Круги на воде

– Это невозможно! Absurdite! Надо искать разумное объяснение, а не фантазировать! Другие версии есть? – Света посмотрела на мужа, но тот нейтрально отвел взгляд.

– Я за Ольку! – вновь забарабанил по столу Толька.

– Вот я те дам «Ольку»! Сколько раз говорила…, – Оля незлобно погрозила брату кулачком.

– А вы видели, что у него было в руке?! Такая странная штучка…

Поняв, что Света не отстанет, пока он с ней не согласится, Митя поднял руку, призывая к тишине.

– Лично мне он показался наглым и бесцеремонным! А ты что думаешь, дорогая?!

– Не знаю, Митя, мне от этого… типа не по себе! Его одежда…. Ты его брюки видел?! Это же… джинсы! Откуда они у него?!

– Штаны не штопаны! – донеслось от бабки.

– А я говорю, в милицию идти надо! Или в райком! Пусть товарищи разберутся, что за гражданин и как он тут оказался! Из будущего явился или еще откуда, но порядок должен быть! – бросил Гаврила Семеныч, прикуривая папиросу от почти догоревшей спички.

– Мам, пап, пожалуйста, остановитесь! Деда, ты говорил, вы каждые полдня с ним сталкивались?!

– Ну…, так примерно, может, чутка поменьше.

– Тогда чего мы спорим?! Давайте подождем 12 часов или меньше и посмотрим, что произойдет! А двери и окна запрем! Для чистоты эксперимента! Так всех устраивает?! – Оля с надеждой смотрела на родителей, но поддержал ее только брат.

– Ура! Я за Ольку!

– Толька, помолчи! Дочь, ты не понимаешь…, – Света недоговорила, но и так было ясно, что она против любых экспериментов в квартире.

– Наоборот! Это вы не понимаете, что перед нами возможность, которой не было ни у одного человека на Земле! Ну, пожалуйста, родные мои, давайте спокойно проживем эти полдня, будто ничего не случилось и посмотрим!

– Хм, а если он не появится? Что тогда, дочь? – прочистив горло, спросил Митя.

Оля задумалась всего на долю секунды:

– Я не знаю…, но прошу, пап, просто подождем! Это ведь проще, чем куда—то бежать, доказывать кому-то!

– Так, все, давайте успокоимся. Предлагаю всем отправиться на боковую, а утро, как известно, вечера мудреней, – произнесла Света, – Толька, ты уже дочитал «Cathédrale Notre Dame»?

– Ну, мам!

– Никаких мам! Arrête de chialer!

– Я не хнычу.

– Вот и прекрасно! Марш в комнату!

…Проворочавшись полночи и поняв, что уснуть не получится, Марат сел на кровати, бездумно глядя перед собой. Строго говоря, думы-то были, но слишком уж хаотичные и крутились, в основном, вокруг девушки с обычным именем. Незваные «гости» и без того казались пришельцами из другого мира (одна старуха чего стоила), но Оля…, в ней было что-то необыкновенное, словно она не из этого мира. Он никогда не встречал таких открытых и, в то же время… Марат задумался, подбирая точное определение, но ничего, кроме целомудренности и наивности в голову не шло.

      Не в силах усидеть на месте, он встал, растерянно оглядывая кажущуюся (сейчас особенно) пустой комнату. Сердце билось как после тяжелой схватки, а в ушах все еще звенел ее смех.

«Я что, влюбился?» – усмехнулся про себя Марат, – «Надо же, какой конфуз».

Войдя в кухню, он достал из холодильника бутылку минералки, но пить не стал. Приложив холодную бутылку ко лбу, Марат вышел в коридор и остановился у зеркала. Всего пару часов назад она стояла здесь, и мир казался таким удивительным, а сейчас это был просто коридор, в котором не хватало…. Марат не успел додумать, чего именно лишился мир, когда из него исчезла Оля, когда заметил выглядывающий из—под комода небольшой клочок бумаги. Раньше его не было, в чем Марат мог бы поклясться, поскольку после обнаружения бычка, обошел комнаты, уделяя особое внимание плинтусам. Присев на корточки, Марат осторожно потянул за уголок сложенной вдвое серовато—желтой бумаги и бережно развернул ее, предчувствуя удивительное.

      Это оказалась справка из Центрального туристско-экскурсионного управления, выданная гражданке Щербаковой О.Д. о том, что она совершила горно-пешеходное путешествие по маршруту ЦТЕУ №43 (Военно-сухопутной дороге) 1—ой категории трудности и сдала проверочные испытания по норме третьего спортивного разряда. Далее шла подпись председателя проверочной комиссии при Домбайской турбазе, дата: 12 мая 1960 года и еле видимая печать турбазы.

      Марат несколько раз перечитал справку, осмотрел со всех сторон, понюхал – как ни странно, пахло бумагой. Вспомнилось, что мужик с папиросой назвался Щербаковым, но если так, выходило Щербакова О.Д. это Оля?! Мозг отказывался принимать напрашивающийся вывод. Какой шестидесятый год?! Как такое может быть?!

      Вздрогнув от телефонного звонка, Марат посмотрел на дисплей и выдохнул – звонил Разгонов. Впрочем, облегчение тут же сменилось досадой, потому что сразу вспомнилось, что он не пошел на званый ужин по поводу открытия очередного торгового центра.

– Ну, ты чё?! – с места в карьер взял Разгонов, – Договорились же! Я жду, понимаешь, а тебе даже позвонить трудно?! Так дела не делаются, мужик!

– И тебе привет, – удивляясь собственному спокойствию, ответил Марат.

– Не, братан, приветами не отделаешься! Я тут как белка в колесе выкручиваюсь, чтобы люди не решили, будто мы балаболки какие!

– Кручусь.

– Чего?! – голос Разгонова едва не дал петуха.

– В колесе крутятся, а не выкручиваются, – чем громче орал собеседник, тем спокойнее становился Марат.

– Да хрен с колесом! Я за тебя поручился, а ты подвел меня!

– Поручился? В чем именно?

– Что ты наш человек, что все будет чики-пуки!

– Женя, о каких чики-пуки ты говоришь? – Марат нахмурился, по-прежнему сохраняя спокойствие.

– О деле, братан! О деле, которое принесло бы нам столько бабла, что мои пол-ляма ты вернул бы и не заметил!

– Так, – Марат выдохнул, и продолжил, – во-первых, ни на что, кроме посещения торгового центра я согласия не давал…

– Да что там давать! – перебил его Разгонов, – Надо было просто придти!

– Во-вторых, прекрати орать, – продолжал гнуть Марат, – и, в-третьих, никто не просил поручаться за меня. А теперь говори, что было нужно твоим серьезным людям.

– Не по телефону! – угрюмо бросил Разгонов, понизив тон, – Я недалеко, подъеду – расскажу.

– Давай, – произнес Марат и, не дожидаясь ответа, отключил мобильник.

«Черт знает что!» – подумал Марат, не представляя, в какую авантюру пытается заманить его Разгонов. Настроение портилось и гораздо быстрее, чем он ожидал. В эту минуту вновь прозвучал звонок и, не глядя, Марат механически провел пальцем по экрану.

– Чего еще?!

– Маратик, ты чего так кричишь? – послышался удивленный голос тети Лизы.

– Прости, думал не ты. Что случилось?

– У меня ничего. Звоню узнать, являлись тебе эти… привидения снова?

– Являлись. Всем табором.

– Каким еще табором?!

– Человек шесть… не считая собаки.

– Маратик, родной, ты сейчас об этих…, – начала тетя Лиза.

– О них! О Щербаковых!

– Ты вспомнил фамилию?!

– Подсказали. Их там три или даже четыре поколения, – ответил Марат и зачем—то повторил, – не считая собаки!

– Господи, Марат! То-то я сон плохой видела, даже проснулась, решила позвонить тебе! Они сейчас у тебя?!

– Нет. Исчезли, когда свет вырубился, – Марат сумел взять себя в руки.

– То есть, как исчезли?

– А как появились, только наоборот.

– И появились, когда свет отключился и исчезли?

– Не совсем, – вспомнив, что увидел Олю, войдя в квартиру, Марат уточнил, – когда я от тебя вернулся, они уже были здесь.

– Шестеро, значит?

– Ну! Дед с папиросой, старуха, мужик с женщиной лет по 45 и пацан, – Марат задумался, прикидывая, на сколько лет выглядел троечник по пению, – лет 10-12.

– Ты сказал, их было шестеро…

– И девушка. Лет 22, может чуть постарше.

В трубке ненадолго повисла тишина.

– Алло? – не выдержал Марат.

– Я здесь. Задумалась…

– О чем?

– Да так, – уклонилась от ответа специалистка по необъяснимому, – вы разговаривали?

– Они потребовали у меня документы на квартиру, – ответил Марат, тут же вспомнив, что бумаги остались у Щербаковых, – черт, они же с бумагами исчезли!

– Ты с ума сошел?! Отдавать документы незнакомым людям?!

– Так они тоже свои принесли.

– Ты их видел?

– Не успел. Но я нашел справку.

– Какую еще справку?

– Кажется, они выронили из своей кипы. Сейчас сфотографирую и перешлю тебе. Сама посмотришь.

Включив громкую связь, Марат быстро проделал нехитрую операцию.

– Получила?

– Да…, смотрю, – задумчиво ответила тетя Лиза.

– Что думаешь?

– И кто эта О.Д. Щербакова?

– Девушка.

– Так и думала. Но 60-ой год…, это же… невозможно!

– А я что говорю!

– Так, сейчас уже поздно, а завтра прямо с утра позвоню своей клиентке и попрошу ее разузнать обо всех жильцах этой квартиры.

– Тетя Лиза, мы уже говорили. Что это даст?

– Не знаю, но что-то же надо делать! – тетя Лиза ненадолго замолчала, – Справка-то не выглядит старой.

– Я тоже это заметил, – согласился Марат, – будто вчера выдали. А бумага плохая, такую, наверное, уже не делают.

– Кажется, будто фиолетовыми чернилами написано.

– Скорее всего.

Вздрогнув от длительного звонка в дверь, Марат отключил громкую связь.

– К тебе кто-то пришел?

– Коллега. Ладно, тетя Лиз, завтра поговорим.

– Хорошо. Позвоню, как что узнаю.

– Пока, – произнес Марат и отключил телефон, глядя в глазок, где красовались уже знакомые папиллярные линии…

…Войдя в прихожую, Разгонов недовольно посмотрел на стоящего у зеркала Марата.

– Может, объяснишь, почему не пришел? Скажешь, не получил мой смс?

– Зачем мне врать? – Марат пожал плечами, – Просто забыл.

– Как это забыл, мужик?! Тебе что, два годика?!

– Жень, не начинай, ладно? У меня тоже есть дела, закрутился и забыл. С тобой так не бывает?

– Когда дело касается бабла, тем более такого? – сощурил один глаз Разгонов, – Ты не поверишь, но нет!

– Верю, – усмехнулся Марат, – так что за дело-то?

– Пиво осталось?

– Нет, – Марат покачал головой, – могу кофе…

– К черту кофе! – раздраженно перебил Разгонов, – Так дела не делаются, Марат! Ты людей заставил ждать, но хуже всего, что вообще и не явился!

– Ну, извинись перед ними за меня, – насмешливо предложил Марат.

– Я никогда не извиняюсь!

– Да ты просто Ганди!

– Ганди, Шманди, неважно! Но я хочу, чтобы ты знал – сегодняшнее дело касалось не столько бабла, сколько тебя!

– В каком смысле меня?

– В прямом! Люди хотели поговорить с тобой, пощупать, та-скать, понять, что ты за фрукт! А ты взял, да и забил с прибором!

– А надкусить они меня не хотели?! – Марат почувствовал прилив крови к голове, как бывало, когда соперник начинал использовать грязные приемчики, – попробовать на вкус, нет?!

– Не кипишуй! Люди ищут надежного мужика с чистым бэкграундом. А ты с твоей репутацией подходишь куда лучше других! Мозговой с его двумя образованиями и бешеной карьерой сельского учителя тебе и в подметки не годится!

– Подхожу подо что? И причем здесь этот демагог?

Злость не проходила. На память пришел любитель дамских ушек Леха, вспомнились и другие сомнительные приятели Разгонова.

– Не подо что, а кому! – авторитетно исправил народный избранник.

– Вон оно чё! – Марат вдруг понял, что хочет врезать ему, – типа, как арабский скакун или бык-заводчик?!

– Ты все не так воспринимаешь. Серьезные люди хотят понять, можно ли тебе доверять.

– В чем доверять? Что за люди?

– Серьезные…

– Это я уже слышал.

– …можно сказать, сливки общества, – Разгонов даже не заметил, что его перебили, – а тебе нужны связи!

– У меня непереносимость лактозы. Так что им от меня нужно?

– Ладно, скажу, мне не жалко. На тебя хотят поставить…

– То есть, все-таки скакун?!

      Разгонов с сожалением посмотрел на него и, почувствовав нежелательный настрой, попытался замять тему.

– Проехали. Не хочешь перейти на пару ступеней повыше – твое дело. Мое было предложить.

– Ты предлагал поехать в долбанный торговый центр и с кем—то пообщаться, а не ходить перед ними иноходью!

– Чего завелся-то? Такие люди даже верификаторов нанимают, чтобы оценили, надежен ли партнер, можно ли ему доверять, а ты ведешь себя, как целочка!

– Какие люди, Женя? Что ты там мутишь за моей спиной?

– В том-то и дело, что не за спиной, – Разгонов покачал головой, даже сделал возмущенные глаза, – это ведь ты не пришел, так?

– Я не пришел на открытие торгового центра, а ты до сих пор ничего не объяснил.

– Хочешь правду?

– И ничего кроме нее.

– Ладно, – Разгонов выдохнул, посмотрел на золотые часы, которые носил на правой руке, – есть группа очень влиятельных людей, которые считают, что ты достоин большего, чем депутатство в городской Думе.

– А можно без околичностей? Что за люди, чего достоин?

– Марат, дружище, не я должен тебе это говорить, но если настаиваешь…

– Да, настаиваю!

– Ладно, – Разгонов помедлил, глядя Марату в глаза, – как насчет должности мэра?

– Мэра чего?

– Урюпинска! Москвы, братан, столицы!

– Мэра, значит?

– Ага!

– А почему не премьера или в президенты сразу?! – уточнил Марат, – чего тянуть-то?!

– Всему свое время, – важно кивнул Разгонов, – повторяю, не я должен тебе этого говорить, но у людей на тебя большие, можно сказать, грандиозные планы! Сначала побудешь мэром, покажешь себя, народ узнает, а там видно будет. Может, и в президенты пойдешь!

– И причем здесь коммунисты?

– Какие еще коммунисты?

– Ты сам говорил, что если мы не придем, они с коммунистами свяжутся, мол, Дума бурлящий котел с идиотами и все такое.

– А, это! – Разгонов скривил тонкие губы в презрительной усмешке, – ерунда! Никто с этими ослами не хочет иметь никаких дел! Просто хотел пробудить в тебе партийный патриотизм! Но ты не думай, что все уже решено – тебе тоже придется постараться!

      Марат удержался, чтобы сразу не послать Разгонова, пришлось мысленно сосчитать до десяти. Выдохнув, он спокойно произнес:

– Ни в какие мэры я не собираюсь, можешь прямо так и передать своим серьезным людям. И вообще, иди-ка ты лучше домой, пока я тебя на болевой не взял.

– Ты что, обиделся, что сразу всего не сказал? Так я не мог, говорю же! Не имел права.

– Не обиделся. Просто иди, я спать хочу.

– Я-то пойду, но имей в виду, вопрос о твоей судьбе еще не закрыт!

– Понимаю, – усмехнулся Марат, – та еще задачка.

– Точно! Ладно, завтра поговорим! – Бросил Разгонов, направляясь к двери.

Марат не ответил…

– Братцы, не разбредайтесь! Время «Че» на подходе!

– Оленька, у меня нет времени на твои фантазии. Этот человек мошенник и дедушка правильно хочет отдать его филькины грамоты в милицию!

– Нет, мама, Олька права! Вы не заметили, а я такое видел в руке у этого Марата! И календарь на стене! Люди в скафандрах! А год там знаете, какой был?! 1970! Скажи, Оль!

– Да, я тоже обратила внимание.

– Это же Луна была, да?!

– Похоже, да…

– Может, календарь на несколько лет вперед? – предположил Митя.

– На десять?!

– Или не календарь это, а, скажем, репродукция какой-то картины с календарем будущего. Может, он художник или коллекционер?

– Шволошь он!

– А вы заметили, что мебель в прихожей стояла иначе?! Комод, вешалка и какие-то они старые, что ли? А зеркало там же! И тоже, будто сто лет назад купленное, а ведь оно совсем новое! Как вы это объясните? И почему, когда он исчез, все снова стало, как сейчас?!

– Ну! – стоя рядом с сестрой, Толька с вызовом смотрел на старшие поколения, – Как объясните?!

Сделав жест, означающий то ли заткнуться, то ли не встревать, Света задумчиво произнесла:

– А ведь Оля права. Квартира наша, но обстановка другая и я еще пойму, что он каким-то образом проникает в квартиру…

– Через дверь, мам, – напомнила Оля.

– …но как он сумел переставить мебель, причем дважды, потому что сейчас она стоит, как всегда? Он же все время был на виду!

– Может, фокус? Ты же сама говорила, прожекторы, лазеры, – неуверенно предположил Митя.

– Пока не поздно, товарищи, нужно кому—нибудь рассказать обо всем! Соседям хотя бы скажем, а то мало ли…, сгинем, как шведы под Полтавой, а никто и не узнает! – Гаврила Семеныч многозначительно постучал пальцем себе по лбу.

– Бать, твой юмор даже я не всегда понимаю! Мы не шведы и здесь не Полтава! Я за Олино предложение! Ждем, хватаем, выпытываем, а там видно будет!

– Узнаю муженька. Решительный такой, весь в себя! Как я уже говорила, никого мы пытать не будем, даже если этот тип снова заявится, в чем лично я сомневаюсь. Он не показался мне дураком. Странный, не поспоришь, но не дурак, а значит, понял уже, что с нами прохиндейство его не пройдет.

– Mama, pas de jargon!

– Puis—je!

– Шоль шпрячьте!

– Прабабуля! Хватит нести чушь!

– Толька! Не смей так с бабушкой разговаривать! C’est impoli!

– Значит, договорились? Не хватаем, а спокойно разбираемся, как и что происходит! Родные мои, мы на пороге величайшего открытия, равного которому человечество еще не видело!

– Дочь, ты не на комсомольском собрании.

– Вот именно! Там бы меня сразу поддержали! – девушка с зелеными глазами упрямо тряхнула головой.

– Голосуем! Кто за Олино предложение? Раз, два, три…, Толька, убери вторую руку…

– Шовшем ш ума шошли!

– Итак, большинством голосов…

– Ура!

– И все-таки я бы обратился в райком!

Митя с сомнением посмотрел на жену:

– А давайте сфотографируем его?! Пусть знает, что у нас есть его фото! Задумается, прежде чем устраивать пакости!

– Папа, никто ничего нам устраивать не собирается! Давайте не будем делать выводов, пока не узнаем больше!

– А мне нравится Митина идея с фотоаппаратом! – Света улыбнулась мужу, – Давай, любимый, доставай свою фронтовую «Лейку»! Оль, сколько еще до твоего часа… «Че»?

До «встречи» гостей, среди которых, как надеялся Марат, вновь окажется неземное создание с обычным именем оставалось минут тридцать или около того. Пройдясь по квартире, Марат придирчиво огляделся: разбросанные вещи распиханы по шкафам, посуда вымыта, кровать заправлена – вроде все. Подумав, что удивит гостей, предложив им настоящий бразильский кофе, зашел в кухню, где красовалась новая кофемашина, заправил таблеткой, включил, поймав себя на мысли, что смотрит на часы каждую минуту.

«Надо же, как пацан!» – усмехнулся и вновь застукал себя, что так и есть – ощущение первого свидания было четким, как победный бросок.

Порыскав в древнем как мир кухонном шкафу, Марат достал шесть чашек с блюдцами, расставил на столе, добавил сахарницу, пакет молока и отошел, любуясь натюрмортом. Пакет в композицию не вписывался, и он вновь полез в шкаф, надеясь среди оставленного незнакомым дедом барахла найти подходящую посуду. Из таковой более или менее подходил синий граненый графин, судя по отделке, старше Марата раза в два. Отмыл, наполнил молоком, поставил, отошел, пригляделся, щуря глаз. Вернулся, сдвинул на сантиметр левее и снова отошел, удивляясь собственной придирчивости.

«Ну, точно, как пацан!» – мысль вынудила прекратить дизайнерские изыскания, но не заглушила мысли.

Оля совсем не походила на современных девушек – ни манерности, ни самолюбования, даже в зеркало посмотрела всего раз и то, чтобы удивиться, почему такое старое! Ее искренность и наивность странным образом гармонировали с насмешливостью и озорным блеском зеленых глаз! Она напоминала героинь из старых советских фильмов: порывистых, отважных, верных и бесшабашных…

      Он вновь посмотрел на часы – «гости» запаздывали. Марат вышел в коридор и, подойдя к рубильнику, потянул носом, но предвещающим появление Щербаковых озоном и не пахло. Подойдя к зеркалу, Марат вгляделся в собственное отражение, словно ища ответ на волнующий его вопрос, но в зеркале отражался растерянный парень, на душе которого было пусто, как в коридоре. И немного тревожно…

Глава 6

1960 год. Секретный испытательный полигон. Лаборатория.

Под стеклянным куполом высилось сложное необычное устройство под скромным наименованием «УН—01». Оно состояло из стеклянных трубок, странного вида антенн, трансформаторов. В центре, куда сходились сотни толстых кабелей, виднелась огромная, наполненная чем-то голубоватым стеклянная сфера. Неподалеку от установки на длинных столах громоздились выпуклые экраны осциллографов, спектрографов и осциллоскопов, на которых двигались кривые полосы, пунктиры, точки. Все шумело, потрескивало и посверкивало разноцветными огоньками, создавая ощущение подготовки к большому празднику. Впечатление усиливалось царящим в лаборатории хаосом: с десяток человек в белых халатах что-то шумно высчитывали, спорили, торопились, суетились…

– Профессор Колобов! Илья Сергеич! Аккумуляторы заряжены, запасные генераторы наготове! Можем начинать!

Молодой ученый взволнованно смотрел на седого профессора.

– Что с сетью, Паша? – Илья Сергеевич отложил паяльник, подул на припой и, не поворачиваясь, спросил, – кабели проверили?

– Все прозвонили по два раза. Кабели в порядке. Запасная сеть наготове.

– Сфера?

– Проверили – давление 4Pa.

– Резервуары?

– Три баллона с гелием под завязку. Лично наблюдал, как их наполняли, – Паша кивнул, указывая на стоящие рядом с установкой баллоны.

– Хорошо, Паша. Противопожарную проверили?

– В первую очередь!

– Хорошо, – чуть рассеянно проговорил профессор, думая о чем-то своем.

      Воткнув провод в узкий разъем, Колобов затянул гайку, закрепляя провод намертво, выдернул из переноски шнур от паяльника и, стараясь подавить волнение, произнес:

– Сегодня великий день, Паша! Если наши вычисления верны, а я думаю, что так все и обстоит, то увеличение напряжения заметно продлит время эксперимента, увеличив шансы на результат, который мы так долго ждали! Если все получится, это произведет такой переворот в науке, что многие дисциплины…, – Колобов помедлил, – да, наверное, все придется переосмысливать заново!

Аккуратно положив паяльник в металлическую коробку, Колобов вытер руки тряпкой и продолжил, указывая на сферу:

– Несмотря на все последние достижения, наука все еще пребывает в состоянии младенчества, а мы идем на ощупь, не видя, куда ступаем. Любой неверный шаг, малейшая ошибка в расчетах или при эксперименте могут похоронить годы труда. Нужно помнить об этом, и фиксировать каждое действие.

– Вы же сами несколько раз перепроверили расчеты, Илья Сергеич! Ошибки быть не должно!

– Доверяй, но проверяй, – В голосе профессора слышались нотки неуверенности, – в особенности себя.

Молодой кивнул, понимая, что при любом его ответе Колобов не откажется от эксперимента, к которому шел всю жизнь.

– Чтобы появился хоть какой-то шанс поймать древние нейтрино, таящие скрытые доселе тайны Вселенной, наш улавливатель должен работать непрерывно хотя бы в течении часа! И тогда будет улов, с которого и начнется настоящая работа!

– Илья Сергеич! – молодой ученый не скрывал волнения, – этот проект…, вы столько над ним работали…

– Мы, Паша, мы все работали.

– Да…, мы! Столько попыток….

– Ничего, Паша, даст бог, в этот раз все получится, – выдохнув, профессор нервно усмехнулся, – в смысле, сейчас нам ничья помощь не помешает!

Выпрямившись, Колобов огляделся – в ожидании команды, на него смотрели все, и в этих глазах было столько надежды, что он еще сильнее ощутил груз лежащей на нем ответственности.

– Внимание, товарищи! Всем приготовиться! Начинаю обратный отсчет: три, два…

      Протянув руку над пультом, Колобов замер, глядя на мигающие рамки экранов, словно произнося про себя коротенькую молитву и, произнеся «один», решительно вдавил красную кнопку. В царящей тишине послышался гул моторчиков, раздвигающих стеклянный купол на два полушария. Одновременно с этим находившееся под ним устройство начало медленно подниматься, разворачивая антенны и растягивая между ними тончайшую сеть, превращая конструкцию в некое подобие огромного паука. Экраны приборов засветились яркими огнями, измеряя и отсчитывая сотни ежесекундно меняющихся параметров…

Илья Сергеевич заворожено наблюдал за всеми изменениями, не видя и не слыша ничего, кроме показаний приборов, а на его губах появилась напряженная улыбка…

– Я говорила, не дурак этот ваш Марат, не придет он больше! Все понял и смотал удочки! Face a la verite! – Света смотрела на мужа, все еще ковырявшегося с фотоаппаратом.

– Все-таки надо сообщить кому следует! – Гаврила Семеныч крутил в пальцах спичечный коробок, то открывая его, то закрывая.

– В милишию!

– Я б ему еще и по роже дал! Молодые парни его возраста каждый день трудовые подвиги совершают, а он… джинсы на нем, видите ли! Стиляга несчастный! – не отрываясь от фотоаппарата, бросил Митя.

– Papa, они же рваные! Стиляги не носят такое! Ты как динозавр, совсем от жизни отстал! – засмеялся Толька.

– Я вот тебе сейчас отстану! Сниму ремень и отстану раз пять за такие разговоры с отцом!

– Интересно, откуда ты столько знаешь про стиляг? – строго спросила Света, глядя на улыбающегося Тольку но, судя по тону, вопрос был из категории риторических.

– Нет, вы совершенно невозможные люди! – Оля возмущенно оглядела присутствующих, – С чего вы взяли, что Марат… что он мошенник или плохой человек? Вы его глаза видели?! Да он не меньше нашего был изумлен, но ему куда сложней, он ведь там один! Ему даже поговорить не с кем!

– Там?! Где там, дочь?!

– Я не знаю. Но уверена, случившееся беспокоит его не меньше нашего! Мы должны что-то сделать!

– Что мы можем, детка?

– Нужно найти ученых, которые занимаются изучением времени или что-то в таком духе…

– Давайте пойдем к участковому и все ему…, – вновь завел свою шарманку Гаврила Семеныч, вынув из коробки спичку и разглядывая ее так, словно впервые увидел такое чудо.

– Бать! Хватит про внутренние органы! Натерпелись от них!

Гаврила Семеныч пожал плечами, но весь его вид говорил, что мнения своего он не изменит.

– Вспомнил! Ура! Ура!!! Я вспомнил! – неожиданно закричал Толька.

– Толька, прекрати орать! Ne crie pas! Что ты вспомнил? Только без ора! – Света недовольно посмотрела на взволнованного сына.

– Сегодня утром по радио какой-то профессор рассказывал про нейтрино, которым много миллиардов лет, а он их ловит и изучает!

– Что за чушь? – поморщился Митя, – как такое возможно?

– Я точно не помню, он что-то про память нейтрино говорил. Ее можно как-то извлечь и узнать, что происходило в прошлом! Вроде обратной машины времени! – Толька изобразил на лице задумчивость, – Теоретически, конечно!

– Какая еще обратная машина времени?! – Света недоуменно оглядела присутствующих, – Опять выдумываешь?

– Ничего я не выдумываю! – обиделся Толька, но совет не покинул.

Митя усмехнулся, потирая переносицу:

– Ну, все, давайте еще Уэлса приплетем, а заодно и Беляева!

– А мне Ефремов больше нравится.

– Твой Ефремов…, – начал, было Митя, снисходительно глядя на жену, но был прерван Олей.

– Погодите вы с вашими фантастами! Фамилию профессора помнишь?!

– Щас…, – Толька наморщил лоб, – смешная такая… Колобок… или Колобков…

Света посмотрела на Тольку, затем перевела взгляд на Олю.

– И зачем он тебе?

– Ну, как зачем? Мы определенно имеем дело с перемещением во времени! Вспомните календарь, нашу мебель, которая выглядела, будто ей сто лет! – Оля горячилась, видя холодное выражение на лицах родителей, – да те же бумаги на квартиру! Вы понимаете, что отказываетесь верить собственным глазам, вы же очевидное отрицаете!

– Оля, успокойся. Ну, найдешь ты этого профессора, расскажешь ему обо всем, дальше-то что?

– Да этот Колобок пожмет плечами и отправит тебя восвояси, – поддержал Митя жену.

      Оля ответила возмущенным взглядом:

– Откуда вы знаете, что он скажет?! Я покажу ему документы…, – она кивнула на лежащие на столе бумаги из 21 века, – и потом, он наверняка больше нашего во всем этом понимает!

– В чем понимает, дочь? – Митя старался выглядеть спокойным, но нервно теребившие затвор фотоаппарата руки выдавали его беспокойство.

– В перемещениях во времени, конечно!

– А ты не подумала, что будет, если он кому-нибудь еще расскажет?

– Кому?

– В милишию! – успела выкрикнуть Варвара Петровна.

– Или в партком, – рассудительно допустил Гаврила Семеныч.

– А может и «Неотложку» выз…, – начал, было, Митя, но осекся под взглядом жены.

– Прекратите! Слышите, прекратите немедленно! – Оля даже прикрыла уши, – я не дура и не стану говорить всего, пока не пойму, что он за человек! А настоящий ученый не станет никому рассказывать! Он точно заинтересуется и это как минимум!

Вздохнув, Света устало развела руками. Гаврила Семеныч достал папиросу, но прикуривать не стал. Митя в раздражении оттолкнул фотоаппарат и посмотрел на дочь.

– Оленька, пойми, нельзя вот так наобум, не зная броду в темну воду. Сначала нужно выяснить, что это за профессор, чем дышит, так сказать. Мало ли! Сама знаешь, что будет, если кто-то узнает об этом.

– Никто не узнает, пап! Обещаю, я буду осторожна!

      Заморгавший свет заставил всех умолкнуть. Или почти всех.

– Вот же ж, – проворчал Гаврила Семеныч, зажигая спичку, осветившую растерянные лица остальных Щербаковых, – началось!

Не сговариваясь, все рванули в коридор и замерли, освещенные ярким светом, который излучала странная плоская коробка в руках находившегося в полутьме человека. Направив луч на щиток, человек щелкнул рубильником, и в коридоре зажглась лампочка.

– Послушайте! – Митя решительно выдвинулся вперед, – Молодой человек! Может, уже объясните, что тут происходит?!

Марат не ответил. Он просто не мог ответить, потому что его глаза неотрывно смотрели на замершую в дверях комнаты Олю, а губы распирала счастливая улыбка. Не выдержав, Оля прыснула и, опережая остальных, первой подошла к замершему у щитка Марату.

– Привет! – Радостно сказала она, протягивая руку.

      Помедлив сотую долю секунды, Марат осторожно пожал ее, ощущая, какая она сильная.

– Я думал…, – он недоговорил, не в силах отпустить ее руку.

– Он думал! – саркастично подметила Света, – Magnifique! Это просто чудесно, молодой человек, что вы способны на такое сложное действие, и все же извольте ответить на вопрос!

      С сожалением отпустив Олину руку, Марат посмотрел на Свету.

– Какой… вопрос?

– Мой муж спросил вас, что тут происходит!

– Я…, – Марат помедлил, – …не знаю.

– То есть, как это?! Являетесь в нашу квартиру, когда хотите, и ничего про это не знаете?!

– Вообще-то квартира моя, – сумев взять себя в руки, произнес Марат, – и, кстати, у вас остались документы, которые хотелось бы вернуть. Если вы не против, конечно.

– О, а че это такое?!

Взглянув вниз, Марат увидел Тольку, восхищенно разглядывающего мобильник, из которого по-прежнему бил яркий свет, освещая кусок старого паркета.

– Мобильник, – ответил Марат, выключая фонарик.

– Мобильник?! – Повторил Толька, – Это фонарик такой?! А на чем он работает?!

– Шпион явилшя!

– Я думала… мы думали, что больше не увидим… тебя, – негромко произнесла Оля.

– Я тоже, – еще тише ответил Марат.

– Ты понимаешь, что происходит?

– Нет, но…

– Так, – решительно перебил его Митя, поднимая прихваченный фотоаппарат, – я должен вас сфотографировать, молодой человек!