На шестой день я заметил, что в Анхурсе началось какое-то движение – в город стали приезжать новые лавочники и привозить еще больше разных товаров, улицы города начали заставляться зелеными деревцами и кустами, женщины стали улыбаться и кокетничать, а в глазах мужчин появились некая деловитая озабоченность.

– Эй! Не подскажешь, что происходит в городе? – спросил я у темноволосой подавальщицы, что пробегала мимо. На этот раз мы сидели не в дорогущем «Сытом бараньем боке», а на кухне моего постоялого двора. Изысканных блюд в «Охотничьей» имелось поменьше, зато цены тут куда приятнее.

– Как что? Приближается праздник Зельновесья, – быстро сказала она.

– Зельновесья? А что это? – бросил я, но девушка уже убежала.

– Вы, парни, не местные, да? – оторвался от своего пива мужчина за соседним столом. Я внимательно к нему присмотрелся – худой, высокий, подтянутый, одет в зеленый плащ. Финальным штрихом стали лук и стрелы, скромно выглядывающие из-за его плеча. Да это, никак, охотник?

– Да, мы не местные. И мы тут всего пару дней, – согласился я. – Не могли бы вы нас просветить, что тут происходит, и что это за праздник такой – Зельновесье? – вежливо попросил его я.

– Зельновесье – это праздник бога садов и лесов, – охотно ответил длинноволосый. – А поскольку люди в городе всегда хотят получить его благословенье, то они яро к нему готовятся.

– Как готовятся?

– Да как всегда – готовят праздничный обед в его честь, и украшают город. Бабы, как обычно, наводят блеск и красоту. Мужики же…. Мужики озабочены поиском достойного подношения.

– Достойного подношения? – спросил я, вопросительно приподнимая бровь. Почему-то это слово меня сильно заинтересовало.

– Да. Лучшим подношением этому богу считается птица тофу. Но стоит она в эти дни очень и очень дорого, а оттого заполучить ее очень трудно. – Мужчина довольно ухмыльнулся в усы. – Вот все и носятся по городу, словно угорелые, пытаясь ее достать.

– Какая-то обычная птица, и стоит больших денег? – Я понял, что ухватил удачу за хвост, а потому что есть силы принялся выуживать из словоохотливого незнакомца все возможные сведения.

– В обычное время эта птица стоит не так уж дорого, – согласился он, сделав глоток из кружки. – Она не редка и ее поймать ее несложно.

Я кивнул, говоря этим, что верю его словам.

– Но вот во время праздника – это другое дело, – продолжил объяснения он. – Во-первых, она становится нужна огромному количеству людей.

– Понимаю.

– А, во-вторых, в это время у нее начинается пора токования.

– Чего? – озадаченно вскинулся Явель.

– Токование – это особое время у птиц, когда они хотят привлечь к себе своего партнера. Когда они хотят показать, что они готовы начать вить гнездо и откладывать яйца. Брачное время, короче, – пояснил собеседник.

– А – время готовности к нересту, – переиначил он. Нерест. Что с него взять – рыбак.

– Можно и так сказать, – улыбнулся охотник. – Так вот – именно в это время ее сложнее всего поймать – в этот период у нее обостряются чувства. А самое главное – слух. Вот потому и трудно.

– Так-так. И что? – снова сказал я, поощряя его к дальнейшему разговору. Но Явель опять не выдержал.

– Ну слух. Ну обостряется. Ну и что с того? – искренне удивился он. – Это же птица. К ней не нужно близко подкрадываться. Встал вдалеке, натянул лук, и пустил стрелу ей в бок, в голову или в крыло. Вот и вся недолга, – со знанием дела выдал он, весьма гордясь собой.

Это казалось разумным. Но наш охотник с этим категорично не согласился.

– Э, нет, – покачал головой тот. – Стрела в голову или камень в бок? Ха-ха. Ты знаешь, сколько живет птица после попадания в голову? Ты что, куриц во дворе не рубил? Вот то-то. Птица с отсеченной головой может достаточно долго бегать. А сколько всего она может переломать себе за время этого бегства?

– Ну и что? – снова не понял Явель.

– А то! Это тебе не камышница или перепелка, которых подают на обычный обеденный стол. Это птица в дар божеству! Естественно, что она должна быть как можно более целой, – возмутился его непониманием он. – Вот сам посуди – ты же не купишь себе сапоги с оторванной подошвой? Нет. А своей девушке не подаришь бусы с поломанной застежкой? Тоже нет. А тут речь о богах.

– А-а-а…

– Ага.

Когда охотник ушел, мы еще долго молчали, думая о своем.

Но, как оказалось, думали мы об одном и том же.

– Слушай, а может мы тоже пойдем и поймаем эту тофу? – предложил Явель, с вопрошающим взором глядя на меня снизу вверх.

– Хм, – задумчиво протянул я, крутя в руке кружку с пенным квасом. – Идея, конечно, весьма заманчивая, – согласился я – лишние деньги нам бы не помешали. А там, глядишь, может кто и грамоту напишет.

– Еще бы! – обрадовался моему видимому согласию Явель. – Если всего одна птица может стоить дорого, то сколько мы сможем заработать, принеся в город несколько таких птиц?! А если получится заполучить за свою работу еще и похвальные грамоты, – высказал он вслух мои мысли.

– Идея хорошая, – согласился я.

– А то. Я дурного не посоветую! – Юноша закрыл глаза, и, судя по довольной улыбке, расплывшейся на его лице, отдался своим мечтам, в которых он наверняка уже завтра получит все два десятка грамот. Мечтатель!

– Идея, конечно, весьма заманчивая, – повторил я, на этот раз добавляя в свой голос немного здорового сомнения. – Но как ты себе это представляешь? – спросил я у него. – Как ты хочешь добыть эту птицу тофу?

– Ну… как-нибудь, – неопределенно ответил он. Улыбка сразу же сошла с его безмятежного лица.

– Как-нибудь это как? – серьезно спросил его я и покачал головой. – Я – кожевник, ты – рыбак. Ни тебя ни меня никто не учил охотиться. Ни у тебя, ни у меня, нет никакого охотничьего снаряжения – ни луков, ни стрел, ничего такого. А наша магия… – Я печально покачал головой. – Твоя магия, некромантия, нам точно не помощник. Так?

– Ну… да, – нехотя согласился молодой некромант. – Она же работает против людей или духов.

– Вот-вот. А моя… – Я призадумался. За год обучения в магической школе нас обучили двум важным вещам. Первое – нас научили пользоваться даром, и сделали из нас, детей крестьян и ремесленников, настоящих магов. А во-вторых – нас обучили множеству заклинаний. Разных заклинаний. Я, например, знаю не менее трех десятков заклинаний магии земли. Да – три десятка не самых быстро колдуемых и не самых легкоуправляемых заклинаний. Сейчас я понятия не имею, какое из них могло бы нам помочь. Но если у меня будет время подумать…

– Дай мне один день, – попросил я приятеля. – Один день, и, если можно будет что-то придумать, я это придумаю, – клятвенно пообещал я своему другу.

– Да, да, разумеется, – ликующе согласился он.

– Доброго утра, – поздоровался я с зябко подергивающими плечами воротным стражем. Солнце только-только вкатилось на голубое небо, и оттого весеннее утро еще отдавало прохладой. – Добролесье в ту сторону? – спросил я, указывая направо.

– Угу, – отозвался усач и ткнул ногой в остатки небольшого костерка, намереваясь заставить его дать хоть небольшое пламя. – А с чего это вы туда в такую рань? – равнодушно поинтересовался он. – Небось, тоже хотите попытать счастья с птицей тофу?

– Ага, – радостно отозвался Явель.

– Что ж, ха-ха – тогда ни пуха вам, ни пера, – иронически отозвался он, и отвернулся, чтобы стать поближе к все же решившему поделиться теплом костру.

Поблагодарив стража в красно-белом, мы свернули направо, и отправились в сторону зеленой полосы, видневшейся на горизонте.

Дойдя до края леса, какое-то время мы просто стояли и глядели на возникшую перед нами чащу. Добролесье мне понравилось – большой, густой, и необычно светлый лес состоял из лиственных деревьев, растущих то небольшими группами, то вперемежку друг с другом. Раскидистые вязы, красивые клены, высокие тополя и могучие буки, стояли, словно одна семья, словно братья, готовые в один момент поддержать друг друга, подставив другому свое крепкое ветвистое плечо. Лес был густым, но в меру, в нем были поваленные деревья, но не так много, чтобы это бросалось в глаза. Рядом с нами беззаботно летали разные насекомые, где-то трещали сороки, белки грызли найденные осенние шишки, а веселые зайцы гонялись друг за другом, радуясь теплому дню.

– Нравится? – спросил меня Явель, когда заметил, как я с удовольствием разглядываю увиденную чащу.

– Да. Красиво тут. По-особенному красиво. Словно это не лес, а чей-то запущенный сад, – отозвался я. – А ты? Тебе этот лес по нраву? – поинтересовался я у напарника.

– Да мне все одно. Лес как лес, – не хуже других и не лучше, – ответил он, пожав худыми плечами. – Для меня лес это просто дрова.

– Дрова?

– Да. Все одно, каким поленом я буду камин топить – из клена или вяза. Главное, чтобы мне от него было тепло и в доме не чадило.

Что ж – у каждого свой взгляд на такие вещи.

Я постоял еще не много, любуясь светлым лесом. Но сейчас нас интересовало не он, а его пернатая живность.

Тофу мы обнаружили далеко не сразу, а порядком побродив среди густых кустарников. Но услышать их это полдела – надо еще суметь поближе к ним подобраться. Это оказалось непросто. Первых трех птиц мы бессовестно спугнули, и только затем мы поняли, что нам надо двигаться тихо. Нет – нам самим казалось, что мы двигались очень даже тихо и незаметно. Но то, что было тихо для нас, для сверх чуткой птицы было гулом пьяного медведя, неуклюже пробирающегося по сухому лесу. Пришлось мотать все ошибки на ус, и учиться ходить еще тише. Не сразу, но это нам удалось: спугнув еще пять птиц, к шестой мы смогли подойти на расстояние не менее двадцати шагов.

Спрятавшись за так удачно подвернувшимися густыми кустами бузины, мы осторожно, боясь даже лишний раз вдохнуть, наблюдали за нашей жертвой. Тофу оказалось птицей средних размеров. Глова и шея у нее оказались черноватые, спина черная с бурыми и серыми пятнышками, а крылья – коричневые.

– Она? – самым тихим шепотом, на который он был способен, спросил у меня Явель.

– Она. Точнее, он. Это самец птицы тофу. Смотри – сейчас он будет исполнять свой ритуальный танец.

И верно – неподвижно простояв какое-то время в центре небольшой земляной поляны, птица вскоре начала танцевать: она сделала три коротеньких шага влево, затем три коротеньких шага вправо, и опять неподвижно застыла.

– Что, это все? – удивился Явель.

Но это оказалось не так. Подождав какое-то время, птица резко раскинула крылья, и снова принялась выполнять трехшаговые движения из стороны в сторону. А потом опять неподвижно застыла.

Мы молча стояли, ожидая, будет ли продолженье.

В третий раз к распростертым крыльям добавилась запрокинутая назад голова, и в таком состоянии тофу снова протанцевала свои, не особо замысловатые, движения.

Начав свой танец в четвертый раз, птица остановилась, напряглась, а затем громко и призывно запела. Чем-то ее песня напоминала дикую помесь клёкота и стрёкота. В моей голове промелькнула мысль, что, будь я самкой тофу, такая песня скорей бы меня отпугнула, чем привлекла к себе. Но, видимо, самки тофу имели на этот счет совсем другое мнение.

К счастью, ее издевательства длилось недолго, и после птица долго молчала, прислушиваясь, не доносится ли откуда-то ответной брачной песни. Немного постояв в томительном ожидании, самец снова начал свой призывный танец: шажки без использования крыльев, шажки с крыльями, разбросанными в стороны, шажки с запрокинутой назад головой, и шажки с клекотом и пересвистом, после которых следовало томительное ожидание любовного ответа.

Уразумев, что больше ничего интересного нам не увидать, мы отошли назад.

– Смешно. Смешно и забавно, – выдал Явель, краем глаза посматривая, как самец пустился в танец уже по третьему кругу.

– Что именно смешно? – полюбопытствовал я, поворачивая к нему свою голову.

– Смешно что у тофу все не как у людей, – пояснил приятель.

–Ты о чем?

– А о том – стоит так напрягаться ради какой-то девки? Вот я, например…

– Что ты? – слегка усмехнулся я.

– Стоит мне поманить любую пальцем, и она сразу – моя, – уверенно выдал он.

– Ой ли? – недоверчиво вскинул брови я.

– Ага. Или я не маг? Маг. А переспать с магом это – большая честь, – уверенно выдал Явель.

Я улыбнулся, но ничего не ответил. Не знаю, какой из Явеля ухажёр в его родной деревне, но, за дни в Анхусе, он никого в постель так и не уложил. Зуб даю. Иначе бы он мне об этом все ужи прожужжал, словно докучливый шмель.

Пришло время предварять в жизнь придуманный мною план.

Думая над нашей первой охотой, я перебирал в уме все выученные мной заклинания, и после долгих и напряженных размышлений, остановился на двух из них: на размягчении и укреплении земли. Самые простые, еще ни разу мной не использованные заклинания моей стихии, способные превратить плотную землю в жидкую грязь, а жидкую грязь – обратно в твердый ком. Спрашивается – как эти два заклинания могли мне помочь в охоте? Очень просто. По крайней мере, я хотел на это надеяться.

– Все, Яв, сейчас мне не мешай – я начинаю магичить, – отдал команду я.

– Хорошо. Все боги тебе в помощь, – подначил меня он.

Перво-наперво я прикинул расстояние до неуемной птицы. Тридцать шагов – дотянусь, отлично.

Я принялся колдовать.

Вначале я стал размягчать землю на поляне, где танцевала тофу. Это не забирало у меня очень много сил – левитировать тут не требовалось. Зато это следовало делать очень, очень, очень и очень аккуратно, дабы не спугнуть нашу пернатую жертву. Ведь если она заподозрит неладное и ощутит угрозу, то тут же взмахнет своими крыльями и пиши пропало: нам снова придётся ходить по лесу, снова искать самца, тихо к ним подкрадываться и все начинать сначала. Поэтому я действовал потихоньку – то тут размягчил, то там, то в этом углу, то здесь.

Когда земля на поляне несколько разжижилась, словно после небольшого дождя, я приготовил к работе второе заклинание. С ним, как я понимал, тоже придётся изрядно повозиться – наложить его нужно быстро, а главное, точно под ноги птицы. Ведь, если я хоть немножечко промахнусь, то я ее испугаю. И снова все будет плохо.

Поэтому для своей атаки мне следовало выбрать самое лучшее время. А какое время будет еще удачней, как после призывной песни? Тщательно выждав момент, я начал зачитывать свое заклинание вместе с началом песни. Еще, еще, еще. Есть! Мы с птицей закончили одновременно. Птица привычно замерла, прислушиваясь к ответу, а оттого и не сразу заметила, что она больше не вольна в своем передвижении. А когда она это все же поняла, то было слишком поздно – застывшая земля держала ее очень крепко.

Но это не могло длиться долго, а потому я быстро дал отмашку.

– Явель!

– Да! – Тот понял меня без слов. Сорвавшись в места, он побежал вперед с такой скоростью и с таким остервенением, с каким голодный кот пытается догнать упитанную крысу. Маленький бегун пролетел двадцать шагов, как два, и вот он уже стоит на поляне, осторожно сжимая в руке хрупкую шею птицы.

– Да! Да! Да! Мы сделали это, сделали! – громко кричал Явель, яростно жестикулируя единственной свободной рукой.

Я в ответ одобрительно улыбнулся.

– Да. Мы это сделали, – ответил я ему, не заостряя внимания на том, что всю основную работу сделал, в общем-то, я. И верно – не в этом суть. У нас получилось, и ладно.

– Хитро. Очень хитро, – похвалил меня Явель. – Я даже не думал, что твоя магия на такое способна. Отличная идея.

– Спасибо, – поблагодарил я его. – Однако, стоит признаться, что эту идею я перенял у мороза.

– У мороза? – Парень округлил глаза.

– Да. В деревне, у моих соседей, имелся большой курятник, и когда приходили морозы, они сильно смотрели за тем, чтобы никто из куриц случайно не остался вечером на мокром снегу – не дай боги ночью грянет мороз, и у бедняг примерзнут их крохотные лапы.

– Сильно примерзнуть?

– Сильно. Так сильно, что не отодрать.

– И что они тогда делали с этими несчастными?

– Брали в руки топор и вырубали их вместе с кусками льда.

– А… Теперь мне понятно. – Явель кивнул головой. – Но объясни мне вот что – зачем ты попросил меня взять с собой набор принадлежностей для воскрешения? – спросил меня он, и похлопал рукой по небольшой сумке, весящей у него через плечо. – Попросить-то ты попросил, да толком ничего не объяснил.

– Я не объяснял, потому что не был уверен, что задумка с магией у меня получится, – признался я ему. – Но раз уж первая часть охоты прошла у нас хорошо… – Я бросил на напарника испытующий взгляд. Интересно, что он скажет, когда услышит мою идею? На этот раз – именно мою идею, от самого начала и до конца. – Скажи-ка мне, друг Явель – ты можешь воскрешать не только людей, но и разных животных?

– Да. Призывать я могу только духов, накладывать проклятия только на людей, а вот воскрешать я могу все, что душе угодно – людей или различных животных. Я же, как-никак, некромант. – Он с вызовом упер руки в боки.

Я в ответ кивнул.

– А скажи-ка мне, некромант – ты сможешь убить и воскресить эту птицу? – спросил я, указывая пальцем на порядком притихшую птицу.

– Тофу? Да. Но зачем?

Что? Не понимает? Ладно.

– Скажи-ка, Явель – если ты убьешь и оживишь эту птицу, что она будет делать?

– Убью и оживлю? Тогда она станет зомби, – сразу ответил он.

– Хорошо – она станет зомби, – согласился я. – Но что она будет делать? – снова спросил я его.

– Что будет делать?

– Да.

– Ну… – На несколько мгновений Явель завис в раздумьях. – Она будет мне подчиняться.

– Так.

– Она будет меня защищать.

– Так.

– Она может выполнить то, что я ей прикажу, если я прикажу ей что-нибудь несложное. Что-то… привычное и обыденное.

– Так. Хорошо. То есть, выходит, ты можешь приказать ей продолжать токовать? – улыбнулся я.

– Да – это ей не сложно, – согласился он, все не понимая, что я такое затеял.

– Продолжать токовать, не пугаясь нас? – Я улыбнулся чуть шире.

– Продолжать токовать, не пугаясь нас.

– Продолжать токовать аж до самого вечера, привлекая к себе все новых и новых самочек тофу? – Теперь я уже не скрывал своей улыбки.

– Привлекать? Самочек тофу? – Внезапно он все понял. – Самочек тофу, которых ты будешь с готовностью принимать в свои земляные объятья?

– Все верно.

– Ай да Кирий. Ай да молодец. – Он дружески ткнул меня в бок. – Нет, ну скажите! Надо же такое придумать. Вот же ж Кирий, вот же ж светлая голова! – вновь восхитился он.

Я сдержанно кивнул и слегка улыбнулся. Светлая голова? Пусть так.

– Что ж, а теперь посмотрим, на что способна моя магия – магия некроманта…

Следующие пол дня прошли просто прекрасно. Да что там – они прошли просто великолепно! Превращенный в зомби самец птицы тофу только то и делал, что бесконечно заводил свои любовные серенады. Честно признаюсь, слышать такое несколько часов к ряду было нам не в радость. Да пустые животы начали играть голодные гимны, ведь мы не догадались взять с собой даже обычной воды. Но дело того стоило – за это время, на зов неутомимого героя-любовника, прилетело аж четыре самки. Так же к нему прилетели и два самца, в надежде прогнать с этой территории столь любвеобильного соперника. Но мои земляные ловушки с радостью принимали что тех, что этих. Бедные птички, почувствовав на своих лапках предательские капканы, отчаянно принималась хлопать своими большими крыльями, в надежде подняться с земли и сбросить свои оковы. Но, увы – они тут же попадали в крепкие руки напарника. А зомби-самец, не обращая на людей никакого внимания, снова принимался танцевать и петь.

Когда в нашем закутке оказалось уже восемь птиц, моя голова стала подсказывать, что с ловлей пора заканчивать.

– Яв, знаешь, что? – обратился я к напарнику.

– Чего?

– Пора бы нам закругляться с нашей работой! – заявил я ему с самой широкой улыбкой.

– Заканчивать? Как заканчивать? Нет, нет и нет! – Он замахал руками. – Какое там заканчивать? И зачем? У нас же хорошо получается! – удивился он.

– Так и есть – все идет просто прекрасно, – согласился я. – Но ты подумай вот о чем – у нас есть восемь птиц. Так?

– Ну, так, – сказал он, пересчитав добычу.

– А рук у нас сколько? Рук у нас четыре, – продолжил пояснения я. – Куда нам нести больше?

– Восемь? Четыре? Но… – Напарник взглянул на свои руки, потом на нашу добычу. Потом на мои ладони и снова на добычу. – Восемь на четыре, да? – На мгновение во взгляде Явеля сверкнула искра понимания. Но – только на мгновение, потому что ее тут же застлало серым облаком жадности. – Но как же наша добыча!

– Всех птиц не переловишь, как и всех денег не заработаешь, – философски заметил я.

– Но… Но… Но… – Напарник еще сомневался.

– И во- вторых, и это самое важное – мы с тобой в лесу сидим уже давно и хорошенько промерзли. Посидим еще немного – точно заболеем. А поскольку ни ты, ни я, не имеем лечебной магии, то нам придётся, придется раскошелиться на дорогие лекарства. А этого бы нам не хотелось? Верно? – Я слегка надавил на него.

– В… Верно, – с трудом, но согласился он.

Вот так вот. Насколько я успел понять, в разговоре лень побеждают еще большей ленью, упрямство – еще большим упрямством, а жадность – еще большей жадностью. И это снова сработало – насколько сильно Явелю не хотелось поймать еще больше птиц, и на этом заработать, но болеть, а тем более тратиться на дорогие лекарства, он не хотел еще больше. Ибо, зачем зарабатывать, если ты все растратишь?

– Вот и хорошо. Собираемся, – отдал команду я. И только намеревался попросить его превратить птицу-зомби в труп обычной птицы, как с другой стороны поляны раздался громкий голос:

– А я вот так не думаю!

Пока мы с Явелем стояли, в изумлении открыв свои рты, кусты на противоположной части поляны медленно разошлись, и перед нами появился человек. Юный, высокий, светловолосый, с такими знакомыми чертами лица…

Тьфу ты ну ты – перед нами был ни кто иной, как Раша!

Светловолосый маг огня стоял на краю поляны и с усмешкой глядел на нас, явно наслаждаясь нашими удивленными лицами.

– Раша, это ты? – первым пришел в себя Явель.

– Да, это я, – улыбнулся он.

– А мы тут уже надумали, – выдохнул напарник.

– Да, так и есть, – согласился я, радуясь, что пришлый оказался вовсе не незнакомцем. – Но, позволь тебя спросить – как ты тут оказался?

Вопрос был вполне уместным – я не рассчитывал встретить тут кого-то из наших.

– Что я тут делаю? Что я тут делаю? Очень хороший вопрос. – И снова в его голосе – сплошное самодовольство. – А сами-то вы что думаете?

Что я думаю? В моей голове тут же закружились самые разные мысли. Случайна ли наша встреча? С одной стороны – лес довольно большой, случайно тут встретиться трудно. С другой – кроме этого леса нам охотиться негде – другие леса для нас будут слишком опасны.

Вдоволь насладившись нашими сомнениями, Раша ответил сам.

– Знаешь, Кирий… – обратился он почему-то именно ко мне. – Кое-кто утром сказал мне, что видел вас, покидающими город этим ранним утром, – медленно начал он. Лицо Раша прорезала широкая улыбка превосходства. Еще бы – хвастается, что у него в этом городе уже есть свои соглядатаи. У него есть, а у нас, вот, нет.

Я ничего не ответил, продолжая слушать.

– Вот я и подумал – куда это вы направились? Не то, чтобы мне не все равно, чем вы занимаетесь. Но я решил проверить.

Ого? Это любопытство или что-то другое? Странный, если признать, интерес.

Я повернулся к Явелю. Тот слушал, сильно нахмурившись. Не нравилось это напарнику. Да и мне не нравилось.

Раша замолчал, по-прежнему наслаждаясь нашими лицами.

– Получив за несколько медяков нужный ответ от стражника, я весьма удивился. Вы пошли охотиться на птицу тофу. Вы – маг земли и некромант: один с медлительной магией, другой с магией, не приспособленной для убийства и ловли животных. Это же невозможно – подумал я тогда. Но, на всякий случай, я решил пойти вслед за вами.

С каждым сказанным словом, с каждым новым откровением его улыбка становилась все шире. Гордится своей настойчивостью? Или своим упорством? Этого я не знал. Но зато теперь я понимал, что ни о какой случайности не может быть и речи.

А Раша все продолжал.

– Немного поплутав по этому мерзкому лесу, чтоб ему сгореть, я все-таки вас нашел. Я чуть не порвал свой плащ и пару раз вступил в чье-то дерьмо. – При этих словах он скривился, но быстро вернул на лицо улыбку превосходства. – Но, знаете, все мои затраты стоили того – то, что я увидел, это просто нечто.

Мы продолжали молчать.

– Вы, два никудышных мага с ни на что непригодной магией, сумели придумать такое! Такое, что никому никогда не пришло бы в голову.

– Да, мы смогли, – не удержался Явель.

– Ничего такого, – осторожно ответил я. – Мы просто проявили смекалку.

Вроде ничего такого, вроде бы самая обычная беседа. Да вот только что-то в высокомерном тоне Раша мне очень сильно не нравилось. От парня несло скрытым напряжением, словно за его улыбкой усиленно пряталось что-то совсем иное. Иное и нехорошее.

– Вот именно. Вот именно! – с воодушевлением ответил он. – Я это тоже видел. Своими глазами видел. – Раша повернулся ко мне. – Смекалку, говоришь, проявил? Все верно ты говоришь – ты же у нас смекалистый. Еще какой смекалистый.

На всякий случай я неопределённо двинул бровями.

– Я до сих пор думал, что наступил на тот земляной бугорок случайно. Не заметил его – что ж, всяко бывает. Но поглядев на твои сегодняшние выкрутасы, я понял, что никакой случайности не было. Это ты его мне наколдовал. Ты!

Я молча кивнул, больше прислушиваясь не к словам, а к голосу – за остатками рассыпающихся в пух и прах радости и воодушевления на нас выливалась злость: огромная, бурлящая, едкая и ядовитая.

– Так вот, что б ты знал – ты у нас не один такой смекалистый? Не один. Тебе ясно? – Раша презрительно сузил глаза. – Так вот. Стоял я тут, стоял, наблюдая за вами, а потом смекнул – постою, подожду, пока вы наберете побольше птичек тофу, а затем просто заберу их всех у вас. А? Ну как вам моя смекалка? – с вызовом бросил он.

– Это не честно! – тут же отреагировал Явель. – Ты не имеешь права. Все эти тофу – это наша добыча, – громко воскликнул он.

– Нечестно? Да! Конечно же, это нечестно! – Злобная улыбка сияла от уха до уха. – Конечно, не честно. Но то, как твой приятель меня тогда победил… Разве это было честно?

Ах вот в чем сыр-бор? Ему до сих пор неймется?

– В правилах дуэли ничего не сказано ни про какую честность, – ответил за меня Явель. – Там сказано – сражайтесь, пока один из вас не сможет обороняться.

– Да? – насмешливо протянул светловолосый маг.

– Да, – хищно ответил Явель.

– Тогда сделаем так, – заявил Раша злым холодным голосом. – Мы устроим еще одну дуэль. Все будет, как и в прошлый раз: Кирий и я, один на один. И наградой будут эти птицы тофу. – Он повел головой в сторону нашей добычи.

Его слова заставили меня порядком напрячься. А вот Явель разозлился не на шутку.

– Птицы? Наградой? Но это будет не честно! – распсиховался он. – Эта птица – это наша добыча. Мы сами ее поймали! – заявил он, гневно сжав кулаки.

– Не честно? Ха! Ты же сам сказал, что в правилах дуэли нет ни слова от честности, – рассмеялся Раша. – Я лишь следую всем известным правилам…

Я продолжал молчать. Чем больше я слушал, тем больше давался диву – в речах Раша с каждым разом сквозило все больше безумия. Согласия? Нет – он не хотел согласия. Он принуждал нас к дуэли, он не давал нам выбора. Поэтому я сделал попытку закончить это безобразие, пока еще не поздно.

– Раша. Слушай меня. Мы тут – не за этим. Мы с Явелем – на охоте, – спокойно сказал я ему. – И эти птицы – наши и только наши. Если хочешь дуэли – давай вернемся в город, выберем день, место, время, и, если хочешь, награду.

– Нет, ты ошибаешься, – рассмеялся он. – Это была ваша птица. А сейчас она станет моей.

– По какому праву? – спросил я его, нахмурившись.

– А по праву сильного, – заявил он мне. – Хочешь ее вернуть – соглашайся на дуэль. Здесь и сейчас.

Раша давил и настаивал. Но я не поддавался.

– Это – наша добыча, – снова сказал ему я. – И если ты попробуешь у нас ее отнять…

– То, что? – расхохотался он, но от этого смеха было не радостно. – Пожалуешься на меня? А кому? Страже? Так нету ее здесь. Может, ты пожалуешься коменданту города? Так его я тоже здесь не наблюдаю.

– Раша, … – сказал я в очередной попытке поставить его на место. Но он меня не слушал.

– Не Раша, земляной червь, а маг огня Раша, – сказал он, и, проговорив заклинание, призвал в свою ладонь пышущий жаром шар. – Дуэль. Здесь и сейчас. Или ты согласишься. Или…

Что «или», объяснять не требовалось. Я поднял голову и принялся вглядываться в такое надменное и такое высокомерное лицо. Да – он не шутит. Он хочет мести, он хочет отплаты. Отплаты любой ценой, чтобы вернуть свою гордость. Гордость, которую отобрали у него два бесполезномага, посрамивших его при всех. И отвертеться – никак. Если я скажу еще хоть слова против, то возможная дуэль превратиться в бойню. Я как-нибудь смогу защититься. А вот Явель…