И начались допросы, разговоры с адвокатами и следователем. Оказывается когда я после разговора с Дэвисом быстро уехал из бара, за мной установили наблюдение. Ему показалось подозрительным моё поведение. А ещё тот работник из нашего научного института оказался действительно его родственником, и рассказывал всё про моё странное поведение и проблемы с дочерью. И так вышло, что все убийства совершённые Кариной решили повесить на меня. Я же не стал отрицать и решил всё взять на себя, чтобы не порочить вновь её память, мне уже было нечего терять в этой жизни. Ведь изначально я и был в этом виноват. Тело Карины кстати так и не нашли, говорили там всё выгорело дотла, и долго тушили, чтобы огонь не перекинулся на лес. Там нашли какие-то останки, обгоревшие кости, но установить что это была она полиция не смогла.

А я коротал дни до суда в камере, и писал свой дневник, рукопись в которой я решился рассказать всю эту историю, о нас, обо мне и моей жестокой истории любви. Вскоре дело было закрыто, на суде было много споров и многие конечно не верили в мою виновность, но я специально во всём сознавался. Ведь жить дальше не видел смысла. Осудив, мне назначили смертную казнь, гуманным путём, через смертельную инъекцию. Сидя в камере смертников я дописал эту рукопись, и я никогда до этого никому не рассказывал правды о нас с ней. Теперь об этом должны знать все, я передал её на свидании за два дня до исполнения приговора через своего адвоката одному издательству. С ними я договорился ещё до суда, и они обещали опубликовать её после моей смерти.

На этом моя история заканчивается, как и история этой больной любви. На свой последний ужин я попросил мороженое в вафельном рожке, но оно конечно оказалось не таким на вкус как двадцать лет назад, но всё лучше чем ничего. Поедая я вспоминал нашу первую встречу с ней. После ужина меня повели по коридору в помещение где и закончится мой путь, и то зло которое я совершил против человечества. Как у классика «горе от ума» сыграло со мной злую шутку. Сожалел ли я обо всём? Да, я испытывал чувство вины и сожаления. Я понимал что мне следовало её отпустить ещё тогда. Мне следовало двигаться дальше по жизни, а я жил лишь одержимостью ею.

Меня уложили на кушетку, пристегнули и ввели в вены рук два катетера. По одному шло обезболивающее, я уже почувствовал как оно проходит, а по второму вскоре пошла и сама убивающая меня инъекция. Я ощущал как онемело тело, как темнеет в глазах и как я ухожу. Последнее что мне пришло в голову, это мысль о том что, я создал монстра из собственного отчаяния, и это стоило мне всего. Моя любовь, мой рассудок и моя совесть уходили вместе со мной.

Я создал образ привязанности и жил им, убив её я потерял всё, надеюсь в аду меня тепло примут…