Роззенборк

– А вы посмотрите на эти двери, – по-прежнему гнул свою критическую линию Статус. – Представьте, если это все же не отель, а чей-нибудь частный жилой дом. А ты такой, например, мусор пошел выбрасывать, да? Охренеешь же каждый раз вот эти двери открывать!

– Да тебе-то какая разница? – возмутилась Эскапада.

– Да я-то что? Просто… ну зачем?! Не бывает таких высоких людей!

– Ты реально контуженный, – заключил Рилл. – Давай, звони уже. Или стучись, я не знаю. У тебя одного руки свободны.

Едва Статус, не забыв высокомерно сверкнуть глазами, поднял руку, как одна створка услужливо и совершенно бесшумно приоткрылась наружу. На секунду Статус озадаченно замер.

– Здесь тоже не заперто, – пробормотал он. – Интересно, это я каким-то образом сделал? Ябы, ты у нас эксперт по этой части.

– С этим нельзя не согласиться, – ответил волшебник. – А по какой части?

– Не почувствовал ли ты какой-нибудь всплеск или выброс магической энергии?

– Что? Как это вообще можно почувствовать? Это что, по-твоему, поджопник? Что за дичайшая профанация? Я уважаемый маг, обо мне в газетах писали!

– Ладно, забудь, не заводись. Я просто подумал.

– А вот не надо думать, это вредно! Позволь, свои профессиональные вопросы я буду решать сам!

Статус пожал плечами.

– Ты меня как-то сбил с мысли, – сказал он, – и я уже не помню, о чем спрашивал. Немного неприятно и досадно.

– Это магия, – удовлетворенно кивнул Ябы и указал посохом на дверь. – Но пора нам войти. Смею предположить, что это выглядит как приглашение. И при этом весьма зловещее. Или только у меня создалось такое впечатление? Нет, я не претендую, вы не подумайте. Не хотелось бы, вы понимаете, беспочвенно…

– Все верно, – перебила его Эскапада. – Это может быть вражеской ловушкой. Что говорит об этом устав? Адъютант?

Статус в изнеможении закатил глаза.

– Я больше не адъютант, сколько можно повторять? Этот этап в прошлом.

– Но что-то ты должен помнить? Или ты вообще обнулился? Хорошо. Будем действовать по обстановке. Вперед и с песней, чемпионы!

– Как она нас назвала? – шепнул Рилл Статусу.

И таким образом, проявив вполне понятную и простительную осторожность, они вошли в Роззенборк.

Нет, Откад, мой хороший, не стоит торопить события. Я появлюсь в этой истории ровно в нужный момент. Или я уже в ней? Позволь мне сохранить некоторую интригу. Хотя бы для тебя. И, возможно, в дальнейшем ты поймешь, что это было отнюдь не напрасно. Просто доверься мне.

А пока давай последуем за нашими отважными героями:

Глава пятая

Итак, они оказались внутри замка.

Последним заходил эльф, и внезапно он вскрикнул, когда высокая и на вид очень тяжелая дверь затворилась за ним сама собой, на сей раз с отчетливым хлопком, отразившимся эхом под величественным сводом. Остальные обернулись.

– Чего орешь? – спросил Рилл, подозрительно стреляя глазами по сторонам.

– А ветерок ой как не то само изумлял! – воскликнул Элифалиэль, придя в крайнее возбуждение.

– А-а. Ничего не прищемил?

– Судя по прозвучавшему фальцету, – вмешался Статус, – очень даже прищемил. И очень даже что-то конкретное!

Они с Риллом одинаково заржали.

– Дай пятюню!

– Держи, бро!

– Вот же клоуны! – покачала головой Эскапада.

– Как она опять нас назвала? – шепнул Рилл. – Клоны?

– Давай не будем о клонировании, – отчего-то нахмурился и явно помрачнел Статус.

Они находились в большом, вычурном, но по большей части пустом зале, в конце которого еще одна широкая лестница уводила на галерею второго этажа, а по бокам смутно просматривались уходящие в сумрачную даль анфилады. Мраморные плиты мозаичного пола выглядели холодно и претенциозно, но от самого входа до лестницы и вверх по ней тянулась красная с золотом ковровая дорожка, не менее замысловатая, но все же несколько уравновешивающая общий фон. Сводчатый потолок над вестибюлем терялся в невообразимой вышине, и оттуда на толстой цепи свешивалась внушительная подстать многоярусная люстра. Люстра не горела, и все это помещение с гобеленами, картинами, композициями из щитов и мечей и скульптурами вдоль стен освещалось только редкими канделябрами по углам, которые не столько разгоняли тьму, сколько подчеркивали ее границы. Впрочем, ослепительные вспышки молний, бьющие сквозь витражные окна, чуть ли не ежесекундно освещали пространство зала резким синеватым светом с четко очерченными тенями. Однако тишина здесь стала еще более явственной, и любой звук, будь то шелестящий шорох шагов по дорожке или голос, подхваченный гулким эхом, только подчеркивал ее. И тишина, действуя немного угнетающе, навевала грустные мысли о заброшенности сего места, но горящие свечи в канделябрах однозначно свидетельствовали против этого.

С любопытством, но со снисходительной надменностью озираясь по сторонам, должно быть, стараясь отыгрывать роли важных столичных гостей, посетивших с официальным визитом глухую провинцию, путники вышли на середину зала и пренебрежительно бросили на пол свои чемоданы, саквояжи и сумки. Были похожи они на группу респектабельных туристов (правда, эффект респектабельности слегка смазывался намокшими плащами и сбившимися прическами) или на большую разношерстную семейку в отпуске. При желании даже можно было бы определить среди них рассеянного пьющего дедушку, строгую матрону, непутевого сына-наркомана, легкомысленных племянниц, ворчливых дядюшек и прочих.

– Не вижу ресепшена, – сказал Статус. – Неужели я сделал неверные выводы? Мы где вообще? С другой стороны, я же предполагал, что это может быть и не отель. Значит, какие-то мои выводы все же верны.

– Да так-то вообще трудно ошибиться, если столько предположений делать зараз, – привычно поддел его Рилл. – Ты бы там еще добавил, что это театр или лицей какой-нибудь.

– Школа магии! – закричал Ябы – Точно!

– Чего? – повернулся к нему Статус. – Серьезно? Ты в такой учился?

– Не совсем, – смутился волшебник. – Это я так. Но было бы любопытно.

– Любопытно – не то слово. Но вряд ли это, конечно, похоже на твой родной Сранск, или где там ты набирался мудрости, – съязвил Рилл.

– О, юноша! Однажды ты вырастешь и поймешь, что иногда все похоже на «мой родной Сранск», как ты позволил себе выразиться, – не растерялся Ябы.

– Он больше не вырастет, – заметил Статус. – Это – сформировавшаяся особь.

– Ни слова больше! – воскликнул Рилл, очевидно, почувствовав, что разговор угрожает свернуть на весьма скользкую дорожку. О гномах, о троллях, например, если ты понимаешь.

(Хотя, ты знаешь, душа моя, должна тебе сообщить, что я не из тех рассказчиков, которые без зазрения совести лезут в головы своим персонажам. Надеюсь, ты заметил. Я не считаю себя вправе делать это. Уверенной я могу быть только в собственных мыслях, да и то не наверняка. Поэтому впредь постараюсь опускать всякие ремарки о мыслях моих героев. Уверена у всех них исключительно богатый внутренний мир, но то, о чем они думали в любой конкретный момент – мне не известно. В этом случае, и только если сочту нужным, и, если это будет необходимо для развития сюжета, я готова включить комментарии участников, благо, почти все персонажи здесь. Но, в любом случае, гадать я не намерена. Достаточно тех авторских комментариев, которые я способна и могу позволить себе сделать на основе выразительной прямой речи героев. Очень надеюсь, что я не слишком тебя запутала).

– Нас поселят куда-нибудь или.

– Так и будем стоять? Даже.

– Диванчиков нет. Такой.

– Зашквар, – возмутились сестры.

– Действительно, – поддержал Ябы, но без раздражения близняшек, а скорее умозрительно. – Никого нет. Кто-нибудь за все это отвечает?

– И все же, нас явно ждали, – сказал Статус, задумчиво потирая подбородок.

– Или не нас, – усмехнулся Рилл. – Или не ждали.

(Нет, Рилл, ты не совсем верно понял мой предыдущий пост. Я не буду включать сюда, что в этот момент ты подумал о сиськах).

– Вероятность любого события – одна вторая, – сообщил Эксцес Карма.

Все вздрогнули, но и только. Сказывалась привычка и то обстоятельство, что сейчас их мысли по большей части были заняты поисками ответов на насущные вопросы.

Они стояли посреди зала, и постепенно весь апломб сходил с них в этом огромном, но подавляющем пространстве. Так действовал Роззенборк. Они все больше становились похожи на потерявшихся, неуверенных человечков, случайно забредших туда, куда им не положено, и, смутно осознавая это, начинающих бояться последствий. По-сути, такими они и были. Нелепыми, незваными, неуместными. Абсолютно чужими.

Мне сразу же захотелось от них избавиться. (А вот комментировать мои слова – не стоит).

Мы еще дойдем до рассказа о моих чувствах, но не сейчас. Сейчас – другое:

Глава шестая

Они стояли там. Посреди безнадежности.

– А есть, куда позвонить? – наконец не выдержал Ябы.

Ни к кому конкретно он не обращался, его вопрос вообще был в основном риторическим, но все же, не дождавшись на него ответа, волшебник гулко ударил в пол своим посохом.

И именно этот момент она выбрала, чтобы появиться. Словно маг поневоле сыграл роль некого церемониймейстера, объявившего торжественный выход.

Это получилось очень эффектно. Она появилась на верхней площадке широкой лестницы – вся в черном. В невероятно пышном черном кринолиновом платье, в черных перчатках, в черной шляпке с черной вуалью. Это был великолепный, но очень строгий вдовий наряд из черного шелка с креповой отделкой, однако должно признать, что смотрелся он не совсем гармонично. Что-то вызывало неявный диссонанс, и даже плотная вуаль не могла скрыть тот факт, что обладательница наряда очень и очень стара. Ее можно было назвать и древней, но держалась она при этом довольно уверенно, если не сказать величественно. Это было у нее в крови.

Она являлась полноправной хозяйкой этого замка, опустевшей деревни и всех окрестных земель, а также последней представительницей своего почти угасшего рода. Она была графиней и носила фамилию Роззенборк.

(Немногим позже она, конечно, представилась нашим героям, но запомнилась им как Старушка и таковой осталась в их памяти, в этой истории и вообще).

Графиня стояла наверху лестницы – молчаливо и неподвижно, с врожденным достоинством ожидая, когда все внимание будет приковано к ней одной. Если и мучил ее какой-нибудь возрастной недуг, то это не бросалось в глаза.

Первым ее заметил эльф и, будучи весьма впечатлительной натурой, он закричал. Да так, что Эксцесс Карма, если бы подобные вещи каким-либо образом могли его волновать, позавидовал бы такой непосредственной реакции.

– Ты чего опять? – поморщился Рилл. – Внезапно вспомнил про дверь и решил повторить?

– Возомнился! – стуча зубами, отозвался Элифалиэль, поднимая дрожащий указующий палец. – Старушка приходила очень пугливый!

Все повернулись.

Некоторое время царила абсолютная тишина. Как говорится, даже мышь едва ли проскользнула бы незаметно. Даже гром, даже ветер, яростно свищущий за стенами замка, словно бы сошли на нет или почтительно смолкли, пораженные торжественностью мгновения.

– Ну нифига себе! – наконец нарушил почтительную, если не сказать благоговейную тишину Статус. – А как называется вот этот человек в гостинице? Все время забываю.

– А у нас вон тех колбасок, помните, не осталось? – спросил Рилл. – Че-то я…

Им не было заметно, но я точно знаю, что дама на верхней площадке лестницы многозначительно насупилась. Кажется, какой-то элемент сработал не так, как планировалось. Однако и колебания ее, если они и были, также остались незамеченными. Неизменно величественно, с тихим шуршанием подола, графиня сделала шаг вперед.

А сейчас позволь мне еще одно отступление. Я хочу, чтобы ты запомнил этот момент. Чтобы ты увидел его моими глазами. Ту мрачную лестницу, унылую пустоту теряющегося в тенях зала, следы запустения, как свидетельства неумолимого времени, дарующего в итоге только печаль и одиночество.

Я хочу, чтобы ты осознал, что это был поворотный момент для многих судеб, венец бесчисленного множества трагических историй, которые волею неведомых нам и непостижимых сил сошлись в этой незаметной, но бесконечно важной точке пространства и времени.

В первую очередь, разумеется, важной для меня.

Познай эту ужасающую безнадежность, незримо нависшую над всеми участниками действа. Именно безнадежность, поскольку речь в этой повести о делах давно минувших дней идет об одном старом родовом проклятии. Если ты еще не понял.

Я знаю, мы собрались в нашей уютной кают-компании, чтобы всего лишь скоротать еще один скучный вечер во время нашего затянувшегося плавания. Знаю, что ты ожидал какой-нибудь необременительной корабельной байки, подобной тем удалым затяжным песням, что, бывает, поют матросы на палубе. Но я предупреждала тебя, мой мальчик, я тебя предупреждала.

Моя история темна, страшна и тяжела, она потребует от тебя определенного мужества. Но подчас ничего другого нам не остается, кроме как смело встать перед лицом суровых испытаний. Поэтому прошу тебя: в должной степени проникнувшись грандиозностью описываемого события, все же ничего не бойся и отправляйся в путь за нашими героями:

Глава седьмая

Она шагнула вперед, и словно бы тени сгустились позади нее. Пламя свечей тревожно колыхнулось, а очередная молния подобно гениальному, но безумному художнику мгновенно выхватила и запечатлела столь неописуемую картину.

Увы, и сейчас момент оказался смазан. На графиню совершенно неожиданно напал тяжелый, надсадный кашель. Впрочем, ничего неожиданного в нем не было. Могу сообщить, пусть это слегка неуместно при первом знакомстве, что графиня уже давно была серьезно больна. К тому же, даже в лучшие времена в замке бывало сыро и промозгло.

Схватившись за грудь, она согнулась и неуверенно засеменила вперед, словно уносимая неведомым сквозняком в своем пышном кринолине.

Вся наша компания с интересом и неким настороженно-хищным любопытством тоже подалась вперед, как бы гадая, а может быть, предвкушая, не упадет ли графиня с лестницы.

Этого, к счастью, не случилось. Буквально зависнув на какие-то мгновения над верхней ступенькой, графиня невообразимым чудом вновь обрела равновесие. Она степенно выпрямилась, словно ничего и не было, и сделала величественный шаг со ступеньки, не совсем, правда, грациозный.

– Бабка синяя, в цвет, я отвечаю, – прошептал Рилл.

Эскапада, не оборачиваясь, шикнула на него. Возможно, обостренными чувствами воительницы она единственная поняла всю серьезность события, всю ту зловещую угрозу, протянувшую к ним незримые жадные руки. Ну и Нулл, конечно, тоже почувствовал, само собой, – это даже не обсуждается.

В этот момент, пока еще графиня находилась на вершине лестницы, а наши герои пытливо смотрели на нее снизу-вверх, в пустом и гулком пространстве прозвучал сигнал – единственная протяжная и тоскливая нота.

– О, а я все думал, где тут можно позвонить, – пробормотал Статус.

А следом из того же неизвестного источника, отражаясь от стен, проносясь в вышине, отовсюду и ниоткуда прозвучал голос – женский, молодой, но как бы лишенный чувств.

– Вы имеете честь приветствовать графиню Роззенборк!

После этого снова установилась тишина.

–Графиня Роззенборк – это я! – наконец крикнула старушка с высоты.

– Извините! – воскликнула Эскапада. – Мы просто думали, будет какое-то продолжение.

– Ну а чего, – зашевелился Ябы, добродушно постукивая посохом. – Лаконично. Ни о чем, конечно, но вполне.

– Старушка имеет любимый возможность говорить, – сказал Элифалиэль, радостный оттого, что пережитый недавно страх, кажется, оказался беспочвенным. – Мы заявили тебе привет добрая человек!

С этими словами он снял свою шляпу, помахал ею в воздухе и отвесил довольно-таки изящный поклон. Эскапада покосилась на него – не без одобрения.

Тем временем графиня, придерживая юбки, продолжала свой крайне осторожный спуск с лестницы. Вынуждена признать, что это заняло некоторое время. Когда же, наконец, это все же произошло, выяснилось, что графиня, при всей своей помпезности, не обладает внушительным ростом или какой-нибудь особенной статью, – она скорее была похожа на некий почти невесомый пожухлый листок, давным-давно сорвавшийся со своего засохшего дерева.

Первым к ней почему-то шагнул Эксцес Карма, и почему-то вместо приветствия он произнес:

– Не исключено.

Никто не заметил, как исказилось лицо графини под плотной вуалью, но она покачнулась, а потом опять зашлась в неудержимом приступе кашля.

– Горловые таблетки макать очаровательно полезно, – участливо молвил эльф.

– А это тебе на погоны, неудачник! – закричал Рилл, обращаясь к Статусу, с которым за время ожидания они успели сообразить партеечку в карты.

– Что-о? – Статус выпрямился во весь свой впечатляющий рост, похожий на молодого негодующего бога, пошатнулся и отступил назад, словно пронзенный острым клинком в самое сердце. – Как ты смеешь, негодяй!

– С повышением! – усмехнулся Рилл, пряча крапленую колоду.

– Я ранен, – произнес Статус трясущимися губами, – я слаб, у меня мутнеет в глазах, а ты вот так со мной?

Он картинно схватился за голову и издал мучительный стон.

– Мальчики, а может, – сказала Вера.

– Для начала заселимся? – сказала Люба.

Неожиданно Статус, изменившись в лице, с незнакомым блеском в глазах закричал:

– Отставить разгильдяйство! Смир-р-на!

Это было действительно неожиданно, поэтому стойку «смирно» приняли все – даже Карма, даже графиня. Впрочем, их (кроме разве что графини Роззенборк) извиняло то, что все они (кроме графини) были закаленными воинами и некогда служили в регулярной армии (опять же, кроме графини), а значит, были до автоматизма привычны к подобным командам.

Хотелось бы заострить внимание на этом небольшом происшествии. Ты ведь почувствовал знакомые интонации, Откад? Этот пассаж, помимо прочего, был интересен еще и тем, что для Статуса он стал своего рода предвестником всех его последующих нейрологических замыканий, если можно так выразиться. Тоже ведь по-своему замечательное, в чем-то даже историческое событие. Жаль, что тогда оно, по большому счету, осталось не оцененным. Осознание пришло гораздо позже.

Ох, Женераль, дорогой, если ты единственный все еще продолжаешь игнорировать проблему, это не значит, что ее не существует! Послушай нас, своих чутких друзей. Но, впрочем, дело твое – можешь не верить.

– Доложить обстановку! – крикнул Статус – наш будущий всеми любимый Женераль. – Раздраконь вашу за ногу! Пленных не брать! Кто так стоит перед командиром? Вы позор всех родов войск!

Эскапада открыла рот и далеко не сразу нашлась с ответом.

– Эй, ты ничего слегка не попутал? – наконец отреагировала она. – С какой стати ты включил Затрапезно?

– Адъютантство даром не проходит, говорю вам, – покачал головой Ябы с многомудрым и понимающим видом.

– Чего так огорчаться-то сразу? – недоумевал Рилл. – Ты и раньше проигрывал. Можно сказать, всегда.

Статус снова схватился за голову, мотнулся из стороны в сторону, а потом выпрямился и посмотрел на всех как ни в чем не бывало.

– Так что там у нас с номерами? – сказал он. – Где там? А, вот же она!

Он размашисто шагнул к графине.

– Добрый вечер! Вас должны были предупредить.

Графиня Роззенборк медленно подняла на него затененный вуалью взгляд.

– Как?

– Старушка призабылась, – брякнул эльф.

Графиня столь же медленно повела головой.

– Забавные вы ребята, – произнесла она; голос был слабым, старым, но все равно чувствовалась в нем некая сила духа.

– Забавные, – передразнил Рилл. – Не, я точно говорю – она невменько.

– А у вас суаре какое-то? – сказала Вера. – Такой.

– Интересный аутфит, – сказала Люба.

– Давайте-ка я скажу, как отрежу, – вышла вперед Эскапада. – А-то мы так до завтра будем расшаркиваться. Значит так, мы усталые путники, и желаем найти временный приют в этом… ах, ты, черт, где?.. в этих стенах, короче.

– Умеешь ты вежливо попросить, – покачал головой Статус.

– Да я сама вижу! – огрызнулась Эскапада.

– Давайте лучше Ябы поговорит, – предложил Рилл. – Он как-то ближе, вы понимаете. Договорятся о чем-нибудь по-стариковски.

– Вообще-то попахивает эйджизмом, – заметил волшебник. – Но в целом я и сам хотел предложить посильную помощь.

Ябы отвел в сторону посох, насколько мог галантно наклонился и потянулся к руке графини. Руку она ему так и не подала.

– Милая госпожа! – не смутившись, продолжал маг. – Мы и в самом деле усталые путники, которые совершенно случайно забрели в ваши края. Мы здесь совершенно проездом, но надеемся обрести временный кров в эту ненастную пору. Всецело полагаемся на ваше гостеприимство.

Эскапада громко фыркнула.

– А я, блин, не так же сказала?

– Милая, – снова передразнил Рилл, расплываясь в ухмылке.

К чести графини надо заметить, что она проигнорировала большинство инсинуаций. В конце концов, она была хозяйкой этого места и, по большому счету, хозяйкой положения. Поэтому со всей присущей ей уверенностью она заявила:

– Нечасто к нам заглядывают гости. Но, можете быть уверены, замок Роззенборк будет рад принять вас под своей крышей.

Она неспешно оглядела всех – одного за другим; слегка задержалась взглядом на покачивающемся Статусе.

– Очень хорошо. На втором этаже для вас приготовлены гостевые комнаты. Там вы можете привести себя в порядок, а после спускайтесь в столовую, где к тому времени будет накрыт поздний ужин. Понимаю, что время не совсем урочное, но очевидно, что вы проголодались с дороги, к тому же, будет возможность познакомиться поближе. А до тех пор разрешите вас покинуть, чтобы вплотную заняться организационными мероприятиями. Хоть ваш визит явился некоторой неожиданностью, я приложу все усилия, чтобы он прошел в подобающей атмосфере. К вашим комнатам вас проводят. Багаж можете оставить здесь – его принесут. До встречи на ужине.

Она уверенно и невозмутимо прошла мимо, но по пути совершенно неожиданно выпростала руку и потрепала за щеку опешившего Статуса.

– Милый мальчик, – после этого скрылась где-то в анфиладе комнат.

– Что это было? – спросил Статус слегка недоуменно, глядя вслед исчезнувшей хозяйке.

– Милый, – проворчал Рилл. – Как это у тебя получается все время?

– Просто Статус у нас, – сказала Вера.

– Такой краш по жизни, – сказала Люба. – Вот и.

– Старушка не устояла. Если все сделаешь, как надо.

– Мы все получим неплохие преференции.

– Ха-ха! – сказал Рилл. – Понял? Не просри шанс. Постарайся уж для коллектива.

Статус хмурился и ничего не отвечал.

– Вдруг она вообще зачетная, – не унимался Рилл, – мы же не видели. Но, если что, вуаль поднимать необязательно.

– Друзья мои, – вмешался Ябы, – старушка сказала много замысловатых вещей, но я не все расслышал. Кто там должен нас куда-то проводить?

– Это я, – прозвучал внезапно ясный и нежный, сразу располагающий к себе голос. Он был весьма похож на тот голос, который немногим ранее представил графиню Роззенборк, но сейчас звучал намного более живо, и найти его источник не составляло труда.

На верхней площадке лестницы, там, где впервые появилась графиня, теперь со скромным и даже смиренным видом замерла юная девушка – удивительная, тонкая и, само собой, прекрасная. Поистине, редкий человек смог бы вот так просто отвести от нее взгляд, вне всякого сомнения, сраженный ее природной красотой.

Самое время перейти к следующей главе и сделать еще одно краткое описательное отступление от сюжета:

Глава восьмая

Впрочем, не стану описывать ее в подробностях, – думаю, здесь и так все понятно. Тебе достаточно знать, что любые превосходные эпитеты были бы весьма уместны.

Но, как мне кажется по прошествии времени, главное ее очарование заключалось в том, что она словно бы и не осознавала своей редкой природной красоты. Не слишком высокая, тонкая, удивительно женственная, она казалась неким дивным цветком, вопреки всему распустившимся посреди неприветливой каменной пустоши, не подозревая, каким чудом является, а посему не возносясь в ложной гордыне. Одетая в довольно простое, непритязательное темное платье с белым фартуком, с волосами, целомудренно убранными под скромный чепец, с учтиво сложенными перед собой руками и застенчиво потупленным взором, она могла представиться воплощением чистоты и невинности (но, опережая интригу, признаюсь, что таковой она не являлась).

Ее звали Охра.

Ты скажешь: «Ну вот, наконец-таки ты появилась в этой истории! Так почему же рассказ все еще не ведется от первого лица?»

На это я тебе могу ответить следующее: не питай надежд, которые могут обернуться ложью. Ранее я сказала, что появлюсь в истории в нужный момент, но был ли такой момент уже или он все еще впереди – пусть это пока что будет загадкой. Ты воскликнешь: «Да какая же здесь может быть загадка? Вот же ты!» А я скажу: никогда не делай поспешных выводов.

И поэтому, не вдаваясь в подробности и без объяснения причин, пусть пока все останется так, как оно есть, и наш рассказчик все еще побудет безликим (хоть это ему и не всегда удается).

И вот она скромно появилась перед ними и она сказала:

– Добро пожаловать в Роззенборк. Я ваша горничная. Прошу вас, пройдемте со мной.

– Замечательно, друзья мои, вот этот голос! – обрадовался Ябы с видом победителя, разрешившего сложную головоломку. – А я думал, какая-нибудь умная колонка.

– Это еще что за хрень? – не понял Рилл.

– Откуда я знаю? Просто в голову пришло. Кажется, не обошлось без магии, но я не уверен.

– В настоящий момент что подразумевается под искусственным интеллектом? – с совершенно неожиданной для всех страстью проговорил Эксцес Карма.

Все вздрогнули.

– Ах ты, черт! – вскрикнула Эскапада. – Ты хоть предупреждай, что ли! Чтоб мы знали, что ты собрался что-то сказать. Хотя, сука, как-то нелогично… если подумать…

Она нахмурилась.

– Пускай ходит, – сказала Вера.

– С табличкой, – сказала Люба.

Элифалиэль почему-то захлопал в ладоши и заслужил выразительный взгляд Эскапады.

Единственным, кто так или иначе – ни жестом, ни взглядом, ни словом – не принял участия в завязавшейся дискуссии, оказался Статус. Он молчал, был неподвижен и только, не отрывая глаз, снизу-вверх, пожирал глазами возникшее перед ними чудное видение.

И что же было в этом взгляде?

(Гораздо позже, и это ни для кого не секрет, Женераль признавался, что почувствовал любовь с первого взгляда. Но правда заключается в том, что он всем так говорит. Да ведь, девочки?)

– Я потерял покой, – наконец прошептал Статус.

В этот момент он имел исключительно романтичный и вдохновенный вид, разве что за сердце не хватался, но картину немного смазывало то, что он действительно еще не совсем оправился от контузии, и сейчас у него не слишком получалось смотреть на предмет своих неожиданных воздыханий обоими глазами одновременно.

– Вот ты у нас ветреная, конечно, – слегка покривилась Эскапада, наблюдая, как Статус начал причмокивать губами.

– Не разменивайся понапрасну, – поддакнул Рилл. – У тебя есть старушка.

Статус был вынужден поморщиться, потирая плечи, в которые ему ощутимо двинули кулаками с двух сторон.

Между тем горничная смиренно дожидалась столь внезапных визитеров, и наконец гости нестройной шеренгой соблаговолили последовать за ней. Вскоре они, подозрительно озираясь, вышли на галерею второго этажа.

– Ваши комнаты расположены в западном крыле, – со спокойной учтивостью говорила горничная, вышагивая, словно плывя, впереди с безупречной осанкой и не замечая знаков внимания, которые пытался оказать ей Статус. – Каждому приготовлены отдельные апартаменты, и мы надеемся, они придутся вам по вкусу. Вот ваши ключи. Мы пришли.

Они находились в длинном коридоре с зеленой ковровой дорожкой на полу; на стенах в пространстве между дверями висели картины, зеркала, а на полу стояли кадки с неизвестными растениями. Кто-то заботливо зажег все свечи в канделябрах.

– Прошу вас, располагайтесь. Здесь написаны номера ваших комнат.

– А быстренько вы тут все организовали, – с уважением покивал Рилл. – Зачет.

– О, как справедливо заметила графиня, у нас нечасто бывают гости, но в хорошем замке все всегда должно быть готово на такой случай.

– А точно замок хороший? – уточнил Ябы, хмуря кустистые брови.

– Прошу прощения, что вы имеете в виду?

– Нам показалось, здесь очень много странностей.

– Когда это нам такое показалось? – отчего-то взъерошился Статус.

Волшебник охотно вступил в перепалку.

– Ты не дорос до истинного понимания магии. А я вот, например, все вижу. Но сейчас речь не об этом. – С надменным видом, воинственно выставив перед собой свою бороду, он повернулся к горничной. – Почему у вас лифты не работают?

– Потому что их нет?

– Вот! Я именно об этом.

– Когда их изобретут, мы непременно поставим.

– О, бога ради, поимейте уважение!

Горничная бросила на него странный взгляд, словно ее спокойная отстраненность слегка поколебалась.

– Ему нужен второй, – заговорили близняшки.

– Посох для ходьбы. Ух.

– Ты! Классно мы придумали!

Горничная отступила на шаг, и на прекрасном бледном лице ее мелькнула извиняющаяся улыбка.

– Так… располагайтесь, как я и сказала. Если что-то понадобится, я буду поблизости.

– А как с вами связаться? – немедленно выступил вперед Статус.

– О, вы можете позвонить или просто позвать – в любом случае я вас услышу. К тому же, я ожидаю вас, чтобы сопроводить в столовую.

– А можете ожидать в моей комнате? Ну… чтоб мне звонить не пришлось.

– Боюсь… это не по правилам.

– Вот у Статуса точно нужно изъять колокольчик, – заявила Эскапада, – чтобы не смог никуда звонить. А-то замучает девочку.

– Колокольчик и бубенцы! – воскликнул Рилл.

– К черту правила! – махнул рукой Статус, совершенно проигнорировав дружеские нападки.

Однако же подобная решительность все же не помогла ему уговорить прекрасную горничную; с дежурной виноватой улыбкой она непреклонно отступила в сторону.

– Ладно, – не скрывая разочарования, произнес Статус, – к этому вопросу мы еще вернемся. Какой у меня номер? Двести три? Отлично.

Имея достаточное воображение и понимание ситуации, можно сделать почти безошибочный вывод, что столь внезапно проснувшаяся в Статусе холодность была вызвана его оторопью и смущением, потому что, как, опять же, сам он впоследствии признавался, нечасто ему доводилось сталкиваться с отпором в подобных делах. А еще можно представить, что истина скрывалась в его душевной ранимости. В любом случае, для него это был вызов.

И вот, когда все наконец (или предварительно) было сказано, наши друзья разошлись по комнатам. И что это за были комнаты!

Впрочем, вновь не стану утомлять тебя излишними подробностями. Потому как они действительно излишни в данный момент, но, быть может, впоследствии мы еще остановимся на этом поподробнее, если это будет уместно. Для начала же ты должен знать только то, что в замке Роззенборк имелись апартаменты на любой вкус и цвет – от почти пуританской и аскетичной сдержанности, до настоящего ампира, барокко и арт-деко. И, попадая в них, ты словно переносился из вычурного, но одновременно геометрически строгого пространства замка в совершенно другие края, поражающие разнообразием стиля, словно выхваченные из потока времени уголки иных мест и эпох.