Он поприветствовал их длительным морганием и прошёл внутрь, после чего сразу оказался в большом зале. В левой части помещения стоял телевизор и диван, на котором сидел ожиревший мужик. Он дремал, а в ящике почти на всю громкость шло юмористическое шоу. Слева стоял стол для пинг-понга, в который рубились двое разбойников, а именно те предводители стаи головорезов, которые вели за собой целую толпу в Нокохаму. Чернокожий в татуировках и бледнолицый с длинными волосами. Сейчас они играли с ребяческими улыбками на лице и подкалывали друг друга. Рядом с ними в углу сидел ещё один неприметный паренек, спасавшийся от жары под кондиционером и следивший за состязанием.

Дальше зала шел арочный проход на кухню. Там стоял зрелый крепкий разбойник с красной банданой, расписанной белыми символами. У него четко выделялась борода, исчерченная проседью и заплетенная в косички. Рядом с ним за столом сидел темнокожий парень и пересчитывал деньги, фасуя их по пачкам и обвязывая резинкой. На столе был раскрыт кейс, откуда он и сортировал деньги. Над ними работал бешеный вентилятор, около которого летали несколько мух, ловко избегавших смертоносные лопасти. Как только Гнейс зашёл, то сразу же окинул взглядом всех присутствующих. Бездельники в зале заметили его приход и колыхнулись, кроме дремавшего толстячка, конечно.

– Ого, какие люди! Какие будут приказания, командир? – Обратился к Гнейсу вяло смеющийся южанин, отбивающий шарик и закуривающий косяк марихуаны.

Шестипалый вдруг остановился посреди зала, и левым глазом косо взглянул на дерзкого игрока. Паренек на стуле тут же принялся что-то искать в смартфоне, так как отдельное движение одного глаза было довольно мерзкой картиной.

– А ну, повтори! – Тихо, но четко сказал Гнейс.

Те, троя, растерялись и выпрямились как струнки, пока мячик продолжал скакать по столу, а жирный зевака на диване аж передернулся и проснулся. В такой неловкой тишине они простояли минуту.

– Что, уже обосраться успели? Ладно, выдохните, приказываю успокоиться и дальше нихрена не делать, – пошутил Гнейс.

– Будет исполнено! – Бодро ответил длинноволосый и совершил подачу.

Парень у кондиционера же не мог прийти в себя, ведь перед ним стоял сам Гнейс, правая рука Бондата, губернатора всего порта.

Авторитет прошёл на кухню к мужику в красной бандане. Тот выглядел как дровосек и рок-фанат в одном лице. На нём отлично сидели рваные джинсы и бежевая хлопчатая рубашка с завернутыми рукавами. Молодой бухгалтер то ли от сильной занятости, то ли от смущения, просто сидел и спокойно пересчитывал деньги.

– О, а я уже заждался! Если честно, вид у тебя отвратительный, старина, – ответил седобородый, скрестив руки.

– Да все чертова жара, не дает после работы расслабиться, – смотря в зеркало на свои мешки под глазами и побледневшую кожу, ответил Гнейс.

– После твоей работы нужен месяц отдыха минимум…

Он знал, что Гнейс самый жесткий и настойчивый ублюдок из всех, кого он встречал. Если шестипалый ставил себе какую-нибудь цель, то вцеплялся в нее, как клещ, и упорно добивался, пока, наконец, не достигал. Ему было плевать на усталость, на никудышное состояние, лень, дурные мысли, на занятость и многие другие факторы. Гнейс продолжал идти к цели, и все его думы были исключительно о ней. Он не позволял побочной информации или занятиям забивать себе голову, финальная точка стояла превыше всего, и ей стоило отдаваться полностью.

– Виктор, спасибо за поддержку, я очень ценю ее, но мы люди “успешные”, нам некогда отдыхать. Так, какие у нас новости? – Взбодрился Гнейс и пошёл наливать себе ледяную воду из-под крана.

– С каких именно?

– Сам знаешь, какие господину Бондату новости нужны.

– Как докладывают по линиям связи отряды “вепря”, во время стычки на складе погибли двадцать наших, курсанты же под прикрытием остались живы, но один из них пропал без вести. Рапортуют, что, скорее всего, он погиб. Ссылаются на двух убийц в капюшонах и в гипоксических масках. По словам их капитана, один мальчуган побежал за ними на крышу и пропал, – с настороженным взглядом, но со спокойным голосом сообщил Виктор.

“Неужели свершилось, неужели точка соприкосновения пройдена”, – думал Гнейс, растерявшись и упершись на кухонный гарнитур, едва не касаясь торчащих лезвий ножей.

– Понятно, а как здесь обстановочка? Что с товарооборотом? На границах всё ровно? Восточники не буянят? Народ не волнуется? – Начал закидывать он вопросами Виктора, чтобы перевести тему.

Гнейса напрягало, что счетовод вслушивался в их разговоры. Правая рука невзначай подошел к бухгалтеру и назло положил ему руку на плечо, зная, что многие брезговали его шести пальцев. Вдруг косоглазый увидел на столе тарелку с половинкой сэндвича и тут же схватил ее, так как не ел уже целую вечность.

– Всё в порядке, потихоньку, механизм рыночной экономики работает как часы. Ах да, забыл, вот только на днях шалость одна произошла, среди наших в третий раз уже…

– Какая же? – спросил Гнейс и нервно отвлекся на шумный телевизор, который все это время мешал вести разговор. Натянутые струнки нервов лопнули. Правая рука взбесился и бросил тарелку в толстого паренька на диване, но к счастью, промазал. Посуда разбилась об стену на маленькие осколки.

– Выключил эту хрень, живо!

Толстяк быстро вскочил с дивана и начал искать пульт.

– Ну-ну, я слушаю, – снова переключился на терпеливый режим Гнейс, быстро опустошив наполняемую чашу вспыльчивости.

– Да есть у нас тут двое дружков-упырей, воруют всё, что неровно лежит на рынке. Мы им и пальчики уже рубили, а они опять за своё, – разочарованно махнул рукой Виктор и заметил, что у счетовода тряслись руки.

– Какими же дебилами надо быть… о боги… порой думаю, что зря наши предки бойкотировали огнестрельное оружие. С такой мощью в руках порядок держался бы гораздо крепче. – Продолжал притворяться Гнейс, так как ему абсолютно наплевать, – Виктор, теперь нужно переходить к стадии “бета”.

Счетовод снова начал невзначай прислушиваться, а Гнейс посмотрел на него своим косым свирепым взглядом. Бухгалтер сразу же понял, что мог сейчас остаться без ушей. Вдруг Правая рука почувствовал резкое ухудшение самочувствия, в его глазах помутнело, а голова закружилась. Он быстрыми шагами потопал на второй этаж. “Наверное, на личный разговор с Бондатом”, – подумал бухгалтер. Через пятнадцать минут Гнейс бодренько спустился и выглядел гораздо лучше. Его кожа восстановила свой прежний цвет, усталость исчезла, а одежда сменилась на чистую и выглаженную. На смену уставшей белой майки пришла бежевая хлопчатая рубашка. Виктор сразу же увидел у него на шее след от тройного инъектора. Шестипалый ввел себе мощный адреналин. Из-за плотного рабочего графика организм Гнейса сильно изнашивался, поэтому на подобные препараты он не скупился.

– Сейчас связался с боссом, он мне всё объяснил, пошли, по пути расскажу. – Радостно сказал косоглазый. Из него теперь просто сочилась энергия.

– Куда? – Недоумевал ворчливый Виктор.

– Хотя погоди… – встал в ступор Гнейс после того, как ему окончательно надоело, что бухгалтер продолжал прислушиваться к ним и переставал считать. – Виктор, напомни мне, пожалуйста, почему мы решили сменить нашего предыдущего бухгалтера?

– Ты же его убил, выстрелив ядовитым дротиком из флейты, на которой играл, чтобы успокоиться. Он тебя сильно бесил, насколько я помню, – медленно и четко говорил Виктор, чтобы нагнать больше жути.

Паренек вдруг обомлел, Виктор похлопал ему плечу и довольный пошел с Гнейсом на пекло.

– Что, здорово мы его напугали?

– Стараемся. Он паренек хороший, будет верно служить тебе, просто еще не опытный, – говорил Виктор, перевязывая потную бандану.

– Мда, клеймо живодера, похоже, ничем не отмыть… я не собирался сейчас его наказывать, по глазам же видно, что еще невинный юнец. Всё давай теперь перейдем к делу.

Они стояли на правой стороне улицы и ждали, пока по дороге пройдет толпа рабов-курьеров, которые на своих хребтах несли пятидесяти килограммовые мешки круп, а надзиратель, идущий позади, подгонял их плетью и криками.

– Уверен, что “СБТ” нас не подслушивают? – Насторожился Виктор, оглядываясь по сторонам.

– Старик, ты меня недооцениваешь, – Гнейс показал пальцем на глушители сигнала, стоящие через каждую крышу, – пришлось после того раза раскошелиться, но что поделать, иначе можем все потерять.

– Ничего себе, все предусмотрел, молодец. Не зря ты про сон забыл.

– Ага, фирма веников не вяжет, как говорится. Ну, так вот, ближе к делу. Они воссоединились, Виктор, мост найден, сто процентов. Нутром чую. Срочно нужно действовать и перетягивать одеяло на себя.

– Только нужно поймать их живыми – это важно, дай инструкцию людям на сей счет. Знаю, что все равно мало, кто нас послушается, но тогда нужно просто ввести более суровые меры наказания. Нам больше нельзя надеяться на случай, я до сих пор удивлен, как курсанты оставались живы после стычек. Теперь же стараемся вычислить среди убийц самого неумелого, он гораздо важнее остальных, – продолжал Правая рука, ловко хватая с прилавка пару слив. – И еще кое-что, теперь прежде чем отправлять бойцов на вылазки, нужно еще тщательней проверять их на инфекции. В прошлые разы, я уверен, это делалось спустя рукава, оттого и повышался риск.

– Так, какой у нас план?

– Нужно сражаться на нашем поле, только здесь у нас есть шанс одолеть чудиков. Я накидал несколько вариантов, как их сюда затащить: во-первых, крупная поставка оружия в уязвимом месте. Настолько крупная, что им придется повылезать из своих нор. Во-вторых, если это не сработает, захватим человек десять офицеров в плен и попытаемся их казнить… – закончил Гнейс, достав из кармана смятое письмо и бросив его в мангал, где разжигали поленья.

– Всё понял, организуем. Во славу будущего, – хладнокровно произнес Виктор, – с чего ты только взял, что они сюда сунутся?

– Думаешь, они за нами не следят?

– Думаю, нет, как это возможно, если мы руку на пульсе даже от “СБТ” держим, – возмутился седобородый.

– Старина, а как мы тогда попались на складе? Как тогда наших парней вылавливали в Нокохаме, пока копы ни черта не могли сделать? Конечно, они за на нами следят!

Они свернули в закоулок, где было тише, начали петлять между домов, минуя выброшенную еду и человеческие нечистоты.

– Судя по тому, что два человека угробили всех наших людей на складе, их возможности и правда велики, все, как ты и описывал, – ответил хмуро Виктор, понимая, что тогда они послали бойцов на верную смерть.

– Пустим слушок насчет крупной поставки оружия, пусть он погуляет по берегу, по рынку, по границе. Чтобы весь порт вскоре на уши встал.

– Это запросто.

Они слышали, как в доме ругались женщина с мужчиной, затем слышали звуки драки и треск стекла с посудой, но не придали значения, так как эта картина была привычной в порту.

Из безлюдного закоулка они вышли во двор приюта для собак, где во внутреннем дворике одна полная женщина сейчас кормила питомцев. Здесь в высоту стояло четыре ряда клеток, в каждой из которых было по собаке. Рядом по дворику бегало еще трое мохнатых зверьков, одна из которых, овчарка, подбежала к Гнейсу и начала с ним играть. На мгновенье он смог полностью вылететь из своего рабочего ритма.

– Добрый день, господин Гнейс. И вам, Виктор, тоже, – улыбчиво сказала женщина, бросая косточку в одну из клеток.

– О Марта, привет, ну и денек, а? Жара валит с ног, – ответил добродушно Виктор, пока Правая рука начал гладить своими шестью пальцами игривую овчарку. Эта добрая картинка заставила серобородого тоже заулыбаться, ведь Гнейс обычно редко позволял себе отвлечься, да тем более таким милым способом.

– Это уж точно, если хотите, можете покормить и поиграть с девочками, – сказала Марта, доставая из ящика куски ветчины, мягкую куклу и фрисби.

– Пожалуй, не стоит, у нас много дел и мало времени, – вдруг опомнился Гнейс, резко убрав руку от собачьего уха.

– Да ладно тебе, приятель, удели хотя бы пять минут, только лучше же себе сделаешь, – похлопал Виктор ему по плечу и пошел разговаривать с Мартой.

Седобородый спрашивал у своей старой знакомой про жизнь, в то время, как Гнейс бросал фрисби и ждал, пока его мохнатые друзья принесут игрушку обратно. За правильно выполненное задание он их поощрял ветчиной. Правой руке хотелось бы провести так целую вечность, но нужно было идти дальше. Когда приз в виде еды закончился, он попрощался со своими мохнатыми друзьями, погладив их по голове. Животные каким-то непостижимым образом тянулись к шестипалому. Многие говорили, что это происходило из-за его приятной ауры, а Правая рука всегда отмахивался. Но именно в такие мгновенья Гнейс вспоминал, что он был человеком, а не роботом.

– Ну, что? Взбодрился? – спросил Виктор.

– Ага, – ответил Гнейс, продолжая улыбаться.

Далее они вышли на площадь. Там скопилась толпа, наблюдавшая за эшафотом, на котором стояло два осужденных человека. Связанные воры стояли на раздвижных платформах, под которыми было два прямоугольных стеклянных контейнера с водой. Позади них палач зачитывал по бумажке с частыми запинками и паузами обвинения, а его правая рука так и тянулась к рычагу смерти. Гнейс в пылу разговора снова не обратил внимания на это мероприятие.

– Давай, сейчас дуй к погранцам, узнай, как обстановка, а я пока пойду, свяжусь с восточниками, заказ сделаю. Ух! Не зря экономил, не зря! – Потирая ладони, радостно говорил Гнейс и уже собрался уходить, как Виктор остановил его.

– Погоди-ка минутку, ты, наверное, хотел поручить мне, послать устранителей в гавань?

– Мне еще надо тебе что-то поручать? Я думал, ты уже полностью перенял обязанность городничего.

– Уже перенял, ты прав.

Палач дернул за рычаг, и двое воров упали в воду. Они ерзали и бились об стенки, паникуя и задыхаясь на глазах у толпы. Для Виктора, человека жесткого и привыкшего к смертям, такая картина не вызывала жалости, а Гнейс же поленился оглянуться на процессию. У народа реакция была разной: кто-то корчился от неприятного зрелища, кто-то ликовал, свистел и посмеивался над мучениками, а кому-то было их искренне жаль. Через четыре минуты оба перестали дергаться, плавали в невесомости, пока последние пузырьки воздуха поднимались наверх.

– И ты забыл расспросить про Каина, он вообще-то шкурой рисковал на том выступлении! – Крикнул ему напоследок Виктор.

– Я знаю, что этот бродяга цел и невредим, в нем грех сомневаться, – откликнулся Гнейс.

Седобородый заулыбался, так как тоже был уверен, что его брат мог выбраться из любой передряги. Виктор очень уважал Гнейса, уважал за его целеустремленность, уважал за смелость. Виктор верил в Гнейса, оттого и заботился о нем, как о своем брате. Однако по опыту лет разбойник знал, что Правая рука несчастлив. Гнейс не ощущал себя в настоящем моменте, не мог наслаждаться существованием, все его мысли были только о счастливом будущем, которое должно было наступить неизвестно когда.