкаф и такая же встроенная откидная кровать, которая вынималась крайне редко. Вот и всё, что здесь имелось, за исключением кухонного шкафа, плиты и мойки. Даже шторки на окнах отсутствовали, вместо них стекла закрывали жалюзи. Даже в монастыре было менее аскетично. Но соседку, вроде, всё устраивало.
И вот сейчас, вытянув голову и заглянув за спинку синего дивана, я увидела силуэт лежащего под пледом тела, укрытого с головой.
На размышления много времени не потратила. Вытянула из подставки самый большой нож, захватила длинную деревянную ложку и вернулась к дивану, обойдя его с другой стороны. Зажав ложку в вытянутой руке, я потянулась к телу и ткнула кухонным орудием куда-то в область голени спящего.
Тело сонно пошевелилось, невнятно замычало, из-под одеяла показалась женская рука, которая повозилась у подушки, а после над постелью приподнялась черная взлохмаченная макушка.
– Руся?! – в один голос завопили мы с Нисой.