Прошло меньше минуты и всё закончилось, причем так же внезапно, как и началось. «Крантик» открыли, и я задышал полной грудью. Через час сидения на диване и смотрения в одну точку, мне жутко захотелось есть. А если учесть, что последние дни я практически ничего не ел, то возможно это был прорыв.
Пятый день ознаменовал себя, как «жупел» или говоря по-французски «parfums des l'enfer» (адский парфюм).
В кинематографе есть шаблон – герой (обычно это грешник) просыпается, а рядом с кроватью сидит посланник из темного мира.
– Кто вы и что это за жуткий запах? – спрашивает ошалевший персонаж.
– Это запах серы, преисподней! Привыкай! Я пришел за тобой! – отвечает демон.
Та же ситуация была со мной, только конечно без посланника Вельзевула. Я проснулся от жуткого запаха. Помня, что вчера перед сном принял душ, я взялся обнюхивать всех и вся. Постельное бельё пахло потом, но не преисподней. Открыл окно – повеяло осенью. Носки, халат, тапочки – воздуха не озонировали, но было понятно, что зловонье где-то в другом. Спрашивать жену было глупо. Коварный вирус обошел её стороной, но отнял обоняние и вкус.
С первого дня болезни у меня возникла жуткая потливость. Успокаивая себя, что «только мертвые не потеют», я спокойно переносил эту особенность, меняя по три майки за ночь. Временами потливость увеличилась, причем на столько, что казалось, что все поры открылись и жидкость в организме вообще не задерживается, мгновенно выливаясь наружу. Запах пота я чувствовал (или мне так казалось), но в тот день пахло по-особенному.
Продолжая бояться летального исхода, моя впечатлительная натура нарисовала картину, в которой врата ада потихоньку открываются, и я уже чувствую «жупел» (запах горящей серы).
И тут меня осенило – неаристократическое амбре источали мои волосы. Несмотря на повышенную потливость, голову я продолжал мыть раз в три дня, что видимо теперь было недостаточно. Возможно, на какое-то время я потерял обоняние и после того, как оно вернулось, учуял собственное «благоухание».
После душа, я еще раз всё обнюхал, но решил на всякий случай помолиться подольше. А вдруг «жупел»?
Утром шестого дня я открыл рот и увидел серый, как мартовской снег язык. Точнее сказать язык был розовый, а вот всё то, что было на нём вызывало тревогу.
Пятнадцать лет назад, путешествуя по северу Вьетнама, я познакомился с русским врачом. Половину своей жизни он провел в Юго-Восточной Азии, и на тот момент работал в русском посольстве в Ханое. Многое, из того что он рассказывал я забыл, но то что, если язык белый пить дальше, нельзя прекрасно помнил. У него была целая теория, подкрепленная статьями медицинских светил, о том что язык это индикатор состояния всего организма. Тогда мне было абсолютно понятно, что пить рисовую настойку после недели «ежедневного отдыха» нельзя, а что делать сейчас? Продолжить принимать лошадиную дозу антибиотиков или отказаться от половины лекарств? Очень хотелось написать врачу, но понимая, что у неё таких как я много, решил не беспокоить. Да и что она мне может написать? Сообщение-шаблон типа: «Твоя печень сто процентов справится!» (где сто процентов будет опять написано курсивом)? Или хуже: «Прости. Я сделала всё что могла».
Ситуация дистанционного лечения, многое упрощала, но я решил по мелочам не беспокоить свою благодетельницу и написать ей в случае, когда буду реально при смерти.
Словно услышав мои мысли дзынкнул телефон. Пришло сообщение от мужа моего врача.
– Привет ты как? – интересовался мой старый друг.
– Нормально, – ответил я, решив, что не стоит рассказывать товарищу подробности моей пятидневной паранойи.
– Жена просила тебе передать, что на двенадцатый день возможен рецидив.
– Спасибо, учту, – ответил я, не особо понимая, что такое рецидив. – Как она?
– Пашет с утра до вечера, а дома до полуночи отвечает на бестолковые вопросы дистанционных больных.
– Понял. До связи.
Хорошо, что я не написал ей про язык. Наверно сейчас у всех языки белые. Рецидив, рецидив. Главное, чтобы язык не стал синим. Рецидив – какое-то неприятное, но очень знакомое слово. Загуглил. Через минуту выяснилось, что: «Рецидив в медицине – это возобновление болезни после кажущегося полного выздоровления». «Отличная» надо сказать новость. Самое то, чтобы сейчас меня поддержать. Теперь осталось выяснить с какого дня нужно считать? С момента появления первых симптомов? Или с момента начала лечения.
Пока тупо смотрел на электронный календарь пришла полная уверенность, что рецидив настал. Голова резко заболела, ударил озноб, началась отдышка и кашель. «Точно! Я опять заболел! То-то я с утра чувствую себя отвратительно и язык белый. Сомнений нет, всё опять началось, но что теперь делать? Увеличить количество таблеток?».
Для начала решил спокойно, насколько это возможно, посчитать дни. Если считать с первого дня моего легкого недомогания, то время рецидива уже прошло, но если считать со времени первой высокой температуры, то всё должно было начаться со дня на день. «Вот дружок удружил, сообщил радость! Думал, что просто печень отказала, а тут оказывается «лыко да мочало, начинай сначала». Мысли о смерти опять заняли место в голове.