Уральская бытовая утварь и посуда XVIII века

Виды искусства горнозаводского Урала тесно связаны между собой, поскольку регион представляет единое целое в плане культурной и социально-экономической жизни. Поэтому немалое значение при разработке темы имели труды, посвященные различным направлениям уральского искусства, особенно нижнетагильской лаковой живописи и невьянской иконописи. Это в первую очередь работы Л. Пискуновой, В. А. Барадулина, Г. В. Голынец, А. В. Дмитриева и А. С. Максяшина, О. Н. Силоновой и многих других исследователей⁴⁰. Родственность различных художественных явлений способствовала более глубокому пониманию процессов, имевших место в производстве медных изделий, помогла определить некоторые истоки его стиля.

Существенное значение также имели труды по истории русского и зарубежного серебряного дела, в частности, И. Рембовской, М. М. Постниковой-Лосевой, Г. А. Марковой, З. А. Бернякович, М.Н.Лопато и других исследователей⁴¹.

Для характеристики общей социально-экономической ситуации на Урале в XVIII веке, в том числе условий, в которых проходило развитие стиля уральской посуды и утвари, важную роль сыграли труды по истории металлургии, этнографии, социологии и истории Урала. Это работы М. Н. Мартынова, А.С.Черкасовой, Р. М. Лотаревой, Г. Н. Чагина, С. В. Голиковой, Н. А. Миненко, И. В. Побережникова⁴² и многих других.

Теоретической основой данного исследования стали труды В. С. Воронова, В. М. Василенко, И. Я. Богуславской, В. Е. Гусева⁴³.

Цель настоящей работы – определение истоков стиля медной посуды и утвари, изготовлявшейся на Урале на протяжении XVIII века, и выявление его своеобразия на фоне родственных художественных явлений.

Среди задач одними из главных являются: выявление конкретных источников, откуда черпали медники новые формы изделий и мотивы орнамента, исследование роли различных влияний в процессе формирования стиля, особенно иностранных; определение художественных средств, которые использовали мастера в процессе творчества; исследование индивидуальных манер отдельных медников. Другими задачами являются определение воздействия социально-экономических условий на зарождение и развитие «дела» медной посуды и хозяйственной утвари; выявление значения промышленного производства как стилеобразующего фактора.

Научная новизна данной работы заключается в том, что в ней впервые с достаточной полнотой характеризуется процесс эволюции производства медных изделий на Урале в XVIII веке; подробно рассмотрены отдельные его центры; внесен ряд уточнений и дополнений в существовавшую ранее картину развития производства; в научный оборот введено множество новых имен и исторических фактов; выстроена полная картина собирания и изучения уральских медных изделий, выделены их этапы, направления и основные особенности; производство медных изделий на Урале поставлено в контекст общего развития прикладного искусства в России и за рубежом, определены его художественные особенности на фоне продукции других центров; впервые проанализированы истоки стиля медных изделий Урала, его типичные черты, взаимодействие с другими художественными явлениями XVIII века; в архивных документах выявлено более 130 имен уральских медников XVIII века, что позволило не только соотнести произведения с конкретными мастерами, но и проанализировать особенности творческой манеры некоторых из них; составлен словарь, содержащий биографические данные заводских медников; охарактеризована общая эволюция производства медных изделий на Урале в XIX – начале XX столетия, рассмотрены ее основные особенности; впервые дана общая картина развития медного дела в русских городах во II половине XVII – XIX столетиях, охарактеризованы особенности отдельных его этапов; определены основные центры; на основе различных источников, особенно периодической печати XVIII века, установлено более 200 имен мастеров – медников из разных регионов России и иностранцев, работавших в Москве и Санкт-Петербурге, составлен их словарь.

Глава I. Предпосылки возникновения производства медной посуды и хозяйственной утвари на Урале в XVIII веке

1.1. Природно-географические, социально-экономические и историко-культурные условия, сложившиеся на Урале в XVIII веке

Урал в географическом отношении занимает промежуточное положение между Европой и Азией. В регионе с давних пор перекрещивались торговые пути, соединявшие различные государства. В научной литературе его принято сравнивать с гигантским котлом, в котором перемешались традиции и верования пришлых и местных народов.

Регион исключительно богат природными ископаемыми, в том числе медной рудой. Этот металл и изделия из него издревле известны на уральской территории. Самые ранние свидетельства использования меди относятся ко II тыс. до н. э. Народные предания связывают ее добычу и плавку с древним народом – чудью. По словам В.И. де Геннина, руководившего в XVIII веке уральской горной промышленностью, «в прежних годех на оных местах жила чуть, вогулеча и вотяки, понеже находились в тех местах старинные идолы, деланные ис красной меди»⁴⁴. Уральские реки использовались для транспортировки заводской продукции. Сила воды также имела важное значение в процессе действия предприятий. Они в ту пору были вододействующими. Богатство Урала лесами позволило долгое время в горной промышленности использовать древесный уголь.

Производство медных и латунных изделий было порождением той специфической среды, которая сложилась в крае в XVII—XVIII веках. Последняя определялась зарождением и стремительным развитием горного дела. Отправной точкой для появления производства медных изделий стало строительство медеплавильных заводов. Медные предметы создавались обученными людьми в специальных «фабриках», существовали реестры изготовленной и отправленной в столицы посуды, мастера отчитывались за количество полученного материала и готовых изделий.

На Урале была сконцентрирована масса квалифицированных ремесленников из различных губерний России. Отдельные волны заселения образовали жители Русского Севера, Поволжья, Украины и центральных районов. Уральские территории поделились на области с преобладанием выходцев из того или иного региона страны. «Поселившиеся в здешней губернии из разных мест Россияне внесли в оную сверх особливых наречий и обычаи им свойственные… Так на пример в жителях г. Чердыни, Соликамска и Кунгура замечают сходство во многих обыкновениях с обитателями Архангельска, Устюга Великого и других северных городов, откуда по большей части населены эти места»⁴⁵. Люди привлекались заводчиками для работы на промышленных предприятиях, переводились правительством из центральных и северных губерний. Многие люди, особенно крестьяне, приходили на заводы добровольно.

Горнозаводское население Урала само по себе не представляло единства. Как указывает А. С. Черкасова, «несмотря на юридическое оформление горнозаводского населения в качестве особой сословной группы, оно не стало однородным в социальном отношении. В течение всего XVIII и первой половины XIX вв. социальный состав его был сложен: служащие, мастеровые, работные люди, торговцы, подрядчики, владельцы промышленных предприятий…, бедный люд… Начиная со второй половины XVIII в. заметной становится прослойка заводской интеллигенции»⁴⁶. При этом специализация людей далеко не всегда была связана исключительно с горной промышленностью.

Крупные предприятия со сложным оборудованием требовали большого количества специалистов. Поначалу главные роли в этом деле играли иностранные мастера. Затем их подопечные обучали русских учеников. Но на уральских заводах знали и другую форму обучения – профессиональные школы. Инициатором их появления был В. Н. Татищев, посланный правительством руководить горным делом. В 1720-е годы существовала словесная и арифметическая школа при Екатеринбургском заводе. В 1730-е – латинские и немецкие школы при Каменском, Уктусском, Полевском, Алапаевском, Лялинском, Сысертском, Верх – Исетском заводах. Несмотря на трудности, профессиональное образование развивалось. Заводские школы стали первыми государственными сословными учебными заведениями, в которых дети мастеровых и работных людей составляли до 80% от всего числа учащихся⁴⁷. Среди предметов, которые преподавались ученикам, были не только чтение, письмо, геометрия, горное дело, иностранные языки, черчение и др., но и рисование. На протяжении XVIII века появились школы на многих частных заводах. Поднимая уровень грамотности на Урале, они благоприятно влияли на культурную и социально-экономическую жизнь заводских поселков. Опосредованно они сказывались на творчестве их жителей.

Наличие крупных заводов стало первым и главным условием зарождения производства посуды и утвари в том виде, в котором они известны сегодня. Как справедливо указывал А. С. Максяшин, «широкомасштабная выплавка меди на уральских заводах послужила основой для зарождения и развития традиций художественной обработки меди – своеобразного и до сих пор мало изученного феномена русской культуры XVIII – XIX вв.»⁴⁸.

Кроме этого главного условия, существовал ряд других факторов, способствующих развитию производства. Жители Урала испытывали острую нужду в посуде и хозяйственной утвари. Посуда из меди поначалу привозилась на Урал из центральной России и была крайне дорога. Г.Ф.Миллер писал: «В прежние лета всякие вещи сделанные из железа и других металлов в Сибири весьма дороги были. Когда приходили к какому новопокоренному народу, который таких вещей либо во все еще не видал, либо имел их не довольно, то получали за один железный или медный котел столько соболей и черных лисиц, сколько оных в котел вместиться могло»⁴⁹. О значительной ценности медных изделий в ту пору свидетельствует и факт их включения в число даров русского посольства Избранта Идеса и Адама Бранда в Китай (1692—1695).

Другим условием зарождения и развития производства стало формирование в крае в I половине XVIII века частного капитала, который сконцентрировался в руках представителей нескольких социальных слоев. В первую очередь следует назвать купечество, преуспевающих мастеровых, горнозаводскую интеллигенцию (дворянство на Урале не играло такой роли, как в центральной России). Именно представители этих социальных слоев стали основными покупателями продукции уральских мастеров. Простой обыватель также был в состоянии приобрести большинство медных изделий. Тем самым, – и это важно для существования производства, – в I половине XVIII столетия на Урале в основном сформировался потребитель медной продукции. Надо отметить, что в регионе в ту пору существовал крупный центр торговли – Ирбитская ярмарка, получившая статус общероссийской еще в XVII веке. Здесь происходил активный обмен товарами, которые привозили купцы из различных регионов России, стран Средней Азии, Китая. Ярмарка имела большое значение для развития уральской культуры. Но она была не единственным местом сбыта медной посуды. Изделия продавались на многочисленных местных ярмарках, «в низовых сибирских городах», поступали за границу. Уральские города также уже в ту пору входили в состав всероссийского рынка. Там продавались товары из центральных и северных областей России.

Появление производства медных изделий имело ряд культурных предпосылок. Москва в рассматриваемое время была общепризнанным культурным и промышленным центром. Там среди прочих были высоко развиты золотое и серебряное дело и, – что особенно важно, – производство предметов из меди. Вместе с оборудованием и горными мастерами на Урал переводились не только навыки работы с различными металлами, но и господствовавшая мода на те или иные формы и орнаментальные мотивы. Соединяясь с уральскими традициями обработки металла, они дали блестящий результат – художественную посуду и утварь заводских медников.

Немалую роль в течении культурной жизни Урала сыграли приверженцы старообрядчества. В поисках спасения от религиозных преследований на Урал хлынул поток переселенцев-староверов, который во много раз превысил число бежавших сюда в предшествующие столетия⁵⁰. Наличие длительных традиций старообрядчества с его непримиримостью к враждебному миру Антихриста, огромным значением книги и в целом грамотности, предприимчивости, твердости представителей раскола наложило отпечаток на все развитие культуры и искусства на Урале. Этот регион без старообрядчества представить невозможно. Старообрядчество – это культура в культуре на уральских территориях. При этом надо подчеркнуть, что старообрядцы появились на Урале гораздо раньше заводов. Уральские староверы поддерживали крепкие связи с приверженцами «древлего благочестия» других губерний. Особенно активное взаимодействие сложилось у них с Выговским общежительством, откуда в заводы присылались книги, предметы культа, различные изделия. Выговские руководители скрывались от гонений именно в уральских заводах. Кроме жителей различных территорий, оказавшихся на Урале, в горнозаводской промышленности было задействовано много иностранцев. Большинство их происходило из Швеции и Германии.

Перечисление всех предпосылок, способствовавших появлению производства медных изделий, можно было бы продолжать. На редкость удачное сочетание на Урале различных условий вызвало появление производства медной утвари и посуды. По справедливым словам И. Я. Богуславской, «на формировании местного народного искусства отражалось все историческое прошлое края, пути его заселения, социальный состав населения, его этническая принадлежность, контакты с другими народами, взаимовлияния их культур»⁵¹.

В качестве решающих факторов необходимо назвать богатство края медью и расцвет медеплавильной промышленности, существование спроса на медные изделия и широкие возможности их сбыта, а также наличие культурных связей Урала с другими регионами страны и зарубежными государствами.

1.2. Социально – экономические и культурные связи России с некоторыми странами Европы, Азии и Китаем (XVII – XVIII века)

С давних пор Россия имела крепкие социально-экономические и культурные связи со многими странами Европы и Азии. Урал не был исключением. Как и другие территории страны, он был вовлечен в орбиту международных отношений. В силу исторических причин в XVII – XVIII веках особенно тесное взаимодействие сложилось со Швецией, Германией, государствами Средней Азии и Китаем. Причины взаимной заинтересованности были различными. Швеция и Германия интересовали русское правительство в первую очередь как страны, лидирующие в области горного дела. Шведы поставляли в Россию медь и железо, немцы отправляли в Олонецкую губернию и на Урал специалистов различного профиля. Саксонские рудокопы сыграли значительную роль в становлении российской металлургии. С Китаем и странами Средней Азии Урал связывали почти исключительно коммерческие отношения.

1.2.1. Социально – экономические и культурные связи России со Швецией. Медное дело в Швеции в XVII – XVIII веках

Русско-шведские отношения относятся к числу древнейших в Европе. Более плодотворными неизменно оказывались социально-экономические и культурные связи, чем военно-политические⁵². В XVII веке в Швеции существовала Медная компания, учрежденная правительством этой страны специально для торговли с Россией медью и товарами из нее. Главным пунктом русско-шведской торговли был Стокгольм. Бытовая утварь и художественные произведения занимали далеко не последнее место в числе ввозимых в Россию товаров: «оловянные резные товары и блюда, серебряные тарелки», «металлические лохани, рукомойники, оловянные кружки и стопы, медные треножники, оловянные и медные подсвечники, паникадила, кумганы»⁵³. И. П. Шаскольский приводит цифры, отражающие колоссальные объемы продукции шведских мастеров, ввозимой в Россию⁵⁴. Есть сведения о прямом сотрудничестве русских купцов со шведскими медниками. В конце XVII века новгородские «торговые люди» Кошкины закупали большое количество медной утвари у стокгольмских медников Матиса и Давида Беткиных, Ягана Петри. Затем они переправляли ее в Москву. В 1694 году туда было отправлено 1695 пудов 23 фунта меди в изделиях, листах и плотах⁵⁵. Также в Россию отправлялись и латунные изделия, особенно котлы. Как указывал шведский исследователь Sigurd Erixon, «уже в 1640 году латунные котлы экспортировались тысячами, в основном в Россию»⁵⁶. Надо отметить, что изделия из меди и латуни интересовали русских купцов скорее не своими художественными и функциональными качествами, а как материал. В следующем столетии количество и состав товаров по сравнению с предшествующим веком изменились мало.

Между двумя странами были крепки культурные и технические связи. В 1680 – 1690-х годах вместе с русскими купцами ежегодно в Швецию и Финляндию приезжали русские оружейники, медники, жестянщики и скорняки⁵⁷. Шведы были среди мастеров Оружейной палаты. Они также трудились на русских железоделательных, оружейных заводах, в стеклянном производстве, находились в научных экспедициях. Тесные межгосударственные контакты России и Швеции считаются беспрецедентными для того времени.

Особую роль в появлении в России произведений шведского прикладного искусства сыграли дипломатические посольства. Известно, что в течение 52 лет, с 1647 по 1699 годы, русским царям шестью шведскими посольствами было преподнесено свыше 222 редких предметов: серебряных бокалов, чаш, блюд, судковых приборов, рукомоев, зеркал и проч.⁵⁸ Сегодня дары шведских посольств по качеству и количеству драгоценных предметов занимают одно из главных мест в собрании Оружейной палаты.

В XVIII веке отношения между Россией и Швецией носили противоречивый характер. С одной стороны, сотрудничество прерывалось военными конфликтами, с другой – особенно плодотворно развивалось в мирные периоды. Горное дело Швеции оставалось предметом пристального внимания русских заводчиков. Подробные описания шведских заводов и технологических процессов оставили в своих дневниках и письмах братья Демидовы, сыновья Григория Акинфиевича Демидова. Там же есть упоминания, что они приобрели в 1760 году шведскую медную посуду вследствие ее качества и дешевизны⁵⁹.

В Швеции для работы в России нанимались мастера различных художественных специальностей. Произведения шведских мастеров ценились русскими царями. Поэтому в начале XVIII века многие серебряники переселились в Россию и открыли здесь свои мастерские. Надо отметить, что в ходе Северной войны мастера золотых и серебряных дел депортировались в Москву из захваченных шведских городов. В Петербурге в течение столетия шведские мастера занимали второе место после немцев по численности. По подсчетам А. Фелькерзама, за время до 1780 года их прибыло в Петербург до ста человек⁶⁰. Некоторые из них имели большое количество учеников, другие стали родоначальниками династий русских серебряников. Ювелирным классом, который некоторое время существовал в Академии художеств, руководил шведский мастер К.-Ф. Эстедт⁶¹.

Весьма значительную роль в истории русского прикладного искусства шведские серебряники сыграли во II половине XVIII столетия. Они изготовили по заказам императорского двора огромное количество серебряной посуды. Именно шведских серебряников можно расценивать как «проводников западных стилей и западных мод. Через них к нам проникали постепенно, – правда, с опозданием лет на десять, – все стили XVIII века»⁶². Надо отметить, что не только серебряники, но и медники из Швеции были представлены в российской столице в большом количестве, о чем свидетельствуют объявления в газете «Санкт-Петербургские ведомости». Многие медники упоминаются в течение весьма длительного времени.

Особое значение деятельность шведов приобрела для Урала. Известен факт распределения 19 000 (по другим данным – 22 000) шведских пленных по русским городам, среди которых были Соликамск и Верхотурье. В литературе подчеркивается, что во время пребывания в плену они строго придерживались национальных традиций. Сохранились следы их пребывания в Соликамске. Город стал не только своеобразным перевалочным пунктом на пути пленных в уральские заводы и в Сибирь (только в июне 1711 года через него прошли 502 шведа в Верхотурский уезд в добавление «к прежним»⁶³), но и местом, где они жили весьма долгое время. «Каролины» изготовляли различные предметы быта, изразцы, принимали активное участие в строительстве церквей, храмов и проч. Известно о деятельности шведов и в других городах Урала. Например, в Чердыни они строили одну из церквей⁶⁴. По справедливым словам Г. Н. Чагина, «небольшой экскурс в историю пребывания шведов в Северном Прикамье позволяет увидеть тот значительный след, который они оставили на Уральской земле»⁶⁵.

Нижние чины работали «в Сибирских рудниках». Среди помощников В. Н. Татищева были горные мастера из Швеции, также попавшие в Россию в результате военных действий. Они имели непосредственное отношение к основанию Екатеринбурга. Многие мастера позднее работали на уральских заводах⁶⁶. При этом они иногда самовольно переходили с завода на завод, например, с казенных на демидовские предприятия. В. Н. Татищев писал в Берг-коллегию: «Еще уведомлены мы, что с Государевых заводов многие из шведских пленных… мастеровые бегут к Демидову, оставляя свои дома…, заводя там шинки и подобные тому промыслы…»⁶⁷. Иностранцы, в числе 37 человек, поселились в особой шведской деревне недалеко от Невьянска. Эти мастера сыграли значительную роль в становлении демидовской металлургии. Надо отметить, что не только шведские горные мастера работали в России, но и русские были в Швеции. Уральские специалисты проходили обучение в этой стране. В. Н. Татищев во время своей командировки (1724—1726 годы) вел переговоры о приобретении машины, производившей металлическую луженую посуду.

Производство посуды, а также других предметов быта из меди существовало в Швеции издавна. В XVII – XVIII веках оно развивалось как на заводах, например, в Авесте и Шернсунде, так и в небольших частных мастерских. Хозяева последних входили в цех (первый цех медников был основан еще в 1602 году в Стокгольме⁶⁸). Мастерские помещались, как правило, в одной большой комнате, где выполнялись все виды работ. Спрос на медные изделия в XVIII столетии постоянно рос, что вызвало и увеличение количества мастерских. В 1750 году в 64 шведских городах насчитывалось 131 мастерская с 186 работниками, в 1790 году – в 70 городах существовало не менее 200 мастерских с 313 работниками⁶⁹. Как указывал шведский исследователь P.H. Rosenström, они производили приблизительно пять сотен наименований медных изделий, начиная с крыш из листовой меди и заканчивая предметами церковного обихода, гробами, самогонными аппаратами и всевозможной кухонной утварью⁷⁰. Клеймить продукцию мастера были не обязаны, поэтому клейма на шведских изделиях часто отсутствуют (как позднее и на латунных). Если же они нанесены, то, как правило, указаны полное имя медника, нередко в виде двух или трех букв, и название города.

Производство латуни и предметов из нее в Швеции удалось наладить в XVII веке, отчаянные попытки завести собственное производство в предыдущем столетии успеха не имели. Поэтому ремесленникам, работавшим с латунью, приходилось довольствоваться привозным материалом. Большинство завозимых в ту пору в Швецию изделий имели немецкое и голландское происхождение. В 1606 году был пущен завод в г. Нючепинге, в 1607 – в Скультуне, с 1624 года прослеживается история завода в г. Норрчепинге, начали работу и другие предприятия. Они были в действии весь XVII век и большую часть следующего. На заводах сложились целые династии мастеров. Однако позднее заводы один за другим начали закрываться. В I половине XIX столетия продолжали работу только предприятия в Скультуне и Гусуме. Вне стен заводов также существовали производители изделий из латуни. Они жили как в городах, так и в селах. Однако ведущая роль в производстве латунных предметов оставалась все же за заводами. Мастера делали такое количество высококачественных изделий, что это дало повод шведскому исследователю Сигурду Эриксону написать: «Количество и разнообразие ремесленных изделий, произведенных в Швеции, настолько велико, что создание исчерпывающей картины попросту невозможно»⁷¹.