Нонаме

– Угу.

– Дайте мне десять минут, – промямлил Арчи, собрался с силами и залез на диван, навалился головой на спинку и начал глубоко дышать.

Олегсандр с Максом оставили его наедине с самим собой и ушли на кухню. Макс достал из шкафчика жестяную банку с сушеным подорожником, а Олегсандр уже заварил свой целебный чай.

– Думаешь, ей стоит приходить сюда сейчас? – взволновался Олегсандр.

– Конечно! Видишь ли, женщины, девушки… в общем все особи женского пола – сильнейший раздражитель и возбудитель, способные не только разнести твою жизнь в пух и прах, но и придать ей щепотку целостности и восполнить ее.

– Возможно, но…

– Не перебивай, чел, – продолжил Бумажный Макс, а Алекс проглотил слово, которое так и не вылетело из его уст. – Если бы я хотел помочь Арчи найти спутницу на одну ночь, я бы просто позвонил какой-нибудь шлюхе, готовой отсосать за триста рублей. Катюха, конечно, та еще штучка, но нужна она не для этого, хотя не мне решать. Я знаю ее еще со школы, она училась в параллельном классе. Все ее называли чокнутой, рехнувшейся, недалекого ума и другими гадкими словечками. Некоторые до сих пор ее так называют и считают такой. – Макс сделал паузу, чтобы услышать заинтересованный вопрос, который не пришлось долго ждать:

– Почему?

– Насколько я помню, когда ей было примерно лет пять-шесть, она каким-то образом покинула территорию детского сада и к тому времени, когда ее родители пришли забирать ее после работы, так и не вернулась. На ушах стояли все жители окраины (тогда люди еще были добрее и отзывчивее). Обыскивали закоулки, заброшенные здания, кусты и колодцы. В конце концов ее нашли недалеко от детского сада. Она сидела высоко на дереве, обхватывала ствол и дрожала от страха.

– И что дальше?

– В тот день, говорят, у нее поехала крыша. Сперва она не признала своих родителей и вообще никого из своих знакомых, потом говорила, что она не та, за кого они ее принимали.

– Потеря памяти?

– В точку, чувак. Но она пришла в себя. Думаю, она как-то сможет помочь и Арчи. Нас он слушать не будет, а вот симпатичную девушку, на которую запал…

Макс замолчал, когда на кухню, еле держась на ногах, шатаясь и опираясь на стены, ввалился Арчи.

Он прошел по скрипучему полу, наступил на проминающуюся под его весом крышку погреба и потерял равновесие, чуть не упал и не ударился лбом прямо об батарею под подоконником. Если бы не реакция Макса, без швов на лбу было бы не обойтись. Арчи поблагодарил его и подошел к старой, едва держащейся на дряхлых подпорках чугунной раковине с потрескавшейся эмалью, коричневыми подтеками и разводами от ржавчины. Он повернул единственный вентиль медного крана, и из него мощной струей хлынул поток холодной воды. Без лишних колебаний он умыл свое помятое лицо, расплескивая в стороны воду так, что брызги долетали даже до Олегсандра, который стоял от него в паре метров, а потом сунул голову под струю и полностью смочил волосы. Когда он закончил банные процедуры и обтерся полотенцем, которое ему бережно предоставил Бумажный Макс, его губы были синими, а зубы трещали, как автомат Калашникова.

Алекс подал ему кружку горячего напитка, и Арчи сразу узнал знакомый аромат и цвет содержимого, сделал маленький глоток и обжегся.

– Водка, к сожалению, не помогла, – расстроился Арчи. – Вы все еще передо мной, чтоб вас… На долго я вырубился?

– На час, бро, около того.

– Как самочувствие? – побеспокоился Олегсандр.

– Чувствую себя поносной жижей, пропущенной через мясорубку и заправленную алкоголем, – только и успел ответить Арчи, как его вывернуло наизнанку, и из его рта полетели прямиком в раковину непереваренные остатки окрошки. Теперь это блюдо не показалось ему таким аппетитным.

Арчи виновато посмотрел на друзей и не увидел в их глазах ни злорадства, ни упреков – только сочувствие и, возможно, мужскую солидарность.

– Продолжай, чувак, не стесняйся, – подбодрил его Макс.

– Станет легче, сынок, – согласился Олегсандр.

– Нет, я перетепл… – не закончил Арчи и издал звук, похожий на «вуа!», и наполнил раковину второй порцией рвоты. Третья тоже не заставила себя долго ждать, но уже вместо бывших продуктов питания наружу брызнули несколько капель желчи.

Арчи прополоскал рот, сделал три больших глотка холодной воды из-под крана и тут же выблевал ее обратно, тем самым полностью очистив свой желудок. Ему полегчало. Без рвотных рефлексов он смог сделать несколько глотков подорожникового чая.

Бумажный Макс сходил в ванную комнату за тряпкой, прочистил ей раковину и выбросил в мусорное ведро, после чего сказал:

– Жалко, что тазик не пригодился.

– Извини, я не хотел, – пробормотал Арчи, опустошил кружку и сплюнул кусочек подорожника, попавшего в рот. – Так Катя сюда придет? Зачем?

Олегсандр с Максом переглянулись, предоставляя друг другу право первого слова, одновременно раскрыли рты и так же одновременно закрыли. Тогда Макс указал на Алекса ладонью и предложил ему начать первым.

– Эм… ну… как бы… это самое… – растерялся Алекс.

– Чел, – Макс решил продолжить его слова, – у Кати тоже была потеря памяти, и она смогла выкарабкаться. Я, то есть мы думаем, что она сможет помочь тебе.

– Вы гоните? – весь обозленный возмутился Арчи. – В каком смысле «тоже»? Я же говорил вам, кто я, что я, и думал, что вы мне верите. А вы мне про амнезию. Да и Катя ваша мне не нравится, – соврал он, – а только кажется мне знакомой, словно я с ней уже встречался, как и со всей вашей окраиной! Поняли!?

– Поняли, все поняли, – пробубнил Алекс и, потирая затылок, ушел в комнату к Луне, где, наглаживая ее, успокаивал свои нервы.

– Поняли, – кивнул Макс, – ну вдруг таким образом к тебе возвращается твоя память?

– Ни хрена вы меня не поняли! – гнул свое Арчи. – Сколько можно вам повторять, что я помню все почти с рождения! Я помню родителей: Марту Пинтен и Брэда Пинтен. Я помню адрес своего дома и адрес студии, на которой я общаюсь с радиослушателями Слобтауна, точнее общался, пока не очутился здесь. Да я, мать вашу, даже точно помню сколько заплатил таксисту, довезшего меня до бара после работы, в котором мы загудели с Ником и Крисом. А вы говорите: «Тоже». Единственное, чего я не помню, да и тяжело вспомнить то, чего не знаешь – это то, как я оказался в лесу за рекой. Это да. Но это точно не потеря па-мя-ти! Усек?

– Ладно, будь по-твоему, чел. Тогда встречу с Катей отменить? Заранее скажу (хоть я с ней и знаком), общался я с ней от твоего имени.

– Ах ты ж говнюк! – Арчи набросился с кулаками на Макса, но тот вовремя увернулся и отвесил ему смачный поджопник. От резких движений и сотрясения всего тела после пинка у Арчи закружилась голова, и он, остепенившись, присел на табуретку за кухонным столиком. – Это было против правил, Макс. Ты был не вправе так поступать! Что ты ей сказал?

– Сначала я отправил ей триста рублей и написал, что это от Артура… кажется, так ты представился? В ответ она написала «OK», видать, сильно на тебя обиделась. Я видел, как ты смотрел на нее ранее, а ты, похоже, не видел, как она смотрела на тебя. Влюбленные голубки, мечтающие уединиться, сорвать друг с друга одежду и с пользой провести время, не иначе. – На левой руке Макс сомкнул указательный и большой палец, организуя кольцо, и указательным пальцем правой руки ткнул в него, изображая действие, знакомое всем. – Вот только ты на своем радио, небось, треплешь языком, как змея, разыскивающая свою добычу, а при Кате и двух слов связать не смог. «Эк-мек, я Артур, спасибо, до свидания». Однако Катьку ты сильно заинтересовал. Она постоянно выглядывала из прохода на кухню и оценивала тебя, ты этого даже не заметил, как дурак упоровшись в телевизор. Ты видел, как она шепталась с барменом после того, как повиляла задницей перед твоими глазами? Конечно, нет! Тебя же затмила ее фигура, не так ли? Тут я тебя понимаю.

– Остановись. Ты несешь полную чушь! – затыкал Арчи рот Максу, надеясь, что он все равно продолжит. Ему было важно знать о Кате все и сразу, но он не хотел придавать это всеобщему обозрению. В первую очередь он обманывал сам себя, боясь неугасимой привязанности к незнакомой девушке, с которой только-только повстречался и перекинулся парой слов. – И вообще, если бы вы оба не напугали меня своей полицией, я бы вел себя более раскрепощенно и не выдумывал никаких Артуров.

– Ага. А еще бы не сидел сейчас тут в полупьяном состоянии, а был бы обвинен, как и тот парень. Так что, чувак, ты еще легко отделался, ну а я в качестве, типа, возмещения ущерба почти организовал тебе встречу с ней. Я ведь тоже чуточку виноват, что отпустил тебя одного… Решай сам. Можем проигнорить ее, и тогда ты точно не будешь с ней иметь никаких дел – только общение клиента и официантки максимум.

На кухню вернулся Олегсандр с шагающей по пятам Луной и спросил у Макса, чем ее можно накормить. Хлебная корка ей, конечно понравилась, но от чего-либо более сытного она бы не отказалась. Луна обнюхала каждый угол на кухне, не пропустив при этом ног Макса и Арчи, и, вроде бы, что-то даже нашла в щелях между половыми досками. Никто из присутствующих так и не заметил, что она съела: то ли дохлую муху, то ли хлебную крошку.

В морозилке Бумажного Макса был свиной фарш, суповой набор и даже рибай, который он приобрел исключительно для себя самого, поэтому он открыл дверцу холодильника, достал тарелку пельменей, оставшихся со вчера, и поставил ее под кухонный стол.

Олегсандр, в общем, и сам не отказался бы от пельмешков, но как только тарелка оказалась на полу, Луна подбежала к ней и зачавкала. Хоть она и была Олегсандру дороже любого человека и роднее его детей, все же он не ел с ней из одной тарелки и не планировал нарушать эти правила.

Когда Луна расправилась с угощением, порезвилась возле ног хозяина, начала жалобно скулить, то убегая к входной двери, то прибегая обратно. У двери она подпрыгивала и хваталась за ручку, пытаясь отворить ее, как это делают люди, но у нее ничего не выходило.

– Ей надо, это самое, по-маленькому… жим-жим… ну вы поняли, – пояснил Олегсандр, – поэтому мы с ней прогуляемся, если, конечно, ты, Макс, не желаешь наступить в каждую лужу.

– Я даже готов спать на мокрой подушке, – шутливо ответил Макс, но все-таки предложил всем выйти на улицу, а Арчи еще посидеть в его машине, если тот того пожелает.

Арчи встал с табуретки, пошатываясь, проковылял за всеми по коридору, пересек приятной прохлады зону подъезда, будто там работал кондиционер, и вышел на улицу вслед за Олегсандром.

8

Снаружи погода не была такой ясной, какой казалась из окон квартиры Бумажного Макса. Солнце, правда, еще светило пуще прежнего, обжигая открытые части тела любого попадающего в его лучи прохожего, но вот надвигающиеся отовсюду бесконечные темные тучи, стремящиеся заполонить собою все небо, обещали изменить положение на корню.

Конденсационный след пролетевшего не так давно самолета прочертил четкую белую линию, разделяя единственный светлый участок почти на равные части, как пиццу, разрезанную надвое.

Арчи во что бы то ни стало захотелось ухватиться за ту прочерченную линию на небе и покинуть Слобург, но увы – летать он еще не научился, хотя нисколько бы не удивился внезапному обладанию левитацией.

Поток холодного ветра взъерошил волосы на его голове, и он весь покрылся гусиной кожей. Луну буквально сносило в сторону. Сначала она уверенно стояла на лапах, но потом ее кубарем понесло по дороге, и она впечаталась в передний бампер автомобиля Макса. Она взвизгнула, но из-за шума листвы раскачивающихся деревьев ее никто не услышал. Не было слышно ничего: ни криков и топота бегущих по другой стороне дороги от надвигающегося дождя или, может быть, снега людей, ни шелеста зеленых листьев, несущихся по асфальту и стирающихся о его шершавую поверхность, и застревающих островками в его выбоинах. Даже автомобили, которые сейчас ехали чуть быстрее обычного, казалось, не издавали ни единого звука.

У полной женщины с надутым пакетом продуктов в руках и пятнами пота в бесконечных жировых складках задуло сарафан, обнажая ее целлюлитные ноги и бежевые неизмеримые трусы. Она задрыгала руками, чтобы вернуть сарафан на место, как вдруг пакет порвался, и все содержимое тут же присоединилось к бесконечному табору волочащихся по дороге листьев. Единственное, что осталось у ее ног – размазанный по асфальту кремовый торт, с которым она планировала провести вечер перед телевизором.

– Бегом назад! – скомандовал Макс. – Ща, походу, начнется знатный ливень!

Свозь шум послышался треск, и уже через пару секунд большая ветка тополя обрушилась точно на то место, где только-что справлялась со стихией любительница вкусно и много покушать.

Алекс в два прыжка добрался до автомобиля Макса, выманил Луну из-под днища и быстро вернулся обратно.

– Арчи, не тормози! – Олегсандр дернул его за футболку в подъезд, пока ему в голову не прилетел иной неопознанный объект.

Небо стало уже почти полностью темным, но до сих пор не обронило ни капли осадков, а из единственной, идеально круглой светлой точки на нем падал тонкий, словно лазер, луч солнечного света на вершину холма Восьми Валунов и скрывался в кронах деревьев.

Арчи зашел в подъезд и с силой потянул на себя дверь, которую как парус сдувало в сторону и со звоном ударяло о кирпичную стену дома, выдалбливая ее угловатой металлической ручкой углубления.

– Закрывай, пока ее, к чертям собачьим, не оторвало! – крикнул Макс, когда Арчи выиграл схватку с ветром и через узкую щель наблюдал за стихией.

– Лишь бы там никого не прибило, – произнес Алекс и присел на первую ступеньку лестничной клетки.

– Глядишь, обойдется. – Арчи закрыл дверь.

9

В этот самый момент возле дома проехал автобус с надписью «Окраина» на борту. Из его окон глазели на бушующую природу Леха, Серега и Семен. В этот день они уже второй раз садились в тот автобус, который ездил вокруг холма по Кольцевой и останавливался на трех остановках: у «ЗТ», у сгоревшего клуба и у здания администрации. Они катались не просто так – они пытались высмотреть этого гадкого пидарюгу Арчи.

Помимо них в автобусе ехало еще несколько человек. Все они уже давно навострили камеры своих телефонов по разные стороны автобуса. Когда у следующего дома от ветра начало задирать крышу, а осколки лопнувшего позеленевшего шифера разлетелись, оставляя вмятины и паутинки трещин на лобовых стеклах припаркованных рядом автомобилей, водитель автобуса сбавил скорость и окончательно остановился. Вместо того чтобы сдать назад и уехать подальше от этой осколочной гранаты, он присоединился к автобусным блогерам – достал телефон и включил видеозапись.

Большой, треугольной формы кусок шифера, периодически меняя курс, полетел в автобус, сшиб зеркало заднего вида и оставил жирную, глубокую царапину на боку. Пассажиры с радостными воплями одобрили сей ценный кадр. Кто-то зааплодировал, а водитель крупным планом снял разломанное зеркало.

Все, кто находились в салоне, даже Серега и Семен, сидя на одном кресле, плотно прижавшись и закинув руки друг другу на плечи, зачарованно наблюдали за творящимся снаружи хаосом, как маленькие испуганные девчонки. Единственным, кому не нравилась обстановка, был Леха. Он медленно, прихрамывая на одну ногу с торчащим из-под шорт, повязанным выше колена бинтом, пробрался из середины салона к водительскому креслу.

– Слышь, дядя, тебе следует увезти нас отсюда, пока мы тут не сдохли, – грубо сообщил он водителю и ткнул пальцем по красному квадратику на дисплее его телефона, отчего запись видео моментально прекратилась.

– Ты чего? – недоумевающе спросил водитель, когда осознал, что только-что произошло. – Я же не дебил. Я все понимаю, но и ты меня пойми. Да, я несу ответственность за ваши жизни, но помимо вас у меня еще, знаешь ли, есть жена и трое троглодитов, которых нужно кормить, а с той зарплатой, которую мне обещают повысить еще с прошлого века, я с трудом свожу концы с концами. Так что, молодой человек, прошу меня извинить. Иди в жопу. – Он нажал на красный кружок, и запись возобновилась.

Леха не стал его упрашивать, ему вдоволь хватило вчерашнего выскочки с незнакомым именем, со странным дружком и с черной шавкой. Его любимый гвоздь перекочевал из рюкзака в более удобное, легкодоступное место – в карман шорт, который он вчера же вечером специально удлинил. Леха схватился за него и почувствовал всю мощь своего оружия. Холодок металла пробежался по всему его телу. Невыносимая уверенность в себе и превосходство над другими затмили пеленой ненависти его глаза, и острым концом гвоздя Леха ткнул водителя автобуса в спину, примерно туда, где за толщей плоти скрывалась правая почка.

– Ой! – Водитель подпрыгнул, телефон выпал из его рук, ударился уголком об прорезиненное покрытие пола и закатился под водительское кресло.

Первые капли дождя забарабанили по крыше автобуса. «Ю-ху!» – выкрикнул кто-то из салона, а Семен опустил ладонь на колено Сереги и посмотрел на небо.

– Ты, кретин проклятый, садись за руль и газуй, пока я тебя не проткнул! – Леха надавил сильнее, что гвоздь прошел сквозь фирменный жилет и хлопковую рубашку водителя, а тот поверил в намерения Лехи, когда почувствовал холодный укол на потной спине.

Не оборачиваясь, без резких движений он сел за руль и повернул ключ в замке зажигания. Автобус задергался и кое-как завелся, чихнул облаком черного дыма из выхлопной трубы и медленно покатился вперед по улице.

Леха все еще прижимал гвоздь к спине водителя не в силах оторваться от задуманного. Ливень уже во всю барабанил по каркасу автобуса, и в этом грохоте он слышал призывающие голоса: «Убей! Убей! У! Бей!» Остальные пассажиры совсем не замечали этой сцены в носовой части автобуса, они плевать хотели на все это, они записывали контент.

Серега положил руку на руку Семена и нежно сжал ее.

Автобус покатился по дороге со скорость пешехода – водитель боялся резко дернуться.

10

После того, как они забежали в подъезд, не прошло и пяти минут. Все это время Арчи, прижавшись ухом к прохладной металлической двери, вслушивался в неугомонное, бушующее природное явление с воем ветра, шуршанием листвы, треском деревьев и биением осколками шифера по всему, что попадалось на пути. В какой-то момент Арчи показалось, что пошел град размером с куриное яйцо, как это было всю весну 2020 года в некоторых штатах. Тогда множество фотографий гигантских градин и записей природного минометного обстрела, сминающего автомобили, как алюминиевые банки, разлетелись по сети, собирая миллионы просмотров в час. В Техасе, вообще, произошел спортивно-цирковой номер: градина размером с мяч пробила крышу одноэтажного частного дома, оставила отверстие в потолке, разнесла в щепки тонкий пластик крышки унитаза и забила трехочковый в канализацию.

Олегсандр сидел на ступеньке с закинутой кверху головой и закрытыми глазами, прижимал к себе Луну, которая неслышно поскуливала, и молился, чтобы его ветхий кров обошла стороной эта разрушающая все на своем пути сила природы.

Макс же докуривал третью сигарету, переживая о своем автомобиле, попавшего в зону поражения. На самом деле не так уж сильно он переживал за автомобиль, не так уж сильно он в нем нуждался, куда важнее для него была сохранность натянутых между фонарными столбами электрических проводов и коммуникационных кабелей, от которых напрямую зависело его благосостояние. Неизвестно сколько времени потребуется городским службам на их восстановление в случае обрыва и будет ли вообще то самое восстановление. Однажды он уже сидел целую неделю без электричества и от скуки чуть не отбросил копыта. Ситуацию тогда, как всегда, исправил алкоголь и прогулки по улицам окраины. Правда, от переизбытка алкоголя в крови Макс тоже чуть не умер, благо, что вовремя закончились деньги и вовремя восстановили электросеть.

Когда Арчи услышал из-за двери громкий удар и последовавший за ним скрежет, он не смог совладать с любопытством, приоткрыл дверь и через щель высунул голову. Автобус с отломанным зеркалом и царапиной на боку, зачеркивающей по диагонали надпись «Окраина», стоял слева от него, неподалеку от соседнего дома с задранной крышей. Большой кусок шифера еще волочился по асфальту, оставляя на нем белые полосы, и остановился в паре метров от автомобиля Бумажного Макса, который был цел и невредим.

Хоть Арчи и не видел лиц пассажиров автобуса, он был уверен, что им нужна была помощь, что с автобусом случилось что-то неладное. Пока он соображал, что же ему делать: оставаться в безопасности самому или позаботиться о безопасности людей, запертых, по его мнению, в автобусе с заклинившимися дверями, и решался с мыслями добежать поскорее до них, как это ранее провернул Алекс с Луной, выпали первые осадки и в миг сменились стеной непрерывного ливня. Арчи на некоторое время замешкался, а когда сделал первый шаг, из выхлопной трубы автобуса повалил дым, и общественный транспорт начал с трудом преодолевать расстояние.

Арчи успокоился и хотел было вернуться обратно в укромное местечко, как дверь снова дернуло в сторону и ему чуть не оторвало руку. Кончиками пальцев, испытывая боль в плечевом суставе, он удержал угловатую дверную ручку и захлопнул за собой дверь. Он обернулся к своим товарищам, нервно и со страхом наблюдающим за происходящим, плавно произвел вращательное движение плечом, несколько раз поднял и упустил руку, навалился спиной на стену, съехал по ней и сел на корточки.

– Болит, но, думаю, разрыва связок плечевого сустава нет, – сообщил он и тут же спросил: – Часто у вас происходит спонтанное буйство природы? Я подохерел от увиденного!

– Нет, – только и смог промолвить Алекс.

– Никогда. – Макс затушил окурок о подошву кроссовок и закурил новую. – Сколько себя помню, такое произошло впервые. Были, конечно, и ливни, и ураганы, но чтоб так резко все начиналось… такого я не помню. Считай, пара минут, и яркий солнечный день отзеркалило совершенно в обратную сторону.

– Там даже шифер с крыши исцарапал автобус и автомобили. Твой, вроде, не пострадал.

– Это хорошо, – выдохнул Макс.

Внезапно в дверь затарабанили. Сначала все подумали, что это большущие капли косого дождя ударяли по ней, поэтому не придали этому никакого значения. Потом темп ударов замедлился, но сами удары стали куда массивнее прежних.

– Артур, открой! Это я! – донесся знакомый нежный женский голос из-за двери.

Внутри переглянулись, не понимая о ком идет речь, но вскоре до Арчи дошло, кто из них Артур и чей этот приятный голос. Он поспешил открыть дверь, и промокшая до нельзя Катя в своих зеленых штанишках и серой майке с цветным рисунком, прилипшей к ее худенькому животику и округлой груди в светло-розовом бюстгальтере зашла в подъезд. Волосы ее придавило к голове, и они космами ложились на ее плечи. В целом выглядела она так, будто только что на нее вылили ведро, а то и два воды.

– Привет, Артур. – Она протянула ему руку. – Хорошо, что в последний момент я тебя увидела. Ох и задачку ты мне задал со своей встречей на нейтральной территории, лучше бы сам пришел в «Ешь и Пей». Я бы тебя не укусила… О! Привет, Макс! Какими судьбами? Здравствуйте, – кивнула она и Олегсандру, наклонилась над Луной и потрепала ее за ухо.

– Я не хотел, – виновато сказал ей Арчи и с укоризной взглянул на Макса.

– Это была моя идея. – Макс взял вину на себя и увидел одобрение в глазах Арчи. – Ар…Артур – мой родственник из… Кирова. Приехал погостить. С детства не виделись. А это Алекс – мой кореш. Луна – его верная подруга. Прошу любить и жаловать.

– Приятно познакомиться. – Катя поздоровалась с Алексом. – Значит, Артур испугался встретиться со мной наедине и на это, так называемое, свидание, – она поставила кавычки пальцами, – и позвал с собой двух подстраховывающих?

– Все не так! – Арчи покраснел и забегал глазами по подъезду в поисках помощи. – Я… пойдем прямо сейчас, куда скажешь. Вдвоем.

– Пошли на пляж, – Катя посмеялась, – только надену водолазный костюм, который как раз лежит в моей сумочке.

– Хо… рошо, – ответил Арчи. Бумажный Макс шлепнул ладонью себе по лбу.

– Какое хорошо, чувак? Кать, извини моего брата, он немного стесняется и тупит. Ты забыл какая там погода?

– Ничего я не туплю, – возмутился Арчи, – я… это… ну…

Вся мокрая, с улыбкой на лице Катя завороженно смотрела на Арчи. Ей нравилось его поведение, такое не свойственное остальным тем, кто до этого подкатывал к ней. Что-то ей понравилось в нем, что-то сильно тянуло к нему, как и его к ней. Какая-то чужеродная, не знакомая ей сила. Неужели любовь? Возможно. Из-за детской травмы и недопонимания ее другими людьми единственным чувством, которое она все время испытывала, была ненависть. Ненависть ко всем жителям окраины. Все, что она могла сделать – это фальшиво улыбаться им всем и поддерживать дурацкие беседы на убогие темы. Она делала вид, что ничего не помнила с того дня, когда все стали называть ее Катей, потом тронутой, безмозглой, недоделанной. Ни один житель окраины не нравился ей как человек. Любой житель окраины – априори ублюдок, надсмехающийся над ней. Даже Бумажный Макс, который ни разу не оскорбил ее и не сделал ничего плохого, всегда оставался в ее глазах просто парнем, с которым она могла бы иногда поговорить, не более.

Сейчас же, стоя в подъезде в абсолютно сырой одежде и нижнем белье, она чувствовала себя так, будто с ней ничего и никогда не происходило, будто ей никогда не навязывали потерю памяти, с которой ей пришлось смириться, лишь бы не угодить в психушку. Она просто стояла в темном подъезде рядом с Арчи с искренней улыбкой, наматывая сырой локон на палец и дожидаясь следующего его слова. Ей, определенно, нравилось находиться с ним рядом, как и ему с ней.

– Так и будем здесь стоять? Макс, ты, вроде, живешь в этом доме? – Катя старалась обуздать нелепость ситуации их встречи. – Вам, может, в кайф смотреть на сырую жабу с сосульками на голове, но вот мне не особо приятно, да и холодновато, вроде как.

– Ты не жаба, – умиленно произнес Арчи, – скорее, русалка.

Арчи вдруг стало стыдно за детский комплимент, вылетевший робким звуком из его уст, но Кате все равно понравился его жест симпатии.

– Ты добр, Артур, – сказала она и подмигнула.

– Кать, по идее, я могу предложить тебе что-нибудь из своей одежды, – начал Макс, – а твою можно подсушить на системном блоке компьютера, я так себе носки сушу. Или, в принципе, можно развесить ее над газовой плитой, но это не точно.

– Давай попробуем, а дальше посмотрим. Всяко лучше, чем ничего, да и домой в такую погоду идти совсем не хочется, – ответила она, хотя, если бы не Арчи, она бы даже не подумала заходить в подъезд, не говоря уже о чужой квартире. Даже если бы ей пообещали выполнить все ее желания, она все равно бы пошла домой хоть в дождь, хоть в снег в сырой одежде или вовсе нагишом. Плюнула бы на все, лишь бы поскорей уединиться от всего мира в своем укромном уголке.

– Тогда погнали. Только не обращай внимания на беспорядок, – посоветовал ей Макс. – Чувак, помоги девушке занести сумочку.

Арчи, стесняясь, протянул руку, но Катя сказала, что и сама справится. Не такая уж она и тяжелая.

11

В квартире Макс почти бегом направился в комнату и первым делом закрыл на компьютере так называемые улики появления Арчи в Слобурге. Все они, правда, были косвенными, а большинство из них вообще не имели ничего общего с ним, но Макс перестраховался. Пока остальные проходили на кухню, он уже во всю копошился в шкафу и искал то, что могло бы подойти Кате.

Все его штаны были явно велики для нее, да и потертости на попе и коленях не придавали притягательности. На каждой футболке обязательно находилось какое-нибудь пятно, которое уже давно не отстирывалось и на которое, по большом счету, Максу было плевать, но давать девушке грязную одежду было совершенно не разумно. Была еще фиолетовая рубашка, которую он надевал всего раз на Новый Год 2017 и каким-то чудом умудрился не засрать ее, но предложить ее Кате он не решился – в ней она выглядела бы слишком вызывающе и не к месту сексуально. Среди прочего тряпичного хлама он ухватился за краешек белого хлопкового халата, подаренного ему давным-давно бывшим коллегой по цеху, с которым все связи так же давно были оборваны. Макс вытянул халат, и вместе с халатом на пол повалилась остальная одежда. Он встряхнул его от пыли и с удовольствием прочитал вышитую черными нитками надпись «МАКС» на спине.

– Думаю, подойдет, – сказал Макс, когда вернулся обратно на кухню. Его гости стояли к нему спиной и смотрели в окно на задний двор дома.

– Посмотри, что творится, Макс, – отвлекся Алекс и предложил ему присоединиться к просмотру.

От былого ненастья не осталось и следа: чистое без единого облачка голубое небо и испарина, поднимающаяся от мокрой травы под воздействием вечерних лучей уходящего солнца, как будто ничего и не было.

Макс не поверил своим глазам, ушел в комнату, раздвинул плотные шторы и обалдел. Асфальт был полностью сухим, а от прошедшего урагана остались только разбросанные по улице осколки шифера и ветки деревьев, и воспоминания. Он снова вернулся на кухню и показал халат Кате. Она была не против такого одеяния и только спросила, где бы она могла переодеться. Макс указал на ванную комнату.

Оставляя мокрые следы от обуви на полу, она прошла в ванную комнату и закрыла за собой дверь, сняла верхнюю одежду, выжала ее над ванной и повесила на край. Бюстгальтер и трусики она тоже сняла и выжала насколько это было возможным, но положила их в сумочку. Ей не хотелось выставлять их на показ мужчинам, пускай лучше думают, что она в них. После укуталась в теплый, приятный на ощупь и, самое главное, теплый халат, потуже затянула пояс на талии и закатала по локоть длинные рукава. Она взглянула на зеркало и посчитала, что очень похожа на каратиста в кимоно из-за широких плеч халата, но больше всего – на песочные часы с горловиной на талии. Она встряхнула высыхающие волосы, придавая им форму, и вышла из ванной комнаты, не забыв прихватить с собой сырую одежду и сумочку.

На кухне ее уже ждала кружка горячего чая.

Макс взял ее вещи и разложил на подоконнике в комнате, погода позволяла не пользоваться системным блоком как обогревателем или сушилкой для одежды.

Катя присела на табуретку рядом с Арчи, подняла обеими руками кружку, сдунула пар с поверхности и отпила маленькими глотками обжигающий губы чай. Даже Луна смотрела на нее своими собачьими глазенками, как будто ждала ее реакции на напиток, приготовленный ее хозяином, а о других и говорить не стоит.

– Ты вылитая гейша, Катя, – начал заваливать ее комплиментами Арчи, – тебе очень идет.