– И я тоже, – согласилась девушка. – Давай схороним наши вещи где-то здесь. На обратном пути заберём, – Маргарита подобрала волосы и уложила их под панамой.
– Я уже присматриваю укромное место, – согласился Матвей, внимательно исследуя огромные валуны на берегу реки. – Только прихвачу с собой лечебник, а остальные вещи уложим между этими камнями. Лучше бы ты остриглась, – заметил Матвей, – меньше было бы возни.
– И не подумаю! Я отлично справляюсь с моими волосами, и они тебя ни разу не побеспокоили – не то что твоя грива, – только в сене её прятать!
– Не напоминай мне про сено, – вздохнул Матвей, маскируя место со спрятанными вещами. – Чтобы я когда-нибудь ещё отправился в подобные путешествия… – Он поперхнулся на полуслове и умолк.
На другом берегу реки, застыв в сёдлах гнедых коней, среди тёмных сосен, за ними безмолвно наблюдали два чернобровых всадника. У ног лошадей медленно ползло стадо овец, ведомое небольшим осликом, навьюченным поклажей так, что виднелись только его уши на низко опущенной голове. Рядом с всадниками, из серого потока отары, выступали две чёрные с обрубленными ушами морды чабанских волкодавов. Матвей помахал незнакомцам и, подталкивая девушку, быстрыми шагами направился прочь.
– Даже не оборачивайся, – сквозь зубы процедил он, увлекая её за собой. – Когда они появились? Видели ли они, как я прятал вещи?
– Чего ты их испугался, – недоумевала девушка. – Обычные пастухи. Таких мы уже встречали не один раз. Селение рядом, что они нам сделают?
Спустя некоторое время они остановились перед входом на небольшую площадь, чтобы перевести дух. На незнакомцев сразу же обратили внимание и больше не спускали с них заинтересованных взглядов.
– Что теперь? – Маргарита едва сдержала улыбку.
– Нам надо выбраться из этого селения прежде, чем они успеют поставить на окраине кого-нибудь из своих.
– А как же наши сумки? – воскликнула Рита. – Мы ведь должны вернуться за ними.
– Обойдёмся без них, – отрезал Матвей. – Генерал и его сообщники знают, что мы обязательно за ними вернёмся и могут подкарауливать. Наверное, они уже оставили там засаду.
– Ну, знаешь, что, Матвей, я без моей сумки не уйду, – упрямо заявила девушка. – А зачем мы сюда зашли? Надо было забрать сумки и идти дальше, – девушка уже не сдерживала улыбки. – Матвей! Ты во всех видишь пособников своего генерала.
– Придётся сделать небольшой крюк, – не обращая внимания на настроение спутницы, Матвей увлекал её за собой. – Если то его сообщники, наверное, они уже бросились переправляться через реку.
– Ты скоро и меня начнёшь подозревать, – не унималась Маргарита. – Надо было идти по дороге и не обращать внимания на этих пастухов.
– А если это не пастухи?
– Хорошо, – сдалась девушка. – Вот, Матвей: они ведь меня не узнают, потому что из них меня видел только один, да и то – он смотрел на тебя…
– Ну и что? – нетерпеливо перебил её Матвей.
– Ты сейчас же уходи из селения, а я вернусь, заберу обе сумки и догоню тебя по дороге на выезде. Подожди меня, когда отойдёшь на пару километров.
– Но ведь они могут выставить наблюдение за тем местом, а здесь кто угодно им скажет: вот с этой девушкой пришёл парень в наше селение. И тогда ты наведёшь их на мой след, а второй раз нам от них избавиться не удастся.
– Не беспокойся! Этого не случится. – Она засмеялась. – Я вошла в селение как турист, а выйду как местная, – с этими словами Рита достала из котомки узбекское платье и быстро нырнула в него головой. – Смотри, не перепутай дороги и жди меня у обочины.
Матвей не успел ничего возразить, как девушка, превратившаяся в местную узбечку, уже скрылась среди крестьян, слоняющихся по площади в поисках нужной покупки. Ему оставалось только согласиться на Ритин план, когда её голова, покрытая чёрным платком, смешалась с десятками таких же и он уже не мог отличить кто есть кто. Проклиная про себя женское упрямство и капризы, он зашагал по узким улочкам селения, торопливо пробираясь к противоположной окраине.
Матвей подумал было: ему не следовало оставлять девушку одну – это могло помочь Чукаринским ищейкам схватить Риту, и тогда и он оказывался у них в руках. Разумнее было покинуть селение вместе по какой-нибудь другой дороге, а затем напрямик, через виноградники выбраться к реке и забрать вещи. Однако на это потребовалось бы слишком много времени – окрестности ему незнакомы, а по таким горам вряд ли удастся идти напрямик. Если Маргарита не задержится, и он ошибся насчёт тех пастухов, она почти наверняка, его обгонит. Нет, остаётся только одно – поторопиться, чтобы успеть обогнуть селение, прежде чем туда доберутся помощники Чукарина, если его предчувствие сбудется. Однако, когда он оказался на окраине селения, Матвей сбавил шаг и начал прихрамывать. Вдруг за ним слежка, а он ни разу даже не обернулся? Присев на обочине, он стал расшнуровывать вибрам, чтобы вытряхнуть из него камешек, а сам быстрым взглядом окинул всё вокруг. Матвей немного успокоился – рядом не было ни души. Он даже потешился над собой за столь излишнюю предосторожность. Но всё равно продолжал рассуждать: случайных прохожих запоминают по каким-то их особенностям, а что делать с его светлыми волосами? Здесь, на юге, среди темноволосых смуглых людей, они были наиболее броской приметой. Пожалуй, жителям этого селения они запомнятся. Вдруг Матвей увидел на углу улицы девочку, несущую лепёшки, и ему в голову пришла спасительная мысль: корзина, в которой они лежали, была широкой и почти плоской.
– Сколько ты хочешь? – спросил он и крепко схватил корзину. – За всё.
Если девочка и не знала русского языка, то жесты незнакомца были ей понятны, и она широко раскрыла глаза от страха.
"Ещё бы, такая удача, – подумал Матвей, – ведь лепёшек в корзине не менее трёх десятков. Это же надо, все деньги надёжно зашиты в подкладку штормовки".
– Вместе с корзиной, – добавил он, шаря в пустых карманах, но не отпускал корзину. – Извини, нет денег, но я сразу отдам, как вернусь домой.
Девочка, онемев от изумления, отпустила корзину и округлившимися глазами смотрела, как незнакомец водрузил корзину на голову и, хромая, побрёл в сторону гор. Собственная хитрость нравилась Матвею. Широкое дно корзины не только скрывало предательские светлые кудри, но и отбрасывало густую тень на его лицо. Правда, Матвею пришлось пережить неприятную минуту, когда из двора самого последнего дома вдруг вышел старик и помахал ему кулаком с деньгами, решив купить лепёшек. Матвей не растерялся – поторговавшись для приличия, обменял несколько лепёшек на деньги. Пересекая последнюю границу селения, представляющую собой двухметровый каменный забор с широкими воротами, Матвей довольно улыбнулся – мало того, что у него была полная корзина свежих лепёшек, но ещё и несколько рублей вырученных с продажи лепёшек, грели карман.
Хорошее настроение подгоняло Матвея. Он быстро взобрался на ближайший пригорок, а внизу, ослепительно белея в лучах полуденного солнца, простиралась дорога, ведущая в Джамбул. Все складывалось как нельзя хорошо.
В минуты опасности Матвей всегда вёл себя осмотрительно и теперь обдумывал, как ускользнуть от наёмников генерала, если всё-таки те пастухи ими и оказались, с тем же тщанием, с каким препарировал, занимаясь под руководством профессора Пышкина. Ведь Маргарита, вопреки всем её беззаботным уверениям, могла всё-таки оказаться в лапах Чукаринских наёмников. Ну нет! Он не станет беспечно сидеть на придорожном камне, дожидаясь, чтобы она привела погоню прямо к нему.
И вот, выбрав минуту, когда на дороге ни впереди, ни сзади никого не было видно, он пробрался виноградниками вверх по склону, пока не нашёл удобного места, откуда дорога по направлению к городу была видна почти на целый километр, а его самого надёжно скрывала завеса из лоз. Уже наступило самое жаркое время дня, и дорога поэтому была пустынна. Редкие путники почти все шли не от города, а в город. Матвей просидел там полчаса, и за это время в сторону Джамбула проследовали пара повозок, пастух с небольшим стадом. Навстречу им проехал только участковый на мотоцикле. Наконец он увидел Маргариту: на ней было всё тоже узбекское платье и чёрный платок – весь этот наряд ей подарили женщины Эргаша. Из своего укрытия Матвей увидел и то, чего не могла видеть девушка: примерно в четверти километра позади неё неторопливым шагом ехали два всадника в окружении стада овец. По обочине, свесив длинные языки и тяжело дыша плелись две огромные собаки. За стадом присматривали ещё двое – пешие. Именно эти двое привлекли особое внимание молодого человека.
"Это и есть пастухи, – неожиданно осенило Матвея, и он до боли закусил губу. – Что-то мне это не нравится. Я же ей говорил. Да, хорошо, что ему пришло в голову спрятаться».
Матвей не окликнул Маргариту, когда она прошла мимо. Было видно, ей нелегко нести две сумки по такой жаре. Девушка недовольно оглядывалась по сторонам, выискивая приятеля, но тот не попадался ей на глаза. Однако и Матвей не спешил прийти ей на помощь – прежде надо было ближе рассмотреть всадников. Случайность ли, что они следуют за Маргаритой, не приближаясь и не отставая? Когда верховые приблизились, Матвей, с такого расстояния узнал горцев, которые спасли их от погони. Но это ничего не доказывало: они давно не виделись и за это время многое могло измениться. К тому же они высказывали пожелания услужить генералу, поскольку тот был достаточно влиятелен, чтобы дать гораздо больше. Значит, остаётся одно – идти следом за ними, быть начеку и поступать согласно обстоятельствам. Быстро сбежав с крутого склона, Матвей пошёл за преследователями, не выпуская их спины из виду, но уже не страшась, что его обнаружат. Прежнее знакомство давало ему повод говорить с ними накоротке.
Верховые мерно покачивались в сёдлах. Один из них даже подрёмывал, открывая глаза только тогда, когда его кобыла, отмахиваясь хвостом от оводов, сильно била по бокам, доставая и до него. Другому же было о чём подумать. Он относил к случайности то, что наткнулись на беглецов в месте, где их не ожидали. Больше они не собирались их упустить и потому разделились. Двое остались караулить схрон с вещами, и когда девушка забрала сумки, то отправились следом, а двое отправились за молодым человеком в селение.
Горцы никогда не отличались излишней доверчивостью – человек с подобным недостатком недолго удержался бы в диких горных реалиях. И все же их недосмотр в том, что молодые люди улизнули незамеченными, а главное, горцы даже не могли догадаться, как им это удалось, пожалуй, был извинителен. Они за последнюю неделю совсем измучились. Правда, они ехали верхом, но им пришлось сделать немало лишних вылазок, так как нередко сбивались со следа, да и сбор сведений был делом нелёгким. Последний раз, когда они напали на устойчивые признаки следов беглецов, преследователям казалось, дело сделано и настигнуть неуловимых европейцев теперь дело времени. Только замкнув ложный круг, по которому пустил их Матвей они догадались о хитрости, но время было упущено. Поэтому они были утомлены ничуть не меньше Матвея и Маргариты.
Один раз они уже подоспели как раз вовремя, чтобы помочь молодым людям не попасть в руки таранчей – так вовремя, что это могло показаться чудом или, по крайней мере, удивительным везением. «Неблагодарные, – злился на европейцев горец. – Заставить нас впустую бегать целые сутки по горам!» Однако горцы знали, в том не было ни чуда, ни везения. Они подоспели в нужную минуту, потому что уже как неделю наблюдали за селением таранчей, не жалея себя, и потому смогли обдумать и взвесить каждую возможность, на случай если находящиеся в рабстве у таранчей европейцы решат бежать. При мысли о том, что в этот раз они чуть было не потерпели неудачу, всех четверых бросало в дрожь. Вступив в сговор в Чукариным они поставили себя в положение незащищённости, в случае если потерпят неудачу. Слухи о влиятельности, а особенно о мстительности генерала доходили и до их краёв.
И если они пропустили бегство молодых людей из аула, то вовсе не потому, что плохие служаки. Четверо – это всё-таки не армия, размышлял он. У человеческих сил есть предел, и их силы были уже исчерпаны – больше месяца они жили в окрестностях аула.
Злился горец и на Матвея, не понимая за что тот их провёл, если договорились работать на генерала сообща. К тому же, если кому другому показалось бы невероятным, что Матвей мог так легко переметнуться на сторону генерала, горцу это представлялось вполне естественным. Ведь он жил в мире, где почти любой человек охотно пошёл бы на предательство, лишь бы ему за это хорошо заплатили, и он сам, не стал бы связываться с этим сумасшедшим генералом, если бы нашёлся более интересный проект подработать денег.
Нет, согласие юноши не удивило его – в гораздо большее недоумение его приводило то упорство и хитрость, с какими Матвею удавалось продержаться в горах, да ещё и искусно прятаться. Теперь же, когда девушка шла впереди, горец не сомневался – юноша появится. Тем более за ним пошли два опытных охотника. А раз так, то можно было расслабиться и подумать, что докладывать генералу и как оправдываться перед своим непосредственным начальником.
Некоторое время спустя пастухи повернули ишака в сторону и отара, за которой шёл Матвей, лениво подгоняемая псами, потянулась за вожаком. Наездники не свернули, а продолжали путь. Ещё дальше по дороге шла Маргарита, то и дело останавливаясь, чтобы перекинуть с плеча на плечо сумки. Девушка так устала, что даже не оборачивалась. То, что горцы не старались скрываться, насторожило Матвея и он обернулся. Двое других следовали за ним.
«Всё-таки выследили, – усмехнулся Матвей и прибавил шагу, чтобы догнать главного, с кем его связывала договорённость».
– Что Матвей, – не оборачиваясь, на звук шагов заговорил с ним горец. – Я же говорил, нам следует держаться вместе.
– Почему вы так долго не появлялись, – парировал Матвей. – Как и договорились, я оставил вам сигнал.
– Мы его получили, – хитро улыбался горец. – Я оценил твоё знание гор и хитрость с которой ты отправил нас целые сутки кружить по скалам.
– Не понимаю о чём ты говоришь, – равнодушие Матвея казалось убедительным. – В одном месте мы сбились с тропы, но никакого круга не заметили. Спросить же не у кого.
– На этом и решим, – сдался горец. – Скоро городок. Где собираетесь остановиться?
– Пока не знаю, – Матвей задумался. – Румянцева там?
– Не знаю о ком ты говоришь, – огрызнулся горец, но помедлив добавил: – Такие шишки нам не докладывают.
– Нет денег чтобы выбор был широким, где останавливаться.
– Держи, – горец порылся в подсумке и кинул Матвею пачку денег. – Там должно хватить на гостиницу и на билеты.
– На обоих?
– Девушка, это твоя забота, – крикнул горец, пришпоривая коня. – Отправь её домой. Это мой тебе совет! Встретимся в гостинице «Колос».
Глава двадцатая
Спецслужбы идут по следу
– Я узнала, в этот городок только что прибыла большая экспедиция геологов, – сообщила Маргарита, вернувшаяся с улицы возбуждённая, – они возвращаются в Краснодар.
– Откуда ты знаешь, что именно в Краснодар? – Матвей не скрывал недовольства тем, что девушка ушла, не предупредив его.
– Я подслушала их разговор с начальником железнодорожной станции. Они везут много образцов, и им нужны помощники.
– Ты хочешь, меня подрядить грузчиком? – равнодушно проговорил он.
– Попросим, чтобы они позволили нам ехать с ними, – просящим голосом сказала Рита. – Взамен поможем. Что тут зазорного?
С напускным недовольством Матвей согласился на этот план, но в душе обрадовался. С него было довольно дорожных приключений.
– А вдруг они проболтаются? – спохватился он. – Если мы подрядимся к ним рабочими, то начальник экспедиции должен будет включить нас в список. Чукарин, наверняка, начеку. Он же прекрасно понимает, рано или поздно мы поедем обратно, и следит за дорогами, особенно в направлении Алма-Аты и Краснодара.
– Твой всемогущий генерал меня не знает, – рассуждала Рита, собирая свои вещи. – Он ждёт тебя одного. Я возьму «Жёлтого императора» и поеду обычным пассажиром. Никто ничего не заподозрит.
– Мы собирались расстаться, – напомнил Матвей о их планах. – Родители, наверно, обыскались тебя.
– Ой, я даже подумать боюсь какой разговор меня ожидает, – спохватилась девушка. – Мама, когда узнает, чем я занималась всё это время и где была, она убьёт меня!
– Вот и поехала пассажиром, – подтрунил над спутницей Матвей.
– Нет, Матвей! – отрезала Маргарита. – Я помогу тебе довезти «Жёлтого императора» в целости и сохранности, а там будь что будет. Мама покричит, поплачет, но поймёт меня.
– Давай попробуем, – скрывая радостные чувства, согласился Матвей. – Ради такого, я смогу упросить профессора отпустить меня на недельку, и мы вместе поедем к твоей маме и всё объясним.
– Что будет?! – воскликнула Рита, она не сдерживала своего восторга, что Матвей согласился с тем, чтобы она ехала с ним дальше. – Но мы будем опираться на папу. Папа будет на нашей стороне, я даже не сомневаюсь.
В конце концов, сочинив довольно правдоподобную историю, они уложили свои вещи и отправились в гостиницу, где остановилась экспедиция. Маргарита, находясь в возбуждённом состоянии, оживлённо болтала о разных пустяках. Матвей слушал, но продолжал про себя проговаривать версию, почему ему нужна работа. Начальник экспедиции сразу же согласился временно принять его разнорабочим.
У молодых людей оставалось ещё достаточно денег, чтобы оплатить еду и койку одной Маргарите, в гостинице, в которой разместилась экспедиция. Сами же они рассудили: такому большому отряду не страшны соглядатаи Чукарина. Скорее выследят их, если они будут путешествовать вдвоём. К тому же, если им не повезёт и их узнают, Чукарин не посмеет напасть, пока они будут ехать с экспедицией.
– Экспедиция Академии наук, – довольная успешным планом, рассуждала Рита. – А её руководителя, он настоящий академик, очень хорошо знают в здешних местах. Его принимал сам глава области. Матвей! – неожиданно выпалила девушка. – Ты меня совсем не слушаешь. Я с кем разговариваю?
– Слушаю, я тебя, слушаю, – отгрызнулся тот, не разделяя оптимизма подруги.
Новому члену экспедиции выдали куртку с надписью на спине «Научная экспедиция Академии наук СССР» и распределили поклажу с учётом добавившихся новых рук и спины. Матвей с удовольствием потягивал плечами с водружённым на них рюкзаком, примеряя его и регулируя лямки. Со своим рюкзаком ему пришлось расстаться, оставив в селении таранчей.
Теперь, когда Матвей соберётся ложиться спать, подушкой ему послужит лечебник «Жёлтый император». Рита зашила его на днище рюкзака. Для этого достав откуда-то кусок тонкого брезента. Если бы Матвея заставили вытряхнуть из рюкзака все вещи и даже вывернуть его наизнанку, лечебник всё равно не обнаружили бы. Только старательно ощупав пустой рюкзак, взвесив его на руке, можно было догадаться – что-то в нём спрятано. Но для этого надо было отстёгивать ещё и каркас, который тоже что-то весил и создавал обманчивый вес.
– Вряд ли кому-то придёт в голову, – рассуждал Матвей, рассматривая Маргаритину хитрость.
Они теперь все время были на людях. Как обычно, геологи распределялись в комнаты по пять-шесть человек, но почти всегда это были только члены экспедиции, и их присутствие скорее могло послужить защитой от опасности.
– И, в конце-то концов, – заявила Маргарита, – стоит ли так бояться дряхлого генерала? Ведь он – преступник, хоть и при погонах, и у него нет прав себя так вести от имени организации, в которой он когда-то работал. И если мы обратимся к ним напрямую, то ему мало не покажется. Вовсе незачем подозревать каждого встречного в том, что он сотрудник кагэбэ.
– Ну хорошо, – усмехнулся Матвей. – Я постараюсь быть поспокойнее. Но всё равно мне хотелось бы как можно скорее добраться домой. Только напечатав о лечебнике в газете, мы сможем себя обезопасить.
– И мне тоже! – поддержала Рита. – Я никогда не бывала в Краснодаре.
Вскоре Матвею пришлось пожалеть о своём опрометчивом доверие к одному малому из экспедиции, оказавшемуся соседом по койке. Это был студент-геолог, и, как и Матвей – третьего курса, как тот сам представился – Ваня Иванов, включённый в экспедицию за успехи в учёбе.
– Почему Ваня? – удивился простоте представления Матвей.
– Иван Иванов – звучит как-то по-дурацки, – краснея пояснил Ваня. – В общем, зови Ваня, я не обижаюсь.
И вот с этим Ваней, в обычном разговоре о том о сём, у Матвея вырвалось, что он медик. И как ни старался Матвей заговорить собеседника, но тот вновь и вновь возвращался, чтобы уточнить на какой специальности обучается Матвей. И снова Матвей проявил слабость и сдался, коротко рассказав об институте и чем занимается. Он предполагал – насытив любопытство Вани, тот и забудет о разговоре или перестанет придавать этой мелочи внимания.
– Если тебе не сложно, – Матвей подыскивал поубедительнее слова. – Не говори никому. Надоело отвечать на вопросы о болезнях.
– Да, знаю, – согласился Ваня. – У меня тётка врач. Когда она к нам приходит в гости, то все сразу начинают рассказывать про свои болезни.
– Вот, вот, – ухватился за спасительную нить Матвей. – Узнают, что я медик, и начнут приходить со своими болезнями.
На том и порешили. Конечно, оставаться обычным туристом ему было выгоднее и в целях конспирации безопаснее. Запишись он как медик, до Чукарина наверняка дошла бы информация о студенте-медике в научной экспедиции. И хоть Матвей и взял слово с малого, чтобы никому не говорил, но всё же тревога засела основательно. За свою болтливость он корил себя, но решил не посвящать Маргариту, объяснив просто – чтобы лишний раз не волновать.
Однако, уже вечером ему пришлось поволноваться, когда неожиданно вбежал в комнату один из членов экспедиции и громко выпалил:
– Кто может сделать перевязку?
– Вот он, – указал на Матвей Ваня и как ни в чём не бывало, снова уткнулся в книгу.
«Ему следовало бы дать в морду, – злился про себя Матвей. – Просил же помалкивать. – И, зло зыркнув на прикрытого книгой болтуна, отправился на выход».
В холле гостиницы собрались несколько членов экспедиции вместе с академиком. Они бурно что-то обсуждали. Когда подошёл Матвей вмиг расступились и затихли.
– Что случилось? – Матвей взглянул на лужицу тёмной крови на полу и бледного мужчину, тихо сидящего на диване, с замотанной грязной тряпицей кистью.
– Вот, – взволновано начал академик. – Делал скол породы и …
– Давайте посмотрю, – деловито беря пораненную руку, Матвей размотал тряпицу.
– Простите, молодой человек, – академик не отступал. – Вы знаете что делать? Мы оббежали всю округу. Нет ни одного медика. Как они тут живут? Двадцатый век!
– Пожалуйста, отойдите в сторону и не мешайте, – Матвей говорил жёстко и от его властного тона геологи расступились.
– Товарищи, товарищи, – снова засуетился академик. – Давайте станем пошире. Надо дать воздух. Дайте больше воздуха! – срываясь до истерики закричал академик.
– Не волнуйтесь вы так, – приветливо улыбаясь, Матвей взял того за руку. Он уже успел осмотреть рану. – Всё будет хорошо. Рана не смертельная. Держите, как я вам сказал, – уже раненному адресовал Матвей. – Я сейчас.
Он вернулся к себе в комнату и достал заветный флакон с мазью знахаря.
– Что там случилось, Матвей, – Ваня нехотя отстранился от чтения.
– Болтун! – огрызнулся Матвей.
– Почему болтун? – удивился тот.
– Я же просил никому не говорить! – вспылил Матвей.
– А что я? – растерялся Ваня. – Что я сказал? Я же никому ничего не сказал!
– По-твоему я сам на себя показал?
– Что я? – растеряно лепетал Ваня. – Я только показал, что ты можешь бинтовать. Ты мог отказаться.
– Болтун, – бросил, выходя Матвей и сильно хлопнул дверью.
– Матвей!
И шагу он не успел отойти от номера, как позвал знакомый голос Валентохи.
– Какая встреча! – всё так же прекрасно улыбаясь, проговорила она. – Куда спешишь? Может, зайдёшь ко мне?
– Здравствуй. Не могу, у нас в экспедиции травма, надо перевязать.
– Ты уже в экспедиции? – ехидно улыбнулась Румянцева. – Практикуешь? Мой номер в конце коридора. Я буду ждать тебя.
– Я не приду, – отрезал Матвей и прямо посмотрел на собеседницу. – Пора кончать с этим.
– Всё из-за этой девчонки? – словно насмехаясь заговорила Валентоха тем своим прежним манером. – Оставим это. Приходи. Надо поговорить, что будем делать дальше. Ведь мы так давно не виделись.
– Полтора месяца, – усмехнулся Матвей, больше коря себя, а не стоящую перед ним красивую женщину. – Я сам справлюсь. Извини, мне надо спешить.
– Не сомневаюсь. Для тебя есть важная информация. Я бы хотела помочь.
– Думаю тебе самой нужна помощь, – Матвею не удалось быть грубым. – Горцы продали тебя Чукарину.
– Это им так кажется, – усмехнулась Валентоха, и в этот раз её усмешка испугала Матвея. – Не отказывайся от моей помощи, по крайней мере пока не доставишь девушку в безопасное место.
– Извини, я опаздываю, там рана серьёзная, – и он быстро зашагал прочь.
– Я привезла твой рюкзак! – крикнула Валентоха, но Матвей не обернулся. – Я оставлю его у администратора!
Тоска от принятого решения прекратить раз и навсегда всякие отношения с Валентохой разрывала сердце Матвею. Она уже доставила ему боль, когда исчезла, ничего не сказав. Но когда она неожиданно появилась в селении таранчей, он испытал новый прилив сил. Её появление подействовало на него, как свежее дыхание и укрепило веру в то, что он справится. И он справился! Ему даже стало немного обидно за Риту – её появление в его жизни не давало ему новых сил. Нет, он так же понимал, что обязан рядом с ней быть сильным как мужчина и готов в любую мину броситься на защиту этой девушки, но Валентоха давала что-то такое, от чего у Матвея вырастали крылья. Что же произошло сегодня с Валентохой? Эта странная усмешка? Он не мог объяснить этого мгновенного страха, который охватил его от странной, новой усмешки Румянцевой. Она очень изменилась. Матвей это чувствовал, но всей душой, всем сердцем его тянуло к этой женщине. И от осознания такой горькой правды у Матвея свело горло от удушья.
– Ты куда пропал? – встретили его геологи.
– Не волнуйтесь, всё будет в порядке, – едва выдавив из себя, успокоил своих новых спутников Матвей. – Искал лекарство.
Уже через четверть часа все были довольны. Матвей вытащил осколок породы, обработал рану и густо наложил мазь.
– Теперь, сделайте кулак и надо продержать, не разжимая, три часа, – Матвей рассматривал бледное лицо пострадавшего. – Продержите – забудете о разрезе, словно его и не было.
– Как – всё? – недоумевал академик. – А перебинтовать?
– Не надо, – отрезал Матвей, но пострадавшему строго повторил: – Три часа – не разжимая! – И удалился.
Об этом происшествии на время забыли, но Матвей горько жалел, что не выбрал себе какую-нибудь другую специальность, или вообще надо было держать язык за зубами – носильщик и носильщик.
«Да, но как бы я тогда смог помочь этому бедолаге? – задавался вопросом Матвей. – Рана у него была не совсем пустяковая. Глубокое проникновение инородного осколка, рассечение вены, потеря крови. Ещё неизвестно, поможет ли знахарская мазь?» Матвей резко встал с кровати.
– Ты чего? – тут же обратил внимание на странное поведение товарища Ваня.
– Ничего, – огрызнулся тот. – Читай, не отвлекайся, – и Матвей снова лёг.
«Лучше всего отвезти раненного хотя бы в медпункт, – снова погрузился в тяжёлые раздумья Матвей. – Пусть бы там зашили. Тогда моя принадлежность к медицине оставалась бы тайной, – Матвей перевёл задумчивый взгляд на читающего Ваню и усмехнулся. – С таким хранителем секретов, разве можно что-то спрятать?»
Ваня словно ждал, когда сосед по койке обратит на него внимание, и быстро повернул к нему голову. Встретившись с тем взглядом, виновато пожал плечами.
«Болтун!» – выругал его про себя Матвей и отвернулся.
Сколько пролежал, терзаемый тревогами и разными страшилками, приходящими на ум о настигшей их погоне, Матвей не смог бы сказать. Он даже не заметил, как потемнело в комнате из-за подступивших сумерек. Вернул его в действительность, резко включённый свет.
На пороге распахнутой двери стоял академик в окружении коллег и что-то декламировал на латыни. Заметив недоумение Матвея, он стал переводить на русский, но так быстро это делал, что съедал слова. Матвей ничего не разобрал.
– Прошу прощения, – наконец закончил вполне внятной фразой академик. – Вы должны превосходно знать латынь! Но сейчас не об этом! Я не сразу поверил. Извините ради бога. Но как? Что это за чудесная мазь? Она нам нужна в экспедициях!
– У меня во флаконе, всё что есть, – виновато пожал плечами Матвей, поняв причину восторга академика. – Боюсь, этого не хватит для ваших экспедиций.
– Да-да, – снова начал распаляться академик. – Вы только скажите где, её достать, и мы закупим столько сколько нам надо.
– Мне нечего вам сказать, – Матвей подбирал нужные слова, растерявшись от напора академика. Катастрофа пришла, откуда её не ждали. Не хватало поднять шум на всю округу, и тогда вся их конспирация не будет стоить и понюшки табака.
– Что значит нечего? – недоумевал академик, привыкший выбивать из министерств самые дефицитные материалы и оборудования для своих экспедиций и тут он слышит от какого-то мальчишки «ему нечего сказать».
– Это правда, – сам ещё не понимая, как и что врать дальше, Матвей специально говорил медленно, словно хотел по буквам проговорить каждое слово. – Дело в том, что это экспериментальная мазь. Её рецепт ещё мало изучен.
– То есть, как это мало изучен? – опешил академик.
– Можно посмотреть вашу руку, – воспользовавшись замешательством академика, обратился Матвей к пострадавшему, пришедшему вместе с академиком. – Очень хорошо, – комментировал он, рассматривая ладонь. – Вот здесь болит? – он надавил на припухлость на ладони.
– Немного, – геолог так же был потрясён чудесным исцелением. – Я даже не знаю, как вас благодарить доктор. Там, где болит, – всё-таки он решил высказать сомнения, – это не осколок? Заражения не будет?
– Нет, не волнуйтесь, рану я почистил, – глядя в глаза пострадавшему, Матвей старался быть убедительным. – С этой стороны проблем не должно быть.
– Значит, всё-таки могут быть проблемы? – снова заволновался мужчина.
– Нет, не могут. Разве, если вы снова не будете колоть породу в ладони. И кончим на этом, – отрезал Матвей фразой, которой любит отсекать нерадивых студентов профессор Пышкин.
До Красноводска оставались сутки пути по железной дороге. Экспедиция остановилась на ночлег в гостинице, выходящей одной стороной на центральную площадь, на которой готовилась большая ярмарка. Другие гостиницы были переполнены, но академику тем не менее удалось, как обычно, найти хорошие комнаты для своих спутников в самом центре города.